Текст книги "Во имя очищения"

Я и так прекрасно знала номер Кирилла. Точнее, не я, а Степан. В тот день когда Кирилл отправил код на мой телефон, Кривошеев сохранил его номер. А потом, наверняка, все узнал и о самом Кирилле.

Я не успела ничего ответить, как услышала с другой стороны двери возню с замком. Судя по тому, что Кирилл сделал еще один шаг от крыльца, он тоже его услышал. Через пару мгновений дверь открылась и на пороге показалась Тереза. Девушка сначала хотела по привычке обнять меня и впустить в дом, но тут заметила незваного гостя. Кирилл и Тереза не смотрели друг на друга, но было видно, что им крайне неудобно находиться в компании друг друга.

– Что ж… Я, наверное, пойду. До свидания, – поправив куртку, Кирилл развернулся и широкими шагами пошел в сторону дороги, откуда мы пару минут назад пришли.

16 октября; 16:23

– Господи, ты вся промокла, – Тереза помогала мне расстегивать протез, пока в ванной набиралась теплая вода. – Вот нужно было тебе идти в этот магазин. Как будто дома нет вкусного хлеба.

– Мне обязательно объясняться? – как только последний ремень был отстегнут, я сделала шаг назад, облокачиваясь о тумбочку. Рука ужасно ныла и болела. Похоже, за прошедшее время я уже отвыкла от всех этих ремней и застежек. Размотав бинты, я осмотрела затянувшийся шрам. Порез был ровный, поэтому никаких швов не осталось. Кто-то может даже подумать, что я такой родилась. Хотелось бы мне, чтобы так и было.

– Передо мной тебе никогда не надо объясняться. А вот Степан Михайлович может разозлиться. Он и так в последнее время не в духе. Из-за этого убийцы переполошился Верховный суд в столице. Если они приедут сюда с проверкой…

– То и будут разбираться с моим делом, – закончила я, смотря на воду. Степан не раз говорил насколько осторожной мне нужно быть, а я так просто себя подставила. Все ради Коли. С каких пор я вообще рискую собственной безопасностью ради других?

– Но тебе не стоит беспокоиться. Степан Михайлович все уладит, – Тереза взяла меня за руку, широко и наигранно улыбаясь. – Даже если все вскроется, то по контракту ты ни в чем не виновата.

По контракту. Я этот документ один раз в своей жизни видела. Все время Степан хранит его при себе. И что-то мне подсказывает, что если все вскроется, он не станет рисковать своей шкурой. Контракт – это лишь бумажка. Ее легко потерять, порвать и сжечь.

– Когда они планируют приехать? – я стала раздеваться, расстегивая джинсы, пока Тереза доставала чистые полотенца с верхней полки шкафа.

– Планируют летом. Но, скорее всего, передумают. Ты же знаешь, как у нас решаются государственные дела, – Тереза продолжала говорить все веселым голосом, хотя было видно, что она сильно волнуется. Летом… Значит до осени я не доживу. – Лучше давай поговорим о другом. Тебя сегодня проводили до дома, верно? Это ведь был Кирилл Андреевич?

– Да, он. Я случайно его встретила в магазине. Он сам предложил пройтись, – сняв топ, я распустила волосы и осторожно залезла в ванную, выключая воду. Из-за резкого перепада температуры по коже побежали мурашки, а где-то внизу живота стало очень холодно. – Еще он учинил какой-то цирк. Спросил мое имя и вечно интересовался дурацкими вопросами, ответы на которые и так знает. Я не понимаю, если он решил забыть все, что со мной связано, то зачем предложил проводить?

– Может, он не хотел забывать? Иногда помыслы людей куда сложнее, чем мы думаем. Степан Михайлович тоже до конца не понимает, почему ты не вернулась домой сама.

Я обхватила колени рукой, приподнимая плечи и опуская подбородок в воду. Откровенно говоря, я и сама этого не понимала. Просто общение с остальными было для меня чем-то новым. Не скажу, что это было интересно, но мне нравилось просто наблюдать за ними со стороны.

– Ты ведь помогла Николаю Григорьевичу? – девушка намочила мои волосы и стала слабо их массировать, промывая голову. – Почему? Он сам тебя попросил?

