Текст книги "Во имя очищения"

Запись 34. Отец и мать

5 марта; 13:45

– Что ж, вопрос на его счет не должно возникнуть, но постарайся не привлекать внимание врачей, – Степан поставил чемодан с Глазом Бога в шкаф и перевел взгляд на меня. – Прелесть, все в порядке?

– Да, прекрасно, – я поправила одежду, продолжая смотреть в окно. Мне все еще тяжело было передвигаться, но и сидеть на одной лишь кровати становилось невыносимо. Кирилл и Коля старались навещать меня почти каждый день, но слушать их однообразные разговоры постепенно становилось скучно. Степан же приходил редко, ссылаясь на работу, ведь из-за меня у него ее прибавилось.

– Есть вариант, что Юлия Викторовна не сможет приехать, – Степан подошел ко мне и провел пальцами по моему лицу. – А без Верховного судьи по убийствам, твою судьбу будут решать голосованием. А если Кирилл приложит немного усилий, то мы сможем провести двойной суд. И тогда твое дело могут вообще пустить на самотек.

– Как чудесно, – я проследила за рукой отчима, а после улыбнулась ему. – Как чудесно, когда Ваши проблемы решает кто-то другой… – дернув шеей, я освободилась от Степана и вернула взгляд на окно.

– Змейка вспомнила, что у нее есть зубки, – Степан потер свою руку, с ухмылкой наблюдая за моей реакцией. – Что же вдруг изменилось?

А действительно, что вдруг изменилось? Столько лет я жила со Степаном, принимая его за отца, послушно выполняя все его поручения, обучаясь тому, чего старалась избегать, и становилась тем, против кого и выступала.

Что же в итоге: моя цель сохранить карму провалилась в самом начале. Не тогда, когда я подписала этот договор, а когда не умерла на обрыве от рук матери. Когда пережила потерю крови и руки. Когда спаслась от изнасилования, убив своего обидчика. Как после всего этого можно было верить, что какой-то человек поможет мне очиститься? Как вообще можно говорить об очищении души, если ради этого нужно кого-то убивать?

– Вы говорили, что это все вынужденная мера. Что… так правильно, не только для Вас, но и для меня. А может, для меня было правильнее… Не знаю, вытерпеть все и пойти по-другому пути?

– У тебя есть пример человека, который пошел по другому пути, – Степан недовольно поправил галстук и стал закрывать жалюзи на окне. – В итоге не проработал и пяти лет в сфере полиции и превратился в никчемного детектива без семьи и личной жизни.

Я встала с места и осторожно направилась в сторону кровати, пытаясь держать равновесие. Ноги постоянно дрожали и ныли от ран, из-за чего каждый шаг превращался в агонию и маленькое достижение. И вот, когда я практически села на кровать, Степан подхватил меня под руку и притянул к себе.

– Что ты задумала? – отчим слегка дернул мою руку, из-за чего я потеряла равновесие и облокотилась бедрами об спинку кровати.

– То, что уничтожит Вашу карьеру. Я благодарна за спасенную жизнь, но за испорченную судьбу так просто не прощу. Из нас двоих на Вас грехов намного больше, чем на мне. Я не боюсь наказания. Даже если Вы спасете свою шкуру, то Вам придется рассказать всем о том, что Вы были к этому причастны. Мы оба проиграли. И пойдем ко дну вместе. Мы ведь семья.

6 марта; 16:51

– Вы часто ее навещаете? – Мария помогала нам упаковывать небольшую коробку со сладостями и сухариками, которые мы закупили с Колей у того странного хозяина булочной, куда Вика часто ходила.

– Практически каждый день, – Коля несколько раз попытался уложить одну пачку, но та постоянно выскакивала из общего ряда. Когда же парень начал применять силу, девушка тихо рассмеялась и, отобрав у него пакетик, аккуратно уложила его сбоку. – Мне, кажется, она нас скоро даже пускать не станет.

– А Вы разве не были против общения с нами? – ехидно отметил я, пока Пипин пытался отобрать у меня одну из упаковок с бантиком. Из-за дозволенностей, кот спокойно ходил по столу и периодически мешал нашему процессу.

