Текст книги "Во имя очищения"

Вика выдернула руку, приподнимая плечи и задаваясь вопросом, что я от нее хочу. Откровенно говоря, я и сам не знал, чего хочу, но мог предположить, чего хочет Вика. Подняв с пола плюшевого медведя, я отвязал ему бантик и свободной лентой завязал Вике глаза. Девушка сначала растерялась и противилась, но поняв мою настойчивость, недовольно фыркнула и смирилась, начав стучать ногой по полу.

Возможно, за прошедший год, мы с Викой не всегда были откровенны друг с другом, но вот доверял я ей действительно больше остальных. Поэтому, вопрос о том, чтобы отдать ей бумажки даже не стоял. Кто кроме нее сможет в этом разобраться? Уж точно не я. Но помимо этого, я хотел сделать ей небольшой подарок.

1:50 часа до Нового года.

Меня напрягало, что я не видела, что именно делал Кирилл. Он продолжал возиться в комнате и каждый раз шикал на меня, когда я пыталась снять ленту. Ну что за детский сад? У нас и так времени в обрез.

Зная его, он наверняка вытворит какую-нибудь глупость, за которую нам обоим будет стыдно и неловко. А потом я с усмешкой буду вспоминать, представляя, как это могло бы произойти в любовном романе. Конечно, наша жизнь далека от всей этой романтической чепухи, но порой Кирилл умудряется их даже превзойти. Ну в какой серьезной книге будет описано, как парень долго выбирает красивую пачку сухариков, чтобы подарить ее вместе с цветами?

Я усмехнулась и наклонила голову вперед. В этот же момент Кирилл легонько взял меня за плечи и подвел куда-то вперед, после чего снял повязку. Я стояла перед зеркалом, на котором было прикреплено вечернее платье. Похоже, выпускное, Зои. Кирилл намеренно зацепил его так, что в отражении казалось, как будто в платье была одета я. И это было до безумия нелепо, однако я невольно посмотрела на парня, который медленно расплетал мне волосы. Так вот наша жизнь и складывалась: я пыталась усложнить и придумать что-то логичное, а Кирилл просто поступал наобум, даже не задумываясь над своими действиями.

Я еще раз взглянула в зеркало, замечая, как парень смотрит на мое лицо. А ведь, если так подумать, мы вполне могли бы ходить в одну школу, познакомиться и вместе сходить на выпускной или Новогодний бал. Это было бы до жути прекрасно и сладостно, но это были бы уже не мы и не наша история.

Кирилл взял меня за плечи, сжимая грубыми руками обнаженную кожу и тихонько наклоняясь к моему уху, отодвигая носом волосы. Видимо, он решил воспользоваться прядями как глушителями, чтобы его голос не уловила Зоя. Тем не менее, из-за такой близости мне стало не по себе, даже после всего того, что мы проделали с Кириллом за прошлые месяцы.

– Тебе не обязательно прятаться за образ прекрасной вельможи. Ты и без того самая волшебная девушка. В этом твоя особенность, а не в дорогой прическе и открытом платье.

Осторожно вложив мне в руку бумажки, Кирилл хотел приблизиться к шее, чтобы ее поцеловать, но в какой-то момент остановился, отпустил меня и вышел. Я напряженно выдохнула, провожая его взглядом. И все-таки, какой же он непредсказуемый, безрассудный идиот… Которого я не хочу покидать.

1:45 часа до Нового года.

Я продолжительно стучал тростью, наблюдая, как Степан обходит книжные полки, выискивая нужную ему информацию. Ничего удивительного, что мы оба решили прийти в кабинет, отбившись от своих групп. Во всем доме мы с ним были единственной парой, которую больше интересовали записи Михаила, нежели придуманная игра. Только вот, спокойно осмотреть стол хозяина дома мы не могли, пока оба находились в кабинете, ведь косвенно это преступление, а мы со Степаном и так не самые добропорядочные граждане.

