Текст книги "Марионеточник"

Глава 12

– Что это вообще было? – спросил Арес, глядя вслед удаляющемуся кортежу. – Кто этот дед?

– Дед?.. – Стэф посмотрел на него рассеянно и озадаченно. – Этот дед – легенда теневого мира.

– Типа крёстный отец?

Стэф усмехнулся.

– Круче. Это Марионеточник. Если тебе так будет понятнее, это крёстный отец всех крёстных отцов.

– Ого! А выглядит как библиотекарь. Ну, или как крёстный дед всех крёстных отцов. Откуда он вообще взялся? Никогда про него не слышал.

– На то он и Марионеточник, чтобы про него не слышали. – Стэф перестал улыбаться, сказал уже серьёзно: – Это очень опасный человек, Паша.

– Насколько опасный? – уточнил Арес, пытаясь справиться с когнитивным диссонансом, который вызывал у него милейший Антон Палыч.

– Боюсь, смертельно опасный. Не хотел бы я оказаться в списке его врагов.

– А в каком мы сейчас списке?

Стэф покачал головой, ответил:

– Пока не знаю. Но мне очень не нравится, что в наше с тобой дело вмешивается такой человек, как Марионеточник.

– А мне другое не нравится, – пробормотал Арес. – Мне кажется, что это как раз мы вмешиваемся в дела Марионеточника.

Стэф ничего не ответил, но по мрачному выражению его лица было понятно, что он с Аресом полностью согласен.

– И домик, оказывается, его собственность. – Арес поправил сползший с плеча карабин, развернулся лицом к крыльцу. – А с чего вдруг это его домик? Каким он к нему боком?

– Не знаю, – ответил Стэф мрачно. – Может быть, он его купил.

– У кого? У потомков бабы Марфы? А усадьбу он купил у потомков графьёв Каминских? Зачем ему вообще вся эта рухлядь?

– Затем, что милейший Антон Палыч наверняка знает истинную ценность этой, как ты выразился, рухляди, – проворчал Стэф, направляясь к дому.

– А что ещё он знает? – буркнул ему в спину Арес.

– А вот это мы и попробуем выяснить за ужином, – ответил Стэф, не оборачиваясь. – Давай пока приведём себя в порядок. Очень невежливо являться к самому Марионеточнику чумазыми и воняющими болотной тиной.

Остаток дня ушёл на сборы. Они успели принять душ и переодеться в чистую одежду. Ничего приличнее джинсов ни у одного из них в гардеробе не нашлось. Арес выразил сомнение в уместности такого рода одежды на званом ужине у самого Марионеточника.

– А ты часто бывал на званых ужинах? – не без ехидства спросил Стэф.

– Ну, у короля мафии точно не бывал.

– Он не король мафии.

– А кто тогда?

– Уверен, если кому-то вздумается копать под Антона Палыча, то выяснится, что он добропорядочный и весьма обеспеченный гражданин.

– То есть к нему не подкопаться? – уточнил Арес.

– Никто не посмеет. – Стэф пожал плечами. – Этого человека не просто так называют Марионеточником. Он всегда в тени, вне поля зрения, но все нити всегда ведут к нему. Тот факт, что мы знаем, как он выглядит, уже таит в себе определённую опасность.

– Мог бы промолчать, – буркнул Арес. – Никто тебя за язык не тянул с этими твоими догадками. Вот не понравится деду, как мы управляемся со столовыми приборами, и прикопают нас где-нибудь на болоте.

– Не прикопают, – сказал Стэф, и в голосе его прозвучала весьма обнадёживающая уверенность.

– Почему?

– Потому что Марионеточник никогда не нападает на равных себе по силе.

– А ты равный? – Арес бросил на Стэфа полный сомнений и уважения взгляд.

Стэф многозначительно хмыкнул.

– В некотором смысле. Однажды я даже обошёл его на повороте.

– И где был этот поворот?

– На одном из аукционов.

– Тоже подпольном?

– Ну, вроде того… – Стэф неопределённо махнул рукой. – Только ещё более незаконном.

