Текст книги "Ночь в его объятиях"

Удовлетворив свое любопытство, Брэм вскочил на валун и оказался перед мужчинами. На нем не было знаков офицерского отличия, но его властная манера поведения и голос вполне соответствовали его званию.

– Слушать всем! Когда я отдаю приказ, он исполняется, ясно? Сегодня последний день, когда я допускаю минутную слабость со стороны любого из вас. Бормотание, хмыканье, уклонение от прямого ответа и ерзание, а также слова «спросите у мисс Финч» – все это в дальнейшем будет поводом для немедленного увольнения без оплаты. Всем все понятно?

Мужчины молча закивали. Брэм же ткнул большим пальцем себе в грудь.

– Теперь я ваш лорд и командующий. Когда я говорю – маршировать, вы маршируете. Когда я говорю – стрелять, вы стреляете. И не важно, что мисс Финч думает об этом… Если я говорю – прыгнуть с этого утеса, вы прыгаете вниз с улыбкой!

Прежде чем спуститься с валуна, он в последний раз взглянул вниз, на бухту. Все леди качались на волнах прохладного и соблазнительного, кристально-синего моря. Одна, вторая, третья…

Брэм вдруг нахмурился. А затем его сердце замерло. Он насчитал только одиннадцать дам.

Глава 11

– Что там делает лорд Райклиф? – спросила Шарлотта, указывая на утес. – Подглядывает за нами? И где его одежда?

– Я не знаю. – Прищурившись и продолжая шагать по воде, Сюзанна увидела, как босой Брэм медленно приближается к краю утеса.

– Он выглядит очень мрачным и серьезным.

– Он всегда так выглядит.

Она вдруг услышала крик лорда Пейна.

– Не делай этого, Брэм! – закричал Пейн. – Есть так много всего на свете, из-за чего стоит жить!

Дамы завизжали, когда Райклиф, очевидно, игнорируя своего кузена, присел – и прыгнул вниз.

– О Боже! – Сюзанна смотрела на его рискованный прыжок в море. – Он сделал это… Он понял, насколько безнадежны все мужчины, и это привело его к самоубийству.

Мощный всплеск свидетельствовал о том, что он вошел в воду. И она могла только молиться, чтобы это не было прелюдией к столкновению… с чем-то еще. Все побережье было скалистым, а бухта – в особенности. Ох, скорее всего он ударился головой о валун и уже никогда не всплывет на поверхность…

– Беги за помощью, – сказала она Шарлотте, подобрав подол своего купального костюма. – Позови мужчин и скажи им, чтобы шли вокруг по тропинке.

– Но… но я не одета. Что скажет мама?

– Шарлотта, не время быть такой чувствительной. Вопрос жизни и смерти, ясно? Сделай так, как я говорю.

Сюзанна вошла в море и поплыла к тому месту, где Брэм исчез в воде. Она разрезала волны быстрыми уверенными гребками, но ей мешал проклятый купальный костюм, который она все еще носила ради скромности. Тяжелая ткань то и дело опутывала ее лодыжки.

– Лорд Райклиф! – позвала Сюзанна, приблизившись к основанию утеса. Она остановилась и начала вертеться в воде, глядя по сторонам. Но все было напрасно, она видела только скалы. Сюзанна снова закричала: – Лорд Райклиф, с вами все в прядке?!

Никакого ответа. Внезапно ее юбка, за что-то зацепившись, потащила ее вниз. Наглотавшись морской воды и вынырнув, она начала кашлять, отплевываясь.

– Брэм! – кричала она теперь в отчаянии. – Брэм, где вы?! Вы ранены?!

Внезапно она увидела, что он прорвался сквозь толщу воды и вынырнул прямо перед ней.

Сюзанна вздохнула с облегчением.

– Брэм, черт возьми! Почему вы…

– Где она? – перебил он, осматривая бухту.

– Кто?

– Номер двенадцать. – Сделав глубокий вдох, Брэм ушел под воду. А Сюзанна, изумленная, осталась покачиваться на волнах.

Номер двенадцать?.. В этих словах не было никакого смысла. А может, повторяется та нелепая история с бомбежкой овец?

Он всплыл на поверхность и пробормотал:

– Нужно найти ее… Темноволосую девушку.

