Текст книги "Ночь в его объятиях"

Глава 13

– Ой! – Сюзанна уронила розу и посмотрела на капельку крови на пальце. Машинально сунула палец в рот, пытаясь унять боль. – Кейт!.. – позвала она. – Кейт, не могли бы вы обрезать розы вместо меня? Этим утром я забыла перчатки.

Невероятно! Она ведь никогда не забывала свои перчатки.

Вскоре ее корзина была доверху заполнена стеблями ароматных цветов. И тем не менее она продолжала срезать их. И всякий раз, когда она пыталась уложить их, ее руки начинали дрожать. Возможно, потому, что они, руки, были полны воспоминаний и ощущений…

Брэм сейчас спал на верхнем этаже, а она, Сюзанна, находилась здесь в саду, так как была вынуждена соблюдать расписание на среду, к которому привыкли дамы, приехавшие в Спиндл-Коув. Сначала – работа в саду, потом – чай. Обычно она ценила и их компанию, и их помощь, но сегодня ей было бы лучше остаться одной, наедине со своими мыслями.

А ее мысли были только о нем. И они заставляли ее краснеть. Заставляли почувствовать себя беззащитной. Заставили…

– Мисс Финч, мисс Финч!

Сюзанна встряхнулась, возвращаясь в реальность.

– Да, слушаю! В чем дело?!

– Мисс Финч, вы бы не хотели, чтобы я пересадила эти лилии сегодня? Или мы оставим их до следующей недели?

– Ох, делайте так, как считаете нужным.

Из-под полей соломенной шляпки выглянула другая женщина.

– Но это же ваш сад, мисс Финч. И у вас всегда есть свое мнение.

– Что случилось, дорогая? – спросила ее миссис Хайвуд. – В первый раз вижу вас такой рассеянной.

– Ну… не знаю. У меня все в порядке. Простите…

– Какой сегодня прекрасный день, – сказала Кейт. – Не понимаю, из-за чего вы в плохом настроении.

– Она – не из-за чего. – Минерва оторвалась от своего альбома. – Она – из-за кого.

Сюзанна бросила на девушку строгий взгляд.

– Минерва, не стоит.

– А я уверена, что стоит. И вы не должны стыдиться говорить об этом, мисс Финч. Вы не должны страдать молча. Все леди должны об этом знать. Им ведь, возможно, придется защищать себя. – Минерва закрыла свой альбом и повернулась к собравшимся дамам. – Это из-за лорда Райклифа, этого мерзкого человека. Он вчера вовсе не ударился головой, прыгнув в море с утеса. Он безболезненно пережил падение, а затем напал на мисс Финч в бухте.

– Минерва!.. – Сюзанна поднесла руку к виску. – Он не нападал на меня.

– Неправда, нападал! – Девушка снова взглянула на подруг. – Когда я натолкнулась на них, они были абсолютно мокрыми. Бедная мисс Финч дрожала, как лист, а его руки… В общем, его руки были там, где им не следовало быть. И она пыталась отбиться от него, так как не собиралась это терпеть. И тут я неожиданно появилась – и заступилась за нее. К счастью, тем утром я нашла очень тяжелые камни, – добавила Минерва.

– Дорогая, вы ошибаетесь, – сказала Сюзанна. – Вы не надели свои очки, поэтому не понимаете, что видели. – Остальным она объяснила: – Я поплыла, чтобы проверить состояние лорда Райклифа. Мы с ним это и обсуждали, когда появилась Минерва.

– Это было не обсуждение, а борьба! – заявила Минерва. – И я не слепая! Я очень хорошо знаю, что видела. Он поцеловал вас!

Миссис Ландж возмущенно взвизгнула:

– Я знала это! Всегда знала! Мужчины – грязные посягатели! И я… напишу стихотворение об этом.

– Он поцеловал вас? – Глаза Кейт распахнулись. – Лорд Райклиф поцеловал вас вчера?

– Да, поцеловал, – сказала Минерва. – И похоже на то, что это было не в первый раз. Очевидно, он досаждал ей с тех пор, как прибыл сюда.

Сюзанна упала на ближайшую скамейку. Она чувствовала, что ее жизнь трещит по швам.

– О, но это же прекрасно, – сказала миссис Хайвуд, усаживаясь рядом с Сюзанной. – Я знала, что вы привлекли его внимание, моя дорогая. А лорд Пейн оказал явное предпочтение моей Диане. Подумать только!.. После брака вы с ней можете стать кузинами!

