Текст книги "Одна-одинешенька"

Глава 22
Подвернутая нога

Иногда Шарлотта, чтобы отдохнуть от шума и возни, которую поднимали девочки, отправляла Розу с Виолеттой на несколько часов к хозяйке, которая любезно предложила молодой девушке иногда присматривать за детьми.

– Я умею обращаться с детьми и отлично справлюсь с вашими шалуньями! – говорила мадам Луге. – Я им покажу своих кроликов…

Потому ли, что девочкам так нравились кролики, потому ли, что они немножко побаивались усатой воинственной хозяйки, но Роза и Виолетта держали себя у нее очень скромно и вполне прилично, предупредив, правда, старшую сестру, что они у мадам Луге долго не останутся.

В такие часы Шарлотта брала Фреди и отправлялась с ним гулять. Ребенок шел, крепко уцепившись за руку старшей сестры, и все время весело щебетал, поминутно обращаясь к ней с вопросами. Ответы наводили малютку на разные размышления, и он затем вслух выводил свои заключения, подчас такие умные, что сестра приходила в восторг.

Из-за того что Фредди был еще очень маленьким, они не могли совершать длительные прогулки. Чаще всего Шарлотта ходила с ним к реке. Здесь малыш считал барки, плывшие по воде: «Одна, две, три, шесть…» Старшая сестра никак не могла выучить его считать правильно. Но больше всего ему доставляло удовольствие сидеть на берегу и смотреть, как удят рыбу. Насколько Роза и Виолетта были бойки и резвы, настолько спокойным рос Фредди, способный просиживать целыми часами, не спуская глаз с поплавка.

Однажды Шарлотта с Фреди встретили на берегу реки худенькую даму в черном платье и в громадной соломенной шляпе, надвинутой на глаза. Закинув в воду удочку, женщина стояла неподвижно, как статуя. Ее застывшая поза до того поразила мальчика, что он шепотом спросил сестру:

– Мамочка, она живая?

Незнакомка услышала эти слова, взглянула на ребенка и, пораженная его красотой, улыбаясь, ответила ему:

– Да, малыш, я живая. А стою так неподвижно, чтобы не испугать рыбок!

И, не меняя позы, продолжая по-прежнему стоять, как истукан, дама обратилась к Шарлотте:

– Знаете, я сегодня утром купила себе новую удочку и заплатила за нее недешево. Вот муж и сказал мне: «Если ты сегодня поймаешь хоть одну рыбу, я заплачу за твою удочку; если же ничего не поймаешь, то плати за нее сама из тех денег, которые я тебе выделяю на хозяйственные расходы». Теперь вы понимаете, почему я так стараюсь!

– А до которого же часа позволил вам муж удить? – спросила Шарлотта, которую эта дама очень рассмешила.

– До восьми часов вечера! – ответила та. – Я здесь с девяти часов утра, и даже принесла с собой завтрак. Как назло, рыба сегодня особенно хитрая и не ловится. Но я не отчаиваюсь: у меня в запасе еще целых три часа!

Шарлотта пожалела, что ей нельзя остаться здесь до вечера, чтобы узнать, увенчаются ли старания незнакомки успехом. Такое терпение и настойчивость чрезвычайно понравились молодой девушке: дама в этом отношении напоминала отчасти ее саму.

Когда на берегу реки бывало слишком свежо, Шарлотта ходила с ребенком в лес: здесь они садились где-нибудь на опушке, и мальчик принимался наблюдать за насекомыми, к которым испытывал особенный интерес. Когда ему удавалось заметить какую-нибудь букашку, которой он раньше еще не видел, мальчик с радостью сообщал сестре:

– Ну, эта, кажется, красивее всех!

И при этом все личико его озарялось лучезарной улыбкой, что с тихим, задумчивым ребенком случалось весьма редко: он почти никогда не смеялся. Особенно нравились ему бабочки, за которыми он постоянно гонялся, но которых ему никогда не удавалось поймать.