– И да, и нет. Он просил, но уже после того, как я сама проявила инициативу. Мне казалось, что это правильно. Остальным было как будто… все равно. Нельзя же бросать человека одного, когда ему тяжело. Я и помогла, как смогла… – я прикрыла глаза, чтобы в них не попало мыло. Коля был неплохим человеком. Мы много времени провели вместе, изучали улики, работали, да и просто общались. Думаю, я была бы не против снова провести с ним день.

– Вот видишь. Ты ему помогла, потому что посчитала это правильным, когда другие не видели в этом причины. Может, и Кирилл Андреевич сейчас делает то, что по его мнению правильно? – включив воду, Тереза начала смывать шампунь, попутно расчесывая мои волосы пальцами. – Ваше знакомство было не совсем обычным. Как и ты сама необычная девушка. Я думаю, что Кирилл Андреевич не хотел тебя унизить или забыть. Скорее, он хотел предоставить тебе возможность пожить другой жизнью, – выключив воду, Тереза отступила от ванны и стала вытирать руки о полотенце. – За то время, пока вы жили вместе, какие плюсы ты увидела в Кирилле Андреевиче?

Этот человек один сплошной минус: он ленивый, неорганизованный, самовлюбленный и не заинтересован ни в чем, кроме отдыха и спокойствия. Любая просьба выглядит для него как пытка, а все вокруг обязаны вести себя тихо и спокойно. Он невнимательный и не понимает, как все вокруг пытаются ему угодить. Зоя постоянно играет роль милой смешной девочки, с которой ему было бы весело. Катя из-за любви к этому человеку пожертвовала своей свободой и жизнью. А Коле приходилось его терпеть и оставаться на втором плане, отдавая все самое дорогое. В нем нет плюсов. Этот человек живет лишь для себя.

– Ты не заметила ничего? – переспросила Тереза, заметив мое молчание. – Понятно. Тогда скажи, ты ведь хочешь с ним еще встретиться?

Встретиться? Зачем мне это. У него своя жизнь, в которой нет мне места. Да, возможно, мне нравилось наблюдать, как он искренне удивляется тому, как Зоя может за полчаса потратить все деньги, как Коля постоянно обыгрывает его в карты, а Катя умудряется испортить даже чай. Постоянно удивляется… И никогда никому не желает зла. Самовлюблённый эгоист, который любит лишь наблюдать за остальными. Уверенный, что помогает, но не делает ничего… Я подняла руку из воды, осматривая ее. За все время, что я жила с ним, нам постоянно говорили, что мы похожи. А мы так и не поняли почему. Два самовлюблённых эгоиста.

– Хочу… Мне с ним спокойнее. Это сложно объяснить, но… Мне просто нравится быть рядом. С ним постоянно что-то происходит. Да, со мной тоже, но с ним все иначе. С ним постоянно весело и необычно. Как будто… Как будто я живу обычной жизнью. Все друг над другом подшучивают, смеются, что-то предлагают. Но никто не ищет в этом скрытых помыслов. Все искренно и откровенно.

– Так если тебе это нравится, и ты хочешь продолжить, почему бы не принять предложение Кирилла Андреевича и не сыграть в его игру? – я подняла взгляд на Терезу, и она тут же продолжила. – Не волнуйся о Степане Михайловиче. Я придумаю, что ему сказать. Просто попробуй пожить обычной жизнью.

Я глубже погрузилась в воду, смотря на гладь перед собой. Притворяться обычной девушкой, чтобы ходить на свидания, общаться на глупые темы и есть мороженое? Этого ли я хотела, да и нужна ли мне такая жизнь?

16 октября; 21:36

Уже который час я продолжал лежать на диване, прижимая телефон к торсу и наблюдая за стрелками на часах, что висели напротив. Не помню, когда в последний раз я так напряженно чего-то ждал. Зачем я вообще здесь лежу? Она же прекрасно сказала, что в ближайшие дни занята. Даже если она согласиться провести время вместе, то сегодня уже точно не позвонит.

