Текст книги "Возлюбленные-соперники"

Глава 28

Джеймс лежал на боку рядом с Беллой и ожидал, когда придет в норму сердцебиение. Его рука продолжала обнимать ее за талию. Когда Макхью постучал и сообщил, что она пришла, он в первый момент решил, что ослышался. А увидев ее целой и невредимой, понял, что больше никогда не совершит ошибки и не отпустит ее от себя.

Он бы хотел и дальше лежать рядом с ней, но понимал, что нужно как можно скорее доставить ее на Парк-стрит, поэтому нежно поцеловал ее и сел.

– Позволь, я помогу тебе, – сказал он и, достав чистый носовой платок, стал вытирать с ее бедер следы их страсти.

– Я сама. – Она покраснела, став необыкновенно, сверхъестественно красивой.

Джеймс быстро оделся и помог Белле справиться с платьем. Взяв ее под руку, он вывел любимую из «Линкольнз инн» и усадил в экипаж. Белла тронула его за рукав.

– Ты позаботишься о Бобби, не правда ли?

– Конечно. Но я планирую отправиться на Боу-стрит и урегулировать все вопросы с мировым судьей позже.

– Займись этим сейчас, я прошу тебя! – воскликнула Белла.

Джеймс покачал головой:

– Нет, я хочу сначала доставить тебя на Парк-стрит и убедиться, что ты в безопасности.

– А ты возьми меня с собой. Я определенно буду в безопасности в кабинете мирового судьи.

Заявление было вполне логичным. Вряд ли можно спорить с тем, что кабинет мирового судьи самое безопасное место в Лондоне. К тому же он слишком беспокоился, когда Белла в первый раз исчезла в городе, и не был убежден, что сумел окончательно уговорить ее остаться с ним. Ему не хотелось, чтобы она передумала и сбежала из его дома, пока он будет выручать Бобби.

– Хорошо, – согласился он и приказал кучеру везти их на Боу-стрит.

Белла сидела напротив и старательно разглаживала юбки.

– Я уверена, что Бобби не совершил ничего дурного. С ним будут плохо обращаться?

– Меня, в общем, не беспокоит жестокое отношение со стороны констеблей. Это он, безусловно, переживет. Хуже, если ему придется провести в Ньюгейте ночь. Это чревато любыми последствиями.

Глаза Беллы удивленно округлились.

– Они же не могут посадить его в тюрьму с преступниками. Он совсем еще ребенок.

– В тюрьме полно детей. Преступников не разделяют по возрасту или виду правонарушения. Его вполне могут поселить в одну камеру с хладнокровным убийцей.

– Ужасно.

Увидев, как вытянулось у нее лицо, Джеймс пожалел о своих словах. После всего, что ей пришлось вытерпеть от Руперта Синклера, он хотел дать ей покой, а не дополнительные тревоги.

Он взял Беллу за руку и поцеловал тонкие пальцы.

– Прошу тебя, не беспокойся о Бобби. Я позабочусь о нем, а как только мы вернемся домой, отправлю экипаж за Харриет и вашими вещами.

Дальнейший путь они проделали в молчании. Белла о чем-то напряженно думала. Дважды она открывала рот, словно собираясь заговорить, но не произносила ни звука и отворачивалась к окну. Ее пальцы нервно теребили юбку. Несколько раз она облизнула пересохшие губы.

Чувство Джеймса к ней было глубоким и искренним. И не важно, что он занялся с ней любовью в служебном кабинете. Она была великолепна в страсти, сама сказала, что хочет его. А его собственная разрядка оказалась такой сильной… Он снова хотел ее.

Но Белла и сейчас казалась осторожной и пугливой, словно олененок, как будто собиралась неожиданно распахнуть дверцу экипажа и броситься наутек. Он понимал, что она снова и снова обдумывает предложение остаться с ним на Парк-стрит.

Она чувствовала себя обязанной защитить его. Даже ценой собственной безопасности. И понимание этого потрясло Джеймса до глубины души. О нем никто и никогда не заботился, не беспокоился – ни отец, ни бабушка. Его реакцией на ее бегство, на ее желание защитить его любой ценой стала уязвимость. Он чувствовал неудобство, неуверенность… боялся, что не сможет остаться с ней. Короче говоря, его обуревали эмоции, о существовании которых он раньше не подозревал.

