Текст книги "Катана для оргáна"

ГЛАВА ХX. E Dio creò la donna8989
  ^* «И Бог создал женщину» – франко-итальянский фильм 1956 г.


[Закрыть]

«Как случилось, что человеческий экземпляр по имени Лилит и человеческий экземпляр по имени Адам не смогли наладить отношений? Ведь их было всего двое. ДВОЕ! Больше никого вокруг на сотни миллиардов парсеков. И они не смогли договориться. Почему?

Из-за спора, кто тут главный? Но такой спор имеет смысл только там, где чего-то не хватает. А им двоим хватало всего.

Из-за обиды на неравенство? Но можно ли считать неравенством биоразнообразие? Да и различия между двумя экземплярами были спроектированы так, чтобы они могли дополнять и зависеть друг друга. А значит оставаться вместе.

– Что? – возмутилась Лилит, – зависеть? Зависимость противоречит свободе! Свобода – это независимость.

– Но добровольный союз не создает зависимости и не ограничивает свободу, – робко возражал Адам.

– Та не понимаешь. Добровольный союз – это согласие. Согласие – это конец разнообразию. И не важно, кто кому уступает – я тебе или ты мне. Противоречия – основа прогресса, поэтому мнений всегда должно быть два.

– Что ты называешь прогрессом?

Лилит с жалостью посмотрела на Адама, но всё же объяснила: – Это постоянное улучшение.

– Лилит, ты, видно, забыла, что мы в раю. Рай – это как раз то место, где уже максимально хорошо, по определению. Лучше быть не может.

– Глупый, к чему тогда стремиться?

– А разве нужно обязательно к чему-то стремиться? От добра добра не ищут!

– А как тогда ты сможешь ощутишь поток жизни? Смотри – дерево растет, стремясь к свету. Птицы летают в поисках корма и друг друга. Куда будешь стремиться ты?

– Я буду стремиться к Богу. И к тебе.

– Адам, это ты забыл, что мы в раю. Господь вот Он, – показала она на ближайший холм, – рядом. А ко мне тебе стремиться не стоит – у меня своя жизнь, у тебя своя.

– А сама ты куда стремишься? Чего тебе здесь не хватает?

– Я ещё не знаю. У меня есть жажда новизны. Я хочу путешествовать. Открывать новые горизонты, узнавать, сравнивать… Выбирать, черт побери!

– Лилит!!!

– Что Лилит? Я уже три дня как Лилит. Посмотри – у всех райских птиц самки сами выбирают себе партнеров. А те соревнуются между собой – поют, танцуют, декорируют, дерутся, наконец. А ты? Ты просто сидишь и пялишься на меня.

– Я любуюсь… Ты такая красивая!

– Да, тут ты прав, я совершенная, – она посмотрела на своё отражение в бриллиантовых капельках росы.

– А я? – робко спросил Адам, – меня ведь создал Тот же Самый Творец, что и тебя.

– Знаешь, не обижайся, но тут я не уверена. Ты же всего один, мне просто не с кем тебя сравнить, чтобы сделать вывод. Вот если бы вас было хотя бы двое…

– А ты недобрая.

– Я? Недобрая? – Лилит задумалась. – Добрая – Не добрая. Ты как бы добрый, а я, стало быть, недобрая. Как здорово! Это же противоречие – как раз то, что нужно! Да! – радостно воскликнула она, – я буду злая! – она стала прыгать по траве и кричать: – Злая, злая, злая!!! Ха-ха-ха! Да здравствует прогресс!

С ближайшего холма раздался ласковый гром и Божественный Глас произнес:

– Что, ребятишки, веселитесь? И сказал Я, что это хорошо!

– Да какое там веселитесь, – кисло пробурчал Адам. – Веселится только одна Лилит. А остальным не до веселья.

– Веселится – грустит! Веселый – грустный. Ещё одно противоречие! Прогресс! – не унималась Лилит.

– Что такое? – прогремел Господь, – Лилит, зачем ты обижаешь Адама?

– Вовсе нет! Я лишь констатирую факты и делаю выводы. Сознайся, Господи, ведь это меня Ты создал первой, а его – вторым, да?

– Кто тебе сказал?! – грозно прогремел Бог.

– Я вычислила это сама, потому что в моем мозге на 15 процентов больше серого вещества.

