Текст книги "Марионеточник"

Арес застонал. Стэф понимал его чувства, поэтому осторожно, без лишних движений навёл на зверя карабин. Это был жест отчаяния, но и сдаваться без боя не хотелось.

Пёс не обратил на манёвры Стэфа никакого внимания. Казалось, он наслаждался купанием. Вода мерцала на его чешуе, словно драгоценные камни. Зрелище было завораживающее, как и последовавшая дальше трансформация. Чешуя прямо на глазах превращалась в шерсть. В густую чёрную шерсть. Стэфу даже показалось, что он чует, как она пахнет. Не мокрой псиной, а дымом костра и можжевельником. А потом зверь заворчал и направился к берегу. Угарники шевельнулись, но с места так и не сдвинулись. Наверное, у всех местных тварей имелся какой-то особый пакт о ненападении.

Дальнейшее произошло стремительно и неожиданно. Пёс выбрался на берег и совершенно по-собачьи встряхнулся. Брызги с его шерсти разлетелись во все стороны, окатив Стэфа с Аресом холодным душем. Угарникам, не успевшим среагировать и увернуться, тоже досталось. И, кажется, гораздо сильнее.

Болотная вода подействовала на этих тварей, как соляная кислота. Они завизжали, забились в конвульсиях. Аресу со Стэфом выпало сомнительное удовольствие наблюдать процесс обратного превращения угарника в человека. Процесс этот длился всего несколько минут, но было очевидно, что муки причинял невыносимые. Живое прорастало из неживого с болью и страданиями, обрастало плотью, волосами и даже одеждой. А ещё через минуту на берегу вместо угарников стояли санитарка Анюта и плотник-краснодерёвщик Василь.

– Ох ты ж божечки, – простонала Анюта, прижав пухлую ладонь к груди. – Да за что ж мне муки-то такие?

Она встрепенулась, расправила складки на юбке, огладила волосы. А потом увидела пса и испуганно завизжала.

– Да перестань ты орать, Анютка! – проворчал Василий. Сам он выглядел вполне бодро и деловито.

– Так зверюга же! Ты посмотри, Василь, какая монстра! – Анюта схватила его за рукав.

– Да мы с тобой и сами…

Василий тоскливо вздохнул и замолчал. Молчание его было красноречивее любых слов. Эти двое, наконец, полностью осознали, кто они такие. Наверное, этому способствовали частые трансформации из нежити в человека и обратно.

– Ой, ребятки! – Анюта наконец увидела Стэфа и Ареса.

– Здрасьте, – вежливо поздоровался Арес и клацнул зубами от холода.

– А что это вы в воде?.. – Анюта сделала шаг вперёд и тут же испуганно отшатнулась.

Теперь Стэфу стала понятна нелюбовь угарников к воде. Болотная вода запускала болезненную трансформацию, которая им с Аресом только что, возможно, спасла жизнь.

– Так от вас, мадам, спасались, – ответил Стэф со всей возможной вежливостью.

Болотный пёс тихо рыкнул и оскалился, словно оценил иронию. Наверное, это добрый знак. Другое плохо: потянуло гарью. В темноте то тут, то там начали вспыхивать огни. Возвращались остальные угарники.

– Ох, грехи мои тяжкие! – простонал Василий, а потом виновато сказал: – Вы, хлопцы, это… вылазьте из воды-то. Мы сейчас с Анюткой безобидные. А что так некрасиво вышло, не серчайте. Мы не по собственной воле… – Он снова вздохнул.

– Мы бы вышли, но там вон ваши подтягиваются, – сказал Арес.

Анюта обернулась и снова испуганно ойкнула. А болотный пёс, на ходу покрываясь бронёй из чешуи, рванул вперёд.

Очень скоро стало ясно: ни один угарник мимо него не проскочит, потому что такую мощь не задавить даже численным преимуществом. А может, у них на болоте имелась своеобразная иерархия, в которой псы Мари стояли во главе пищевой цепи. Как бы то ни было, а у Стэфа с Аресом появились очень неожиданные и весьма странные помощники.

