Текст книги "Меченые"

– Все знают, от кого Гильдис родила сына.

– Знают или не знают, – Сурок пренебрежительно махнул рукой, – кому интересно, кто там спал у благородной Гильдис в постели. Но если она объявит, что отцом ребенка является Альрик Нидрасский, то ей поверят или сделают вид, что поверили. Это будет отличным поводом для вмешательства Нордлэнда в дела Приграничья, ибо сын благородного Альрика является вассалом короля Рагнвальда, и тот обязан его защитить.

– Они и так вмешаются.

– Необязательно. Вряд ли в интересах Рагнвальда помогать чужим мятежным вассалам, когда у него хватает хлопот со своими.

– По-твоему, я должен отдать им сына?

– Я этого не сказал. Просто я предлагаю пометить мальчишку и не кричать об этом на весь Лэнд. Гильдис – умная женщина, она поймет, что владетели не потерпят меченого в своих рядах, а значит, в ее интересах сохранить все происшедшее в тайне. Нам нужны союзники, а хозяйка Ожского замка, осознав свое положение, будет сотрудничать с нами если не за совесть, то за страх наверняка.

– Это уже не поводок, это удавка на ее шею.

– У нас небогатый выбор, капитан. Башня слишком слаба, чтобы сражаться в одиночку сразу и с Лэндом, и с собственными взбесившимися вассалами, и со стаей.

Ожский замок встретил капитана Башни настороженно. Ворота открыли после долгих проволочек. Разгневанный Туз, вытянув плетью вдоль спины нерасторопного Густава бурей ворвался во двор замка. Воины Гильдис глухо зароптали, Сурок предостерегающе положил руки на витые рукояти мечей. Ара беспечно скалил зубы, осыпая встречающих градом отборных ругательств. Появление Ролло положило конец закипающей ссоре: меченые беспрепятственно были пропущены в господский дом.

– Видели?! – Туз обернулся к спутникам. – Боюсь, что в следующий раз они просто не откроют нам ворота.

– Если сделаем все так, как решили, то в следующий раз у ворот тебя встретит сама хозяйка.

Гильдис вежливо ответила на приветствие меченых и пригласила гостей к столу.

– Я хотел бы сначала поприветствовать владетеля замка, – вежливо улыбнулся Ара. – Я еще не имел удовольствия его видеть.

Гильдис бросила на меченого подозрительный взгляд. Ара являл собой воплощенное простодушие.

– Не беспокойся, благородная госпожа, Марта меня проводит…

Меченый поймал девушку за талию. Марта презрительно фыркнула и вырвалась из его рук. Ара, посмеиваясь в усы, пошел за девушкой, следом неслышной тенью скользнул молчун.

Сурок, храня на лице скуку, подсел к столу. Гильдис то и дело бросала тревожные взгляды на закрытую дверь, за которой скрылись Марта и Ара. Туз оставался на ногах, выбрав на всякий случай место между Гильдис и дверью. Ребенок закричал. Гильдис рванулась к нему, но Туз крепко ухватил ее за руки.

– Не бойся, – сказал он улыбаясь, – Ничего плохого с ним не случится.

Гильдис несколько мгновений смотрела на него невидящими глазами, а затем кинулась к стене, увешанной орудием. Сорвав со стены меч, она бросилась на меченого. Tyз едва успел отшатнуться, а подоспевший Сурок вышиб меч из ее рук.

– Ты так, пожалуй, убьешь меня, – неуверенно пошутил капитан.

Гильдис молчала, зеленые глаза ее с такой ненавистью смотрели на меченого, что тот не выдержал и отступил на шаг. Алая струйка крови из прокушенной губы побежала по подбородку Гильдис, но она не замечала этого, как не замечала удерживающего ее Сурка, она видела только Туза, вставшего между ней и ребенком.

– Отпусти ее, – почти испуганно крикнул Туз Сурку.

Гильдис бросилась в комнату сына. Молчун уже сделал свое дело и отступил в тень, а потом и вовсе исчез, воспользовавшись суматохой. Марта плакала, размазывая слезы по лицу и проклиная Ару. Гильдис подхватила на руки ребенка, который тут же успокоился и замолчал.

– Такой большой водопад из-за такой маленькой отметины, – усмехнулся Ара и поспешил ретироваться из комнаты.

