Текст книги "100 знаменитых москвичей"

Даль Олег Иванович
(род. в 1941 г. – ум. в 1981 г.)

Актер советского театра и кино. Наиболее известен по фильмам: «Женя, Женечка и „катюша“», «Старая, старая сказка», «Король Лир», «Земля Санникова», «Хроника пикирующего бомбардировщика», «Отпуск в сентябре». Играл в московских театрах «Современник» и на Малой Бронной.

Олег Иванович Даль родился в Москве 25 мая 1941 г. Всего месяц мирной и спокойной жизни был отпущен новому гражданину Страны Советов. Может быть, именно в военном детстве кроются истоки того острого и нервного восприятия действительности, которым славился Даль-человек и которое делало неповторимым и гениальным Даля-актера. Кроме Олега в семье крупного железнодорожного инженера Ивана Зиновьевича Даля была еще дочь Ираида. Их мать, Павла Петровна, работала учительницей. Детство нашего героя прошло в тогдашнем московском пригороде Люблино. После того как в школьные годы Олег подорвал здоровье игрой в баскетбол, ему пришлось распрощаться с мечтами о какой-либо героической профессии. Однако именно этот прискорбный факт привел его к увлечению литературой и живописью. Наиболее близким по духу автором стал для романтичного подростка Михаил Юрьевич Лермонтов. Красавец военный, прекрасный художник, гениальный в своем творчестве, при этом абсолютно невозможный в быту человек, и москвич, родившийся почти полтора века спустя, – они были чем-то похожи. Даля можно представить почти любым героем Лермонтова, но более всего Печориным. Именно после прочтения «Героя нашего времени» Олег твердо решил стать актером, чтобы когда-нибудь воплотить этот образ на экране. Родители, услышав, что их сын надумал поступать после окончания школы в Театральное училище имени Щепкина, только руками всплеснули. У них были возражения и против выбора самой профессии, но главное было в другом – Олег с детства очень сильно картавил. Отец не хотел позора для своего, как он считал, неразумного сына.

Однако юноша доказал, что его решение не просто блажь, а обдуманный поступок. Путем упорных тренировок и невероятных усилий он сумел справиться со своей речью. В 1959 г. Олег Даль поступил-таки в избранное им учебное заведение, причем помог ему в этом все тот же М.Ю. Лермонтов. Дело было вот в чем. Когда на вступительном экзамене худой и нескладный абитуриент принялся читать монолог Ноздрева из «Мертвых душ», вся приемная комиссия буквально покатилась со смеху. Несмотря на явный вроде бы провал, молодой человек не выбежал в отчаянии за дверь, подобно многим, а после того, как улегся хохот, мужественно принялся за второй отрывок. Это был кусок из поэмы «Мцыри». Перемена была настолько разительной, а образ настолько цельным, что Олег Даль был зачислен на первый курс, руководимый тогда Н. Анненковым.

Это было время формирования новых звезд. Вместе с Далем на курсе учились Виталий Соломин, Виктор Павлов, Михаил Кононов. Неудивительно, что его первыми партнерами в кино тоже стали будущие знаменитости. Для Александра Збруева и Андрея Миронова это также был актерский дебют. Всем им предстояло играть выпускников школы (именно поэтому искали типажи среди студентов начальных курсов) в фильме режиссера Александра Зархи по повести В. Аксенова «Звездный билет». В прокате картина носила название «Мой младший брат». Она вышла на экраны в 1962 г., и трое совсем еще молодых людей сразу стали известны. Причем на них обратили внимание не только зрители, но и режиссеры. Даля пригласили сразу в две картины – «Войну и мир» Сергея Бондарчука и «Человек, который сомневается» Леонида Аграновича. Николая Ростова Олегу сыграть так и не довелось, зато во втором фильме ему досталась главная роль.

