Текст книги "50 знаменитых прорицателей и ясновидящих"

Весной 1822 года баронесса и ее подруга, княгиня Анна Голицына, вместе с группой переселенцев отправились в Крым. Там к дамам присоединилась знаменитая французская аферистка Жанна де Ла Мотт Валуа, ставшая прототипом миледи из «Трех мушкетеров» А. Дюма и героиней другого романа этого писателя – «Ожерелье королевы». Крюденер была увлечена проблемой основания религиозной колонии, а ее спутницы собирались помочь провидице в этом нелегком деле. Собственно, Варвара собиралась впервые применить на практике идеи утописта Ф. Фурье о создании фаланг (фаланстерий) – обобществленных коллективных хозяйств. Дамы, переодевшись в монашеские платья, отправились в татарские селения, чтобы обратить мусульман в христианство. А первые ячейки социализма подруги собирались сооружать при помощи местных православных крестьян. Однако воплотить задуманное в жизнь им не удалось: полицию не привели в восторг проповеди баронессы и ее спутниц. Так что дело создания фаланстерий оказалось пресеченным на корню…

Несмотря на благоприятный климат, состояние Крюденер все ухудшалось. По некоторым данным, о недуге речь вообще не должна была идти, поскольку плохое состояние баронессы было вызвано крайним истощением – следствием мистико-аскетических экспериментов над собой. Как бы там ни было, но 25 декабря 1824 года провидица, всего месяц назад отпраздновавшая собственное 60-летие, ушла из жизни. Беспокойная душа прекратила, наконец, терзать немощное тело и отправилась… Куда? Кто знает! Сама Варвара Юлиана надеялась, что после кончины сможет воссоединиться с Богом…

Бренные останки пророчицы остались в местной армяно-католической церкви, а 29 декабря того же года их перезахоронили. Последним пристанищем знаменитой баронессы Крюденер стал фамильный склеп Шица, екатерининского генерал-майора, который обеспечивал охрану императрицы Екатерины II в ее крымских путешествиях. Сделано это было по просьбе дочери покойной, Юлии Беркгейм. В документах церкви указано, что данное захоронение считалось временным, и в будущем княгиня Голицына собиралась перевезти останки подруги к себе в имение, но в 1910 году, когда склеп вскрыли, в нем обнаружили не только два гроба супругов Шица, несколько поодаль стоял третий гроб меньших размеров…

…Александр I, несмотря ни на что, так и не смог избавиться от влияния этой удивительной женщины. В 1825 году он проезжал через Карасу-Базар, однако могиле провидицы не поклонился – «белый ангел» просто не знал, что Крюденер уже нет в живых. Вскоре Александра тоже не стало. О его загадочной кончине до сих пор спорят историки. По одной из существующих версий, император просто сложил с себя полномочия оригинальным способом, инсценировав собственную смерть, а затем ушел от мира и поселился в заранее облюбованном месте – как старец Федор Кузьмич…

КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ

Настоящее имя – Аксинья Григорьевна Петрова

(род. между 1719-м и 1730 г. – ум. ок. 1803 г.)

Признана одной из трех покровителей Санкт-Петербурга. В течение сорока пяти лет несла подвиг добровольного безумия. Официально причислена к лику святых. Предсказала великое наводнение в 1777 году в Санкт-Петербурге и кончину трех российских императоров.

На Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге стоит часовня, у стен которой никогда не угасает живое пламя свечей. Люди приходят сюда, чтобы рассказать о своих бедах самой почитаемой святой города – Ксении Петербургской. По преданию, блаженная, жившая в XVIII веке, обладала провидческим даром и удивительной способностью предсказывать будущее. Популярность ее среди народа была невероятной. К ее советам прислушивались, ее словам верили, ее указаниям следовали, а с 1820 года началось паломничество на ее могилу.