Мрачный Ролло пригласил меченых к столу. Глаза старика горели недобрым огнем, но Туз не обратил на это внимания. К ненависти он привык, а на любовь в этом замке уже не рассчитывал.

– Неудобно садиться за стол без хозяйки, – заметил Сурок.

Ролло стал уверять, что хозяйка вот-вот будет, а пока он предложил гостям замечательное вино. Руки старика дрожали, когда он разливал вино по кубкам.

– Позови хозяйку, – приказал ему хмурый капитан.

Гильдис, не глядя в сторону меченых, прошла к столу.

Туз поднял кубок:

– За здоровье хозяйки Ожского замка и за будущий союз между Башней и владетелем Ожским.

Гильдис вскинула глаза, губы ее слабо дрогнули, словно она пыталась что-то сказать, но не успела. Меченые выпили вино. Туз уловил ужас в глазах женщины и удивленно вскинул брови.

– Странный вкус у твоего вина, старик, – заметил Ара, причмокивая толстыми губами.

– Это от бочки, – бледный как смерть Ролло покачнулся. – Вино долго хранилось в подвале.

– Для дорогих гостей? – прищурился Сурок.

– Не желает ли благородная госпожа выпить вместе с нами? – Туз наполнил кубок и протянул женщине.

Гильдис взяла кубок, лицо ее было смертельно бледным Ролло рванулся перед, но Сурок железной рукой удержал его. Гильдис поднесла кубок к губам, старик громко вскрикнул, Туз быстрым движением вырвал кубок из длинных цепких пальцев женщины. Ара удивленно посмотрел на капитана.

– Благодарю тебя за угощение, благородная госпожа, – Туз поднялся из-за стола, странно улыбаясь. – Теперь я точно знаю, что Гильдис Хаарская любит мужчину до гробовой доски.

Гильдис, словно зачарованная, шагнула к Тузу, руки ее потянулись было к нему, но тут же бессильно упали вдоль тела, она стала медленно опускаться на пол. Туз подхватил ее на руки и передал испуганному Ролло.

– Я тебя пощадил, старик, но помни, помни…

Он не договорил и покачнулся, ладонь его словно случайно коснулась в последний раз волос женщины. Ролло почти в беспамятстве ждал смертельного удара, но его не последовало, а когда он открыл глаза, меченых в зале уже не было.

– Где молчун? – спросил Сурок у толпившихся во дворе воинов.

– Поехал вперед. – Густав испуганно заморгал и отступил на шаг.

Туз ему не поверил, молчун наверняка был мертв. Она готовилась к встрече, и все ее люди знали, что этот визит капитана Башни в Ожский замок будет последним. Вот только умирать в этом ненавистном ему замке Туз не хотел.

– Едем, – сказал Туз товарищам.

– Куда вы как на пожар? – Ара скривился, потирая рукой живот. – Что значит замок без хозяина, даже вино успевает прокиснуть.

Ара умер первым, так до конца и не осознав, что его отравили. Туз с Сурком, всю дорогу поддерживавшие умирающего товарища с двух сторон, осторожно опустили его бездыханное тело на подсыхающую землю.

– Надо, чтобы в Башне узнали, чем нас потчевали в Стриингфилдском замке.

– Почему в Стриингфилдском? – Сурок соображал уже с трудом. – Все же знают, что мы поехали в Ожский замок.

– Мы изменили решение, Сурок, ты меня понял? Мы оправились в Стриингфидд, где нас отравили.

– Наши уничтожат владетеля и его семью. Спалят всю окpyгy.

– Какое мне дело до всех, зато она будет жить. Я так хочу, Сурок.

– Я не доеду.

– Врешь, доедешь, – Ноги Туза подкосились, и он неловко опустился в грязь. – Доедешь! – повторил он, мучительно медленно поднимаясь с земли.

Сурок тяжело дышал, пот градом катился по его посеревшему лицу.

– Это приказ. – Туз поднял на товарища полные боли глаза. – Это просьба, Сурок, последняя просьба.

Туз собрал все оставшиеся силы и забросил товарища в седло.

– Прощай, – сказал Сурок. – Я сделаю.

Туз покачнулся, в чернеющем небе стремительно закружились миллионы звезд, вовлекая его в свой нескончаемый хоровод.

– Гильдис, – крикнул Туз со страхом и надеждой.

Рука его, не найдя опоры, провалилась в пустоту, холодный омут сомкнулся над его головой, и где-то там, среди чужих затухающих звезд, навсегда затерялся нежный звон серебряного колокольчика.