– Ну, выходите уже, – проворчал Василий. – Чего там киснуть? Эти вас не тронут.

Он каким-то одновременно отчаянным и безнадёжным жестом махнул в сторону замерших на почтительном расстоянии угарников.

– Вы заблудились, что ли? – спросила Анюта, смущённо оправляя юбку.

– Заблудились, Анюта.

Не без усилий Стэф вытащил из ила сначала один сапог, потом второй. Медленно, как парализованный, выбрался на берег и уселся на землю. Следом со стариковскими стонами и кряхтением из воды вышел Арес. Плюхнулся рядом.

– А мы можем дорогу показать. До рассвета ж управимся? – Анюта вопросительно посмотрела на Василя. Тот нахмурился. – Вась, ну пропадут же они на болоте ночью. – Анюта снова вздохнула.

– Пропадём, – поддакнул Стэф, стараясь одновременно не выпускать из вида и пса, и этих двоих.

– А я короткий путь знаю, – продолжила Анюта. – До утра точно управимся.

– Хорошо бы, чтобы не так, как в прошлый раз. – Василий всё ещё сомневался.

– А что было в прошлый раз? – спросил Арес.

– Не успели. Нору пришлось рыть на полпути. – Василь посмотрел на свои широкие ладони. – Все ногти обломал.

Его досада была одновременно такой человечной и такой сюрреалистичной, что Стэф помимо воли улыбнулся. Таких приключений и таких партнёров жизнь ему ещё не подкидывала.

– Ну, хорошо! – Василь сунул руки в карманы дождевика. – Только вы это… Близко к нам не подходите.

– Почему? – не понял Арес.

– Вы мокрые, – объяснила Анюта. – А болотная вода на нас сами видели, как действует.

– Не хотелось бы повторения эксцесса, – закончил за неё Василь.

– Вы от воды можете и обратно перекинуться? – уточнил Арес, с явной неохотой вставая на ноги.

– А кто ж знает? – сказал Василь смиренно. – Может, от воды, а может, от дневного света. Вы бы это… поторопились. И зверя своего держите от нас подальше. – Он кивнул в сторону мечущейся на границе видимости чёрной тени. – С псами у нас отношения сложные. – Он задумался, а потом добавил: – Кажется.

Глава 16

Поначалу Арес опасался этих восставших из ада ребят, но довольно быстро адаптировался. Анюта с Василем вели себя смирно, близко не подходили, нападать не пытались. Но Стэф и Арес всё равно старались держаться подальше от своих неожиданных провожатых. Пёс тоже сохранял дистанцию, но из темноты до них то и дело доносилось его тихое рычание.

Анюта с Василем шли бодро. Им явно нравилось снова чувствовать себя живыми. Время от времени Анюта останавливалась, срывала какое-нибудь растение и бережно складывала в связанный узелком платок. Василь тоже пару раз задерживался у поваленных деревьев, внимательно их осматривал, гладил по стволам, вздыхал тоскливо и шёл дальше.

– А каково это? – Не выдержал Арес.

– Чего каково? – спросил, не оборачивая, Василь.

– Каково быть такими? – Назвать этих двоих угарниками у него не повернулся язык.

– А кто ж его знает? – Василь пожал плечами. – Я себя того… Ну, когда на той стороне… Почти не помню. – Он неопределённо махнул рукой. – Только жрать всё время хочется.

– А я вот припоминаю, – сказала Анюта смущённо. – Не всё, но кое-что. Помню, как мы вас, – она замялась, а потом решительно продолжила, – в озеро загнали.

– Жрать больно хотелось, – мрачно поддакнул Василь.

– Вы уж простите. – Анюта шмыгнула носом.

– А сейчас? – осторожно поинтересовался Арес. – Как у вас сейчас с аппетитом?

– Сейчас не хочу, – сказал Василь. – Сейчас мне бы рубанок и стамеску. – Он посмотрел на свои ладони. – Истосковался я по работе, хлопцы!