– Разве это должно отражаться на Виктории. Я тоже волнуюсь за ее состояние. Правда… После того, что говорят по новостям…

– Меньше верь. Целее будешь, – не выдержав, Коля поднял Пипина на руки и стал успокаивать животное. Тот долго терпеть хозяина не стал, махнул хвостом и гордо удалился с кухни. – Про Юрия ведь тоже много чего говорят.

– Мария, а можно с Вами обсудить один… Момент… – я закрыл коробку и отдал ее Коле, чтобы тот отнес подарок в коридор. – Елена сказала, что Ваша семья помогала Ольге Розин. Зачем? Какой от этого прок Вашей семье? Девушка прикусила губу, понимая, к чему идет разговор. Как и раньше, она старалась избегать прямых ответов, но уже охотнее шла с нами на контакт.

– Так хотел человек, который все затеял. Он убедил Юрия, что это будет… Полезно… Я не знаю, что сказать. Я ведь не занималась этими вопросами. Моя задача была уберечь Елену… С чем я не справилась…

Несколько дней назад младшая Клунова сбежала из дома, не оставив никаких зацепок. И даже если Мария и знала, куда она направилась, нам об этом не говорила.

– Я возможно буду груб, но скажите, Ваша мать… Как она отнеслась к рождению Елены? Это ведь сложный ребенок, – я постарался затронуть темы, из которых мы могли бы вынести хоть какую-то информацию, но давалось это с большим трудом.

– Спокойно. Она не жила с нами, но любила Елену больше всех. Даже закончила курсы медсестры, чтобы ухаживать за ней… А потом мечтала поступить в медицинский… – Мария сделала паузу, как будто собираясь с силами. – То что я скажу, может иметь для меня плохие последствия, но я… Я правда хочу чтобы это закончилось поскорее. Вы правы, моя мать имеет к этому отношение. Она зациклилась на здоровье Елены. Была уверена, что врачи с этим не справятся…

– Но справится Бог? – Коля помог девушке продолжить. Достав с полки книгу про огненную палату, он показал необходимые страницы. – Закладка на этой странице… Ты ведь специально ее оставила, чтобы мы заметили.

– Да… Мама уверила, что Бог справится со всеми нашими бедами. А тут вдруг Елена перестает в него верить и смирилась с мыслью о смерти. Это была настоящая катастрофа для всех ее идей. И поэтому она загорелась идеей об Огненной палате. Думала, что очистив город, заслужит прощение у Бога и спасет свою дочь…

Мария говорила открыто, но продолжала скрывать имя женщины. Оставляя лишь некоторые намеки в речи, она до сих пор боялась того, кто скрывался под маской убийцы.

– Мария. Если мы ее найдем, – я нерешительно взял девушку за руку. – Вы сможете все это подтвердить и предоставить любые улики при суде? Пригодится все, что у Вас сохранилось.

Девушка согласилась, с одним условием, что Елене ничего не будет угрожать.

– Что думаешь насчет их матери? Опрашивать каждую женщину пятидесяти лет в городе? – Коля убирал остатки мусора с кухни, обсуждая со мной произошедшее после ухода Марии.

– Нет. Думаю пробраться еще раз в церковь. Юрий больше остальных контактировал с ней. Значит, у него в комнате может быть что-то интересное. Навести завтра Вику без меня. Я постараюсь к вечеру сам к ней заглянуть.

Запись 35. Упокоение души

Остался один я? Иль с Богом навеки?

Кому доверять я могу?

Лишь той, что босая гуляет по снегу, Иль той, чье слово сродни огоньку?

7 марта; 03:43

Не в силах заснуть, я сидела на краю подоконника, наблюдая за мигающими фонарями на улице. Я все еще не была уверена, правильно ли поступаю со Степаном. Ведь он имеет полное право расторгнуть контракт до начала судебного процесса. А я своими речами могу лишить себя последней поддержки.

Прижав колени к груди, я припала лбом к холодному стеклу. Как же паршиво ничего не помнить. За прошедшие дни в голове возникали лишь какие-то части, но не цельная картинка.