В то время, когда ему необходимо со всем вниманием сосредоточиться на погоне за угрожавшим ей хищником, его постоянно отвлекали опасения, что она опять сбежит, покинет его ради его же блага.

Постепенно Джеймс начал понимать, что есть лишь один способ привязать ее к себе навсегда, больше не волноваться, что в один отнюдь не прекрасный день ее вдруг не окажется рядом. Беллу надо будет убедить. Он стал прикидывать возможные варианты развития событий. В конце концов, он опытный барристер, умеющий анализировать поставленные перед ним задачи. И привык тщательно продумывать стратегию.

Экипаж завернул за угол и остановился. Джеймс спрыгнул на тротуар и опустил ступеньку для Беллы.

– Уже близится вечер, но я все же надеюсь застать мирового судью на месте.

Они прошли несколько шагов по улице и остановились у внушительного здания из кирпича и камня.

– Здесь нет вывески, – отметила Белла. – Будь я одна, ни за что не смогла бы догадаться, что здесь работает мировой судья.

Джеймс весело подмигнул.

– Барристерам не нужна вывеска. Мы и так здесь все знаем.

Они вошли внутрь. В мраморном холле прохаживался охранник. При виде Джеймса он ухмыльнулся:

– Прошел слух, что ты унаследовал титул. Каким ветром сюда занесло герцога?

Джеймс улыбнулся в ответ:

– Дела, Рейф. Мировой судья у себя?

– Тебе повезло. Он в кабинете. Кстати, с ним один из твоих коллег.

Герцог остановился.

– Кто?

– Тот, кто у вас занимается патентами. Мистер Стоун, кажется, – сказал мужчина.

Какого черта здесь делает Брент?

Должно быть, на его физиономии явственно отразилось удивление, потому что Белла предположила:

– Может быть, из-за Бобби?

Джеймс не ответил и быстро пошел вперед. Они миновали холл и пошли по длинному коридору, где на дверях не было ни одной таблички. В пустом коридоре раздавалось гулкое эхо шагов. Они остановились у последней двери.

Джеймс успел только поднять руку, когда дверь открылась и на пороге появился Брент. Мужчины замерли.

– Джеймс? Что ты здесь делаешь?

– Пришел вызволить Бобби. Его арестовали за кражу.

– Это мальчик, работавший у тебя в конюшне?

– Да, а ты почему здесь? – Джеймс не смог скрыть своего удивления.

– Я в хороших отношениях с мировым судьей Гэдрианом Шериданом. Хотел поговорить с ним о Руперте Синклере. – Брент перевел взгляд на Беллу. – Беспокоился о безопасности миссис Синклер.

Джеймс молча смотрел на друга и думал, не вызван ли интерес Брента его неосторожным замечанием в конторе. Тогда он сказал, что не ожидает от патентного барристера помощи в криминальном деле.

Неужели он этим оскорбил Брента? Или его присутствие на Боу-стрит объясняется как-то иначе?

– Я бы хотел сам поговорить с Шериданом, – сказал Джеймс.

Брент кивнул:

– Подождите здесь.

Он вернулся в кабинет судьи, обменялся с ним несколькими словами – какими именно, Джеймсу не удалось расслышать, – и снова появился на пороге. Одной рукой он придержал дверь и знаком предложил новым посетителям войти.

Гэдриан Шеридан, очень крупный, с широкими плечами, мясистым лицом и грязно-каштановыми прядями, прикрывавшими блестящую лысину, сидел за столом и курил трубку.

Джеймс и Брент дождались, пока Белла сядет на стул, и тоже заняли места у стола судьи.

– Я встретился с герцогом и миссис Синклер на пороге вашего кабинета, – сказал Брент судье. – И объяснил свой приход желанием добыть полезную информацию о местонахождении Руперта Синклера.

Шеридан опустил трубку.

– Этот Синклер, похоже, был весьма активным дельцом: нелегальный вывоз оружия и других военных грузов французам во время ожесточенных сражений нашей страны с Наполеоном. Не приходится сомневаться, что он был настоящим предателем.