– И что ты купил?

– Картину.

– Название ты мне, конечно, не скажешь?

– Не скажу.

– Ради моего же блага?

– Да. Ради твоего же блага. – Стэф усмехнулся. – Мне очень нравился художник, и я не собирался останавливаться. Тогда мне казалось, что я изрядно переплатил, но сейчас эта картина стоит в полтора раза дороже. Аукцион был анонимный. Лишь два года спустя мне шепнули, что за картину со мной бился сам Марионеточник.

– Надеюсь, ему никто не шепнул, что это именно ты обошёл его на повороте.

– Думаю, он это прекрасно знал.

– И не затаил обиду?

Стэф покачал головой, а потом сказал очень серьёзно:

– Паша, если бы Марионеточник так сильно хотел ту картину, он бы не позволил мне обойти себя на повороте. Подозреваю, что в тот день победа была для него не так принципиальна, как для меня.

– Ага. – Арес кивнул и тут же добавил: – Надеюсь, наш крёстный папа необидчивый. Не хотелось бы отведать яда, подмешанного к фуа-гра.

К дому графьёв Каминских они со Стэфом подъехали без пяти восемь. Дом, как и прежде, был обнесён строительным забором, но в заборе этом имелись весьма внушительные железные ворота, которые тут же гостеприимно распахнулись. По ту сторону забора Арес ожидал увидеть прилагающийся к любой стройке кавардак, но территория усадьбы выглядела уже почти полностью окультуренной. Не хватало только растений, но рядом с парадной клумбой уже стояли пластиковые ведра с разнообразной, ведомой и неведомой Аресу растительностью. Имелось даже затейливо изогнутое дерево в огромной кадке. Дерево впечатлило Ареса больше всего. Стэф же прошёл мимо с совершенно равнодушным видом. Всё его внимание было направлено на стоящих у двери охранников, и Арес в который раз пожалел, что у них со Стэфом нет при себе оружия. Рядом с вооружёнными мордоворотами он чувствовал себя крайне некомфортно. Но ничего фатального не произошло. Разумеется, их обыскали, а потом молча впустили в дом.

Как только они оказались внутри, дверь за ними тут же захлопнулась. У Ареса возникла не самая приятная ассоциация с мышеловкой.

– Что, даже провожатого не дадут? – проворчал он. – А как мы поймём, куда нужно идти?

– Мы поймём, – сказал Стэф, оглядываясь, но скорее из любопытства, чем из желания выяснить направление движения.

Арес тоже осмотрелся. Внутри дом был похож на музей. Год назад Аресу довелось побывать в Несвижском замке в Беларуси. Там было примерно так же, как в доме Каминских. Дорого, богато, аутентично.

– И как же мы поймём? – спросил он, помимо воли понижая голос. Наверное, из-за этого ощущения нарочитой музейности.

– Большинство подобных домов построено по похожим планам. Это во-первых. А во-вторых… – Стэф многозначительно замолчал, и Арес тут же понял, куда он клонит.

Из недр дома доносились звуки музыки. Что это была за музыка, Арес не знал. Сам он хорошо разбирался лишь в тяжёлом роке, но определённо, это было что-то классическое, если не сказать винтажное.

– Нам туда! – сказал Стэф и уверенно направился к двери, из-за которой доносилась музыка. В отличие от Ареса, он голос понижать не стал. Наверное, привык к этакому музейному великолепию.

За украшенной золочёными вензелями дверью оказался просторный зал, освещённый жарко пылающим камином и стоящими на длинном обеденном столе канделябрами. Похоже, кадки со всякими бонсаями в усадьбу подвезли, а про электричество забыли.

В простенке между высокими окнами стоял клавесин. За ним, спиной к двери, сидел Антон Палыч. Стоило только Аресу со Стэфом переступить порог, как он обернулся. Мелодия оборвалась, но ещё долю секунды висела в воздухе.

– Вы пунктуальны!

Антон Палыч поднялся им навстречу. Вопреки опасениям Ареса, одет он был не в смокинг, а вполне себе по-домашнему – в лёгкие брюки и белую сорочку. На шее его красовался шёлковый платок.

