Текст книги "Марионеточник"

Глава 26

Сова спикировала на протянутую руку Вероники, аки боевой коршун. Стэф даже отшатнулся от неожиданности. Вероника усмехнулась и ласково погладила сову по голове.

– Ты ж моя хорошая, – сказала она, распутывая верёвку, накрученную на птичью лапу. – И девочки наши тоже умницы!

Сова одобрительно ухнула и снова поднялась в воздух.

– Что там? – спросил Стэф с надеждой.

– Ответ на послание.

На раскрытой Вероникиной ладони лежал шнурок с костяной змейкой. Выглядела змейка настолько реалистично, что Стэф вздрогнул.

– Это чьё? – спросил он, косясь на шнурок.

– Это её. Нашей Стеши, – сказала Вероника.

– Её… украшение?

– Я бы сказала, оберег. – Вероника сжала змейку в кулаке, закрыла глаза. Стэф затаил дыхание. Он ровным счётом ничего не смыслил в экстрасенсорике, но к её проявлениям относился с большим уважением. – Очень тяжело, – сказала Вероника, открыв глаза. – Очень тяжело считывать информацию с объектов, принадлежащих тому месту. Такое чувство, что его специально экранируют.

– То есть ты ничего не можешь понять по этой штуке? – Стэф снова покосился на змейку.

– Я не сказала, что не могу. Я сказала, что это нелегко. – Вероника посмотрела на него с мягким укором. Стэф смущённо улыбнулся. – Есть такие вещи, которые являются проводниками или ключами. Кстати, ты тоже можешь их почувствовать. – Она протянула ему змейку. – Попробуй.

– Фляжка была одним из таких проводников? – догадался он.

– Да. – Вероника кивнула. – Но эта вещь намного сильнее. Возьми!

Стэф сложил ладонь лодочкой, и Вероника бережно положила в неё змейку. Он никогда не анализировал доставшийся ему ещё в юности дар. Каждому из их компании что-то перепало тем жутким летом. Особенных вещей, по-настоящему особенных, в жизни Стэфа было не так уж много, но достаточно, чтобы собрать весьма приличную коллекцию и преумножить свой капитал.

Эта вещь безусловно была особенной. Мало того, она принадлежала Стеше. Стэф закрыл глаза. Щеки коснулся лёгкий ветерок, ноздри защекотал едва различимый тонкий аромат. Так пахнет андромеда. Он был в этом абсолютно уверен. Змейка согрелась в его ладони и, кажется, даже шевельнулась. Быть такого не могло, но на мгновение Стэфу показалось, что он держит в руках живое существо.

– Это её украшение, – сказал он, открыв глаза. – И ещё совсем недавно оно было на её шее.

– Стэф, ты отбираешь мой хлеб, – улыбнулась Вероника. – Да, это змейка Стефании, а вырезал её Серафим.

– Несложно догадаться. – Стэф кивнул, а потом добавил: – Но на этом всё. Я больше ничего такого не чувствую. А ты? – Он с надеждой посмотрел на Веронику. – Что чувствуешь ты?

– Чтобы попасть на остров, таким как Стефания не нужны ни проводники, ни активаторы. Она сама и проводник, и активатор. Она попала туда в момент сильнейшего душевного потрясения. Я могу лишь представить, какой силы был выплеск энергии.

– А Аграфена? – спросил Стэф. – Она тоже проводник и активатор?

– Аграфена просто проводник. Есть люди, которых Марь принимает, не обижает и позволяет им ходить на болото.

– Таким человеком был Серафим, прадед Аграфены?

– Да. Насколько я понимаю, Серафим тоже был проводником. – Вероника кивнула. – Аграфена унаследовала свой дар именно от него, как и художественный талант.

– А ты? – спросил Стэф. – В контексте сложившейся ситуации ты проводник или активатор?