– На 17, – поправил её Господь.

– Тем более. И в меня вложено гораздо больше функций и возможностей, чем в Адама.

– Неправда! – воскликнул Адам, – я биоразнообразнее! У меня в клетках два вида половых хромосом, а у тебя только один, – и он показал ей язык.

– Неправда – правда! – подпрыгнула в восторге Лилит. – Молодец, дал мне больше материала для прогресса. Что касается твоей карликовой хромосомки Y, про которую ты тут упомянул, то генов-то в ней раз-два и обчёлся. В моей могучей Х-хромосоме в 10 раз больше.

– В 16,3 раза, – опять поправил её Господь.

– Тем более! Да и что за свойства несут твои уникальные гены? Волосатость? Фу! Посмотри на себя. Вот зачем на твоей волосатой груди соски? Ты же не приложишь к ним ребенка. Да просто, когда тебя создавали с моего слепка, забыли их убрать, прости Господи.

– Зато у меня есть вот что! – Адам встал и выпрямился, поправляя мужское достоинство, – а у тебя такого нет.

– А вот и есть! – засмеялась Лилит, – маленький, аккуратненький, но зато в 10 раз чувствительнее.

– В 12, – поправил Господь.

– Тем более, – Лилит показала Адаму язык.

– Господи, – повернулся Адам к Создателю, – это правда? Почему я не знал?

– Ну…. Не хотелось тебя расстраивать раньше времени, – смущенно прогремел Господь.

– Выходит, Лилит права, и я человек второго сорта?

– Ни в коем случае! – возмутился Бог, сверкая молниями, – всё, что Я творю – только высшего сорта! И хватит споров! Я сотворил вас не для выяснения отношений, а для сотрудничества в стремлении к Свету. Свет – Я есмь.

– Красиво сказано, Господи, – поклонилась Лилит. – Но я тут подумала… для того, чтобы стремиться к свету, нужно находиться где? А, Адам?

– В темноте? – с ужасом пролепетал он.

– О! Да ты, оказывается, не такой уж и глупый, – кивнула Лилит.

– Лилит!!! – Прогремел Господь, – Я запрещаю тебе издеваться над Адамом. Убирайся с моих глаз долой!

– Слушаю и повинуюсь! – смиренно сказала Лилит и, взмахнув совиными крыльями, бесшумно унеслась в темную чащу райского сада.

– Господи, откуда у неё крылья? – ошарашенно спросил Адам, глядя вслед и ощупывая свою спину, пытаясь найти и у себя что-нибудь подобное.

– Э-э… Сам не пойму. Может, когда Я её лепил, в какой-то момент схватил форму, оставшуюся от изготовления птицы? Я посмотрю скрижали и сообщу тебе.

– Господи! А можно и мне тоже крылья?

– Не вопрос! У тебя будет даже две пары! Давай так. Одну пару крыльев твои потомки изобретут и изготовят сами, чтобы перелетать с места на место, а вторая, разумеется, с Моей помощью, будет у тебя появляться в момент наивысшего восторга от Любви.

– Какой любви? Какие потомки? Ведь единственная женщина только что сбежала… слетела… улетела…

– Отставить уныние! – грозно прогремел Глас Божий, – сотворю тебе другую, более покладистую, прямо сейчас. Будет смотреть тебе в рот, давать потомство и зваться соответствующе – Хава9090
  Хава (в греческом звучании Ева) – еврейское имя, означающее «дарующая жизнь».


[Закрыть]. И без крыльев.

Подойди-ка сюда, встань вот на этот камень. Дыши глубоко…»

Дважды Зульфия задавала своей маме, Виджан, этот вопрос, и оба раза в ответ получала от неё эту историю, правда с небольшими вариациями и дополнениями. Когда это было в первый раз? Мама говорила, что тогда Зульфие было четыре.