Помолчали. Арес со Стэфом сочувственно, Анюта с Василем задумчиво.

– Можно вопрос? – Арес ускорил шаг. Теперь от угарников его отделяло всего несколько метров.

– Ну? – сказал Василь, не оборачиваясь.

– Вы кого-нибудь видели на той стороне?

– Таких, как мы? – спросила Анюта.

– Нет. – Арес мотнул головой. – Девушек. Двух. Обеим около двадцати. Одна из них с короткими волосами. Такая… синеглазая.

Прежде чем ответить, Анюта долго думала, а потом покачала головой.

– Не видели. Простите. Собак этих адовых видели иногда. Росянку-людожорку пару раз…

– Пожрали тогда знатно, – сказал Василь и тут же смущённо закашлялся.

– Росянки-людожорки – это такие… цветочки, – объяснила Анюта причину его смущения.

– Цветочки… – простонал Арес.

– Растения, – поправилась Анюта. – Они большие, мухами им не наесться. Вот они и заманивают всяких зверей.

– В прошлый раз был кабанчик, – поддакнул Василь и снова замолк.

– Нам они ничего сделать не могут, потому что боятся огня. – Анюта посмотрела на Василя с тихой жалостью. – Вот мы того кабанчика и… отобрали. Он к тому времени уже задохся! – добавила она поспешно. – Мы его не убивали. А девушек ваших мы не видели. Да и не выжили бы они…

– А узнать у кого-нибудь про них можно? – Арес не сдавался. Сложившуюся ситуацию он собирался использовать по максимуму. – Как у вас отношения с марёвками?

– Мерзкие твари, – буркнул Василь.

– Бедные детки, – вздохнула Анюта, а потом продолжила: – Нет, мы с марёвками не общаемся. Они не его дети. Он их не любит.

– Кто? – спросил Стэф.

– Огнекрылый, – ответил Василь.

– Тринадцатый, – отозвалась Анюта. – На торфяниках он всему хозяин. И зверям, и… нам.

– А разве не Марь тут всему хозяйка?

Арес подошёл к Анюте почти вплотную, и она испуганно отшатнулась. Наверное, посчитала, что он ещё недостаточно просох.

– Марь на болоте всему хозяйка, а тут главный он. Огнекрылый.

– Вы его видели? Как он выглядит? – Арес притормозил, давая Анюте перевести дух.

– Он Огнекрылый. – Анюта взмахнула руками, изображая крылья. – Очень большой и очень горячий. И всё время злой. А когда он злой, торф начинает гореть.

– Только пригреешь себе нору поуютнее, а тут раз – и пожар, – проворчал Василь. – Всё время приходится новую искать. Никакого покоя.

Их разговор был будничным, словно речь шла о поисках новой квартиры, но в то же время сюрреалистичным, если вспомнить, кто перед ними.

– Живых людей на торфяниках нет, – сказала Анюта и виновато улыбнулась. – Условия такие, что живое сразу становится… неживым. Марёвки иногда заглядывают пошалить. Дразнятся, землёй бросаются. Что с них взять? Они ж дети малые.

Василь ничего не сказал, лишь многозначительно хмыкнул.

– А про домик на болоте вы что-нибудь знаете? – спросил Арес, понимая, что толковой информации от этих двоих не добиться.

– Нет, – отозвался Василь. – Нам туда хода нет. Если только с проводником. Слишком много кругом воды.

– А проводником кто может быть?

– Марёвки. Кто ж ещё? Но нам к большой воде без надобности. Если только… – Василь растерянно замолчал, словно сам удивился сказанному.

– Если что? – спросил Стэф.

– Если только она сама позовёт.

– Кто?

– Марь, – ответила вместо Василя Анюта. – Так-то она почти всё время спит, но когда просыпается, может чудить. Может марёвок наслать, чтобы дразнились. Или псов. С псами особенно страшно. – Анюта поёжилась. – Они разрывают норы. Ну… наши. Понимаете?

