Текст книги "Историки о происхождении Донского казачества. Ассимиляция или вымысел?"

Казачьи историки название бродники, установившееся за населением Тмутараканского княжества, объясняют следующим образом:

– Будучи в эмиграции, казачий историк Быкадоров Исаак Фёдорович (1882–1957 г.) в своей книге «История казачества», пишет так: «В те времена всякое славяно-русское население и его войско входило в состав того или иного русского княжества. А славяно-русское население Тмутараканского княжества не входило ни в какое княжество (авт. – опять двадцать пять), поэтому войско его помогало воевать с кем хотело, и в этом смысле было бродячим. Название бродников население Подонья получило по государственно-политическому признаку, а не по социально-бытовому». Таким образом, сам же и подтверждает, что население Тмутаракани было славяно-русским, а не особым казачьим.

Вот ещё один сторонник ассимиляции – Степенев, рассуждает так: «Из смешения русов с тюркскими племенами образовалась новая народность – бродники. Название это, конечно, не этническое, а бытовое и профессиональное, могло быть дано потому, что, очевидно, они из войны сделали себе род ремесла, как средневековые швейцарцы или ландскнехты, и участвовали в войнах на стороне различных суверенов из-за материальных выгод – бродили от одного к другому. Возможно и другое объяснение: бродникам поручалась охрана бродов на Дону и по другим рекам».

Другой, младоисторик Маринин – сторонник ассимиляционного происхождения казаков, приводит слова, будто бы написанные послом Людовика Святого, Рубруквистом о бродниках, и пишет следующее: «От смешения алан с русами образовался особый народ, который и стал основой казачества». А на самом деле просто повторяет выдумку Савельева, который, извратив смысл записей Рубруквиста, в своей истории казачества представил выдержку, написанную, якобы, Рубруквистом: «…На Дону от смешения Алан-Ясов с русскими образовался народ особенный; что эти закалённые в боях воины, затерявшиеся среди чуждых им иноплеменников, все необходимое для себя добывали войной, охотой и рыбной ловлей. …. Они для защиты от холода и непогоды строили для себя землянки и кухни из плетней и камыша». Зато, по свидетельству Рубруквиста и др., они не отказывали своим жёнам и дочерям в изысканных нарядах: „жёны их украшали головы подобно француженкам и опушивали низ своего платья белками, выдрами (поречной) и горностаями. Мужчины одевались скромнее: „летом и зимой они носили высокие, черные бараньи шапки и кафтаны. Этот особенный народ, известный по летописям под именем бродников, имел главный прибой в половине XIII в. на восточной стороне Дона, близ Переволоки, где Дон сближается с Волгой». Такой беспардонной лжи можно только удивляться.

Гильом де Рубрук жил с 1220 по 1293 год. Кто в то время в Европе мог рассуждать подобным образом, да ещё о русскоговорящих православных казаках??? Это как говорится: «Ни в какие ворота не влезает». В книге Гильома де Рубрука «Путешествие в восточные страны» нет ничего подобного.

Представляю выдержки из книги, выверенной по изданию: «Джиованни дель Плано Карпини «История Монгалов» Гильом де Рубрук «Путешествие в Восточные страны». Перевод А. И. Малеина, «Государственное издательство географической литературы, 1957 год». В истории Рубрука довольно часто упоминаются Аланы и Русские, но даже слов «бродники» или «казаки» вообще нет в этой книге. О смешении народов, если это можно назвать смешением, Рубрук говорит так: «Язык Русских, Поляков, Чехов (Boemorum) и Славян один и тот же с языком Вандалов».

Подтверждая тем самым словарь Мавро Орбини. А вот о встрече с русскими, в 15-й главе этой книги он пишет следующее: «И так мы с великим трудом странствовали от становища к становищу, пока не достигли большой реки Танаида (Дона), которая отделяет Азию от Европы, как река Египта Азию от Африки. В том месте, где мы пристали, Бату и Сартах (проводники) приказали устроить(ся) на восточном берегу (у) посёлок (а) (саsale) Русских, которые перевозят на лодках послов и купцов. Они сперва перевезли нас, а потом повозки, помещая одно колесо на одной барке, а другое на другой; они переезжали, привязывая барки друг к другу и так гребя. … Даже и от купцов они получают большую дань. В то время они жали рожь. Пшеница не родилась там хорошо, а просо имеют они в большом количестве. Русские женщины убирают головы так же, как наши (т. е. француженки), а платья свои с лицевой стороны украшают беличьими или горностаевыми мехами от ног до колен. Мужчины носят епанчи, как и Немцы, а на голове имеют войлочные шляпы, заострённые наверху длинным острием….». (Авт.: «Как известно, изначальное казачество никаким земледелием не занималось»).