– Я не выхожу замуж за лорда Райклифа, – пробормотала Сюзанна. – Не знаю, что послужило поводом для таких выводов. – Ей хотелось, чтобы эта женщина перестала говорить так громко. Брэм все еще находился на территории Саммерфилда, и не было никакой возможности узнать, когда он проснется. Возможно, он уже проснулся. И, потягиваясь и сидя на краю постели, зевает, как капризный лев.

– Лорд Пейн не выказал мне какого-то особого расположения, – возразила Диана. – Честно говоря, мне он тоже не нравится.

– Но он ведь попросил тебя подстричь ему волосы! Кроме того, он имеет титул, красив как дьявол и к тому же богат. Не сомневаюсь, что скоро он сделает тебе предложение. Вот бы тебе оказаться с ним… в пещере. Поцелуй достиг бы цели, ручаюсь.

– Не надо, мама! – воскликнули в один голос Диана и Минерва.

– Что-то не так? – Миссис Хайвуд взглянула на дочерей. – Ведь эти мужчины – лорды. Они могущественны и богаты. Вы должны поощрять их.

– Поверьте, поощрение – это совсем не то, что нужно, – с беспокойством проговорила Сюзанна. Будет ли Брэм считать их стычку прошлым вечером поощрением? И хотела ли она, чтобы это было так? – Видите ли, лорд Райклиф не ищет себе жену. И его кузен – тоже. Если мы будем настолько глупы, чтобы «поощрять» их, то рискнем не только своими репутациями, но и репутацией Спиндл-Коув. – Она посмотрела на каждую из стоящих вокруг женщин. – Вы все меня понимаете? Ничего здесь не происходит. Ничего!

– Но, мисс Финч…

– Не перебивайте меня, Минерва! – Сюзанна повернулась к девушке. – Мне очень неприятно говорить вам это, но вы ошибаетесь. И вообще ваша настойчивость становится утомительной. Лорд Райклиф не нападал на меня ни вчера, ни когда-либо еще. Ничего предосудительного между нами не было. Единственное, что он сделал, – так это спрыгнул с утеса, потому что подумал, что вы утонули. Он хотел спасти вас. И пытаться опорочить его после такого смелого, пусть и ошибочного поступка, – это крайне нелюбезно с вашей стороны.

Минерва, явно обидевшись, промолчала. А Сюзанна тотчас добавила:

– Нас скоро позовут к чаю. – Она взяла корзинку и направилась к дому. – А я пока побуду в кладовой. Разберу растения. Хочу приготовить мазь для растирания.

Кейт последовала за ней.

– Я вам помогу. – Когда подруги приблизились к дому, Кейт прошептала: – Как это было? Поцелуй…

Сюзанна чуть не вскрикнула от досады.

– Вы можете рассказать мне все, – сказала Кейт, открывая дверь в кладовую. Как только они вошли, она быстро закрыла дверь и прижалась к ней спиной. – Мисс Финч, вы же знаете, что я никому ничего не расскажу.

Сюзанна со вздохом пробормотала:

– Ладно, хорошо…

– Действительно ли это было замечательно? – допытывалась Кейт.

«Замечательно» – не то слово. У Сюзанны не было слов, чтобы описать… все это.

Она кивнула и прошептала:

– Да, замечательно.

Кейт сжала ее руку.

– Я так и знала! Вы должны рассказать мне обо всем.

– О, Кейт, я не могу. Я не должна была признаваться… – Сюзанна начала снимать бутылки с полок, затем отрезала пучок высушенного зверобоя. – И вообще подобное никогда не повторится.

– Разве вы не думаете, что он захочет жениться на вас?

– Нет, конечно. И я не собираюсь выходить за него замуж.

– Я не хочу показаться любопытной, но… – Кейт помолчала. – Просто это мой единственный шанс узнать, как это бывает. Я имею в виду… Ох, лорд никогда не поцелует меня в бухте.

– А почему бы и нет? – спросила Сюзанна. – Ты ведь красива и талантлива…

– Но я сирота из неизвестной семьи. То есть никто. К тому же – никто вот с этим. – Она коснулась родимого пятна на виске.

Сюзанна положила руки на плечи подруги и заглянула ей в глаза.

