Текст книги "Катана для оргáна"

3

Круизный лайнер «Ван Гог», курсирующий между островов Французской Полинезии, считается одним из лучших лайнеров в мире. По крайней мере, так о нём сказано в рекламе. Он способен дать наслаждение от морского путешествия к «близнецам рая» (как называют эти острова) трём сотням богатых счастливчиков, очевидно заработавших на это путешествие своим честным и непосильным трудом «на галерах». Команда, навигационное оборудование корабля, роскошные каюты – всё приспособлено для того, чтобы отдых пассажиров был незабываемым и прошёл без каких бы то ни было происшествий или нештатных ситуаций. Но Тихий океан… Правильнее было бы называть его, как и раньше – Великий Океан… Кто из тысяч моряков, которые когда-либо отваживались пускаться в путь (разумеется, лишь из тех, кто смог вернуться) посмеет сказать, что он предсказуем?

Земля ли повернулась не тем боком, подводные струи морских течений спонтанно заплелись в необычную косу турбулентности, вспышка ли на Солнце произвела помехи в ионосфере, вызвав потерю связи со спутниками GPS, кто его знает? Но только за одну штормовую ночь, «Ван Гог» произвольно отклонился от своего маршрута на недобрых 300 морских миль. Утром, когда те пассажиры, которые ложились спать, проснулись (меньшей их части, куролесившей всю ночь и угомонившейся лишь к утру, было всё равно), о потере курса знала только команда, получившая от капитана строгие указания о том, что и как говорить. После плотного завтрака публика, как и в прежние дни круиза, выползла на верхнюю палубу к бассейнам, и мало кто обратил внимание на то, что корабль идёт самым малым ходом, вблизи горбатых зелёных островов, не похожих на обитаемые.

Особо любознательные пассажиры, задавшие вопросы, получили от стюардов стандартный, лично написанный капитаном ответ, что из-за непредсказуемого характера глобального потепления уровень океана (именно в этой его части) не повышается, как во всех других местах, а понижается, что в сочетании с тектоническим поднятием земной коры (при этих словах рекомендовалось руками как-то изобразить поднятие) приводит к тому, что коралловые рифы могут в любой момент начать «вытарчивать» из воды прямо по курсу движения. Потому-то сейчас приходится двигаться тихо и осторожно, ежесекундно сверяясь с данными эхолотов, следящих за профилем дна, но уже очень скоро, буквально к обеду, корабль снова окажется в глубоководной зоне. И тогда мы уже пойдем, так сказать, с ветерком! Вам шампанского или сок?

В этом нелепом объяснении правдой было только то, что корабль оказался в лабиринте со множеством мелей и рифов. В настоящий момент течения упрямо сносили лайнер к цепи мелких островов, но противостоять этому мощью двигателей было уже поздно – любой неосторожный поворот корпуса судна мог привести к столкновению с рифом. Оставалось только ждать

Скоро лайнер приблизился к одному из островков настолько, что на нём стали видны отдельные деревья, подступающие почти к самой кромке воды. На навигационных картах островок был обозначен как необитаемый и возможный для причаливания только на традиционных пирогах wa’a. Тем неожиданней для капитана, а уж тем более для всех остальных оказался внезапно раздавшийся звук, который заставил всех находящихся на палубе обитателей лайнера вздрогнуть и застыть, повернув головы в направлении острова. Даже пушечный выстрел вряд ли смог бы произвести такой же эффект синхронизации выражения лиц этих сотен человек. Но этот звук и сразу последующая за ним серия аналогичных звуков справились с этим с небрежностью стихии. Потому что…

Потому что этими звуками…

Потому что этими невероятными звуками, совершенно невозможными в этом уголке Земного шара, были…

звуки

мощного дыхания

ОРГÁНА!

Мелодия, которой вдруг наполнился и задышал весь пейзаж, произвела совершенно ошеломляющий эффект. Сначала, при самых первых её звуках, все, кто сидел или лежал в шезлонгах, встали, а немногочисленные дети, которые до этого момента производили непропорциональное их количеству и размерам какофонию криков, дружно замолчали. Потом многие опустились на колени и стали молиться. Другие в изумлении медленно озирались по сторонам, не понимая, где они находятся и что с ними происходит. Третьи, уставившись в одну точку невидящим взором, казалось, впали в транс. Никто не вытирал слезы, сбегающие по щекам у всех.