Для начинающего актера, пусть даже уже и «засветившегося» на экранах, почти всегда является проблемой выбор места работы по окончании учебы. Олегу Далю в этом плане невероятно повезло, впрочем, вполне заслуженно. Он не только умудрялся успешно совмещать учебу со съемками, но и сразу по окончании училища получил приглашение в один из самых известных театров столицы – «Современник». Пришедшая на его дипломный спектакль актриса А. Покровская была настолько покорена игрой Даля, что сразу позвала к ним в труппу. С «Современником» у Даля в течение жизни будет очень долгий роман. Он будет уходить из этого театра и возвращаться туда вновь, разрывать отношения и восстанавливать. Однако пока, чтобы попасть туда, требовалось выдержать целый экзамен из двух туров. Игра Олега на обоих показах была настолько блестящей, что он тут же был зачислен. Правда, подобное начало вовсе не означало, что его сразу сделают солистом и отдадут все главные роли. Около пяти лет пришлось Олегу Далю довольствоваться вторым планом. Но в столь знаменитом коллективе это не было зазорным.

Не забыли о Дале и кинематографисты. В 1963 г. он снимается на Одесской киностудии в картине «Первый троллейбус» о рабочей молодежи. И опять в окружении молодых и талантливых артистов – Е. Стеблова, С. Крамарова, Н. Дорошиной, что немало способствовало успеху картины у зрителя. Последующие роли в кино были столь же малозначительны, как и те, что Далю приходилось играть в театре. Так продолжалось до начала 1966 г., когда его нашел режиссер «Ленфильма» Владимир Мотыль. Фамилию Даля он запомнил еще с тех пор, когда собирался снимать «Кюхлю» по Ю. Тынянову. Коллеги тогда в один голос советовали посмотреть молодого актера из «Современника» (подобным образом он попадет и к Н. Кошеверовой в фильм «Старая, старая сказка»). Знакомство не состоялось, поскольку не состоялась картина (а жаль), но типаж и фамилия, соединившись, сохранились в памяти. И теперь, подыскивая исполнителя главной роли в фильм «Женя, Женечка и "катюша"» по сценарию Б. Окуджавы, режиссер вспомнил о Дале.

Вот какие впечатления остались у В. Мотыля от первой встречи с актером: «…личность незаурядная» и «совпадает с тем, что необходимо задуманному образу. Это был тот редкостный случай, когда артист явился будто из воображения, уже сложившего персонаж в пластический набросок». Кроме того Даль совершенно не старался понравиться потенциальному работодателю, он «держался с большим достоинством, будто и вовсе не был заинтересован в работе, будто и без нас засыпан предложениями. (А он ведь к тому времени ушел из театра.) Он внимательно слушал, на вопросы отвечал кратко, обдумывая свои слова, за которыми угадывался снисходительный подтекст: «Роль вроде бы неплохая. Если сойдемся в позициях, может быть, и соглашусь».

Подобный подход к любой роли всегда отличал этого артиста. Только его взгляды слишком уж часто отличались от декларируемых, а иногда и общепринятых. Позже это не раз делало его персоной non grata у чиновников от киноискусства. Часто, читая об Олеге Дале, наталкиваешься на информацию о том, что многие его картины либо попадали в прокат с большим опозданием, как, например, «Отпуск в сентябре» по «Утиной охоте» А. Вампилова, либо шли на периферии с минимальным количеством копий. Собственно, фильм В. Мотыля – яркий тому пример. Премьера была перенесена из Дома кино (после запрета) в Дом литераторов, о чем сообщало аж две афиши на всю Москву. После лента была передана в провинцию. Порою режиссерам просто намекали, что с этим актером лучше дела не иметь, поскольку это грозит полкой фильму. Правда, многие сами предпочитали не связываться с Далем из-за его характера. Подобное происходило и на театральных подмостках. Олег Иванович мог запросто бросить работу, не поставив никого в известность, если его что-либо не устраивало, а такое случалось довольно часто. Так он уйдет в очередной раз из «Современника» после того, как в «Вишневом саде» А.П. Чехова ему дадут не ту роль, на которую он рассчитывал. Не попадет во МХАТ к О. Ефремову на роль А.С. Пушкина в пьесе Л. Зорина (разонравилась постановка), не сыграет Хлестакова у Л. Гайдая и Марина Миорою у М. Козакова в «Безымянной звезде», не исполнит роль, сыгранную Л. Филатовым у А. Митты в «Экипаже». Уйдет от Эфроса, из Театра на Малой Бронной, обидевшись на режиссера, не предупредившего о своем отъезде в США. Правда, не исключено, что причины всех этих поступков были совсем иные, а не те, которые предполагают.