– Поверь, Кейт, если это пятно твой самый большой изъян, то ты, несомненно, самая прекрасная из женщин.

– Мужчины, кажется, с вами не согласны.

– Возможно, ты встречала неподходящих мужчин.

Повторив слова Брэма, обращенные к ней, Сюзанна подавила печальную улыбку. Что бы ни случилось, ее жизнь теперь всегда будет немного иной, поскольку она наконец-то узнала, каково чувствовать себя желанной. И ей очень хотелось, чтобы Кейт испытала то же самое.

– Твой поклонник когда-нибудь появится. Я уверена в этом. А пока… – Она коснулась каштанового локона подруги. – Ведь здесь – Спиндл-Коув, Кейт. И тут мы оцениваем себя по нашим качествам и достижениям, а не только по тому, что думают о нас мужчины.

– Да, я знаю, знаю… – Кейт робко взглянула на Сюзанну. – Но все равно невозможно не думать о них.

Сюзанна молча кивнула. Да, и с ней было так же. А потом она вдруг подумала: «А что же делают остальные мужчины, в то время как их больной командир лежит у меня дома?»

Стоя у замка, Колин Сэндхерст разглядывал свое войско.

Сегодня он был командиром, так как его глупый кузен по-прежнему оставался без сознания. Колин просил его не совершать этот дурацкий прыжок с утеса – но разве Брэм когда-нибудь слушал его? О нет, конечно, нет.

Колин надеялся, что затея с милицией будет забыта после этого абсурдного представления. Но видимо, притягательность восьми шиллингов и обещание развлечений заставили рекрутов прийти к замку и на следующий день.

Лорд Пейн хлопнул в ладоши.

– Значит, так… Соберитесь вокруг меня, парни! Вот здесь!

Но ничего не произошло.

– Стать в строй! – рявкнул Торн.

И мужчины тотчас стали в строй.

– Спасибо, капрал. – Колин откашлялся и обратился к своему войску: – Как вы все знаете, наш мужественный командующий отлеживается из-за ранения в голову. Рану, должен добавить, нанесла ему девчонка. Так что сегодня я буду за старшего. И сегодня мы устроим… тренировки различного рода.

Викарий Кин поднял руку.

– Сэр, мы будем изучать новое построение?

– Нет, – ответил Колин. – Мы собираемся организовать вторжение. Эти молодые леди, что обосновались в Спиндл-Коув, оккупировали то, что должно быть вашей деревней, и мы перевернем там все вверх дном и отвоюем ее! Как вам идея?

Мужчины молча переглянулись.

– Да, мы не собираемся больше это терпеть, – продолжал Колин. – Сегодня вечером мы вернем себе деревню. И сделаем это, будучи настоящими мужчинами. Мужественными мужчинами. Мужчинами, которые хотят обуздать женщин.

Все снова переглянулись, на сей раз – с недоумением.

– Но мы и так всегда были мужчинами, – пробормотал кузнец.

– Это не только вопрос наличия надлежащего органа. Дело в том, что мужской орган должен быть использован надлежащим образом. – Вскочив на ящик, Колин широко развел руки. – Посмотрите на меня. А теперь – на себя. И опять на меня. Так вот, я мужчина, на которого вы хотите походить.

Кузнец скрестил руки на груди.

– С какой стати?..

– Вы знаете, со сколькими женщинами я переспал? – Руфус и Финн оживились, и Колин махнул им. – Угадайте, мальчики.

– С семнадцатью, – предположил Финн.

– Больше.

– С восемнадцатью?

– Еще больше.

– Э-э… с девятнадцатью?

– Нет-нет, – пробормотал Колин. – Давайте просто скажем, что их было больше, чем вы можете себе представить. Потому что ясно, что так и есть, – добавил он вполголоса, чтобы никто его не услышал. – Возможно, вы даже не умеете считать до этого числа. – Он поднял руку над головой и громко объявил: – Сегодня вечером мы спустимся в деревню и развлечемся в таверне!

– Вы имеете в виду кондитерскую? – спросил Фосбери. – Но там сегодня леди играют в карты.

– Леди играют в карты? – Колин усмехнулся. – Так вот, именно в этом ваша проблема. Вы все подкаблучники, кастрированные стаей «синих чулок». Но сегодня вечером леди не будут играть в карты. Они будут танцевать.

Фосбери почесал в затылке.

