Текст книги "Марионеточник"

Глава 30

Гребень больно царапнул кожу. На этом боль закончилась. А на её место пришёл чистейший, выкристаллизованный восторг. Вероника вдруг поняла, что долгие годы жила на половинном заряде. Да что там на половинном! Она ощущала себя так, будто её внутренний генератор работал на минимальной мощности, а теперь врубился на полную катушку. Генератор врубился, и окружающий мир вдруг стал ярче, острее, вкуснее и фактурнее. Наверное, именно так чувствует себя человек, к которому возвращаются силы после долгой и изнурительной болезни.

Её силы тоже вернулись. Нет, не так! Ей словно открыли доступ к мощному и неисчерпаемому источнику энергии! Открыли внезапно, без предварительной подготовки и вводного инструктажа.

Или был инструктаж? Не в Вероникиной жизни, а в чьей-то другой, тоже связанной с этим местом!

– Своего не отдавай… Чужого не бери…

Этот ворчливый голос звучал прямо в её голове, заглушая восторженный звон, рождённый очнувшимися от долгой спячки нейронами. Голос был Веронике знаком, хотя она точно знала, что быть такого не могло. И предупреждение тоже было знакомо. Впрочем, какая теперь разница?! Больше десяти лет назад она отдала болоту своё, а сейчас взяла чужое. Костяной гребень в виде совы, подаренный марёвками, оказался с подвохом. Он оказался этакой антенной, которая подключила Веронику к болоту. А может, не только к болоту? Хоть бы не только! Потому что расстаться с этим пьянящим чувством свободы и почти всесилия было невмоготу. Даже теперь, когда она не знала ещё и сотой части своих новых возможностей.

– Ни хрена себе! – сказала Вероника полным восторга голосом и ласково потрепала всполошившегося Гальяно по голове.

– Надеюсь, это означает, что с тобой всё в порядке.

А это Степан. Степана по голове не потреплешь, потому что не допрыгнешь, но забота его всё равно приятна.

– Более или менее, – ответила Вероника, изрядно покривив душой. Потому что «менее» было несравнимо больше, чем «более». Аж в ушах звенело!

– Ты бы поторопилась!

А это Арес. В его взгляде – испуг и надежда. Славный парень, хоть и дурной. Но дурь эта у него от молодости и переживаний. Со временем она пройдёт, и из задиристого мальчика Паши получится прекрасный мужчина.

– А куда спешить? – спросила Вероника, поправляя в волосах гребень.

Можно было и не поправлять, такую вещь невозможно потерять. Коль уж она тебя нашла, навеки будет с тобой.

– А вон посмотри, кто к нам идёт! – Арес дёрнул подбородком в сторону приближающихся угарников. – Если мы не уберёмся, из нас сделают барбекю!

– Не сделают. – Вероника всмотрелась в темноту неба, прислушалась к шороху крыльев.

– Мне бы твою уверенность! – простонал Арес.

– Очень хочется верить, что она чем-то подкреплена, Ника, – поддакнул Гальяно. – Я ещё слишком молод, чтобы умереть в безвестности.

– Мы можем избежать жертв? – спросил Степан, и вопрос его не показался Веронике таким уж странным.

Она прекрасно понимала, что он имеет в виду. Он не хочет убивать угарников. Наверное, это что-то иррациональное, если не сказать, сентиментальное, но лучше всё-таки постараться обойтись без жертв.

– Дайте мне пару минут, – сказала она, закрыв глаза. – Присмотрите тут…

Кажется, они ей что-то говорили, пытались возразить, куда-то тянули – она не слышала и не осознавала. То, что она собиралась сделать, требовало полной концентрации не только сил, но и внимания. Несколько минут они точно справятся без неё. Должны справиться.