– Вы сегодня даже не поужинали. Что-то случилось? – Елизавета Павловна сидела рядом в большом кожаном кресле, укрывшись пледом и листая очередной журнал с разоблачением местных знаменитостей и правительства.

– Я не голоден, – не отрывая взгляда от часов, промямлил я. Мне сегодня действительно ничего не хотелось есть. Как будто даже желудок понимает, что сейчас есть вещи важнее.

– Вы себя так в последний раз вели, когда начинали встречаться с Екатериной Григорьевной. А это было ой как давно… – старушка покачала головой, перелистывая очередную страницу.

– Вы меня старите, – я запрокинул голову назад, чтобы посмотреть на собеседницу. – Не так уж и давно это было. Года четыре назад.

– Но ведь Вы уже не мальчик-подросток, чтобы так бегать за девочками и с нетерпением ждать свидания.

Я фыркнул, опуская голову обратно. За кем это я бегаю? Да и ничего я не жду. Мне просто нечем заняться, вот я и лежу… Сжав телефон и не сводя с часов взгляда… Черт. Ну ладно, может, я действительно веду себя слишком по-детски. Отложив телефон в сторону, я сел, опуская ноги на пол. Елизавета Павловна права, я не должен вести себя столь увлеченно. Мы уже не подростки, чтобы так сильно переживать и волноваться по поводу отношений.

– Знаете, я, наверное, все же выпью чаю, – поднявшись с дивана, я обошел его, подходя к огромному стеллажу, где Елизавета Павловна хранила чаи и сладости. Много лет назад женщина ездила в Великобританию и ей очень понравилась коллекция чая у одного из местных жителей. Вернувшись домой, она решила собрать свою собственную. Конечно, мне запрещалось прикасаться к большинству экземпляров, но все же некоторые необычные сорта мне удалось попробовать.

– Сразу бы так. А то скоро совсем исхудаете. Целыми днями сидите дома. Никакой подготовки и ничего не едите. А потом мы еще удивляемся, почему наши полицейские не могут… – Елизавету Павловну перебил звонок телефона. Я даже сам не заметил, как тут же отставил упаковки с чаем и, перевалившись через спинку дивана животом, достал устройство связи. На подобное поведение старушка лишь усмехнулась и осуждающе покачала головой.

– Слушаю… – я прижимал телефон к уху, попутно пытаясь перелезть через спинку дивана, чтобы сесть нормально, однако делать это с устройством у уха было крайне тяжело.

– Кирилл? Добрый вечер. Я не помешала? – на другом конце слышался слегка неуверенный голос Вики. Девушка говорила приглушенно, как будто шёпотом.

– Нет, что ты. Я… В общем, я ничем не занят, – я попытался придумать себе занятие, чтобы девушка не думала, что я ее ждал, однако в голове возникали лишь неправдоподобные примеры.

– Хорошо… Я по поводу твоего предложения встретиться. Оно еще в силе? – я услышал легкий скрип. Видимо девушка сидела на стуле или кровати.

– Да, конечно. Если ты свободна.

– Тогда… Мы можем встретиться в субботу? У пристани есть небольшое кафе. Я буду неподалеку и смогу зайти. Часов в шесть-семь… Если ты свободен в это время.

– В субботу, в шесть у пристани. Конечно. Тогда, до скорой встречи? Спокойной ночи… – после того как Вика положила трубку, я посмотрел на экран телефона, где еще светилось время звонка. Улыбнувшись, я вдруг услышал легкий смешок со стороны Елизаветы Павловны. Проигнорировав старушку, я облокотился спиной об диван и запрокинул голову, смотря на потолок. В субботу. В шесть. У пристани.

27 ноября; 01:44

От Вики исходил приятный мятный аромат. Раньше я этого не замечал, однако теперь, когда она столь близко, игнорировать его было просто невозможно. Да и мне этого не хотелось. Осторожно водя носом по затылку девушки, я лишь сильнее внюхивался в этот едкий холодный запах.

– Может, тебе поесть принести? А то я к утру еще и без плеча останусь, – Вика тихо пробубнила, прижимая одеяло сильнее к своей груди. Все это время она сидела ко мне спиной, читая какую-то новомодную книжку. Впрочем, пока она была занята, то и не сильно возражала.