– Добрый вечер, Антон Палыч! – Стэф пожал протянутую руку. Арес последовал его примеру, уже во второй раз удивляясь крепости рукопожатия этого удивительного старика.

– Добрейший! Надеюсь, вы успели проголодаться? – Гостеприимным жестом Антон Палыч указал на стол. – Прошу вас, присаживайтесь, разделите со мной мою скромную трапезу.

Старик уселся, как и подобает хозяину, во главе стола. Стэф с Аресом сели рядом с ним, друг напротив друга. В тот же миг в зал вошёл официант. Через пару минут на их тарелках уже лежали обалденно пахнущие куски жареного мяса и ломтики запечённой по-деревенски картошечки, а в бокалах плескалось что-то янтарно-жёлтое, наверняка очень крепкое и очень дорогое. Придвигая к себе тарелку, Арес мимоходом подумал, что портить ядом этакое произведение поварского искусства – самый настоящий грех. Впрочем, как и островной вискарь столетней выдержки. Или какая там положена максимальная выдержка хорошим вискарям?

В отличие от него, Стэф приступил к трапезе без раздумий. А виски похвалил в таких витиеватых и высокопарных выражениях, что сразу стало понятно: вискарь не столетний, а как минимум тысячелетний. Старику похвала понравилась. Это было видно по его довольной ухмылке. Сам он ел и пил наравне с гостями. Аппетит у него был совсем не стариковский. Аппетит не стариковский, а вид измождённый, даже несколько болезненный. А может, виной тому виду были отблески неровного пламени свечей, которые падали на его худое лицо, выделяя острые скулы и лобные бугры, углубляя глазницы и делая цвет глаз совсем неразличимым. Или совершенно лысая голова и немного оттопыренные уши с мясистыми мочками. В совокупности всё это производило ощущение не просто старости, а какой-то невообразимой древности. Словно милейший старик был мумией, которую откопали в этом доме во время реставрации. Но ощущение это исчезало, как только Антон Палыч заговорил. Голос его был громкий и уверенный, а зубы, хоть и пожелтевшие от длительного курения, но, очевидно, крепкие и здоровые.

Минут двадцать Стэф с хозяином дома развлекались светскими разговорами о погоде, политике и хеджировании рисков, а потом, извинившись, старик закурил сигару, и разговор плавно перешёл в другое русло.

– Это место до крайности опасно, – сказал он, дымя сигарой и щурясь.

– Это? – Стэф осмотрелся, словно пытался разглядеть монстров за складками старинных гобеленов и в клубящемся в нишах сумраке.

– Не старайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле, Степан, – мягко, почти по-отечески пожурил его Антон Палыч. – Я веду речь о болоте. Марь… Надеюсь, вы уже слышали это название?

– Слышали. – Стэф расслабленно кивнул, а Арес, наоборот, напрягся. Было во взгляде старика что-то такое… тревожно-пугающее, почти не оставляющее надежды.

– Уверен, вы знаете о несчастных случаях, которые с печальной регулярностью происходят на болоте. Вот, к примеру, недавнее происшествие. Два афериста, которым третий аферист сдал внаём чужое имущество… – Антон Палыч брезгливо поморщился. И Арес понял, что старик прекрасно информирован обо всём происходящем в его владениях. – Пропали без вести. Не вышли на связь ни с родными, ни с, так сказать, коллегами. – Он снова поморщился, а Аресу вдруг стало неловко, потому что в каком-то смысле он и сам был коллегой этих пропавших бедолаг.

Стэф слушал молча. Не перебивал и не поддакивал, даже не кивал. Просто слушал и всё. Взгляд его был задумчивый, а кончики пальцев то и дело касались гладко выбритого по случаю званого ужина подбородка.

– Ходят слухи, – осторожно заговорил Арес, переводя взгляд со Стэфа на Антона Палыча, – о каких-то особых болотных испарениях, способных сводить людей с ума.