Сурок сдержал слово. Стриингфилдский замок меченые, не считаясь с потерями, взяли в ту же ночь. Старый владетель был изрублен на куски, все его чада и домочадцы погибли в огне. Но и меченые не ушли от расплаты: настигнутые в чистом поле объединенными дружинами прибрежных ярлов, они полегли все, до последнего человека. Башня была разрушена до основания.

Год спустя стая серым потоком ворвалась в Приграничье, сметая на своем пути жидкие заслоны владетельских дружин.

Книга II
СЕРДЦЕ ТОРА

Часть первая
ДЕТСТВО ТОРА

Глава 1
ГООНСКИЙ БЫК

Лето этого года выдалось сухим и жарким – за два долгих месяца не выпало и капли дождя. Многострадальная земля Приграничья иссыхала от жажды. Гибли посевы, страдал от бескормицы скот, пожары уничтожали огромные лесные массивы, и целые деревни исчезали без следа, унесенные огненным вихрем. Толпы обнищавших крестьян бродили по дорогам в поисках пищи и пристанища. А впереди была зима, суровая и беспощадная. Страшный призрак голода уже витал над краем. Одно утешало: набеги стаи этим летом прекратились. Шесть лет стая терзала Приграничье, и все попытки владетелей ставить заслоны у Змеиного горла заканчивались провалом. Не было навыка в борьбе с монстрами, воины гибли десятками в страшных кровавых схватках, а уцелевшие теряли мужество, и никакими посулами и угрозами их не удавалось вернуть обратно. Народ глухо роптал – цена освобождения от многовекового гнета Башни оказалась слишком высока. И никакого просвета в обрушившейся на Приграничье череде бедствий не предвиделось. Дальше могло быть только хуже.

Ярл Эйнар Гоонский в задумчивости сидел в полутемном зале Ожского замка. Старый Ролло почтительно стоял поодаль, не решаясь прервать затянувшееся молчание грозного гостя.

– Сколько воинов в Ожском замке? – Ярл Эйнар поднял крупную седеющую голову и вопросительно посмотрел на собеседника.

Дружина Ожского замка была невелика числом и деморализована последними неудачами. Ролло не стал скрывать этого от ярла. Как не скрыл и того, что ситуация с продовольствием в Ожском замке сложилась незавидная. Хозяйке замка приходится который уже год кормить вконец обнищавших собственных крестьян. Богатств Хаарского дома не хватает, чтобы латать без конца возникающие по вине стаи прорехи. Положение окрестных владетелей, не обладающих средствами благородной Гильдис, было еще более безрадостным.

Ярл Гоонский хмурил брови, слушая старого воина. Сам он тоже не благоденствовал – стая достигала и его отдаленных от Змеиного горла земель. Неоднократные обращения приграничных владетелей к королю Нордлэнда желаемого результата не принесли. Такое поведение Нордлэнда не удивило Гоонского: слишком явным в последнее время становилось желание северного соседа прибрать к рукам Приграничный край. А доведенный до отчаяния народ не станет оказывать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Цели Нордлэнда никак не соответствовали целям честолюбивого Гоонского быка: избавиться от меченых Башни, чтобы повесить себе на шею серых монахов короля Рагнвальда, казалось ярлу, да и не только ему, жестокой насмешкой судьбы. Глухое сопротивление Эйнара Гоонского не осталось незамеченным в Нордлэнде, и над головой опального ярла стали сгущаться тучи. Гоонский попробовал было заручиться поддержкой нордлэндских владетелей, находившихся в крикливой оппозиции к королю Рагнвальду и серому ордену, но, кроме заверений в дружбе, ничего не добился. Положение Приграничья становилось просто отчаянным, голодные бунты казались неотвратимыми. Ярл Эйнар невольно ежился, представляя толпы смердов, штурмом берущих его замок.

– Воины к Змеиному горлу больше не пойдут, – глухо сказал Ролло, – натерпелись страха за эти годы.

Ярл пропустил слова собеседника мимо ушей, зато его неожиданно прозвучавший вопрос застал Ролло врасплох:

– Из меченых уцелел кто-нибудь?

– Если и уцелел, то мужики их не выдадут.

Маленькие поросячьи глазки Гоонского впились в иссеченное морщинами и шрамами лицо, но старый воин, много повидавший на своем веку, выдержал этот недоверчивый взгляд.