– Вредная ты. Ни себе, ни мне, – я осторожно просунул руки под одеяло, обнимая тем самым девушку за талию. От подобных прикосновений Вика слегка поежилась, но не отстранилась. Я часто замечал с ее стороны подобное поведение. И тут было два объяснения: либо Вике холодно от моих рук, либо просто непривычно.

– Уж кто бы говорил, – Вика фыркнула, закрыв книгу и отложив ее на ближайшую тумбочку.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот скажи, – девушка повернулась ко мне лицом, продолжая закутываться в одеяло, – как мы познакомились? Что ты мне обещал? И почему ты не удивился тому, что мой гипс – это всего лишь протез?

Я сдался, опуская руки на кровать. Вика уже не единожды пытается завести этот разговор, но все время я пытался от него уходить. И почему именно сейчас она решила это обсудить.

– Ну просто я… Не знаю, это было ожидаемо, вот и…

– Нет. Это было не ожидаемо! – Вика прикрикнула, из-за чего я рефлекторно приподнял плечи. Ее глаза вновь недовольно сверкали огоньками, как в тот день, когда она пришла ко мне с моим заказом и ругалась по поводу него. Только вот тогда я ее действительно боялся, а теперь из-за одеяла девушка выглядела даже мило. – Зачем ты затеял этот цирк? Если тебе неприятна я настоящая, то незачем было заводить отношения с притворной.

– Нет, дело не в этом, – я приулыбнулся, однако заметив расстроенный вид девушки, тут же опустил виновато голову. – Прости. Я и не думал тебя обидеть. Просто подумал, что тебе так будет проще. Что ты сама захочешь начать все с начала. И ведь… Ты же согласилась. Зачем ты тогда подыгрывала все это время?

Девушка, видимо, сама не знала ответ на этот вопрос, поскольку тут же обозвала меня дураком и отвернулась, накрывшись одеялом с головой, как будто накинула капюшон. А ведь все так хорошо шло. За этот месяц мы действительно сблизились. Конечно, было напряжение из-за того, что мы оба закрывали глаза на многие вещи. Но с другой стороны, я впервые увидел в глазах Вики интерес к жизни. Чистый женский интерес.

Я хотел отсесть, как вдруг на тумбочке тихо завибрировал телефон Вики. Взяв его, я увидел на экране скрытый номер. Интересно, это Степан так шифруется? Протянув девушке телефон, я осторожно положил голову ей на плечо, чтобы хоть немного слышать, о чем говорят на другом конце трубки.

– Да, я слушаю. – Вика приспустила одеяло, поскольку говорить, удерживая его, было тяжело.

– Вика? Привет! – на другом конце послышался громкий, немного восторженный знакомый голос не то мальчика, не то девочки.

– Коля? Что-то случилось? – я почувствовал, как Вика начала настороженно ерзать, косо смотря на часы, что стояли на столе.

– Нет-нет! Что ты. Все хорошо. Извини, я, наверное, тебя разбудил… Просто дело очень срочное. Ам… Неудобно просить, ты все-таки и так мне очень помогла, но… Ты же помнишь Пипина? Ну… Тот надоедливый хвостатый оболтус. – Я усмехнулся, вспоминая котенка, которого Коля подобрал несколько месяцев назад. – Так вот… Знаешь, я не очень люблю животных, но…

– С ним что-то случилось? – Вика ударила меня по лбу, чтобы я прекратил укладываться у нее на спине и не мешал разговору.

– Нет. Не с ним. Понимаешь, я отдал его в приют на некоторое время. Сама понимаешь, я сейчас несколько… недоступен. Да и тут, естественно, не разрешено держать животных… Вот… А сегодня мне позвонили и сказали, что приют закрывают. Животных будут раздавать или усыплять… Я бы тебя не беспокоил, но… – я услышал, как Коля начал кашлять, а его голос стал обрывистым и хриплым. Казалось, что парень сейчас совсем потеряет голос. Один раз я уже видел его в таком состоянии, и это было не лучшее зрелище в моей жизни. – Катя всегда хотела, чтобы у нее или меня был питомец… И… Черт, ей так нравилось это мохнатое чудовище… Вика, ты не могла бы… Пока я здесь…

– Я присмотрю за котенком, не волнуйся, – Вика слегка кивнула головой. Как я понимаю, котенок будет жить со мной. Навряд ли Степан переваривает домашних животных, кроме красноволосых девушек.