Однажды мальчик увидел в лесу белку, от которой пришел в такой восторг, что просто не помнил себя от радости. Однако грациозное животное ловко забралось высоко на дерево и затем быстро скрылось из виду. Напрасно мальчик умоляюще кричал ей вслед:

– Милая белочка, вернись назад! Дай мне еще немножко полюбоваться на тебя!

Она, конечно, не исполнила его просьбы, но малыш не терял надежды когда-нибудь снова увидеть этого проворного рыженького зверька и потому с удовольствием ходил в лес.

Но больше всего Фреди любил гулять по каменистой дорожке, которая шла, извиваясь, по холму возле виноградников и вела на берег реки. Он прозвал ее «козьей дорожкой». Но старшая сестра избегала ходить по ней, потому что дорожка эта была довольно крутая, и ребенок здесь беспрестанно спотыкался о камни. Поэтому Шарлотта всегда крепко держала мальчика за руку. Но Фреди всякий раз норовил вырваться и, когда это ему удавалось, пускался с горки бегом. Шарлотта обычно бросалась за ним, но догнать ребенка ей удавалось только у самого берега.

– Послушай, Фреди, – строго говорила Шарлотта, – дети не должны бегать по пригоркам, как козы! Я больше никогда не пойду с тобой сюда.

Фреди обещал быть послушным, но всякий раз, проходя здесь, снова вырывался и пускался вниз бегом.

Однажды, когда Шарлотта весь день была занята шитьем, мальчик предложил ей немного прогуляться перед ужином. Просидев неподвижно почти целый день за работой, девушка с удовольствием согласилась исполнить желание брата. Они вышли из дому, и ребенок упросил сестру пойти по «козьей дорожке», обещав ей быть послушным и идти все время за руку.

Было довольно поздно, на небе уже появился серебряный серп луны. Фреди, как и обещал, шел смирно, но время от времени лукаво посматривал на сестру. И вот, воспользовавшись моментом, когда Шарлотта о чем-то задумалась, он быстро выдернул свою ручонку из ладони сестры и стремглав побежал вниз по дорожке, ловко минуя камни и радостно крича:

– Я козочка! Я козочка!

Но, пробежав шагов двадцать, малыш вдруг упал на землю и начал плакать.

– Мамочка, мне больно! Я не могу встать!..

Шарлотта в испуге подбежала к нему. Ребенок был бледен, по его лицу текли слезы. Было видно, что он испытывал сильную боль.

– У меня болит вот здесь! – сказал малыш, указывая на левую ногу. – Я не могу встать… – и залился слезами.

Напрасно Шарлотта пыталась осмотреть его ножку: при малейшем прикосновении Фреди начинал кричать от боли.

– Держись за меня, дорогой, попробуй встать! – упрашивала его сестра.

Но Фреди не мог двинуться с места, уверяя, что ему очень больно и что он останется здесь.

Между тем становилось все темнее и темнее; кругом не было ни души, и несчастная Шарлотта не знала, что делать. Сначала она попробовала было взять ребенка на руки. Но эта ноша оказалась ей не по плечу: крепкая духом, девушка не отличалась физической силой. Кроме того, спуск был довольно крутой, и при малейшем неловком движении мальчик кричал, из-за чего нести его было еще труднее. Ею овладело отчаяние.

– Господи, что же мне делать?! – громко воскликнула она. – Поблизости никого нет. Даже если я начну кричать, меня никто не услышит! Но не могу же я оставить ребенка здесь одного, а сама пойти за помощью!..

– Знаешь что, малыш? – сказала она братику, опустившись около него на колени. – Полезай-ка ко мне на спину! И ты увидишь, как это будет здорово… Да не плачь же! Покажи, что ты настоящий мужчина!.. Ну, полезай – раз, два, три!..

В это время невдалеке вдруг послышались шаги, и скоро на повороте показалась темная мужская фигура.