– Как здоровье маленького владетеля Нидрасского? – спросил Гоонский.

– Владетель здоров, – сухо отозвался Ролло.

Старик не был расположен к продолжению беседы, выцветшие глаза его смотрели на ярла Эйнара без особого дружелюбия. Затянувшуюся тягостную паузу прервал слуга, доложивший о прибытии еще одного гостя.

Благородный Бьерн шумно приветствовал старого друга. Его алый плащ порыжел от пыли, зато яркий румянец на щеках говорил о том, что для владетеля Брандомского сто верст не крюк и его бьющей через край энергии хватит еще не на одну авантюру. Ролло приказал подать вина благородным гостям и тихо удалился. Гоонский без особой теплоты посмотрел ему вслед. Старик темнил, и о меченых он знал куда больше, чем захотел сказать гостю.

– За здоровье хозяйки Ожского замка, – поднял кубок Брандомский.

Ярл Эйнар усмехнулся – безнадежная страсть Бьерна к Гильдис стала притчей во языцех в Приграничном крае. Брандомский, однако, не терял надежды на успех своего сватовства и, кажется, надеялся на помощь Гоонского, к которому хозяйка Ожского замка питала глубокое уважение.

Бьерн обвел взглядом потускневшее оружие на стенах и покачал головой:

– Что ни говори, а замок без хозяина жалок. Кстати, о Торе Нидрасском – он никого тебе не напоминает, ярл Эйнар?

– Мальчишки в его возрасте все одинаковы, да и какое это имеет значение?

– Не скажи, дорогой друг, – понизив голос почти до шепота, торопливо заговорил Брандомский, – образ его отца еще достаточно свеж в памяти окрестных крестьян. Меченые в последнее время все более популярны в народе, и, кто знает, не вознамерится ли мальчишка отомстить за своего настоящего отца и всю его банду.

– Тор – сын владетеля Альрика Нидрасского, – Гоонский нахмурился, – не понимаю, о чем ты говоришь, владетель Бьерн.

Брандомский скептически хмыкнул:

– Я рассчитывал найти у тебя понимание, дорогой друг, впрочем, время терпит.

– Что слышно о меченых у вас в округе? – поспешил ярл уйти от неприятного разговора.

– Чуб объявился в наших краях. Говорят, что он живет у духов, но и нас, грешных, как видишь, не забывает. – Брандомский многозначительно посмотрел на ярла. – Есть сведения, что он ищет меченых мальчишек по деревням. И, будь спокоен, ярл, смерды ему в этом не препятствуют.

Гоонский в резкой форме выразил свое неудовольствие Брандомскому, даже ладонью хлопнул по столу в подтверждение своих неласковых слов.

– А что прикажешь делать, благородный Эйнар? Мужики связывают с мечеными сопляками свои надежды на будущее. Мои люди попытались схватить одного такого мальчишку, так едва живыми ушли. Ты же видел наши посевы, если Нордлэнд нам не поможет – замки запылают уже в эту зиму.

– Даром никто помогать не будет.

Брандомский поскучнел лицом. Он догадывался, зачем его пригласил бычеголовый ярл с побережья, но Змеиное горло не привлекало Бьерна. В прошлое лето он потерял там едва ли не половину своей дружины. Владетель не считал себя трусом, но упоминание о вохрах повергало его в ужас.

– Боюсь, ярл Эйнар, мои воины тебе в этом деле не помощники.

Недовольный Гоонский поднялся из-за стола и прошелся по залу. В такт его шагам зазвенело развешанное по стенам оружие.

– Не понимаю твоих опасений, благородный Бьерн, – развел руками Гоонский. – Стая этим летом нас еще не тревожила, и я почти уверен, что мы не встретим ее и за Змеиным горлом. Вряд ли засуха миновала те места.

– Ты связываешь отсутствие стаи с засухой?

– Разумеется.

Брандомский мысленно хлопнул себя ладонью по лбу конечно, Гоонский бык прав – ответ слишком очевидец. И все-таки Бьерн не решился сразу сказать да. Эйнар уловил колебания собеседника и продолжал внушительно:

– Именно этим летом у нас есть шанс добраться до духов, а духи – это золото, Бьерн. Золотом мы можем обезопасить замки от голодных бунтов. Двадцать твоих воинов, двадцать воинов Гильдис и тридцать моих – семидесяти человек достаточно для первого похода, а там видно будет.

