Текст книги "Категория вежливости и стиль коммуникации"

3.3. Модальность и стиль коммуникации

Модальность называют межличностным аспектом грамматики, который является центральным как в устной, так и в письменной речи [Carter, McCarthy 1997: 18]. Средства модальности служат для установления личных отношений и до некоторой степени определяют характер взаимоотношений между собеседниками. В английском языке они являются особенно востребованными, так как именно с их помощью реализуются стратегии дистанцирования, играющие столь значимую роль в английской коммуникативной культуре. Широкое использование средств модальности сказывается на английском стиле коммуникации.

Разнообразные средства модальности широко используются в английском языке при выражении просьбы или команды, при этом часто встречается не одно, а несколько таких средств, что позволяет максимально смягчить их коммуникативное воздействие на адресата.

Проанализируем два примера:

Perhaps it would be better if you put it down (Возможно, было бы лучше, если бы вы это записали) (учитель – ученикам).

Do you think you could possibly do me a small favour? (Ты думаешь, ты мог бы, возможно, сделать мне маленькое одолжение?) (коллеге).

Первое высказывание представляет собой скрытую просьбу (либо совет) в виде декларативного высказывания-намека. Стараясь снизить воздействие на адресата, говорящий употребляет perhaps (сомнение в истинности суждения), would be better (гипотетичность положительного результата).

Второе высказывание – косвенная просьба. С целью ее смягчения используются: do you think (мнение адресата о возможности выполнения действия), could (гипотетичность этой возможности), possibly (сомнение в возможности), small favour (уменьшение «цены» услуги).

Русские коммнуканты в подобных ситуациях выразят свои намерения в более прямой форме, стиль их высказываний будет иным.

Ср.:

Perhaps it would be better if you put it down (Возможно, было бы лучше, если бы вы это записали) (учитель – ученикам). – Запишите это, пожалуйста.

Do you think you could possibly do me a small favour? (Ты думаешь, ты мог бы, возможно, сделать мне маленькое одолжение?) (коллеге). – Не сделаешь мне маленькое одолжение? Или Сможешь сделать мне маленькое одолжение?

Благодаря богатой системе средств выражения модальности, одно и то же коммуникативное намерение может быть выражено в английском языке многообразными речевыми формулами. Так, например, обращаясь с просьбой подвезти, можно сказать:

Can you give me a lift, please?

Could you give me a lift?

Can / Could I have a lift, please?

Do you think I could have a lift?

Если рассмотреть данные формулы с точки зрения стратегий вежливости дистанцирования, то наиболее дистантной из них является Do you think I could have a lift? В этой формуле просьба передается в максимально косвенной форме: акцент делается не на слушающего, а на говорящего, возможность в осуществлении действия ставится под сомнение. В итоге прагматическое значение «просьба подвезти» передается через высказывание, семантика которого – вопрос о мнении адресата относительно гипотетической возможности говорящего. В результате воздействие на слушающего, характерное для РА Просьба, сведено до минимума. Достигается это при помощи нескольких средств модальности: вопрос, модальный глагол, сослагательное наклонение, единица субъективной модальности do you think, субъектная ориентированность.

В модальности, как отмечалось, отражается взаимодействие между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, слушающим, содержанием высказывания и действительностью. В приведенном примере наблюдается смещение всех четырех факторов коммуникации: исходя из семантики высказывания, обращаюсь с просьбой не я, выполнять действие будешь не ты, сама возможность достижения цели подвергается сомнению, содержание высказывания не соответствует действительности, то есть его прагматическому значению. Отсюда – его неоднозначность, вызывающая трудность понимания, в частности, у русских, которые не привыкли к столь значительному расхождению между лексическим и прагматическим значением высказывания. В силу культурологических причин в русской коммуникации отсутствует необходимость в столь сильной завуалированности намерений говорящего.

Для русской лингво-культурной традиции, в отличие от английской, характерно более прямое выражение коммуникативных интенций.

Ср.:

Do you think I could have the bill? (Вы думаете, я мог бы иметь счет?). – Принесите, пожалуйста, счет или Можно счет?

Well, I wondered if you could perhaps give her a message (Я интересовался / Мне было интересно, могли ли бы вы, возможно, передать ей это сообщение) (преподаватель – секретарю кафедры) – Передайте ей пожалуйста, что. или Не могли бы вы передать ей, что.?