Минерва! Теперь все было ясно. Брэм искал Минерву Хайвуд. Он прыгнул с утеса, чтобы спасти ее. Храбрый, героический, бесшабашный… заблуждающийся идиот.

– Я посмотрю там. – Он поплыл в сторону валунов.

– Подождите! – крикнула Сюзанна. – Брэм, я могу объяснить!.. Она не утонула!

– Но она была здесь. Теперь ее нет.

– Да, понимаю. Но если вы…

Брэм сделал глубокий вдох и погрузился снова. Казалось, прошла вечность, прежде чем он опять появился. У этого человека объем легких, как у кита.

Сюзанна быстро поплыла к нему, чтобы он снова не ушел под воду.

– Брэм, подождите! – Она схватила его сзади за рубаху. – С ней все в порядке! – прокричала она ему прямо в ухо. – Слушайте меня! Номер двенадцать, то есть Минерва Хайвуд… Она жива, и с ней все в порядке.

– Где? – спросил он, задыхаясь.

– Тут недалеко есть пещера. Вон там, видите? Вход находится под водой во время прилива, но я показала ей, как проплыть в нее. Она ищет там камни. Геология… Помните?

– Геология? А… конечно. – Он пытался восстановить дыхание.

– Как мило с вашей стороны… – Сюзанна прижалась щекой к его плечу. – Очень мило, что вы хотели помочь ей.

– Но с ней все в порядке?

– Да, конечно. – «И с вами тоже, слава Богу», – добавила она мысленно.

После нескольких тяжелых вздохов он вдруг сказал:

– Вы в безопасности, так что можете отпустить меня. Здесь достаточно мелко, так что вполне можно стоять.

И тут Сюзанна наконец поняла, что вцепилась в него руками да еще и обвила его бедра ногами… точно сумасшедший осьминог.

– О-о… – Обидевшись, она отодвинулась от него и опустила ноги. – Пожалуй, это было… немного неприлично.

Сюзанна подняла глаза и увидела, что теперь он уставился на ее соски. Так предсказуемо… и так по-мужски. Она переживала из-за него, а он имел наглость быть живым. Да еще и таращился на нее. Как он смел?! Это просто возмутительно!

И тут Сюзанна почувствовала, что у нее накопилось слишком много эмоций. Чтобы их выплеснуть, было всего лишь две возможности – закатить истерику или…

Она не собиралась задумываться над «или». Подойдет и истерика.

– Беззаботный дурак! – закричала она. – Идиот с куриными мозгами. О чем ты думал, совершая такой прыжок?! Ты что, не видел эти скалы?! Ты мог разбиться!

Его подбородок дернулся.

– Я тоже мог бы спросить, что ты тут делаешь, плавая в этом ужасном наряде. Тебя может затянуть под воду, как Офелию, и ты утонешь.

– Я здесь плавала, чтобы спасти тебя, животное! И я очень хороший пловец.

– Я тоже. Меня не нужно спасать.

Она повернула голову и, выплюнув порцию морской воды, пробурчала:

– Придется, когда я покончу с тобой.

Что-то под водой коснулось ее талии. Рыба? Угорь?

Сюзанна стукнула по нему, вертясь на месте.

– Эй, полегче. Это всего лишь я. – Его рука скользнула вокруг ее талии, и он привлек ее к себе. Затем, подгребая одной рукой, потащил ее между валунами.

– Сэр, что вы делаете?

Он посмотрел на утес.

– Нам нужно уединение. Мы должны поговорить.

– Здесь? Теперь? А мы не могли бы поговорить в другое время и в другом месте?

– А вот это проблема. – Брэм провел рукой по своим влажным волосам. – Я все время думаю о вас. Постоянно. Повсюду. А ведь у меня есть работа, которую необходимо выполнить. Есть люди, которых надо муштровать. И конечно же, замок, который надо защищать. Но я не могу ни на чем сосредоточиться, потому что думаю о вас.

Она уставилась на него в изумлении. Значит, он хотел поговорить… об этом? Так вот почему он не заходил к ним в гости, на чай.

– Скажите мне, Сюзанна, почему все так? Но учтите: вы говорите с человеком, который готов пройти сто миль только для того, чтобы избежать романтической привязанности.

– Привязанности? – У нее вырвался смешок. – Сэр, даже баррель горячей смолы не сможет привязать меня к вам.