Соблазн был велик, владетель заерзал в тяжелом кресле, но и риск был немалым. Гоонский с интересом наблюдал за борьбой алчности и страха – каждое из этих чувств попеременно отражалось на широком лице Бьерна. Алчность победила: Брандомский протянул ярлу раскрытую ладонь.

– С тобой, благородный Эйнар, и будь что будет.

Со стороны Гильдис Гоонский не встретил возражений, но воины Ожской дружины неожиданно взбунтовались. Увещевания Ролло на них не действовали. Гоонский поспешил на помощь старику, но и его горячие призывы не оказали нужного воздействия на непокорную дружину. Воины угрюмо стояли вдоль стен парадного зала, по их мрачным лицам было видно, что уступать они не намерены. Ярл с досадой стукнул кулаком по подлокотнику кресла. Хорошо обученная ярлом Гольдульфом, проверенная во многих стычках, Ожская дружина проявила себя с самой лучшей стороны во время боев с мечеными, и вот теперь непонятная робость охватила все, казалось бы, повидавших людей.

– Мы не пойдем с чужими владетелями, – сказал Густав, выражая общее мнение, – в случае опасности нас будут бросать в самое пекло.

В словах Густава была своя правда. Гоонский не жалея подставлял чужих дружинников под удары мечей врага, зато тщательно оберегал своих. Ожской дружине было что предъявить благородному Эйнару. Гоонский не выдержал взгляда Густава и отвел глаза.

– Я поведу вас. – Гильдис решительно поднялась с отцовского кресла.

– И я, – выступил из-за юбок матери Тор, зеленые глаза его воинственно заблестели.

Ярл Эйнар вздрогнул. Уж слишком разительным было сходство мальчика с ненавистным ему человеком. Брандомский насмешливо покосился на ошеломленного соседа, но, быстро овладевший собой, ярл только покачал головой в ответ на его не заданный вопрос.

Глава 2
ДАННА

Поход Гоонского был стремителен и скоротечен. В течение суток, пользуясь ночной прохладой, дружинники преодолели расстояние до Змеиного горла и утром следующего дня уже пересекли границу. Никаких следов стаи обнаружено не было. Воины приободрились и с надеждой смотрели в будущее. Рассказы о золоте духов будоражили всех – и владетелей, и простых дружинников. Чувство близкой опасности постепенно покидало дружинников – поход оказался на удивление легким.

Первую деревню духов окружили в то же утро. Ярл Эйнар отдал приказ живым никого не выпускать. Деревня, состоящая из непрочных глинобитных хижин, была взята штурмом. Впрочем, и штурма не получилось – никто не оказал сопротивления наступающим воинам. Жители были согнаны на площадь – пыльный пятачок, прибитый сотнями ног, в самом центре деревни. Грабеж нищих хижин не принес желаемого результата: ни золота, ни предметов роскоши обнаружить не удалось. Более того, бедное убранство и почти полное отсутствие металлической утвари наводило на совсем уж грустные размышления.

– Ничего здесь нет. – Густав презрительно сплюнул за порог только что проверенного им жилища.

Арвид, воин ярла Гоонского, разочарованно разглядывал деревянные миски, главное богатство ограбленной им убогой хижины. На его круглом рябоватом лице было написано такое откровенное огорчение, что стоявший рядом оруженосец владетеля Брандомского Хокан зашелся в злорадном мехе. Впрочем, Хокан тоже не был обременен добычей и досадовал на нищих духов не меньше своего товарища. Выхватив из рук проходящего мимо воина горящий факел, он швырнул его на крышу ближайшей хижины. Крыша вспыхнула мгновенно, словно начиненная порохом. Духи тесной толпой стоящие на площади, заволновались. Воины ярла обрушили град ударов на непокорных. Арвид отшвырнул ненужные миски прочь и с руганью принялся помогать товарищам обхаживать вопящих духов. Густав, глядя на ветхую одежду местных обитателей, на их хилые, уродливые тела, невольно задавался вопросом: какие, собственно, ценности могут быть у подобных людишек?

– Баб и то нет, – вздохнул Хокан.

Густав охотно с ним согласился. На костлявых, плоских как доска женщин вряд ли польстился бы даже самый неразборчивый воин приграничных дружин.

