Текст книги "50 знаменитых прорицателей и ясновидящих"

Случай этот принес Сведенборгу европейскую известность, и в дальнейшем ему достаточно часто докучали разнообразные посетители, умолявшие его разрешить ту или иную их проблему, для чего была необходима помощь от кого-либо, пребывающего уже в потустороннем мире. Не занимаясь подобной практикой регулярно, Сведенборг, тем не менее, иногда не отказывал подобным просителям. Об одном из таких случаев рассказывают следующую историю. В 1760 году Сведенборг помог мадам де Мартевиль в переговорах с ее умершим мужем касательно пропавшей расписки. История контактов Сведенборга с невидимыми духами подробно описана в его объемистых трудах «Дневник сновидений» и «Духовный дневник». А случилось вот что.

После внезапной кончины голландского посланника при стокгольмском дворе, графа Мартевиля, к его вдове обратились с требованием вернуть значительную сумму денег, которую, как ей было известно, муж заплатил в свое время сполна. Однако она не могла предоставить нужной квитанции, так как не знала, где ее искать. По совету знакомых, а может быть из любопытства, мадам де Мартевиль обратилась к Сведенборгу с просьбой узнать у покойного мужа, где тот положил квитанцию. Духовидец согласился и через какое-то время пришел и сказал, что виделся с голландским посланником и получил от него обещание заняться немедленно поиском расписки. Еще через восемь дней к мадам во сне явился ее муж и сообщил, в каком именно месте находится спрятанная квитанция. Там она нашла не только расписку, но также и бриллиантовую заколку, которая до этого момента считалась утерянной. Когда к ней на следующее утро пришел с визитом Сведенборг, то прежде, чем она сообщила ему о находке, он сказал ей, что опять встречал ее мужа, но разговор их был очень короток, так как Сведенборг спешил к ней, чтобы рассказать, где искать расписку.

Еще более удивительна история с «секретом королевы» произошла в 1761 году. Шведская королева Луиза Ульрика, желая лично убедиться в справедливости того, что ей рассказывали о духовидческих способностях Сведенборга, решила подвергнуть его испытанию. Пригласив его во дворец, она спросила Сведенборга, не смог бы он выполнить одно ее поручение. Она попросила его послужить контактером с ее умершим братом, принцем Вильгельмом. Сведенборг ответил, что исполнит поручение с большим удовольствием, и королева, отведя его в сторону, изъявила желание узнать, о чем говорил с ней брат в последние минуты их свидания, перед самым отъездом ее в Стокгольм. Королева очень хорошо знала, что принц никому бы не пересказал содержания их разговора, и она тоже никогда об этом ни с кем не говорила. Через несколько дней Сведенборг опять посетил дворец и в присутствии государственного советника графа Шверина, находившегося в некотором отдалении, передал ей разговор с принцем, со всеми подробностями места, времени и обстоятельств, при которых он происходил. Королева при этом была так поражена, что почувствовала себя дурно и пришла в себя лишь по прошествии нескольких минут.

Репутация духовидца, сопровождаемая даже некоторым оттенком скандальности, разумеется, значительно осложнила Сведенборгу последние годы его жизни в нашем мире. Может даже показаться, что его духовидческие способности и их публичное проявление были чем-то совершенно излишним, что без них его учение только выиграло бы. Но, как писал Сведенборг в книге «Духовный Дневник», видения из другого мира «даны сейчас вместо чудес, и если бы их не было, то люди не постигали бы качества, присущего этим книгам, не покупали бы их, не читали бы их, совершенно их не понимали бы и не проникались бы ими, совершенно не верили бы им, одним словом – оставались бы в полном неведении относительно излагаемого там предмета». Оригинальность теософского учения Сведенборга не исключает, однако, существенных аналогий между ним и другими известными (нам, но не ему) учениями, а именно: некоторыми системами гностицизма и особенно еврейской каббалой. Попытаемся кратко изложить основные положения учения Сведенборга. Он отвергает понятие Божества как отвлеченного начала. Бог вечно имеет свою определенную и существенную форму, и это форма человеческого тела. Бог вечно существует как Великий человек, в котором обитает полнота Божества телесно. Последователи Сведенборга полагают, что его учение можно называть абсолютным христианством, так как оно в основе своей имеет только Христа и больше ничего.