Он казался озадаченным.

– Знаете, мисс, мне даже нравится, когда вы стреляете в меня из укрытия.

– Вы видели меня с оружием. И если бы мне пришлось стрелять в вас из укрытия, то вы бы почувствовали. Уверена, вам бы это совсем не понравилось.

Она попыталась вырваться из объятий, но он еще крепче прижал ее к себе.

– Вы никуда не уйдете, потому что сейчас мы с вами поговорим. Прямо здесь. Я собираюсь рассказать вам обо всех диких, эротических, развратных фантазиях, на которые вы меня вдохновляете. А затем вы, испуганная, побежите домой. Запрете дверь в свою спальню и будете там сидеть в течение всего следующего месяца. И тогда я смогу исполнить свой проклятый долг.

– Глупо звучит. Как очень плохо продуманный план.

– Интеллект не самая сильная моя сторона в последнее время. Но я точно знаю, что хочу тебя, Сюзанна, – заявил он решительно и хладнокровно.

Она молчала, и Брэм продолжал:

– Да, я хочу тебя, и ты мне снишься. Я отчаянно пытаюсь находиться около тебя, чтобы прикасаться к тебе. Везде. – Он провел ладонями по ее спине. – Что за отвратительная вещь на тебе?

– Купальный костюм.

– На ощупь – как саван. И такой… чертовски непрозрачный. – Его рука скользнула вниз, чтобы коснуться ее. – Но кто же надевает перчатки в океане?

Она сглотнула.

– Я… надеваю.

– Эти перчатки сводят меня с ума. Я хочу снять их и поцеловать твои изящные запястья, коснуться губами длинных тонких пальцев. И это было бы только началом. Я хочу видеть тебя всю. Твое тело создано для удовольствия мужчины. Скрывать его – преступление против природы.

Нет, это не может быть реальностью! Это происходит не с ней! Сюзанна зажмурила глаза, затем открыла их.

– Лорд Райклиф, вы забываетесь.

– Нет. – Его зеленые глаза держали ее в плену. – Я точно помню, кто я такой. Я подполковник Виктор Сент-Джордж Брэмвелл и граф Райклиф уже несколько дней. А ты – Сюзанна Джейн Финч, и я хочу видеть тебя обнаженной, сверкающей в лунном свете и покрытой каплями соленой морской воды. Я слизал бы с тебя соль, Сюзанна.

Он провел кончиком языка по ее щеке, и она ахнула. Ее соски отвердели и поднялись, выступая сквозь влажную ткань.

– Вы сошли с ума! – выдохнула она.

Он коснулся губами ее уха.

– Нет, мой разум совершенно ясен. Хочешь, проверим мою память? По понедельникам у вас загородные прогулки. По вторникам морское купание. А завтра я, возможно, найду тебя в саду и утащу в кустарник.

И Сюзанна тотчас представила его тело на своем. Ей даже почудилось, что она чувствует жар, исходящий от него.

– А в четверг… – Он с озорной улыбкой посмотрел на нее. – Ведь мы так и не добрались до четверга. Пожалуйста, скажи мне, что по четвергам. Может, вы натираете себя маслом и занимаетесь греческой борьбой?

Она, задыхаясь, пробормотала:

– Вы отвратительны, сэр.

– И тебе нравится это – вот что хуже всего. Ты хочешь меня так же, как я тебя. Потому что я именно тот, кто тебе нужен. В этой деревне нет никого достаточно сильного, чтобы взять тебя. Тебе нужен настоящий мужчина, чтобы он показал тебе, как быть со всей той страстью, что кипит у тебя ниже пояса. Тебе нужно бросить вызов, нужно тебя подчинить.

– Подчинить? А вас, сэр, нужно держать в клетке. Вы – животное.

– Животное – это именно то, что ты хочешь. Громадную, тупую, средневековую скотину, которая бросит тебя на землю, сорвет одежду с твоего тела и согрешит с тобой. Я знаю, что прав. Я не забыл, насколько возбужденной ты была после того взрыва.

Каков наглец! Как он мог это произнести?!

Она вскинула подбородок.

– Сэр, а я не забыла тот звук, который вы издали, когда я коснулась вас во время стрижки. Это был даже не стон, это больше походило… на мольбу.