К большому огорчению всех почитателей Ксении Петербургской, народная память не сохранила нам точных сведений о том, когда она родилась, кто были ее родители, где она получила образование и воспитание. Предположительно она родилась между 1719-м и 1730 годами в Петербурге. Известно, что отца ее звали Григорием. Можно лишь предполагать, что по своему происхождению Аксинья была не простого рода, так как вышла замуж за придворного певчего Андрея Феодоровича Петрова, состоявшего в звании полковника. Их венчание, как это водится, сопровождалось пересудами кумушек и соседок: «А жених-то придворный певчий!», «Да и повезло же ему, такую красавицу еще поискать!..» Молодые поселились в собственном доме в приходе церкви св. апостола Матфея на Лахтинской улице, название которой дала трясина, до сих пор сохранившаяся в черте города. Довольно скоро счастливая молодая пара стала гордостью Лахтинской улицы, и молва о них прокатилась по всей Петербургской стороне. А жизнь самой Аксиньи напоминала реализовавшуюся мечту многих представительниц слабого пола, грезивших о любви и счастье… Но то ли сглазили кумушки молодых, то ли болезнь какая случилась, но Андрей Феодорович внезапно скончался, оставив двадцатишестилетнюю Аксинью вдовой. Это трагическое событие изменило жизнь молодой женщины. Она была глубоко потрясена тем, что муж ее умер без должного христианского приготовления и не успел принести покаяние. Ксения решила, что подвигом жизни она вымолит у Бога отпущение грехов своему мужу.

В день похорон мужа Аксинья Григорьевна надела на себя его одежду: камзол, кафтан, штаны и картуз и в таком костюме пошла провожать его гроб. Родственники мужа и знакомые Ксении решили, что смерть Андрея Феодоровича помрачила ее сознание. Всем, обращавшимся к ней с соболезнованиями, она говорила, что умер не Андрей Феодорович, а умерла его супруга Ксения Григорьевна – «Ксеньюшка моя скончалась и мирно почивает на кладбище, аз же грешный весь тут». С этого момента она действительно умерла для мира, приняв на себя тяжелейший подвиг – подвиг юродства Христа ради. Родные и знакомые полагали, что молодая вдова лишилась рассудка из-за свалившегося на нее горя. Подозрения их окончательно утвердились, когда Ксения решила раздать имущество, доставшееся ей в наследство от мужа. Так, она подарила свой дом Параскеве Антоновой, снимавшей у нее комнату, имущество свое раздала бедным, деньги же отнесла в церковь за упокой души… «рабы Божией Ксении». Параскева не хотела принимать этот дар и даже просила родственников Ксении со стороны мужа уберечь ее от такого поступка. Те подали прошение начальству умершего Андрея Феодоровича, прося не позволять Ксении в безумстве раздавать свое имущество. Однако после соответствующего обследования было вынесено заключение, что она совершенно здорова и вправе распоряжаться своим имуществом. Некоторые из родных Ксении хотели устроить ее у себя, чтобы она ни в чем не нуждалась, но женщина отвечала: «Мне ничего не надо». Она была рада своей нищете и, приходя куда-нибудь, порой замечала: «Вся я тут».

Окрестный народ стекался поглазеть на помешанную. Качали головами, сокрушались, а после привыкли и даже улицу, где жила Аксинья, прозвали улицей Андрея Феодоровича. Смерть горячо любимого мужа показала женщине, сколь непрочно и суетно земное счастье. Существует предположение о том, что духовным отцом Ксении был старец, подвижник XVIII века Федор Ушаков. В молодости он служил при дворе офицером. Однажды во время дружеского ужина умер один из его знакомых. Это так сильно повлияло на Ушакова, что он оставил воинскую карьеру и стал монахом. Ушаков был игуменом Санаксарского монастыря, основателем женской Алексеевской обители близ Арзамаса. Восемь лет Ксения отсутствовала в Петербурге, и, по предположениям современников, она, возможно, в это время находилась в Алексеевской обители. Вполне вероятно, благословение на тяжелый, благодатный путь служения Богу и людям – в подвиге юродства во Христе – блаженная получила от старца Федора Ушакова.

Так в Петербурге появилась блаженная Ксения. Речи ее были путанны и неразборчивы, и поначалу к ее словам особо не прислушивались, лишь жалели да копеечкой помогали. Милостыню денежную она избегала брать. Принимала только «царя на коне» – медные копейки, которые тут же раздавала беднякам. Блаженная с необычайной кротостью сносила все издевательства и оскорбления от людей. Особенно докучали ей уличные мальчишки, на злобные выходки которых она не обращала внимания. Только однажды, когда жители уже стали почитать ее как угодницу Божию, им довелось увидеть блаженную в страшном гневе. Обнаглевшие сорванцы не удовольствовались обычными оскорблениями, а стали бросать в Ксению комьями земли. После этого случая горожане стали оберегать Ксению и положили конец преследованиям со стороны мальчишек.