…Вода не её стихия. Но если требовалось, с водой она тоже умела управляться. Навык этот она прокачала в той незабываемой поездке на Севера, когда пришлось противостоять силе, полностью состоящей из воды и снега. И всё-таки понятнее и ближе Веронике был огонь. Ей нравилась его непредсказуемость. Ей нравилось обуздывать его горячий норов…

…Так было до того, как костяной гребень оставил свою кровавую метку на её коже. Так было до того момента, как она «подключилась» к Мари…

…Несмотря на испепеляющий жар, вода была близко. Вероника чувствовала её присутствие и приближение. Ей понадобилось время, чтобы понять: вода не просто близко, вода идёт на её зов, поднимается с самых глубин, с яростным шипением прорывается сквозь слои раскалённого, вечно тлеющего торфа. Она позвала, и вода откликнулась, ринулась туда, где была хозяйкой много веков назад…

Вероника вдохнула стремительно наполняющийся влагой воздух, открыла глаза. Мужики справлялись, держали оборону. Насколько она могла судить, жертв им пока удавалось избегать, но кольцо из угарников уже сомкнулось и начало сужаться.

– Ты как? – спросил Степан, прицеливаясь.

– Ника, ты что-нибудь придумала? – просипел Гальяно, отпихивая от себя волчьим посохом особо ретивого угарника. – Ты уж поторопись!

– У меня кончаются патроны, – сообщил Арес, перезаряжая карабин.

В его голосе слышалось злое отчаяние, на Веронику он даже не глянул.

– Сейчас всё будет, – сказала она, снова поднимая лицо к небу.

– Что будет? – проорал Арес. – Когда будет?!

– Будет дождик. – Вероника откинула со лба выбившуюся из пучка прядь. На лоб упала первая прохладная капля.

Собрать воду в иссушенном, выгоревшем небе было тяжелее, чем выманить её из-под земли. Но вода Веронике была нужна со всех сторон. И не банальный конденсат, а тяжёлая, наполненная вековой силой болотная вода.

Воду принесли на своих крыльях птицы. Не боевые коршуны, не совы, даже не вороны, а, стыдно признаться, крикливые, бестолковые утки. С заполошным ором утки кружили над их головами, и каждый взмах каждого крыла становился источником маленького локального дождя. И дождь этот был из болотной воды, той самой, которую так боялись угарники.

С утками было тяжело. Они кричали, суетились и долго не хотели выстраиваться по периметру мысленно очерченного Вероникой круга. А потом не хотели лететь по заданной траектории. Помогла Буся. Пока Вероника командовала парадом на земле, её боевая сова направляла утиную эскадрилью в воздухе.

Наконец, у них всё сложилось. Наконец, утки устали орать и сопротивляться чужой воле и образовали плотное кольцо из своих мокрых, роняющих капли воды тел. Этих капель хватило, чтобы очертить границу, остановить угарников и отрезать им путь. Этих капель было недостаточно, чтобы причинить угарникам реальный вред. Кажется, у неё получится обойтись без лишних жертв. Но боевые утки… Прекрасный повод для дружеских подтруниваний…

– Феерично! – сказал Гальяно, смахивая со щеки каплю.

– Только малость шумно. – Степан посмотрел в небо.

Наверное, пытался разглядеть в темноте уток.

– Уж как есть, – усмехнулась Вероника и на мгновение, теперь только на мгновение, прикрыла глаза.

Вода была уже совсем близко. Её приближение чувствовалось по утратившей рыхлость почве и едва различимому журчанию. Воду нужно было сдерживать, чтобы она растекалась по земле, а не рвалась в небо. И Вероника сдерживала, усмиряла, уговаривала.

Озеро, небольшое чёрное оконце диаметром в пять-шесть метров, образовалось аккурат в центре защитного круга, очерченного телами боевых уток. Какое-то время вода шипела и волновалась, но вскоре успокоилась, превратилась в почти зеркальную гладь.

– Ну вот, – сказала Вероника, делая шаг к краю озера.

– Это же он? – спросил Гальяно с таким видом, словно уже знал ответ.

– Это он! – Арес ткнул пальцем в свою карту, в самом центре которой горела серебристая, как рыбья чешуя, точка. – Наш чёрный ход!

– Аквалангистских костюмов нам явно не хватает, – проворчал Гальяно, не без опаски погружая ладонь в чёрную воду.

– Придётся без костюмов, – сказал Степан и принялся разуваться.

– Без костюмов так без костюмов, – пробормотал Гальяно. – Но хотелось бы хоть каких-то технических подробностей.

Он бросил вопросительный взгляд на Веронику. В ответ она лишь пожала плечами.

– То есть нырнём, а там как карта ляжет? – спросил Арес.