– Слухи? – Старик приподнял брови, пыхнул сигарой.

– Местный фермер стращал нас намедни.

Мысли о Михалыче тут же напомнили Аресу об Аграфене. В груди закололо. Утром на болоте Стэф дал ему надежду. Но сейчас, на исходе дня, надежда эта медленно и неуклонно таяла, становясь всё более призрачной.

– И вы верите в болотные испарения? – спросил Антон Палыч. – Сами вы ощущали нечто подобное? Я имею в виду, на себе ощущали?

Прежде чем ответить, Арес бросил быстрый взгляд на Стэфа. Тот сидел с каменным лицом. Ещё по дороге в усадьбу они обсудили, что можно рассказать Марионеточнику, а что нет. О марёвках, угарниках, реликтовой рыбине и болотном домике было решено не рассказывать. А обо всём остальном – околофольклорном, разбавленном сплетнями и слухами – запросто.

– Нет. – Арес мотнул головой. – Мы ничего такого на себе не ощущали.

– И что же, по-вашему, случилось с теми несчастными? – спросил Антон Палыч.

– Скорее всего, они погибли в трясине. Или забрели на торфяники. Местные торфяники – это очень опасно. Возможно, даже опаснее трясины.

– Чем опаснее? – Антон Палыч подался вперёд.

– Так огненными ловушками, – максимально простодушно ответил Арес. – Торф горит не на поверхности, а в глубине, а когда выгорает, может ещё месяцами просто тлеть. Снаружи всё спокойно, а внутри – ад. Понимаете?

– Про ад? – Антон Палыч посмотрел на него так пристально, что по хребту Ареса поползли мурашки. – Про ад я знаю очень хорошо. – Он растянул губы в улыбке, а на дне его глаз что-то блеснуло. Адские отсветы, не иначе.

Арес едва удержался, чтобы не отшатнуться. Вместо этого он тоже улыбнулся и сказал:

– Нам на торфяники без надобности. Мы хотели на болото.

– Не вышло? – участливо поинтересовался Антон Палыч.

– Нет. Сами далеко соваться побоялись, а проводника так и не нашли.

В груди снова кольнуло. Арес сжал рукоять столового ножа, проследил за взглядом Антона Палыча и разжал пальцы. Нож громко звякнул о тарелку. В наступившей тишине звук показался оглушительным.

– Неужто не нашлось желающих? – Старик посмотрел на Стэфа, и Арес, наконец, смог вдохнуть полной грудью.

– Не нашлось. – Стэф покачал головой.

– И это при ваших-то финансовых возможностях и умении убеждать, Степан?

– Не в этот раз, Антон Палыч. Болото овеяно туманами и легендами. Возможно, какая-то часть местных страхов даже имеет под собой почву.

– Имеет. – Старик кивнул.

– Как бы то ни было, а местные отказались нам помогать.

– И это значит?.. – Антон Палыч пыхнул сигарой.

– И это значит, что мы продолжим наши изыскания самостоятельно.

– Нет. – Антон Палыч покачал головой. – Это значит, что вы уедете отсюда в течение суток. – Голос его звучал по-прежнему мягко и дружелюбно, но сказанное всё равно прозвучало как приказ.

– Позвольте нам самим это решать, – так же мягко и дружелюбно ответил Стэф.

Арес снова пожалел, что они явились на ужин безоружными. Нужно было прихватить с собой хотя бы святой воды. А то вдруг в полночь этот славный старичок возьмёт да и перекинется в вурдалака. Будет им веселье…

– Из вашего дома мы можем съехать прямо сегодня. – Стэф замолчал, а потом добавил с какой-то пугающей многозначительностью: – Если это и в самом деле ваш дом.

– К чему же такие радикальные меры! – Антон Палыч развёл руками. – Давайте не будем омрачать спорами этот чудесный ужин. Вы можете переночевать в доме у Змеиной заводи, а можете остаться до утра в усадьбе. Я распоряжусь, вам приготовят комнаты. А уедете уже посвету.