Кем и когда было замечено, что Ксения приносит удачу, сказать трудно. Однако жители Петербургской стороны стали замечать, что если блаженная возьмет на руки больное дитя или благословит его, оно непременно выздоровеет. У торговцев на Сытном рынке даже примета появилась – если Ксения возьмет что-то с прилавка, день будет удачным. Не меньшей популярностью она пользовалась у извозчиков, которые заметили, что стоит кому-либо из них хоть несколько шагов провезти блаженную, у того целый день дела идут отлично. Вот почему извозчики, еще издали видя блаженную, мчались к ней и умоляли ее хоть только присесть в их коляске в полном убеждении, что это даст им хороший заработок.

Понемногу к странностям блаженной привыкли и поняли, что она не простая побирушка-нищая, что в ее словах и поступках часто кроется глубокий смысл. Замечали, если Ксения просила что-нибудь, это было знаком грядущей невзгоды или беды для того, у кого было спрошено, и наоборот, если кому подавала, то получателя в скором времени ждала нечаянная радость. Многие стали жалеть ее и старались помочь. Когда камзол и кафтан мужа на ней совершенно истлели, она стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых, распухших и красных от мороза ногах носила рваные башмаки. Видя едва прикрытую, вымокшую или озябшую юродивую, многие давали ей теплую одежду, обувь, милостыню. Но Ксения одежду и милостыню не принимала. Брала лишь красную кофточку и зеленую юбку (или наоборот). Вероятно, в память о цветах форменной одежды мужа.

Бродя целыми днями по грязным немощеным улицам Петербурга, Ксения изредка заходила к своим знакомым, обедала у них, беседовала и снова отправлялась странствовать. Долгое время оставалось неизвестным, где она проводила ночи. Этим заинтересовалась и полиция, для которой неизвестность местопребывания блаженной по ночам казалась подозрительной. Решено было разузнать, где проводит ночи эта странная женщина и что она делает. Оказалось, что Ксения, независимо от времени года и погоды, еженощно уходит в поле, коленопреклоненно становится здесь на молитву и не встает до самого восхода солнца, попеременно кладя земные поклоны на все четыре стороны света. Там, в поле, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно». Только изредка она оставалась ночевать в домах знакомых ей благочестивых женщин.

В народе верили, что благодаря своему великому смирению, подвигу духовной и телесной нищеты, любви к ближнему и молитвами Ксения получила провидческий дар. Этим своим даром она помогала многим. Известен случай, когда блаженная позаботилась о благе и спасении еще не родившегося младенца. Легенда рассказывает о случае с Параскевой Антоновой (которой Ксения подарила свой дом), благодаря которому о Ксении заговорили как о святой. Параскева была бездетна и тщетно молила Бога послать ей дитя. Однажды к ней пришла Ксения и говорит: «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал! Иди скорее на Смоленское кладбище!» Параскева была весьма смущена этой нелепицей, однако послушалась и пошла. У самого кладбища увидела толпу народа и, подойдя ближе, узнала, что какой-то извозчик сбил с ног беременную женщину. Здесь же на земле та родила мальчика, а сама скончалась. Люди пытались выяснить, кто это женщина и где ее родственники, но так ничего и не узнали. Увидев в случившемся перст Божий, Параскева взяла мальчика к себе, усыновила и воспитала, сын до глубокой старости содержал свою мать и почитал ее.