– Спасибо! Просто… Я так рад. Правда. Я не знал, кому еще можно позвонить… Спасибо… Я позвоню в приют, скажу, что ты зайдешь. Прости еще раз, что так поздно.

Вика попрощалась со знакомым и отложила телефон. Снова закутавшись в одеяло, девушка повернулась ко мне лицом, из-за чего мне пришлось сесть в привычное ровное положение.

– У меня в квартире пополнение? – я усмехнулся, пытаясь немного развеселить Вику, но та, после разговора, совсем поникла.

– Кирилл, пожалуйста… Если тебе действительно все равно, кто я и тебя не смущает то, чем я занимаюсь, помоги мне до конца расследовать это дело. Это касается не только Кати, Коли или Степана, – девушка аккуратно провела пальцами по волосам, зачесывая их назад и поднимая взгляд на меня. – Если мы не раскроем это дело до лета, сюда приедет Верховный суд с проверкой.

– Но ведь… Они же не будут тебя трогать… В смысле, ведь по документам виноват Степан. Что тебе может угрожать?

– О Господи, Кирилл! Не будь таким же идиотом, как я одиннадцать лет назад. Степану плевать на меня. Прошу. После того как Коля уехал, будет сложнее, а одна я тем более не справлюсь.

Я выдохнул, завалившись на спину. Чертов Верховный суд. Если они приедут, то точно начнут расследовать дело Вики, и тогда ее приговорят к смертной казни. Но если я начну помогать, то могу привлечь лишнее внимание к себе и Зое…

– Я же… Я же отдал все документы. Я не могу теперь легально заниматься этим… делом… – я посмотрел на Вику, которая тут же виновато отвела взгляд. – Что ты сделала?

– У Степана полно разных документов и допусков. Одним больше, одним меньше. Я обеспечу тебя всеми нужными бумагами. Мне нужно лишь твое согласие.

Я насупился, перевернулся на живот и тихо заскулил. Прошло всего пара месяцев, а я опять ввязываюсь не пойми во что. И все снова из-за просьбы девушки.

Запись 19. Три служителя Господа

3 декабря; 11:54

Прислонившись плечом к холодному стеклу автобуса, я пытался очистить брюки от снега. Зима на острове всегда наступала рано, но я все никак не мог привыкнуть к тому, что время течет так быстро. Казалось бы, всего пару месяцев назад я ругался на Вику за ее странное поведение и постоянные игры в «молчанку». Теперь же мне даже нравилось, что хоть раз в жизни меня не достают вечными разговорами о бытовых проблемах, как это любили делать Зоя и Катя.

– Почему ты решила съездить туда так скоро? Мы могли бы подождать еще недельку. Они ведь только открылись на днях, – я посмотрел на спутницу, которая пристально читала документы, полученные от Степана. Эта проверка судьями всполошила Вику. Последние дни она то и дело перепроверяла все улики в поисках новых зацепок, но постоянно упиралась в тупик.

– Потому что чем раньше мы разберемся с этим делом, тем больше вероятность, что к нам никто не приедет, – положив документы на колени, Вика вздохнула, опуская голову. – Церковь Клуновых единственная на всю округу. И если прихожан они стали принимать только пару дней назад, то живут они здесь уже почти год. Этого вполне достаточно, чтобы навестить их семейство. Тем более Елена будет рада тебя видеть.

Я приподнял плечи, переводя взгляд на окно. Мы с Еленой виделись всего пару раз, но я до сих пор отчетливо помнил ее внешность и манеру речи. Необыкновенная молодая девушка, которая скорее похожа на куклу, чем на живого человека. Хотя, в принципе, так можно описать всех моих знакомых.

– Почему ты не позвала с нами Колю? Неужели его поездка настолько неотложная? Я думал, он не будет против навестить своих друзей.