Он пренебрежительно хмыкнул.

– Да-да, сэр, то была жалобная мольба, поскольку вы хотите ангела. Милую нежную девственницу, которая будет обнимать вас и успокаивать. И которая заставит вас снова почувствовать себя человеком.

– Это абсурд, – усмехнулся Брэм. – Ты просто мечтаешь о том, чтобы тебе преподали урок, научили доставлять удовольствие мужчине.

– И вам хочется положить голову на мои колени и почувствовать мои пальцы в ваших волосах, – продолжала Сюзанна.

Он прижал ее к скале.

– Тебе нужен мужчина.

– А вам, сэр, нужны нежные объятия.

Они смотрели друг на друга долго и напряжено. Сначала смотрели друг другу в глаза, затем – на губы.

– Знаешь, что я думаю? – сказал он, приблизив к ней лицо, так что она почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. – Я думаю, что у нас опять возникла глупая ситуация, раздражающая обоих.

– Это тогда, когда обе стороны правы?

– Да, черт побери.

Когда же они поцеловались, то на сей раз оба издали тот самый звук, похожий на стон и на мольбу.

«Вы именно тот, кто мне нужен» – промелькнуло у Сюзанны.

В ней действительно накопилась страсть. Он назвал ее «пороховой бочкой», но это было слишком слабо сказано. В воображении она видела огромные склады, целые хранилища с такими бочками. Были там и корзины с поцелуями, а также хриплые стоны и страстные вздохи, тщательно разлитые по бутылкам и плотно закупоренные пробками.

Проворным движением языка он сейчас откупорил одну из них. И он целовал ее очень медленно, словно изучал вкус ее губ.

– Брэм… – услышала она свой шепот. – О, Брэм… – Она закрыла глаза.

Тут он скользнул руками по ее ягодицам и приподнял, крепко прижав к себе. Почувствовав его возбуждение, она глухо застонала, как бы умоляя о большем. Конечно, он знал, как ответить, и…

– Ах! – Он вздрогнул и внезапно отстранился от нее.

Сюзанна открыла глаза и увидела, что Брэм сжимает голову руками и морщится от боли.

– Какого дьявола?.. – пробормотал он.

– Вот тебе, животное! – закричала Минерва Хайвуд, держащая в руках тяжелый мешочек.

– Минерва? – изумилась Сюзанна.

– Не беспокойтесь, мисс Финч. Теперь я здесь.

О Боже! Она, должно быть, выплыла из пещеры… и заметила их.

– Но я… в порядке, – сказала Сюзанна. Она взглянула на мешочек, свисающий с запястья Минервы. Он был похож на ридикюль, сшитый из клеенки. – Что в нем?

– Камни, что же еще?

Камни? О Господи! Сюзанна смотрела на Брэма с растущим беспокойством. Еще удивительно, что он не потерял сознание.

Она решила подойти к нему, но Минерва, вскрикнув, стала между ними.

– Мисс Финч, берегитесь! Он идет… возбужденный Зевс!

Все еще ошеломленный, Брэм потирал голову, рыча от боли. Потом вдруг выпрямился, расправив плечи, – и у Сюзанны перехватило дыхание. Он действительно сейчас походил на возбужденного греческого бога и был прекрасен, просто ослепителен в своем мужском совершенстве.

– Не волнуйтесь. – Минерва взобралась на соседний валун, готовя к бою свой набитый камнями ридикюль. – Я спасу вас, мисс Финч.

Сюзанна потянулась к ней.

– Минерва, нет! Не нужно. Он не… – Она в ужасе вскрикнула.

Глава 12

Брэм приходил в себя очень медленно, вплывая в сознание на приятной и нежной волне. Вокруг него царила темнота, но ему было тепло. А ощущения действительно были приятные – ритмичные прикосновения прекрасно снимали боль.

Наконец он открыл глаза, и у него возникло множество вопросов. Где он? Кто прикасается к нему? И может ли он быть уверенным, что это никогда не прекратится?

– О, Брэм, – послышался голос Сюзанны.

Он с трудом приподнялся на локте, морщась от внезапной, как удар плетью, боли. И он увидел скомканные белые простыни и свои волосатые ноги. А затем увидел ее руки на своем теле. Руки без перчаток.