Прежде чем ответить, Вероника задумалась. Было видно, что этот вопрос начал волновать её задолго до того, как Стэф его озвучил. Наконец, она сказала:

– А вот тут начинаются странности. – Вероника усмехнулась. – Я чувствую в себе потенциал активатора, но не знаю, как его реализовать. Видишь ли, в моей семье разговоры о болоте не то чтобы были под запретом, но не приветствовались. Если бы не дядя Тоша, я, возможно, вообще не узнала бы о существовании этого места.

Она обернулась, всмотрелась в наползающий с болота туман.

– Хочешь сказать, что преемственность поколений была нарушена? – спросил Стэф.

– В каком-то смысле так и было.

– А таланты проводника в тебе есть?

– Вне всякого сомнения. Особенно теперь, когда у меня есть ключ.

– То есть с этим ключом ты можешь попасть на остров?

– Лучше! С этим ключом я могу провести на остров вас. – Вероника победно улыбнулась.

– И что нам нужно для этого сделать? – спросил Стэф.

– Для начала, нам нужно дождаться ночи.

– Ночью на болоте небезопасно.

Не то чтобы он собирался отговаривать Веронику от столь рискованного мероприятия, но предупредить её был обязан.

– А то я не знаю! – Она легкомысленно улыбнулась. – Но прореху между мирами людям непосвящённым проще найти именно ночью.

– Мы будем искать прореху?

– Прореху, лазейку, чёрный ход – что угодно, что позволит живым оказаться на той стороне.

– Аграфене для этого пришлось утонуть, – сказал Стэф.

– Она же не просто так утонула, – возразила Вероника. – Наверняка, она сначала села в лодку, а уже потом лодка пошла на дно.

– Даже не стану спрашивать, откуда ты знаешь.

– Потому что ты и сам уже все понял. Лодка – символ перехода, это если в общих чертах. Скоростной лифт между мирами.

– Хорошо сказано. – Стэф улыбнулся. – А мы не можем воспользоваться этим лифтом?

– Я бы на вашем месте не стала рисковать.

– Поэтому мы пойдём другим путём? Поищем чёрный ход?

Вероника кивнула, а потом сказала очень серьёзным тоном:

– Я не могу гарантировать, что черный ход будет усыпан розовыми лепестками. Случиться может всякое.

– Но надежда есть?

– Куда ж без неё!

Вероника ободряюще похлопала его по плечу. Чтобы сделать это, ей пришлось привстать на цыпочки.

А Стэфу было достаточно самого факта существования чёрного хода. Аресу, скорее всего, тоже. Тащить с собой в эту переделку ещё и Гальяно Стэфу совершенно не хотелось… Но отговорить Гальяно от путешествия в преисподнюю? Миссия невыполнима! А Вероника… По большому счету, только Вероника и знает, что делает, а им остаётся уповать на то, что загадочная Марь своих девочек в беде не бросает. Разве что запирает на неведомом острове…

Военный совет держали за наскоро приготовленным ужином. Как и предполагал Стэф, никто из присутствующих не пожелал остаться в стороне. Всё как всегда. Такие уж у него друзья.

– Всё же надо взять с собой болотной воды, – сказал Арес смущённо. – На тот случай, если кто-то из угарников забредёт далеко от торфяников.

– А с марёвками что будем делать? – спросил Гальяно. – Я, ребята, на детей руку поднять не смогу. Пусть даже это уже и не совсем дети.

– С марёвками я как-нибудь договорюсь, – сказала Вероника, и Арес с Гальяно посмотрели на неё с уважением.

– А болотные псы? – снова спросил Гальяно. – Кто возьмёт на себя этих славных ребят?

– Они не станут на нас нападать, – сказал Стэф. – Если бы хотели, давно порвали бы в клочья.

– А болотный мегалодон? – не унимался Гальяно.

Фантазия у него была богатая, а жажда приключений нескончаемая. Стэфу даже начало казаться, что глубоко в душе друг жаждет встречи и с марёвками, и с угарниками, и с болотным мегалодоном.

– Мы не станем заходить так далеко. – Разрушила его надежды Вероника. – Поищем проход где-нибудь поближе.