Я вспомнила, что меня угощали вином, причем по моему собственному желанию… Что я сама спускалась в какое-то холодное помещение… И как мне отрезали волосы. Вот за последнее больше всего обидно. Столько лет я страдала из-за цвета этих волос и вот, когда я вроде бы к ним привыкла, мне их отрезают. Отсутствие справедливости во всей красе.

Переведя взгляд с фонарей, на небольшой садик перед больницей, я заметила маленькие желтые расточки. Первоцветы пробивались сквозь почву, образуя небольшие бархатные островки.

– Может и глупо, но идти против этого мы не можем.

Я насторожилась, осматриваясь по сторонам. Знакомый голос как будто звучал в палате, но я слышала эту фразу ранее. Моя память решила сейчас со мной поиграть? Самое время.

Убедившись, что в палате никого нет, я вновь вернула взгляд на улицу. За несколько минут привычный пейзаж немного изменился. Возле проросших цветочков стояла миниатюрная девушка в широкой голубой шляпе и с золотыми локонами, выглядывающими из под нее. Какого черта Клунова делает здесь в такое время? Коля и Кирилл говорили, что она сбежала, но это ведь не повод шататься по ночам по больницам. Слегка приподнявшись, я попыталась получше разглядеть девушку, но та как будто бы сама заметила меня. Подняв взгляд вверх, она смотрела в мою сторону. В ее руках был яркий желтый букет из хризантем.

– По-моему только ты и можешь пойти против нее, – я поставила бокал на стол, возле большой вазы с цветами: желтыми хризантемами. Елена с улыбкой наблюдала за моими движениями, перебирая ткань юбки пальцами.

– Вы боитесь ее? Я знаю, что боитесь… Иначе бы не пришли сюда… – девушка встала с места и подошла ко мне ближе, присаживаясь на коленки. – Если я захочу, она Вас не тронет. Но Вы с Кириллом Андреевичем… Вы меня постоянно прогоняете… Есть ли мне смысл Вас спасать? Может Вас проще убить? Тогда Вы точно будете со мной, когда я умру. Мне в любом случае не жить. Так может и Вам не следует? – я почувствовала привкус металла. Посмотрев на бокал вина, я дотронулась до губ, но, не успев ничего сказать, почувствовала, как моя голова закружилась, а горлу стала подступать тошнота.

– Что ты… Добавила в вино? – меня повело в сторону. Попытавшись встать, я упала на пол. Легкие как будто сжимались изнутри, не позволяя сделать не единого вздоха. Я панически схватилась за грудную клетку, пытаясь успокоиться. Это просто воспоминание, все нормально. Цианистый калий… Вот что она подсыпала в вино.

Вернув взгляд на окно, я заметила, что Елена вновь пропала. Если она пройдет мимо охраны, то помочь мне здесь никто не сможет. Она окончательно лишилась рассудка.

Попытавшись быстро встать с подоконника, я забыла про боль в ногах. Ступни подкосились, и я упала на пол. Икры ног звенели от ран, как будто их скручивали несколько сотен веревок и тащили в разные стороны.

– Спокойно. Надо каким-то образом добраться до медперсонала раньше Елены. Наверняка у нее есть разрешение на посещение… У нас ведь бумажки достать так легко… Особенно поддельные… Таким же образом Вы прошли сюда без записи к Зое? Обошлись пропуском… – я разговаривала сама с собой, пытаясь отвлечься от боли, пока медленно проползала в сторону двери. – Если она сюда пройдет… То меня похоронят еще до суда… – добравшись до двери, я попыталась ее открыть, но та была заперта. – Эй! Откройте! Это срочно! – я стала колотить в дверь со всей силы. Не знаю, на что я рассчитывала. Может быть надеялась, что хоть кто-нибудь случайно окажется в закрытом крыле, где кроме меня в принципе никого нет.