Органная музыка продолжала звучать так,

Будто её источник

Находился в каждом атоме пространства,

Окутывая людей, застывших

В благоговейном недоумении, восторге, экстазе

И охваченных непередаваемой словами

Гаммой других чувств и эмоций.

Это было волшебство и магия,

Колдовство и опьянение,

Чародейство, самозабвение – всё сразу и ничего из этого.

Это была жизнь и смерть,

Сложность и простота,

Полет и падение,

Свет и бесконечность.

Время исчезло…

Между оцепеневшими фигурами завороженных пассажиров, стюардов и моряков только одна фигура в светлом костюме ещё находилась в движении. Это был пожилой джентльмен с пышными седыми усами. Он давно потерял слух и сейчас вышел на палубу, забыв в каюте свой слуховой аппарат. С ужасом на лице он брел между превратившихся в статуи людей, заглядывая каждому из них в лицо и совершенно не понимая, что здесь происходит. Испугавшись, что он сошёл с ума, он тоже заплакал и медленно опустился на доски палубы. Но усевшись, он поднял голову, устремил свой взор в небо и прямо над собой – совсем близко – увидел шесть кружащихся в золотистом сиянии ангелов, которые беззвучно смеялись, взявшись за руки. Тогда пожилой джентльмен, кивнул, будто всё поняв, успокоился, вытер слёзы и тоже улыбнулся.

Никто из очевидцев этого события не мог бы сказать точно, как долго длилась эта необыкновенная органная месса и когда она закончилась. Люди выходили из оцепенения постепенно и не одновременно. Но через несколько секунд после того, как орган смолк, и звуковая реальность снова заполнилась шумом волн и криком чаек, все, кроме заснувших детей, очнулись и продолжили свои хаотичные или целенаправленные движения по палубам океанского лайнера.

Только после этого и капитан, который испытал то же потрясение, что и все остальные, вспомнил о своих обязанностях и достал судовой журнал, чтобы сделать в нём запись о происшествии. Он посмотрел на часы, фиксируя время, и задумался над тем, какими словами лучше выразить то, что произошло и одновременно скрыть то, что он испытал. Поразмышлял он и о том, стоит ли посовещаться об этом с членами экипажа и с судовым врачом, и взвесив все за и против, решил этого не делать. В итоге он сочинил текст, который, по его мнению, при любых последствиях мог бы устроить и судовладельца, и страховую компанию, и пассажиров, и прочие заинтересованные стороны:

«В… часов и… минут бортового времени лайнер «Ван Гог» находился в такой-то точке Тихого океана с координатами …. когда в результате спонтанно возникшей аномалии физического воздействия неустановленной природы, не зафиксированного бортовыми приборами (предположительно акустического, магнитного или метеорологической характера), большинство пассажиров и членов экипажа лайнера испытали кратковременную массовую слуховую галлюцинацию.

Галлюцинация носила характер динамически синхронизированного самогипноза/самопсихоза, и выражалась в довольно громких, но приятных для слуха воображаемых звуках, идентичных возникающим при игре на органе в соборах и концертных залах, а также в сопутствующих им психических эффектах широкого спектра эмоционального проявления».

Позднее вечером, когда капитан убедился, что корабль вышел из опасной мелководной зоны и лег на прежний курс запланированного маршрута, и что пассажиры как ни в чём не бывало продолжают отдыхать, играть, есть и пить, он дополнил предыдущую запись журнала следующими словами:

«Никаких патологических социальных и технических последствий массовой слуховой галлюцинации на борту лайнера не зафиксировано».

 
                           Конец второй части
 

Благодарности

Большое спасибо моей супруге, которая предоставляла мне возможность дописать это произведение, именно благодаря ей оно было завершено.

Огромная признательность всем моим друзьям из Т-ска, которые в конце прошлого века делились со мной забавными историями, непосредственными свидетелями которых они были, и которые в том или ином виде нашли отражение на страницах этой книги.

Совершенно особенную благодарность я хочу выразить моему переводчику с итальянского на русский язык, который был настолько великодушен, что не только бескорыстно проделал огромную работу по переводу текста, но и скромно отказался представиться.

Tobi Rinksi