Отведя взгляд от мужчины, я стал осматривать свои дрожащие пальцы. Контролировать конечности становилось все проще, но мелкая моторика мне все еще не подчинялась, да и координация полетела к чертям. Может, я поторопился с решением покинуть клинику? В любом случае, от меня пока никакой помощи.

– Коля, я… – Вика резко открыла дверь, намереваясь застать меня в одиночестве, но встретившись взглядом с отчимом, тут же примолкла. Ну да, получать по ушам не очень-то хотелось, хоть я до сих пор и не мог понять, как Зоя могла за нами следить. Видных камер я пока не заметил, а устанавливать скрытые в собственном доме – маразм. Тем не менее, пара придерживалась установленных правил, поэтому лишь молча обменялась одобрительными жестами. Не проявив к нам интереса, Степан достал какую-то книгу в чистеньком переплете и принялся ее читать, пока девушка присела рядом со мной и показала какой-то обрывок тетрадной бумаги. – Это было у нее в комнате.

– «Двадцать четыре года»? И что это значит? – я отобрал бумажку и повертел ее в руке, проверяя, не осталось ли еще каких-нибудь пометок. – Малышка слишком сильно выделяет любимчиков. Подсказка явно рассчитана на ее кавалера, – я выдохнул, обреченно закатывая глаза. – А я уже начал надеяться, что она хотя бы меня поддержит как коллегу. Ну что за несправедливость.

– Навряд ли это что-то слишком сложное. Зое ведь не так много лет. Что может длиться двадцать четыре года? Сколько ей сейчас? Тридцать? – Вика нахмурилась, пытаясь представить, на что была способна Зоя в шесть лет. Учитывая, что наша ведущая постоянно ведет себя как ребенок, то сложно представить, что конкретно ей приходило в голову в столь юном возрасте. – Может это связано с каким-то изменением в жизни? Мы ведь запоминаем из детства яркие моменты. Я отца, ты Катю… Может и тут что-то похожее? – Вика говорила слегка встревожено, а мне все больше становилось не по себе, из-за чего я попытался натянуть улыбку. За прошедшие месяцы мне стало немного легче, но груз от потерянных возможностей и уничтоженных воспоминаний продолжали резать меня изнутри. Я прекрасно понимал, что не должен сейчас нагружать остальных, это чисто мои проблемы, но держать в себе становилось все труднее. В больнице высказаться было не кому, ведь я не могу так просто поделиться тем, что пытал человека, а с Викой мы долгое время не общались.

– Интересно, – Степан забубнил себе под нос, изображая мысли вслух. – Кто станет хранить фотографии в энциклопедии по анатомии… Что за странные люди, – мужчина усмехнулся и невзначай положил книгу на стол, оставив открытой страницу, на которой лежала фотография. Кирилл несколько раз жаловался, что Степан слишком самовлюблен, но его хитрости можно было позавидовать. Также как и привязанности к Вике. Изображая задумчивого человека, который совершенно не видит никого вокруг, он все же принимал участие в нашем разговоре, предлагая свои мысли и показывая находки. В итоге, даже не смотря на то, что Зоя разбила нас на команды, мы все же работали все вместе. Значит, либо план гномика работал, либо всем просто хотелось поскорее с этим закончить.

Встав с места, Вика подошла к книге и взяла фотографию. Девушке понадобилось несколько секунд, прежде чем она, с ухмыляющимся видом, показала снимок мне. На старой фотографии были изображены двое детей: маленькая девочка с длинными темными хвостиками в цветном платье и невысокий мальчишка с короткими волнистыми волосами и с недовольным взглядом в сторону.

– Похоже, эта парочка стоит друг друга. За столько лет ничуть не изменились. Мне бы уметь так себя сохранять, а то скоро с этими таблетками сыпаться начну, – я обиженно надул губы, положив голову на руку. Демонстративная жалоба повлияла на девушку, и она лишь слегка покачала головой.

– Рассыпаться тебе пока рано. Зато теперь точно ясно, что они знакомы довольно давно. Не удивлюсь, если все «двадцать четыре года» посвящены именно этому. Зоя намеренно спрятала подсказки так, чтобы найти и понять их мог Кирилл, но зачем устраивать игру, если пройти ее может только один человек?