– Кажется, мы ошиблись в расчетах, – разочарованно крякнул Брандомский.

Гоонский пожал плечами:

– Я и не думал, что мы обнаружим в этой деревне золото.

– Тогда за каким чертим мы сюда пришли?! – справедливо возмутился Бьерн.

Ярл бросил насмешливый взгляд на своего незадачливого сподвижника, но все-таки соизволил пояснить:

– Золото у духов наверняка есть, но они хранят его на островах, а не во временных поселениях, которые бросают при первой же опасности.

– Об этом тебе рассказал местный колдун?

– Колдун мне ничего не сказал. И боюсь, что он не местный. Жаль, нет времени с ним возиться.

– Ты хочешь захватить лодки и плыть на острова? – с испугом спросил Брандомский.

– Вовсе нет. Мы разорим их деревни на берегу, лишим духов продовольствия, а уж потом затеем с ними переговоры. Чем больше мы нагоним на них страха, тем проще будет договориться.

– А с этими что будем делать? – кивнул Бьерн на голосящую толпу.

– Повесим каждого десятого для острастки, а остальных отпустим.

– Но они предупредят соплеменников об опасности.

– Бога ради. Если духи в силах сопротивляться – пусть сопротивляются, а если нет – пусть платят. Ты же видел их оружие, владетель, так чего нам бояться?

Гоонский взмахнул рукой. Повинуясь его знаку, воины кинулись на толпу, хватая первых же подвернувшихся под руку. Из ближайшей хижины Арвид и Густав вытащили упирающегося человека. Одет он был побогаче остальных, в ухе его болталась серьга – единственная золотая вещь, обнаруженная в поселке духов.

– Жрец, – пояснил Гоонский владетелю.

Бьерн удивленно присвистнул. Жрец оказался хорошо сложенным мужчиной, ростом не уступающим самому владетелю. Бритая голова чужака была исполосована шрамами, а на правой искалеченной руке не хватало двух пальцев. Лицо его тоже было примечательным и резко отличалось от плоских лиц прочих обитателей деревни: крупный, с резко очерченными крыльями нос, пухлые губы, тяжелый подбородок и сверкающие ненавистью большие темные глаза.

– Говорят, что он сражался с вохром, – небрежно бросил ярл.

– И выжил? – В голосе Брандомского восхищение мешалось с недоверием.

– Как видишь.

– Я бы на твоем месте попробовал с ним договориться.

– Он убил моего воина, вздумавшего поиграть с его женой, – ярл с досадой хлопнул плетью по голенищу сапога, – и теперь я должен его повесить, иначе дружинники меня не поймут.

Ярл махнул плетью в сторону деревьев. Воины Гоонского, показав восхитившую Бьерна сноровку, блестяще справились с возложенной на них задачей. Через минуту четырнадцать духов во главе с колдуном уже болтались на длинных веревках. Арвид протянул ярлу на широкой грязной ладони серьгу, вырванную из уха жреца. Гоонский брезгливо поморщился:

– Возьми себе и выпей за мое здоровье.

Арвид низко поклонился и поспешно отошел в сторону. Воины с завистью смотрели на счастливчика. Ярл Эйнар едва заметно улыбнулся.

– Обещаю, – сказал он громко, так, чтобы слышали все, – каждый получит золото и много больше того, что досталось Арвиду.

– Да здравствует ярл, – дружно рявкнуло несколько десятков луженых глоток.

Пожар в деревне меж тем разгорался, становилось трудно дышать из-за висевшего в воздухе удушливого дыма. Ярл грузно опустился в седло и равнодушно кивнул седеющей головой. Воины, дружно работая плетьми, погнали уцелевших духов к озеру.

– Пусть убираются, – крикнул им вслед ярл Эйнар.

Встревоженная Гильдис встретила возвратившихся владетелей у входа в свой шатер:

– Что случилось, откуда этот дым?

– Не стоит беспокоиться, благородная госпожа, – улыбнулся ей Гоонский, – это горит деревня духов.

Гильдис нахмурила густые брови, ее обнаженные по локоть руки нервно теребили пряжку широкого кожаного пояса. Она была в мужском костюме, плотно облегающем ее довольно рослую для женщины, гибкую фигуру. Вид у нее был, несмотря на короткий меч у бедра, не столько воинственный, сколько обольстительный. Бьерн даже заерзал в седле.