– Что ж, именно это они иногда и делают по пятницам. Танцуют. Но только друг с другом. И не просят, чтобы мы к ним присоединялись.

Колин с тяжелым вздохом проворчал:

– Выходит, вы не поняли… Мы не собираемся ждать, когда они попросят нас об этом. – Он подошел к Доусу. – Вот вы, например… Как вы приглашаете женщину на танец?

Кузнец пожал плечами:

– Никак. Я не танцую.

– Я знаю! – закричал Финн. – Я слышал, как Салли, глядя в зеркало, говорит: «Позвольте мне пригласить вас на этот танец». – Мальчик щелкнул каблуками и поклонился. – Правильно?

– Нет, – заявил Колин. – Все неправильно. – Он повысил голос. – Вы должны сказать: «Полагаю, этот танец мой!» Ясно?

Мужчины пробормотали нужные слова.

Ох, какое убожество! Колин вытащил двуствольное ружье, осторожно взвел курок, поднял его на уровень плеча и выстрелил в воздух. Потом прокричал:

– Повторите громко и уверенно!

Мужчины откашлялись и, переминаясь с ноги на ногу, произнесли:

– Полагаю, этот танец мой.

– Уже лучше. А теперь попробуем это… Надо сказать: «Ваши волосы струятся как шелк». – Увидев перед собой вытянувшиеся лица, Колин объяснил: – Благодаря первой фразе вы получаете женщину в свои объятия. А если вы собираетесь завлечь ее в постель, то вам нужно выучить еще несколько красивых фраз. Теперь повторяйте за мной, черт побери! Говорите: «Ваши волосы струятся как шелк».

– Ваши волосы струятся как шелк, – эхом отозвались мужчины.

– Теперь мы на правильном пути, – кивнул Колин. Помолчав, сказал: – А сейчас – вот это: «Ваши глаза сверкают как бриллианты».

Мужчины повторили, в этот раз с большим воодушевлением.

– «Ваши груди, как алебастровые чаши», – продолжал Колин.

– Как что?.. – изумился Руфус. – Это же глупо… Я не буду такое говорить.

– У тебя есть слова получше?

– Почему нельзя просто сказать, что у нее красивая грудь?

Колин со вздохом взглянул на Торна, и тот проговорил:

– Это неправильно, потому что алебастр холодный и жесткий. Не знаю, какая у вас в младенчестве была кормилица, сэр, но мне нравятся женщины из плоти и крови. Неужели у вас нет чего-нибудь получше алебастра?

– Конечно, есть. Но я не собираюсь впустую тратить свои лучшие фразы и лить воду на твою мельницу. – Колин поднял ружье и выстрелил в воздух из второго ствола. – Выпрямитесь, расправьте плечи и громко скажите: «Ваши груди, как алебастровые чаши!»

Потребовалось еще с полдюжины попыток, пока Колин наконец не услышал эту фразу с выражением, которое его устроило.

– Отлично! – кивнул он. – А теперь о наградах. Эль! – Колин ударил кулаком по здоровенной бочке. Затем пнул соседнюю корзину. – И вино! – Сделав драматическую паузу для пущего эффекта, он указал на небольшую бочку, которую взял из личных запасов Брэма. – А также виски!

– И что мы будем делать со всем этим? – спросил Руфус.

– Почистим ботинки… – буркнул Колин. – Конечно, мы это выпьем! Сегодняшняя ночь – это ночь, когда мы едим, пьем и занимаемся любовью с нашими женщинами. В общем, делаем все, что нам заблагорассудится. Но подождите. Есть кое-что еще…

Вывеску он приберег напоследок. Он провел всю ночь, работая над ней при свете факела.

– Вот с этим, парни, – Колин показал на свою вывеску, – я верну вам таверну.

Глава 14

Брэм проснулся от резкого света, бьющего прямо в глаза. И кто-то вложил в его руку прохладную чашку. Он был не в состоянии разлепить веки и определить, что в чашке. Поэтому осторожно осушил ее. Вода… Свежая вода. Восхитительная на вкус. Брэм с трудом пробормотал слова благодарности. Тут же кто-то задернул шторы, после чего на него опустилась темнота. Рухнув на подушки, он снова заснул.

Когда он проснулся в следующий раз, ему было уже лучше. Откинув одеяло, Брэм приподнялся на локте. Он был в спальне один. Мерцающая тонкая свеча в подсвечнике освещала комнату.