– Что мы можем сделать, чтобы помочь? – спросил Джеймс.

Шеридан посмотрел на Беллу.

– Насколько я понял, ваш покойный муж и Руперт – близнецы. Они были похожи внешне?

– Да, безусловно.

– Если бы вы могли дать портрет своего супруга, это существенно облегчило бы поиски. А так мои агенты не знают, кого ищут, – сказал Шеридан.

Белла стала бледной как полотно.

– Мне очень жаль, но у меня нет портрета мужа.

– Ладно. У меня в штате есть человек, который великолепно рисует. Вы сможете дать подробное описание внешности Руперта?

– Конечно. Я постараюсь вспомнить каждую деталь, – обрадовалась Белла.

– А я прикажу, чтобы рисунок раздали всем агентам и патрульным, – сообщил Шеридан.

Затем судья повернулся к Джеймсу:

– Мистер Стоун сказал, что вы пришли сюда по официальному делу. Почему человек, обладающий столь высоким титулом, выполняет обязанности обычного барристера?

– Парнишка, работающий у меня в конюшне, сегодня арестован на Ковент-Гарден по ложному обвинению в краже.

– Понятно. Если вы, как герцог, за него поручитесь, мальчика, конечно, отпустят, – заверил Шеридан.

– Спасибо. Я пришлю за ним человека.

– Я займусь этим, – вмешался Брент. – У вас достаточно дел с Рупертом Синклером, все еще гуляющим по улицам Лондона.

Шеридан проводил посетителей до двери и позвал помощника. Через несколько секунд прибежал человек в форме, представился и повел Беллу в свой кабинет.

Судья многозначительно покосился на Брента, после чего обратил свое внимание на Джеймса.

– Лондон – большой город, – сказал он, – но будьте уверены, ваша светлость, что у правительства есть глаза повсюду.

Герцог заверил судью, что его светлость нисколько в этом не сомневается, пожал ему руку и вышел вместе с Брентом в коридор.

– Зачем ты ввязался в это? – спросил его Джеймс.

Брент пожал плечами:

– Мне хотелось действовать. Не люблю предателей.

Джеймса не обманула беспечность Брента. В старом друге появилось нечто новое, тревожное, но Джеймс пока не мог определить, что это. Брент всегда держал свое прошлое в тайне. Других это сбивало с толку, но Джеймса никогда не беспокоило. Но теперь что-то изменилось. Брент изменился.

Да, он хотел помочь Белле, и тем не менее в его поведении угадывалось странное подводное течение, а в проницательных глазах временами вспыхивал опасный огонь. Он быстро гас, и Брент снова превращался в уравновешенного сдержанного барристера.

– Я никогда не хотел оскорбить тебя и не имел в виду, что ты не так ловок и хитер, как Энтони и Джек.

– Я знаю, – усмехнулся Брент, – но хочу помочь.

К тому времени как Белла закончила работу с художником, уже совсем стемнело. Джеймс внимательно изучил рисунок, желая запомнить каждую черту лица Руперта – квадратный лоб, тяжелый подбородок, нос с горбинкой.

Джеймсу было интересно, насколько сильно походил муж Беллы на своего близнеца. На протяжении юридической карьеры он нередко встречал близнецов – клиентов, свидетелей обвинения. Несколько пар, как ему помнилось, были совершенно одинаковыми внешне, другие не походили друг на друга. Но Белла сказала, что Руперт и Роджер Синклеры очень похожи.

То, что у нее не оказалось портрета мужа, Джеймса не удивило. Если таковые и существовали, она наверняка их уничтожила.

Белла отодвинула стул от письменного стола, за которым сидела уже битый час, встала и помассировала поясницу. Потом принялась тереть глаза – они у нее определенно болели от напряжения.

Джеймс бросил рисунок на стол.

– Ты измучена.

Белла открыла рот, собираясь запротестовать, но тут у нее в животе громко заурчало, и она отчаянно покраснела.

Джеймс вопросительно поднял бровь.

– Когда ты последний раз ела?

– Не очень давно, – сообщила она, сразу перейдя в оборону. – Сегодня утром я пила чай и съела тост. – Привычка говорить правду одержала верх, и она добавила: – Кусочек. Маленький.