Я поднялся, опираясь на трость. Подойдя к девушке, я еще раз рассмотрел фотографию. В глазах улыбчивой девочки читалась безудержное счастье, а вот Кирилл был похож на мертвую куклу, которую показывают всем для развлечения. Думаю, я сейчас выгляжу ничуть не лучше него.

– Может, потому что она не может так просто с ним поговорить? К… – я почувствовал холодный ком, застрявший в горле. Подступившая тяжесть взбудоражила дрожь по всему телу, из-за чего мне пришлось мотнуть головой и откашляться. Если думать о Кати я еще мог, то произносить ее имя вслух для меня было невозможно. – К-Катя ведь тоже не могла поговорить. Может, если бы мы дали ей возможность, она бы тоже… Поговорила бы с нами… Со мной… – последние мраморные маски снова начали рушиться, из-за чего у меня уже не было сил и желания изображать улыбку.

Вика не решалась продолжать разговор, поэтому развеять нависшее напряжение решил Степан. Отставив очередную книгу, он достал из кармана небольшую коробочку и отдав ее мне, вышел из комнаты. Я непонимающе посмотрел на спутницу, но по ее взгляду понял, что она также не имеет понятия, что это. Отставив трость в сторону, я нерешительно дрожащими руками вскрыл коробку.

Внутри оказались карты таро. На самом верху лежала аркана Правосудия: утонченная девушка с темными волосами с мечом и весами в руках. Карта справедливости, которая появляется лишь в тех моментах жизни, когда она решает твою судьбу, судит тебя за твои прегрешения. Если ты чист, то бояться тебе нечего. Но если на твоей совести есть преступление…

– Даже если ты поступил не правильно, ни Катя, ни я, ни кто-либо другой тебя не осудит, – Вика закрыла ладонью карту, прерывая мой взгляд. Девушка почувствовала, как от пронзительного взгляда юстиции меня начало еще больше трясти. – Знаешь, мы можем пока оставить игру. У нас есть немного времени, чтобы поговорить. За последнее время столько всего случилось.

Я тихо усмехнулся, прикрывая глаза. Катя, я не знаю, что ты обо мне думаешь, но я стараюсь исправить то, что случилось. И я понимаю, что слишком слаб, чтобы это сделать в одиночку. Боюсь, от меня прежнего мало что осталось, но надеюсь, ты примешь меня таким, каким я стану после этого разговора. Ведь как бы мне не пришлось вести себя в будущем, начиная с этого Нового года, во мне больше не останется уверенности, что без тебя я остался один. Ведь напоследок перед своей смертью, ты подарила мне новых друзей. Они не заменят тебя, но помогут мне выстроить новую жизнь.

1:20 часа до Нового года.

Юрий пытался сделать вид, что ему интересно то, что происходит вокруг, но мы оба понимали, что пришли сюда только чтобы оградить Елену от отца. То, что брат решил принять, хотя бы косвенное, участие в игре уже было чем-то непривычным.

– Мы ведь не обязаны проявлять активность… По большей части, это их проблемы… – я облокотилась о стену, обхватывая себя руками. Находиться в полном молчании было тяжело, но и завязать разговор оказалось не такой легкой задачей.

– Мы также были не обязаны сюда приходить… – Юрий приостановился, опуская взгляд вниз. – Если упустить возможность, появятся новые проблемы. И Елену на этот раз так просто не оставят в покое.

– Она к этому отношения не имеет! – я сорвалась с места, но тут же выдохнула воздух, успокаивая себя. – Послушай, мы ведь еще можем все объяснить, решить и… – я заметила, что Юрий меня даже не слушал. За последний год он все чаще переставал обращать внимание на мои слова. Я не вправе его за это судить, на это есть Бог, но если Юрий продолжит придерживаться своей точки зрения, он навлечет на нас беду. – Ты ведь знаешь, что я не хочу в этом принимать участие. В игре, которую вы устроили между собой. Вместе с отцом. И я не позволю вам втянуть в это Елену.