Об аланах Рубрук пишет так: «К югу у нас были величайшие горы, на которых живут по бокам, в направлении к пустыне, Черкисы (Cherkis) и Аланы, или Аас, которые исповедуют христианскую веру и все ещё борются против Татар. Аланы, которые именуются там Аас, христиане по греческому обряду, имеющие греческие письмена и греческих священников».

В 20-й главе у Рубрука находим сообщение о совместных действиях разных народов: «А на пути между ним (проводником) и его отцом мы ощущали сильный страх: именно Русские, Венгры и Аланы, рабы их (Татар) (по – видимому, беглецы из плена. Авт.), число которых у них весьма велико, собираются зараз по 20 или 30 человек, выбегают ночью с колчанами и луками и убивают всякого, кого только застают ночью. Днём они скрываются, а когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собою, чтобы в случае нужды съесть. Наш проводник сильно боялся такой встречи…». Наверно, вот эту запись «знатоки» ассимиляции и считают: «От смешения Алан с Русскими произошёл особый народ – казаки». Но Аланы так и остались Аланами, а русские так и остались русскими – вот и вся ассимиляция. И дело в том, что нет у Рубрука ни слова, ни о бродниках, ни о казаках, ни об ассимиляции. А то, что русские имели свои поселения в предгорьях Кавказа, говорит следующее событие: Российский офицер, участник кавказских войн, в своём дневнике записал следующее: «В 1865 году наш отряд, прорубавший в девственном лесу северного Кавказа просеку между Туапсе и Шахэ, в урочище Хан-Кучий, раньше населённом истреблённым черкасским племенем христиан ханучей, нашёл на одном из старых гигантских дубов вырезанную древнеславянскими буквами надпись следующего содержания: «Здесь потеряна православная вера. Сын мой, возвратись в Русь, ибо ты отродье русское». Возможно, это были остатки тех русских, кого арабский полководец Мерван, в своё время захватили в плен (20 тыс.) и расселил на Кавказе в Кахетии, и недалеко от границ Армении. По этой просеке была устроена первая дорога в Закавказье. Дорога прошла через ряд небольших посёлков с армянским и черкесским населением, в том числе и через армянское село, с современным названием «Шаумян», (40 км. от Туапсе) где до сих пор проживают армяне, и теперь это Краснодарский край.

Дошедшие до нас сведения о древних временах Тмутараканского княжества однозначно подтверждают, что основу населения княжества составляли русские. В дальнейшем по неустановленной причине какая-то часть стала называться бродниками. Не берусь утверждать, что имя это произошло от греков, которые называли – Brodnizi, руссов торговавших рыболовными сетями, которые без сомнения были знатными рыбаками и ловили рыбу бродцами (бреднями), что и до сих пор происходит в Азовском море. Но никто из историков не называет бродников казаками. Вот и весь секрет с загадочным и особенным народом под именем БРОДНИКИ. В историческом плане это было одно из племён славяно-русов. А когда русские более массово стали осваивать степные просторы, остатки бродников просто растворились в своих единоплеменниках и в дальнейшем на страницах истории никогда не появлялись.

В заключение этой темы можно привести строки из истории Никиты Хониата (Никита Акоминат), (1155–1213 г.), одного из виднейших историков – писателей Византии XII–XIII в.). В своём «Слове» 1190 года, он говорит следующее: «Куманы, народ доселе не порабощённый, негостеприимный и весьма воинственный и те бродники, презирающие смерть, ветвь русских, и они, народ, повинующийся богу войны, соединившись с варварами, живущими на Гемосе (на Балканах, с болгарами), склонились при их поражении и погибли». Таким образом, раскрывается не выдуманная, а истинная национальность Бродников.