Протирая глаза, Брэм сел и спустил босые ноги на пол. Сколько же времени он потерял? Брэм взглянул на часы на ночном столике. Стрелки показывали половину восьмого. Но если так, то солнце уже должно взойти… Если только…

Если только сейчас не следующий вечер. Вечер среды. Брэм помассировал ноющие виски. Проклятие! Он потерял целый день!

Его офицерский мундир висел на крючке около двери. А рядом с ним, на стуле, были разложены его рубашка, брюки и жилет. Но ведь вчера он был в другой одежде… Должно быть, Торн пришел и забрал его одежду, заменив на новую.

Устроившись на краю кровати, он проверил свое колено, сгибая и разгибая сустав. Примечательно, что нога не очень сильно его беспокоила. Да, сейчас он чувствовал себя намного лучше. Стоит ли это приписать мази Сюзанны или просто долгому здоровому сну? Что ж, в любом случае он должен был ее поблагодарить.

И тут он вдруг словно вернулся на двадцать часов назад. Он был на этой же кровати, а она – рядом. И она поглаживала его по спине, пока он не заснул…

Но перед этим она поделилась с ним своими тайнами, и сейчас он чувствовал, что стал намного ближе к ней.

По привычке Брэм запустил пальцы в волосы, чтобы заплести косичку. Но пальцы нащупали лишь повязку вокруг головы и те остатки волос, что у него оставались после стрижки.

Да, эта женщина и внешне его изменила.

Выпив стакан воды, Брэм вымылся с мылом, насухо вытерся полотенцем, а затем надел свежую одежду. Он провел в постели почти два дня, и ему следовало побриться. Но с этим придется подождать…

Повязав шейный платок и взглянув на себя в крошечное зеркало, Брэм покинул комнату. Он довольно быстро нашел черную лестницу и спустился вниз, уверенный, что найдет поблизости кухню. Этикет и простая порядочность требовали, чтобы он поблагодарил Сюзанну за ее заботу и гостеприимство. Но ему будет гораздо легче переварить этот кусочек смирения, если он сначала слегка перекусит. В животе у него урчало, а голова слегка кружилась. И ему очень не хотелось упасть в обморок от голода.

– Эй! Это вы, Райклиф?!

Брэм замер в коридоре.

– Сэр Льюис?.. – пробормотал он.

В дверном проеме появился невысокий полноватый мужчина в кожаном фартуке. Несколько пучков серебристых волос, оставшихся на его голове, разлетались во все стороны.

– Простите меня… – Он указал на свою прическу. – Я работал в лаборатории.

Брэм кивнул и снова почувствовал боль в висках. А сэр Льюис проговорил:

– Сюзанна упоминала, что оставила вас в доме. – Он взглянул на перевязанную голову подполковника. – Как самочувствие? Уже лучше?

– Да, уже лучше, – ответил Брэм. Он заглянул в освещенную лампой комнату. – Ваша мастерская?

– Да-да, верно. – Сэр Льюис повернулся к двери. – Проходите. Посмотрите, если хотите.

– Я не хотел бы вам мешать.

– Нисколько не помешаете. Заходите.

Брэм нагнул голову, чтобы не удариться о притолоку.

Вероятно, эта комната когда-то была посудомоечной или, возможно, прачечной. Пол здесь был покрыт древним сланцем, а не деревянным паркетом, как в коридоре; стены же были кирпичные. А высокое, до потолка, окно занимало почти всю южную сторону комнаты. На стенах на крючках висели все виды оружия – не только стандартные винтовки и дуэльные пистолеты, но и мушкетоны, даже арбалеты… А над дверью красовалась древняя булава с шипами.

– Если захотите, – сказал сэр Льюис, – я позже покажу вам средневековый зал. Щиты, кольчугу и прочее… В Саммерфилде не так часто появляются молодые люди, но им там всегда бывает интересно.

– Не сомневаюсь. – Брэм начал понимать, почему Сюзанна Финч оставалась незамужней дамой. Этот дом мог отпугнуть всякого. Лишь самые бесстрашные поклонники могли попытаться здесь задержаться.

Мысль о Сюзанне заставила его вздрогнуть. Он перевел взгляд на памятную доску из красного дерева, висящую над камином рядом с парой блестящих отполированных пистолетов. Точно такие же пистолеты были у Брэма, как и у каждого офицера британской армии.