– Здесь неподалеку есть неплохой постоялый двор. Называется «Харвест пост». У меня приятельские отношения с его владельцем. Там подают хорошую еду и вино.

Судя по выражению лица Беллы, она готовилась выдвинуть возражение, и поэтому он поспешил сказать:

– Не пытайся отрицать, что ты проголодалась. Я тоже умираю с голоду. А это заведение совсем рядом.

– Сейчас мы в городе, – воодушевленно заявила Белла, – и нам неприлично ужинать вдвоем, в интимной обстановке, без компаньонки.

– Не волнуйся. «Харвест пост» располагается на окраине города в довольно уединенном месте. Вряд ли там часто бывают представители высшего общества.

Белла согласно кивнула:

– Хорошо. – Обернувшись, она взяла плащ, который висел на спинке стула. – Если все как ты говоришь, нас, наверное, и в самом деле никто не увидит.

Они дошли до экипажа, и Джеймс помог ей забраться внутрь.

Путешествие оказалось недолгим. Как только позади остались огни большого города, экипаж выехал на неровную сельскую дорогу и остановился у хорошо освещенного постоялого двора.

Его владелец тепло приветствовал Джеймса. У Фарнсуорта в свое время были проблемы с деловым партнером, которые Джеймс урегулировал. С тех пор Фарнсуорт вел дела самостоятельно.

Обменявшись приветствиями с Джеймсом, хозяин лично проводил их в единственную отдельную комнату, куда им сразу же принесли кувшин красного вина, к которому Джеймс заказал жаркое из кролика.

Попробовав жаркое, Белла зажмурилась от удовольствия и пробормотала:

– М-м-м, это восхитительно.

А Джеймса одолели эротические воспоминания о том, как они впервые занимались любовью. Он до мельчайших деталей помнил, как Белла, обнаженная, растянулась на бильярдном столе и ее спутанные каштановые волосы являли собой разительный контраст с зеленью сукна. Глаза у нее были полузакрыты, чуть приоткрытые губы улыбались.

Совершенно очарованный, Джеймс следил, как она залпом осушила бокал вина и кончиком языка слизнула с нижней губы крупную каплю.

Он сразу с преувеличенным усердием принялся наполнять ее бокал, отвлекаясь на повседневные дела, чтобы только не изнывать от страсти к прекрасной женщине, сидящей с ним за одним столом.

– Скажи, когда Руперт Синклер впервые установил с тобой контакт? – спросил он.

– Это было давно. В конюшне Уиндмура. Как раз перед тем как он напал на Бобби и ранил тебя. С тех пор я его не видела. Только… – Она нервно смяла салфетку. – Он оставил мне записку на подушке. В тот самый вечер, когда мы… ужинали в бильярдной. Он хотел встретиться со мной, чтобы забрать конторскую книгу. Но я до сих пор не знаю, как он вошел в дом: окно было закрыто.

– Это было в ту ночь, когда ты попросила у меня деньги за Уиндмур?

Белла кивнула:

– Да. Я так и не нашла книгу и поняла, что выбора нет. Надо бежать. – Округлив глаза, она шепотом проговорила: – Он угрожал причинить тебе вред. Сказал, что во второй раз не промахнется.

Она опять старалась защитить его! Джеймс почувствовал, как участился пульс, перехватило дыхание. Он наверняка будет рад уничтожить Руперта Синклера.

– Я более чем когда-либо убежден, что мой план правильный, – сказал он. – Ты будешь жить со мной до тех самых пор, пока Руперта Синклера не арестуют.

– Не знаю… не уверена. А как же твоя бабушка, вдовствующая герцогиня? – спросила Белла.

– Не думай о ней. Дом на Парк-стрит огромен. По нему можно ходить неделю и не встретить никого, кроме слуг. Ты можешь занять целое крыло, если пожелаешь.

Когда она сделала попытку снова запротестовать, Джеймс сказал:

– Не забывай, что с тобой будет Харриет. Она может считаться компаньонкой.

– Полагаю, герцогиня с тобой не согласится.

– А я и не собираюсь спрашивать ее мнение. Хочу, чтобы ты была в безопасности, вот и все.

Она долго и пристально смотрела на своего собеседника.