– Извините, мадам, – произнес приятный мужской голос, – но с вами, кажется, случилось какое-то несчастье… Могу я чем-нибудь помочь вам? Я к вашим услугам…

– Вот счастье-то! – воскликнула девушка. – Само Провидение послало вас!.. Дело в том, что мой малыш, кажется, вывихнул себе ножку, а у меня нет сил донести его до дома!

– Ах, бедняжка! – сочувственно сказал незнакомец. – В таком случае позвольте, я помогу вам! Не беспокойтесь, я понесу его как можно осторожнее, чтобы ему не было больно!..

И с этими словами незнакомец бережно взял ребенка на руки.

«О, да какой же он легкий!» – заметил молодой человек про себя и затем вслух спросил:

– А где же вы живете, мадам?

Шарлотта поспешила сказать свой адрес, и они двинулись в путь.

В этот вечер Гаспара не было дома, так как он должен был обедать у своих учеников в Шампрозе. В столовой уже была зажжена лампа и накрыт стол. Роза и Виолетта, пользуясь отсутствием старшей сестры, поминутно пили морс, дрались салфетками и, гоняясь друг за другом, бегали вокруг стола, роняя стулья и испуская дикие крики. Жермена, не зная, как справиться с непослушными девчонками, только в отчаянии повторяла:

– Подождите, пусть только придет барышня, я ей расскажу, как вы вели себя!.. Вот увидите, она вас оставит за это без сладкого!

Но девочки начинали при этом кричать еще громче, передразнивали прислугу и строили рожицы. Как раз в эту минуту дверь в столовую отворилась, и чей-то незнакомый голос сказал:

– Вот так барышни! Как они, однако, скверно ведут себя!..

Этот твердый мужской голос так не походил на нерешительный голос старшего брата, что Роза и Виолетта моментально умолкли и присмирели, с удивлением глядя на незнакомца.

Это был красивый, стройный молодой человек высокого роста, с правильными чертами лица. Большие, серые, добрые глаза смотрели необыкновенно прямо и ясно. Видно было, что эти глаза не умеют лгать. Вообще вся его мужественная фигура производила приятное впечатление и невольно располагала к себе.

Молодой человек осторожно посадил ребенка в кресло, а затем повернулся к Шарлотте, которую даже не успел разглядеть. Та улыбалась, наклонившись к малышу. Свет от лампы падал прямо на нее. От ходьбы и волнения щеки девушки раскраснелись, волосы при искусственном освещении приняли совсем золотистый оттенок. Красота незнакомки до того поразила молодого человека, что он против воли не мог оторвать от нее глаз.

Подняв голову, Шарлотта заметила этот пристальный, устремленный на нее взгляд и на мгновение смутилась, но тотчас же оправилась от неловкости и произнесла:

– Большое вам спасибо! Вы оказали мне такую огромную услугу, что я, право, не знаю, как и благодарить вас!

Молодой человек улыбнулся и вежливо поклонился.

– Может быть, вы мне позволите осмотреть ножку вашего сына? – спросил он. – Я немного понимаю в медицине.

– Это не сын, а мой брат! – заметила Шарлотта, слегка покраснев.

Молодой человек улыбнулся еще шире. От этой улыбки лицо его сделалось еще привлекательнее.

– Я так и думал, потому что…

Но он не докончил начатой фразы, не желая сказать банального комплимента. Шарлотта была слишком молодой, чтобы иметь такого сына.

– Ребенка лучше всего уложить в постель, – продолжал молодой человек, – ему так будет спокойнее, а мне удобнее осмотреть его.

– В таком случае его надо отнести в мою комнату, – сказала Шарлотта.

Молодой человек снова бережно взял мальчика на руки и пошел за Шарлоттой. Фреди положили на кровать сестры, раздели, и незнакомец начал осторожно осматривать его больную ножку.

– Ничего опасного! – сказал наконец он. – У малыша просто подвернулась ножка, и он растянул себе связку. На некоторое время ему нужен полный покой и массаж. Массаж я ему сделаю сегодня и, если позволите, приду завтра навестить нашего маленького больного.