Пистолеты Финча… А ведь этот низенький эксцентричный пожилой человек был одним из величайших героев Англии. Брэм не преувеличил бы, сказав, что обязан жизнью этому человеку. Он был обязан сэру Льюису и своим недавно полученным титулом, а также возможностью сформировать милицию и, возможно, шансом восстановиться в должности командующего. Однако, забыв об этом, он тискал его дочь…

Проклятие! Пропади все пропадом! Сюзанна заслуживала лучшего обращения. И сэр Льюис заслуживал лучшего обращения. А он, Брэм, наверняка заслуживал смерти от пули, выпущенной из пистолета Финча. Он должен был каким-то образом справиться со страстью и сосредоточиться на своей миссии. А иначе можно на все махнуть рукой…

Брэм отвел взгляд от оружия, украшавшего стены комнаты. Под окном стоял длинный рабочий стол, заваленный паяльными инструментами и измерительными приборами. А рядом, на маленьком столе, лежал разобранный замок кремневого ружья. Он очень походил на обычный стандартный замок, но курок был необычной формы.

– Можно посмотреть? – спросил Брэм.

– Конечно.

Брэм взял замок и повертел его в руках, разглядывая замысловатый механизм.

– Пытаюсь улучшить, – пояснил сэр Льюис. – Думаю, мне почти удалось его усовершенствовать. Но в данный момент я оставил его, чтобы опять вернуться к работе над проклятой пушкой. Я мучаюсь над ней уже много лет.

– Пушка?.. – На рабочем столе Брэм заметил деревянную модель. – Сэр, расскажите об этом.

Старик провел рукой по волосам и тяжко вздохнул.

– Я работал над этой идеей время от времени в течение многих десятилетий. Это нарезная пушка.

Брэм от удивления присвистнул. У всех пушек были гладкостенные стволы, то есть они являлись артиллерийским эквивалентом мушкетов. Но если бы пушка была рифленой внутри, как ствол ружья, то ее снаряды не только летели бы дальше и быстрее, но и наводка на цель стала бы более точной. Нарезное орудие дало бы британской армии серьезное преимущество в любой осадной ситуации. Оно могло бы стать козырным тузом для Веллингтона, сражавшегося с Наполеоном в Испании.

– Я, должно быть, перепробовал дюжину изменений в проекте, – сказал сэр Льюис, указывая на миниатюрную пушку, стоящую на столе. – Сотни концепций так и остались на чертежах. Но насчет этой модели у меня хорошее предчувствие. – Он похлопал по ней. – Это именно то, что нужно. Я чувствую это своими старыми скрипучими костями.

Улыбнувшись, старик продолжал:

– Я понимаю вас, Райклиф, гораздо лучше, чем вам кажется. Мы с вами оба люди действия, хотя каждый идет своей дорогой. Но ни один из нас не готов пока уйти в отставку. И я знаю, как вам трудно торчать в этой крошечной деревне, когда ведется война. Должно быть, это пытка для вас.

– Да, верно. Слово «пытка» достаточно точно описывает мое состояние. – Очаровательная веснушчатая пытка…

– Моя Сюзанна доставляет вам неприятности? – неожиданно спросил сэр Льюис.

Брэм невольно вздрогнул. И тотчас почувствовал, что покраснел.

– Не переживайте. Вы можете быть со мной искренним. – Сэр Льюис похлопал его по спине. – Милая девочка имеет добрые намерения, но я знаю, что она часто берет на себя непосильную задачу. Она так умна, что вся деревня восторженно внимает ее советам. Ей нравится помогать людям.

Брэм молча кивнул. Он начал понимать, что заставляло Сюзанну Финч заботиться обо всех, кто окружал ее. Вспомнив о поцелуях, Брэм судорожно сглотнул – ему вдруг почудилось, что он ощущает вкус ее губ.

А сэр Льюис продолжал:

– Но моя дочь не всегда понимает потребность мужчины чувствовать себя полезным. – Старик окинул взглядом мастерскую. – Сюзанна хотела бы, чтобы я совсем все это забросил. Но я смогу отступиться лишь тогда, когда перестану дышать. Я уверен, вы меня понимаете.

Брэм кивнул:

– Да, конечно.