Одним из самых ярких и успешных фильмов, причем как в личном, так и в профессиональном плане, для Олега Даля стал «Король Лир» Г. Козинцева. Рекомендовала его туда уже упомянутая Н. Кошеверова, которая стала для актера своеобразным добрым ангелом. Дело в том, что, по замыслу режиссера, образ Шута должна была воплощать на экране Алиса Фрейндлих, которая к моменту съемок ушла в декретный отпуск. Заменив ее, Даль не только способствовал успеху фильма, который получил впоследствии множество международных наград, но и встретил здесь свою судьбу. Ею оказалась Елизавета Апраксина, внучка знаменитого литературоведа Бориса Эйхенбаума. Она работала в съемочной группе Козинцева монтажером и позже признавала, что, если бы не этот великий режиссер, у них с Олегом ничего бы не вышло. Козинцев раскрыл в Дале такие стороны и грани, что девушка, выросшая в самой что ни на есть «рафинированной» среде, согласилась выйти за него замуж, хотя прекрасно видела, как много он пьет. Почувствовав, что «этого человека нельзя огорчать отказом», Елизавета Алексеевна согласилась стать женой Олега, разглядев в нем уже не встречающиеся, как ей казалось, черты поколения ее деда, друга Шкловского и Тынянова. Видимо, поэтому Даль так легко сошелся с ее родными и особенно мамой.

Личному счастью сопутствовали и успехи творческие. В 1972 г. Олег Даль блестяще исполняет в «Тени», опять же у Н. Кошеверовой, сразу две роли: Ученого и его Тени. Затем И. Хейфиц снимает его в «Плохом хорошем человеке». Исполняется наконец мечта детства – Даль воплощает, правда, на телеэкране, образ Печорина в телефильме «По страницам журнала Печорина». Не менее заметными были и роли в «Ночи ошибок» и «Домби и сыне», затем один за другим следуют фильмы «Земля Санникова», «Звезда пленительного счастья», «Горожане», «Не может быть!» и два телепроекта «Военные сороковые» и «Вариант "Омега"». Как ни странно, один из наиболее любимых зрителями фильмов из этого перечня – «Земля Санникова» Олег Даль не просто не любил, а не переносил. Дело было вовсе не в том, что, сыграв Евгения Крестовского, он заменил Владимира Высоцкого, которого очень уважал и которого запретили снимать. Речь шла о том, что, по мнению Даля, по мере съемок серьезный сценарий вдруг превратился в дешевое зрелище с песнями. Характерно, что его мнение целиком и полностью разделял и исполнитель главной роли в этом фильме Владислав Дворжецкий. Отношения на площадке подчас накалялись настолько, что оба актера чуть не отказались от съемок. Хотя этого и не произошло, тем не менее песни в картине звучат в исполнении О. Анофриева, поскольку Даль не пожелал перепеть их так, как считал нужным режиссер. Как известно, в прокате фильм пользовался бешеным успехом, что доказало некоторую правоту людей, его снимавших. И все же жаль, что мы не можем услышать великолепных песен А. Зацепина в исполнении Олега Даля. Пел он исключительно, что подтверждает случай с Дином Ридом. Первой женой Олега была актриса Татьяна Лаврова, с ней-то и познакомился знаменитый американец на гастролях, и она пригласила его в гости. Так вот, когда Рид услышал, как поет Олег, он был в шоке, узнав, что тот не профессиональный исполнитель и у него нет кучи дисков, продающихся массовыми тиражами.