May I suggest that you write to the Department of English Language and Linguistics at Lancaster? (Могу я предложить вам написать на кафедру английского языка и лингвистики Ланкастерского университета?) (ответ на просьбу) – Попробуйте написать (обратиться) на кафедру английского языка и лингвистики Ланкастерского университета.

Интересно, что если русским выражение побуждения в форме вопросительных предложений представляется достаточно дистантным и формальным, то в современной английской культуре не только императив, но даже так называемые whimperatives – could you (do X), will you (do X) или would you (do X), могут восприниматься как попытка навязать чью-либо волю другому человеку. На этот факт указывает А. Вежбицкая, которая обращает внимание на то, что в современном английском языке появился обширный репертуар дополнительных лингвистических средств, которые позволяют говорящим еще более успешно избегать любого намека на то, что они могут попытаться навязать свою волю другим, среди которых она в первую очередь называет формулу you might like to: … here is a list of further reading which you might like to pursue / I was just wondering if you might like to go feed the catfish… [Вежбицкая 2007: 145]. Употребляя данную формулу – you might like to try, you might like to consider, you might like to know, I thought you might like to hear, говорящий хочет, чтобы его рассматривали как «источник идей и информации, но не – Боже упаси! – как кого-то, кто хочет, чтобы адресат сделал что-либо» [там же: 146].

Выражение you might like to используется в различных контекстах общения для передачи разнообразных коммуникативных намерений:

You might like to go through now (секретарь приглашает ожидающего в приемной посетителя войти в кабинет). – Можете зайти. / Заходите.

You might like to see the patient now (приглашение-разрешение пришедшему по вызову врачу пройти к больному) – Можете пройти и осмотреть больного.

You might like to come to O'Niels this evening. We're having a little get-together (приглашение друга встретиться в пабе). – Может, зайдешь сегодя в О'Нилс? Мы там собираемся.

You might like to put on a dress. – Может, наденешь платье? (совет).

You might like to walk my dog when I'm away (просьба, предполагающая вознаграждение).

Использование средств модальности для смягчения побуждения характерно в английской коммуникации для всех ситуаций общения, включая семейный дискурс: You might take the dog for a walk when I'm away (отец – сыну) или You might go and tidy your room instead of watching television. Несмотря на наличие глагола might данные фразы не теряют своей побудительной прагматики, оставаясь в первом случае просьбой-напоминаем, во втором – командой, и звучат примерно так: Не забудь гулять с собакой, пока меня не будет / Иди убери комнату. Хватит смотреть телевизор.

Широкое использование разнообразных средств модальности, характерное для английского стиля коммуникации, формирует такие его черты, как с у б ъ е к тивность и некатегоричность, или недоговоренность, недосказанность (understatement), отмечаемую многими авторами и наблюдателями над особенностями коммуникативного поведения англичан. Как всегда с юмором об этом пишет М. Любимов:

НЕДОГОВОРЕННОСТЬ приводит к неопределенности в выражении суждения и может привести к вольной интерпретации, особенно если речь изобилует любимыми английскими словами «возможно» или «может быть». Не случайно говорят, что англичанам свойствен пробализм, или по-простецки – витиеватость. «Да» или «нет» – слишком категоричны для англичанина, и это зачастую вводит в заблуждение иностранца, не случайна шутка, что англичанин никогда не заявит, что «дважды два четыре», а скорее скажет: «дважды два, возможно, четыре» [Любимов 2004: 234].

Для иллюстрации данной особенности рассмотрим отрывок из романа Дж. Джонстон (участники диалога – старые друзья):

'I suspect you're a cynic. Are you a cynic, hey? 'I don't think so. I find it hard to be very enthusiastic about the human race.

'A cynic. That's what I'd call you. Have another drink?

'I think not, thank you. I find I have delayed too long as it is.

'Just as you wish. I won't press you. (J. Johnston).

Как видим, оба участника диалога, находящиеся в близких отношениях, многократно используют средства модальности. Приведем буквальный перевод этого диалога, чтобы ощутить различия:

– Я подозреваю, ты циник. Ты циник? А?