Вид у него был решительный. Ботинки он уже снял и аккуратно поставил на берегу озерца, которое на самом деле было чёрным ходом из одного мира в другой.

– Правда твоя, Паша! – подтвердила Вероника, стаскивая сапоги.

Хотя в затеянной ими авантюре отсутствие или наличие обуви совершенно не имело значения.

– И никакой лодки? – Он нахмурился. – Своим ходом?

– Выходит, так.

– А нырять придётся глубоко? – поинтересовался Гальяно, которому всё ещё остро не хватало конкретики. – Есть свет в конце туннеля?

– Мы не будем нырять, – сказала Вероника, нащупывая в волосах гребень. – Мы будем плыть.

– Куда? – спросил Арес.

– С этого берега на тот.

– Вон на тот? – Арес мотнул подбородком в сторону противоположного берега.

– Да, – она кивнула.

– А не проще ли нам туда ножками? Что тут плыть? Пару гребков – и на месте.

– Не проще, – сказала она терпеливым, полным смирения тоном. – Нам нужно плыть.

Больше Арес ничего не сказал, первым вошёл в воду, оглянулся на остальных. Гальяно ломанулся следом, с брызгами и уханьем, словно перед ним был не портал в иной мир, а морское побережье. Степан ждал, когда в воду войдёт Вероника, собирался прикрывать тылы. Вероника кивнула, сделала шаг. Вода, вопреки ожиданиям, была не ледяной, а тёплой. Наверное, нагрелась, пока поднималась из недр на поверхность. Вероника сделала глубокий вдох, оттолкнулась ногами от дна и поплыла. Сзади послышался всплеск – это вошёл в воду Степан.

Плыли гуськом. В той же последовательности, в какой заходили в озеро. Арес размашистыми, задиристыми гребками. Гальяно неспешно, по-собачьи. Степан размеренными, экономными движениями.

Как и следовало ожидать, Арес начал выбиваться из сил первым.

– Что за хрень? – прохрипел он, обернувшись к Веронике. – Почему берег не приближается?

– Да кто ж его знает? – Вероника мотнула головой. – Не рвись, экономь силы, Паша.

– Ты знала? – спросил, подплыв поближе Степан.

– Догадывалась. Не может быть всё так просто.

– А до этого было просто? – усмехнулся Гальяно. Он перевернулся на спину и раскинул в стороны руки.

– До этого было терпимо. – Вероника осмотрелась.

Крошечное озерцо, которое Арес собирался переплыть в два гребка, теперь казалось бескрайним морем. А далёкий берег укрывал густой туман.

– Эх, лодку бы нам сейчас, – сказал Гальяно мечтательно. – Или хотя бы плот. Или уточку надувную. Я, конечно, в отличной спортивной форме, но к такому фитнес-тренер меня не готовил.

Степан вообще ничего не сказал, он плыл молча, держаться старался поближе к Веронике. И не потому, что рассчитывал на её силы, скорее собирался защищать от невидимых врагов.

Невидимый враг появился примерно через два часа их странного заплыва. Время в этом месте текло по собственным законам, но Веронике казалось, что в воде они уже довольно долго. Мышцы рук и ног уже начинали ныть от непривычной нагрузки. В отличие от Гальяно, Вероника всякие фитнесы не посещала, не было у неё времени на такую ерунду. Однако усталость не помешала ей почувствовать приближение чего-то огромного и, скорее всего, опасного.

По воде словно прошла звуковая волна. Не та, которую слышит человеческое ухо. А та, на которой общаются между собой глубоководные жители. Какая глубина была сейчас под ними, Вероника старалась не думать. А вот о существе, скрывавшемся в этой глубине, думать нужно было прямо сейчас.

– Ребята, – сказала она почти шёпотом, – а давайте-ка плыть потише и держаться поближе друг к другу.

– Что такое? – спросил Степан замерев.

Следом замерли Гальяно и растративший всё нетерпение Арес.

– Ты что-то чувствуешь, Ника? – спросил Гальяно и принялся крутить головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в окружающем их тумане.

Ответить она не успела, потому что Гальяно вдруг испуганно вскрикнул, а потом сдавленно прохрипел:

– Я, кажется, чувствую. Ника, меня только что коснулась какая-то хрень.