Брэм со вздохом откинулся на спину. Очевидно, у него галлюцинации. Или он умер. Он ощущал ее прикосновения и чувствовал себя… как на небесах.

– Это многое объясняет, – пробормотала Сюзанна. – Вы ведете себя так, потому что пытаетесь справиться с парализованным придатком.

Парализованный придаток? Черт возьми, о чем она говорит? Он помотал головой, стараясь понять ее слова. Тут Брэм окончательно пришел в себя и проворчал:

– Послушайте, о чем вы говорите?

Сюзанна в растерянности заморгала.

– Я имею в виду вашу ногу.

– Ногу? – переспросил Брэм. Интересно, как долго он был без сознания? Час? Или дольше?

Сюзанна уже переоделась в платье из полосатого муслина, а ее волосы, все еще влажные, были заплетены в темно-янтарные косы.

И она все еще массировала его ногу. Он видел, что ее пальцы блестели, так как были покрыты какой-то жидкой мазью. И травяной аромат, наполнявший комнату, кружил голову. Хотя очень может быть, что голова у него кружилась только из-за того, что он отчаянно хотел эту женщину, сильнее, чем какую-либо другую.

– Где мы? – спросил он, озираясь и оглядывая уютную спальню, отделанную чинцем и древесиной. Матрац под ним прогнулся, как натянутый гамак.

– В Саммерфилде.

– Как мы сюда добрались?

– С большим трудом. Вы весите… как слон. Но вы наверняка будете рады слышать, что ваши мужчины сплотились для решения этой проблемы.

Черт побери! Проклятие! Какого черта он сиганул с этого утеса?! Второй день его пребывания в обществе новобранцев – и он увенчал его тем, что упал без сознания, оглушенный подслеповатым «синим чулком» с ридикюлем. Они тащили его сюда, проходя через всю деревню и привлекая толпу зевак. Даже овцы, вероятно, наблюдали за этой процессией и самодовольно блеяли. Он был лордом и командующим, а теперь все видели его таким слабым…

– Должно быть, вы развеселились, увидев, как меня отделала та девчонка.

– Нисколько, – сказала Сюзанна. – Я была в ужасе. Вот… – Она подала ему чашку. – Выпейте.

– А что это?

– Лекарство от боли, изготовленное по моему рецепту.

– Вы целительница? – Брэм нахмурился. – Представляю вас с корзинкой трав… и под солнцем.

– Травы полезны, и у каждой есть свое применение. Но для лечения такой раны, как у вас, нужны еще и другие средства.

Брэм сделал глоток.

– Тьфу, мерзость…

– Слишком горько? Если хотите, я могу добавить немного меду. Так я обычно делаю для местных детей.

Он выпил ее зелье молча. Он действительно не мог ничего сказать из-за горького вкуса, обжигающего горло.

Забрав у него пустую чашку и отставив ее в сторону, Сюзанна вернулась к изучению его ноги.

– Что с вами произошло?

– Попала пуля.

– Чудо, что вы не потеряли ногу.

– Это не чудо, а сила воли. Поверьте мне, наши кровожадные полевые хирурги попытались отнять ее.

– О, я верю вам. Я тоже знакома с «кровожадными хирургами». В моей юности их было много.

– Вы болели, когда были ребенком?

Она покачала головой:

– Нет, не совсем. – Сюзанна в очередной раз погрузила пальцы в сосуд с жидкой мазью. – Но как же вы справились с полевыми хирургами?

– Торн, – сказал Брэм. – Он сидел у моей кровати с пистолетом на взводе, готовый стрелять, как только увидит медицинскую пилу.

– Торн, возможно, отпугнул их одним своим взглядом. – Сюзанна посмотрела на шрам на его колене. – Но здесь, похоже, кто-то поработал. Кто-то квалифицированный.

Он кивнул:

– Это заняло три дня, но мы нашли хирурга, который пообещал не ампутировать ногу.

Сюзанна изучила горизонтальную линию на его бедре, чуть выше пулевого ранения. Там не было никакого шрама, но кожаный ремень оставил на коже отчетливую полосу. Соответствующие полосы окружали и верхнюю часть икры. Она коснулась этих полос и тут же спросила:

– Вы носили шину?

Он не ответил.

– Почему вы удалили ее? Брэм, вы не можете просто игнорировать такую рану.