Юрий повернулся ко мне, чтобы возразить, но не решился сказать и слова. Его взгляд застопорился на дверном проеме. Обернувшись, я увидела сестру, непонимающе смотрящую на нас. Блестящие невинные глаза испуганно бегали из стороны в сторону. Елена уже давно пыталась понять, что именно происходит в нашей семье. Но чем больше она узнавала, тем больше рушился ее внутренний мир. Вся наша семья стала отдаляться в тот момент, когда Елена потеряла последнюю надежду на свое выздоровление. Нахмурив брови, девушка несколько раз мотнула головой, чтобы не заплакать и развернувшись, поспешно ушла на второй этаж, в поиске поддержки у посторонних людей. А я все не могла понять, когда моя единственная милая сестра сблизилась с чужими больше, чем с нами.

– Мари, если ты не сможешь за ней проследить, то… – Юрий сделал ко мне шаг, но увидев, как я резко отдернулась от него, он остановился. – Я не смогу пообещать, что она не окажется в это втянутой.

– Она уже в это втянута. И ты уже не сдержал свое обещание, хоть и клялся перед Богом! И передо мной… Я не хочу больше это терпеть. Достаточно того, что уже случилось.

1 час до Нового года.

Мы договорились с Колей, что он перестанет принимать участие в игре и немного придет в себя. Елена же просто отказалась со мной разговаривать и тоже попросилась покинуть игру. Народ потихоньку отпадал, в то время как мы с Кириллом только и могли что поочередно осматривать комнаты. Больше подсказок не оставалось, поэтому время подходило к разговору с Зоей. В целом, я уже представляла, что хочу ей сказать, но был один момент, который у меня не укладывался.

– Викусик растерялась… – только вспомнив девушку, я тут же услышала ее ребяческий голос позади себя. Сев на широкую тумбочку, она стала легонько постукивать посохом по своим коленям. – Неужели загадка оказалась такой сложной? Киря вроде бы тоже не справляется.

– Почему же? Я уже готова тебе поведать ответ. Чем раньше мы начнем, тем быстрее закончим и сможем спуститься к остальным, – я выпрямилась поправляя платье и пряча фотографию за спину.

– Надо же! Что ж, давай, поделись со мной своими мыслями! – Зоя радостно заерзала на месте, замахав ногами так, что прозрачная ткань юбки волнами подлетала вверх и плавно опускалась вниз.

– Ты хотела, чтобы все в доме подружились, таков был мотив игры. Но это ведь была ложь, верно? Ты и половины людей в этом доме не знаешь, так что не могла придумать ничего лучше, как ссоры и непонимание. Это довольно частая проблема в отношениях, ты не могла с ней ошибиться. Но ты ошиблась в подборе команд. Это был твой первый прокол, – я подошла к перилам и посмотрела вниз. Именно на этом месте и началась игра. – Ты до конца не знала, как нас сформировать, поэтому ткнула наугад. И вроде бы ничего подозрительного: одна команда ближе к интуиции, другая – к логике. Только вот моя команда неплохо ладила и до игры.

– А как же Елена? Ваши отношения были, мягко говоря, натянутые после катка, – Зоя увлеченно слушала меня, внимательно следя за каждым моим шагом.

– Один случай – не причина говорить, что мы не ладим. Ты ведь не знала, какие отношения у нас были до этого. К тому же, истинный мотив игры был в другом, – развернувшись к Зое, я протянула ей фотографию. – Это ведь в Кирилле дело. Вся игра была построена так, чтобы на моем месте сейчас стоял он. Только ты не учла, что он станет помогать мне и поделиться со мной подсказками. Мы с ним просто оказались не в то время, не в том месте и все твои планы рухнули.

– Мой план был в том, чтобы было интересно, и появился победитель. И вот, ты на него претендуешь. Только, ты еще ни слова не сказала о самой загадке, – Зоя отняла фотографию, продолжая улыбаться, но было заметно как ее нижняя губа слегка дернулась.