– Что делать, – ярл нашел нужным оправдаться, – война – вещь жестокая. Они оказали нам сопротивление, и я потерял лучшего своего воина.

Гильдис бросила на владетелей недоверчивый взгляд, но ничего не сказала и, резко развернувшись на каблуках, скрылась в своем шатре.

– Хороша, – вздохнул ей вслед Брандомский.

Лицо Гоонского оставалось невозмутимым, и только маленькие глазки подозрительно блестели. Бьерн нахмурился и, чем-то сильно недовольный, дернул за повод своего беспокойного коня.

Лагерь между тем жил обычной походной жизнью. Подобные набеги не были в диковинку воинам приграничных дружин. Владетели Приграничья и Лэнда щедро проливали кровь дружинников, и своих, и чужих, – был бы только повод для ссоры. Чужой мир, казавшийся таким страшным до начала похода, вблизи оказался совсем мирным, а страшные духи старинных легенд – совершенно безобидными существами. Возбужденные воины громко переговаривать между собой. Предстоящий длительный отдых поднял упавшее, после утренней неудачи, настроение. Да и обещание ярла было у всех на устах. Эйнар Гоонский не бросал слов на ветер, это знали все. Воины толпились вокруг удачливого Арвида к его единственного трофея.

– Может, духи – плохие воины, зато ювелиры они отменные, – сделал заключение Густав.

Его слова вселили новые надежды в собравшихся – раз есть хорошие мастера, значит, и в исходном материале нет недостатка.

– А этот колдун не похож на прочих, – неожиданно заметил Хокан, – не хотел бы я с ним встретиться глаза в глаза.

– Теперь уже и не встретишься, – утешил его Арвид под общий смех.

– Где Тор? – спросил у смеющегося вместе со всеми Густава подошедший Ульф.

Захваченный врасплох дружинник только растерянно развел руками. Еще недавно маленький владетель крутился буквально в трех шагах и вот исчез, как сквозь землю провалился. Было от чего Густаву чесать затылок.

– Воины, – съязвил Хокан, – собственного владетеля потеряли.

Его слова были встречены новыми взрывами хохота. К счастью, потеря скоро нашлась. Тор решительно вклинился в круг дружинников, без церемоний расталкивая собравшихся.

– Ульф, смотри, что я нашел!

Маленький владетель крепко держал за руку девочку лет семи, которая затравленно смотрела на окруживших ее людей.

– Силен Ожский владетель, – присвистнул Хокан, – пока мы хлопали ушами, он себе девку добыл. Бывают же такие расторопные господа.

Воины внезапно притихли и расступились, давая дорогу Гоонскому и встревоженной долгим отсутствием сына Гильдис. Тор встретил мать радостным смехом – внимание бывалых людей к его добыче вселяло в него уверенность и гордость.

– Я нашел ее в лесу, – сообщил он матери. – Воин не должен возвращаться домой с пустыми руками.

Слова Тора встретили дружное и горячее одобрение собравшихся, даже суровый Гоонский бык не сдержал улыбки.

– Эта девчонка не из духов, – заметил Густав, – видел я их ребятишек.

– Наверное, это дочь колдуна, – предположил Хокан, – смотри, как стрижет глазищами.

Гильдис встревоженно глянула на ярла Эйнара, но тот в ответ на ее немой вопрос только плечами пожал. Скорее всего, Хокан был прав.

– Оставь ее, – сказала Гильдис сыну.

– Почему? – Тор удивленно взглянул на мать, но скоро догадался, что понимания здесь не встретит, а потому, не задумываясь, обратился за поддержкой к собравшимся вокруг: – Это моя добыча.

– Мы найдем тебе девочку в Ожском замке, – попытался уговорить его Густав.

– Это же не простая девочка, – возмутился Тор. – И зовут ее Данна – наших так не зовут.

Тор с надеждой посмотрел на ярла Эйнара – уж этот-то должен его понять!

И Гоонский бык оправдал надежды юного владетеля:

– Нельзя отбирать у воина его первую добычу.

Крепко ухватив за руку испуганную девочку, Тор гордо отправился в свой шатер, а ярл Эйнар удостоился возмущенного взгляда Гильдис за неуместную шутку и в растерянности развел руками.

– Не волнуйся, благородная госпожа, – улыбнулся весельчак Хокан, – через день он ее забудет. Твой сын настоящий воин.

Но Хокан ошибся.