Но он должен был игнорировать ее. Его задача не только обучать людей, но и вести их, и вдохновлять. Как он мог делать это с такой очевидной слабостью?

– Я здоров, – сказал Брэм. – Рана же вряд ли причинит мне боль.

Сюзанна взглянула на него недоверчиво.

– Лжете! Вам очень больно. Держу пари, что сейчас даже больше, чем обычно. Хотя в воде вы наверняка чувствовали себя хорошо.

– Но не так хорошо, как с вами.

Он потянулся к ней, но она отстранилась.

– Вы должны по-прежнему носить шину, ясно? Посмотрите на эту выпуклость. – Кончиком пальца она провела по его красному деформированному колену. – Вы не сможете маршировать без нее.

Ее прикосновения, эти ее слова… Что-то в нем сломалось, и он сжал ее запястье так сильно, что она вскрикнула.

– Мисс, не говорите мне, к чему я готов, а к чему нет. – Он сжал ее руку еще сильнее. – Слышите меня? Никогда не говорите мне, что я не могу чего-то сделать. Те хирурги сказали, что я никогда не буду ходить. Я доказал им, что они ошибались. Мои начальники думают, что я не смогу командовать войсками. Я докажу им, что они тоже ошибаются. А если вы собираетесь относиться ко мне как к инвалиду – человеку, с которым вы можете нянчиться… – Он привлек ее к себе, а другой рукой обнял за талию. – То я должен буду доказать, что вы также ошибаетесь.

Ее глаза вспыхнули.

– Сэр, отпустите меня!

– Ни за что. Потому что ты… Ты в моей власти.

Сюзанна попыталась освободиться.

– Сэр, я буду кричать. Рядом с этой комнатой спят двое слуг. А внизу – спальня моего отца.

– Что ж, кричи. Позови слуг и отца. – Он опрокинул ее на спину и навалился на нее. – Нас найдут в очень компрометирующей позе. С моей карьерой будет покончено, но ты будешь обесчещена. И мы проведем оставшуюся жизнь вместе. Мы же не можем допустить этого, не так ли?

– Господи, нет!..

Брэм посмотрел на нее сверху вниз. Странно… Он провел всю свою взрослую жизнь, избегая романтических приключений. Но вот сейчас находится здесь, совсем запутался с этой женщиной, и мысль о том, что он будет вынужден на ней жениться, совсем его не пугала. В самом деле, а почему бы и нет?..

Как ни странно, но эта идея очень ему нравилась.

А она, извиваясь под ним, бормотала:

– Скотина, животное…

Посмеиваясь, он поцеловал ее в лоб.

– Ты мне очень нравишься. О Боже, ты подо мной, в постели… – Он нежно поцеловал ее в губы. – Ты сводишь меня с ума, Сюзанна. Нам было бы так хорошо вместе…

Брэм вдруг отстранился и приподнялся. Скользнув пальцем вдоль ее подбородка, подумал: «Какая у нее мягкая кожа… Интересно, приняла ли она ванну после купания в море?»

– Вот и хорошо, – сказала Сюзанна. – Я прекрасно вас поняла. Вы большой сильный мужчина, а я – беспомощная женщина. Теперь позвольте мне уйти.

– Я отпущу тебя, если ты действительно этого хочешь. Но я не думаю, что это правда.

Медленно и уверенно Брэм провел ладонью по ее груди, и она с трудом подавила стон. Наклонив голову, он прижался губами к ее шее. Она была соленой на вкус и в то же время сладко женственной. Еще сильнее возбудившись, Брэм понял, что хочет большего. Сейчас он чувствовал себя конкистадором, завоевывавшим новую территорию. Ее соблазнительная грудь, увенчанная остроконечной вершиной… да, вот она…

Сюзанна в испуге вскрикнула, потом застонала, и все ее тело выгнулось под ним. Столь страстный ответ заставил его потерять самообладание, и он, собираясь расстегнуть ее платье, чуть отдернул вверх его рукав.

– О Боже!.. – вырвалось у него.

Брэм замер, пытаясь понять смысл того, что увидел.

От запястья до локтя нежная кожа Сюзанны была покрыта шрамами.

Сделав над собой чудовищное усилие, Брэм сдержал возбуждение, переполняющее его. Так вот в чем была причина, по которой она всегда носила эти соблазнительные, наглухо застегнутые перчатки. Она тоже кое-что скрывала… Кое-что более серьезное, чем «колючка» в его лапе.