– Могу лишь предположить, что загадка в том, что у тебя есть проблема. Это кровь в еде. Она не заметна остальным, ведь вкуса она не имеет. А вот повар страдает от этого запаха. Его пытаются обвинить в чем-то, подмешивая в еду специи и химию. А он продолжает молчать… На протяжении двадцати четырех лет, повар лишь наблюдает за своими гостями, особенно за главным гостем. И Новогоднее пиршество становится тем моментом, когда повар решается признаться в том, что он попал в беду.

Зоя встала с тумбочки и подошла ко мне, сжимая фотографию в кулак. Она все еще продолжала улыбаться, но глаза яростно горели смесью презрения и страха. Сквозь прорези в маске теперь была видна настоящая Зоя, которую так долго не выпускали на сцену.

– Интересное предположение, но ты все еще не победила, ведь чтобы закончить игру, ты должна сказать, что конкретно случилось в этом доме. А прежде, Викусик, найди меня, – пихнув измятую фотографию мне в руку, девушка сорвалась с места и побежала вдоль коридора. На шум ее каблуков отреагировали остальные, из-за чего внизу поднялся кипишь. При остальных нам закончить этот разговор не удастся, из-за чего мне пришлось поспешно пойти за девушкой.

45 минут до Нового года.

Единственное место, куда девушка могла спрятаться – это ее комната. В остальные места дома двери были либо заперты, либо я бы увидела, как она туда забегает. Но, когда я прошла в нужное место, Зои там не оказалось. Разбитая лампа лежала в центре комнаты, у потолка горел тусклый свет, а по полу были разбросаны игрушки. Но главной достопримечательности дома в комнате не было.

Я посмотрела на дверь, которая вела в смежную комнату. Она была закрыта каждый раз, как я приходила сюда в поисках информации.

Подойдя к двери, я дернула ручку. Замок заскрипел, но не поддался. Его не смазывали несколько лет, вот механизм и отказывался слушаться. Толкнув дверь плечом, я почувствовала как она слабо поддалась внутрь. И как Зоя умудрилась ее быстро открыть?

Пока мои удары потихоньку продвигали дверь, в голове крутился вопрос: что случилось в этом доме? Все мои объяснения – это просто описание уже следствий, которые наступили спустя какое-то время. Зоя в чем-то замешана. Ее пытаются в чем-то обвинить? Нет, иначе бы она тут же сообщила отцу. Если она хотела поговорить с Кириллом, то значит, это уже касается не просто игры, а ее реальной жизни. Так что же могло ее так взбудоражить? Сделав шаг от двери, я попыталась перевести дыхание, попутно посмотрев на скомканный снимок. Ей не понравилось, что я его нашла. Почему? То, что они с Кириллом давно знакомы ясно и без снимков, это не такой большой секрет. А вот…

– Зоя! Нам надо поговорить! – я еще сильнее ударила дверь, продавливая ее глубже во внутрь. Ее беспокоила не внешняя обстановка, а внутренняя. Тот взгляд, которым она пронзила меня во время разговора – это был взгляд не радостного ребенка, а взрослой потерянной женщины, той, какой и являлась Зоей. – Я знаю ответ! Ты хотела поговорить с Кириллом на счет тебя. Вы давно знакомы, но ты постоянно играешь с ним в ребенка. А теперь тебе это надоело! Дай! Мне! С тобой! Поговорить! – я в последний раз сильно ударила плечом дверь и та со скрежетом открылась, из-за чего я ввалилась в комнату.

Тусклое помещение, покрытое пылью встретило меня неприятным запахом застоявшегося воздуха. Комната сильно отличалась от остальных в доме: она была украшена минималистическими черными узорами и множеством геометрических фигур. Человек, который здесь жил явно увлекался математикой, любил порядок. Но теперь это скорее напоминало упадок маленькой цивилизации. Однако больше в комнате привлекал не ее интерьер, а жуткая картина, преставшая предо мной.