Он старался держать себя в руках, но по глазам было видно: сталкиваться с «какой-то хренью» у него не было абсолютно никакого желания.

– Меня, кажется, тоже. – Арес держался молодцом, но лицо его заметно побледнело, а челюсти он сжал так, что на щеках выступили желваки.

– Это ваш болотный меагалодон? – спросил Гальяно, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь теперь уже не в тумане, а в толще воды.

– Это Страж, – сказала Вероника, вытаскивая из волос гребень. – На границе между мирами всегда есть Страж.

– Местный погранотряд. Понимаю.

– Что будем делать? – спросил Арес. Его деятельная натура требовала чётких инструкций. – У нас даже оружия при себе нет.

– Оружие тут точно не поможет, – пробормотал Степан.

В этот момент в метре от него послышался тихий всплеск, а потом на поверхности показалась и через мгновение снова скрылась под водой чешуйчатая спина.

– Это рыба или змея? – прошептал Гальяно. – Что-то я не разглядел…

– Я что-то и берег разглядеть не могу. – Арес медленно кружил на месте. – Ты знаешь, где тут вообще берег? – Он посмотрел на Веронику с надеждой. – Куда нам плыть, Ника?

– Момент.

Обе её руки сейчас были заняты. В одной она держала гребень, а на ладони другой в лужице болотной воды медленно вращалась по часовой стрелке костяная змейка.

– Компас? – догадался Гальяно.

– Он самый.

Змейка прекратила вращаться, развернувшись головой в ту сторону, с которой они, вроде бы, только что приплыли.

– Ты уверена? – спросил Степан.

– Я надеюсь, – ответила Вероника. – Нам нужно плыть туда. Плывите!

– А ты? – спросили они все разом.

– И я, – сказала она, прочерчивая зубьями гребня кровавую полосу на своей ладони. – Вы плывите, мальчики, а я за вами.

Вода, до этого тёплая, почти комфортная, вгрызлась в свежую рану, словно соляная кислота. Вероника стиснула зубы, зашипела от боли.

– Что ты делаешь? – Степан подплыл ближе и сейчас заворожённо наблюдал, как Вероникина кровь свивается в замысловатые узоры с невидимыми подводными течениями.

– А хищники разве не на запах крови реагируют? – Гальяно тоже подплыл к ним. За спиной у него послышался громкий всплеск, а потом их всех окатило водой.

– Это не совсем хищник. – Вероника встряхнула оцарапанной рукой.

Капли её крови веером разлетелись вокруг. Снизу, из такой глубокой глубины, что страшно даже подумать, раздался то ли угрожающий, то ли приветственный гул.

– Вы слышали? – Арес одновременно пытался всматриваться и в туман, и в толщу воды.

– Что ты делаешь, Ника? – повторил свой вопрос Степан.

– Я пытаюсь договориться. Если я та, кем я себя считаю, он должен меня узнать и признать.

– Болотный мегалодон? – спросил Гальяно.

– Полурыба-полузмея, – сказал Арес почти уверенно.

– Страж, – поправила она их обоих. – Он должен понимать, что я тоже… – она запнулась, а потом решительно продолжила: – Что я тоже порождение этих мест. Её порождение.

– А мы твои гости? – спросил Гальяно с надеждой.

– А вы мои люди, – сказала Вероника и велела тоном, не терпящим возражений: – Плывите!

И они поплыли. Собрали остатки всех своих сил и ринулись туда, где по мнению Вероники должен был быть берег.

Вероника помедлила. Уже почти привычным жестом она сунула гребень в мокрые волосы, легонько похлопала ладонью по воде. Таким жестом дрессировщик подзывает дельфина. Она и сама так делала во время отдыха на Средиземном море. Но существо, поднимавшееся к ней из глубин, о которых даже думать страшно, было не дельфином. В мире людей для него не было ни определения, ни описания. Наверное, ближе всех к истине в описании стражей были народы Юго-Восточной Азии с их драконами. Существо, парящее в толще воды прямо под Вероникой, в равной мере могло быть и драконом, и рыбой, и змеёй, и даже мегалодоном. Оно меняло свой облик в зависимости от ожиданий и страхов того, по чью душу являлось.