Олег Даль не умел что-либо делать плохо, не терпел халтуры. Как очень верно заметил Э. Радзинский, у него была «прекрасная и трагическая болезнь – мания совершенства». Именно она заставляла его все время искать, а не находя, топить свое бессилие в спиртном. Когда хоронили В. Высоцкого, Галина Волчек заметила, глядя на стоящего поодаль Даля: «Может, хоть это Олега остановит?» Но тот, наоборот, решил, что настала его очередь, и стал во всем искать этому подтверждение. И как говорится, то ли предвидел, то ли напророчествовал. Жизнь Олега Даля оборвалась 3 марта 1981 г. в номере одной из гостиниц Киева, куда актер приехал на кинопробы в лирической комедии.

Он был подобен одному из своих многочисленных героев, принцу Флоризелю. Элегантен, умен, остроумен, талантлив и ни под кого не подстраивался. За всю свою короткую, но яркую жизнь Даль не был удостоен ни одной награды или звания. Тем не менее он был по-настоящему Народным артистом. Самым ярким доказательством этого факта является история с памятником, который Елизавета Даль хотела установить на могиле своей матери. Во всех местах, где она бывала, речь сразу заходила о баснословных деньгах, которых не могло быть у человека, живущего на одну пенсию. Но однажды она наткнулась на небольшую конторку прямо на Ваганьковском кладбище, где рядом похоронены Олег и его теща. Елизавета Алексеевна показала рабочим фотографию могилы и рискнула поинтересоваться ценой. Она не назвала себя, но на снимке был виден памятник Олегу, и произошло чудо. Обещав позвонить через пару недель, мастера позвонили через день. Сдавая заказ, рабочие оделись «чуть ли не в смокинги». Они были горды отдать дань памяти такому человеку. Любовь народа неподвластна начальственным приказам. Люди любят тех, кто подарил им частицу своей души.

Демидова Алла Сергеевна
(род. в 1936 г.)

Известная русская актриса театра и кино. Исполнительница ролей более чем в 30 фильмах. Автор работ на телевидении и поэтических программ. Обладательница почетных премий и званий: народной артистки РСФСР (1984 г.), Государственной премии за роль в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли» (1977 г.). Создательница собственного «Театра А» (1993 г.). Член Комиссии по Государственным премиям, член жюри премий Букера и «Триумф». Организатор мастер-классов по основам актерского мастерства в Японии, Греции и Канаде. Автор книг «Вторая реальность», «А скажите, Иннокентий Михайлович», «Высоцкий», «Тени Зазеркалья», «Бегущая строка памяти».

Алла Демидова – сложная натура, что проявляется и в жизни, и в творчестве. Она может предстать изысканно-гармоничной, молчаливой, а может казаться экстравагантной, непредсказуемой. Не случайно образ ее навеял Юрию Визбору текст песни «Черная монашка мне дорогу перешла», и другой поэт посвящал ей стихи – Иосиф Бродский.

Демидова незаурядна во всем. Тем она и хороша, ибо для большого искусства одного таланта мало. Нужна индивидуальность, богатый духовный мир, знание психологии человеческих отношений. У Демидовой всего этого с избытком. Ее всегда считали интеллектуальной актрисой. И дело не только в том, что у нее два высших образования, большая эрудиция и преподавательский опыт. Она обладает широтой интересов, умением и желанием проникать в суть предметов и явлений, незаурядными литературными способностями. Актрисой написано несколько книг. Это не обычные актерские мемуары, а скорее умные и тонкие размышления об искусстве, актерской профессии и лишь в последнюю очередь – документальные свидетельства о себе и своем времени.

Все, что можно было бы рассказать об Алле Сергеевне Демидовой, она сказала о себе сама – в своих ролях и книгах. А то, что рассказать не захотела, не узнает никто, ибо она не очень открытый человек, считающий, что «незачем навязывать свою личность другим».