– Вы хотели сказать «съедете». – Стэф выглядел пугающе расслабленным, и Арес никак не мог понять, что было тому причиной: элитный вискарь или вера в собственные силы.

– Я хотел сказать именно то, что сказал. – Антон Палыч подался вперёд. Движение это было пугающе неожиданным и порывистым.

Арес невольно откинулся на спинку стула, подумал с такой же пугающей безнадёжностью, что валить нужно прямо сейчас, пока не произошла окончательная трансформация милейшего профессора в беспощадного графа Дракулу. – Вы уедете завтра же. Так будет безопаснее и спокойнее.

– Для кого? – вежливо поинтересовался Стэф.

– Спокойнее для меня, а безопаснее для вас. – Антон Палыч вздохнул и продолжил: – Боюсь, вы плохо понимаете, что здесь происходит. И не до конца осознаёте риски, связанные с болотом. А риски весьма высоки. – Он снова вздохнул. – Я уже жалею, что позволил вам купить ту флягу, Степан. Тогда, на аукционе, ваш интерес к ней показался мне забавным совпадением. Мы с вами уже однажды нацеливались на один и тот же объект. – Вот и вспомнил старый пень про давние обиды и про то, как Стэф обошёл его на повороте… – Тогда наше противостояние показалось мне всего лишь забавным. На минувшем аукционе тоже. Но сейчас всё иначе. Мне не хотелось бы рисковать вашими жизнями, ребята.

– Звучит как угроза, Антон Палыч, – сказал Стэф, потягивая виски.

Старик покачал головой.

– Звучит как дружеское предупреждение. Кстати, с вами, Павел, мы тоже однажды боролись за один и тот же лот. – Он посмотрел на Ареса с хитрой усмешкой.

– Со мной? – От неожиданности и резкой смены темы разговора Арес едва не поперхнулся. – Боюсь, вы что-то путаете. У нас с вами несколько разные… – Он хотел было сказать интересы, но сказал другое: – финансовые возможности.

– Тягу к прекрасному нельзя измерить финансовыми возможностями. – Старик побарабанил по столу длинными пальцами. – Поэтому мне хотелось бы сделать вам маленький презент.

– Мне?! – изумился Арес, мысленно вспоминая данайцев с их дарами.

– Я подарю вам ту самую вещь, на которую вы были готовы потратить все свои сбережения.

Арес всё ещё ничего не понимал. А дверь уже распахнулась, пропуская двух ребят в чёрном. Один из них тащил деревянную треногу, а второй – что-то завёрнутое в серую холстину.

– Включите свет, – велел Антон Палыч. И тренога, как по мановению волшебной палочки, осветилась мягким электрическим светом.

На треноге стояла картина. Та самая картина того самого Феникса Сизокрылого, которая запала в душу Ареса ещё в «Тоске». Те же хаотичные мазки, которые, казалось, двигались и складывались то в одно изображение, то в другое. Как в калейдоскопе, только тоньше, волшебнее! Арес затаил дыхание, уставился на картину в немом восторге.

Антон Палыч усмехнулся.

– Теперь она ваша. Думается мне, что совсем скоро картины этой замечательной художницы будут стоить целое состояние. Но вам ведь не принципиальна цена, вам важна сама картина. Правильно я понимаю, Павел?

– Художницы? – Арес всё-таки не удержался, выбрался из-за стола, подошёл к картине на расстояние, с которого в хаосе мазков вдруг стала проступать застывшая в полёте огнекрылая птица.

– А вы не знали? – Антон Палыч бросил изумлённый взгляд на Стэфа. – Вы ему не сказали, Степан?

Стэф виновато пожал плечами, ответил:

– Он не спрашивал.

– Феникс Сизокрылый – это творческий псевдоним, этакая словесная аллюзия, но с отсылкой к настоящему имени художницы. На самом деле эту юную, но безмерно талантливую барышню зовут Аграфена. Аграфена – Феня – Феникс… Такая вот забавная логическая цепочка.

– Аграфена? – Арес растерянно посмотрел на Стэфа. – Это картина Фени?!