Босых ног коснулось что-то холодное и чешуйчатое. Вероника зажмурилась. Теперь она парила в абсолютной темноте и тишине, словно была не на болоте, а в камере сенсорной депривации. А рядом с ней парил то изумрудного цвета змей, то рыба с грустными человеческими глазами, то золотой дракон, почти такой, какими их рисуют китайцы.

В темноте и тишине Вероника вытянула вперёд руку. Под её ладонь скользнуло гибкое тело. Уже почти затянувшуюся рану царапнуло то ли плавником, то ли шипом, то ли драконьим гребнем.

– Нам надо попасть на остров, – мысленно сказала Вероника. – Пропустишь?

Ответа она так и не дождалась. Вместо этого кто-то довольно бесцеремонно дёрнул её за руку и сказал голосом Стёпы:

– Ника, мы без тебя никуда не поплывём.

А может, это и был ответ? Вероника открыла глаза, осмотрелась. Рядом больше не было ни змея, ни рыбы, ни дракона. И глубина больше не была такой уж пугающей. Их пропустили. Кажется…

Сколько они ещё плыли, Вероника так и не поняла. Осознавала она лишь граничащую с апатией усталость да крепкое дружеское плечо, которое ей поочерёдно подставляли то Степан, то Гальяно, то Арес. А потом Гальяно заорал:

– Берег! Вижу берег, братва!

Берег и в самом деле выплыл из тумана, как бок затерянного во времени и пространстве «Летучего голландца». Берег был высок и каменист. А на берегу их уже поджидали марёвки.

Глава 31

Издали берег неведомого острова выглядел внушительно и загадочно. Наверное, из-за образующих его необычных валунов. Они были иссиня-зелёные, похожие на чешую. Арес подумал, что, возможно, именно из-за этих валунов и родилась легенда о рыбе-острове. На одном из них стояли детишки-марёвки. Они явно имели собственные тайные тропы на болоте, раз уж на острове оказались раньше всех. А может, телепортировались? Кто знает, по каким законам живёт это странное место и его обитатели?

Арес выбрался на берег и почти без сил рухнул в россыпь мелкой гальки. Галька тоже была зеленовато-синяя с золотыми проблесками. Наверное, геммологи и коллекционеры отвалили бы немалые бабки за эти камешки. Арес вздохнул и сунул изрядную горсть в карман. Как говорится: с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Рядом уселся Гальяно. Падать он не спешил, опасливо косился на марёвок, помнил их гастрономический интерес, бдел. Стэф так и вовсе остался стоять. Вода стекала с его волос тонкими струйками и испарялась прямо на лету. А сами его волосы завивались по-девичьи кокетливыми кудрями – глаз не оторвать. Арес потрогал свою куртку и обнаружил, что она тоже уже почти полностью сухая. Хотя жарко тут не было. Температура воздуха, как и воды до этого, была вполне комфортная.

Вероника вышла из воды последней, оглянулась и всмотрелась туда, где у нормальных водоёмов должен быть противоположный берег или хотя бы горизонт, вздохнула и уселась по-турецки рядом с Гальяно. Им всем требовалась передышка перед ещё одним марш-броском по хребту то ли острова, то ли рыбы.

– Быстро вы, – сказала девочка-марёвка и помахала им рукой.

Подходить ближе она, кажется, не собиралась, и Ареса это радовало. На том берегу они оставили не только обувь, но и всё оружие. Даже волчий посох остался с той стороны, хотя Арес страшно не хотел с ним расставаться.

Вероника помахала в ответ, сказала:

– Мы старались.

– Как тут погодка, мелюзга? – спросил Гальяно и тоже помахал.

– На острове всегда хорошая погода, – ответила девочка и тут же добавила: – Какой же ты глупый.

– Да что ж такое-то? – пробормотал Гальяно. – Чем я ей не угодил?

– Много болтаешь? – предположил Арес.

Ему нравился Гальяно. И Вероника тоже нравилась. Арес был самым младшим в этой компании, но, чёрт возьми, как же ему хотелось быть одним из них! Не нанятым за бабки проводником, а просто другом. Если бы у Ареса спросили, хочет ли он обменять все полученные от Стэфа деньги на право считаться своим, он бы не раздумывал ни секунды. Деньги – дело наживное, а таких друзей ещё попробуй найди!