– Сюзанна, как это произошло?

Она вздрогнула… и пала духом. Она знала, что не сможет скрывать это всегда, и знала, что никогда не будет близка с мужчиной из-за этих проклятых шрамов.

– Сколько им лет? – спросил он, проводя кончиком пальца по тонкой белой полоске.

– Они довольно старые. Это я… поранилась, занимаясь садоводством.

– Садоводством? Ты что, устроила смертельную схватку с кустом роз?

– Нет. – Сюзанна выгнула спину, стараясь прижаться к нему. Ах, его прикосновения были такими приятными… – Брэм, мы не могли бы вернуться… туда, где остановились?

«Очевидно, нет», – подумал он. И тут же спросил:

– Но что же с тобой случилось? Скажи мне правду.

– Я… – Она колебалась. Но потом все же решила, что лучше быть честной. И пусть он делает с правдой все, что захочет! – Это шрамы от кровопускания.

– Так много?.. А я думал, ты не болела в детстве.

– Я и не болела. Но это не помешало хирургам попытаться вылечить меня.

– Расскажи, – потребовал Брэм.

Она отвела взгляд. Пульс стучал у нее в ушах как предупреждение.

– Ты же видела мои шрамы, – напомнил он, слегка отстраняясь. – И я все рассказал тебе, не так ли?

– Это было через год после смерти мамы. – Сюзанна не узнавала собственный голос. – Папа тогда подумал, что мне нужно женское влияние, чтобы кто-то проследил за тем, как я превращаюсь в молодую леди. И он отправил меня в Норфолк к родственникам.

– И там ты заболела?

– Только ностальгией. Но мои кузины не знали, что со мной делать. Они считали своей обязанностью подготовить меня к выходу в свет и боялись, что я никогда не впишусь в него. Ведь я слишком высокая и с веснушками к тому же. А мои волосы приводили их в отчаяние. Да и мое поведение оставляло желать лучшего. Я была… трудной.

– Конечно, была.

Услышав это замечание, Сюзанна почувствовала болезненный укол. И Брэм, должно быть, заметив, тотчас пояснил:

– Я только имел в виду, что ты вела себя совершенно естественно. Ведь тебя отправили жить к абсолютно незнакомым людям, а твоя мама совсем недавно умерла.

Она кивнула:

– Да, верно… И сначала они это понимали. Но когда прошли недели, а мое поведение не изменилось к лучшему… Они подумали, что со мной что-то не так. И тогда они позвали докторов.

– И тебе пускали кровь.

– Для начала. А потом в течение долгого времени мне прописывали разнообразные процедуры. Но я не реагировала на все это так, как они надеялись. Во мне действительно есть упрямство.

– Я заметил. – Брэм улыбнулся, а тепло в его глазах придавало ей сил продолжать.

– Доктора все чаще пускали мне кровь. И пичкали меня рвотными и слабительными средствами. Тогда я стала отказываться от еды, пряча ее в буфетах. Но они звали докторов снова и снова. Когда я начала драться с ними, они решили, что у меня истерия. И лечение… усилилось. Двое слуг удерживали меня, чтобы доктор мог пустить как можно больше крови. Кроме того, они закутывали меня в одеяла и держали так до тех пор, пока я не пропитывалась потом, а затем вынуждали меня купаться в ледяной воде. И еще… – Сюзанна судорожно сглотнула. – Они сбрили мои волосы и ставили пиявки на голову.

– О Боже! – воскликнул Брэм. Чувство вины исказило его лицо. – Ведь на днях, на площади, я угрожал отрезать твои волосы.

– Нет, Брэм, пожалуйста, не вините себя. Вы же ничего не знали.

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо, рассказывай…

– Вообще-то я уже рассказала о самом худшем. Так что в результате… В конце концов я так ослабела от всего этого, что действительно заболела. Но теперь все в порядке. Я выжила. – Сюзанна улыбнулась, пытаясь скрыть слезы.

Брэм кивнул и пробормотал:

– Думаю, за это стоит благодарить твое упрямство. Не сомневаюсь: ты просто не хотела умирать.