После этого случая с блаженной стали искать встреч, чтобы узнать будущее или спросить совета. Считалось, что Ксения приносит удачу, что она защитница от бед и помощница в делах. Все на том же Смоленском кладбище стояла обветшалая, старая деревянная церковь. В 1796 году на ее месте началось строительство нового каменного храма во имя Смоленской иконы Божией Матери. Рабочие, трудившиеся на строительстве, стали замечать вдруг странные вещи – в их отсутствие церковь росла как бы сама по себе. В народе начали поговаривать, что здесь не обошлось без Божьей помощи. А когда они решили узнать, кто этот добровольный помощник, то увидели, что это Ксения трудится по ночам, перетаскивая кирпичи на леса. Вероятно, много и других, не ведомых миру подвигов совершила блаженная Ксения. К сожалению, при ней не было никого, кто мог бы быть свидетелем этих подвигов. В одиночестве совершала она свой длинный жизненный путь, не на показ.

И все же память народная сохранила истории, связанные с Ксенией. Как-то блаженная помогла одной девушке избежать брака с беглым каторжником, выдававшим себя за убитого им полковника. В другой раз она вошла в дом Голубевых и сказала их дочери: «Ты тут кофе распиваешь, а муж твой на Охте жену хоронит». Девушка побежала на Охту, увидела там молодого вдовца, доктора, лишившегося чувств прямо на могиле умершей от родов жены. Первым, кто оказал несчастному помощь, была Голубева, которая вскоре и стала второй женой доктора.

Вера в чудо – одно из свойств русской души. И не надо гор, сходящих с места, и золотой дороги в поднебесье. Русское чудо – тихое, благостное, не напоказ. Как-то Ксения дала копеечку женщине, сказав при этом: «Возьми, потухнет», – и у той позднее дом спасли от пожара.

Всякое слово, сказанное Ксенией, воспринималось как предсказание. И на то были свои веские причины. Согласно преданиям, Ксения Петербургская предсказала смерть трем российским императорам. Накануне кончины Елизаветы Петровны блаженная ходила по городу и бормотала одну и ту же фразу: «Пеките блины. Вся Россия будет печь блины». Дело было в преддверии Рождества Христова. Народ и без того собирался печь блины, так что слова блаженной выглядели вполне безобидно. И только смерть императрицы 25 декабря 1761 года пояснила смысл слов Ксении Петербургской. Ей же принадлежит знаменитое пророчество о кончине Павла I в возрасте сорока семи лет и предсказание гибели царевичу Иоанну. Напротив Голицынского дома и сегодня возвышается Михайловский, или Инженерный замок, построенный Павлом в начале XIX века. Название «замок» не случайно: император был рыцарем по своему душевному настрою, любил средневековье, и возведенный им для себя дворец имел все атрибуты замка – ров вокруг стен, подъемный мост при въезде и тому подобное. Недолго пришлось пожить здесь императору, как и предсказывала юродивая со Смоленского кладбища. Она сказала, что надпись на фасаде замка содержит зловещий смысл: сколько в ней букв, столько лет и проживет император. В надписи их было 47 – «Дому Твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней». Как известно, его жизнь трагически закончилась в Михайловском замке вскоре после переезда (хотя полных сорока семи ему не исполнилось). В ночь на 11 марта 1801 года Павел I был убит своими же приближенными.

Ксения Петербургская предсказывала и «великое наводнение» в Санкт-Петербурге 1777 года, унесшее множество жизней. Этим же наводнением были уничтожены все церковные записи до 1777 года. Именно по этой причине нет возможности восстановить ни год рождения, ни дату смерти Ксении – Аксиньи Григорьевны Петровой. Из ряда источников следует, что умерла она в период от 1786 до 1806 года. Погребена была на Смоленском кладбище Петербурга, где в свое время помогала строить церковь во имя Смоленской иконы Божией Матери. На могильной плите Ксении никаких дат нет, только слова: «Осталась после мужа 26-ти лет, странствовала 45 лет, а всего жития 71 год». Сопоставляя все эти данные, можно считать, что Ксения умерла не ранее 1786 года (время постройки церкви) и не позже 1806 года. (В таком случае день рождения Ксении приходится на 1719–1730 годы.) Нет данных и об обстоятельствах смерти и погребения Ксении. Но, принимая во внимание глубокое уважение и любовь к ней жителей Петербургской стороны, можно думать, что погребение ее было торжественным. Точно известно только то, что паломничество на ее могилу началось в 1820 году. Даже земля на том месте считалась святой. Постепенно весь могильный холм оказался разобран, пришлось насыпать новый, но и этот разобрали. Тогда положили на могилу мраморную плиту; почитателей блаженной и это не остановило – плиту разбивали и частицы ее разносили во все концы России. Известен случай чудесного исцеления в 1874 году от тифа императора Александра III, тогда еще наследника престола. В самый разгар болезни кто-то посоветовал его жене, великой княгине Марии Федоровне, съездить на Смоленское кладбище и взять песка с могилы Ксении и этот песок положить под подушку больного мужа. Совет был исполнен, и на следующее утро случился кризис, после которого больной пошел на поправку. В память этого чудесного исцеления Александр III назвал родившуюся через год дочь Ксенией.