Он действительно понимал сэра Льюиса. А тот, как выяснилось, прекрасно понимал его, и это стало для Брэма огромным облегчением. Наконец-то нашелся такой человек! Увы, никто из его знакомых не мог понять его непоколебимой решимости вернуться в строй. Все, казалось, думали, что он, Брэм, должен радоваться возможности уйти на пенсию и заняться своей личной жизнью. Они не могли даже представить, что армия и была его жизнью.

– Для таких, как мы, недостаточно просто жить. Мы должны оставить после себя наследство. – Сэр Льюис коснулся кончиками пальцев модели пушки. – Это орудие им и будет. Оно самое важное мое изобретение. – Он вдруг пристально взглянул на Брэма. – Поверьте, я точно знаю, что вы пока еще не участвовали в своих самых главных боях. Поэтому я хочу предоставить вам все шансы… Я уже написал генералам Хардвику и Каммингу и пригласил их на полевой смотр милиции. Уверен, что они увидят то же, что и я. И они, несомненно, согласятся с тем, что Англия нуждается в таком командующем, как вы.

– О, сэр Льюис… Я даже не знаю, что сказать. Не знаю, как отблагодарить вас.

Это было ложью. Он знал, как отблагодарить этого человека. Ему следовало исполнять свой долг, муштровать милицию и держаться как можно дальше от Сюзанны Финч.

Часы на стене пробили восемь.

– Поужинаете с нами, Райклиф?

Желудок Брэма ответил за него, но он, заглушая урчание, сказал:

– Сэр, я ценю ваше приглашение, но… я не одет должным образом.

– Я тоже. – Сэр Льюис рассмеялся, указывая на свой неряшливый костюм. – В этом доме мы не придерживаемся этикета, Райклиф.

– Если так, то зовите меня просто Брэмом.

– Хорошо, Брэм. – Старик хлопнул гостя по плечу. – Что ж, парень, давай найдем что-нибудь поесть.

Сэр Льюис повел Брэма по коридору, затем вверх по лестнице.

То и дело осматриваясь, Брэм вдруг понял, что ему очень нравится этот уютный дом. Теплота и уют жилища, казалось, наполняли его изнутри. В подобном доме он жил только в детстве, а потом… В течение многих лет он знал только палатки и казармы, затем – квартиры офицерского состава, а также больничные койки и лондонские холостяцкие жилища. Он всегда намеренно избегал семейных резиденций, таких как Саммерфилд. Но именно они и были настоящими домами – просто в таких домах он чувствовал себя не на месте, а вот сейчас…

– Сюзанна будет рада видеть нас независимо от того, во что мы одеты, – прервал его мысли сэр Льюис. – Чаще всего я вообще не ем в столовой. Но она всегда заботится обо мне и следит, чтобы я ел побольше.

Брэм сделал глубокий вдох, стараясь отогнать непристойные мысли о Сюзанне. И он должен будет смотреть на нее, разговаривать с ней и вести себя в ее присутствии как нормальный человек, а не как терзаемое вожделением животное. Его поведение в последние несколько дней было весьма предосудительным. А ведь он, несмотря на воинский мундир, – джентльмен по рождению. Правда, как-то забыл об этом, но теперь, чтобы не упустить шанс вернуться в строй, он должен снова стать джентльменом.

– Вот мы и пришли. – Сэр Льюис провел Брэма через ряд двойных дверей, обшитых панелями, и громко объявил: – Сюзанна, сегодня вечером у нас гость! Прикажи сервировать стол на троих!

«Вот и хорошо, – подумал Брэм. – Сейчас я поужинаю, затем поблагодарю ее за гостеприимство и за оказание помощи, после чего поцелую ей руку и попрошу разрешения откланяться…»

И он больше никогда и пальцем не прикоснется к Сюзанне Финч – в этом Брэм был абсолютно уверен.

Пока не увидел ее.

Он замер и вдруг почувствовал, что вот-вот упадет в обморок. Но его головокружение не имело ничего общего ни с недавним ударом по голове, ни с голодом – это его состояние было связано только с ней, Сюзанной.

Если забыть про отвратительный купальный костюм и мужские бриджи, то он не видел, чтобы она надевала что-нибудь еще, помимо простенького платья из муслина. А сегодня она оделась к ужину. На ней было роскошное фиолетовое шелковое платье, обшитое бисером и отделанное парчой. Хрустальные винные бокалы, стоявшие на столе, отражали свет свечей, и все платье, казалось, сверкало – сверкала каждая жемчужина на поясе и каждая ленточка в ее чудесных мерцающих волосах, искусно завитых и обрамлявших ее очаровательное личико.