Арес сочувственно кивнул. Кому же понравится, когда рушат твоё жилище?

– И убить могут. Если захотят.

– В каком смысле убить? – подключился к разговору Стэф. – Вы же и так… не совсем живые.

– Вода… – сказал Василь. – Нам от брызг такие мучение. А если пёс затащит в болото, то всё… Считай, конец. – Он замолчал, а потом продолжил: – А с другой стороны, может, так даже и лучше? Один раз отмучился и всё.

Возразить на такое было нечего. Арес на мгновение представил, каково быть угарником, и ощутил тошноту от одной только перспективы.

Тем временем они вышли к Змеиной заводи. Анюта не обманула, когда сказала, что знает короткий путь вдоль торфяников. Плохо, что в темноте Арес толком ничего не разглядел. Воспользоваться этим путём без провожатых у них со Стэфом вряд ли получится.

– Ну вот. – Анюта посмотрела на небо. Уже забрезжил рассвет. – Вы дома, ребята. Мы, пожалуй, тоже пойдём.

– Вы это… – Василь сделал шаг им навстречу и остановился. – Не серчайте, если что. Мы не со зла. Сами понимаете.

– Мы понимаем. Спасибо вам, – сказал Стэф и протянул Василю руку. Тот посмотрел на неё с удивлением и опаской. – Я уже сухой. – Стэф усмехнулся.

– А не боишься? – Василь сощурился.

– А нужно?

– Сейчас, пожалуй, нет. – Василь осторожно пожал протянутую руку, посмотрел на Ареса.

Обмениваться рукопожатием с нежитью было жутко и волнительно одновременно. Но ничего страшного не произошло. Наощупь сухая и мозолистая ладонь Василия была самой обычной, разве что малость горячее положенного.

– Я бы вас обняла. – Анюта смущено улыбнулась, на её щеках вспыхнул румянец. – Но одёжа ваша ещё мокрая. – Она вскинула руку и помахала им, как маленьким. – Рада была пообщаться. – Взгляд её замер на Стэфе. – Мамке моей весточку передать никак нельзя, да?

– Аня, так ей будет только больнее, – ответил Стэф мягко. – Но я тебе обещаю: я за ней присмотрю. Нуждаться она ни в чём никогда не будет. Договорились?

– Договорились. – Анюта улыбнулась.

– А можно вопрос? – Стэф подался вперёд, но замер. – Ты же в растениях разбираешься?

– Разбираюсь! – Улыбка Анюты стала увереннее.

– Что это за цветочки такие, похожие на розовые колокольчики?

– Болотные цветочки?

– Болотные. – Стэф кивнул.

Анюта нахмурилась, ответила:

– Это андромеда. Только у нас они больше не растут. Повывелись.

– А где растут?

– А где ты их видел?

– В засушенном виде в болотном домике. А вживую – во сне.

– Это её цветочки. Кому попало она их не кажет. – Анюта посмотрела на Стэфа очень внимательно, словно узнала про него что-то важное.

– Чьи? – Не выдержал Арес.

– Мари. Говорят, на острове их много.

– Кто говорит? – спросил Арес.

– На каком острове? – спросил Стэф.

– На её острове. Который то есть, то нет. Нам на него хода нет, нам он себя не кажет. Да и как нам на него попасть, коли он целиком под водой, а поднимается редко-редко! – В голосе Анюты послышались мечтательные нотки.

– А инфа откуда? – Арес в нетерпении переступил с ноги на ногу.

– От деток. Марёвкам туда можно. Им, считай, всюду на болоте можно.

– Кроме вашего дома, – уточнил Василь. – К вам без приглашения не попасть. – Он тоже посмотрел на светлеющее небо и дёрнул Анюту за рукав. – Пойдём уже, – сказал ворчливо, но не зло. – А то будет, как в прошлый раз.

Прощались они почти как старые друзья. Если, конечно, вообще возможно водить дружбу с нежитью.