– У него возникли неотложные дела. Ему просто не до этого. Это ведь не последний раз, когда мы едем в церковь. Еще успеет, – девушка примолкла, приподнимая шарф. Каждый раз, когда я спрашивал о Коле, Вика уходила от четких ответов. Она мне так и не рассказала, что конкретно случилось в ту ночь, чем увенчалось расследование смерти Кати и в какую поездку отправился судмедэксперт. И как, она думает, я буду ей помогать, если у меня нет доступа к уликам последнего убийства?

– А что насчет тебя? Почему ты так рвалась в эту поездку? Еще до расследования, когда мы были в больнице, ты сказала, что хочешь посетить это место. Почему?

– На самом деле в этом нет ничего интересного. Простое любопытство. Когда я была ребенком, наша церковь находилась неподалеку, поэтому, скорее всего, все имущество раскупили ближайшие храмы. Вот и хочу взглянуть, есть ли у них что-нибудь от моего старого дома.

О том, что Вика жила в детском доме, я уже знал, но ни Степан, ни сама девушка не рассказывали мне о жизни до этого. Да и я не интерисовался. Однако, судя по словам Вики, она помнит свое детство до того, как лишилась дома, а значит до этого, скорее всего, она жила с родителями. Более того, если ее семья была церковной, то это объясняет, почему Вика так легко пошла на поводу у Степана и верила в Божье проклятье.

– Это, возможно, не мое дело, но… Что случилось с твоей семьей? – я сел поудобнее, поворачиваясь в пол-оборота к девушке. В автобусе никого кроме нас не было, так что я надеялся на откровенный разговор.

– Если ты думаешь, что до детского дома я жила лучше, то ты ошибаешься. У меня действительно есть причины, чтобы говорить, что Степан стал моим спасением. Как я уже сказала, моя семья была религиозной, хотя наставлений Бога они не придерживались… – Вика вдохнула побольше воздуха, делая небольшую паузу. – Моя мать рано вышла замуж. Ее семья была категорически против, поэтому ей и сестре пришлось искать новый дом. Можно сказать, что брак был единственным спасением в ее тяжком положении. Мама никогда не верила в Бога, а ее сестра, тетя Полина, больше придерживалась нейтральных взглядов. Отец же, напротив, был ярым послушником и верил, что всех нас рано или поздно ждет божья кара. Возможно, он был прав. Но ты не об этом спрашивал, – осторожно дотронувшись до своей правой руки, девушка отвернулась. – Моя мать была далеко не красавица, поэтому она постоянно обращала внимание на косые взгляды. Однажды она заметила, что женщинам с детьми прохожие уделяют больше внимания, а молодых мам хвалят в красоте.

– И она решила тобой привлечь к себе внимание? – я перебил девушку, из-за чего та сильнее поникла. Слегка кивнув, Вика, наконец, вернула взгляд на меня.

– Она действительно думала, что я стану ее билетом в мир популярности. Отец отговаривал ее, утверждая, что это грех, но мама и слушать не хотела. Она даже и подумать не могла, что у нее родится такой ребенок, как я, – Вика усмехнулась, поправляя волосы. – Девочка с пламенными волосами и пепельно-белой кожей. Естественно, об этом узнали все ближайшие семьи. Все внимание получала я, а мама оставалась в стороне. Я практически не помню то время, но… наверное, это были единственные моменты в моей жизни, когда я была счастлива и действительно не понимала, что кто-то из людей может желать мне зла. Особенно близкие… Маме не нравилось, что все внимание получаю я, а не она. Меня воспитывала тетя, так как отцу было наплевать, а мать даже не хотела меня видеть. Это был не самый плохой исход. Я бы спокойно прожила жизнь под попечительством тети, но к сожалению, зависть способна творить небывалое.

Я тихо усмехнулся, приравнивая слова девушки к себе. В моей жизни мне мало кто завидовал, а вот с ревностью я сталкивался часто. И должен сказать, для меня это были равносильные понятия.