– Я так не думаю. Я нахожу трудным относиться с энтузиазмом к человеческой расе.

– Циник. Я бы тебя так назвал. Еще выпьешь??

– Думаю, нет, спасибо. Полагаю, я и так слишком задержался.

– Как хочешь. Я не буду тебя заставлять.

Подобное изобилие модальных единиц чуждо русскому стилю, в буквальном переводе этот диалог звучит неестественно. Русский язык, как отмечалось, обладает не столь богатой системой средств модальности, и употребляются они, в силу своей меньшей востребованности, менее частотно, что существенным образом сказывается на различиях в стилях коммуникации. Русские собеседники, следуя своей коммуникативной традиции и своим стратегиям поведения, высказывались бы в подобной ситуации более прямо и категорично. Возможно, так:

– Какой же ты циник!

– Я? Да какой я циник! Просто не могу смотреть на людей с энтузиазмом.

– Вот я и говорю – циник. Давай еще выпьем.

– Да нет. Я уже и так слишком задержался.

– Да ладно тебе. Давай!

Сравним русский и английский варианты объявления в посольстве Великобритании, которые также являются иллюстрацией данных стилистических различий:

Please be advised that with the effect from 1^st January 2007 the British Embassy in Moscow will only be able to accept visa application forms that have been completed in typed print or hand written in a printed (capital letters) format.

Пожалуйста, примите во внимание, что с 1 января 2007 г. посольство Великобритании в Москве будет принимать анкеты только напечатанные или заполненные заглавными буквами.

Меньшая прямолинейность и императивность английского объявления, по сравнению с русским, достигается различиями как лексического, так и грамматического характера. Ср.: в русском языке – принимать во внимание в форме прямого императива (примите во вниманиие), в английском языке – глагол советовать[28]28
  Хотя выражение to be advised означает быть проинформированным, все же полагаем, что семантика совета в нем присутствует.


[Закрыть] в пассивной форме (be advised), в результате чего значительно снижается степень прямого воздействия на адресата. Кроме того, использование модального выражения be able – will be able to accept (сможем принимать, в русском тексте – будем принимать) показывает, что данные изменения являются не требованием посольства, а вводятся якобы по неким не зависящим от него объективным причинам.

3.4. Прагматика побуждения и «угроза лицу» в межкультурном аспекте

Стратегии дистанцирования реализуются прежде всего в побудительных речевых актах, представляющих собой особую «угрозу», поскольку в них в той или иной степени отражается волеизъявление говорящего, который побуждает адресата к действию. Прежде чем рассматривать данные РА, кратко остановимся на их характеристике.

Побудительные РА называют опасными коммуникативными действиями ('hazardous communicative activities') [Fasold 1990: 58]. Объясняется это следующим образом. Если вы отдаете кому-то приказ или обращаетесь с просьбой, вы рассчитываете на то, что адресат выполнит это. Значит, либо вы полагаете, что находитесь на более высокой социальной позиции, достаточной для того, чтобы заставить собеседника выполнить приказ или просьбу, либо степень вашей близости (солидарности) такова, что он готов сделать это для вас. Если же ваши посылки неверны и собеседник не принимает ваше превосходство либо считает, что вашей близости недостаточно, он может отказаться выполнить ваш приказ или просьбу [там же].

Это объяснение показывает, что степень риска получить отказ зависит как от вертикальной дистанции (статусной), так и от горизонтальной (социальной), что подтверждает нашу гипотезу относительно объяснения особенностей коммуникативного поведения англичан и русских в побудительных речевых актах:

– поскольку горизонтальная дистанция между собеседниками в русской коммуникации исторически короче и, следовательно, степень близости (солидарности) выше, им нет необходимости с такой же степенью интенсивности использовать стратегии, минимизирующие побуждение, как это делают английские коммуниканты;

– поскольку вертикальная дистанция в русском общении выше, чем в английском, говорящий во многих ситуациях имеет достаточно власти и прав для того, чтобы давать приказы или обращаться с просьбой, и его действия воспринимаются слушающим как должное, что также снижает необходимость в столь ярко выраженной минимизации давления, которую мы наблюдаем в английской коммуникации, и позволяет выражать побуждение более прямо.