А возле дома их ждал незваный гость. Или не гость, а хозяин?..

Глава 17

Антон Палыч сидел на ступеньках крыльца и с задумчивым видом курил сигару. Неподалёку был припаркован чёрный неприметный джип. Наверное, на нём старик и приехал. Охраны нигде не было видно.

– Доброй ночи! – поздоровался Стэф.

– Скорее уж утра. – Марионеточник смотрел на них снизу вверх, но Стэф отчего-то чувствовал себя проштрафившимся школяром перед строгим директором. – Любите ночные купания? – Старик обвёл многозначительным взглядом их перепачканную в болотной грязи и не до конца просохшую одежду.

– Любим ночные прогулки. Впрочем, как и вы, Антон Палыч. Не так ли?

Играть с Марионеточником в игры было бесполезно. Стэф был уверен: старик в курсе, что они видели его ночью.

– Глупые, самонадеянные мальчишки, – сказал Антон Палыч и пыхнул сигарой. Сигарный дым смешался с наползающим от болота туманом. – Вы нарушили баланс.

– Мы не… – начал было Арес, но Марионеточник остановил его требовательным взмахом руки.

– Вы. Нарушили. Баланс, – повторил он с плохо скрываемой яростью. – Десятки лет всё было тихо. Десятки лет она была спокойна и довольна. А потом явились вы. И всё полетело псу под хвост!

– Под хвост какому-то конкретно псу? – Арес не собирался сдаваться. – Может, покрытому стальной чешуёй?

Старик покачал головой.

– Вы должны уехать. Возможно, ещё получится всё исправить.

– Аграфена пропала! – Арес сорвался на крик.

– И что? – Марионеточник вскинул густые брови. – По чьей вине она пропала? Кто потворствовал её глупым идеям? Молчите? – Он снова покачал головой. – Вам нечего сказать?

– Её ещё можно… – начал было Арес, но Стэф не дал ему договорить, предупреждающе тронул за рукав.

– Моя вина. – Антон Палыч словно разговаривал сам с собой. – Там, на аукционе, наша встреча показалась мне забавным совпадением, этакой иронией судьбы. Если бы я знал, чем всё закончится, я бы ни за что не позволил вам выкупить ту флягу.

– Почему? – спросил Стэф.

– Потому что вам тут не место.

– А кому тут место? Вам, Антон Палыч? Зачем вы ходили ночью на болото? Что вы там делали один, без охраны?

– Гулял. – Старик отмахнулся от его вопросов так, словно они были несущественными. – Мне хорошо думается во время ночных прогулок.

– И что вы надумали? – Стэфу не нравились ни этот разговор, ни спокойствие Марионеточника. Такие люди обретают покой, лишь приняв окончательное решение.

– Вы уедете. Сейчас же. – Антон Палыч не повышал голоса, не пытался их убедить или напугать. Он просто озвучил приговор. Окончательный и не подлежащий обжалованию.

– А если мы откажемся? – спросил Арес.

Стэф ни за что не задал бы такой вопрос самому Марионеточнику. Но Арес был молод и горяч.

Старик покачал лысой головой.

– Если вы откажетесь, Павел, тогда, боюсь, вас ждёт мучительная смерть. А мне бы этого очень не хотелось.

– Мы съедем из вашего дома, – сказал Стэф.

Старик смерил его стылым, ничего не выражающим взглядом.

– Я всегда считал вас очень здравомыслящим и перспективным молодым человеком. Особенно после вашей северной эпопеи. Насколько мне известно, Степан, на Крайнем Севере вы столкнулись с некоей силой… – Он сощурился. – Весьма могущественной и древней. Тогда ваша команда выжила лишь чудом. Можно сказать, вы – ярчайшая иллюстрация фразы «дуракам везёт». Вы были глупы и чертовски самонадеянны. Но ваше везение не может длиться вечно, Степан. Она оставила на вас метку. На каждом из вас. Пожалуй, именно по этой метке я вас и нашёл.