– Куда дальше?

Стэф присел на корточки рядом с Вероникой, с невозмутимым видом поправлявшей причёску. Только сейчас Арес заметил красоту и филигранность её гребня. Рука мастера узнавалась сразу и безошибочно: гребень в виде совы вырезал человек, создавший волчий посох. Хотелось бы Аресу посмотреть на этого Серафима! По нынешним временам мужик мог бы сколотить немалое состояние, продавая свои творения. Но Серафим много лет назад сгинул на болоте, а его талант унаследовала внучатая племянница Аграфена.

При мысли об Аграфене у Ареса нетерпеливо забилось сердце. Они уже близко! Осталось совсем чуть-чуть. Не может же этот остров быть таким же бескрайним как болото! Или может?..

– Сейчас узнаем, – ответила Вероника Стэфу, поправив гребень, затем встала, сделала шаг к марёвкам и позвала: – Эй, малыши! Вы проводите нас к Стефании?

– И Аграфене! – тут же добавил Арес.

Вероника кивнула, сказала:

– К Стефании и Аграфене.

– Проводим, – сказала девочка и спрыгнула с валуна.

Мальчик последовал за ней. Двигались они с поразительной для маленьких детей ловкостью и скоростью. Впрочем, пора прекращать видеть в них детей. Внешность обманчива. Они не дети, а монстры. Пора бы уже это понять.

– Тут недалеко. – Мальчик обернулся, посмотрел куда-то вглубь острова. – Они будут рады. Они играют с нами, но им всё равно грустно. Особенно Аграфене. Она скучает. – Мальчик посмотрел на Ареса, а потом улыбнулся: – По тебе.

На сердце от слов нежити враз потеплело. Арес расплылся в довольной улыбке.

– Я могу отнести ей твои воспоминания и всё, что у тебя вот тут. – Мальчик ткнул себя пальцем в грудь. – Она сможет пересматривать их как красивые картинки. Очень-очень давно я видел книжку. – Мальчик мечтательно улыбнулся. – Там были такие картинки! Я хотел забрать книжку себе, но она не разрешила.

Он с укором посмотрел на девочку.

– Не разрешила, потому что детей есть нельзя, – сказала она тоном взрослого, умудрённого жизнью человека. – А отдавать книжку за просто так тот мальчик не хотел.

– Какая высокоморальная нынче пошла нечисть, – пробормотал Гальяно едва слышно.

– А если бы тем мальчиком был ты, я бы разрешила ему тебя съесть, – сказала девочка, плотоядно ухмыльнувшись.

– Да что ж такое-то! Прокол за проколом! – Гальяно вздохнул. – Раньше дамы хотели съесть меня в фигуральном, а не в буквальном смысле. Видать, старею, теряю сноровку.

Ответом ему стал многозначительный взгляд Вероники и тяжёлый вздох Стэфа. Марёвка его тираду проигнорировала.

– Мы идём? – спросил Арес, встав на ноги и ощутив в кармане тяжесть прибрежных камушков.

Девочка пожала плечами, развернулась на цыпочках и направилась вглубь острова. Мальчик секунду помешкал, а потом побежал следом. Арес мешкать не стал, потому что каждый сделанный шаг приближал его к Аграфене.

Стоило им отойти от берега, как остров перестал быть чешуйчатым. Он вообще перестал походить на остров. Под ногами пружинила уже привычная моховая подушка. То тут, то там мелькали «оконца» с чёрной болотной водой. И только ели здесь были не корявыми недоростками, а высокими красавицами.

Арес вытащил из нагрудного кармана свою уже полностью высохшую карту. Глупая затея, ведь карта его была самая обыкновенная и с этим странным местом ничего общего не имела.

С картой было что-то не так. Может быть, на неё повлияло длительное пребывание в болотной воде. А может, причины этакой трансформации лежали в иной, далёко не рациональной области. Теперь поверх привычной и уже почти наизусть выученной карты Арес видел другую – незнакомую. И эта другая светилась ровным серебристым светом. И на этой другой он отчётливо видел путь.

Стэф заглянул ему через плечо, ничего странного не увидел, но по озадаченному выражению лица Ареса понял, что что-то случилось.