Насколько приказ или просьба угрожают лицу, зависит от целого ряда обстоятельств и факторов. В межкультурном контексте наиболее важным фактором является тип культуры.

Приступая к анализу побудительных РА, следует уточнить некоторые термины и определить, какие РА будут рассмотрены.

На множественность побудительных интенций в общении неоднократно указывалось исследователями (см. [Searle 1979; Butler 1988; Leech 1983; Tsui 1994; Дорошенко 1986; Храковский, Володин 1986; Храковский 1989; Богданов 1990; Савельева 1991; Беляева 1992; Формановская 1998 и др. ]). Прагматическое значение Я хочу, чтобы ты сделал это реализуется разными РА: это может быть команда, приказ, указание, просьба, приглашение, совет, предложение и др. Исследователи называют их по-разному и предлагают разные классификации. Б. Фрейзер, в частности, относит просьбу, команду, приглашение, приказ, инструкцию, мольбу к категории реквестивов, которые характеризуются как желания в адрес слушающего совершить действие [Fraser 1975: 192]. Дж. Серл включает просьбу в директивные РА наряду с приказом, требованием, а также мольбой, советом, предложением, приглашением, разрешением и другими, так как иллокуция всех этих РА – попытаться добиться от слушающего совершения действия ( they are attempts. by the speaker to get the hearer to do something') [Searle 1976: 11]. Таким образом, одни и те же РА объединяются под разными названиями – директивы и реквестивы.

Основная трудность классификации РА вызвана тем, что разные языковые единицы могут передавать одно и то же прагматическое значение, и наоборот, высказывания, имеющие одну и ту же языковую форму, языковое оформление, могут иметь разные иллокуции, выполнять разные прагматические функции, т. е. представлять собой разные РА. Хотя и прослеживается некоторая закрепленность языковых моделей за определенными РА, часто форма и значение РА не совпадают. Именно поэтому можно, например, обращаться с просьбой, задавая вопрос, и отдавать приказ в форме предложения. Так, В. Лабов и Д. Фаншель [Labov, Fanshel 1977] включают в категорию просьба о действии приказ ('Come home! ), просьбу ('Will you please come home? ), предложение ('Isn't it about time you came home? ) и намек ('It's getting late! ), отмечая, что, несмотря на разное языковое оформление, в каждом из этих высказываний говорящий передает одно желание – чтобы адресат вернулся домой (цит. по [Tsui 1994: 92]). Противоположный пример приводит М. Гейс, демонстрируя, как высказывания, построенные по одной языковой модели – can you do that, могут быть просьбой, предложением (offer), приглашением, угрозой и вопросом [Geis 1995: 139]:

Can you reach that book? (просьба).

Can you eat more cake? (предложение – offer).

Can you come over tonight? (приглашение).

Can you get off my fucking foot? (угроза).

Can you clean and jerk as Sandy? (вопрос).

Директивы, как правило, ассоциируются с приказом, реквестивы – с просьбой. Пытаясь различать приказ и просьбу, исследователи предлагают разные основания. Так, Дж. Грин, например, называет в качестве такого основания вежливость и почтение [Green 1975: 120–122], рассматривая просьбу как вежливый способ заставить слушающего совершить действие. Эта точка зрения нашла убедительные возражения: просьба может быть невежливой, а невежливая просьба не является приказом [Lyons 1977: 748–749]. Дж. Серл отмечает, что приказ отличается от просьбы тем, что содержит одно предварительное условие: говорящий должен обладать властью над слушающим [Searle 1969].

Н. И. Формановская предлагает классификацию побудительных РА, которая основана на наличии / отсутствии высокого статуса и власти говорящего, и выделяет инъюнктивы, основанные на таком статусе (приказ, команда, требование, распоряжение, предписание, разрешение и др.), и не инъюнктивы, не основанные на нем [Формановская 1998: 202]. Не инъюнктивы, в свою очередь, делятся на реквестивы, когда действие совершается в пользу говорящего (просьба, увещевание, мольба, заклинание и др.), и адвисивы, когда действие совершается в пользу адресата (совет, рекомендация, инструкция, предложение, приглашение и др.).

Данная классификация представляется весьма логичной, но, поскольку статусная дистанция в разных культурах различна, предложенный критерий (высокий статус и власть говорящего) вряд ли может быть основанием для классификации побудительных РА в межкультурном сопоставлении.