– Еще никто и никогда не заботился о моей безопасности, – наконец проговорила она.

– Тогда позволь мне быть первым. Ты не можешь вечно убегать от Руперта. Этот человек должен предстать перед судом за свои преступления.

– Какие? – уточнила Белла. – За свою изменническую деятельность или за покушение на тебя?

– За оба. Мне остается только сожалеть о том, что твой супруг умер раньше, чем был призван к ответу за ужасное обращение со своей красавицей женой.

Она замерла, сжимая в руке бокал. Пламя свечи освещало ее лицо, особенно выделялись зеленые кошачьи глаза и чувственные губы. От нее захватывало дух, мысли разбегались. Никогда в жизни Джеймс не испытывал ничего подобного.

Воздух между ними был словно насыщен электричеством.

– Что ты имеешь в виду, говоря об «ужасном обращении» Роджера? – несчастным голосом спросила она.

Джеймс подался вперед и пристально вгляделся в глаза сидящей перед ним женщины.

– Только то, что сказал, Белла. Мой сыщик работал тщательно. Он поговорил с жителями города. Твой муж был отвратительным человеком и распространял мерзкие слухи о твоей неустойчивой психике. Мы оба знаем, что ты сильна духом, как никто другой. Вероятно, поливая грязью молодую жену, он чувствовал себя сильнее. Он был ненормальным ублюдком, и смерть – слишком легкое наказание за все его преступления.

На лице Беллы явственно проступило облегчение.

Она не обманула Джеймса, просто боялась, что до сыщика дойдут слухи о ее ответственности за смерть мужа. Джеймсу было в общем-то наплевать, столкнула она с лестницы пьяного кретина или нет. Видит Бог, будь Роджер Синклер жив, Джеймс с удовольствием оказал бы Белле эту услугу – столкнул мерзавца с лестницы. Но пока он оставил эти мысли при себе. Сейчас ему требовалось ее сотрудничество, а значит, ей нужны силы.

– Роджер был маньяком, – наконец сказала она. – И был занят только одним – увеличением своего состояния любыми средствами. Когда торговля с Францией по понятным причинам прекратилась, а спрос на французские товары вырос, он быстро сообразил, как можно делать деньги. Начал он с небольших партий французского бренди, кружев и парфюма, но потом жадность взяла верх и он перешел к вывозу оружия и боеприпасов. Он был помешан на спиртном… – Она сглотнула и какое-то время молчала. – …и на мне. Он был дьявольски ревнив. Сначала ревновал меня к писательскому творчеству, немедленно его запретив, потом к вниманию со стороны жителей Плимута, поэтому и стал распространять слухи о моем безумии. Я жила в постоянном страхе, и хуже всего было то, что он угрожал причинить вред единственному человеку, которого я любила. Поэтому я не могла убежать куда глаза глядят.

– В своей юридической практике я встречал таких людей. Это безумные ублюдки, которых невозможно вылечить. Многие становятся алкоголиками и наркоманами или пускаются в крайне рискованные авантюры. Руперт и Роджер Синклеры похожи не только внешне. Вместе нам удастся отправить негодяя на виселицу. Но ты должна согласиться жить под моей крышей.

Белла склонила голову.

– Если ты действительно этого хочешь, я пойду с тобой.

Герцог, почувствовав неимоверное облегчение, поднял бокал и с чувством сказал:

– Тогда давай выпьем за то, что мы наконец договорились.

Она выпила, и Джеймс сразу опять подлил ей вина.

Раздался стук в дверь, вошел официант, убрал тарелки и сервировал десерт – клубнику с девонширским кремом. Белла ощутимо расслабилась и, казалось, наслаждалась его компанией, так же как и он наслаждался ее присутствием.

Раньше все было не так. В своих отношениях с женщинами Джеймс думал только об одном – взаимном удовольствии. Собственно говоря, к красоте и обаянию Беллы он, конечно, не был глух. Его взгляд постоянно задерживался на ее чувственных губах, а когда она с аппетитом слизывала с крупных ягод крем, у него кровь начинала шуметь в ушах. Десерт оказался настоящим искушением, испытанием силы воли. Но еще больше привлекал его острый ум Беллы, смелость и чуткость.