Выглядела она абсолютно спокойной, словно собиралась не в смертельно-опасную вылазку, а на пикник, но Стэф чувствовал её напряжение. Веронику что-то тревожило. Что-то такое, о чём она не была готова рассказывать, а он не считал возможным расспрашивать. Наверное, из-за этого напряжения, а может по причине более острого слуха, звук мотора Вероника услышала первой.

– Явился – не запылился, – сказала она с мрачной усмешкой и встала из-за стола.

Снаружи уже стемнело. Вечер ещё не уступил права ночи, но туман уже слился с темнотой в привычных объятьях. В этом тумане свет фар приближающегося к дому автомобиля казался тусклым.

Рёв мотора затих, как только все они вышли на крыльцо. Фары остались включёнными. В их мутном свете долговязая человеческая фигура казалась не совсем человеческой.

– Доброго вечера, дядя Тоша! – громко сказала Вероника и помахала рукой.

– Антон Палыч, какими судьбами? – вежливо поинтересовался Стэф.

– Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе.

Незваный гость вышел из освещённого фарами пространства, а через мгновение появился прямо перед крыльцом.

За спиной Стэфа чертыхнулся Гальяно. Арес мрачно засопел. И лишь Вероника сохраняла невозмутимость.

– Я приглашал тебя в гости, моя девочка, – сказал старик, остановившись в шаге от крыльца.

– Ну, дядя Тоша! – Вероника улыбнулась. – Ты приглашал только меня, а я, как ты понимаешь, не могу оставить друзей без своего внимания. Я же тоже должна проявить гостеприимство. Кстати, прекрасный дом. Спасибо, что сохранил его для меня!

– Если бы я знал, какая дурь придёт в твою хорошенькую головку, Ника, я бы стёр этот дом с лица земли, – беззлобно проворчал Антон Палыч.

– Зачем вы пришли? – спросил Стэф без обиняков.

Старик вздохнул.

– Я пришёл поговорить. Со всеми вами. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Прямо сейчас.

Арес, как самый молодой и самый горячий, хотел было что-то возразить, но Антон Палыч остановил его нетерпеливым жестом.

– Если вы уедете прямо сейчас, я попробую решить эту проблему.

– Проблему?! – Всё-таки Арес не выдержал. – Что вы называете проблемой?

– Вы не видите масштабов, – сказал Антон Палыч, обращаясь только к Стэфу. – Это место не для таких, как вы. Сказать по правде, оно вообще не для живых людей.

– Я вижу масштабы. – Вероника подбоченилась.

Выглядела она сейчас этакой задиристой девчонкой, решившей перечить взрослым.

– И ты не видишь, девочка. Ты не понимаешь…

– А не потому ли я не понимаю, дядя Тоша, что ты не позволил мне стать чуть более понятливой? У меня такое чувство, что ты используешь меня втёмную. И чувство это крепнет с каждым часом.

– Я не использую тебя втёмную, – вздохнул старик. – Ну если только самую малость. Ради твоего же блага.

– Ну разумеется! Все несправедливости этого мира можно объяснить тем, что они делаются во благо. – Вероника мотнула головой и где-то высоко в небе ухнула её сова.

– Много лет назад я заключил сделку, – сказал Антон Палыч после недолгих раздумий. – И всё было так, как должно было быть. До тех пор, пока вы не решили, что имеете право нарушать ход вещей. Видите, к чему это привело? – Он развёл в стороны руки, словно пытался объять необъятное. – Всё пошло кувырком.

– Мне кажется, нам стоит поговорить, – сказала Вероника.

Лицо её вдруг сделалось напряжённым, а взгляд пристальным, словно она видела то, что не видели остальные. Скорее всего, так и было…

– Мы уже разговариваем, девочка. – Старик опустил руки, они плетьми повисли вдоль тела, но в жесте этом не было ни беспомощности, ни усталости.

– Бабушка учила меня, что нельзя держать гостей на пороге, дядя Тоша. Проходи в дом. Ночью здесь может быть опасно.