Малышка Зоя, опустив вниз посох, стояла чуть ближе к центру комнаты, рассматривая, как по полу были разбросаны оторванные и окровавленные головы мягких игрушек. У кого – то просто торчала ткань из головы, кому-то отрезали ухо, кому-то выкололи глаза, но абсолютно у всех были нарисованы зловещие улыбки. Некогда же белоснежные стены были расписаны кровавыми улыбающимися смайликами, которые пронзительно смотрели в сторону Зои. И все эти рисунки сопровождались неровной надписью: «Повеселилась?».

Зоя стояла бледная и оцепеневшая, опустив руки вниз и даже не обратив внимание на то, как я зашла. Казалось, что маленькая синеватая девочка превращалась в большое темное пятно, которое было готово слиться с окружающей средой.

Я не решалась подойти к девушке, но меня взбудоражил шум шагов в коридоре. Поспешно закрыв плотно дверь, я отошла от нее. Не нужно, чтобы кто-то видел, что здесь происходит. В конце концов, сейчас для этого не время.

– Ты почти права… – Зоя медленно повернулась ко мне, прикусывая нижнюю губу. – Я хотела ему рассказать. Но не только, что давно не являюсь тем, кем он считает. А также и то, что я буду следующей. Вика, я прошу, – девушка сделала нерешительный шаг ко мне на встречу. – Не говори никому. Даже Кириллу. Раз все зашло так далеко, то он не должен знать раньше времени. Он не перенесет этого. Я хочу встретиться с тобой позже и все рассказать. Обещай, что не расскажешь.

– Я… – в глаза все еще попадали эти жуткие рисунки. Кто-то явно старался когда выводил их, зная, что никто кроме Зои не попадет в это место. – Я обещаю, – может, мне и не стоило этого делать, но проще разузнать все, чем запугать Зою и упустить этот шанс. Надеюсь, нам еще удастся остановить последующие события.

2 часа после Нового года.

Вика была объявлена победителем загадки, так что все быстро вернулось в нужное русло. Остаток ночи прошел на удивление гладко. Люди действительно начали сближаться, больше общаться и все казалось даже спокойно-милым. Единственное, о чем я жалею, это то, что девушки так и не сказали, в чем была суть загадки. Хотя, это было и не так уж и важно.

Прощаясь с гостями, Зоя попросила меня остаться у нее. Ей не хотелось оставаться наедине с отцом, после такого балагана. Я, откровенно говоря, тоже не горел сильным желанием, но пришлось чем-то жертвовать. Проводив Вику и Степана до машины, я попрощался с девушкой, заметив на ее лице некую растерянность. Она несколько раз повторила мне, что мы обязательно через неделю встретимся, а также, что в Новом году не позволит мне так часто отлынивать от работы. Перспектива мне не нравилась, но от этой девушки я точно никуда не денусь.

– Думаешь, сегодня все остались довольны? – Зоя села на кровать рядом со мной, задумано приподнимая носик к потолку. – Я их случайно не утомила?

– Все в порядке. Нужно было немного развеяться. Хотя у людей остались вопросы. Ты обязана будешь мне потом подробно все рассказать, иначе в следующем году я не смогу так просто всех позвать.

Зоя хихикнула и легла рядом со мной, зажимая одеяло между ног. От ее волос слабо пахло цитрусами и металлом, что было довольно странным сочетанием, и я все никак не мог понять, что именно оно мне напоминает.

– Ты думаешь, что нам стоит в следующем году снова собираться? – Зоя говорила еле слышно, как будто нас кто-то мог подслушать.

– Уверен, что стоит. Мы же должны с тобой расширять свой круг общения. А то так всю жизнь и пробудем только вдвоем, – я прикрыл глаза, приобнимая Зою за плечи. Это были редкие моменты, когда малышка оставалась спокойна и мирно просто лежала рядом, из-за чего ее последние слова стали для меня убаюкивающими.

– Мне и тебя достаточно, братец.