Прошло еще немного времени, и беседа стала вялой. Белла несколько раз зевнула. Тогда Джеймс отодвинул стул и встал.

– Ты совсем спишь. Поехали.

Он помог ей встать. Белла шла, слегка покачиваясь и с видимым трудом удерживая глаза открытыми.

– Похоже, ты слишком много выпила.

– Не будь дурачком, Джеймс. Я определенно не пьяна. Просто расслабилась.

Он закатил глаза.

– Дурачок? Меня еще никто и никогда так не оскорблял!

Белла усмехнулась и бросила ему его же слова:

– Тогда позволь мне быть первой.

Глава 29

В экипаже Белла прильнула к Джеймсу. После приезда в Лондон она постоянно находилась в напряжении, и это изнурило ее. Но теперь она приобрела защитника в лице могущественного герцога, обладающего властью и влиянием, и… похитившего ее сердце. Она может поделиться с ним своими трудностями, перестать постоянно оглядываться и видеть в каждом прохожем Руперта.

Экипаж, скрипя и раскачиваясь, катился по разбитой проселочной дороге, и Джеймс прижал ее к себе сильнее. Тепло его тела одновременно успокаивало и возбуждало.

Конечно, сложностей хватало. На этот раз она согласилась жить под его крышей. Но, выпив несколько бокалов вина, Белла легко отбросила беспокойство.

Она посмотрела снизу вверх на сидящего рядом мужчину и тихо спросила:

– Как я смогу отплатить тебе за доброту?

В тусклом свете его взгляд казался мрачным.

– Поцелуя будет достаточно.

Да, подумала она и вздернула подбородок.

– Но мы не должны, Белла.

Она нахмурилась.

– Почему нет?

– Ты пьяна.

– Вовсе нет, – возмущенно фыркнула она. – Просто я немного выпила. Ты сам сказал, что я должна отвлекаться от своих тревог, помнишь? – Ее губы потянулись к его губам…

Его взгляд был прикован к ее искушающему рту.

– Так мне и надо, – пробормотал он. – Связался с женщиной, которая спорит, как барристер. – Он прижал ее к себе, опустил голову…

Как раз в этот момент раздался громкий треск и экипаж остановился.

– Кошелек или жизнь! – прокричал грубый голос снаружи.

Джеймс выпрямился.

– Боже мой! Это разбойники.

– Разбойники!

Джеймс достал из-под сиденья нож внушительных размеров и спрятал за голенище сапога.

А Беллу охватил страх. Даже не просто страх – ужас. Она слышала о разбойниках, которые по ночам нападали на одинокие экипажи на пустынных сельских дорогах, но никогда не думала, что сама когда-нибудь окажется их жертвой.

Она посмотрела в окно. Было совсем темно, только факелы в руках грабителей освещали место преступления. Их было двое… нет, трое. Один из бандитов сидел на лошади. Кучер стоял на коленях с выражением ужаса на бледной физиономии. Разбойник приставил к его горлу нож.

– Они знают, что ты герцог? – шепотом спросила она.

– Определенно. Не сомневаюсь, что их привлек именно герцогский герб на дверцах, – спокойно ответил Джеймс.

Спустя несколько секунд дверца распахнулась. Лысый громила, державший в руке дубинку, уставился на Джеймса.

– Вылезай! И вытаскивай все из карманов.

– Ты совершаешь серьезную ошибку, – негромко проговорил Джеймс.

– Я? Не думаю, милорд. – Громила покосился на Беллу. – Девка пусть останется внутри. Вылезай! Быстрее!

– Оставайся здесь, Белла, – приказал Джеймс, выпрыгнул из экипажа и закрыл дверцу.

Ледяной страх стиснул сердце Беллы цепкими щупальцами. Она вглядывалась в темноту, стараясь увидеть, что там происходит. Бандит, приставивший нож к горлу кучера, стал обшаривать его карманы. Третий разбойник держался поодаль. Главный, наверное. На нем был надет плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Мужчина был среднего роста. И Беллу пронзила ужасная мысль: неужели это Руперт Синклер?

Джеймс швырнул кошелек к ногам лысого и высокомерно проговорил:

– Забирай и проваливай.