– Что? – спросил он, снова посмотрев на карту. – Ты что-то видишь?

Арес кивнул и ткнул пальцем в середину карты, где свечение концентрировалось в яркую точку.

– Я вижу новый маршрут. Они вот здесь!

– А что с масштабом? – Стэф уже мысленно прикидывал расстояние до точки.

– Надеюсь, прежний.

– Тогда нам идти километров пять? Я прав?

– Это если по прямой, а по тому маршруту, который вижу я, около семи.

– А ловушки?

– Ловушек нет. – Арес ещё раз посмотрел на карту, добавил неуверенно: – Или они пока не проявились.

– Ладно, будем считать, что их нет.

– Ты как? – Арес оторвал взгляд от карты, посмотрел на Стэфа.

Выглядел тот, как всегда, но всё же в его холодных, как северное море, глазах читалась растерянность.

– Я нормально, – сказал Стэф и пошагал вперёд.

Его растерянность наверняка была связана со скорой встречей со Стешей. Даже с обыкновенной женщиной бывает нелегко. Что уж говорить о женщине, которая почти сто лет провела в этой… болотной резервации! Арес вздохнул. Ему вдруг стало по-настоящему жалко и Стэфа, и неведомую Стешу. Впереди их ждёт явно нелёгкий период адаптации и интеграции.

А марёвки исчезли почти сразу, как Арес обнаружил новую карту. Может быть, подумали, что они теперь справятся сами. А может, им просто стало скучно. Или решили держаться подальше от Гальяно и связанных с ним соблазнов. Гальяно тут же воспрянул духом и даже принялся что-то мурлыкать себе под нос.

Вот кому Арес искренне поражался! С ним самим и со Стэфом всё более-менее понятно: они идут вызволять из беды своих девчонок. Вероника, судя по всему, относится к этой экспедиции как к очередному уроку или экзамену. Здесь её корни и, надо полагать, место ведьмовской силы. Кстати, надо будет при случае уточнить у Стэфа: можно ли называть Веронику ведьмой? Вежливо ли? Безопасно? А то ляпнешь что-нибудь лишнее – и превратишься в козлёночка… Но Гальяно! У Гальяно в этом богом забытом месте не было вообще никаких интересов! Выглядел он стопроцентным столичным щёголем, и даже на болоте умудрился не растерять лоск. Что могло заставить такого человека рисковать собственной жизнью? Неужели дружба? Неужели бывает такая дружба?!

У Ареса с самого детства с друзьями как-то не задалось. Были приятели, знакомые по качалке, конкуренты, а настоящих друзей не было. Собственно, Арес вообще не верил в дружбу. До недавнего времени.

Откуда-то сверху донеслось уханье. Вероника улыбнулась, вытянула руку. Через мгновение на её кожаный браслет приземлилась полярная сова.

– Ты нашла их? – спросила Вероника, почёсывая голову совы покрытым алым лаком ноготком.

Сова угукнула в ответ. Арес надеялся, что это утвердительное угуканье.

– Тогда показывай! – Вероника взмахнула рукой, и сова взмыла в воздух, несколько мгновений покружила над их головами, а потом медленно направилась в другую сторону.

– Не туда, – сказал Арес и ткнул пальцем в центр карты. – Болотный домик вот тут!

Вероника задумчиво посмотрела на карту, а потом покачала головой.

– Домик тут, но девочек там нет.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Увидела в своём хрустальном шаре? – Вот не нужно было ему так. Ведь уже понял и принял, что она особенная, но не сдержался, занесло… – Прости, что-то меня…

Арес не договорил, прислушался. Они все прислушались. Значит, голоса слышал не он один.

– Марёвки? – спросил Гальяно шёпотом.

Стэф мотнул головой, ответил:

– Не похоже.

– Это они, – сказала Вероника. – Стефания и Аграфена.

Теперь уже и Арес понял, что это они! Один из девичьих голосов совершенно точно принадлежал Аграфене. Девчонки пели дуэтом! Над болотом разносилось заливистое:

 
Очи чёрные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные!
Как люблю я вас, как боюсь я вас!
Знать, увидел вас я в недобрый час!
 

– Охренеть, какой олдускул! – сказал Гальяно восхищённо. – Точно ваши девицы поют?

