Текст книги "Путь к Богу"

Какая жалость снедает меня о человеческом роде, о людях маловерных, грешных и непокаянных, неисправимых, погибающих в пьянстве, в блуде и во всех грехах; из-за угождения своей страстной тленной плоти многие погибают навеки, умирая без покаяния.

Несправедливо обижаться в селе на человека богатого, нажившего миллионы и неподатливого и жестокосердого к бедным, холодного к Богу и Церкви Божией и к своим духовным пастырям, удерживающего сердце и руки свои от даяния на храмы Божии. Известна тебе прелесть богатства и жестокосердие богатых из Евангелия (притча о богатом и Лазаре). Вспомни притчу о человеке богатом, говорившем сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое (Лк. 12, 18), о богатом и Лазаре, о богатом юноше, отошедшем от Господа со скорбью по причине пристрастия к богатству. Это пристрастие богатых есть болезнь и слепота сердца их. Из-за него они лишают сами себя Царствия Божия. Помни изречение Спасителя: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф. 19, 24). Надо жалеть алчных богачей и плакать о них как о несчастных, как о погибающих, как о заживо умерших для Царствия Божия, а не презирать их, не озлобляться на них. Надо беседовать с ними устно или письменно ради христианской любви, по слову апостола: Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения (1 Тим. 4,17). Как злак, и богатый в хождении своем увядает. Из-за одного алчного богача несправедливо лишать благодати весь город или село и при приезде не совершать в нем общественного моления, могущего принести большую пользу многим простым душам. Итак, не завидуй богатому, а скорби о нем как о больном смертельным недугом, и молись за него Богу: «Господи, раба Твоего (имя богатого) искуси скорбью и болезнью, да познает суету богатства своего несметного; покажи ему, что он земля и в землю отыдет». Аминь. Исцели, Господи, душу мою, яко согреших Тебе! Что имам, его же бы не приял от Тебя: все Твое и Твои дары. Твоя от Твоих Тебе приношу!

К высочайшей чести члена Тела Христова и к чести священства сопричислен я благодатью Христовою и должен непрестанно сознавать важность своего призвания и делами соответствовать своему званию, проходя его свято, благоговейно и усердно, отбросив леность, лицеприятие, корыстолюбие, сластолюбие и всякую житейскую страсть. Будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1, 16).

Вы (монахини) оделись черною одеждою в знак внутренней печали вашей о грехах, содеянных в мире, да и теперь содеваемых вами в обители. Это – траур ваш постоянный и напоминание о непрестанном покаянии и исправлении. С другой стороны, это одеяние означает образ ангельского жития, воздержания, чистоты и целомудрия, смирения и послушания. Смотрите за собой: не скрывается ли под этой черной одеждой черное сердце, лукавые, нечистые помыслы или злое, непокорное сердце, непокорная воля, неисправленный, злой нрав. Ваше звание – иноческое – требует «иного» склада всей внутренней и внешней жизни, чем была она, когда вы жили в мире и по воле своей. Тогда вы и грешили много, а теперь вы перестали или должны перейти от греха к правде, от своеволия к послушанию, от бездействия и лености к трудам благословенным – к послушанию и молитве, рукоделию.

Сестрам обители. Не забывайте, для чего вы собрались и живете в обители: не для покоя и наслаждения телесного, не для сна и наслаждений пищею и питием, хотя вы не лишены и земного телесного питания, нескудно вам приготовленного, а для трудов и подвигов молитвы, воздержания, труда телесного и духовного, для послушания, смирения, терпения и размышления о будущих вечных благах, уготованных любящим Бога в Царствии Небесном. Наше же жительство – на небесах, – говорит апостол, – откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа (Флп. 3, 20). Итак, воскрыляйтесь будущими надеждами, а не на земле ждите утешения и наслаждения, потому что видимое, земное – временно и скоро прейдет, а невидимое, небесное – вечно. Готовьтесь к ответу за всю вашу временную жизнь, исправляйтесь день ото дня, бросайте свои греховные привычки и навыки житейские, пристрастия, приготовьте сердца ваши в жилище Богу верою, любовью, кротостью, смирением, воздержанием, терпением, послушанием, чистотою и целомудрием, незлобием, всепрощением друг другу прегрешений, взиранием к небесным благам непреходящим, неветшающим.