Сев на пол, я еще раз дернула ручку. Замок был достаточно хлипкий, но с ноги выбить у меня бы его не получилось при данных возможностях. С другой стороны, у меня была самая лучшая отмычка в городе. Дотянувшись до шкафа, я достала относительно легкий чемодан и развернула его к себе. Внутри остался всего один целый куб от Глаза Бога и сломанная пополам ручка. Как же тебе досталось… Пробивал черепа и сломался из-за какой-то девчонки.

Сев на колени, я просмотрела замок. Дверь была относительно старой, так что ручка держалась на честном слове. Несколько хороших ударов под нее и проход откроется. Взяв куб молота в левую руку, я прижала частью правой его трость к себе с боку и с размаху ударила, используя оружие как таран.

Первые несколько ударов прошли так неудачно, что я умудрилась придавить себе пальцы, но остальные довольно точно справились со своей работой. Через пару секунд, замок уже выпадал из гнезда. Отложив молот в сторону, я расковыряла ручку здоровыми пальцами и вытащила ее из двери. Проход медленно открылся.

В коридоре было еще тихо, но вдалеке я слышала небольшие постукивания от каблуков. Интересно, кем это надо было представиться, чтобы тебя пропустили в четыре часа ночи к одному из главных убийц города.

И самое противное, что даже звать на помощь особо некого. Судя по тому, как обо мне обзывается народ, помогать мне никто не станет. Они скорее позволят Елене меня из окна выкинуть.

Решив взять с собой часть молота, я осторожно поднялась на ноги и медленно побрела в противоположную сторону коридора, пока шаги не стали раздаваться совсем близко.

7 марта; 06:15

– Владимир! Мария! Вы здесь? – я колотил со всей силы в дверь церкви, чтобы определить хозяев. Мария собиралась сегодня уехать в соседний город, чтобы закупить продуктов, а заодно навестить Вику, так что ее быть в церкви не должно. Владимир же мог еще находиться здесь, а мог уже отправиться в полицию для подтверждения самоубийства Юрия и подписания договоров на кремацию.

Постучав еще несколько минут, я обошел здание, заглядывая в окна. Привычная мне лазейка на кухне была вновь приоткрыта. Видимо, там заедал замок, не позволяя закрыть окно до конца. Пользуясь нехитроумным изделием из палки, я проник внутрь церкви.

Надеясь, что внутри никого нет, я все же достал пистолет. После того, что случилось с Викой, рисковать своей шкурой было неразумно. Я до самого конца надеялся, что подарок, врученный мне Катей в парке, так и останется не нужен, но чем ближе мы приближались к концу расследования, тем чаще я о нем вспоминал.

Выйдя с кухни, я поднялся на второй этаж, стараясь осторожно переступать с ступени на ступень, вспоминая какие старые половицы в доме. Даже если Марии и Владимира нет в доме, это не значит, что сюда не вернулась Елена. А ее лишнее внимание мне не нужно.

Согласно описаниям Вики, справа от лестницы должна быть комната Марии, а слева – Юрия. Если останется время, то можно будет заглянуть и к девушке, но первоначально было необходимо проверить комнату бывшего Клунова.

Добравшись до комнаты и приоткрыв в нее дверь, я прошел внутрь, облегченно выдыхая и убирая пистолет в кобуру. Спальня парня была небольшой, заваленной множеством различных коробок и бутылок от вина. С чего же вдруг у них у всех такое предпочтение к этому напитку?

Слева от входа стоял небольшой рабочий стол, заваленный какими-то колбами. Трогать их я не решился, не хватало еще отравиться чем-нибудь. Однако, если сюда отправить экспертизу, уверен, она сможет найти что-нибудь дельное.

Заглянув под стол, я обнаружил много порванных и сожженных писем. Видимо, про них говорила Елена.

Отойдя от стола, я прошел мимо коробок, заглядывая в них. Большая часть была заполнена какими-то бумагами и справками по медицинской части. Видимо под воздействием матери, парень стал заниматься этой темой. Пятидесятилетней женщине будет тяжело осуществлять все в одиночку. Если вспомнить все тела, то они были куда-то подвешены и подвержены хирургическому вмешательству. Теперь ясно, зачем конкретно ей понадобился Юрий. Выполнять грязную работу всегда проще чужими руками. И Степан нам это уже доказал.