И. В. Головина все побудительные акты называет директивными и предлагает выделять в них три основных типа:

1) прескриптивные, т. е. предписывающие действия (приказ, распоряжение и т. д.);

2) реквестивные, т. е. побуждение к действию, совершаемому в интересах говорящего (просьба, приглашение, собственно побуждение);

3) суггестивные, т. е. выражающие совет, предложение [Головина 1997: 12–13].

Ряд исследователей [Leech 1983; Markkanen 1985; Bahns et al. 1986 и др. ] c пессимизмом относятся к возможности определить критерий для выделения разных типов реквестивных РА. Так, Дж. Лич и Дж. Томас отмечают, что ни один формальный языковой критерий не может помочь отличить приказ от просьбы, хотя понимание социально-ролевых отношений, наряду с контекстуальными и паралингвистическими характеристиками, помогают сузить возможную интерпретацию этих понятий [Leech, Thomas 1990: 196]. K. Аймер отмечает, что определить однозначно, что такое реквестив, представляется весьма сложной задачей (см. [Aijmer 1996: 130]), также как практически невозможно выявить все способы выражения реквестивов и используемые при этом стратегии.

Близкую точку зрения высказывают Л. П. Ступин и К. С. Игнатьев, обращающие внимание на то, что деление высказываний, побуждающих собеседника к действию, является весьма условным, и для того, чтобы определить, чем является та или иная реплика, необходимо знать ситуацию и подтекст диалога [Ступин, Игнатьев 1980: 94].

Р. Марканен, проведя кросс-лингвистическое исследование выражения просьбы, приходит к выводу, что нет необходимости в разделении реквестивных РА на субкатегории, поскольку найти надежный критерий для такого разделения в двух языках очень трудно, и предлагает отказаться от попытки классифицировать директивы [Markkanen 1985: 23].

Разделяя мнение авторов, считающих, что вряд ли возможно предложить четкую классификацию РА и выделить критерий, который позволил бы однозначно охарактеризовать высказывание как тот или иной РА, в силу того, что в этом замешено множество лингвистических и экстралингвистических факторов, полагаем, что некая точка отсчета, некий, хотя бы условный, критерий все же необходим. Особенно это важно для сопоставительного исследования, так как один и тот же РА может пониматься неоднозначно в разных коммуникативных культурах. Прежде всего, попытаемся противопоставить директивные и недирективные РА.

Многие исследователи сходятся во мнении, что основное различие между приказом и просьбой состоит в том, что, обращаясь с просьбой, говорящий предлагает слушающему выбор (опцию), совершать действие или нет, в то время как в приказе такого выбора нет. Другими словами, в просьбе говорящий признает за адресатом право не совершать действие (см. [Lyons 1977: 749; Leech 1983: 219; Butler 1988: 133; Tsui 1994: 90]). Именно на основании наличия/отсутствия у адресата опции (совершать действие или нет) А. Цуи считает целесообразным делить все РА, побуждающие к действию, на два класса – реквестивы и директивы [Tsui 1994: 93] – и среди них выделять подклассы.

В принципе разделяя это мнение, считаем при этом, что само понятие опция, как и вопрос о разделении побудительных РА на директивы и недирективы, требует специального уточнения, поскольку то, что в одном языке воспринимается как приказ, в другом может быть просьбой. Так, например, такие высказывания, как Дай мне ту книгу, пожалуйста; Скажите, пожалуйста, до какого часа открыта сегодня библиотека, в русской коммуникации воспринимаются скорее как просьба, чем как приказ. В английском языке аналогичные высказывания представляются недостаточно вежливыми, так как императив чаще всего является способом выражения приказа, в то время как просьба выражается преимущественно вопросительным высказыванием (Would you give me that book, please?) или декларативом (I'm just wondering till what time the library is open today).