Вероника попятилась к двери, давая старику возможность подняться по ступеням.

– Ты приглашаешь меня в гости? – спросил он.

– Ну разумеется, я приглашаю тебя, дядя Тоша.

– В этот дом?

– А что не так…

Договорить Вероника не успела, Арес резко и довольно бесцеремонно дёрнул её за руку, сказал, упавшим до хрипа голосом:

– Я бы не стал приглашать его в дом. Смотри!

Все они синхронно обернулись и посмотрели туда, куда указывал Арес. Символы на пороге светились. Светились странно, не какой-то в отдельности, а все сразу, так, что хрен поймёшь, какая опасность приближается к дому. Или не приближается, а уже приблизилась? Стоит на пороге и ждёт официального приглашения.

– Это что? – спросила шёпотом Вероника.

– Это сигнализация, – пояснил Арес, становясь между ней и стариком. – Сигнализация от той нечисти, которая шастает тут по ночам.

Он поднял взгляд на Антона Палыча, который стоял с невозмутимым видом и попыток взять дом штурмом не предпринимал.

– Я так понимаю, приглашение отменяется? – спросил он с ироничной усмешкой.

– Давайте повременим, – предложил Стэф и так же, как до этого Арес, попытался задвинуть Веронику себе за спину.

– А вот я ничего не понимаю! – Гальяно переводил взгляд с Марионеточника на светящийся порог и обратно. – Ника, получается, твой славный дядюшка – нежить?..

– Хотелось бы мне знать, – пробормотала Вероника едва слышно, а потом громко сказала: – Дядя Тоша, я забираю назад своё приглашение.

– Хорошо, что ты всё ещё называешь меня дядей Тошей, девочка. – Марионеточник улыбнулся.

На мгновение его улыбка стала похожа на звериный оскал. А может, это была всего лишь игра света и тумана.

– А как к тебе лучше обращаться? – спросила она. – Оказывается, я тебя совсем не знаю.

– Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать: я не причиню тебе вреда. – Антон Палыч отступил на шаг.

– Мне – возможно. – Вероника тоже отступила на шаг. Одной рукой она потянула за собой Стэфа, второй Ареса. – А как насчёт моих друзей?

– Ты спрашиваешь, есть ли у меня потребность защищать этих молодых людей? – Марионеточник усмехнулся. – Нет. У меня нет такой потребности.

– А убивать?.. – спросила Вероника едва слышно. – Есть у тебя потребность убивать этих молодых людей, дядя Тоша?

– Ты же знаешь моё кредо – никаких кровопролитий без особой надобности.

– Но если надобность появится?..

– Если надобность появится, мне придётся сначала хорошенько подумать.

– Какое облегчение, – пробормотал Гальяно и тут же спросил: – Я только никак не могу понять, кто вы вообще такой? Уж простите, но явно не марёвка.

– На угарника, вроде, тоже не похож, – проворчал Арес.

Стэф подумал, что было бы разумнее укрыться в доме. Просто на всякий случай, чтобы не провоцировать Марионеточника, кем бы он ни был. А ещё, чтобы избежать соблазна применить против него оружие. Стэф, как и сам Антон Палыч, предпочитал хорошенько подумать перед принятием радикальных решений.

– Дети, – пробормотал Марионеточник, – глупые, самоуверенные дети…

Больше он не сказал ни слова, просто шагнул в туман и тут же в этом тумане растворился.

Глава 27

– Что это было? – спросил Арес потрясённо.

– Правильнее было бы спросить, кто это был, – пробормотал Гальяно и требовательно посмотрел на Веронику.

В ответ она лишь задумчиво пожала плечами и, не говоря ни слова, направилась к двери, перешагнула через едва заметно подсвечивающийся порог и скрылась в доме.

Арес со Стэфом переглянулись и двинулись следом. Гальяно не отставал и даже предусмотрительно запер дверь на засов.

Когда они вошли в переднюю комнату, Вероника уже с невозмутимым видом возилась с кофемашиной.