Все игры многочисленной детворы проходили во внутреннем дворе, где благодаря огромной кроне чинары, накрывающей тенью сразу несколько дворов и домов, всегда было прохладнее, чем на раскаленных зноем улицах. И кто-то из взрослых обратил на это внимание. Потому что другие дети стали жаловаться на то, что в любой соревновательной игре чаще побеждала она, Зульфия. И не важно, в чём была суть игры – в ловкости, в разгадывании загадок или в прятках. Не сразу это заметили лишь потому, что мальчишки, которым было лет семь или восемь были всё же сильнее. Поначалу. Но когда Зульфие исполнилось восемь, то заметно стало уже всем. Оставаясь внешне всё такой же худенькой и гибкой, какой она была от рождения, она умудрялась двигаться с такой взрывной энергией и с такой координацией, что мальчишки – те самые, которые были старше неё на 3—4 года – разлетались в стороны, как мелкие камешки из под копыт летящего галопом скакуна. Вот тогда Зульфия, которой надоело это нытьё братьев и сестер, и спросила Виджан: «Мама, почему я не такая, как другие?». И мама рассказала ей историю про Адама и Лилит.

– Кажется, где-то я уже слышала эту историю, – удивилась Зульфия.

– Так и есть, моя дорогая. Потому что я тебе её уже рассказывала, когда ты первый раз задала мне тот же самый вопрос. Тебе тогда было четыре.

– Но разве в этой истории есть ответ на мой вопрос?

– Конечно, – отвечала Виджан. – По-твоему эта Лилит, какая она?

– Наверное, она отличалась от тебя и от тех женщин, которых я знаю – предположила Зульфия. – Но я пока не понимаю, в лучшую или в худшую сторону.

– Оценка любых различий непостоянна во времени, и любая точка зрения может измениться. Согласно народным преданиям почти все женщины на земле произошли от Евы, второй женщины, которую Творец создал по просьбе Адама, после того как Лилит отправилась по своим делам. И только некоторые женщины стали потомками Лилит и унаследовали её гены.

– Разве у неё были дети?

– Да, но не так много, как у Евы, и вот ты, Зульфия…, – торопливо добавила Виджан, боясь, как бы девочка не спросила про то, кем были мужья Лилит, – …мы полагаем, что и ты унаследовала частицу её буйной крови от кого-то из наших предков. Но, разумеется, не от меня – ты же знаешь, что я совсем другая.

– Ты самая лучшая, – прижалась Зульфия к маме. – Скажи, а у меня тоже потом вырастут крылья как у совы?

– Это вряд ли, – рассмеялась Виджан. – К тому же это очень неудобно, представляешь какие нужно шить платья, чтобы каждый раз складывать и скрывать их за спиной?

Теперь Зульфия хорошо запомнила мамину историю, да она и не смогла бы её забыть. Во-первых, потому, что с возрастом её память стала такой же исключительной, как и её физические данные. Если в десять лет она могла свободно общаться на трёх языках, то к пятнадцати к ним добавилось ещё шесть, и на всех она умудрялась говорить почти без акцента. А во-вторых, её взросление сопровождалось всё большим количеством фактов, подтверждающих её уникальность.

Самым необычным был её слух. Сначала её удивляло, что кроме неё никто не слышит, как ночью в норах топают землеройки или как визжат летучие мыши, гоняясь за ночными мотыльками в полной темноте. Когда в школе она узнала, что это у летучих мышей не визг, а ультразвук, который человеческое ухо якобы не воспринимает, она даже на стала возражать учителю и только загадочно улыбалась, понимая, что ей всё равно не поверят, сообщи она о своих способностях.

Однажды она поссорилась со своей подругой, когда на спор смогла, стоя к ней спиной, синхронно читать вслух текст, который та писала в тетради чернилами. Всего лишь по звуку скользящего по бумаге пера Зульфия смогла распознать начертание букв, и ошиблась всего один раз, перепутав цифру шесть с нулем. Подруга решила, что та заранее где-то спрятала зеркала, и требовала раскрыть секрет «фокуса», а не добившись «правды», не разговаривала с ней два дня.

В университете ей было скучно, потому что ещё на первом курсе она прочитала всю требуемую для изучения основную и дополнительную литературу и стала ловить преподавателей на противоречиях, которые есть в любой науке и в любом учебнике, и задавать им неудобные вопросы, снискав репутацию скандалистки. Поэтому, она записалась сразу в несколько спортивных секций. Она преуспела в каждой, и не стала профессиональной спортсменкой только потому, что спортивные сборы по лёгкой атлетике, конному спорту, дзюдо и стрельбе из лука проходили одновременно, но в разных местах.