Шарлотта не знала, что ответить, и молодой человек поспешил оговориться:

– Я попрошу завтра свою мать прийти к вам, она с удовольствием вам поможет. Мы с ней каждое лето проводим в Самуа, так что вы от нее можете узнать все, что нужно.

От усталости и волнения Фреди заснул, пока ему делали массаж. Закончив процедуру, молодой человек поцеловал маленькую ручку ребенка, свесившуюся с кровати, и обратился к Шарлотте:

– До свидания!

– До свидания! Еще раз благодарю вас!

Молодой человек поклонился и ушел.

Уложив девочек спать, Шарлотта пошла в свою комнату. Гаспар должен был вернуться еще не скоро: раньше двенадцати часов нечего было и ждать его. Молодая девушка распахнула окно. Было очень жарко. На небе ярко сияли звезды. Облокотясь на подоконник, Шарлотта стала любоваться ими. И, забывшись, долго смотрела на небо. Так она незаметно просидела целый час и только потом опомнилась.

– Господи, что же это я попусту теряю время! – громко воскликнула она. – У меня так много работы, а я сижу сложа руки!

И, отойдя от окна, молодая хозяйка взяла свою рабочую корзинку, которая у нее, к сожалению, всегда была полна.

Глава 23
Андре Жерар

Молодого человека, выручившего Шарлотту из беды, звали Андре Жерар. Он каждый год проводил лето в Самуа, в своем маленьком домике, сплошь обвитом диким виноградом и совершенно утопавшем в зелени. Жил молодой человек со своей матерью, вдовой, очень давно потерявшей мужа, по профессии доктора. Мать с сыном очень любили друг друга, и между ними всегда были очень теплые отношения.

Мадам Жерар была умной и образованной женщиной. Ее муж, которого она любила без памяти, умер при довольно трагических обстоятельствах, став жертвой своего долга: он слишком внимательно исследовал одного дифтеритного больного, который и заразил доктора. После смерти мужа мадам Жерар была в таком отчаянии, что готова была даже покончить с собой, и только мысль о сыне, которого надо воспитывать, удержала ее от этого безумного поступка.

Оставшись после смерти мужа совершенно одна, без средств к существованию, не имея ни родных, ни друзей, мадам Жерар самоотверженно взялась за трудную задачу воспитания сына, желая во что бы то ни стало сделать из него человека, достойного отца. Молодая, красивая и привлекательная, вместо того чтобы снова выйти замуж, мадам Жерар стала вести замкнутую, уединенную жизнь, отказывая себе во всем, лишь бы только ее сын ни в чем не нуждался. Каких огромных лишений и жертв стоило ей поместить мальчика в лицей! Она сама готовила с ним все уроки, специально немного выучив для этого латинский язык. В свободное от занятий время она всячески старалась развить в сыне эстетические наклонности и любовь к прекрасному, по вечерам они вместе читали, по воскресеньям ходили в музеи и картинные галереи. И сын действительно вознаграждал мать за все ее заботы: он не только отлично учился и был всегда первым учеником в классе, но и обожал свою мать, ставшую для него и прекрасным наставником, и лучшим другом.

Пока Андре был ребенком, мадам Жерар обходилась без прислуги, исполняя сама грубую, черную работу, нисколько не жалея своих прекрасных рук. Но она не обращала на это решительно никакого внимания, имея очень высокую цель. И мадам Жерар достигла этой цели: из ее Андре вышел образованный человек и почтительный сын. Богато одаренный от природы, молодой человек имел большие способности как к словесным наукам, так и к математическим; но сердце у него всего больше лежало к математике. Окончив университет, он стал готовиться к экзамену на степень магистра. В это же время ему представилось место преподавателя в одном провинциальном лицее, которое он и хотел занять, рассчитывая в свободное от работы время продолжать свое научное образование.

– Милая мамочка, – говорил он, – ты так долго отказывала себе во всем из-за меня. Позволь же теперь мне хоть чем-нибудь отплатить тебе за это!