Алла Демидова родилась в Москве. Ее родители не имели никакого отношения к театру. В пять лет девочка с матерью жила в эвакуации у бабушки во Владимире. Отец ушел на фронт, и последним воспоминанием о нем стала подаренная им дочке игрушечная лиса. Навечно осталось в памяти и другое: «Отец погиб под Варшавой в сорок четвертом. Помню салют по случаю взятия Варшавы и мамин страшный плач: она только что получила похоронную…»

Свое актерское призвание Алла почувствовала рано. «В детстве я записала в своем дневнике: "Какое ж это счастье – быть актрисой. Сегодня ты живешь в XVI веке, завтра – в XX, сегодня ты – королева Англии, завтра – простая крестьянка. Ты можешь по-настоящему пережить любовь, стыд, ревность, разочарование через великие творения и великие роли. Тем самым ты как бы расширяешь свою жизнь. А чем шире и многообразнее жизнь – тем меньше страха перед смертью. Ведь ты свое получила!"»

Но эта мечта осуществилась не сразу. Позднее Демидова рассказывала: «Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, отвечала: "Буду великой актрисой". Но в Щукинское училище меня не приняли. Сказали, что у меня плохая дикция. Я поступила в университет. Хотела на философский, но потом подумала, что это все-таки не женское занятие, и пошла на политэкономию. Не жалею. Фактически там началась моя карьера актрисы. У нас был Студенческий театр, в который я осмелилась прийти только на третьем курсе. Спектакли театра пользовались популярностью в столице. Художественным руководителем был Ролан Быков. Он поставил знаменитый спектакль "Любовь", после которого очень многие студенты университета стали актерами… А я все-таки решила получить актерское образование и поступила в Щукинское училище».

Учеба, работа лаборантом в Институте повышения квалификации при МГУ, семинары по политэкономии на философском факультете, игра в студенческом театре шли параллельно до того самого времени, пока в 1964 г. она не стала актрисой Московского театра драмы и комедии на Таганке. В течение 30 лет он будет ее родным домом, а Юрий Любимов и А. Эфрос – самыми интересными режиссерами.

О том, как начиналась ее театральная работа, Демидова вспоминала: «Юрий Любимов… сделал на нашем курсе свой первый спектакль – "Добрый человек из Сезуана". Эта постановка стала событием для театральной Москвы. Команда, которая делала этот спектакль, решила не останавливаться на достигнутом. В это время Театр драмы и комедии на Таганской площади переживал не лучшие времена – туда перестал ходить зритель. Мы совместно создали новый Театр на Таганке. Не имели значения ни звания, ни возраст – сегодня ты играл главную роль, завтра был в массовке». Правда, после учебного дебюта в пьесе Брехта молодая актриса не смогла справиться с ролью Веры в спектакле «Герой нашего времени». «Первую роль из классики я провалила, – признавалась она потом. – Была я – только что закончившая театральную школу, и был Лермонтов – недосягаемая вершина, на которую смотреть можно, только задрав голову… До сих пор не могу избавиться от ученического страха перед Юрием Петровичем Любимовым… А тут – Лермонтов! А где-то внизу – мы».

Робким и неуверенным был и кинодебют Демидовой в картинах «Ленинградская симфония» (1957 г.) и «Комэск» (1965 г.). Но уже последовавший за ними фильм по повести О. Берггольц «Дневные звезды» (1966 г.) стал первым и очень удачным в созданной ею галерее интеллектуальных героинь. В нем актриса сыграла и конкретную судьбу, и одновременно обобщающий образ Поэта, через сердце которого всегда «проходит трещина мира». Стихия поэзии, судьба творческой натуры, женщины-гения оказалась особенно родственной актрисе. И спустя несколько лет она сыграет роль еще одного замечательного поэта – Леси Украинки в фильме «Иду к тебе» (1972 г.). Но наметившееся в ее творчестве своеобразное «амплуа великой женщины» так и не сформировалось. Однако тонко чувствующая поэзию актриса сумеет выработать особый стиль чтения стихов – авторский. Она с огромным успехом будет исполнять поэтические произведения в концертных залах и по телевидению, читая их так, как слышали их внутренним слухом сами поэты. Недаром друг и издатель А. Блока С.М. Алянский пришлет ей восхищенное письмо, в котором даст высшую оценку ее работе, назвав чтение стихов поэта совершенно блоковским.