– Добрый вечер, лорд Райклиф. – Она робко ему улыбнулась.

Брэм не мог вымолвить ни слова. Она выглядела…

Он не мог бы подобрать слова, чтобы описать ее красоту.

Но ее внешний вид был только частью производимого впечатления. Казалось, она смотрела на него так, словно всегда ждала его. Не только сегодня вечером, но и каждую ночь.

«Она похожа на этот дом», – вдруг промелькнуло у Брэма.

– Рада видеть, что вы проснулись, – сказала Сюзанна.

– Правда?

– Конечно. И вы привели моего папу к столу, хотя сейчас всего лишь пять минут девятого. В нашем доме это маленькое чудо.

Сэр Льюис рассмеялся.

– И теперь, когда я здесь, прошу вас извинить меня. Я на минуту… Только вымою руки перед ужином. – Старик вышел из комнаты.

Сюзанна откашлялась и спросила:

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Не знаю, – ответил Брэм. И сказал чистейшую правду. Сейчас он не был уверен ни в чем, но его по-прежнему влекло к этой девушке, и он ничего не мог с собой поделать.

Сюзанна залилась румянцем, когда он решительно приблизился к ней. Коснувшись ее руки, Брэм спросил:

– Значит, вы без перчаток сегодня вечером?

Она пожала плечами:

– Так получилось. Я собиралась их надеть, но забыла.

Брэм пристально посмотрел на нее.

– Я… – начал он и тут же умолк.

– Вы… – Она тоже умолкла.

«К черту слова!» – подумал Брэм, обнимая ее за талию. Если у них есть всего несколько минут, то нельзя допустить, чтобы они пропали впустую. Прохладный шелк охладил его ладони, когда он привлек к себе Сюзанну. Он сделал судорожный вдох, снова ощутив ее неповторимый аромат.

– Брэм, – прошептала она, – мы не можем…

– Я знаю, но… – Он наклонился и поцеловал ее.

И тотчас же губы девушки стали мягкими и податливыми, а ее ответный поцелуй был нежен и сладок.

Тут в коридоре послышались легкие шаги, и они отпрянули друг от друга.

В комнату ворвалась молодая особа, которую сопровождал слуга.

– Мисс Финч, мисс Финч! Вы должны пойти со мной! Сейчас же!

Девушка сделала паузу, чтобы перевести дух, и Брэм признал в ней молодую особу из «Рубина королевы». Она была одной из самых тихих, и ее имени он пока еще не знал.

– В деревне неприятности, – сказала девушка.

Сюзанна быстро пересекла комнату, шурша шелковым платьем.

– Что случилось, Вайолет?

– О, мисс Финч, вы не поверите… На нас напали.

Минерва коснулась пальцами своих очков. Она никуда без них не ходила, но в данный момент даже в очках ничего не могла понять, ибо то, что она видела, казалось совершенно бессмысленным.

Всего лишь четверть часа назад леди сели играть в карты в «Милых маргаритках». Устроившись за столом у окна с матерью и сестрами, Минерва начала перетасовывать колоду. А затем – до того как начался первый кон – без всякого предупреждения появились мужчины; они принесли с собой бутылки с ликером, и это послужило прелюдией к дальнейшему хаосу.

Мужчины сорвали вывеску с позолоченными буквами и кружевные занавески с окон. Над камином они прибили древний палаш и несколько рогов молодых волов, а снаружи, над дверью, повесили новую вывеску.

– Что там написано? – спросила ее мать, выглядывая из окна.

Минерва посмотрела поверх очков.

– «Разъяренный бык», кажется…

– О Боже… – пробормотала Диана.

Дамы замерли на местах, не зная, как реагировать. И действительно, как должна вести себя леди, когда вокруг нее рушатся все устои? Даже в «Житейских премудростях» миссис Уортингтон не говорилось об этом.

Вскочив на небольшое возвышение, лорд Пейн привлек к себе всеобщее внимание. И неудивительно. Везде, где собирались дамы, этот мужчина оказывался в центре внимания. Но Минерва терпеть его не могла. А если Диана хочет выйти замуж, то она заслуживает гораздо лучшего, чем этот самодовольный и самовлюбленный болван. К сожалению, их мать, казалось, уже считала его будущим зятем.