В 1902 году на могиле Ксении Петербургской построили часовню с иконостасом и мраморным надгробьем. И это при том, что на тот момент официально она не была причислена к лику святых. Впрочем, это обстоятельство не мешало часовне стать одним из самых популярных мест паломничества. В 1940 году часовню закрыли. Семь лет храм бездействовал, но люди все равно приходили сюда, зная, что святая поможет. Говорят, в критические моменты Ксения предстает перед людьми в живом обличье. Так, накануне Великой Отечественной войны ее будто бы видели на Смоленском кладбище. Многострадальный Ленинград выдержал страшнейшую блокаду, какой не было в истории человечества. Холодные полупустые квартиры, трупы тысячами везут на саночках, – крестный путь. Голгофа. Непостижимое мученичество. Три покровителя были у Петербурга – Александр Невский, Иоанн Кронштадтский и блаженная Ксения. Но в блокаду шли за помощью именно к ней – к матушке Ксении. Во время войны она не раз спасала людей от гибели. Рассказывают, как в 1945 году в Праге два солдата отстреливались в подвале одного из домов. Вдруг появилась женщина и сказала, что они должны покинуть подвал, ибо в него попадет снаряд. Солдаты опешили и спросили: «Кто ты?» – «Я – Ксения блаженная», – ответила она. Солдаты сделали так, как сказала Ксения, и остались живы.

В 1960 году власти Ленинграда решили уничтожить даже память о Ксении Петербургской. Ее могилу замуровали, а в часовне открыли сапожную мастерскую. Однако дело у обувщиков не заладилось. В народе говорили, что святая не дала им вбить ни одного гвоздика. Власти города прикрыли эту артель и организовали новую. Теперь в стенах храма работали скульпторы – ваяли «девушек с веслом» и «женщин с винтовкой». Но все скульптуры, рожденные в стенах мастерской днем, к утру оказывались разбитыми. А тем временем в щелях высокого забора, который окружил часовню, постоянно появлялись записки для блаженной Ксении, оставленные молящимися. И в наше время святая творила чудеса. Рассказывают, как на один из блокпостов в Чечне приехала мать солдата, сказала: «Пойдем, сынок» – и увела сына в поле. А когда он вернулся, оказалось, что оставшихся перестреляли чеченцы. Потом солдат демобилизовался и узнал, что мать в Чечню не приезжала, а только плакала и просила Ксению блаженную помочь сыну.

После многолетнего всенародного почитания, в 1988 году, в год празднования тысячелетия христианства на Руси, на Поместном Соборе Русской Православной церкви блаженная Ксения Петербургская, Христа ради юродивая, была канонизирована – официально объявлена Церковью святой. Вокруг легендарной часовни, как и прежде, много людей. Стены храма черны и гладки не от времени, а от прикосновений человеческих губ и рук. Они словно впитали горе приходящих сюда. Молящиеся обходят храм трижды, произнося священные слова «Святая блаженная мать наша Ксения, моли Бога о нас».

Память святой покровительницы северной столицы – блаженной Ксении Петербургской ежегодно в шестой день февраля чтит Православная церковь. В день блаженной Ксении на Смоленское кладбище стекается полгорода. Ее не просят о богатстве, ее не просят о неправедном. Не поможет. Ее вообще ни о чем не просят. Она сама все знает и помогает лишь тем, на чьей стороне правда.

И если правда, что у каждого города есть душа, то душа Петербурга носит имя Ксении. Загадочной, как и положено русской душе. Страдающей. Щедрой. Бесхитростной.