В русской коммуникации просьба, помимо императива с модификатором пожалуйста, также может быть выражена при помощи вопросительных высказываний. Ср.: Дай мне ту книгу, пожалуйста. – Ты не мог бы дать мне ту книгу? /Скажите, пожалуйста, до какого часа открыта сегодня библиотека. – Не подскажете, до какого часа открыта сегодня библиотека? Однако обращает на себя внимание тот факт, что есть ситуации, когда в русской коммуникации императивное высказывание представляется единственно возможным: Предъявите, пожалуйста, ваш билет./А сейчас откройте ваши учебники. Вряд ли фразы Вы не могли бы предъявить ваш билет? (контролер – пассажиру) или Вы не могли бы открыть учебники? (учитель – ученикам) будут восприняты как ситуативно уместные.

В английской же коммуникации и здесь наиболее типичными являются вопросительные высказывания: May I see your ticket? (Можно мне увидеть ваш билет?) / Would you open your books, please? (Пожелали ли бы вы открыть ваши книги, пожалуйста?). У русских коммуникантов английские вопросительные высказывания в подобных ситуациях вызывают удивление, поскольку с их точки зрения императив здесь представляется единственно возможным способом выражения побуждения.

Чтобы понять причину данных коммуникативных особенностей, представляется чрезвычайно важным различать такие понятия, как семантическая опция и прагматическая опция, вытекающие из понятий прагматиче ское значение и семантическое значение.

Семантическая опция (SO) относится к семантике, то есть исключительно к оформлению высказывания. И в английском, и в русском языках она содержится в семантике вопроса, на который теоретически может быть дан как утвердительный, так и отрицательный ответ:

Could you help me with this translation? – Sure. / Sorry, I'm afraid I can't at the moment. I am very busy now.

Ты не мог бы помочь мне с этим переводом? – Да, конечно. / Извини, сейчас никак не смогу, я очень занят.

Прагматическая опция (PO) связана с прагматическим значением, т. е. с контекстом, с тем, есть ли у слушающего в конкретной реальной коммуникативной ситуации альтернатива и может ли он не совершать действие (например, отказаться предъявить контролеру билет, не открывать книгу на уроке) или вынужден подчиниться.

В английской коммуникации семантическая опция может как предполагать прагматическую опцию, так и не предполагать ее. Сравним высказывания в следующих ситуациях:

Ситуация 1. (контролер – пассажиру):

1.1. Show me your ticket, please (SO-, PO-).

1.2. May I see your ticket? (SO+, PO-).

Ситуация 2. (полицейский – водителю):

2.1. Move up your car, please (SO-, PO-).

2.2. Could you please move up your car? (SO+, PO-).

Ситуация 3. (между друзьями):

3.1. Help me with this translation, please (SO-, PO+).

3.2. Could you help me with this translation, please? (SO+, PO+).

В первых двух ситуациях все высказывания, несмотря на формальную и семантическую разницу (высказывания 1.2 и 2.2. построены при помощи вопроса, т. е. содержат семантическую опцию, в отличие от 1.1 и 2.1.), являются директивами, поскольку в функциональном плане выбор не предполагается ни в одной из ситуаций: пассажир обязан подчиниться контролеру, водитель – полицейскому, т. е. прагматическая опция здесь отсутствует. В то же время высказывание 3.1 (SO-), несмотря на отсутствие семантической опции, как и 3.2. (SO+), имеющее ее, директивами не являются. Оба они выражают просьбу, поскольку данная коммуникативная ситуация предполагает прагматическую опцию (PO+): адресат может как совершать действие, так и нет. То есть в высказывании 3.1. отсутствует семантическая опция при наличии прагматической опции (SO-, PO+), в высказывании 3.2. содержатся как семантическая опция, так и прагматическая (SO+, PO+).

То же самое мы можем наблюдать и в русской коммуникации. Только здесь это касается императивных высказываний. Ср.:

4.1. Предъявите, пожалуйста, ваш билет (контролер – пассажиру) (SO-, PO-).

4.2. Помоги мне, пожалуйста, с этим переводом (между друзьями) (SO-, PO+).

5.1. Садитесь, пожалуйста (учитель – ученикам, вставшим с места во время урока) (SO-, PO-).

5.2. Садитесь, пожалуйста (хозяин дома – гостю) (SO-, PO+).