Сведенборг не признавал дочеловеческого и сверхчеловеческого происхождения ангелов и демонов, а видел в них лишь эволюцию человека в двух противоположных направлениях: каждый человек до смерти есть уже или ангел, или дьявол, и тот, у кого, как у Сведенборга, открылось духовное зрение, может это ясно различать. Второго пришествия Христа и всеобщего суда живых и мертвых Сведенборг тоже не признавал. Нравственное учение Сведенборга было теологически безупречно, как считал Московский митрополит Филарет, но философского решения спора между фатализмом и свободой он не дал. Вообще в свой религиозный период Сведенборг воздерживался от самостоятельного мышления, записывая лишь явления своего духоведения и те мысли, которые он считал прямо внушенными или продиктованными ему свыше.

Вот рассказ Сведенборга об одном из его видений: «В это время мой внутренний человек находился в средних небесах, в сердечной области Господа, в левом желудочке, который составляется из обществ таких ангелов, что любят истину, поскольку она есть добро (amant verum quoad bonum). Я чувствовал сильное их влияние на мое сердце, проходившее в мозг, и у меня появилась мысль: каким образом возможно, чтобы благость Господа допускала бесам вечно оставаться в аду? Только что я это помыслил, как один из ангелов правого предсердия чрезвычайно быстро низринулся в седалищную область великого Сатаны и извел оттуда, по внушению от Господа, одного из самых дурных бесов, чтобы доставить ему небесное блаженство.

Но мне было дано видеть, что по мере того, как ангел восходил к небесным сферам, его пленник менял гордое выражение своего лица на страдающее, и тело его чернело. Когда же он, несмотря на свое сопротивление, был вовлечен в средние небеса, то с ним сделались страшные конвульсии, он всем своим видом и движениями показывал, что испытывает величайшие и нестерпимые муки. Когда же он приблизился к сердечной области небес, то язык его вышел далеко наружу, как у очень уставшего и жаждущего пса, а глаза лопнули, как от жгучего жара. И мне сделалось его жалко, и я взмолился Господу, чтобы велел ангелу отпустить его. И когда, по соизволению Господа, он был отпущен, то бросился вниз головой с такой стремительностью, что я мог видеть только, как мелькнули его чрезвычайно черные пятки.

И тогда мне было внушено: пребывание кого-нибудь в небесах или в аду зависит не от произвола Божьего, а от внутреннего состояния самого существа, и перемещение по чужой воле из ада в небеса было бы так же мучительно для перемещаемых, как переселение из небес в ад… И таким образом я понял, что вечность ада для тех, кто находит в нем свое наслаждение, одинаково соответствует как премудрости, так и благости Божьей».

Оставшиеся годы своей жизни Сведенборг продолжал посещения «потустороннего» мира и публиковал книги, раскрывавшие истины, которые, как он верил, Господь велел ему заносить на бумагу. Тем не менее он продолжал активную жизнь и в земном мире, участвовал в политических дискуссиях в Палате лордов, членом которой был, и продолжал сочинять трактаты на такие различные темы, как шведская финансовая политика и способы украшения столов инкрустацией. Между 1763 и 1769 годами Сведенборг сочинил и опубликовал следующие книги: «Учение о Господе», «Учение о Святом Писании», «Учение о Жизни», «Учение о Вере», «Последний Суд, продолжение», «Мудрость ангельская о Божественной Любви и Божественной Мудрости», «Мудрость ангельская о Божественном Провидении», «Апокалипсис открытый», «Супружеская любовь», «Краткое изложение доктрины Новой Церкви», «О сообщении души и тела» и другие.

За популяризацию своего учения в последние годы жизни Сведенборг испытал гонение со стороны шведского духовенства, раздраженного его резкой критикой протестантских догматов. И хотя его религиозная деятельность решительно отличалась от практики сектантов, так как он, по свидетельству современников, не стремился вербовать прозелитов и навязывать свое мнение окружающим, он весьма часто подвергался ожесточенным нападкам со стороны некоторых теологов, и даже были попытки пресечь его деятельность административными мерами. В 1769–1771 годах на сейме шла речь о необходимости признать Сведенборга помешанным и лишить свободы. Чины духовного сословия, возглавляемые племянником Сведенборга, епископом Филениусом, постановили секвестровать его книги, а два его последователя, члены консистории, были преданы суду. Один из них, доктор теологии Бейер, издал защитную декларацию, а сам Сведенборг – памятную записку и апелляцию к трем университетам королевства. Тем не менее два профессора богословия были исключены из университета за проповеди его идей, а книги Сведенборга были в стране запрещены. Но благодаря общему уважению к Сведенборгу и заступничеству короля дело было прекращено. Официально решение суда было аннулировано в 1779 году.