– Ну, нет! – протестовала мать. – Я хочу, чтобы ты продолжал учиться и стал профессором. Нельзя зарывать в землю свой талант.

– Какой талант, мама?! – замечал обычно молодой человек.

– Да, талант! Я знаю, что говорю! – сердясь, отвечала мать.

Она гордилась своим сыном: в этом году Андре получил премию за математическую работу, предложенную на конкурс Академией. Кроме того, он заслужил стипендию на поездку за границу для усовершенствования знаний. Он собирался уезжать в ноябре, а пока, доотъезда, мать с сыном жили в Самуа, в собственном маленьком домике, оставшемся им от мужа и отца. Мать почти никуда не выходила из дому, проводя все время в саду, читая или работая.

– Мамочка, посмотри, какая чудесная погода! Может быть, ты сходишь погулять? – зачастую приставал к ней сын. – А то живешь, точно отшельница!

Но мать отрицательно качала головой.

– Мне и здесь неплохо! – отвечала она. – А все интересные новости ты мне расскажешь сам.

Удивительно, но за все это время Андре ни разу не встретил в Самуа Шарлотту с детьми. Правда, он практически не ходил в деревню и не любил гулять по берегу реки, предпочитая забираться в лес и совершать на велосипеде длительные поездки. Остальное же время молодой человек проводил дома, работая над своей диссертацией, читая или беседуя с матерью, общество которой предпочитал любому другому.

В тот вечер, когда Андре встретил Шарлотту, он вернулся домой позднее обычного и подробно рассказал матери о случившемся. Будучи отличным рассказчиком, он подробно описал всех действующих лиц, не забыв упомянуть об озорных девчонках и в особенности восхищаясь красотой маленького мальчика. О Шарлотте же он сказал только:

– Насколько я понял, эта девушка живет здесь одна с детьми. Я предложил ей делать массаж ребенку, но ты сама понимаешь, что мне неловко будет ходить туда одному. Надеюсь, ты не откажешься завтра навестить мальчика? А заодно и посмотришь, насколько успешно идет его лечение.

На следующий день Андре с самого раннего утра уехал на велосипеде и вернулся домой только к завтраку. Едва молодой человек вошел на крыльцо, как мать поспешила сказать ему:

– Видела я твоего маленького больного! Знаешь, это просто ангелочек!.. Он называет тебя доктором и ждет тебя сегодня, уверяя, что ты обещал скоро вылечить его.

– Знаешь, мамочка, сегодня нам с тобой придется поменяться ролями: вчера я был рассказчиком, а сегодня будешь рассказывать ты, а я слушать! – шутливо заметил ей на это молодой человек. – Только, пожалуйста, все по порядку!

Они уселись за стол, и мадам Жерар начала подробно описывать свой визит. Оказалось, что она навела некоторые справки о молодых людях, расспросив лавочников и словоохотливую мадам Луге, которая, услышав о несчастье с малышом, тоже пришла навестить его. Все в один голос хвалили молодых людей: они никому не были должны и вели самый скромный образ жизни.

– Девочки очаровательные, – продолжала мадам Жерар, – о мальчике я тебе уже говорила: такого чудного ребенка я, кажется, никогда еще не видела! Бедные сиротки – ни отца, ни матери!.. Я видела также и старшего брата, высокого молодого человека, довольно красивого собой, только очень молчаливого. Он показался мне не особенно симпатичным…

Тут мадам Жерар внезапно оборвала свою речь, но через секунду уже продолжала другим тоном:

– Но, послушай, Андре, кто мне понравился там больше всех, так это молодая девушка! Почему же ты мне не сказал, что она такая хорошенькая?!

– Она не просто хорошенькая – она просто красавица! – заметил Андре.

* * *

После ухода мадам Жерар Гаспар спросил сестру:

– Это что еще за непрошеный гость позволяет себе являться сюда в мое отсутствие? И с какой стати притащилась к нам сегодня его мать?