После выхода «Дневных звезд» Демидову стали наперебой приглашать сниматься. В 1968 г., о котором все исследователи ее творчества будут писать как о переломном в ее судьбе, она появится сразу в пяти фильмах! Вчера еще безвестная, начинающая, она сразу же попадет в число первых, самых перспективных и ярких. Среди массы хвалебных строк особенно обращают на себя внимание слова из рецензии В. Шитовой: «…лицо – как холст, наноси любой портрет…» И действительно, во всех своих работах на экране актриса совершенно разная: в «Живом трупе» – корыстная, расчетливая и даже злая Лиза; в «Шестом июля» – страстная, цельная и трагическая в своей одержимости революционерка Спиридонова; в «Щите и мече» – обособленная от всего человеческого Ангелика. И дело было не только в гриме, выразительной пластике и удачно найденных интонациях голоса. Главным было внутреннее перевоплощение.

Таким же насыщенным и разнообразным был и театральный репертуар Демидовой. Она играла главные роли в пьесах «Антимиры» А. Вознесенского, «Тартюф», «Час пик», «Бенефис» (по пьесе А. Островского «Гроза»), «Деревянные кони», «Преступление и наказание» и др. В 60 – 70-е гг. жизнь ее мчалась, будто «на перекладных». Но она старалась все успеть. Иногда этот бешеный ритм раздражал, утомлял, оборачивался бессонницей и мучительными раздумьями о том, что все снято и сыграно не так, как нужно. Но щелкала хлопушка или поднимался занавес – и актриса была готова к новой работе. Демидова никогда не капризничала и не подводила партнеров. Свидетельством ее ответственного отношения к работе может служить такой эпизод, рассказанный самой актрисой: «Когда я снималась у Л. Шепитько, мне приходилось еще почти каждый день играть в театре. И вот я выбрала три дня, лечу к ней в Ялту. В самолете у меня на шубе оторвался крючок, и я стала его пришивать. Выходит стюардесса: "Что вы делаете?! Хуже приметы в самолете не бывает!" У меня как торчала иголка, так и осталась. Летели мы ужасно, садились ужасно. Наконец сели. Выходит стюардесса и, глядя мне в глаза, говорит: "Мы приземлились в Киеве". А летели в Симферополь! Выхожу. Знакомых в Киеве у меня нет, а судя по тому, что в аэропорту люди спят и на полу, и в туалетах, нелетная погода уже давно. Вдруг объявляют через два часа самолет на Одессу. Прилетаю, беру такси, говорю: "Мне в Ялту". У одесского таксиста даже не хватило юмора оценить эту ситуацию! По правилам, мы не могли пересекать границу области, и я меняла такси, как перекладных: Одесса – Николаев – Херсон – Симферополь – Ялта. В конце дороги расплачивалась уже какими-то золотыми брелоками от часов. Ночь, дорога, незнакомые люди. Но я не думала тогда об опасности… Утром Лариса собрала всех на съемку, но работать мы не смогли из-за погоды. А вечером я уехала поездом».