– Ничего не хочешь нам рассказать? – спросил Арес и тут же поймал на себе мрачные взгляды Стэфа и Гальяно.

Наверняка этих троих связывают очень крепкие и очень надёжные узы. Наверняка они понимают друг друга без слов! Но он, черт побери, ничего не понимает и хочет разъяснений!

Вероника налила себе чашку кофе и села за стол.

– Ты хочешь узнать, была ли я в курсе того, что дядя Тоша необычный человек? – сказала она, наконец.

– Я бы сказал, не совсем человек, – огрызнулся Арес.

Пасовать перед Вероникой и её авторитетом он не собирался. Ему ещё Аграфену спасать.

– Он человек. – Вероника не обиделась ни на его дерзость, ни на его резкость, и Ареса вдруг отпустило. Он тяжело рухнул на соседний стул. – Он человек из плоти и крови. Однажды его подстрелили, и я видела его рану.

– И дневной свет его не убивает, – проворчал Арес.

– В этом ты и сам мог убедиться. – Вероника улыбнулась.

– То есть вампиризм исключаем?

– В данном конкретном случае да.

– Что вообще ты про него знаешь? – спросил Стэф.

Вероника задумалась, а потом покачала головой.

– А ведь ты прав. Я знаю лишь то, что дядя Тоша не любит фотографироваться. То есть он в принципе не фотографируется, но при его образе жизни и роде занятий в этом нет ничего удивительного. Ведь так?

Стэф кивнул. Наверное, он тоже не видел ничего криминального в том, что криминальный авторитет не желает светиться на камерах.

– А если причина не в образе жизни и роде занятий? – спросил он. – Или не только в них? Как думаешь, где твоя бабушка могла с ним познакомиться?

– Я не знаю. – Вероника покачала головой. – Но знакомы они были очень давно. Это факт! Бабушка никогда не отзывалась о нём плохо, но однажды сказала, что дядя Тоша – человек, за помощью к которому следует обращаться лишь в самом крайнем случае.

– Потому что расплачиваться придётся сторицей? – предположил Арес.

– Как знать? – Вероника усмехнулась. – Раньше я никогда его ни о чём не просила. Просто знала, что он есть и, если потребуется, придёт на помощь.

– Да он вообще душка! – Арес закатил глаза к потолку. – Он даже сказал, что не будет тебя убивать в случае чего!

– И я это ценю, – отрезала Вероника.

Она оставалась невозмутимой, но в этот момент явно думала о чём-то своём.

– Он связан с этим местом, – заговорил Стэф. – Твоя бабушка родом из этих мест. Ты в некотором роде тоже.

Вероника сделала большой глоток кофе, кивнула соглашаясь. Стэф сел рядом, продолжил:

– Он создал фонд поддержки юных дарований. Угадайте, кто выиграл грант?

– Аграфена? – предположил Арес. – Грант выиграла Аграфена?

– Да. – Стэф кивнул. – Этот дом был не нужен его хозяйкам…

Он вопросительно посмотрел на Веронику, и та неопределённо пожала плечами.

– Я долгое время даже не знала о его существовании.

– Но Марионеточник всё это время присматривал за домом и поддерживал его в приличном состоянии. Хотя сам, как я понимаю, не мог переступить его порог без особого разрешения. Думаю, и наша встреча на аукционе не была случайной. Вывод у меня пока напрашивается только один.

– И какой же? – Вероника вопросительно приподняла бровь.

– Марионеточник держит в поле зрения потомков людей, которые много лет назад вершили здесь историю. Не удивлюсь, если он каким-то образом принимал участие и в жизни Феликса Фишера. Нет времени в этом разбираться, но, если задаться целью, наверняка можно что-нибудь нарыть.

– Пока всё выглядит вполне логично, – сказал Арес. – Но остаётся открытым вопрос – зачем? Зачем ему присматривать за потомками давно умерших людей?

– А что, если он сам чей-то потомок? – предположил молчавший до этого Гальяно. – Может быть, мы просто не всё знаем, и в той давней истории были и другие важные люди?