В тот самый момент, когда до Ареса начало доходить, почему всё это время ему казалось, что Стэф и Аграфена были знакомы раньше, атмосфера за столом резко, просто физически ощутимо изменилась.

– Павел, сядьте на место, – ледяным тоном велел Антон Палыч. – Вернитесь, пожалуйста, к столу.

– Что-то случилось? – спросил Стэф одновременно растерянно и встревоженно.

– Да, боюсь, случилось непоправимое. – На дне тусклых глаз старика снова полыхнули адовы отблески.

Глава 13

Никогда раньше Стэфу не доводилось видеть такую разительную метаморфозу. До сих пор Марионеточник казался ему потенциально опасным, но в целом вполне предсказуемым человеком. А теперь, глядя в стылые глаза сидящего напротив старика, он неожиданно понял, что Марионеточник не просто опасен, а смертельно опасен. Ситуация усугублялась ещё и тем, что Стэф никак не мог понять причину столь внезапной и разительной перемены.

– Где она? – спросил Марионеточник ледяным тоном. От добрейшего и милейшего Антона Палыча в нём ничего не осталось.

– Кто?

– Аграфена. Где она?

– Почему мы должны знать ответ на ваш вопрос? – Арес отошёл от картины, вернулся к столу, плюхнулся на своё место.

– Потому что вы знакомы.

– Мы знакомы с очень многими людьми. – Стэф пожал плечами.

– Но никто из них не смог бы провести вас на болото. – Тонкие пальцы старика сжали край столешницы. Белоснежная льняная скатерть дёрнулась, бокал с недопитым виски пополз к краю.

– А Аграфена смогла бы? – Стэф изобразил искреннее изумление.

– Где она? – повторил Марионеточник.

– Мы не знаем. Вполне возможно, она у себя. Или у родителей. Аграфена уже взрослая девочка, ей не нужна нянька.

– Её нет у родителей.

– Тогда ищите её в городе. – Оставаться равнодушно-отстранённым было всё тяжелее. Стэфу очень не нравился этот неожиданный интерес старика к Аграфене. Или, вернее сказать, к способностям Аграфены?

Не говоря ни слова, Марионеточник встал из-за стола и направился к двери. Уже на выходе он обернулся, долгим взглядом посмотрел на них с Аресом, а потом заговорил уже вполне спокойным профессорским голосом:

– Вынужден покинуть вас на некоторое время. Я распоряжусь, чтобы вам подали десерт.

– Десерт… – вполголоса буркнул Арес. – Как будто мы на детском утреннике.

То ли получилось не слишком тихо, то ли у Марионеточника оказался на удивление острый слух, но он растянул губы в ироничной усмешке и сказал:

– Поверьте, в сложившейся ситуации вы так же беспомощны, как дети на детском утреннике. И так же глупы… – добавил он и вышел из комнаты.

– Что это было? – спросил Арес, теперь уже совсем шёпотом. – Что на него нашло? Откуда он знает Аграфену?

– Понятия не имею. – Стэф пожал плечами. – Возможно, как и я, познакомился с ней на какой-нибудь выставке.

– Она реально такая крутая? – В голосе Ареса слышалось восхищение пополам с недоверием.

– Ты же видишь, какие у неё картины. – Стэф кивнул в сторону треноги.

– Я-то вижу. Но почему он так взбеленился, когда узнал, что мы знакомы?

– Меня больше интересует, почему он считает себя вправе контролировать и её, и наше местоположение. Откуда он знает, что Феня не у родителей?

– Может, позвонил Михалычу? – предположил Арес. – Он же типа местный феодал. А у Михалыча лучшее на всю округу фермерское хозяйство. – Он ткнул вилкой в стейк и продолжил: – Не удивлюсь, если вот это как раз оттуда и было поставлено. Позвонил, значит, Антон Палыч Михалычу заказать мясцо, а заодно поинтересовался, как дела у Аграфены. Она же, оказывается, звезда! – Арес немного помолчал, а потом продолжил: – Слушай, а не пора ли нам валить? Вот куда он, по-твоему, ушёл? Может, он уже инструктирует своих головорезов, как нас лучше прикончить и на какую глубину прикопать…

– Он ничего нам не сделает. Успокойся. – Стэф потянулся было к виски, но передумал. В сложившейся ситуации голова ему нужна была максимально ясная.