Она было увлеклась студенческим театром, поскольку ей очень нравилось перевоплощаться в разные образы и типажи, но после первой же премьеры спектакля, где она исполняла главную роль, отказалась от дальнейшего участия в лицедействе без объяснения причин, хотя режиссёр несколько раз пытался уговорить её вернуться на сцену. А причина была банальной – она слышала всё, что зрители шептали друг другу в процессе представления, и это сильно отвлекало её от тех реплик, которые произносились на сцене.

Немудрено, что в какой-то момент, на её необычные данные обратили внимание те, кто вербовал студентов для работы в спецслужбах. Её стали приглашать на «беседы», пытаясь выяснить её политические пристрастия, социальные вкусы или гражданскую позицию. Вкусы и пристрастия она каждый раз намеренно меняла на совершенно противоположные, чтобы избежать какого-либо сотрудничества, потому что видела этих зазывал насквозь, прекрасно чувствуя их лицемерие и цинизм, особенно когда они говорили о долге, патриотизме и прочей ерунде, в которую сами не верили ни секунды. Эти неизменные отказы вызвали у представителей спецслужб подозрения в том, что она, возможно, уже работает на кого-то. Их не смущало, что никакого смысла в такой «работе» быть не могло, поскольку она сама ещё не определилась, чем хочет или будет заниматься после получения диплома. Дошло до того, что в квартире, которую она снимала, установили микрофоны. Зульфия мгновенно обнаружила их по запаху, который оставили непрошенные гости (не подозревавшие, что обоняние у неё было как у волчицы), и спустила их в унитаз.

Тогда, не иначе как от большого ума, кто-то дал команду, чтобы за её перемещениями и контактами некоторое время последили специально обученные люди. О, это были профессионалы. Предельно осторожные, они между собой говорили только полушепотом и исключительно на тигриньи9191
  Тигринья – один из эритрейских языков.


[Закрыть]. Очевидно, их не предупредили, что в качестве приложения к своей курсовой работе по селекции сортов эфиопского кофе Зульфия составила французско-тигринья разговорник. Ну что ж, бывает…

Было забавно играть с профессионалами в кошки-мышки. Особенное удовольствие ей доставлял момент, когда она неожиданно оказывалась за спинами тех, кто следовал за ней на некотором расстоянии, и подойдя вплотную, вдруг обращалась к ним (тоже полушёпотом) с вопросом «а не знаете, как пройти в библиотеку?». Однако в какой-то момент она сообразила, что такие игры могут быть для неё не просто опасными, а смертельно опасными. Осознав это, она стала изображать из себя образцовую студентку без каких-либо признаков уникальности. Примерно через два месяца, решив, что такое поведение уже должно было дать свои плоды и достаточно усыпить бдительность навязчивых «работодателей», она бесследно исчезла из столицы и из их поля зрения, словно Лилит, улетевшая в чащу леса.

Однако незадолго перед этим Зульфия снова задала маме свой сакраментальный вопрос. Это случилось, когда она примчалась домой, узнав, что Виджан тяжело заболела. Поговорив предварительно с врачами, она поняла, что дни её мамы сочтены, но, присев возле её больничной койки, всеми силами пыталась ободрить её, обнадёжить и настроить на выздоровление. Увы, даже такой искусно исполненный этюд оптимизма не смог обмануть Виджан. Она так долго и внимательно смотрела в бирюзовые глаза Зульфии, что та решилась спросить:

– Мама, мне кажется, ты хочешь снова рассказать мне про Адама? Спасибо, не нужно, побереги свои силы. Я ещё хорошо помню эту историю. Или… появились какие-то новые подробности? – она мягко улыбнулась, чувствуя на сердце тревогу.

Виджан кивнула: – Да, моя милая, я действительно с удовольствием рассказала бы тебе что-нибудь… и о твоем отце… и о твоей матери.

Зульфия сразу поняла, что означают эти слова, и сердце её забилось часто-часто, а на глазах показались слёзы.

– Не надо, мама. Не говори ничего! Это не имеет для меня значения, и мне это совсем не нужно.

– Да, доченька, но я и не могу ничего сказать. Потому что… я действительно ничего о них не знаю… Ну, кроме того, что кто-то из них передал тебе по наследству те удивительные способности, которыми в нашем роду никто не обладал, и которыми ты наделена в избытке… Только прошу тебя, не забывай, что в твоих жилах течет кровь не только Лилит, но и Евы. Не служи злу, обещай мне.