Дело в том, что за много сотен лет до путешествия Рубрука, византийские патриархи имели прочные сношения с жителями по берегам Сурожского (Азовского) и Понта (Чёрного) морей, а также в устьях Танаида (Дона) и напрямую общались с местными народами. Только в то время древние греки называли эти народы Скифами, которых в свою очередь они делили на скифов – земледельцев, у которых покупали пшеницу для Византии, Царских скифов, которые являлись главным племенем среди скифов, среди них же скифов воинов и скифов кочевников.

На актах Константинопольского Собора в 381 году, где участвовали только азиатские епископы, имеется подпись епископа провинции Скифии Геронтия, митрополия которого была в г. Томы, центра Малой Скифии, придатка Византии. На Ефесском соборе, в 431 году, подпись Тимофея, епископа епархии Скифии. В латинском переводе подпись эта приведена так: «Тимофей, епископ Томитанский», т. е. городов: Томы и Таны. На акте Константинопольского Собора, 449 года, читанном на Халкидонском Соборе в 451 году, значится подпись: «Александр, епископ области (самостоятельной, независимой) Томеон, епархии Скифии» (Акты Соборов, т. II). Т. е. какая-то часть населения называемая скифами была областью Византии.

Греческие историки, ещё до нашей эры, называли их скифами. Потом сколотами, склавинами. Европейцы называли их вендами, венедами. К Х веку, из различных письменных источников мы видим, что первоначальные рода тех, кого называли скифами, разделились на славян, чудь, кривичей, мерю, древлян, русичей, радимичей, полян, северян, вятичей, хорватов, дулебов, тиверцев, и др. Но все они были потомками первого рода. А факт единородства устанавливает современная наука генетика, о которой сказано выше.

Тот факт, что именно народы Руси продолжают традиции Великой Скифии, можно найти в летописном описании похода Олега на Царьград в 907 г. В летописи написано: «Пошёл Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи – этих всех называли греки «Великая Скифь». И с этими всеми пошёл Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000». Обескураживает то, что древние летописцы знали о том, что это единый народ, а современники без устали всех разделяют и ассимилируют. Греческие историки однозначно указывают на то, что Подонье издревле было населено скифскими племенами, которые и пахали, и сеяли, и торговали. Какие ещё нужны доказательства, чтобы убедиться, что греческое название «ВЕЛИКАЯ СКИФЬ» соединяет в единое целое древнейшие роды славяно-руссов.

Среди «лидеров» современного казачества есть даже такие, которые заявляют о том, что русские произошли от казаков. Как психически полноценный человек может делать такие заявления? Люди живущие за морями и океанами более тысячи лет назад писали о русах и русских городах, а у таких «казаков» какое-то умопомрачение.

Хаук Эрлендссон интересен не только тем, что был одним из первых правителей Исландии в четырнадцатом веке, но тем, что оставил огромное письменное, историческое, наследие для потомков. При написании своих исторических трудов Хаук Эрлендссон использовал первоисточники – древнейшие манускрипты, которые писались за сотни лет до его рождения. Дата его рождения не установлена, а умер он в 1334 году. Его книга так и называется – «Книга Хаука». В этом памятнике древнескандинавской письменности написано: «В том государстве есть часть, которая называется Руссия, мы называем её Гардарики. Там такие главные города: Hólmgarðr, Aldeigjuborg, Kænugarðr, Pallteskja, Smaleskia, Súrdalar, Móramar, Rostofa». В переводе на русский это будут: Новгород, Ладога (старая), Киев, Полоцк, Смоленск, Суздаль, Муром и Ростов. Прежде всего, перечисленные выше города – это самые крупные древнерусские города и притом древнейшие: семь из них входят в число городов, относимых русской летописью к IX веку. На самом деле за период с девятого по тринадцатый век, число древнерусских городских поселений, которое известно по русским летописям и археологическим исследованиям уже более 400.

Археологическими изысканиями позднейшего времени, а также раскопками в 1908–1910 годов А. Миллера установлено, что древняя Танаида (первая) была близ нынешней Елизаветинской станицы, на острове, незатопляемом весной. Найденные при раскопках предметы свидетельствуют, что жители Танаиды имели помимо заимствованной от греков культуры ещё и свою самобытную, которую учёные называют скифскою. Греческий историк Геродот (484–425 г. до н. э.), чрезвычайно важный источник по истории Великой Скифии писал, что самые умнейшие люди, которых он знал, были скифы. Страбон (63–23 г. до н. э., греч. историк и географ), также признает скифов высоко нравственным народом и говорит, что если они приняли что-либо дурное в свой обычай, то заимствовали это у греков и римлян. Скифы изобрели сталь, огниво (скифский мудрец Анахарсис), краски, которые не линяли, выделку сыромятных кож и юфти; им было известно бальзамирование трупов, музыка, живопись, ваяние. Им же принадлежат и первые горные работы, разные открытия и множественные ювелирные изделия. При раскопках скифских курганов, на территории Российской Империи, археологические находки подтверждают высказывания древних историков. Весь мир восхищается искусством скифских золотых, и не только золотых, изделий, найденных в этих курганах. Кроме ювелирных изделий найдено множество предметов утвари и военного дела. Все древние историки утверждают, что скифы были лучшие воины, а Свидас свидетельствует, что они издревле имели в войсках знамёна, чем доказывается регулярность в их ополчениях.

Тому, кто хоть немного знаком с древнерусской историей, известен путь, называемый: «Из варяг в греки». Но история далёкой древности упоминает о не менее интересном водном пути в Каспийское море из черноморско-азовского бассейна в прикаспийские страны по рекам Маныч и озеру Маныч-Гудило. Река Маныч является левым притоком Дона. Но со стороны Каспийского моря до сих пор видны следы русла другого Маныча, который брал начало из озёрной системы с другой стороны большого озера Маныч Гудило, и река втекала непосредственно в Каспийское море. Возможно, арабские историки это и называли рукавом Каспийского моря. А древние русичи знали об этом и использовали этот путь в своих целях. Так, у арабских историков о выходе русичей в Каспийское море говорится, что они из Днепра вышли в Чёрное море, потом вошли в Азовское, из Азовского в Дон, а потом под склонами Кавказских гор по рекам прошли в Каспийское море. Всем известно, что Донская переволока в Волгу находится довольно далеко в степи, а не под склонами кавказских гор.

А вот как об этом событии пишет арабский историк Ал-Масуди (896–956 г.) в своей книге «Свидетельство о славянах и русах»: «… Суда Русов распространились по этому морю (Каспийскому), толпы их бросились на Джиль, Дайлем, на города Табаристана, на Абаскун, который находится на Джурджанском берегу, на нефтяную страну и по направлению к Адарбайджану, ибо от области Ардабиля в стране Адарбайджане до этого моря расстояние около трёх дней пути. И Русы проливали кровь, брали в плен женщин и детей, грабили имущество, распускали всадников (для нападений) и жгли.

Многие месяцы Русы оставались на этом море в таком положении; никто из тамошних народов не имел возможности подступать к ним на этом море, а все они укреплялись и были на страже от них, ибо море это обитаемо вокруг народами. То, что мы писали о русских судах, это известие распространено у всех народов и год известен; это было после 300 (гиджры) (912–913 гг.), только от меня ускользнуло определение года. Может быть, упоминавшие, что Хазарское море соединяется с рукавом Кустантинии, под «Хазарским морем» разумели море Маиотас и Найтас, которое есть море Бургара и Руса (Болгар и русских). Бог же лучше знает, как оно есть».

После похода Руси в Каспийское море в 913 году восточные писатели упоминают о другом подобном походе в 944 году. На этот раз Русь из Каспийского моря вошла в реку Куру, захватила и разграбила город Берду, считавшийся в то время одним из богатейших городов Арабского халифата. Эта дружина какое-то время находилась в этом городе, собирая дань и грабя окружающие селения. В русской летописи этот поход оставил вот такой след: «…от едения множества ягод случилась у воинов болезнь, от которой многие умерли…». (Быстрее всего, это была дизентерия. Авт.). Но из этого похода так же, как и из первого, только немногим Руссам удалось воротиться в отечество, так как на обратном пути они подвергались нападениям хазар и мусульман, которые убивали русичей и отбирали награбленное у тех же мусульман имущество.

Кроме этого аль-Масуди собрал известия не только о восточных, но и о западных славянах и не противопоставляет русов и славян, а пришёл к выводу, что русы являются славянами, и помещает русов, на востоке славянских земель, т. е. верно представляет размещение древнерусского государства по отношению к остальным славянским землям. Кроме того, сообщает о проживании славян на Дону. Также он пишет о совместном компактном проживании русов и славян в столице хазарского царства Итиле.

Об этих событиях пишут и другие арабские историки, они рассказывают, что славяно-руссы были морскими пиратами и ходили караванным путём до Багдада (об этом говорит арабский историк Абу эль-Касим – «Книга путей и стран»). И далее, что славяно-руссы хазарского каганата были злейшими врагами всего мусульманства, даже врагами всего мира, указывается в «Истории царей», написанной Эль-Табари (839–923 г.). Далее, арабские историки подтверждают, что Славяне и Руссы принадлежали к одному племени и говорили на одном языке, но на разных наречиях, что они плавали на кораблях по р. Славонии (Волге) и Каспийскому морю. Чиги в хазарском каганате упоминаются как христиане – мореходы и морские разбойники. Так, практически одних и тех же мореходов одни историки называют «Чиги», другие называют «Руссы». Эти же арабские историки с одной стороны утверждают, что хазары даже лодок не имели, а с другой стороны не могло же быть в Хазарском каганате два племени морских пиратов – разбойников. Нет никакого секрета в том, что некоторые древние историки Хазарский каганат называют Русско-Хазарским.

Так что, за несколько веков до появления казачества русские дружины уже неоднократно бились с мусульманами и были прекрасно осведомлены о том, что по озеро-речной системе Маныч-Гудило можно было попасть в Каспий, а из излучены Дона можно было с судами перетянуться в Волгу.

Через столетия легенды о боевых походах древних русичей превратились в казачьи байки о древних казаках, которые на самом деле там появились, только лет на пятьсот позже легендарных походов древних киевлян и боевых походов Князя Святослава, разгромившего хазарский кагонат в 965 году.

Арабские историки в своих записях упоминают о встречах с руссами и чигами – христианами, которые были одного племени со славяно-руссами. Хопёрские казаки («верховские», «чиги») жили в междуречье Верхнего Дона, Вороны, Хопра, Медведицы и Бузулука. Первые письменные источники о них, где фигурирует слово «казак», относятся к временам Золотой Орды, когда в актах Московского княжества упоминаются христиане Сарской и Подонской епархии в пределах Червлёного Яра живущие: «по Великую Ворону возле Хопор, до Дону по караулам – народ христианский воинска чина живущий, зовомии Козаци». В Комиссионном списке первой Новгородской летописи (XIV век) упоминается город «Урюпеск, в верхь Дону» (станица Урюпинская). Хоперцы резко отличались от «низовых» донцов и характером, и говором (было распространено «аканье»), и одеждой. Лапти были обычной повседневной обувью (у «низовых» была даже присказка – «Чига лыко драла, чига лапти плела»). Даль в своём словаре о названии Чиги говорит, что прозвище это будущие казаки Хопёрцы получили от имени разбойника Чиги. В 1650 году хопёрские казаки пытались отделиться от Войска Донского и основали свой укрепленный городок Рагу, разрушенный потом по приговору Войска.

В 921 году повелитель правоверных, аль-Муктадир, по просьбе царя славян (волжских булгар) отправляет из Багдада посольство в страну славян, для обучения Булгар исламской вере, строительства мечети и крепости. В 922 году они уже у волжских булгар. Помощник и писарь руководителя посольства Ахмад Ибн-Фадлан ведёт подробные записи о том, что он сам видел в стране турок, хазар, русов, славян, башкир и других народов.

В этом путешествии Ахмад Ибн-Фадлан в своей рукописи делает следующую запись: «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Атиль. И я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни хафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причём одна из его рук выходит из неё. (Плащ, вроде римской одежды с застёжкой на плече. Авт.) С каждым из них (имеется) секира, и меч, и нож, и он (никогда) не расстаётся с тем, о чем мы (сейчас) упомянули. (Т. е., с оружием они никогда не расстаются – авт.) …Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река (Волга), и строят на её берегу большие дома из дерева, и собирается (их) в одном (таком) доме десять и (или) двадцать, – меньше и (или) больше, и у каждого (из них) скамья, на которой он сидит, и с ними (сидят) девушки – восторг для купцов…». И ни слова о казаках.

«…А что касается каждой женщины из их числа, то на груди её прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или (из) меди, или (из) золота, в соответствии с (денежными) средствами её мужа и с количеством их. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикреплённый на груди. На шеях у них (женщин) (несколько рядов) монист из золота и серебра, так как если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене одно монисто (в один ряд), а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде (одного) мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много (рядов) монист. Самое лучшее из украшений у них (русов) это зелёные бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они (русы) заключают (торговые) контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жён…».

А вот фрагмент из записей Ибн-Фадлана об обряде сжигания знатного руса в деревянном корабле на берегу Волги. «…И они прошли с ней (девушкой) в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает её. И она (девушка) сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе (перед этим) служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти…».

Через 950 лет, после того как Ахмад Ибн-Фадлан на берегу Волги видел это своими глазами и сделал для потомков исторические записи, российским археологом Ивановским Львом Константиновичем (1845–1892 г.), в 1872 году были произведены раскопки в окрестностях Гатчины. В следующем, 1873 году – раскопки курганов по Балтийской дороге, в 1874 году – в районе Ижорской возвышенности. Археологические работы Л. К. Ивановского поражают своей масштабностью. Всего за всю свою научную деятельность он раскопал около семи тысяч древних курганов, находящихся ныне на территории Ленинградской области. Собранный и классифицированный им археологический материал хранится в Государственном историческом музее. Этот материал до сих пор является ценнейшим источником для исследований культуры населения Великого Новгорода VIII–XV в. по погребальному обряду, орудиям труда, украшениям, оружию. Исследования Ивановского Л. К. имели определяющее значение для создания курганной хронологии. Он первым связал археологический материал с данными древнерусских письменных источников. Теперь есть возможность сравнить эти находки с записями Ахмад Ибн-Фадлана, сделанные им в 922 году и прийти к выводу: «Есть ли схожесть археологических находок с тем, что видел арабский историк?».

Группа Ивановского Л. К. раскапывая курганы, находит громадное количество бронзовых и медных вещей, оружия, в виде сабель и копий, черепков, волос мужских и женских с сохранившеюся причёской, самоцветных камней и монет. По найденным черепам с остатками волос, можно было с уверенность установить, что народ этот был славянского племени, тёмно-русый. В дальнейшем учёными археологии было доказано, что гатчинские материалы имеют типичный древнерусский облик. Воины эти носили плащи из выделанных кож, застёгивающиеся на плече большою запонкой с цветным камнем. Женщины были также тёмно-русые, среднего роста, на голове носили металлический обруч, а на руках и ногах браслеты из белого металла без замков.

Фантазёр истории донского казачества, Савельев, к этому добавляет своё мнение об этих находках таким образом: «… Точь в точь такие, какие ещё недавно носили женщины на Дону, в особенности среди консервативного населения старообрядцев, так называемые «базилики» от базилиус – царь, т. е. царские украшения». (А многие старообрядцы Дона были выходцами как раз из Новгородских областей. Авт.).

В раскопах, кроме того, найдены ожерелья из горного хрусталя и разных цветных камней; рубашки на груди застёгивались семью цветными пуговицами и стягивались кожаным кушаком с металлическими украшениями, имеющими рисунок. Савельев продолжает: «… схожий с узорами донских поясов прошлого столетия». На поясе у мужчин всегда висел нож в оправе. Вот только обряд захоронения у руссов, тот, что видел Ибн-Фадлан, изменился, в связи с принятием христианства. В дохристианскую эпоху язычники руссы часто сжигали своих мертвецов. Из-за этого не так много археологических находок дохристианского периода.

Эти сведения достоверно указывают на то, что русские племена, с древних времён, расселялись по огромной территории будущей России – от Чёрного моря до Новгорода, от Киева, Владимира, и Тмутаракани до Волжских берегов.

Николай Иванович Костомаров (1817–1885 г.) в своих исторических исследованиях делает такой вывод: «Народная стихия общерусская», по его определению, «в первой половине нашей истории» является «в совокупности шести главных народностей, именно:

1) Южнорусской, 2) Северской, 3) Великорусской, 4) Белорусской, 5) Псковской и 6) Новгородской». При этом Костомаров считал своим долгом указать на те начала, которые обусловливали между ними связь и служили поводом, что все они вместе носили и должны были носить название общей Русской Земли, принадлежали к одному общему составу и сознавали эту связь, несмотря на обстоятельства, склонившие к уничтожению этого сознания. Эти начала: 1) происхождение, быт и языки, 2) единый род, 3) христианская вера и единая Церковь». Термин «атаман» многие историки уверенно производят от новгородского ватман (начальник или руководитель).

Начиная с XIII века молодые, отважные новгородцы объединялись в ватаги. Готовили речные суда насады, ушкуи и возглавляемые ватманами отправлялись вниз по Волге грабить прибрежные поселения татар, булгар, а иногда и русские сёла. Так появились ушкуйники, можно сказать прообраз будущего казачества. Княжеская власть вынуждена была применять к ним репрессивные меры. К XV веку термин «ватман» преобразовался в «атаман». Об этом же говорит Геннадий Коваленко в своём «Донском хронографе». Далее он пишет: «Даже произведя беглый лингвистический анализ новгородско-вятского диалекта с донским, мы найдём множество слов характерных только для данных регионов. Так например, чистые озёра, как на Дону, так и на новгородчине назывались ильменями, изморозь на стёклах и иней – вишерой. Общими для Новгорода и Дона являются такие слова как: фуфайка, панафида, трухмал, анагдысь, твиток, сиверка, и другие. Дон как и Новгород знал древнерусский эпос – былины о Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Михайле Потыке, Казарине, тогда как в Московиии Малороссии он был практически забыт. Кроме того, в качестве параллелей между Доном и Новгород-Вятским регионом можно привести исследования академика Ознобишина. В частности его работу: «К вопросу о происхождении донских казаков». Так как это издание дореволюционное и мало доступное современному читателю, позволю себе указать несколько таких параллелей:

1. Духовные дела их решались гражданским вечевым судом или Кругом. (Вече или мирская сходка – круг).

2. Священники также выбирались на вече или в Кругу.

3. Выходя замуж, женщина, кроме получения родительского благословления, должна была публично говорить на вече или в Кругу, люб ей жених или не люб. Женитьба без согласия не допускалась.

4. Как у донцов, так и у новгородцев с вятчанами существовал обычай свободного развода, можно было жениться и выходить замуж до пяти раз.

5. Лица, осуждённые за церковные преступления, сажались на цепь.

6. И там и там особо был почитаем св. Николай и в день св. Николая вместо воды освящались вино и водка.

7. Вдовые священники могли свободно совершать богослужения по найму и переходить из прихода в приход. Всё это говорит о несомненной связи Дона с Великим Новгородом и Вятским краем. Именно новгородско-вятские повольники, бурным потоком влившиеся в уже существующее донское казачество, стеснённое со всех сторон татарами и нагаями, вдохнули в него новую жизнь. Сотни отборных бойцов, закалённых невзгодами сурового севера, пополнили казачьи городки. И уже через два поколения донские казаки начали стремительно вытеснять из Подонья турецких, татарских и нагайских казаков».

В книге Глущенко В. В. «Казачество Евразии», изданной в Москве в 2000 году, есть краткая хронология казачества, начиная с 12 века и заканчивая 1999 годом. Это один из примеров того, как «младоисторики» собственную выдумку цепляют за настоящую историю. В. В. Глущенко свою историю казачества начинает так: «XII в. – в Киевской Руси (Киевском княжестве) Черные Клобуки или черкасы (торки, узы, берендеи и др.) охраняют её южные границы и их дружины носят имя казаки, казаки, т. е. сторожевые люди (тюрк.). XIII в. – у Чёрных Клобуков продолжается процесс славянизации, особенно „козацькой“ части после падения от татаромонголов Киева и с началом службы казаков в Великом княжестве Литовском (русском). Но при этом часть Черных клобуков откочевала в различные степи, где их след постепенно и теряется. 60 гг. XIV в. – в Московском и Рязанском Великих княжествах создаются первые сторожевые линии для охраны границ. На них служат сторожи. И станицы, т. е. разведотряды в степи, от которых и идут сторожевые казаки». На этом фантазии Глущенко В. В. заканчиваются, а дальше он приводит общеизвестные исторические факты. Особенно у Глущенко умиляет заключение: «…откочевали в различные степи…»???