Не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека пред Богом. Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого (2 Кор. 4, 2–4). Это должно приложить ко всем невеждам, неверам и богохульникам во главе с графом Львом Толстым. Для них закрыто Богом как для гордых и неверующих благовествование Христово. Господь сказал всем нам: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам (Мф. 11, 25; Лк. 10, 21).

Дорогие братья и сестры, оставившие Церковь и молитву церковную и домашнюю, – вы окрадены плачевным образом от общего врага нашего и обнажены от благодати и жизни Божией и стали духовными трупами, безжизненными, беспросветными, смердящими, и при всем этом не сознаете своего жалкого состояния; вы стали и слепы, и глухи к голосу благодати Божией!

Как для человека этого мира, для человека плоти и крови, все счастье и благополучие, по его мнению, здесь, на земле, в здоровье, богатстве, славе, пище и питье, играх и развлечениях, так для человека Божия, человека веры и высшего, горняго разума, все благо и блаженство, вся цель жизни – в достижении правды и святости, мира и радости, в стяжании всякой добродетели: простоты, кротости, незлобия, смирения, послушания, терпения, милосердия, сердечной молитвы, всегдашнего покаяния, славословия Богу и благодарения Его за все блага жизни телесные и духовные – за дневной и ночной свет, за каждую струю вдыхаемого воздуха, за каждый глоток пищи и питья, за все дивно устроенные органы тела его и их деятельность жизненную, за всякую светлую мысль, за живое чувство веры и любви, страха Божия, умиления молитвенного, за доброе расположение к нам людей честных, за исповедание веры православной и принадлежность к такой же Церкви, истинной, апостольской, Христовой. Человек чувственный всегда долу зрит; человек духовный горе зрит, горе имеет сердце свое и там непрестанно созерцает Бога, живущего в неприступном свете, и всегда пленяется Его красотою и благостью несравненною, Его премудростью вечною, силою присносущною, любит Его горячо и прилипает к Нему: Прильнула – говорит – душа моя к тебе (Пс. 62, 9). Сподоби и меня, Господи, зреть горе!

Если преходящее (Ветхий Завет) славно, тем более славно пребывающее (Новый Завет, Евангелие вечное) (2 Кор. 3, 11). Можно эти слова апостола применить ко многому преходящему, тленному, например, к миру тленному, к небу и земле и ко всем прекрасным и славным видимым вещам. Если видимый мир славен – небо с солнцем, луной и звездами и земля со своими растениями всяких видов, цветов, устройства, со своими горами, морями, реками, равнинами, со всеми животными, птицами, рыбами, скотами, зверями, насекомыми и прочими живыми существами, также драгоценными металлами, самоцветными камнями и минералами, – то сколь славнее мир невидимый, непреходящий, вечный, к которому принадлежит душа человеческая! Поистине столь превосходен, что ничье око не видело, ничье ухо не слыхало и никому на сердце не всходило то, что приготовил Бог любящим Его. Стремись же, человек-христианин, к миру непреходящему, вечному и не прилепляйся к миру тленному и к благам его временным и тленным! Преходит образ мира этого: и мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2,17).

Научи меня, Господи, думать, чувствовать, говорить, предпринимать и делать по воле Твоей, согласно правде, благости и милости Твоей, кротости Твоей, миру Твоему, провидению Твоему, чтобы никогда не было сердце мое мятущимся, утесняемым от врагов невидимых и от страстей, гнездящихся во мне, но да будет оно всегда право, благодатно, благомысленно, доброчувственно, снисходительно, любительно, научительно, блаженно и радостно. Все корни страстей исторгни из сердца моего, особенно корень всякого зла – самолюбие!

Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее (Мк. 8, 35), то есть кто захочет следовать в этой жизни своим страстям плоти и духа и будет беречь плоть свою, противясь Духу Святому, тот потеряет жизнь свою вечную. А кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия (Мк. 8, 35), то есть кто будет стараться распинать плоть свою со страстями и похотями и следовать Христу и Его учению, тот спасется (см. Мк. 8,35).

Сын мой! отдай сердце твое мне (Притч. 23, 26), – говорит Господь человеку. Сердце должно быть храмом Божиим, а чтобы быть таковым, его надобно очищать непрестанно от всякой скверны плоти и духа, от всякого мирского пристрастия, от самолюбия, неприязни, ненависти, зависти, корыстолюбия, невоздержания, блуда, уныния.

Надо всеми силами стараться достигнуть вседушевного стремления к добродетели и полной любви к ней и полного отвращения ко всякому виду греха, сколь бы приятным для чувственности он ни представлялся, потому что всякий грех окружен прелестью по действию врагов бесплотных, хитрых, лукавейших. Требуется борьба с этою прелестью и глубокое понимание ее и презрение к ней; многие, многие увлекаются этой прелестью до конца жизни.

Все отнимается от нас со смертью – и власть, и величество, и богатство, и красота, и дружба земная, и связи, и пища, – и только останется одна душа со своими грехами или добродетелями, эта драгоценная драхма с нерукотворенным образом Царя Небесного. Ее-то мы должны представить Богу в том достоинстве, в той цене, в том благолепии и чистоте, какою она вышла из рук Творца, чтобы она была подобна своему Первоначалу, Первообразу, своему Первосвету, своей Первоправде, своей Первосвятости, своей Первоблагости, своей Первокрасоте, своему Первовеличию.

Если Господь по безграничному милосердию Своему сделал нас общниками Божества Своего, то и мы, со своей стороны, употребим все усилия освободиться от обладающих нами страстей и навыкнуть всякой добродетели: кротости, смирению, простосердечию, послушанию, всякой правде и святости, милостыни, незлобию, терпению, воздержанию, целомудрию, мужественному перенесению постигающих нас напастей; постараемся приобрести крепкое расположение к добродетели и отвращение от всякого зла и неправды. Большая погрешность наша в жизни состоит в том, что мы не имеем решительного отвращения от всякого греха, а, напротив, питаем тайно расположение к нему и равнодушие к добродетели, которую надо возлюбить от всей души, от всего сердца и держаться ее непрестанно во все дни жизни.

Божественное начало в человеке – душа – должна господствовать над началом земным, стихийным, то есть над телом тленным. В святых угодниках Божиих это божественное начало совершенно возгосподствовало. Человек, живущий по плоти, а не по духу, постоянно прогневляет Господа своим плотским, чувственным направлением, плотскими помышлениями, вожделениями, страстями и не может быть сосудом Святого Духа, пока через веру и сердечное покаяние не очистится от своих грехов, потому что какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 15).

Будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1, 16). Господь, создавший нас по образу и подобию Своей святости, от всех нас требует и истязует чистоту и святость по душе и телу как должную принадлежность нашего существа, как соответствие наше Божественным о нас намерениям и как единственную потребность нашего сердца, ищущего сообразности и сродства со своим Творцом и Первоначалом, и покоя, и блаженства в Нем. Но грешная нечистота наша разрушает союз с Богом, вносит в душу смятение, тревогу, омрачение, скорбь и тесноту, вдовство души бессмертной, лишаемой нетленного обручения и сопребывания с Пречистым Женихом – Христом. Потому от души христианской требуется постоянная чистота и святость. Зная это, враг нашего спасения и враг Божий постоянно ловит нас на нашем пристрастии к плоти и к миру, особенно на пристрастии и вожделении плотском: на нашем чревоугодии, лакомстве, невоздержании, пьянстве, блуде, лености, самоугодии, на корыстолюбии и наживе, на жестокосердии к ближнему, немилосердии, бесчувствии, скупости, зависти, озлоблении, нетерпении, взыскательности за малейшие опрометчивости ближнего, служащего нам. Христианин должен непременно внимать себе и приучать себя ко всякой добродетели, особенно к любви к Богу и к ближнему, потому что в этом состоит весь закон, и все наше богоугождение, и все наше благополучие. Весь закон в одной заповеди: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 39; Мк. 12, 31; Лк. 10, 27). В ком саможаление, в том нет сожаления или искреннего сочувствия к другим, потому что излишняя любовь к себе (самолюбие) есть враг и бич любви к Богу и ближнему.

И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его (Евр. 4, 13). Все сердца человеческие наги и явны перед Богом до самых сокровенных помышлений и чувств или намерений и предприятий. Да внимаем себе непрестанно все и каждый.

Грех крайне прилипчив, и стремителен, и насильствен, потому человек должен всегда бодрствовать и напрягать свои душевные силы к противодействию ему и не давать повода усиливаться ему в нашей душе: не есть и не пить много и с наслаждением, не спать долго, не тлить свои телесные чувства сладострастными видами и запахами или осязаниями, слушанием сладострастных, расслабляющих душу песней, чтением легкого чтения, суетного и праздного, а заниматься богомыслием, чтением слова Божия, тайною и наружною молитвою, душеспасительными беседами, полезным рукоделием, крайнею умеренностью в пище и питие, неизысканностью в одеянии.

Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу (Ин. 16, 28). Итак, Христос приходил в мир для того, чтобы совершить великое дело Отца Своего – искупление мира от греха, проклятия и смерти, обновление рода человеческого Крестом и смертью, дарование изобилия благодати (благодать на благодать), присвоение Богу прежде отверженного человечества. Отсюда урок всем: беречься непрестанно греха, при данной нам от Бога благодати достигать святости, с усердием пользоваться богослужением, Таинствами, словом Божиим.

Чрезвычайно хитер, деятелен враг на соблазн и пагубу душ наших днем и ночью или во время сна дневного: всякими мечтаниями усиливается осквернить душу и тело, особенно прелестями. Он отлично изучил все наши наклонности, привычки, страсти греховные и в сонном мечтании дает нам делать то, чего мы не смеем делать наяву. Насколь же глупа плоть наша и душа наша, носящая плоть, сколь несмысленна, нелепа, нерассудительна, алчна до сластей! А этим плоть и оскверняет душу, удаляет от Бога, сочетает с врагом – человекоубийцей, расслабляет, омрачает, приближает к аду. Крайне вредно чревоугодие и пресыщение, особенно излишнее употребление вина. Воздержание всегда нам необходимо.

Невообразимо, неописано извращен, искусен и навычен во всяком грехе мой ветхий человек – разумею здесь как себя, так и все человечество, – живущ и деятелен, недремлющ, и всюду и на всякое время тревожит меня своими нападками. Нужно непрестанное покаяние, непрестанное к себе внимание, непрестанная молитва, воздыхания и слезы. Сколь верны слова Писания: те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Непрестанно нужно идти против плоти, воевать с нею, укрощать, презирать ее требования, порывы, мудрования, стремления ко всякому греху. Плоть моя – адское исчадие, полное лукавства, гордыни, лицеприятия, презорства, лицезрения, блуда, зависти, тщеславия, лености ко всему святому, праведному, небесному.

О, всеокаянная плоть, до каких пор ты будешь отторгать сердце мое от святой любви Божией и от нетленного вечного Царствия Божия, уязвляя сердце мое суетною, нечистою, тленною и мятежною любовью мира этого и сластей телесных, гордостью и злобою диавольскими. Доколе я не презрю и не возненавижу тебя, чтобы возлюбить всем сердцем Господа, возлюбившего меня любовью несказанною, душу Свою за меня положившего! Доколе ты будешь томить меня, язвить, холодить, мертвить мое сердце! Но сам я виноват в том, что ты жива во мне и непрестанно коварствуешь против меня: я ласкаю тебя, угождаю тебе, сладко ем и пью, светло одеваюсь, покойно сплю, во всем себе удовлетворяю, кроме незаконного, имею полный достаток, здоровье, добрую славу.

Буйный, злобный, несмысленный, пагубный характер страстей, особенно пьянства, блудной жизни, корыстолюбия, зависти, честолюбия. Сила страстей и вот в чем: прелесть и насилие, которыми они берут в плен человека неопытного и неверующего; дружба человека с плотью, самоугодие и плотоугодие; любожизненность в самых пристрастиях здешней тленной жизни, то есть человек хочет во что бы то ни стало пожить в свое удовольствие, погулять, попить, поесть всласть, повеселиться, позабыться в упоении и в угаре страстей; безверие, неразвитие духовного вкуса к духовным наслаждениям, молитве, к богослужению, чтению Слова Божия.

Бей нещадно поползновения греховные в сердце, поползновения плотские и мирские, всякое пристрастие к земным вещам, сластям, украшениям, приобретению или наживе, корысти, увеселениям; оживляй, укрепляй и поддерживай в себе стремления духовные, святые к благам негибнущим, вечным, жизненным, приснорадостным, уготованным для человека благостью и властью Божиею от вечности.

Верность человека-христианина Богу познается в искушениях или, точнее, в твердом противлении всякому греху, нападающему на нас, – например, блудной похоти, чревоугодию, зависти, гордости и презорству к ближним, гневу и неприязни, непослушанию и ропоту или лености, борющей нас. Истинный христианин в самом зародыше, в сердце, отсекает страсти, когда они приступают и борют его и склоняют ко греху: тогда водворяется в сердце человека любовь к Богу и Царство Его.

Дорогие братья и сестры, все мы должны твердо веровать всем сладчайшим словам и обетованиям или предречениям нашего Господа, Спасителя и праведного Судии, а также и жить твердо – по заповедям Его, чтобы сподобиться обещанного вечного живота и блаженства, которого удостоились все святые. Ныне нет у нас мучений за веру, каким подвергались древние мученики и мученицы, но зато есть мучения другого рода – мучения в совести и в сознании того, что между самими христианами, нашими соотечественниками, есть безбожники и ругатели Христа и святой веры, публично поносящие ее и совращающие подобных себе вслед за собою. Но тем дороже и любезнее нам наша святая вера, чем неистовее на нее нападают враги, потому что кто через них восстает на святую веру? Сам диавол и антихрист, которого предтечи появились и действуют в мире. Истина всегда в гонении от врага Божия. Но наконец настанет полное торжество истины и правды и будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28). Аминь.

Возлюбил правду и возненавидел беззаконие (Пс. 44, 8). Вот какое состояние духа и сердца должно обозначать истинного христианина. Он должен всем сердцем любить правду и ненавидеть грех, в каком бы виде он ни приступал к нам: в виде ли гордости, или зависти и недоброжелательства, или сладострастия, блудных помыслов и вожделений, или в виде непослушания и упрямства, или лености, или ропота, унытгия, отчаяния, недовольства жизнью. Должно возлюбить кротость, смирение, воздержание, послушание, терпение, покаяние, молитву, созерцание Бога, Его святости, правды, вечной, недомыслимой красоты Его существа, Его блаженства, присносущей Его кротости и не иметь ни малейшего общения со злом и лукавством, ведь что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 15). Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5,18). Христианина должно охарактеризовать следующее изречение: нога моя стоит на правом пути (Пс. 25, 12).

Человеческий род как тогда – перед пришествием в мир Христа – был духовным трупом, так и теперь приближается к состоянию нравственного трупа. А где будет труп, там соберутся орлы (Мф. 24, 28). Так было с иудейским народом перед Иудейской войной, так было с народами до пришествия Христа, так будет и теперь. Человечество развращается из-за неверия, из-за гордости и страсти к преобладанию, страсти к наживе, обогащению, роскоши, пиршествам, пьянству и вакханалиям, к театрам и ристалищам – и делается трупом.

Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11,12). Косность, леность в деле спасения – обычный удел человека. Очень немногие усердствуют как должно в этом важнейшем деле, для которого Сам Господь сошел на землю и столь усердно совершил со Своей стороны все, что нужно было совершить по правде и милости. Посмотри кругом на людей, на мир, что творится, и убедишься, что мир лежит во зле (1 Ин. 5,19).

Для того чтобы понудить человека на грех, враг обдает душу адским мраком, а сердце влечет к нему прелестью и сладостью, волю насилует, берет человека неборющегося в плен, от которого может спасти только один Господь.

Враг бесплотный входит в наше сердце всеми нашими чувствами: зрением, слухом, устами, вкусом, чревом, осязанием, всеми душевными силами: умом, памятью, воображением, сердцем, всеми желаниями и похотями, всеми страстями: самолюбием, чревоугодием, сластолюбием, лицеприятием, злобою, завистью, блудом, нетерпением, ропотом, непослушанием.

Гнусливый, скаредный[19]19
  Скаредный – гнусный, мерзкий. – Прим. ред.


[Закрыть] демон всех и всего гнушается, особенно святыни Божией и всех святых, и крепко нудит нас гнушаться друг друга, особенно низших и нищих, слабых, больных и обессиленных, которым надо сочувствовать и которых тяготы нужно носить по заповеди Христовой. Избави нас, Господи, диавольского мерзкого гнушения, потому что больных, неблагообразных или картавых, косноязычных или имеющих на лице раны и язвы, или сыпь, или кривоту глаз, хромых калек особенно принуждает нас враг отвращаться и презирать (между тем их надо любить ради немощи их), а красивыми лицами принуждает прельщаться и похотствовать на них. Вот какое лукавство врага!

В деле служения людям, особенно духовного, враг нередко мгновенно вмешивается в отношения наши душевные и вносит в них свою вражду и жгучесть, возбуждая нас против тех, кто приглашает и к кому приглашает, если приглашающие принадлежат к числу малых, незнакомых и бедных мира этого людей; но если приглашают богатые и знатные, тогда мы с готовностью исполняем с послушанием в ожидании достойного вознаграждения. Так, везде в отношения наши вмешиваются или гордость, презорство и неприязни, или корысть, вообще низкий эгоизм, источник которого – диавол, исконный человекоубийца, от которого да сохранит нас Господь.

Быстро, как молния, поражает и парализует враг нашу душу пристрастием к чему-либо из земных так называемых благ и сокровищ, отдаляя и отчуждая ее через то от Бога. И вообще всех людей враг уловляет через слепое, бессмысленное пристрастие к плоти, к миру, к его богатству, сокровищам, к земной славе, к преходящей красоте и роскоши. Все это в мире нас прельщает и от Бога разлучает, то есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Этой тройственной похоти святые угодники всячески убегали, чтобы не погасить в сердце огня Божией любви.

Невоздержание в пище и питии влечет за собою порабощение врагу, который пользуется всяким излишеством питания к нашему душевному и телесному вреду.

Мы, люди имущественные, поступаем очень строго, пристрастно и взыскательно с бедными, требуя от них непременно работы для снискания пропитания с их детьми. Но отчего мы не строги и не взыскательны к себе, позволяя себе пользоваться в великом избытке сокровищами земными: деньгами, богатством, дорогими одеждами и роскошными жилищами и всякими драгоценностями из золота, серебра и камней драгоценных? Не мертвый ли все это капитал, никому пользы не приносящий, но могущий принести великую пользу для бедных, если бы мы обратили это в деньги и роздали бедным? И не осудят ли нас в день Суда эти бесполезно лежащие сокровища, которыми мы могли бы сделать многих бедных довольными и счастливыми и себе бы могли стяжать через них от Господа великую благодать и милость и ныне, и в день Судный?

Молитву – как бы скорее кончить, а обед, чай, театр, вечер, картежничество, танцы – как бы дольше продлить! Какие мы плотолюбивые и суетные! Бога дичимся, как дикари, а к миру прилепляемся, с миром дружбу водим. Кто любит мир, в том нет любви Отчей (1 Ин. 2,15). Дружба с миром есть вражда против Бога (Иак. 4, 4). О, неблагодарные! Все от Бога имеем, а искренней любви и благодарности к Нему не хотим иметь и оказывать!

Чтобы пища и питие больше прельщали и пресыщали людей, чтобы они полагали свое наслаждение, свое блаженство в них, больше ели, забывая о духовной пище, растленный человеческий разум изобрел особую науку – гастрономию, хотя и без нее многие приготовляют в самом привлекательном виде яства и питье, отчего питание или еда и питие обращаются в страсть; а чтобы забыли мы книгу живота, светильник своей жизни – Евангелие, растленный разум и мир осыпал и осыпает нас своими книгами, преисполненными суеты мирской, говорящими только о земных благах и происшествиях или удовольствиях, часто нисколько не питающих души, а только возбуждающих в них глад духовный. Чтобы отвлечь от храмов, мир изобрел театр или народные дома, и кто любит театр, в том, очевидно, нет любви к Богу: кто любит мир, в том нет любви Отчей (1 Ин. 2,15). Вместо благоухания кадила в храмах мир изобрел свое благоухание табачное и усердно окуривает себя им с жадностью, почти ест и глотает его, и дышит им, и коптит им свои внутренности и жилища свои, производит отвращение к благоуханию кадила, отчего многие даже в храм боятся приходить. Но и мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2,17).

Господа писатели и мирские, и духовные люди, все сословия, равны ли вы себе, своей идее как словесные создания Божия, как христиане, как ближние друг другу, как единоверцы, сограждане, члены общества, члены семьи, воспитанники разных учебных заведений? Не противоречите ли вы постоянно сами себе, своему внутреннему сознанию, своим запросам, знанию, занятию – идее христианина, гражданина, воспитанника, купца, ремесленника, чиновника, воина, ученого, земледельца? Вы никогда не бываете равны себе, своему существу, идее, не бываете правы, тождественны, совершенны, но всегда с бесчисленными недостатками.

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или опасность, или меч, как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 35–39). Вот какова была любовь в апостолах! А в нас есть ли подобная любовь к Богу, хотя бы малая искра такой любви? В большинстве людей вовсе нет любви, что видно из дел людских; в немногих – горячность любви постоянной, неотпадающей, потому что большинство людей предано веку этому и бесчисленным пристрастиям житейским, отлучающим от Бога: один купил поле и хочет посмотреть его, другой – пять пар волов и хочет испытать их, иной женился, потому не может прийти на вечерю Божию. Враг нашего спасения, зная хорошо силу искренней любви людей к Богу, придумал тысячи предлогов и породил и порождает тьму страстей человеческих, приковывающих его к плоти и миру и разлучающих с Богом, или бесчисленные ложные учения, ереси, секты и расколы, через которые разлучает навеки людей с Богом и которыми вооружает людей и народы друг против друга, между тем как Бог и Святая Апостольская Церковь стараются соединить их в едино духовное таинственное Тело под Главою единою – Христом, одушевляемое одним Духом Святым.

Дышит ли в светской литературе дух веры Христовой, дух горняго царствия и спасения вечного, дух любви к Богу и Господу Иисусу Христу и дух истинной любви к ближнему, желающей ему вечного спасения во Христе Иисусе? Нет и нет. В ней дышит дух мира этого, дух прогресса века этого тленного, но не христианского. Если дышит иногда и некоторая добродетель, то добродетель века этого – добродетель не во имя Господа Иисуса, а добродетель естественная, гражданская и общественная или воинская. Как же христианину надо обращаться со светскою литературою? Обращаться с осторожностью, читать немного, только по необходимости, и больше заниматься словом Божиим. Между светскими писателями надо избрать только духовно-благонамеренных, отличающихся христианским духом; не имеющих же христианского духа, занятых исключительно миром, его страстями, – не читать. Как на театр смотреть? Как на пустую суету века, потому что нет здесь нимало духа Христова.

Писатели наши не живут у себя (в душе своей) дома, а обращаются только во внешнем мире: судят, рядят обо всем окружающем, а о том, что делается в их душе, какие в ней болячки и недостатки, какие страсти владеют ими самими, в чем им надо покаяться перед Богом и людьми, в чем исправиться – этим они не занимаются и исповеди или покаяния не признают. Но какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26).

Внешние писатели, сотрудники газет, светских журналов и книг, богатые всякой внешней мудростью века этого, обладая многими знаниями, не знают главного и единого на потребу – не знают откровения Божия, не знают своего внутреннего мира, не знают и не сознают своего плачевного падения, своей страстности, своего окаянства перед Богом, своей нищеты, слепоты, наготы, своей непригодности для Царствия Божия. Все, по-видимому, они знают, обо всем судят, язык их проходит всю землю, а о себе не знают, что они находятся в жалком, плачевном плену всяких страстей – самолюбия, гордости, самомнения, тщеславия, блуда, прелюбодейства, чревоугодия, корысти, жестокосердия к бедным, осуждения других и потворства во всем себе, зависти, ревности, лукавства, непокаянности; обо всем пишут и говорят и в преумножении льстивых словес душами утверждаются, а когда дело коснется самоосуждения и покаяния, становятся ленивыми и немогущими сами лаять на себя самих, на грехи свои, нелепия которых и не сознают, – все себе прощают, извиняя себя во всем и не считая себя недостойными Царствия Божия.