– Господи, ты никак совсем сошел с ума, Гаспар! – с негодованием воскликнула Шарлотта. – Да что бы я делала вчера без этого непрошеного гостя, как ты его называешь? Наоборот, это такое счастье, что я его встретила – ведь здесь поблизости даже нет доктора!..

Гаспар пожал плечами.

– Из-за того, что ребенок споткнулся о камень, ты, кажется, готова перевернуть весь дом вверх дном! Какие-то незнакомые люди приходят осведомляться о его здоровье, как будто с этим мальчишкой Бог весть что случилось!

– Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи?! – возмутилась Шарлотта. – Бедный мальчик так страдает, а ты говоришь, что ничего особенного не случилось! Ты что, не видел, как распухла у него ножка?

– Во всяком случае, что бы с ним ни случилось, этой даме, по-моему, совершенно незачем приходить к нам, равно как и ее сыну, которого она тут так расхваливала. Чего она только не наговорила про него! Какое, спрашивается, мне дело до того, что он окончил университет, изучал медицину и что-то там еще…

– Я была бы очень счастлива, если бы могла то же самое сказать про тебя! – решительно возразила ему Шарлотта, сама удивившись своей смелости.

Не найдясь, что ответить, Гаспар замолчал. Кроме того, он уже выразил свое недовольство, высказал свое враждебное отношение к этим достойным людям – и с него было достаточно.

Днем мадам Жерар опять пришла, как и обещала, но на этот раз вместе с сыном. Увидев Андре, Гаспар сразу почувствовал к нему антипатию. Понимая, насколько новый знакомый образованнее его, он испытывал в его присутствии некоторую неловкость. Но, невольно подчиняясь непреодолимому обаянию, которое производил Андре на всех, Гаспар старался скрыть свою враждебность, из-за чего держался крайне неестественно.

Закончив массаж, Андре решил поближе познакомиться с Гаспаром и обратился к нему своим обычным приветливым тоном:

– Вы, я слышал, занимаетесь математикой? Значит, у нас с вами есть много общего.

– Да какие там занятия: я просто перебиваюсь уроками! – сухо ответил Гаспар.

– Ну, да ведь и я занимаюсь тем же! – улыбаясь, заметил Андре.

Предмет для разговора оказался выбран неудачно, поэтому Андре попытался переключиться на другую тему. Он начал хвалить здешний лес, восхищался жизнью на даче, но Гаспар или отвечал односложно, или просто молчал, потупив глаза. Андре с удивлением посмотрел на него: этот угрюмый молодой человек показался ему или больным, или не совсем нормальным.

Совсем иначе обстояло дело у женщин: несмотря на разницу в возрасте, они сразу почувствовали друг к другу большую симпатию. Отвечая на участливые вопросы мадам Жерар, Шарлотта говорила с живостью и воодушевлением. Ее можно было теперь упрекнуть в излишней болтливости: так обрадовалась бедная девушка, что теперь ей можно хоть с кем-нибудь поговорить по душам. Она оживилась, глаза у нее горели, молодая, впечатлительная натура так и сказывалась в каждом ее движении.

Шарлотта показала гостье все свои владения, сводила даже в сад. Мадам Жерар похвалила ее выбор дачи и восхищалась чистотой и порядком у молодой хозяйки.

– Вы позволите мне еще раз прийти к вам? – спросила мадам Жерар, собираясь уходить. – Надеюсь, что и вы не откажетесь нанести мне визит и приведете с собой своих сестренок, а также и братишку, когда он поправится!

– О, конечно, с большим удовольствием! – воскликнула Шарлотта вне себя от радости. – Мне будет чрезвычайно приятно вас видеть!.. Какая вы добрая, право!

Возвращаясь домой, мадам Жерар сказала сыну:

– Какая симпатичная девушка! Я просто в восторге от нее!

– К сожалению, о брате этого сказать нельзя! – решительно заявил Андре.

Таково было впечатление матери и сына об их новых знакомых.