– Наши, – сказали Арес со Стэфом одновременно.

– А где? – Гальяно покрутил головой, пытаясь понять, откуда доносится пение.

Арес прислушался. Казалось, что звук идёт отовсюду, словно они не на открытом пространстве, а под невидимым куполом. Он развернул карту. Теперь она вся полыхала ровным белым светом. Они нашли своих девчонок, вот только пока никак не могли до них добраться.

А олдскульная народная песня тем временем сменилась на олдскульную интернациональную. Аграфена во все горло орала «We Will Rock You». Слышать подобное в заповедном болотном лесу было одновременно и дико, и забавно. Через пару мгновений Стеша начала подпевать. Вернее бодро мурлыкать что-то неразборчивое в такт.

– Класс! – сказал Стэф с несвойственной ему радостной несдержанностью.

И было не понять, чему он так радуется. Тому, что они почти нашли девчонок, или попыткам Стеши освоить репертуар «Квин».

– Да, развлекаются дамочки! – сказал Арес тоже радостно и тоже несдержанно.

– Нам бы ещё понять, где именно они развлекаются, – пробормотал Гальяно.

– А что тут понимать? – спросил Арес, а потом заорал во все горло: – Аграфена! Ау!!!

Наступившая после его крика тишина показалась оглушительной. Арес вдруг подумал, что всё это может оказаться неправдой, миражом. Что это чёртово место просто дурачит их, водит за нос. Что нет никаких девчонок, а есть какой-нибудь болотный пересмешник…

– Арес?.. – наконец, изумлённо и радостно отозвалась Аграфена. – Арес, это ты?!!

– Это я, Афиногена!!! – тут же заорал он.

Гальяно и Вероника посмотрели на него изумлённо.

– Можешь забирать все лавры себе. – Стэф ухмыльнулся. – Нас можешь не упоминать.

– А Стэф? – донёсся издалека голос Аграфены. – Стэф с тобой!

– Я здесь, Феня! – таки не удержался Стэф.

– А Стеша? – Арес задал вопрос, который наверняка крутился на языке у Стэфа, но Стэф стеснялся его задать. – Стеша с тобой?

– Со мной! Мы тут… прогуливаемся!

– Прогуливаются они. – Арес посмотрел на Стэфа, тот кивнул.

– Так, милые барышни! – крикнул молчавший до этого Гальяно. – Вы давайте-ка не прогуливайтесь, а стойте на месте! Кстати, я Гальяно, друг Стэфа и Ареса. Я пришёл вас спасать!

– Ну конечно, – усмехнулся Стэф.

– Спасатель выискался, – хмыкнул Арес и легонько ткнул Гальяно кулаком в плечо. Плечо оказалось на удивление крепким.

– Не лишайте мальчика минуты славы, – сказала Вероника. – Пусть спасает!

– Арес?.. – В голосе Аграфены послышалось настороженное удивление.

– Всё нормально! – отозвался он. – Этот хлопчик свой! И он прям точно спасатель! – добавил он, косясь на довольно ухмыляющегося Гальяно.

– И что нам делать? Где вы? Не могу понять!

– Стойте на месте! – крикнул Арес. – Стойте и пойте! Мы к вам сейчас придём!

– Что петь?

– А что хотите, то и пойте! Главное, громко!

После небольшой заминки, во время которой девчонки явно согласовывали репертуар, над болотом понеслось заливистое:

 
Только раз бывают в жизни встречи,
Только раз судьбою рвётся нить,
Только раз в холодный серый вечер
Мне так хочется любить.
 

– А девчонки – молодцы! Знают, как усилить мотивацию! – сказал Гальяно одобрительно и подмигнул Аресу со Стэфом. – Куйте железо, пока горячо!

Арес фыркнул. Стэф усмехнулся и сказал:

– Это всё прекрасно, но вопрос остаётся открытым: как их найти? Арес, что там с картой?

Арес развёл руками.

– Сбой системы!

Гальяно тут же приосанился.

– Как хорошо, что у вас есть универсальный проводник в моём лице! Следуйте за мной, господа!

– У нас ещё есть Буся, – хмыкнула Вероника, переводя взгляд с Гальяно на небо. – И вот это!