– Однажды мама решила, что не хочет больше так жить. Что я была ошибкой, от которой проще избавиться. Когда мне было восемь, мама пригласила меня и тетю на поляну возле обрыва к морю. Раньше там было очень красиво. Мне нравилось ходить на прогулки, особенно с мамой, ведь мы виделись не часто… – Вика вновь замолчала, смотря в спинку кресла перед собой. – Когда мы туда пришли… мама попыталась меня скинуть со скалы. Она подумала, что так будет проще всего отвести от себя подозрения. Ребенок играл и упал. Просто несчастный случай… – девушка слегка приподняла руку и сжала ее в кулак. – Она схватила меня за волосы и потащила к обрыву. Что-то говорила и кричала. Вполне вероятно, что если бы не тетя, я бы действительно там и погибла… Однако я жива. Тетя Полина выхватывала меня, отталкивала маму в сторону и пыталась оттащить меня назад. В какой-то момент у нее получилось вырвать меня из руки матери. Дальше все было довольно быстро. Возможно, я просто была напугана и не помню точных моментов… Мама толкала тетю, пытаясь ее тоже сбросить, та вырывалась… – Вика опустила руку обратно на колени и, слегка выпрямившись, заговорила чуточку быстрее и уверение. – В итоге мама сама упала со скалы. Никто особо не горевал. Я была напугана, отцу было все равно, а тетя понимала, что так будет лучше для нашей семьи.

Слушая истории Вики, я каждый раз поражался, как ей вообще удалось сохранить столь стойкий и хладнокровный характер. Конечно, скорее всего, этому ее научил Степан, но ведь даже в детские годы девушка должна была обладать стойкостью, чтобы пережить все, что с ней случилось. Не могу представить кого-нибудь, кто был бы столь же несчастен. Как-то раз Катя обмолвилась, что мы с Викой похожи, и я на нее за это накричал, думая, что нет людей несчастнее меня. Однако теперь я понимаю, что благодаря Зое и многим другим обстоятельствам я жил намного счастливее. Мне даже стыдно, что в детские годы я так жалел себя, когда в мире существовали люди с куда большими проблемами, чем у меня. Похоже, пора уже признать, что я действительно эгоист.

– Но ведь… Даже так у тебя оставались родственники… Как же ты… Как же ты попала в детский дом? – я все пытался понять, что чувствует Вика, а для этого мне нужно знать ее прошлое. Хоть ей, скорее всего, и неприятно вспоминать о нем.

– Наша остановка. – Вика посмотрела в окно, когда автобус плавно остановился. На улице шел мелкий снег, однако вокруг все равно было все хорошо видно. Остановка располагалась в небольшом поле, где недалеко от дороги стоял двухэтажный светло-бежевый храм. Я хотел его внимательнее рассмотреть издали, но девушка взяла меня за рукав и повела на улицу, так и не ответив на мой вопрос.

3 декабря; 12:16

Храм был небольшим, с несколькими заснеженными клумбами перед входом. По обыкновению, возле ворот стояло две средние статуи ангелов в капюшоне с протянутыми руками. Я никогда не понимал, почему служителям церквей так нравились статуи. Если хоть один прихожанин увидит эти каменные лица ночью, он не то что в этот храм больше не придет, он воистину поверит в дьявола.

Неподалеку от центрального входа располагалась узенькая тропинка, которая вела в сад рядом с церковью. Сейчас не было видно, что именно выращивали в саду, однако в дальнем углу я разглядел старые деревянные качели, украшенные засохшими ползучими розами. Скорее всего, данная конструкция была построена для Елены. Хотелось бы мне посмотреть, как эта девушка катается на качелях, украшенных яркими розами. Наверняка эта картина понравилась бы любому ценителю искусства.

Внутри церковь не отличалась от остальных своих представителей. Комната, в которой мы оказались, была отведена под слушания и чтение проповедей. Слева от входа располагалась одна кабинка для слушания прихожан. Интересно, кто именно из семейства Клуновых прощает людям грехи?

Прихожан, как и ожидалось, было немного. В утро понедельника большинство людей торопится на работу, а не на свидание с Богом. На двух лавочках сидело несколько пенсионеров разной возрастной категории, а около статуй, которые были расставлены вдоль стены, стояло несколько мужчин средних лет. Однако я даже не успел их рассмотреть, как Вика дернула меня за рукав и пошла к небольшой сцене в конце зала.