– Обещаю, – прошептала Зульфия. «Оценка любых различий непостоянна во времени, и любая точка зрения может измениться», – вспомнила она слова мамы, сказанные ей несколько лет назад. Как же в таком случае можно отличить, где зло, а где добро в каждый данный момент времени? Она по-прежнему этого не знала, но не стала спрашивать сейчас об этом маму. В любом случае, одно она знала совершенно точно. Что Виджан для неё была, есть и всегда будет абсолютным Добром.

ГЛАВА XXI. Der Vogelhändler9292
  ^* «Продавец птиц» – оперетта австрийского композитора Карла Целлера (1891).


[Закрыть]

Из узких ажурных окон, венчавших башню, город выглядел как зелёный остров посреди бурой пустыни. Так оно и было. Ведь только в пределах города, где по арыкам всё время бежала вода с гор, деревья могли выжить, давая людям спасительную тень. Зодчие, много веков назад строившие этот город, предусмотрели и другие способы противостояния убийственной жаре. Дома строились с таким расчетом, чтобы в помещениях постоянно гулял ветер, охлаждая стены. Никаких стекол на окнах. Только хитроумная система щелей и воздушных каналов в кирпичных стенах. Настолько продуманная, что даже когда знойный ветер с юга приносил тучи мелкого песка, он не проникал вглубь жилых помещений, а накопившись в специальных каменных карманах, ссыпался под собственной тяжестью вниз, на землю.

Пол круглой комнаты с ажурными окнами был устлан коврами. В ней не было никакой мебели, кроме стоящего посередине стола из мрамора, украшенного витиеватой резьбой. На столе покоились две огромных размеров клетки. Одна из них была пустой, а во второй дремал красавец беркут.

Высокий человек в длинных белых одеждах стоял возле окна и взирал на зелёный оазис города с высоты птичьего полёта. На его левой руке была перчатка из толстой кожи. Пальцами правой руки, унизанными перстнями, он перебирал четки из девяносто девяти чёрных полированных камней.

Он слышал тихие шаги по винтовой лестнице, но не обращал на них внимания. Шаги прошелестели сзади по ковру и стихли. Кто-то остановился у входа в комнату и смиренно ждал, когда на него обратят внимание.

Спустя три минуты, высокий человек в белом, не оборачиваясь, спросил:

– Что-то новое, Фарид?

– Да, Ваше Высочество. Прибыло сообщение от птичника Вашего Высочества.

– Откуда?

– Из Рима.

– Любопытно. Что их Альбаба9393
  Альбаба – Понтифик (араб.).


[Закрыть] учудил на этот раз?

– Говорят, что он в скором времени ожидает пришествия Масиха9494
  Масих – Мессия. Здесь используется в ироничном значении или в значении «посланник».


[Закрыть].

Высокий человек в белых одеяниях молчал несколько секунд, но потом рассмеялся и повернулся к вошедшему – немолодому человеку в военной форме.

– Ну сколько можно, а? – улыбка на его красивом лице, обрамлённом чёрной бородкой, быстро уступила место серьёзному выражению.

– А впрочем… Как бы это ни воспринимали мы, серьёзность отношения к этому иноверцев заслуживает если не уважения, то внимания. Открылось ли ему место? Время?

– Нет, Ваше Высочество, он лишь сказал про суть видения, которое было ему ниспослано. С кем он разговаривал, распознать не удалось. Мы предполагаем, что они направят туда своего доверенного курьера, поэтому внимательно следим за всеми потенциальными кандидатами, которые могут исполнить эту роль.

– А что, вам так и не удалось идентифицировать этого полумифического персонажа, Хейуари9595
  «Хавари – апостол, сподвижник (араб.).


[Закрыть]?

– Нет, Ваше Высочество, – Фарид поклонился, – похоже, он ни с кем не контактирует напрямую, поэтому никаких следов и не остаётся… Однако мы считаем (правда, по косвенным признакам), что такой человек действительно существует. Позвольте уведомить Ваше Высочество, что мы следим за поставками некоторых специфических товаров, которые осуществляются через фирмы, связанные с Ватиканом. Такая информация может дать возможность предугадать характер подготовки к миссии… если, конечно, такая подготовка ведётся.