Данные примеры имеют одинаковое оформление: все они построены при помощи императива с модификатором пожалуйста, то есть семантическая опция не присутствует ни в одном из них. Однако с точки зрения прагматики данные высказывания различны. Высказывания 4.1. и 5.1. являются не чем иным, как командой, смягченной модификатором, поскольку в данных ситуациях у адресата нет выбора, он обязан совершить действие; высказывание 4.2 – просьбой, 5.2. – приглашением. Несмотря на то, что они также построены при помощи императива, адресат обладает полной свободой выбора – совершать действие или нет.

Исходя из вышесказанного, предлагаем делить побудительные речевые акты на директивные и недирективные на основе наличия / отсутствия прагматической опции. Таким образом, под директивными РА будем понимать РА, предполагающие действие слушающего в интересах говорящего (иногда в интересах слушающего – Пристегните ремни безопасности), обязательное для выполнения, т. е. независимо от формы высказывания у слушающего нет выбора, совершать действие или нет (прагматическая опция отсутствует).

К недирективным относим РА, которые предполагают действие слушающего, необязательное для выполнения, т. е. он свободен в принятии решения (имеется прагматическая опция). При более детальной классификации здесь выделяются различные по прагматическому значению РА (просьба, совет, приглашение и др.).

Такой подход помогает выявить особенности в способах выражения прагматического значения «Яхочу, чтобы ты сделал это» и в стратегиях вежливости, которые используются в данных РА в английской и русской коммуникации.

Одно из важнейших различий в способах оформления побудительных РА в английской и русской коммуникации состоит в том, что русские высказывания при отсутствии прагматической опции (то есть директивы), как правило, строятся при помощи императива. В таких случаях модели, содержащие семантическую опцию, обычно не используются. В английской же коммуникации, даже при отсутствии прагматической опции, высказывание может строиться при помощи вопроса, то есть модели, содержащей семантическую опцию. Таким образом создается иллюзия опции, которая якобы предлагается адресату, в результате чего уменьшается степень воздействия на него и высказывание приобретает более вежливое звучание. В русской коммуникации данная стратегия для высказываний, не предполагающих прагматическую опцию, не применяется.

Учет таких факторов, как кто совершает действие и в чьих интересах, при рассмотрении недирективных побудительных РА позволяет выделить среди них шесть подклассов:

1. РА, предполагающие действие говорящего в его собственных интересах (просьба-разрешение): Can I take your pen?

2. РА, предполагающие действие говорящего в интересах слушающего (предложение – offer): Can I help you?

3. РА, предполагающие действие слушающего в интересах говорящего (просьба о действии): Could you help me?

4. РА, предполагающие действие слушающего в его собственных интересах (совет): Why don't you buy this dress?

5. РА, предполагающие действие слушающего в интересах как говорящего, так, как правило, и его собственных (приглашение): Would you like to come over tonight?

6. РА, предполагающие действие говорящего и слушающего в интересах обоих коммуникантов (предложение – suggestion): What about going to the cinema? / Let's do it now.

Данная классификация позволяет увидеть особенности рассматриваемых РА и понять их связь с теми стратегиями вежливости, которые используют в них представители сопоставляемых коммуникативных культур. Что касается директивных РА, то нами не предлагается никакой специальной классификации, хотя при более детальном их рассмотрении она, очевидно, возможна (если найти основание для дифференциации таких РА, как приказ, указание, команда, требование, распоряжение и др.).

Предлагаемая здесь классификация носит обобщенный характер, так как для определения того или иного РА необходим комплексный анализ. Помимо того, что один и тот же РА может быть выражен разными языковыми моделями, трудность его определения вызвана тем, что для выявления прагматического значения высказывания необходим учет множества разнообразных факторов. Помимо того, кто будет совершать действие, в чьих интересах, можно ли его не совершать, важен характер самого действия, к которому побуждают слушающего (сложность его выполнения). Важную роль играет коммуникативный контекст: ситуация общения, наличие/отсутствие статусной и социальной дистанции, возраст, пол, социальная принадлежность, время и место общения и т. д., а также ответная реплика собеседника (либо ее отсутствие). Существенным фактором, определяющим РА, является также интонация, то есть то, каким образом произносится высказывание[29]29
  По той роли, которую интонация играет в коммуникации, она достойна быть объектом специального, в том числе культурологического исследования (см. [Хромов 2008]), однако в данной работе она отдельно нами не рассматривалась.


[Закрыть].