Интересно, что именно на эту сцену я обратил меньше всего внимания, хоть она и была ключевым местом в зале. На площадке было несколько длинных книжных шкафов, а в центре располагалось большое круглое окно, под которым стояла еще одна статуя. Только это каменное изваяние отличалось от других. Скульптура была намного больше предыдущих и изображала Бога с распростёртыми руками и поднятой к небу головой. В целом, статуя напоминала каменный крест, только в облике человека. И под этим крестом, перебирая книги, стоял высокий крупный мужчина, с длинными бистровыми волосами. Если бы не редкие движения руками, его вполне можно было принять за одну из окружающих статуй: слишком уж он крупного телосложения и мертвенного обличия. Пустые, стеклянные глаза, которые безразлично рассматривают книги, резкие, твердые движения руками и полное эмоциональное истощение. Я более чем уверен, что если бы рядом раздался женский вопль, наш молодой пастырь не обратил бы на это ни малейшего внимания.

– Здравствуйте, – остановившись около подиума, обратился к мужчине, надеясь, что меня не проигнорируют. Вика же вовсе отказалась принимать участие в беседе, заняв оборону позади меня, решив наблюдать за всем со стороны. – Вы же Владимир Клунов? У меня есть к Вам несколько вопросов, если Вы не возражаете.

На самом деле, даже если он не захочет говорить, я имею право его допросить. А все благодаря бумагам, которые нам с Викой предоставил Степан. Как бы этот златовласый принц мне не нравился, отказываться от его помощи глупо. Особенно после того как я лишился собственного архивного червячка.

– Вы ошиблись, – спустя несколько секунд ответил мне мужчина, поворачиваясь полубоком. Его глаза были чуть приоткрыты, и я сомневаюсь, что он вообще что-то видел. По его голосу можно было понять, что мужчина нисколько не заинтересован в нашей беседе, однако отнекиваться от нее он не спешил. – Я не Владимир. Это мой отец. – Развернувшись ко мне полностью, незнакомец сложил руки на уровне торса, принимая еще более важный вид. – Юрий Владимирович Клунов. Я отвечаю за прием прихожан и порядком в церкви.

– Ох… Извините. Вы выглядите старше, чем Ваши сестры, вот я и подумал… – я кашлянул, опуская голову. Крайне глупая сцена. Но ведь я действительно не ожидал, что Юрий окажется столь взрослым. Судя по телосложению и морщинам на лице, он старше меня лет так на десять.

– Если Вы не против, мы бы хотели встретиться с Вашим отцом, – почувствовав, что я проигрываю этот бой, Вика вмешалась в беседу, выступая на передний план.

– К сожалению, это невозможно. Отец занят. Но думаю, я смогу ответить на все интересующие Вас вопросы. Все-таки делами церкви по большей части занимаюсь я. Отец редко беседует с прихожанами.

И чем же он, интересно, занимается? За Еленой ухаживает Мария. Получается, у их отца беззаботная жизнь вдали от своих детей? Крайне неблагоразумно, учитывая состояние его младшей дочери. Тем более если ему не интересна жизнь церкви, то какой смысл возвращаться сюда и отстраивать старое здание?

– Нас не интересует церковь в привычном понимании, – Вика достала из кармана сложенную вчетверо бумажку и протянула ее Юрию. – Если Вы не знаете, в городе произошли убийства. Мария находилась в больнице, когда там был найден труп. По некоторым соображениям полиции и Верховного суда было решено провести небольшой допрос Вашей семьи. В целях… безопасности.

Я наблюдал со стороны за двумя моральными гигантами. Вика непоколебимо стояла напротив Юрия, смотря на него снизу вверх, однако в воздухе чувствовалось ее превосходство. Девушку явно не смущала эта живая статуя. Она сама была ничуть не хладнокровнее и устойчивее. Аккуратная и изящная как цветок, но неразрушимая и непоколебимая как обсидиан. Это было ее превосходство над всеми, и, похоже, Юрий это тоже понял.