– Да, что-то вроде этого. К счастью, я не помню большую часть болезни. Я настолько ослабла, что они послали нарочного к моему отцу, думая, что мои дни сочтены. Отец прибыл, бросил лишь один взгляд на меня, потом завернул в свой плащ и сразу же увез из этого дома. И он был в ярости.

– Да уж… Могу поверить. А я в ярости сейчас.

Сморгнув блеснувшую на ресницах влагу, Сюзанна вновь заговорила:

– Он купил Саммерфилд, чтобы я смогла поправиться на море, и мы переехали сюда. И я выздоравливала. Мне не нужны были ни доктора, ни хирурги – только сытная еда и свежий воздух. Как только я почувствовал, что достаточно окрепла, стала делать физические упражнения. А потом… Видите ли, мой отец в конце концов взял меня в Лондон, чтобы представить ко двору. И, как предсказали мои кузины, я не «вписалась» в высшее общество. Но в танцевальных залах я видела многих девушек, которые по тем или иным причинам не соответствовали представлениям окружающих. И вот их, бедняжек, могли отправить на какой-нибудь ужасный курорт, чтобы они прошли «лечение», в котором совсем не нуждались. И тогда я начала приглашать их сюда на лето. Сначала приехали всего несколько, но затем их число начало расти с каждым годом. А миссис Николс радовалась все новым и новым постояльцам в гостинице.

– И ты тогда решила стать целительницей.

– Да, верно. И полагаю, что у меня получается.

Брэм снова провел кончиками пальцев по ее шрамам.

Их было очень много – от тонких линий, сделанных бритвой, до толстых узловатых свидетельств грозного ланцета.

– Проклятые мясники, – пробормотал он. – Я видел, как ветеринары вскрывают артерии лошадей, нанося им гораздо меньше ран.

– Следы были бы не так заметны, если бы я меньше боролась. Они… – Она из-за всех сил пыталась не отвести взгляд. – Они внушают вам отвращение?

В ответ он поцеловал ее руку. Затем еще раз и еще…

Она улыбнулась и обняла его. А он тихо прошептал:

– Сюзанна, дорогая, со мной творится что-то странное. Мне кажется… я не могу поднять голову.

– Это лекарство, которое я вам дала. Из-за опиума. Он уже на вас подействовал.

– Сю-зан-на… – пробормотал Брэм «пьяным» голосом. – Сюзанна Прекрасная… с медными волосами. – Она рассмеялась, а он добавил: – Вот самое подходящее слово – «медная». Знаешь почему? Твои волосы похожи на литую бронзу. Ты вся… такая золотая, красная и пылающая. А еще – смелая и бесстрашная.

– Нет-нет, у меня очень много страхов.

– Но ты не боишься меня. В тот первый день, когда мы встретились спустя несколько секунд после взрыва, ты была подо мной точно так же, как сейчас. Мягкая и теплая… Ты выбрала идеальное место для приземления. И ты доверяла мне. Я увидел это в твоих глазах.

– А вы… поцеловали меня.

– Да, не смог устоять. Потому что… – Он вздохнул и умолк.

Одурманивающий привкус настойки опия остался на ее губах, и она прошептала:

– Брэм, отдохните…

– Удавить бы тех хирургов, – пробормотал он. – И твоих кузин тоже. Никогда не позволю им причинить тебе боль.

Сюзанна невольно улыбнулась и тихо сказала:

– Я думаю, они действительно хотели мне помочь. Мои кузины, я имею в виду. Они просто не знали, как поступить. Оглядываясь назад, я понимаю, что была для них настоящей проблемой. Я была такой… костлявой, неуклюжей и упрямой. У меня не было манер настоящей леди. Они заставляли меня переписывать страницы из той ужасной скучной книги. Называется «Житейские премудрости для молодых особ». О, Брэм, как бы вы посмеялись, листая ее.

Он промолчал. И молчал довольно долго. А затем из его груди вырвался громкий храп.

Сюзанна посмеялась над собой, и тут же из ее глаз потекли горячие слезы. Засыпая, он обнял ее, словно защищая. Как же ей было хорошо в его объятиях.

Она сможет доверять ему, и он будет защищать ее. Более того, она не сомневалась, что он рискнет жизнью, чтобы спасти ее. Но увы, он не мог отдать ей свое сердце – во всяком случае, так ей казалось.