Можно легко понять, почему большинством своих современников Сведенборг был отвергнут как сумасшедший и почему его видения редко воспринимали всерьез. Тем не менее всегда находились люди, которые признавали, что несмотря на всю странность его видений, он действительно был в контакте с невидимой реальностью. Его младший современник немецкий философ Эммануил Кант, один из основателей современной философии, относился к нему очень серьезно, а американский философ Р. Эмерсон в своем длинном очерке о нем в книге «Избранники человечества» назвал его «одним из гигантов литературы, которого не измерят целые колледжи заурядных ученых». Оживление интереса к оккультизму уже в наше время выдвинуло, конечно, его вперед как «мистика» и «ясновидца», не ограниченного доктринальным христианством. Сегодня исследователи «посмертных» опытов находят интересные параллели между своими открытиями и его описанием первых моментов после смерти.

Но несмотря на запрет, сразу после окончания суда в 1771–1772 годах Сведенборг опубликовал в Амстердаме свою последнюю большую теологическую работу «Истинная христианская религия». Он продолжал свои путешествия и предсказания. Как минимум дважды Сведенборг назвал день и час своей кончины. Первый раз это случилось в 1770 году во время путешествия в Англию. Заболев в Лондоне, он больше недели спал, не просыпаясь. По пробуждении он предсказал день своей смерти.

Зимой 1771 года известный английский священнослужитель Джон Уэстли заинтересовался теологическими работами Сведенборга и хотел как-нибудь встретиться с ним лично, чтобы обсудить некоторые из его идей. Об этом своем желании он никому не говорил. Каково же было его удивление, когда он неожиданно получил от Сведенборга письмо, где среди прочего было сказано: «Я был уведомлен в мире духов, что вы имеете сильное расположение переговорить со мною. Я буду счастлив видеть вас, если вы удостоите меня визитом». Уэстли немедленно ответил, что после возвращения из шестимесячного странствия он обязательно навестит духовидца. Ответ Сведенборга был не менее удивителен, чем его первое письмо, поскольку тот сообщал, что окончательно уйдет в мир духов (т. е. умрет) 29 марта и предполагаемая дата встречи является слишком поздней.

В марте 1772 года здоровье Сведенборга расстроилось. Поэтому, чтобы его служанка была в готовности, он уже в начале месяца сообщил ей, что умрет в указанный им день в пять часов вечера. На протяжении этого месяца многие из друзей посещали его и просили отречься от того, что некоторые церковные деятели считали еретическими утверждениями. Окончательный ответ Сведенборга был следующий: «Я не написал ничего, кроме правды, в чем вы будете более и более убеждаться на протяжении всех дней вашей жизни, если, конечно, вы станете держаться Господа и верно служить Ему одному, избегая всех видов зла и грехов против Него, усердно изучая Его Слово, которое от начала до конца содержит неопровержимые свидетельства истинности всех доктрин, предоставленных мною миру… Настолько же верно, как то, что вы видите меня сейчас, верно все, что я написал. Я бы мог рассказать больше, если бы мне было дозволено. Когда вы сами вступите в вечность, вы все увидите сами, и тогда нам с вами будет много о чем поговорить».

29 марта 1772 года он спросил у своей служанки, который час.

– Пять часов, – ответила она.

– Хорошо, – сказал Сведенборг. – Я благодарю вас. Благослови вас Господь! – И в следующий момент без страха и беспокойства покинул этот мир навсегда.

Уже после смерти Сведенборга были изданы следующие его труды: обширное истолкование Апокалипсиса – «Apocal. explicata», «Краткое изложение внутреннего смысла Псалтири и всех пророческих книг Ветхого Завета», «9 вопросов о Троице, предложенных Гартлеем, и ответы Сведенборга», «Венец, или Приложение к сочинению об истинной христианской религии». В 1780-х годах в Лондоне была основана особая сведенборгианская церковь – «Церковь Нового Иерусалима», которая вскоре получила широкое распространение в Великобритании и Америке. Последователи Сведенборга были и в России, к сведенборгианам принадлежал известный писатель В. И. Даль. Сведенборг оказал также заметное влияние на литературу романтизма (У. Блейк в Великобритании, Р. Эмерсон в США и др.). Его книги имели влияние на тысячи людей. Принципы теологии, разработанные в его писаниях, стимулировали развитие религиозной мысли по всему свету от христианства до буддизма и вдохновили многих великих людей.

СЕРАФИМ САРОВСКИЙ

В миру – Прохор Сидорович Мошнин

(род. в 1754 г. – ум. в 1833 г.)

В 2003 году Русская Православная церковь отметила столетие канонизации Серафима Саровского – одного из наиболее почитаемых православных святых. Вся жизнь его прошла в трудах и молитве, он был великим подвижником, чудотворцем и прозорливцем – так в христианской традиции называли тех, кто получил дар ясновидения и пророчества.

Серафим Саровский родился 19 июля (1 августа по новому стилю) 1754 года в городе Курске. Отец Прохора (так назвали сына Мошнины), Исидор, был купцом и брал подряды на строительство зданий. Мать, Агафия, была женщиной необыкновенной душевной красоты. Они глубоко верили в Бога и детей своих приучали к тому, что молитва – не ежедневная обязанность, а радость и поддержка в мирской суете. В доме царили мир и любовь, все старались поддержать друг друга – словом ли, делом или просто добрым взглядом. Но вскоре случилось несчастье: Исидор Мошнин умер. После похорон Агафия взяла на себя все обязанности главы семьи и решила закончить постройку собора – Исидор начал строить его незадолго до смерти. В те времена, когда женским уделом было домашнее хозяйство и воспитание детей, это стало делом непростым. Женщина не могла руководить строительством. Но Агафия пользовалась таким уважением, что ей поверили – разрешили закончить строительство собора. Она часто наведывалась в будущий храм, наблюдая за работами. Прохор всегда просил взять его с собой, и как-то раз Агафия уступила. За делами она не заметила, как Прохор стал подниматься на недостроенную колокольню, только услышала его короткий крик, когда он оступился и упал… Она кинулась к сыну, думая, что уже не застанет его живым, но, к своему удивлению, обнаружила, что мальчик остался цел и невредим. Это было первое из чудес, которые выпали на долю будущего святого.

Падение с высоты никак не сказалось на здоровье мальчика. Он быстро обучился грамоте, легко запоминал прочитанное. Пожалуй, только одно отличало его от сверстников: Прохор гораздо охотнее читал Евангелие и жития святых, чем бегал с мальчишками по улицам. Он с радостью ходил в церковь, а дома часто молился в своей комнате.

Однажды мальчик тяжело заболел. Было неясно, выживет ли он, но случилось новое чудо. Во сне Прохор увидел Богородицу, которая обещала посетить и исцелить его. Тем временем в городе собирались идти крестным ходом. Процессия двигалась по улице с иконой Знамения Пресвятой Богородицы, как вдруг начался сильный ливень. Крестный ход свернул во двор Мошниных, чтобы переждать дождь. Агафия на руках вынесла Прохора из дома, он приложился к иконе и стал быстро поправляться.

Еще с детских лет Прохор задумывался о том, чтобы уйти в монастырь и всецело посвятить свою жизнь Богу. Агафья не отговаривала сына: он уже дважды чудесным образом избежал смерти, и если его решение твердо – пусть идет. Она благословила Прохора на иноческий путь распятием, которое святой носил на груди до конца жизни…

В обитель Прохор попал не сразу. Вначале, собрав компанию сверстников, тяготевших к духовной жизни так же, как и он, он отправился в паломничество. Весь путь от Курска до Клева они прошли пешком. Поклонившись святым угодникам, Прохор посетил Печерского схимонаха, мудрого старца Досифея. Старец внимательно выслушал рассказ Прохора о явлении Богородицы и о решении юноши стать монахом и благословил его идти в Саровскую пустынь. Домой Прохор летел как на крыльях. Он ненадолго задержался – дождался окончания строительства собора и его освящения, а потом простился с родными и отправился в Саров.

Настоятель Саровской обители Пахомий ласково принял Прохора и его духовником назначил старца Иосифа, под руководством которого Прохор проходил затем различные послушания. Он убирал келью старца, трудился в хлебопекарне, просфорне и столярной мастерской, исполнял обязанности пономаря… Любую работу он делал с радостью и усердием. Постоянная занятость позволяла ему не думать о прежней жизни, молитва служила утешением, а строгий пост помогал развить терпение, столь необходимое в деле служения Богу.

Многие монахи после окончания работ, если выдавалась свободная минутка, уходили в лес, чтобы в полном одиночестве, не отвлекаясь, молиться. Прохор испросил благословения у старца и тоже часто удалялся в лес, повторяя Иисусову молитву. Два года спустя он неожиданно заболел водянкой. Болезнь не отпускала его три года. Старцы, опасаясь за жизнь молодого послушника, хотели вызвать к нему врача, но Прохор попросил не делать этого, говоря, что отдает себя в руки Истинного Врача душ и телес – Иисуса Христа – и Пречистой Богородицы. Единственное, о чем просил Прохор, – совершить над ним обряд причастия. После этого было ему видение: явилась в несказанном свете сама Матерь Божия в сопровождении апостолов Петра и Иоанна Богослова. Указав рукой на больного, Богородица сказала: «Сей – из рода нашего». Потом она коснулась бока Прохора своим жезлом, и жидкость стала покидать его тело через образовавшееся отверстие. Вскоре он поправился, а на месте явления Божией Матери была построена больничная церковь. Один из приделов был построен во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Престол для этого придела Прохор соорудил собственными руками и всегда приобщался Святых Тайн в этой церкви.

Шло время… Прохор уже восемь лет жил в обители послушником. Но принять иноческий сан пока не мог: монастырским уставом строго-настрого было запрещено посвящать в монахи мужчин моложе 30 лет. Наконец он был удостоен пострига и принял новое имя – Серафим. Через год был посвящен в сан иеродиакона. Теперь он ежедневно служил в храме, постоянно пребывая в молитве. Ему не раз являлись видения: во время службы Серафим видел ангелов, которые молились вместе с братией. Но особенно благодатного видения он удостоился во время Божественной литургии в Великий Четверг, которую совершали настоятель отец Пахомий и старец Иосиф. Во время службы, когда он стоял в царских вратах, его осенил светлый луч. Серафим поднял глаза и увидел Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма в окружении Небесных Бесплотных Сил. Дойдя до амвона, Господь благословил молящихся и вступил в образ справа от царских врат. Преподобный Серафим не мог сдвинуться с места – настолько сильным был его духовный восторг. Его под руки увели в алтарь, и он простоял там еще три часа, не в силах сойти с места от озарившей его великой благодати.

После этого чудесного видения Серафим с еще большим усердием продолжил свой путь. Днем он трудился в обители, а на ночь уходил в пустынную лесную келью и молился. В 1793 году преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и продолжил службу в храме. Но его все сильнее тянуло в лесную келью, где он мог бы не отвлекаться ни на что мирское и все время посвящать молитве. Он обратился к отцу Пахомию за благословением на пустынножительство и получил его перед самой смертью настоятеля. Новый настоятель – отец Иоанн – также благословил Серафима, и он отправился в келью, расположенную в нескольких километрах от монастыря. В обители он появлялся лишь по субботам, причащался и шел назад – в любую погоду.

Тем, кто не знаком с церковным обиходом и монашеским уставом, может показаться, что пустынножительство – это легкая и спокойная жизнь вдали от цивилизации. Но на самом деле жизнь монахов-пустынников проходит в непрестанных трудах и молитвах. Преподобный Серафим совершал молитвенное правило по уставу древних пустынных обителей. Он не расставался с Евангелием, еженедельно прочитывая весь Новый Завет, читал богослужебные книги. Около своей кельи он устроил огород и пчельник, чтобы самому себе добывать пропитание. Пост его был очень строг: Серафим ел только один раз в сутки, а по средам и пятницам совсем воздерживался от пищи. Во время трудов – огород и пасека требовали заботы – он пел церковные песнопения, и тогда ему казалось, что весь мир – это один огромный светлый храм.

Подолгу простаивал он на молитве. Иногда настолько уходил в нее, что пришедшие монахи тихо удалялись, чтобы не нарушать его созерцания. Вскоре преподобный Серафим решил, что его труды слишком легки. Для того чтобы совсем победить в себе страсти, он три года питался только травой снытью, которая росла возле его кельи. Когда он собирал мох для удобрения огорода и комары нещадно жалили его, он благодушно терпел это. Одеждой преподобному служил один и тот же белый полотняный балахон; носил он также старую камилавку и лапти, а в ненастную погоду – подрясник из черного толстого сукна, кожаные полумантию и бахилы. Вериг и власяницы для умерщвления плоти он никогда не надевал, а когда его спрашивали почему, отвечал: «Кто нас оскорбит словом или делом, если мы переносим обиды по-евангельски, – вот и вериги наши, вот и власяница». Келья старца не отапливалась даже в зимние морозы. Спал он сидя на полу, прислонившись спиной к стене, либо положив под голову камень или поленья, и делал это «ради умерщвления страстей».

Вскоре молва о пустыннике распространилась далеко за пределы монастыря. К Серафиму стали приходить за советом не только монахи, но и миряне. Это сильно отвлекало его, и он вначале запретил приходить к келье женщинам, а после – и всем остальным. По его молитве дорогу к келье перегородили упавшие сучья огромных сосен, и с тех пор его навещали только звери. Монахи не раз видели, как к святому приходил большой медведь, и тот угощал его хлебом, принесенным из обители. В житии преподобного Серафима Саровского говорится, что по мере его духовного роста к нему приступили силы дьявольские и стали его смущать. Чтобы победить их, Серафим добавил к уже имеющимся трудам еще и подвиг столпничества: каждую ночь он поднимался на огромный камень в лесу и молился с воздетыми руками: «Боже, милостив буди мне грешному». Днем он молился – также на камне – в собственной келье, позволяя себе лишь кратковременный отдых. Подвиг столпничества продолжался 1000 дней и ночей. А затем Серафим Саровский столкнулся с новым испытанием.

Когда он работал на огороде, к нему подошли грабители и стали требовать денег. Серафим был физически сильным мужчиной, в руках у него был топор, так что он мог попытаться отбиться от незваных гостей. Но не стал. Положил топор на землю и сказал грабителям: «Делайте, что вам надобно». Только святой мог проявить такое смирение!

Разбойники набросились на него, избили, сломали ребра и проломили голову. Затем, видя, что от Серафима ничего не добьешься, связали его и хотели бросить в реку, но сначала решили обыскать келью. Нашли они там только икону и несколько картофелин, а когда ушли, преподобный Серафим с трудом дополз до кельи и провалился в беспамятство. На следующее утро кое-как добрался до монастыря. Он был так изранен, что приглашенные врачи удивлялись, как после таких побоев Серафим выжил… А ему снова было видение: явилась пресвятая Богородица, коснулась его головы и принесла исцеление. Правда, ему пришлось около полугода провести в обители. С тех пор он ходил всегда согнувшись, опираясь на посох или топорик. Своих обидчиков он простил и просил не наказывать. А сам вновь ушел в свою удаленную «пустыньку».

Серафим Саровский все больше удалялся от мирской суеты. После смерти отца Исаии, который с юности был его другом, он принял обет молчания. Если в лесу ему встречался человек, Серафим падал на землю и не поднимался, пока тот не уйдет. Позже он любил говорить, что молчание «приближает человека к Богу и делает его как бы земным ангелом». Старец провел около трех лет в полном безмолвии, теперь он не приходил в обитель даже по воскресеньям. Один раз в неделю послушник приносил ему пищу. Старец встречал его с крестообразно сложенными на груди руками и отпускал, не произнеся ни слова. Только иногда Серафим клал на лоточек кусочек хлеба или немного капусты, давая тем самым знать, что следует принести в следующее воскресенье.

Новый настоятель, отец Нифонт, спросил преподобного, будет ли он по-прежнему приходить в монастырь только на воскресные службы или совсем переберется в обитель. Серафиму было уже слишком трудно ходить из своей пустыни в монастырь, и он решил вернуться в обитель после 15 лет пустынничества. Но возвращение к братии вовсе не означало, что Серафим ослабил свои духовные подвиги. В полном молчании весной 1810 года он перебрался в отведенную ему келью и, никуда не выходя и никого не принимая, все свое время посвящал молитве и мыслям о Боге. В келье висела икона Божьей Матери «Умиление», которую Серафим Саровский называл «Всех Радостей Радость». Пребывая в затворе, он получил два чудесных духовных дара: прозорливости и чудотворения. Он вновь удостоился чудесного явления Богородицы. Явившись к Серафиму 25 ноября 1825 года, она велела ему выйти из затвора и принимать у себя всех, кто нуждается в наставлении, утешении и исцелении.

Все те, кто посещал преподобного Серафима в это время, чувствовали его необычайно просветленный настрой и любовь. Ко всем он обращался со словами «Радость моя…». Московский мещанин Вячеслав Андреев П. рассказывал: «Я никогда не думал жениться. И удивлялся всегда тем людям, которые берут на себя такую обязанность. В одно время случилось мне ехать из Рязани в Арзамас, дорогою заехал я в Саровскую пустынь и там впервые услышал об о. Серафиме… Дай, думаю, зайду к нему. Не скажет ли он и мне чего-нибудь? Таким образом, пришел я к старцу и он, прежде всего, благословил меня и подал мне три сухарика, говоря: вот, это тебе, это жене твоей, а это сынку. Я не поверил сначала словам старца. Но прибыв в Арзамас, действительно через некоторое время женился и, по предсказанию отца Серафима, имею одного сына».

Монах Нижегородского Печерского монастыря Василий получил благословение от Серафима Саровского принять постриг: «В 1832 г., когда я пришел к старцу и хотел спросить его о будущей своей жизни, он сам, предупреждая слова мои, сказал мне: “Радость моя, тебе следует поступить в монастырь”. Когда же я отвечал ему, что я человек господский, он сказал: “Гряди. Божья Матерь тебе поможет, и графиня, помещица твоя, чрез ходатайство великих людей, отпустит тебя на волю”».

С бесконечным терпением разбирал отец Серафим и семейные ссоры, и грехи молодости. Он охотно наставлял тех, кто нуждался в наставлении. Среди них, возможно, был и великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, заехавший в Саров по дороге из Болдина в Москву… Не случайно на страницах его рукописи исследователи обнаружили изображение монаха, очень похожего на Серафима Саровского…

Случаев, когда проявлялся дар предвидения отца Серафима, насчитываются десятки, если не сотни. Вспоминают и о том, как по его молитве происходило исцеление больных, а однажды он спас от холеры жителей Екатеринославской губернии. Один из местных помещиков рассказал, что в его имении вспыхнула эпидемия. Тогда он вместе с женой решил испросить помощи у старца. Но возможности выехать в Саров не было, поэтому они помолились заочно. В ту же ночь жене помещика приснился преподобный Серафим. Он повелел ей отправиться на родник, где некогда явилась чудотворная икона Божьей Матери, взять оттуда воды, напиться и обмыться ею. Все было исполнено, и в имении помещика не только никто больше не заболел, но даже больные вскоре поправились.

В последние годы жизни к обители стекались целые толпы паломников – до двух тысяч человек в день. Он не смог бы принять всех желающих, но дар прозорливости указывал ему тех, кому встреча с ним была действительно необходима. С такими он подолгу беседовал, наставляя на путь истинный. Делал он это безо всякого чувства превосходства, без гордыни и ханжества – эти страсти он уже победил в себе много лет назад. Судя по словам Серафима Саровского, которые дошли до нас, он особое внимание уделял не внешнему благочестию, а внутреннему единению с Богом: «Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божия».

Сам он постоянно пребывал в Духе, а иногда, по особой Божьей милости, мог даже других привести в это состояние. Так случилось с его ближайшим учеником, Мотовиловым, который оставил подробное описание своих бесед с Серафимом Саровским. Однажды он спросил его о том, как человек может узнать, что находится в благодати Духа Святого? Преподобный Серафим долго пытался объяснить ему это, приводя примеры из Священного Писания, а потом помолился, чтобы Святой Дух сошел на ученика. Мотовилов на всю жизнь запомнил увиденное им чудо. Серафим крепко взял его за плечи и произнес: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?». Но смотреть было невозможно. Преподобный Серафим совершенно преобразился. Мотовилов так описал свои впечатления: «Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе: в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца». Затем Серафим Саровский подробно расспросил своего ученика – что он чувствует – и вновь обратился к цитатам из Библии, которые Мотовилов раньше воспринимал просто как метафоры. Удивительное радостное состояние, для которого в языке трудно найти подходящие слова, отец Серафим назвал «миром Божьим». О снискании именно этого мира он часто говорил своим посетителям.