Текст книги "Как стать астронавтом? Все, что вам следует знать, прежде чем вы покинете Землю"

34. Доставка грузов
Прием, разгрузка и загрузка грузовых кораблей

Космос – суровое место. В нашем веке об этом могут рассказывать не все. Хотя мы довольно много исследовали Солнечную систему и узнали об огромном количестве планет, вращающихся вокруг других звезд, мы не нашли во Вселенной другого места, где люди могли бы жить без помощи извне. Земля – это план А, и за ее пределами нет плана Б.

Яркой иллюстрацией этого является МКС. Единственное, что мы могли получить из космоса, это электричество от солнечных батарей. Все остальное мы получаем с Земли: еду, воду, нижнее белье, сменные детали для оборудования. В отличие от сезонов «Игры престолов». Жизнь в космосе полностью зависит от нашей родной планеты.

Порядок пополнения запасов – дело сложное. Оно начинается в странах, откуда родом различные грузовые космические корабли, а это Америка, Россия и Япония. В настоящее время все они отправляют свои грузовые корабли на МКС. Раньше их посылала также и Европа, но последний европейский корабль с грузом пришел на МКС в 2015 году. Каждое из космических агентств-партнеров отслеживает, какие товары необходимы, какие запасы еды, одежды и т. д. требуются, и решает, когда планировать запуски. Эта работа не из приятных, потому что для приемки грузового корабля требуется согласовывать множество вещей. Для начала у вас должен быть свободный стыковочный порт, потому что на станции не так уж много люков, и зачастую они бывают все заняты прибывающими на станцию капсулами. Грузовые корабли не могут прибывать или отправляться в дни выхода астронавтов в открытый космос, а также в дни прилета/отправления астронавтов на Землю. И наконец, есть малоизвестный параметр орбитальной механики под названием Бета, из-за которого несколько недель в году станция не может принимать грузовые корабли, потому что в это время она перегревается из-за высоты Солнца над горизонтом.

Как только будет найдено хорошее стартовое окно, грузовой корабль нужно будет загрузить. Обычно в грузовых накладных значатся вода (ее доставляет российский грузовой корабль «Прогресс»), одежда, все, что требуется для научных экспериментов (иногда даже живые животные), продукты питания, запчасти и посылки из дома для членов экипажа. Что касается животных, то отправка их и живых растений в космос всегда чревата серьезными проблемами. Вы можете положить нижнее белье в капсулу за год вперед, и, когда оно окажется в космосе, с ним все будет отлично. Но для мышей и даже растений есть очень ограниченное «окно», в которое они должны быть загружены, и, как только это произойдет, часы «начинают тикать». Если случаются стартовые промахи, их приходится выгружать, и «новая команда» загружается несколько дней спустя. Я был шокирован, когда узнал, что для отправки в космос обычной группы из сорока мышей, на Земле должны приготовить группу из 1000 этих грызунов. Это позволит в случае задержки подготовить для отправки в космос запасную группу, а также сохранить контрольную группу, которую ученые одновременно изучают на Земле. Мой хороший друг и ученый, давно работающий в НАСА, уверяет, что запуск в космос животных намного сложнее запуска туда людей, и, судя по тому, что он мне рассказал об этом процессе, я ему верю.

Итак, запуск запланирован. Список грузов определен. Корабль загружен. Растения и животные готовы к отправке. Пришло время зажечь свечу и отправить корабль на станцию. Каждый грузовой корабль летит по своему маршруту. Российский «Прогресс» может состыковаться со станцией через несколько часов после запуска, в то время как другим кораблям потребуется несколько дней, чтобы добраться до МКС. Во всех случаях грузовые корабли летают автономно, управляемые бортовыми компьютерами, наблюдение за которыми осуществляется с Земли соответствующими центрами управления. Они запускаются по той же орбитальной плоскости, что и станция, следовательно, станция и грузовой корабль летят по одному и тому же маршруту над поверхностью Земли. Но грузовые корабли стартуют ниже и на орбиту выходят позади станции. Потому что они находятся на более низкой орбите, они летят быстрее станции, медленно приближаясь к своей цели, орбита за орбитой.

Большая разница между грузовыми кораблями заметна по тому, как они прибывают на станцию. Российский корабль «Прогресс» сам проходит весь путь до стыковки. Если что-то пойдет не так, экипаж может осуществить стыковку вручную, но обычно все происходит автоматически до того момента, пока «Прогресс» не будет твердо прикреплен к одному из российских стыковочных люков.

Японский HTV, SpaceX Dragon и Northrop Grumman Cygnus обычно останавливаются девятью метрами ниже станции, где парят, летя со скоростью более 28 000 км/ч, практически в одном строю с МКС. В этот момент экипаж вручную направляет роботизированную руку станции, чтобы она схватила плавающий грузовой корабль. Это делается с «Купола», модуля наблюдения с семью окнами, который отлично подходит не только для съемки вселенной, но и для захватывания прибывающих на МКС грузовых кораблей. Вид на другой космический корабль, летящий рядом с вами, с Землей и вселенной на заднем плане, невозможно описать словами. После захвата экипажем свободно плавающего транспортного средства, Хьюстон берет на себя управление роботизированной рукой и перемещает грузовой корабль к одному из стыковочных портов станции. Там он будет пришвартован и прочно прикреплен к МКС болтами с электрическим приводом. В этот момент снова начинает действовать экипаж. Осуществляется серия утомительных, но необходимых проверок герметичности люков. Мы используем специально для этого разработанный набор вакуумных шлангов, датчиков давления и старомодный секундомер, установленный на часах Omega, чтобы проверить герметичность конструкции.

И наконец, пора открыть люк. На новых транспортных средствах есть несколько возможностей для открытия люка, после чего по МКС распространяется неповторимый запах космоса. Его сложно описать. А все-таки он напоминает запах клубники? Или новой машины? Может быть, мокрой собаки? Лучшее, что я могу сказать: это немного похоже на запах электрического разряда молнии, озона или искр, нечто вроде запаха от старого набора электрических поездов времен моего деда. Он немного затхлый, очень механический. Это уникальный запах. Я предполагаю, что он стал таким из-за резкого спада давления и перепада температур, который только что испытало оборудование. Этот запах сложно описать словами, но если бы я снова почувствовал его, сразу бы его узнал.

Теперь настало время перейти к грузу. В этот момент каждый экипаж сожалеет, что в его рядах нет бухгалтера, потому что разгрузка, а затем загрузка грузового корабля – это очень утомительный и скрупулезный процесс. Вы не можете просто взять и выгрузить более 2 тонн груза без плана. Каждая выгрузка имела свой собственный план, который определял порядок перемещения оборудования, а также подробный список всех вещей, находящихся на грузовом корабле, с указанием места, где каждую единицу можно было найти, и места окончательного хранения на МКС. У нас была распечатанная копия плана разгрузки вещей, прикрепленная липучкой к потолку над стыковочным люком грузового корабля. И тот, кто занимался разгрузкой в тот день, должен был прочитать его и тщательно проверить каждую распакованную вещь. В конце каждого рабочего дня мы связывались со специалистом по хранению, который был на Земле, и рассказывали ему о наших успехах. Типичный звонок: «Мы закончили линию 43, за исключением линии 22, на линии 33 серийный номер 1007».

Большинство грузовых кораблей остаются пристыкованными к МКС в течение месяца или двух, а затем их загружают мусором или другими предметами, которые нужно вернуть на Землю. Процесс повторяется, только в обратном порядке. В основном эти корабли сгорают при входе в плотные слои атмосферы Земли, оставляя за собой огненный след. Мы часто шутили о том, что бедные земляне в тот момент видят метеор, высоко летящий над Землей. Но на самом деле грузовые корабли сходят с орбиты в отдаленных местах в Тихом океане, поэтому в редких случаях кто-либо из людей, живущих на Земле, был свидетелем последних огненных вздохов наших транспортных кораблей. Но у SpaceX Dragon есть парашюты и тепловой экран, и он может безопасно вернуть груз на Землю, поэтому он обычно заполняется результатами наших научных экспериментов, мышами, оборудованием, которое может быть отремонтировано для повторного использования, разными личными вещами астронавтов, которые они хотели бы вернуть на Землю. Мы часто пользовались своими старыми футболками и одеждой в качестве упаковочного материала, и иногда через несколько месяцев после их возвращения на Землю на наших офисных столах оказывались пакеты с этими сувенирами.

Внимание к утомительным деталям никогда не было моей сильной стороной. Чтобы проиллюстрировать это, я приведу пример. Однажды я распаковывал оборудование для обслуживания, которое прибыло на SpaceX Dragon, и положил его туда, где, как я думал, лежали вещи, которые должны были остаться на МКС. Через несколько часов товарищи по команде забрали их там, где я оставил, но не хватало одной детали. Я понял, что ошибочно поставил предмет в неправильном месте, а на МКС это практически означало его потерю. Это было плохо, потому что нам предстоял выход в открытый космос и недостающее оборудование могло нам потребоваться. К поискам подключилась вся команда, и через несколько часов пропавшая вещь была найдена, слава Богу, но этот урок я усвоил. Не теряйте вещи – делайте все, как предусмотрено, обращайте внимание на детали, обсессивно-компульсивное расстройство будет подкарауливать вас, но только не теряйте вещи!

До космических полетов я никогда особо не задумывался о том, как происходит пополнение запасов. Я предполагал, что распаковка груза может занять день или два. Но эта последовательность – чтение плана, поиск предмета, его перемещение на специально отведенное для него место с отметками в списке и затем повторение сначала – все это определяло ритм жизни на станции на несколько недель и даже более, когда к нам пристыковывался грузовой корабль.

Это напомнило мне о том, что в ВВС вся слава достается летчикам-истребителям, в то время как для обеспечения выполнения заданий американскими пилотами-истребителями более чем необходимо наличие танкера-заправщика. У ребят с танкера была поговорка: «Никто не поднимет свою задницу, пока танкер не зальет горючее». И в нашем случае эта поговорка верна на все 100 %. Запуск, стыковки и выходы в открытый космос – это слава, но в конце дня, если не придут грузовые корабли со снаряжением и экипаж должным образом не разгрузит и не разложит этот драгоценный груз, космический полет может стать невыполнимым. И пока в ВВС будут заправлять танкеры-заправщики, на космической станции, может быть, следует, чтобы всем руководили счетоводы!

35. Netflix, Hulu и бейсбол
Развлечения на борту

Я редко смотрю телевизор на Земле. Иногда я смотрю новостные программы или ESPN (кабельная телесеть спортивно-развлекательных программ), но телешоу меня вообще не интересуют. На самом деле я совсем недавно впервые посмотрел сериалы «Друзья» и «Офис». Я даже не знал, кто главные герои, пока мои дети не объяснили мне. Поэтому, когда я добрался до космоса, я не был сильно разочарован тем, что там не было нормального кабельного телевидения. Я даже не мог предполагать, что просмотр фильмов, а также других программ станет одним из моих самых любимых и расслабляющих занятий, которые помогут сохранить душевное равновесие вне планеты.

Одна из самых важных вещей, которую нужно сделать перед полетом, – это выбрать музыку и видеозаписи. Принцип получения этого развлечения в космосе довольно интересен. В минувшие годы космонавты приносили на борт CD и DVD-диски. Я взял с собой коллекцию дисков на «STS-130», но там было некогда ими пользоваться. Бет Тернер оказывала мне психологическую поддержку при подготовке к долгосрочной миссии. Она взяла на себя составление моей музыкальной коллекции. Я дал ей пароль от своей электронной почты, и она записала мне 3 часа музыки в формате MP3. В итоге получилось 76 композиций, в которых были представлены все жанры: рок, поп, танцевальная, христианская музыка, кантри, расслабляющая, джазовая, классическая, альтернативная музыка и т. д. Она поддерживала меня в хорошем настроении. Я слушал ее через портативную колонку Bose в течение всего рабочего дня, надеясь, что Хьюстон не наблюдает за тем, как я подпеваю.

Еще я слушал радиопрограммы, из которых самая любимая – Car Talk; она транслировалась в различных вариантах на радио NPR с 1977 по 2012 год. Это было одно из моих самых любимых ток-шоу из всех, которые ведут Том и Рэй Маглиоззи, известные также как «Щелкни и тресни, братья Таппет». Братьям нравилось хвастаться, что они выиграли награду NPR, которая «скорее всего, будет отменена», потому что существует слишком долго – целых 25 лет. Я слушал эти передачи, пока тренировался, и товарищи по команде часто проплывали мимо и удивлялись, почему я необъяснимо смеялся про себя. Может быть, они думали, что я сошел с ума, но эти парни из Car Talk были забавными и делали космический полет немного веселее.

Помимо аудио у нас было довольно много вариантов для просмотра видео. По каналу восходящей связи с Земли каждый день транслировалась новостная программа NBC Nightly News, иногда в режиме прямой трансляции можно было посмотреть выпуски CNN или ESPN. Бет также позволила мне выбрать телепрограммы и фильмы, которые было просто замечательно смотреть во время тренировок. Я попросил записать мне телешоу «24 часа». Оно шло десять лет тому назад, но я никогда раньше его не видел, и в космосе я просмотрел четыре сезона. Давай, Джек Бауэр! Я также посмотрел «Американцы», шпионский сериал о КГБ / ФБР. Бет также прислала видеозаписи начавшихся весенних тренировок бейсбольных клубов «Ориолс» и «Астрос». Весна 2015 года была удачным временем для их фанатов: смотреть на обе команды было здорово и весело. Телевизионный комедийный сериал «Средний» был одним из моих любимых. Однажды в космосе у меня даже состоялся сеанс связи по Skype, который был снят на видео, со съемочной группой и актерами этого сериала. Для меня это стало одним из самых ярких впечатлений, и думаю, что для них тоже.

Кино также было отличным способом расслабиться. На борту МКС есть цифровая библиотека фильмов в формате MP4, может быть, несколько сотен наименований. Бет также прислала немного фильмов по моим запросам. Одним из моих любимых был «Интерстеллар», и это не потому, что он о космосе, а потому, что он был об отце и дочери, а я скучал по своей дочери. Друг порекомендовал несколько эклектичных фильмов, в том числе довольно неплохую немецкоязычную картину «Жизнь других» о Штази и Восточном Берлине 1984 года. «Залечь на дно в Брюгге» – еще один иностранный фильм, который мне понравился. Смотреть в космосе фильм 2011 года «Гравитация» и «Аватар» было немного сюрреалистично. Я даже посмотрел «День сурка» в сам День сурка вместе с Самантой Кристофоретти, устроив для нее небольшое погружение в американскую культуру. Я думаю, она поняла смысл после той сцены, когда Билл Мюррей умер, а затем неожиданно снова проснулся и сказал: «Я тебя понял, детка» (но фильм мы до конца не досмотрели, если вам это интересно). Мне показалось любопытным, что российские психологи передали нам на борт «Пятьдесят оттенков серого» на русском языке. Когда я впервые смотрел «Интерстеллар», он был на русском языке, и я толком его не понял. Но для «Пятидесяти оттенков серого» субтитры не потребовались.

Российские психологи сделали еще кое-что, что пользовалось огромным успехом у всего экипажа. Однажды, когда я плыл через «Узел-1» (центр МКС), я услышал щебетание птиц в модуле «Узел-3», где занимался спортом Миша Корниенко. «И где же птичка?», – спросил я его. Он громко рассмеялся. А затем объяснил, что по восходящему каналу связи группа поддержки передала ему записи звуков с Земли: пение птиц в джунглях, шумную атмосферу кафе, шелест волн, набегающих на берег, стук дождя. Эти звуки были удивительны! К тому моменту я находился в космосе уже около четырех месяцев и даже не представлял, как сильно скучал по ним. И вся команда настолько полюбила их, что однажды в выходные мы включили звуки дождя на всех ноутбуках станции. В субботу утром это показалось хорошей идеей, но к воскресенью мы уже были готовы выпрыгнуть из переходного шлюза, поэтому пришлось «обойти дождевую тучу» и выключить звуки дождя. Меня поразило, насколько мощное воздействие оказывали звуки нашей родной планеты, поднимая нам настроение. Как я уже говорил ранее, я часто включал их перед сном, чтобы ускользнуть в мир сновидений.

Я даже подумать не мог, что музыка, телевидение и фильмы станут настолько важными и необходимыми во время полета в космос. Но они действительно сыграли огромную роль в поддержании моего морального духа. Слава Богу, что есть восходящие цифровые каналы связи. И Слава Богу, что есть Бет Тернер!

36. Летчик-истребитель занимается наукой
Научные эксперименты – истинная цель миссии

Космическая станция предназначена для научных исследований. Вот почему коалиция разных стран построила это удивительное небесное прибежище. Именно поэтому программа создания МКС финансируется конгрессами, думами и парламентами, которые ежегодно выделяют для этого биллионы долларов. Астронавты и космонавты рискуют своими жизнями с момента запуска первого модуля станции в 1998 году. И именно поэтому у МКС впереди долгое и светлое будущее. Наука.

Когда я пришел на работу в НАСА, я был летчиком-истребителем и научные исследования не были частью моего профессионального опыта. В колледже я изучал физику, биологию и химию; некоторое время был астрономом-любителем: в детстве с большим интересом читал книги по астрономии и журналы Sky & Telescope. Особенно мне понравился курс медицинской подготовки.

Мне нравились все научные эксперименты, которые я проводил. И во время полетов на шаттле, и на станции они были ярким моментом в моей карьере астронавта. Я всегда знал, что у каждого эксперимента был свой научный руководитель, а команда докторов наук и технических специалистов на Земле провели годы своей карьеры, работая над его разработкой, в то время как я тратил на каждый эксперимент в космосе не более тридцати минут. Мне нужно было просто выполнить, что было назначено, чтобы потом перейти к следующему заданию. Поэтому я всегда старался не торопиться и уделять каждому эксперименту должное внимание.

Есть много разновидностей экспериментов, которые проводятся в космосе: от расстановки простых ящиков с научным оборудованием, которые оставляют в покое, поскольку они не требуют внимания со стороны астронавтов, до трудоемких экспериментов, требующих тщательной работы всего экипажа в течение продолжительного периода времени. Во время моей 200-дневной миссии на МКС было проведено более 250 исследований, практически по всем научным дисциплинам, которые вы можете себе представить, – по физике, биологии, химии, инженерии, медицине, астрономии, психологии, материаловедению и т. д. Даже если бы речь зашла об уроке в колледже, на космической станции нашелся бы эксперимент в этой области. Большинство научных исследования НАСА контролируются Центром эксплуатации полезной нагрузки в Космическом центре им. Маршалла в Алабаме, в отличие от Центра управления полетом в Хьюстоне, который осуществляет контроль за функционированием летательного средства.

Самыми интересными были эксперименты, в которых требовалось мое активное участие. Например, CFE (эксперимент с капиллярным потоком). Это канистра, которая только с одной стороны была наполнена гелем, изготовленным на основе диоксида кремния, и внутри которой была лопасть, при ее вращении гель внезапно перетекал к другой стороне канистры. Представьте, что вы вращаете лопатку в миске с тестом для брауни, и, когда лопатка внезапно поворачивается на 90 градусов, тесто стекает к верхней части ручки. Странно, но это происходит в космосе благодаря механизму, который называют капиллярным потоком. У меня была возможность проделать этот эксперимент пару раз. Я установил несколько видеокамер, чтобы снимать движение и точно определить угол поворота лопасти с погрешностью в полградуса, отметив значение, когда жидкость начала двигаться. Это было потенциально полезное исследование, потому что капиллярный поток в конечном итоге мог принести пользу производителям спутников, поскольку они стараются использовать каждую каплю топлива в бензобаке. Я был очень доволен экспериментом, потому что активно в нем участвовал.

Совершенно иным был эксперимент MICRO-5 – микробиологическое исследование, в ходе которого проводилось заражение С-образных червей сальмонеллой и кишечной палочкой в надежде найти лучшие вакцины от этих болезней. Я провел несколько дней, работая в «перчаточном ящике» – аппарате размером с сушилку, в который можно было положить руки, чтобы работать внутри и при этом все видеть через стеклянные стенки аппарата. Помимо занятий с зараженными червями мы работали с 3D-принтерами, хрупкими материалами, мышами и множеством других вещей, которые вы не хотели бы потерять, плывя в невесомости в отсеке станции, потому что они могли бы проникнуть в легкие или застрять в глазном яблоке.

Однажды в субботу я целый день работал с этими несчастными червями. Неделей раньше они были активны: шевелились и извивались, пока я не добавил в их рацион сальмонеллу и кишечную палочку. К следующей субботе они были уже не так активны и двигались медленнее, потому что чувствовали себя плохо. Моя задача заключалась в том, чтобы затем поместить их в MELFI (морозильник, сокращение НАСА), чтобы быстро заморозить их в громоздких черных металлических ящичках размером с брикет для мороженого, предварительно охлажденных до –95 градусов. Через несколько месяцев, после возвращения на Землю, ученые растопят их. Заморозить двадцать образцов и одновременно поместить их в морозильник было, мягко говоря, сложной задачей. Это напоминало рок-концерт, во время которого на сцену выпускают ультрахолодный дым, или конденсат, только на этот раз он лился из морозильника. Мне казалось, что каждый раз, когда я кладу туда один черный кирпич, два других выплывают в облаке белого тумана из черных металлических контейнеров. Прибить желе к стене гвоздями было бы проще, но мне наконец-то удалось все положить на место, по крайней мере, я так думал.

На следующий день я плыл по лаборатории США, когда заметил краем глаза кое-что движущееся. Конечно же, это был черный контейнер с зараженными червями, который плавал под потолком лаборатории. Я был огорчен. Одна из коробок, должно быть, случайно уплыла, когда я пытался одновременно запихнуть все контейнеры в морозилку, и научные результаты, которые могли быть получены после ее исследования, теперь наверняка будут утеряны. Хуже всего было то, что образец, зараженный кишечной палочкой или сальмонеллой, теперь свободно плавал по лаборатории в комфортных условиях, нагреваясь до комнатной температуры. У меня сразу же состоялся краткий разговор с начальником, которому я объяснил, какую ошибку совершил. Он посоветовал мне просто убрать зараженный контейнер обратно в морозильник и никому ничего не рассказывать. Я не хотел этого делать, потому что ученые на Земле могли бы получить неправильные результаты и, как следствие, прийти к ложному заключению по завершении эксперимента. Я не был биологом, но предполагал, что размораживание, а затем повторная заморозка червей могут повлиять на данные, которые будут получены. Я позвонил в Хантсвилл и во всем признался. Они все поняли, отметили порядковый номер контейнера с размороженными червями и сказали, чтобы я убрал его в морозильную камеру. На этот раз я был осторожнее, стараясь, чтобы больше ничего случайно не уплыло прочь.

Несколько месяцев спустя у меня была возможность поговорить об этом случае с учеными во время нашего дебрифинга в Центре космических полетов им. Маршалла в Хантсвилле, штат Алабама. Ученые были очень довольны результатами, полученными после эксперимента. А я извлек из инцидента с червями важный урок: если вы сделали ошибку, надо в этом признаться. Это предотвратит совершение другими таких же ошибок в будущем, потому что, когда дело касается научных экспериментов, это поможет гарантировать точные результаты.

Одна из самых необычных задач, которые у меня были в космосе, – это запуск спутников. Существует несколько видов микроспутников, запускаемых с МКС, и первый, который я запустил, назывался SpinSat («вращающийся спутник»). Это был большой шар, примерно в два раза больше баскетбольного мяча, и, как вы уже догадались, он вращался. Я всегда задавался вопросом, а как бы назвали сферический спутник, который не вращается – Wakefield-Sat («бдительный спутник»). После подготовки к запуску его прикрепляли к подвижному лотку внутри небольшого шлюза в японском модуле. Мы закрывали люк между шлюзом и внутренним пространством станции, выкачивали воздух обратно в МКС, затем открывали внешний люк, ведущий в космос. Потом лоток начинал медленно двигаться наружу, неся на себе спутник. Далее JEM-RMS (японская роботизированная рука) хватал спутник и перемещал его в такое положение, чтобы его можно было передать SSRMS, он же «Канадарм-2» (большой роботизированный манипулятор МКС, сделанный в Канаде). Затем «Канадарм-2» хватал спутник и медленно переносил его в положение запуска, под станцией. Через несколько часов мы все забились в «Купол», чтобы посмотреть на запуск спутника и сфотографировать это значительное событие. После короткого обратного отсчета мы отсоединили его от роботизированной руки, и орбитальная механика приняла руководство, медленно затягивая SpinSat вниз, а затем – перед МКС.

Я выполнял эту задачу несколько раз, позднее я запускал спутники CubeSat («кубический спутник»). И как вы снова догадались, это были спутники кубической формы размером с небольшое ведерко для охлаждения вина. Но процедура осталась такой же: подготовить спутники, прикрепить их к лотку в шлюзе японского модуля, закрыть первый люк, закачать как можно больше воздуха обратно в МКС для предотвращения его утечки, открыть внешний люк, взять спутник японской роботизированной рукой, которая передаст его SSRMS для вывода на позицию запуска, а потом втиснуться в «Купол», чтобы посмотреть шоу. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что это было самое любимое задание астронавтов МКС.

Но не все эксперименты удавались. РОБОНАВТ (ROBONAUT) (как ни странно, это был робот-астронавт) был широко разрекламирован в СМИ. Это было круто – показать современную версию робота в стиле ретро, выглядевшего, как нечто среднее между Робокопом и Терминатором (злодей из фильма «Терминатор 2: Судный день»). Теперь у Робонавта были ноги, a его рост, когда он выпрямлялся во всю длину, составлял чуть более трех метров, что выглядело немного устрашающе. В начале моей миссии мне было поручено вытащить его из хранилища размером с холодильник, разложить и включить, а затем ждать, пока инженеры, находящиеся на Земле, проведут тестирование его программного обеспечения. В умственном отношении для меня это был просто изнурительный день. Я очень медленно находил все контакты и соединения, вручную вращал все детали суставов его рук и ног до нужной конфигурации. Когда все было собрано, настало время для великого момента. Включить питание. Ничего. Повторная проверка всех кабелей и шнуров. Снова включить питание. Опять ничего. Я долго занимался поиском неисправностей, но, к сожалению, ничего не помогло, Робонавт так и не заработал.

Похожая проблема у меня возникла с CSLM (научный эксперимент по материаловедению), который я должен был выполнить в «перчаточном ящике». Я установил оборудование, а оно не работало. Сколько бы я ни занимался поиском и устранением неисправностей, оборудование просто не включалось. Оказалось, что сроки выполнения этого конкретного эксперимента уже истекли: ученые уже получили все данные, которые требовались, и это был просто дополнительный, «бонусный» тест, потому что в моем графике было немного свободного времени. Однако я не знал этого и думал, что делаю что-то неправильно, и поэтому ничего не работает. То же самое было и с Робонавтом. Ученым было известно, что с его программным обеспечением не все было в порядке, поэтому Земля не удивилась, узнав, что он не работает. А я думал, что это была моя вина. Подобные инциденты преподали мне еще один урок: если что-то не работает, надо выполнить несколько быстрых попыток по устранению неполадок, а затем сообщить об этом кому-нибудь. Причина проблемы может быть известна, и лучше узнать это сразу, чтобы не тратить время и эмоции из-за того, в чем вы можете быть вовсе не виноваты.

Позже я узнал, что у НАСА появилась новая инициатива, в соответствии с которой доставка материалов для экспериментов на МКС должна была стать быстрее и дешевле. Это означало, что количество неудачных экспериментов будет возрастать, но для НАСА это не имело значения. Предпочтительнее было провести 100 экспериментов с высокой вероятностью неудач и низкой стоимостью, чем пятьдесят дорогостоящих экспериментов, большинство которых дадут хорошие результаты. Мне понравился такой принцип работы. Жаль, что я не знал этого прежде, до того, как начал во всем винить себя и биться головой о стойку (стойка, термин НАСА для обозначения стены), когда эксперименты не получались как положено.

Я принимал участие в большом количестве различных научных исследований. Некоторые из них особенно запомнились мне, другие исчезли из памяти. Одни были интересными, другие – мучительными. Некоторые были полезными, многие… в меньшей степени. Большинство сработало, некоторые – нет. Но научные эксперименты были смыслом существования МКС, и именно поэтому мы рисковали своей жизнью, отправляясь в космос на ракете. Это была приятная и запоминающаяся часть моих миссий, и я благодарен за возможность быть руками, глазами и ушами для ученых, которые доверили мне получение результатов, от которых в значительной мере зависела их научная карьера. Я также благодарен за то, что сальмонелла из черного кирпича не попала мне в глазное яблоко.