Белла видела, как главный поднял руку и провел рукой по горлу. Сигнал убить Джеймса?

Больше ни о чем не думая, она выскочила из экипажа и повисла на руке лысого. Он ударил ее по лицу и легко отбросил, словно ненужную тряпку. Голова взорвалась болью, и Белла рухнула на землю.

Лицо Джеймса исказила свирепая гримаса. Ничего похожего Белле еще не приходилось видеть. Молниеносным движением он вытащил из-за голенища нож. Его глаза были совершенно безжалостными, когда он нанес глубокую рану лысому, а потом метнул нож в разбойника, державшего кучера. Клинок со свистом рассек воздух и воткнулся бандиту в живот.

– Уходим! – крикнул главный.

Лежа на земле, Белла видела, как один из нападавших развернулся и тяжело побежал, и услышала стук копыт.

– Белла, посмотри на меня.

Она с трудом повернулась и увидела Джеймса, стоящего на коленях рядом с ней. Голова гудела. Каждое движение причиняло сильную боль.

– Они собирались тебя убить, – пробормотала она.

Он бережно взял ее на руки и встал.

– У них ничего бы не вышло, дорогая: я был готов к нападению, – но ты рисковала жизнью. Почему?

– Я не могла позволить ему причинить тебе вред.

Джеймс на руках внес любимую в экипаж и велел кучеру как можно быстрее ехать на Парк-стрит.

– Со мной все в порядке, – сказала Белла. – Негодяй всего лишь ударил меня по щеке. В прошлом мне приходилось терпеть худшее.

Джеймс невыносимо страдал, думая, в каком же аду она жила. Роджеру Синклеру определенно повезло, что он оказался на том свете до знакомства с ним, Джеймсом. Что касается сегодняшнего вечера, когда разбойник ударил Беллу и швырнул на землю, у него потемнело в глазах. Почувствовав жажду крови, он, ни о чем больше не думая, напал на негодяев.

Покинув экипаж, Белла рисковала жизнью. Причем Джеймс был уверен, что это не вино добавило ей смелости. Даже не выпив ни капли, она все равно бросилась бы на бандита, втрое больше ее. Она могла погибнуть.

Голос Джеймса прозвучал резче, чем ему хотелось бы:

– Ты не должна была покидать экипаж.

– Он собирался убить тебя. Я не могла не вмешаться.

– Нет, я контролировал ситуацию и следил за всеми его движениями. А ты могла получить тяжелую рану.

– Но…

– Обещай, что ты больше так не поступишь. Не станешь рисковать жизнью, ослушавшись меня.

Белла прикусила нижнюю губу. Джеймс уже знал: это значит, что она нервничает. Он подавил желание как следует встряхнуть ее, заставить признать его правоту и согласиться.

– Мне никогда не удавалось бездумно подчиняться приказам, но я попробую.

Джеймс расхохотался – не сумел сдержаться. Как можно сердиться на женщину, которую все время хочется целовать?..

Прижав Беллу к себе, он чмокнул ее в макушку.

– Договорились. А теперь отдыхай. Мы едем домой.

В доме на Парк-стрит в самом разгаре был прием, один из тех, что леди Блэквуд, вдовствующая герцогиня, нередко устраивала для узкого круга лиц. Сорок гостей – самые влиятельные представители высшего общества – стояли вокруг длинного стола в серебряной гостиной, где гипнотизер мастер Ормонд демонстрировал свое искусство на леди Бут, добровольно вызвавшейся подвергнуться гипнозу.

Ее светлость герцогиня отлично знала, что ее суаре для узкого круга стали притчей во языцех и многие представители высшего общества были готовы продать душу дьяволу, лишь бы заполучить приглашение. Она гордилась тем, что у нее подавали лучшее шампанское, самую изысканную еду, приготовленную поваром-французом, и предлагали необычные развлечения. Так, сегодня гвоздем программы был гипнотизер. Когда леди Бут громко залаяла, гости рассмеялись и захлопали.

Но герцогиня знала, что сегодняшних гостей интересовал вовсе не гипнотизер. Все собравшиеся, конечно, наблюдали за его действиями и послушно аплодировали в нужных местах, но при этом надеялись получить возможность хотя бы одним глазком взглянуть на нового герцога Блэквуда – Джеймса Девлина.