Остается только удивляться, как в таких условиях актриса смогла создать свои лучшие театральные и кинематографические работы: Раневскую в «Вишневом саде», королеву Гертруду в «Быть или не быть», Машу в «Трех сестрах», Катлину в «Легенде о Тиле», Пашеньку в «Отце Сергии», Лизу в «Зеркале», герцогиню Мальборо в «Стакане воды» и др. А еще были смелая и очень интересная задумка сыграть Гамлета, литературно-музыкальные композиции по «Реквиему» и «Поэме без героя» А. Ахматовой и конечно же книги, которые писались в основном в редкие дни отдыха от сцены и съемочной площадки, а также педагогическая деятельность в родном Щукинском училище. Немудрено, что за все свои актерские удачи Демидовой приходилось расплачиваться неустроенностью личной жизни и семейными радостями. Перейдя рубеж сорокалетия, она с грустью напишет: «"Своего" дома я так и не создала. То дома не было, то не было времени сделать его "своим". Свой конкретный дом, тот, в котором живу, не люблю. Именно потому, что он не "свой". "Свой" же абстрактный дом, которого, наверное, никогда не будет, люблю и мечтаю о нем. О таком доме, в котором все располагало бы к душевному равновесию». По той же причине актриса редко приглашала к себе друзей и знакомых. Это было связано не только с хлопотами, на которые у нее часто не было ни времени, ни сил, а с тем, что, по ее словам, «после гостей наступает момент, когда уходит последний человек и наступает тишина, становится пусто в доме… И, естественно, остаются на душе всякие "осадки", когда снова остаемся одни дома». Об одном таком несостоявшемся празднике актриса писала: «Как-то, когда моему мужу исполнилось 36 лет, мы задумали "вечер 36-го года" (он родился в 36-м году). Должны были быть те же одежды, что в 36-м (как мы это знаем по рассказам и кино), та же еда, те же танцы… Такой театр для самих себя. Мы все много про это говорили, со знанием дела обсуждали, а "вечер 36-го года" так и не состоялся. Куражу не хватило…»

В этом воспоминании отчетливо проступает тяготение профессии над миром простых семейных радостей, которое как бы диктовало сценарий совместной жизни актрисы и ее мужа – кинодраматурга В. Валуцкого.

Пик славы Аллы Демидовой пришелся на конец 1970-х годов. Нельзя сказать, что после этого интерес к ее работам стал угасать. Напротив, каждое ее выступление на сцене или появление на экране – событие. Она была и остается знаковой фигурой отечественного театра. Но из Театра на Таганке Демидова ушла. Она считает, что в нем «были утеряны традиции, преемственность поколений, какая-то особая, уютная атмосфера старого театра. Я разочаровалась в этом театре». Теперь актриса работает со многими режиссерами: А. Васильевым, Р. Виктюком, Сузукки, Терзопулосом, Робертом Уилсоном. В 1993 г. она создала свой собственный «Театр А», где греческим режиссером Терзопулосом для актрисы были поставлены спектакли «Квартет» и «Медея-Материал». Но московская публика вяло приняла эти ее философско-поэтические работы. Тогда она сказала: «Если, смотря в прорези занавеса, не находишь зрителя с одухотворенным лицом, чтобы для него играть, – нужно уходить!» Поэтому ее спектакли чаще видят в Южной Америке и Японии, чем на Родине. Демидова охотно рассказывает о своих необычных представлениях: «В театре меня, как актрису, занимает сегодня освоение пространства. Вот "Медею" я играла в Сардинии в открытом театре на 300 человек с дивным полом из мозаики, под огромной круглой луной, где-то далеко маяк, рядом море, мое платье в момент стало мокрым… Удивительное чувство – власть не над зрителями, а над этой вибрацией мира. Или в Дельфах, где семь тысяч зрителей и я играла без микрофона. Или в Стамбуле, где в огромном разрушенном храме горели пятьсот свечей, эхо далеко разносилось от моего голоса… Вот это и есть счастье, подарки судьбы».

Демидова увлеченно занимается педагогикой. Проводимые ею за рубежом мастер-классы посвящены излюбленной теме актрисы – энергетическому обмену между актером и зрителем. Не так давно Вульф написал, что «Демидова – одна из самых больших актрис нашего времени, ее талант ныне находится в очевидном конфликте с закатом культуры, которым отмечен конец века». Но этим же талантом отмечен и век следующий, который, будем надеяться, приведет нас к возрождению культурных ценностей, и мы еще не раз соприкоснемся с искусством Аллы Демидовой.