Протиснувшись к кровати, я осмотрел прикроватную тумбочку. На самих полках ничего не было, а вот за тумбой аккуратно был припрятан небольшой конверт. Достав его, я высыпал содержимое на кровать. Взяв часть покрывала, я стал переворачивать документы, просматривая их содержимое. В конверте было четыре досье: на Ольгу, Катю, Зою и Вику. Каждый документ подробно описывал место жительство девушек, семью и составлял целый перечень их преступлений. Как мы и думали, у Кати стояли ошибочные пометки в отравлении людей зельями, а Зою обвинили в подмешании яда в лекарства. Все сходилось, кроме документа с Викой. На нем стояла пометочка неизвестности. То есть, мать Клуновых так и не смогла найти обвинения на Вику? Но кто же тогда отравил девушку?

7 марта; 03:58

Захлопнув за собой дверь, я припала спиной к стене и осмотрела помещение, в котором очутилась. Небольшая комната, оборудованная под склад, была заполнена огромным количеством полок с лекарствами и медицинскими приспособлениями, которые не требовали особых способов хранения. Отличное место, чтобы стать моим кладбищем. Услышав, как девушка приближается к хранилищу, я перехватила молот поудобнее и, спустила к ближайшим полкам, заходя за них. На ночное время в этом крыле отключали свет, так что меня навряд ли можно было сразу заметить. Но и играть здесь в кошки-мышки было бы невозможно. Рано или поздно, кто-нибудь бы напоролся на штык.

Притихнув, я немного сползла на пол, дотрагиваясь до ног. Раны ныли намного сильнее, чем обычно, похоже, из-за ходьбы они снова открылись. Осматриваясь по сторонам и пытаясь найти какие-нибудь бинты, я поставила молот на пол. И в этот же момент дверь в кладовку отворилась.

– Знаешь… – Елена недовольно осматривала комнату, закрывая за собой дверь и роняя цветы на пол. Последнее, что я смогла рассмотреть – это как внутри букета блеснул небольшой нож. – Если нас здесь найдут, то могут неправильно понять. Мы могли бы поиграть и в другом месте.

Я слышала, как девушка сняла сапоги, чтобы избавиться от каблуков. Теперь контролировать ее передвижение стало куда сложнее. Приподняв молот, я медленно перешла ближе к стене, чтобы не так сильно выделяться на фоне полок.

– Вы с мамой похожи… Обе верите, что чем-то обязаны Богу. Но неужели, ты хочешь мучиться в ее руках? Я хотела сделать все спокойно, но… Кириллу Андреевичу и Николаю Григорьевичу не стоило влезать… Из-за них тебе пришлось мучиться, а не из-за меня… – на какое-то время Елена замолчала. Я не слышала, где она передвигается. Из-за этого мне приходилось вжиматься сильнее в стенку и кусать собственные губы, лишь бы не произносить ни звука.

В одно резкое движение, Елена протянула руку сквозь полок, и нож проскочил перед моим лицом. Я чувствовала как его холодный металл ловит мое отражение и, видимо услышав мой неожиданный вздох, Елена усмехнулась и дернула руку в мою сторону. Присев на ноги, я бросила молот и быстро проползла за другую полку, прячась за какими-то тяжелыми коробками. Позади послышался бег босых ног.

– Мы можем долго так играть… – голос девушки становился все более раздраженным, и я слышала, как она начинала размахивать ножом в разные стороны.

Игра… Игра, которая спасала меня всю жизнь. Простая, но только если ты придерживаешься правил. Три простых правила.

Добравшись до конца полки, я выглянула в проем. Фигура Елены слабо выделялась средь громадных шкафов, но все же была различима. Значит, пока я держу ее в проеме, то я в безопасности.

Первое правило игры – ни в коем случае не издавать ни звука.

7 марта; 06:30

Собрав все досье обратно в конверт, я обратил внимание на небольшое письмо, выпавшее вместе с остальными бумагами. На нем было краткое описание действий по устранению Зои и небольшая подпись с именем, от которой я поник и сел на кровать.

– Да вы шутите… – я хотел выругаться во всю мощь, но меня отвлек громкий взрыв из соседней комнаты.

Закинув поспешно письмо к остальным файлам, я быстро выскочил из комнаты и тут почувствовал запах гари. Из комнаты Елены сочился черный дым, который быстро заполнял весь коридор, поднимаясь к потолку.

– Ну конечно, как же все могло пройти гладко, – прикрыв нос рукавом, я пригнулся и побежал в сторону лестницы. Сзади раздавалось еще несколько взрывов, как будто кто-то стрелял по небольшим газовым баллонам.

Забежав на лестницу, я прижал к себе файл и поспешно начал спускаться, однако из-за противного дыма не только становилось тяжело дышать, но и слезились глаза, из-за чего я плохо различал что-либо под своими ногами. Это привело к тому, что я зацепился ногой за уступ ступеньки и упал на колени, проехавшись немного вниз.

Я попытался подняться, игнорируя содранную в нескольких местах кожу, но тут вновь раздался взрыв. Он был намного сильнее предыдущих, и прозвучал откуда-то снизу. Из-за ударной волны и огня, который уже подступал сверху, балки, держащие крышу, начинали трещать и проламываться. В итоге, одна из таких балок свалилась вниз рядом со мной, пробив в лестнице дыру и уронив меня прямиком на бетонный пол.

Чувствуя, как ребра сжимают мои легкие, я попытался подняться, что с первого раза у меня не получилось. Высота падения была не такой уж и большой, но этого оказалось достаточно, чтобы вывести меня из стабильного состояния. Дотянувшись до отлетевшей шляпы, я принял сидячее положение и осмотрелся по сторонам.

Огонь медленно сползал по стенам здания, опуская на первый этаж. Центральная дверь была закрыта, так что мне оставалось только выходить тем же путем, которым я и пришел – через окно.

Продолжая испытывать адскую боль от падения, я поднялся, придерживаясь за остатки перил. Прихрамывая на правую ногу и прижимая к себе со всей силы полученные документы, я медленно пытался добраться до кухни, периодически посматривая на потолок.

Второй раз огрести очередной балкой не хотелось.

Учитывая, что взрывы пошли из комнаты Елены, можно предположить, что это все подстроила именно она. Но для чего? Ее собственных улик здесь нет, бояться нечего. Не хотела же она угробить собственную сестру? Ведь Мария для нее достаточно дорогой человек.

Навалившись плечом на дверь, я прошел в кухню, которая уже была полностью заполнена дымом, но огонь пока что сюда не поступал. Подойдя ближе к окну, я уже собирался выползать наружу, как вдруг услышал странные звуки из подвала.

7 марта; 04:15

Прикрыв рот и нос рукой, я тихо перебиралась между полками, проходя ближе к выходу. Если мне удастся выбраться из этого лабиринта, то я хоть немного выиграю себе времени.

Однако, на каждое мое движение, Елена делала три новых. Она как будто видела меня сквозь темноту и всегда знала, в какую сторону я направляюсь. Вероятно, это из-за моих неуверенных движений, ведь передвигаться в таком состоянии было практически невозможно.

– Скажи, что плохого, в том, что мы будем все вместе втроем? Я знаю законы… За то, что ты делала, тебя в лучшем случае посадят, а в худшем… – Елена замолчала. Я потеряла ее из виду и, прячась назад за полки, услышала небольшой скрежет сбоку. Девушка выпала вперед, воткнув нож в пол между моих ног. Я не могла видеть ее лицо, но чувствовала, как та улыбается. – Тебя убьют. Не я, так другие.

Второе правило игры: держать себя руках.

Елена выдернула нож и снова кинулась вперед. Уклонившись в сторону, я толкнула девушку в спину, заставляя тем самым ее рухнуть на живот. Нож выпал из рук Елены и со звоном отлетел в сторону. Пока девушка пыталась подняться и найти оружие, я поднялась на ноги и медленно стала пробираться в сторону выхода.

Добравшись практически до двери, я протянула руку, чтобы схватиться за ручку, но Елена, найдя на полках какую-то колбу, бросила ее в мою сторону. Мини-бомбочка пролетела мимо, попав в стену, однако осколки и резкий противный запах, сбили меня с толку, заставив пошатнуться назад. Потеряв возможность быстро выйти, я спряталась за ближайшую полку, прижавшись к ней спиной.

– Хватит! Я устала бороться с тобой, с Марией, с матерью и с самой собой! Почему это так сложно понять… – Елена зашла в соседний проход, всматриваясь в проемы между медикаментами.

Прикусывая губы, я внимательно следила за девушкой. Еще несколько шагов и она выйдет из пролета, заметит меня и снова наброситься. И не факт, что мне снова удастся избежать ее ударов. Посмотрев на стенку вперед себя, меня посетила крайне ужасная, но единственная идея по спасению своей жизни.

– Я понимаю, – я крикнула, чтобы Елена остановилась. Это сработало. Услышав мой голос, девушка замерла недалеко от меня, стоя под самым шкафом. – Я понимаю, что ты чувствуешь… Я всю жизнь боролась с кем-то. И верила, что это было правильно… Но нельзя так просто заставить людей тебе принадлежать… Прости меня.

Приподняв одну ногу, я уперлась ее в стену и стала давить спиной на шкаф, заваливая его назад. Понадобилось лишь немного усилий, чтобы огромная конструкция пошатнулась и завалилась. Последнее, что раздалось перед грохотом полки – девчачий крик.

7 марта; 06:45

Спустившись вниз, я обратил внимание на перестановку кладовой: большая часть полок были расставлены вдоль стены, а все бутылки из под вин валялись разбитыми по полу. Но самое примечательное – это три стула в конце помещения. На одном, спиной ко мне сидел Владимир с завязанными руками, глазами и кляпом во рту.

Наверху трещали доски. Было слышно, как огонь охватывает центральный холл, сопровождая свое передвижение по церкви новыми взрывами.

Спустившись к мужчине, я старался обходить разбитые бутылки. Оказавшись у него за спиной, я сначала попытался успокоить того, но Владимир лишь начал недовольно что-то мычать, из-за чего я решил заткнуться. Пытаясь развязать мужчине руки, я заметил спереди еще две фигуры.

На двух стульях, держась за руки, сидели две куклы. Одна небольшая, женская, в красивом фиолетовом платье. Ее пышные красные волосы были неряшливо заплетены в высокий пучок. Вторая фигура была мужская, одетая в весеннюю куртку и шарф. Темные волнистые волосы практически полностью скрывались под фетровой шляпой. Обе куклы смотрели на меня из-под лобья, как будто видели что-то за моей спиной, но не могли и не хотели мне об этом говорить.

– Елена… Что же ты задумала… – я настолько сильно погрузился в кукол, что на время даже забыл о происходящей обстановке. Вспомнить о пожаре мне помог Владимир, который вновь неистово застонал. – Да, да. Секунду.

Развязывая последний узел, я услышал странный треск, который доносился от рук кукол. Дернув последнюю веревку, чтобы она развязалась, я присмотрелся к творениями Елены и заметил в фарфоровых пальцах небольшой механизм, помещенный в несколько колб, наполненных странными химикатами.

Окликнуть Владимира я даже не успел. Механизм издал последний щелчок и взорвался вместе с колбами, издав уже привычный звук взрыва. Поскольку я стоял позади мужчины, меня лишь слегка задело взрывной волной, звенящим звуком, из-за которого заложило уши. Владимир же, приняв большую часть удара на себя, завалился куда-то в сторону.

Пытаясь пробить уши и принять ровное положение, я медленно сделал шаг в сторону мужчины, намереваясь проверить его состояние, но в этот же момент верхние балки обрушились, и вся задняя часть подвала обвалилась.

7 марта; 04:38

Я осторожно села, проверяя свое ноги и спину. Полки потащили меня за собой, так что я упала спиной прямо на них.

– Елена? – Я тихо окликнула девушку, осматриваясь по сторонам. В комнате стояла гробовая тишина. – Елена! – поднявшись на ноги, я стала обходить упавший шкаф по периметру, отыскивая тело девушки.

Около выхода я услышала слабое движение. Присев к шкафу, я увидела тоненькую ручку, пытающуюся ухватиться за край полки.

– Господи… Подожди, не шевелись, – я попыталась приподнять шкаф или подвинуть его, но тот стоял как вкопанный. – Так… Сейчас будет больно… Потерпи, пожалуйста… – взяв Елену за руку, я почувствовала, что та была вся в крови. Вдохнув поглубже и собрав остатки сил, я стала помогать девушки выползти из под завала. Однако мне удалось вытащить ее только по грудь. Дальше тело не поддавалось, а на каждое мое движение, девушка начинала неистово кричать. – Все, все… Я не трогаю…

Елена протянула руки ко мне, пытаясь ухватиться за мои пальцы, но я боялась даже дотронуться до нее. Ее голова была пробита, так что даже при желании вызвать помощь, я бы не успела их сюда привести.

– Мне очень больно… Даже ты причинила мне боль. Я ведь хотела сделать как лучше… – Елена вновь подалась вперед, чтобы дотянуться до меня, но из-за этого шкаф лишь сильнее придавил ее тело. Я чувствовала, как начинаю трястись. Это было единственное правильное решение, но смотреть на то, как мучается невиновный человек… Да, Елена была не виновата в своем помешательстве. Она правильно сказала, виноваты были остальные. Все мы, кто пытался ее уберечь, оградить и игнорировать, используя только в своих целях. А что она? Девушка не знала как показывать свои чувства и эмоции, вот и пошла самым радикальным путем.

– Прости, я не могу ничего сделать. Это закончится, я обещаю, – я осторожно дотронулась до золотистых волос девушки, поправляя ее локоны.

– Ты снова мне врешь… Ты можешь… Ты же Левша, правильно? Пожалуйста… Я же могу нанять тебя? Какое там правило? Любое желание? Прошу. Я сделаю, что ты хочешь, только убей меня.

Голос Елены отзывался эхом внутри меня. Я пыталась отогнать его, игнорировать, лишь бы не слышать, то что говорит мне девушка. Но сколько я не отнекивалась и как бы не кричала на Елену, она продолжала повторять одно и то же, давя каждой фразой на мое сознание. Проламывая его и протыкая толстыми иглами.

Я подняла взгляд в сторону стены, около которой оставила часть своего молота. Последняя работа для Глаза Бога. Постанывая, я поднялась на ноги и растерянно побрела к оружию. Стеклянная окантовка слабо поблескивала в темноте, выдавая свой силуэт.

– Как думаешь, – Елена говорила с придыханием, прикусывая собственный язык. – Если ты… Не веришь в Бога, то куда попадаешь, после смерти?

– Я не знаю… – я села напротив девушки, сжимая молот в кулак. – Но ты же… Должна мне желание… Вот и расскажешь мне при нашей следующей встрече.

Елена дотянулась до меня своими руками и схватилась за мои ноги. Я чувствовала все пульсации, которые проплывали по ее телу: начиная от дрожи и заканчивая каждым маленьким вздохом.

Подняв молот перпендикулярно голове Елены, я в последний раз глубоко вздохнула, набираясь сил, чтобы опустить руку вниз. Казалось бы, что сложного, я ведь делала это столько раз. И во всех случаях, это были плохие люди. Но может, они просто также запутались как Елена?

Чувствуя, как у меня слабеют пальцы, а на глазах появляются слезы, я не выдержала и резким движением поддалась вперед, наваливаясь на молот всем весом и придавливая его к голове девушки. Раздался хруст.

Упав на спину, я потеряла последние силы. Физические, моральные – все. Нащупав ослабевшие руки Елены, я сжала их в кулаке. Моя маленькая хризантема потеряла последние лучи жизни.

– Прости… Недостойный я рыцарь… – сорвав последние путы, сломав окончательно стены своих предубеждений и той стойкости, что воспитывала в себе столько лет, я завопила. Слезы не успевали скатываться с моего лица, накапливаясь в маленькие лужицы на глазах и только затем скатываясь волнами по щекам.