– Какие? – Аресу вдруг показалось, что они близки к разгадке, что они нащупали что-то очень важное.

– Герхард фон Лангер, – сказал Стэф.

Арес мотнул головой, сказал:

– Герхард фон Лангер утонул в болоте. Я это точно знаю. Я изучал архивные документы. Живым с болота вернулся только твой дед. Даже если бы случилось невероятное, и фон Лангер выжил, сколько ему сейчас было бы лет?

– Примерно сто двадцать, – сказал Стэф. – Но у него тоже могли остаться потомки.

– Милейший Антон Палыч – потомок фашистского ублюдка? – Арес устало потёр глаза.

Стэф кивнул и сказал:

– Гипотетически.

– Это объяснило бы его интерес к вам и его нежелание подпускать вас близко к болоту, – сказал Гальяно. – Наверняка, всё это время старикан сам искал таинственный остров.

– Есть предположение, что это не просто остров, а вход в Шамбалу. – Арес посмотрел на Веронику. – По крайней мере, именно его искали эсэсовцы в сорок третьем. Но это не объясняет, почему в присутствии Марионеточника сработала сигнализация.

– Очень даже объясняет, – возразил Гальяно. – Если предположить, что прабабка Ники была ведьмой…

– А она была, – сказала Вероника и сделала ещё один глоток кофе.

– Отлично! – Гальяно улыбнулся. – Раз прапрабабка Ники была ведьмой, то она запросто могла заговорить порог своего дома не только от нечисти, но и от врагов. Ну, типа потомков того самого Лангера. Могла же?

– В теории могла. – Вероника кивнула. – А как это могло быть реализовано на практике, я не представляю. Будь у меня чуть больше времени, я бы…

– Если ты такая сильная, как о тебе… – перебил её Арес.

– Я такая, – сказала Вероника и сделала очередной глоток кофе.

– Прекрасно! Ты сильная, а значит, ты должна видеть человека насквозь. Что ты видишь, когда смотришь на своего дядю Тошу?

– Ничего. – Казалось, Вероника ждала этот вопрос. Или задавала его себе сама. – Когда я смотрю на дядю Тошу, я не вижу ничего. Но также я ничего не вижу, когда смотрю на фото Стефании и Аграфены. Я лишь знаю, что все они как-то связаны с этим местом. На этом пока всё.

– Пока? – Арес поморщился.

Как же ему хотелось конкретики, объяснений и чётких инструкций! Но инструкций не было. Им предстояло действовать методом проб и ошибок.

– Я ищу варианты, – сказала Вероника, отставив чашку. – И поверь, Паша, мне не меньше твоего хочется во всем разобраться. Кстати, нам пора.

Она встала из-за стола и посмотрела на свои наручные часы. А на Ареса даже не взглянула. Ему вдруг стало не по себе, словно, усомнившись в её силах, он допустил чудовищную бестактность. Наверное, так оно и было, потому что Гальяно, проводив Веронику задумчивым взглядом до двери спальни, едва заметно покачал головой.

– Всё хорошо. – На плечо Ареса легла тяжёлая ладонь Стэфа. – Мы все немного на взводе.

– Я не хотел её обидеть.

– А ты меня и не обидел, Паша! – донеслось из-за закрытой двери. Арес мог поклясться, что расслышать его слова было невозможно, но Вероника как-то смогла. – Кстати, твой дед просил тебе передать, что есть ещё одна карта. Он спрятал её в погребе в пятилитровой бутыли, хотел тебе рассказать, но не успел.

Дверь спальни распахнулась. На пороге появилась уже полностью готовая к походу Вероника.

– Откуда ты знаешь?.. – спросил Арес.

Он понимал, о какой бутыли идёт речь. В ней дед долгие годы хранил запасы самогона, а потом она к вящей радости бабушки исчезла.

– От твоего деда. Он очень рад, что ты не бросил своё увлечение картами. Говорит, что тебе понравится его подарок. Ну, я готова!

Вероника обвела их нетерпеливым взглядом.