– Вы поразительно информированы в вопросах, касающихся той экспедиции.

– Поразительно, если я всего лишь престарелый любитель Чехова. Но ничего удивительного, если предположить, всего лишь предположить, что я Марионеточник. – Старик растянул губы в улыбке. Улыбка получилась похожей на оскал. – Я живу уже очень долго. У меня есть всё, что может пожелать человек, но по-настоящему в этой жизни меня волнует лишь несколько вещей. И одну из них вы пытаетесь у меня отнять. Поэтому просто прислушайтесь к доброму совету: примите душ, выпейте по чашке кофе, соберите свои вещи и уезжайте. Забудьте и про болото, и про Марь, как будто их никогда и не было. Вы мне симпатичны. Честно! Мне малосимпатично человечество, но вам я готов дать один, самый последний шанс. Уезжайте!

– И вы не хотите узнать, что мы делали на болоте? – спросил Стэф.

– Нет. – Старик покачал головой. – Мне нет до этого никакого дела. Думаю, вам снова повезло, раз вы выбрались из трясины живыми, но на этом всё. Я отменяю ваше везение.

Антон Палыч встал, задумчиво посмотрел в сторону укутанного туманом болота.

– Было приятно познакомиться, – сказал он светским тоном, словно и не было до этого многозначительных предупреждений и угроз.

– Её родители не знают, что она пропала, – сказал Арес очень тихо, но старик его услышал и покачал головой.

– Её родители знают, что она утонула в болоте. Я сделал вам самое последнее одолжение: взял на себя это тяжкое бремя, рассказал родителям, что их единственный ребёнок погиб.

Арес застонал. Лицо его смертельно побледнело, руки сжались в кулаки.

– Аграфена жива!

– Даже если она жива, то это совсем иная форма жизни, молодой человек. – Антон Палыч устало потёр глаза. – Думаю, вы уже имеете представление об угарниках?

Они ничего не ответили, но этого и не требовалось. Казалось, старик видит их насквозь.

– Как думаете, их родным принесёт радость или облегчение тот факт, что они продолжают жить, но в несколько иной форме?

Стэф знал ответ. Именно по этой причине он и не собирался передавать матери Анюты весточку от дочери. Ничего, кроме боли, такая информация не принесёт. Но с Аграфеной всё иначе! Даже если Марионеточник думает иначе. Возможно, его заблуждение – это их единственный козырь.

– Вы абсолютно правы, Антон Палыч, – сказал Стэф твёрдо. – И мы благодарны, что вы взяли на себя труд сообщить родителям Аграфены эту трагическую новость. Могли бы мы…

– Нет! – Старик оборвал его на полуслове. – Вам не стоит с ними общаться. Не усугубляйте их страдания, Степан. – Он сошёл с крыльца и направился к машине. – Ключ можете оставить у прохвоста, сдавшего вам этот дом, – не оборачиваясь, добавил он.

Как-то исподволь наступил рассвет. Туман подсветили первые солнечные лучи. В их свете и без того высокая фигура старика казалась ещё выше.

– Арес, мы всё решим, – шёпотом сказал Стэф. – Пусть он уезжает.

Но уехать Марионеточник не успел. В сонной рассветной тишине вдруг послышалось отдалённое, но отчётливое урчание мотора. Поначалу Стэф подумал, что это активизировалась сидевшая в засаде охрана Антона Палыча, но, судя по тому, как напрягся старик, для него этот звук тоже был полной неожиданностью.

– Кого ещё принесла нелёгкая? – пробормотал Арес.

Вид у него был решительный, и это пугало. Подобная решительность зачастую приводила к поспешным и неправильным действиям. Стэфу ли не знать?

– Сейчас выясним. – Он сдёрнул с плеча карабин. Арес последовал его примеру.

Через пару мгновений туман вспорол свет автомобильных фар, а ещё через пару мгновений перед внедорожником Марионеточника остановился чёрный «Гелендваген».