– С чего ты это взял? – спросил Арес.

– Он прекрасно понимает, что начальник моей службы безопасности проинформирован о моих планах на этот вечер.

– А у тебя есть начальник службы безопасности?

– Есть.

– И он проинформирован?

– Конечно! – соврал Стэф, а сам подумал, что в сложившихся обстоятельствах подобная подстраховка не помешала бы.

Оставалось надеяться, что Марионеточник считает его серьёзным и осмотрительным противником и не рискнёт вступать в открытую конфронтацию. На то он и Марионеточник, чтобы действовать за кулисами, а не на сцене. Как бы то ни было, а уйти отсюда им точно дадут. А что может случиться с ними за пределами усадьбы – это уже другой вопрос.

– Он сказал: случилось непоправимое, – повторил Арес слова Марионеточника. – Что он имел в виду? Аграфену? Ты думаешь, он знает?

– Я думаю, ему очень не понравился тот факт, что мы с Аграфеной знакомы.

– А что в этом такого ужасного? Она восходящая звезда, ты олигарх! Почему вы не можете быть знакомы? Что в этом плохого? Какое ему вообще дело до этого?

Ответить Стэф не успел. Дверь снова распахнулась, и в комнату походкой смертельно уставшего человека вошёл Марионеточник. Впрочем, сейчас он снова был больше похож на институтского профессора, чем на одного из самых влиятельных людей в стране.

– Думаю, на сей раз мы обойдёмся без десерта, – сказал он, усаживаясь на своё место. – К великому моему сожалению, у меня появились дела, не терпящие отлагательств.

– Мы можем вам чем-то помочь? – вежливо поинтересовался Стэф.

– Вы? – Антон Палыч поднял на него свои бесцветные, ничего не выражающие глаза. – Боюсь, нет. В сложившихся обстоятельствах вы ничем не сможете мне помочь. Впрочем! – Он махнул рукой. – Можете! Уезжайте отсюда как можно быстрее. И это не угроза. Это совет человека, который понимает в происходящем больше вашего.

Стэф вздохнул, молча встал из-за стола. Этикет требовал прощания с соблюдением всех возможных политесов. Но обстоятельства складывались так, что становилось очевидным: чем меньше они сейчас скажут сидящему за столом человеку, тем больше шансов у них выпутаться из этой истории. Поэтому попрощались они сдержанно и сухо. Старик даже руку им не протянул на прощание. И не потому, что был зол или обижен на них. Просто, кажется, он прямо в этот момент думал о чём-то своём и совершенно забыл о правилах приличия и гостеприимстве.

Они с Аресом уже были у двери, когда Антон Палыч сказал:

– Я распоряжусь. Картину привезут вам до вашего отъезда.

– Вы сказали, что случилось непоправимое. – Арес обернулся, посмотрел на старика. – С ней случилось? С Аграфеной?

– Молодой человек, – Антон Палыч покачал головой, – это вопрос, который я должен задать вам двоим. Что случилось с Аграфеной? В последний раз её телефон был активен вчера утром в районе болота.

Вот он, оказывается, зачем выходил. Пробивал геолокацию Аграфены…

– О её местоположении уже сутки ничего не известно. И что-то подсказывает мне, что вы имеете к этому непосредственное отношение.

– Вы ошибаетесь, Антон Палыч, – сказал Стэф, не дав Аресу возможности хоть что-нибудь ответить. – Мы ничего не знаем.

– Значит, ошибаюсь… – Старик кивнул. – Тогда ступайте! Вам нужно выспаться перед долгой дорогой.

– А мы не собираемся… – начал было Арес.

– Доброй ночи! – Стэф легонько, но многозначительно подтолкнул парня в спину.

– Я уже забыл, когда ночи были добрыми, – послышалось им вслед.