– Если, если, если! Не слишком ли много неизвестных в системе ваших уравнений? – человек в белом снова отвернулся к окну, чтобы не выглядеть перед подчиненным раздосадованным или раздраженным.

– Ваше Высочество абсолютно правы, – Фарид снова поклонился, – однако кое-что необычное иногда всё же удаётся обнаружить. Вот, например, через наших посредников на Мальте совсем недавно прошёл индивидуальный заказ на изготовление очень дорогой итальянской мебели для одного клиента…

– Йааа! Причём тут это!? – человек в белом уже не мог скрыть своего раздражения, и стал прохаживаться по комнате.

– Ваше Высочество позволит рассказать до конца?

Получив жест соизволения, Фарид торопливо закончил:

– По условиям контракта, мебель должна быть доставлена: а) в СССР, б) только контрабандой и в) оплачена только при получении и исключительно советскими червонцами.

С уст Его Высочества уже готово было сорваться ещё более эмоциональное выражение, но внезапно он замер, выражение его лица снова переменилось, и уже более спокойным тоном он ответил:

– Ты хочешь сказать, что… А это и впрямь интересно! Зачем итальянцу может понадобиться так много рублей? Разве что…

– Преклоняюсь перед мудростью Вашего Высочества. Наши аналитики тоже полагают вероятным, что «нунций» объявится там, следовательно, там же предполагается появление расула9696
  Расул – посланник (араб.).


[Закрыть] из снов главы Ватикана.

– Забавно. В такой огромной стране… всё равно что искать песчинку в бархане. Или они полагают, что Масих спустится с облака прямо на трибуну Мавзолея? Если им так нравится, пусть себе играют в эти детские игры со снами. Меня же гораздо больше интересует личность этого странствующего прелата. Стоит ли нам упускать шанс узнать наконец, кто же он такой?

Фарид молчал в ожидании решения своего господина.

– Кому из ваших людей лучше поручить поохотиться внутри железного занавеса?

– Ваше Высочество, мы уже предварительно пытались найти ответ на этот вопрос, но… – Фарид замялся, – …как Ваше Высочество справедливо заметили, в таком уравнении, где слишком много неизвестных, да ещё в таком опасном месте с непредсказуемым населением, искать такого неуловимого шайтана, как этот…

– Фарид, разве я спросил у тебя описания проблем? Я лишь спросил, кому.

– Все мы готовы служить Вашему Высочеству! – сказал Фарид с поклоном. – Но если речь идёт о наиболее подходящем человеке для данного задания, то это может быть только Чёрная Стрела.

– Но она же женщина!

– Женщина? – Фарид с сомнением покачал головой, но спохватился, поняв, что тем самым выражает несогласие с принцем и быстро добавил: Ваше Высочество, простите, но… с джинном может совладать только другой джинн. Но если Ваше Высочество назовет лучшего кандидата, никто не посмеет возражать.

Его Высочество нахмурился, но в этот момент раздался шум крыльев и на резное окно комнаты села птица. Это был сокол. В его окровавленных лапах виднелся комок из перьев, который, ранее был голубем.

– Ой какой молодец! Какой умница, – ласково сказал хозяин птицы, подходя к окну и подставляя ей руку в перчатке. Он дал соколу взобраться на неё, а правой рукой, предварительно забросив четки на шею, нежно погладил птицу по голове. Затем он вытащил из-под перьев в его когтях небольшую коробочку с лентой, после чего аккуратно перенес любимца в его клетку.

Фарид подошёл к господину и подал ему платок, чтобы вытереть руки.

– Видишь? – сказал Его Высочество, показывая Фариду коробочку, – ещё один мой красавец научился выбирать для охоты только тех голубей, которые несут на себе багаж. Вот потому-то сокол лучше стрелы. Этот не только убивает, но и приносит добычу домой. А среди его трофеев попадаются даже бриллианты.

– Осмелюсь предположить, Ваше Высочество, что вряд ли найдётся бриллиант, сравнимый по ценности с нашей Чёрной Стрелой.

– Если ты настолько очарован её искусством, пусть будет так.

Он вернул Фариду испачканный платок и жестом отпустил его. Через две секунды удаляющиеся шаги Фарида послышались на винтовой лестнице башни.