Среди гостей, разумеется, присутствовала леди Кэролайн. Вдовствующая герцогиня хорошо понимала светскую красавицу. Вероятно, сама она повела бы себя так же, если бы узнала, что ее нареченный перестал быть первым претендентом на титул и превратился в не имеющего средств младшего сына. Видит Бог, у Грегори масса недостатков: алкоголь, игра, а в последнее время к ним добавился еще и опиум, – но Кэролайн всегда закрывала на них глаза. До последнего времени.

Если леди Кэролайн возжелала стать герцогиней, у нее не было выбора, кроме как попытать счастья с Джеймсом. Она и попытала. Герцогине, разумеется, об этом было известно. Ее личные слуги шпионить умели. Вдовствующая герцогиня не могла осуждать леди Кэролайн за попытку, но…

Грегори ее внук. Возможно, она не хотела, чтобы он унаследовал титул, но все же втайне жалела его. Как-никак мальчик лишился и титула, и любимой.

Потому что теперь Кэролайн его не получит.

И с Джеймсом у нее ничего не выйдет.

В этом старая дама не сомневалась. Джеймс Девлин был сам себе хозяин. Он сделал хорошую карьеру, стал успешным барристером, в то время как обычно незаконнорожденные дети всю жизнь выпрашивают деньги у своих богатых родственников. Только не Джеймс Девлин. Он жил так, как считал нужным, и ни перед кем не отчитывался.

Его жизнь изменилась в одночасье, когда старый герцог сделал признание на смертном одре. Теперь он должен жениться и произвести на свет наследника. Он был раздражен, когда об этом зашла речь, но Джеймс Девлин – разумный человек и понимает свой долг. Еще будучи маленьким мальчиком, он всегда искал одобрения отца, как щенок, желающий получить свою первую косточку.

Воистину жизнь полна иронии. Теперь у Джеймса есть титул и богатство, но он испытывает не благодарность судьбе, а презрение.

Собственно говоря, такого цинизма и следовало ожидать. Джеймс был прекрасным барристером и неуправляемым повесой. Его подвиги с женщинами были так же хорошо известны, как успехи в зале суда. Насколько знала герцогиня, у него не было детей и он никогда не стремился завести семью. Теперь этого требовал долг.

Когда Джеймс вовремя не вернулся из Хартфордшира, герцогиня навела справки и узнала о существовании симпатичной молодой вдовы по имени Белла Синклер. Зная Джеймса, она поняла, почему он задержался. Герцогине отчаянно хотелось иметь внуков, и чем скорее, тем лучше. Все же ей было восемьдесят два года, и времени оставалось совсем мало. Весь последний год она мучилась от сильных болей в груди, и приступы постепенно становились более продолжительными и частыми. Но она упрямо отказывалась сдаваться, пока не будет спокойна за будущее герцогского титула. Если Джеймсу не по душе леди Кэролайн, ему придется выбрать другую женщину, только быстро.

Вдовствующая герцогиня как раз раздумывала, какую юную леди из титулованного и богатого лондонского семейства она бы хотела видеть матерью своего внука и наследника титула, когда дверь в гостиную распахнулась и на пороге появился Джеймс с молодой женщиной на руках.

Гости моментально отвернулись от гипнотизера и, разинув рты, во все глаза глядели на высокого импозантного мужчину, одетого в черное, который взирал на собравшихся без всякой любезности.

Герцогиня выступила вперед.

– Кто все эти люди? – резко спросил он.

– Джеймс, поставь меня на пол, – жалобно попросила женщина, которую он держал на руках. – Я в порядке.

Но его руки лишь крепче сжались. Женщина была очень бледна, все время прижимала руку к щеке, но все равно трудно было не заметить, что она потрясающе красива.

– Извините, – сказала она. – Меня зовут Белла Синклер. Мы с Джеймсом ехали в экипаже, когда на нас напали разбойники. Если бы он не действовал так быстро и решительно, скорее всего нас бы убили.

Гости все еще пребывали в немом изумлении, и только несколько юных девиц в углу возбужденно хихикали, прячась за веерами. Неожиданно мастер Ормонд возмущенно заявил: