Текст книги "Умка. Самый большой из маленьких попугаев"

И все бы ничего, но папа любил петь. И как часто бывает в таких случаях, пел он довольно плохо.

Поначалу он пел колыбельные дочке, пока она не подросла настолько, чтобы начать говорить. Папа несколько лет мучался, сдерживая души прекрасные порывы, и вот теперь появился Умка. Конечно, петь колыбельные попугаю довольно глупо, и даже папа это понимал, но когда Умка ввел в ежедневную программу обязательное укладывание спать, папа не удержался.

Теперь отход ко сну у Умки выглядел так.

Папа подходил к клетке, Умка сразу же забирался в кольцо, папа «чухал» ему шейку и пел тихую песенку. Умка в некоторых местах ему подпевал. Потом папа выключал свет, накрывал клетку покрывалом и уходил. Умка еще какое-то время под покрывалом квохтал, как это делают куры и цыплята в курятнике, и засыпал.

– Может быть Умке в этом кольце снятся волшебные сны, поэтому он так любит в нем спать? – предположила доча. Рядом с ее кроватью висело несколько украшений с похожими кольцами, она их сделала сама.

– Да, Умасик у нас типичная сова, ничего не скажешь. Воробьиный совиный попугайчик, ха-ха.. Но на счет снов не знаю, снятся они птицам или нет, – ответил папа, – По идее должны бы, но кто знает. Мне вот, например, сны не снятся. В детстве снились, а теперь.. Точнее снятся, наверное, ведь всем снятся. Но я свои не помню. Только некоторое послевкусие остается.

– Хочешь я тебе одного ловца снов дам? – доча протянула небольшое колечко с вплетенными Умасиными перьями. – Может он поможет тебе их ловить.

Падение Альбатроса. Продолжение

– Долго нам еще?

Галант запыхался на подъеме и остановился, переводя дыхание.

Тащивший поклажу орк ухмыльнулся, и буркнул что-то вроде "поторапливайся". Галант хотел возразить, но, тяжело вздохнув, молча поплелся следом. С этим орком спорить было даже бесполезнее, чем с предыдущим, в этом он уже убедился. Орки, орки… Когда они уже закончатся! Да, не так себе Галант все представлял в своих мечтах. Думал, что если такое отребье и будет иметь к нему какое-либо отношение, то только в качестве рабов. А пока что все получалось с точностью наоборот. Се ля ви, как говорят эльфы. Галант невесело усмехнулся.

С тех пор, как они на перевале потеряли вьючных ослов, движение сильно замедлилось. И чего они туда поперлись, говорил же он, что надо сплавляться по реке! Нет же, этот баран никогда его не слушает. Проводник-слуга тоже мне. Упертый, как.. Ишак. Точно, не баран, ишак. Сильный, но упрямый.

Галант рассмеялся и немного приободрился. Орк покосился, но все так же неторопливо и планомерно продолжил движение по тропе, неся за плечами огромный тюк с сохранившейся поклажей.

Галант лишний раз поразился силе и выносливости этих созданий. Видимо, это все же как-то связано с их маленьким мозгом и эстетической недоразвитостью. Если где-то убыло, то где-то, значит, и прибавилось. Они не раздумывают понапрасну, не мечтают и не фантазируют, а просто тупо делают. Почти идеальные рабы. Если бы не были так упрямы.

Сам Галант нес небольшой рюкзачок.

Темнело. Тропинка шла теперь большей частью под гору, чередуя небольшие подъемы с продолжительными спусками, и идти стало легче. Скоро Галант почти перестал что-либо различать в сгущающейся темноте, ориентируясь больше на звук поскрипывающего тюка на спине орка.

– Эй! А как насчет привала?.. Эй! Я говорю, привал пора делать, не видно же не зги. Да стой же ты, кому говорю! Эй!

Впереди раздавался все тот же равномерный скрип. «Как сам с собой разговариваю. Вот чумазый болван! Ну погоди! Сейчас я тебе устрою..»

Внезапно скрип прекратился, и наступила тишина. Галант остановился, тревожно прислушиваясь и всматриваясь в темноту, и чуть не упал со страха, когда возле самого лица внезапно возникла лохматая голова орка. Блестящие глаза внимательно смотрели на Галанта, во взгляде читались спокойствие и сила. Заскорузлый чумазый палец с отметиной рубца на грубом ногте прижался к выпуклым губам.

– Тшшш.. – едва слышно прошипел он.

Галант если бы и хотел что-то сказать, то вряд ли смог – возглас возмущения, уже было поднимавшийся в груди, застрял в горле. Он испуганно хлопал глазами.

Глаза! При ближайшем рассмотрении глаза орка оказались желто-голубыми, таких он никогда до этого не видел. Серо-голубая радужка переходила в желтое кольцо, окаймляющее зрачок. Галант вспомнил, что издали глаза казались зелеными. "Как у кошки", – подумал он с непонятно откуда взявшимся суеверным страхом. Необычные глаза обладали каким-то магическим действием – перебежчик застыл, не в силах пошевелиться.

Голова орка растворилась так же бесшумно, как и появилась. Галант стоял и ждал, не решаясь на какое-либо действие. Сердце гулко колотилось.

Прошла, кажется, вечность, когда из вечернего тумана снова вынырнуло лицо орка. Теперь оно улыбалось.

Орк махнул рукой и пробурчал что-то маловразумительное. Галант понял, что тот его зовет.

Наваждение схлынуло, и к перебежчику снова вернулась способность злиться.

«Вот болван, идиот безмозглый, напугал.. Ни шиша не понятно, что он там мычит..»

Галант прошел и увидел несколько людей в черных плащах с лошадьми. Орк оживленно, но негромко о чем-то с ними переговаривался.

Один из стоявших рядом с орком кивнул и вскочил на своего скакуна.

Орк похлопал по холке огромного рыжеватого коня, предлагая перебежчику сесть на него. Галант чертыхнулся и принялся забираться, но забуксовал. Сильный толчок в зад придал ему необходимое ускорение, и он с возмущенным возгласом влетел в седло.

– Эй! Что за..– начал было гневную тираду Галант, но прервал ее, почувствовав, что кто-то мощным прыжком взгромоздился на коня позади него .

«Ну вот, только этого мне не хватало», – мысленно простонал он, но вслух ничего не сказал, осторожно поворачивая голову, чтобы посмотреть, с кем придется ехать по соседству. Ставшая уже ненавистной за время путешествия физиономия маячила позади. "Господи, ну за что мне это", – Галант скорчил нос, всем телом, казалось, ощущая смрад, исходящий от грязного громилы. «Дай мне сил». «Уже скоро..», – расслышал он обрывок фразы переговаривающихся всадников, ехавших неподалеку. Почти угасшая было надежда, что это когда-нибудь закончится, затеплилась в нем с новой силой. «Может быть мне все же повезет.. и я смогу пробиться в новую жизнь.. светлую и достойную жизнь.. Ведь я все еще жив, и это добрый знак..». Галант, смертельно уставший от волнений и невзгод последних недель, предался сладким мыслям о скором богатстве, власти и признании, и ему действительно полегчало. Убаюканный размеренным покачиванием, он привалился к столь ненавистному ему орку и глубоко заснул.

С тренировки

Папа с дочей шли через парк и разговаривали. Смеркалось, снег не так давно растаял, и в воздухе стояла прохлада ранней весны. Кое-где раздавались одиночные и еще довольно робкие трели певчих птиц. Неподалеку подал голос еще один ночной певец, выдав короткую, но чистую трель.

– О! Первые соловьи уже прилетели. Еще довольно холодно, но у прилетевших раньше большой выбор, можно занимать лучшие места. Скоро подтянутся остальные и здесь будет жарко! Помнишь в прошлом году какие тут соловьиные баталии стояли?

– Да. Соловьи и лягушки, кто кого. По настоящему в Angry Birds вместо свиней лягушки быть должны. Авторы все перепутали.

– Наверное. Но лягушки еще через пару недель, наверное, начнут петь, когда вода в прудах прогреется. А птицы уже прилетели. Но еще не все, конечно.

– Пап, а почему птицы поют?

– Хм. Хороший вопрос, спасибо, что ты мне его задала, – папа засмеялся. – Существует несколько вариантов ответа на него.

Папа немного задумался, потом продолжил.

– Прежде всего это связано с территорией и гнездованием. Наибольшего развития весеннее пение достигает у перелетных птиц. Выглядит это так. Первыми с зимовки в места гнездования обычно прилетают самцы. Они занимают подходящую территорию и начинают петь, преследуя сразу две цели. Во-первых, они заявляют права на это место, говоря другим прилетающим самцам, что территория уже занята. Во-вторых, таким образом они завлекают самок: Дорогая, посмотри, какое удобное и красивое место, какой вид открывается с куста, здесь будет так хорошо нашим птенцам.. Ну как-то так. То есть на пение возлагается две такие важные задачи, понятно почему они так хорошо поют, и обучаются этому, кстати, подобно нам, в отличии от большинства других животных. Да, в этом мы с ними похожи, и мы и они учимся связывать смысл с разными звуками. Соловьи, например, могут исполнять от двадцати до сорока различных песен, разучивая новые сочетания и комбинируя их по своему усмотрению. То есть эта система живет и развивается. Вопрос – почему?

– Ну ты же сам сказал – прогонять других самцов и привлекать самок.

– Это-то понятно, но почему у птиц эти задачи стали решаться при помощи пения? Многие животные не умеют петь и нормально размножаются.

– Нам учитель рассказывал, что лоси тоже поют.. В смысле трубят. Чтобы самок привлечь. Или то олени были..

– Не важно.. Лоси тоже ревут. Но, кстати, совсем неплохо, что ты про них вспомнила. Ведь действительно пение певчих птиц по своей функции очень похоже на гон оленей и лосей, только его можно сравнить скорее не с ревом, а.. с рогами. Серьезно, не смейся.

– Но почему же с рогами?

– Ну вот смотри.. Давай только сделаем небольшое отступление, так, возможно, будет проще объяснить. Помнишь, мы смотрели фильм нашего любимого натуралиста про Австралию? Где рассказывается про тасманийского дьявола. Там она как раз говорит, что у них все конфликтные ситуации решаются простой грызней, все друг друга кусают, без разбору, кто сильнее, тот и прав. И как раз из-за этого тасманийские дьяволы так страдают от этой своей болезни, лицевой опухоли. А плацентарные млекопитающие, иными словами, обычные звери, живущие группами, те же волки, львы, или сурикаты, помнишь, кстати, смотрели классный сериал про них? Так вот, млекопитающие по-прогрессивнее выработали более сложное поведение, поэтому им для выяснения, кто сильнее, уже не надо постоянно грызться и всех без разбору кусать. Поэтому, собственно, они и могут жить такими большими группами. Ну то есть очевидно, что это эволюционно выгодно, решать отношения без постоянных драк, а какими-то другими способами. Ну хотя бы потому, что животные, живущие группами, гораздо более устойчивы к внешним изменениям, достаточно посмотреть печальную статистику вымираний. Но этот закон справедлив для всех, а не только для стайных животных. Для вида оказывается хорошо, если вопрос «кто лучше и более достоен для размножения и передачи своих генов дальше» решается бескровно, скажем так, без риска взаимных увечий и травм. Видимо, перспективнее сохранять максимальное разнообразие популяции, а не только «самых лучших». До определенной степени, конечно, обычно физическая борьба и стычки все-таки происходят, но в меньших масштабах, и более упорядоченно, что ли. То есть жизнь это не сериал «Горец», где в живых должен остаться только один, хоть и самый лучший.

– А это что за сериал такой?

– А, прости, ты же его не смотрела. Одно время популярен был. Ну не важно. Смысл, думаю, тебе понятен?

– Ну..

– Хмм.. Ну вот смотри, это не сложно. Помнишь, у нас гуппики жили? У самцов какие яркие хвосты. Это чтобы на самку впечатление произвести. Хотя.. Не очень удачный пример, тут скорее на селекционера.. Природные гуппи без таких огромных хвостов, хотя и ярче самок, конечно. Их заметная окраска не выгодна с точки зрения маскировки, но, видимо, как-то влияет на их привлекательность в глазах самок. Иначе зачем бы она возникала? А так это такой маркер, по которому можно судить о силе и здоровье потенциального отца. Чтобы набрать яркую окраску, рыбка должна быть сильной, здоровой, хорошо питаться. И это сразу для самки видно. Видимо, так это работает.

– А вот у нас гамбузии жили, у них самцы совсем невыразительные, маленькие такие, серенькие.. Самки и то красивее.

– Ну да,.. – папа задумался, усмехнувшись, – реальность не всегда соответствует нашим теориям. Даже самым красивым. Насчет гамбузий пока не скажу, это действительно интересно, как у них селекционный отбор осуществляется. Ладно… Проще говоря, раз в природе у многих видов самцы окрашены ярче самок, значит это для чего-то нужно. И явно как-то связано с их размножением, иначе такого явления бы просто не было. Ведь если что-то есть, то обязательно должны быть и причины. Мы как следопыты, пытаемся по следам находить тайное, сокрытое в листве. Круто, согласись? Но и ошибки нередки. Ладно, оставим рыбок в покое, вернемся к птичкам. Вот, смотри, зачем павлину такой хвост?

– Ну, не знаю. Потому что красиво, – дочка улыбнулась такому объяснению. – Ничего другого в голову просто не приходит.

– Красиво, конечно. Но не очень удобно, с таким-то хвостом, от хищников прятаться. Но, однако же такой хвост. Зачем?

– Чтобы самку очаровать?

– Да, произвести впечатление на самок и других самцов. Самцы распускают хвост и танцуют, а самки выбирают того, кто им больше всего понравился.

– Ха-ха. Это как в фильме, помнишь, где отец сыну говорит, что можно выяснять отношения и без драки. А сын спрашивает: Как? А отец сказал, что, например, через танцы.

– Точно-точно, молодец, хороший пример! Да, вот у павлинов все так и происходит, как в том фильме. А у певчих птиц вместо хвоста и танцев песни.

– Только я не поняла, при чем тут рога?

– Рога? Какие рога?

– Ну этих.. Лосей. И оленей.

– Аа! Ну, это я в смысле что… Вот у павлинов самцы через танец и хвост показывают свою силу, и готовность продолжить род. А у оленей и лосей этой цели служит гон, это когда самцы «ревут», а потом сражаются друг с другом. И вот рога у них, это почти как хвост у павлина. То есть через силу своего «рева» и через величину своих рогов самец заявляет о своей силе. Всему миру, самкам, ну и в первую очередь другим самцам, конечно.

– Да, но ведь олени-то как раз дерутся друг с другом. А не просто танцуют.

– Да, дерутся, конечно. Но, понимаешь, у них рога устроены не так, чтобы убить или покалечить своего противника, скорее наоборот. Это элемент мощи, престижа, причем и в прямом, и в переносном смысле. Самец гордо демонстрируют свои рога, по величине которых другие самцы могут судить о его силе.

– Но все же они и сражаются, а не только показывают их, как павлины.

– Да, сражаются. Борются. Это такой армрестлинг на рогах, рога – это как внешнее выражение мощи животного, заявка на победу, но потом эту мощь придется продемонстрировать в деле. Тяжелые сражения между самцами могут идти по нескольку часов, помимо силы это еще и состязание в выносливости. Иногда животные так сильно сцепляются рогами, что не могут разойтись, и погибают. Но это редкость. Обычно более сильный выигрывает и получает право на продолжение рода, а проигравший просто уходит, до следующего гона.

– Понятно. Только все же не очень понятно, почему ты сравнил пение птиц с рогами. По-моему не особо похоже.

– Ну.. я не то чтобы сравнил пение с рогами, я просто хотел показать, что это такой же внешний атрибут, который влияет на успешность размножения животного. По нему другие самки и самцы судят о силе животного, это элемент привлекательности для самок, и устрашения для других самцов.

– Да, но олени все же своими рогами еще и борются.

– Это конечно, но, понимаешь, именно для борьбы такие большие рога не нужны, здесь важна сила и выносливость самого животного, а рога, конечно, должны быть крупными, но их величина явно связана не только с этим. Знаешь, был такой большерогий олень, чьи рога достигали гигантских размеров, до 4-х метров, представляешь? Такой олень с целым деревом на голове, как в книжке про барона Мюнхгаузена. Их размеры явно превосходили необходимые для турнирных сражений. Но именно потому, что они стали элементом статуса, со временем достигли таких непомерных размеров. Чем крупнее рога, тем успешнее животное размножалось и оставляло потомство. Видимо как-то так.

– И что с ними стало? Они сейчас где-нибудь живут?

– Нет, к сожалению. Вымерли, и, как считается, как раз из-за своих выдающихся рогов. Гигантские рога помогали в размножении, но сократили их способность приспосабливаться к меняющимся условиям. Поэтому когда условия изменились, они исчезли. То ли такие огромные рога требовали слишком большого количества ресурсов, поэтому когда еды стало меньше, они не смогли себя прокормить. То ли из-за смены климата и наступления лесов – а в лесу с такими рогами было бы невозможно передвигаться, подходящей территории для жизни становилось все меньше.. так или иначе, они стали заложниками своего успеха. Крайняя специализация способна сделать успешным на какое-то время, но потом может и подвести. В этом смысле в долгосрочной перспективе лучше золотая середина. И при любых радикальных изменениях сильнее всего страдают, как правило, самые успешные.

– То есть ты хочешь сказать, что и с птицами может такое же произойти?

– Что?

– Что они могут вымереть из-за того, что поют? И соловьи в первую очередь?

– Надеюсь что нет, – папа улыбнулся. – Я просто говорю о том, что по причине своего важного значения в жизни певчих птиц их пение оказывается в сфере влияния эволюционных изменений, то есть проще говоря, эта их способность активно развивается и меняется. Ну, активно в эволюционных масштабах, конечно. То есть по нашим меркам не быстро. Но если у какой-нибудь птицы пение станет занимать слишком большое значение, далеко выходящее за его эволюционную пользу, то может сыграть с ней и неприятную шутку. Как с большерогим оленем. Правда, всегда не все так однозначно, и не все факторы мы можем учесть заранее. Скажем, те же павлины. Не известно, что бы с ними сейчас было, и не пополнили бы они черную книгу вымерших видов, но вмешался непредвиденный фактор. Их великолепные, но такие непрактичные хвосты очень понравились не только самкам, но и людям. Поэтому теперь павлинов повсеместно содержат, одомашнили, и, слава Богу, им ничего не угрожает, по крайней мере в настоящее время. Чему мы можем только порадоваться.

– О да, павлины красивые. Хотя поют ужасно!

– Ну, на вкус и цвет. Тут, видимо, или красота, или голос. Ну вот, мы, похоже, пришли. Кстати, по поводу пения. А помнишь, как ты, когда совсем маленькая была, пела по-английски для Мэри Поппинс? Мне кажется, это как раз весьма похоже на то, как учатся петь птицы.

Дочка засмеялась. Эту историю она помнила больше по рассказам. Мы же воспользуемся интерактивностью времени и перенесемся на несколько лет назад.

Мэри Поппинс

– В эти выходные в одном книжном будет программа для детей – Встреча с Мэри Поппинс. Игровой английский. Хотите сходим?

– Ура! – захлопала в ладоши доча. Английского она пока совсем не знала, но такие мелочи ее в силу возраста еще не смущали. Фильм про Мэри Поппинс она уже смотрела, и знала, что там много песен. А песни доча любила.

Папа слегка вздохнул, но улыбнулся: Конечно. Я только не совсем понял, а что там будет?

– Ну, наверное встреча с детьми, знаешь, как,.. – начала мама.

– Мэри Поппинс там будет, тебе же мама сказала, – вскинулась дочка, которая уловила в тоне папы желание зарубить хорошую идею на корню.

Родители улыбнулись.

– Мэри Поппинс будет, – повторила мама.

– Хорошо, пойдемте, – папа вернулся на рыбий форум.

В воскресенье все собрались и поехали в книжный. По дороге доча что-то радостно мурлыкала себе под нос.

– Что ты поешь? – спросила ее мама.

– Песню, – коротко ответила дочка.

Войдя в магазин, родители долго искали место, где будет проходить программа для детей, пока наконец кто-то из персонала не провел их к небольшому подиуму, перед которым были выставлены несколько рядов стульев. На некоторых из них уже сидели люди. Подходили еще родители с детьми.

– Давайте располагаться. Доча, ты спереди, с другими детьми, а мы с папой сядем сзади.

– Хорошо.

Доча прошла вперед, на второй ряд, первый был уже занят, а папа с мамой двинулись назад.

– О, смотри, эту встречу даже снимают, – мама кивнула в сторону оператора с камерой.

Когда все расселись, вышла ведущая – женщина средних лет, чем-то похожая на завуча школы с каким-нибудь уклоном.

– Друзья, – начала она, – мы рады приветствовать вас на нашей встрече юных любителей английского языка.

Раздалось несколько неуверенных хлопков.

– Хочется поздравить всех с появившейся возможностью нам вместе окунуться в его сказочно-манящие глубины. И очень надеюсь, что вы должным образом подготовились к нашей встрече, – добавила она и с хитрой заговорщицкой улыбкой посмотрела в зал.

– Подготовились? – папа с мамой удивленно переглянулись.

– Как приятно видеть столько юных, но столь заинтересованных лиц, – раздавала авансом дифирамбы ведущая.

Большинство детей было дошкольного возраста, некоторые уже предпринимали попытки вырваться из рук удерживающих их родителей, а одна малышка попробовала пока еще неуверенно заплакать. На их фоне выделялась тройка ребят постарше, которые улыбались и понимающе кивали в ответ.

– Как я уже сказала, – задорно продолжала ведущая, – нас ждет сказочная встреча. Сказочная еще и потому.. – ведущая выдержала небольшую драматическую паузу, – что к нам из Англии приехала сама Мэри Поппинс!

Она взмахнула рукой и на сцену выбежала молодая девушка в черном костюме в черной шляпе и с черным зонтом. Все радостно захлопали, а малыши даже перестали плакать.

Мэри Поппинс о чем-то очень быстро и непонятно заговорила. Какое-то время все вслушивались.

– Слушай, а она видимо действительно из Англии.

Мэри Поппинс о чем-то спрашивала, подбадривающе улыбаясь, но лица даже продвинутых детей выражали одно лишь замешательство.

На помощь снова пришла ведущая.

– Наша гостья из Англии спрашивает, кто из вас читал про нее книгу замечательной писательницы Памелы Трэверс? Кто читал книгу про Мэри Поппинс?

Дружно поднялось несколько десятков рук, были среди них и взрослые.

Мэри Поппинс, улыбаясь, снова о чем-то спросила.

– А кто читал книгу в оригинале? На английском языке?

Некоторые дети стали переспрашивать у родителей, в оригинале они читали или нет, но ни одной руки больше не поднялось.

Английская гостья перестала было улыбаться, но быстро, как и полагается гувернантке со стервозным характером, взяла себя в руки, и снова стала что-то лопотать.

– Для Мэри Поппинс эта девушка слишком милая. И юная, – шепотом сказал папа.

– Студентка, наверное, – предположила мама, – по обмену.

– А от нас кто поехал? – рассмеялся папа.

– Не знаю. Могла бы Шапокляк.

– Тогда уж с Крокодилом и Чебурашкой.

Между тем Мэри Поппинс продолжала задавать вопросы, пытаясь как-то оживить зал. Частично ей это удалось, и несколько родителей с вопящими младенцами ушли.

– Может и нам пора? – спросил папа.

– Не знаю. Дочке вроде пока нравится.

Папа вытянул шею. Доча сидела и улыбалась, явно в ожидании, когда же наконец начнется встреча.

– Кто может прочитать свой любимый стих на английском? – переводила ведущая. – Ну, ребята! Смелее! Кто знает какой-нибудь стишок?

Над первым рядом поднялась худенькая рука.

– Вот! – ведущая так сильно обрадовалась, что рука сразу же опустилась. – Вставай, дружок, выходи сюда, чтобы тебя всем было слышно, – хищно улыбаясь, ведущая-завуч вытащила упирающегося ребенка на сцену. Мэри Поппинс радостно захлопала, так что малыш немного приободрился и хотел уже начать читать стих.

– Как тебя зовут? – строго спросила его ведущая. Ребенок сразу снова оробел.

– Са-саша..

– Ну давай, прочитай нам стишок. Ребята, а ну-ка, поддержите Сашу!

Раздалось несколько нестройных хлопков, потом подключились родители.

– Ну, давай, начинай!

– У Лукоморья дуб зеленый,.. – начал малыш.

– Стоп! – закричала ведущая. – speak english, please! – Потом опомнилась и поправилась. – это очень хороший стих, но нужно на английском. Ты можешь прочитать этот стих на английском? Или какой-нибудь другой?

Ребенок испуганно замотал головой, было видно, что еще немного, и он заплачет.

Ведущая-завуч это видимо тоже поняла, потому что вдруг широко улыбнулась и заговорила елейным голосом:

– Ну ничего страшного. Ну давай, прочти нам, пожалуйста, стих нашего великого Александра Сергеевича Пушкина.

Малыш хлопал глазами, но наконец собрался, втянул воздух и выпалил:

У Лукоморья дуб зеленый,

Златая цепь на дубе том,

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом.

Пойдет налево, – малыш вытянул в сторону правую руку, – песнь заводит,

Направо, – вытянул левую, – сказку говорит.

Там чудеса, там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит.

Закончив скороговоркой, он выдохнул и опустил руки, слегка поклонившись.

– Молодец! – ведущая захлопала в ладоши. Зал ее дружно поддержал. – Молодец! Отличный стих! Иди на место.

Малыш впервые улыбнулся и побежал на свой стул.

– Ну что же, а наша встреча продолжается. Первый стих, как говорится.. – ей, видимо, тоже пришла в голову известная пословица, и теперь она мучительно пыталась закончить начатую фразу как-то по-другому, – первый стих.. прозвучал, давайте же скорее поприветствуем второй!

Окрыленные успехом юного чтеца, над стульями поднялось сразу еще несколько рук.

– Только, дорогие мои, я все же хотела бы попросить читать стихи на английском языке. Помните, что к нам на встречу из Лондона приехала сама Мэри Поппинс, а она не понимает по-русски..

– На свое счастье, – пробормотал под нос папа. Мама прыснула.

Руки опустились, потом снова поднялась одна.

– Давай! – указала на нее ведущая.

Встал мальчик из детей постарше, и первым делом спросил:

– Можно читать с места?

– Можно, – неохотно разрешила ведущая, – хотя на сцене тебе было бы гораздо удобнее. Ну давай, только развернись в зал и громко! Чтобы и на последнем ряду было слышно.

За последним рядом стоял как раз оператор с камерой.

Мальчик повернулся и довольно уверенно продекларировал, всего несколько раз сбившись:

Once I saw a little bird

Come hop, hop, hop,

And I cried, Little bird,

Will you stop, stop, stop?

I was going to the window

To say, How do you do?

But he shook his little tail

And away he flew*.

(* Скачет птичка за окном

С ветки и на ветку,

И прошу я об одном:

«Подожди, соседка!»

Подбегаю я к окошку

Громко ей кричу «Привет!»

Но вспорхнула сразу крошка –

Вот и весь ее ответ.)

Мэри Поппинс, которая действительно пока мало что понимала, и большей частью просто улыбалась, заслышав английскую речь оживилась, захлопала и стала произносить слова с восклицательными интонациями.

– Молодец! – перевела ведущая, – садись, чудесный стишок про маленькую птичку. Так, кто хочет еще?

Поднялась девочка, начала читать, но заволновалась, и села обратно.

– Ничего. В следующий раз получится. Кто еще хочет прочитать стихи для нашей гостьи с туманного Альбиона?

Снова поднялся мальчик и прочитал еще один стих. Мэри Поппинс что-то спросила.

– Браво! Как тебя зовут? Ребята, давайте поблагодарим Толю за такие замечательные стихи! Теперь, когда появились участники и можно было сказать, что встреча состоялась, она немного успокоилась и перестала так сильно давить на зал. – Откуда ты так хорошо знаешь английский, Толя?

– Я учусь в школе. С английским уклоном.

Ведущая перевела ответ английской гостье, та еще что-то спросила.

– В каком классе?

– Во втором, – важно пробасил Толя.

– Молодец! Передавай привет своему учителю. Садись. Кто-нибудь еще хочет почитать для Мэри Поппинс?

Снова поднялась девочка, и на этот раз у нее получилось. Потом снова читал Толя, он даже вышел на сцену, а Мэри Поппинс, с одобрения ведущей, подарила ему маленькую книжку стихов на английском.

– Ребята, выходите, не стесняйтесь..

Как ни пыталась ведущая увеличить количество участвующих во встрече детей, читать стихи больше никто не хотел. Остальной зал скучал и редел, хоть и постоянно пополнялся прибывающими покупателями магазина.

– Ну что? – спросил папа, – может и мы уже пойдем? Пока еще книжку выберем,.. – уходить из книжного без книжки было бы, конечно, плохим тоном.

– Да, думаю..

Тут Мэри Поппинс снова о чем-то оживленно залопотала.

– Друзья, а кто хочет спеть какую-нибудь песенку? Наша очаровательная гостья очень любит песни. Но, – строго добавила она, – не забываем! Песни должны быть на английском! Пожалуйста…

– Сейчас самое,.. – начал было папа, но замолчал, уставившись вперед. Родители с ужасом заметили знакомую руку, настойчиво тянущуюся со второго ряда.

– Ты хочешь спеть? – обрадовалась ведущая, – ну давай, выходи!

Дочка, которая к тому времени уже устала просто так сидеть, уверенно поднялась на сцену. Мэри Поппинс поприветствовала ее хлопками.

– Только помнишь, да, петь нужно на английском, – глядя на столь юную участницу, на всякий случай повторила ведущая.

Доча спокойно кивнула.

– Я ее сейчас заберу, – порывался вскочить папа, но мама схватила его за руку.

– Сиди!

Доча между тем немного нахмурилась, как будто вспоминая слова, потом стала качать головой в такт только ей слышимой музыки, улыбнулась и запела.

Анду миту вэй, анту риту бэй,

Милто пилту пелетеле санту ленту вэй

Анту вито фей, пуньо финту тэй,

Телитиле мукафили ванто рито сэй..

Какое-то время стояла тишина и все внимательно вслушивались. На лице Мэри Поппинс отразилась целая гамма чувств: внимание, интерес, удивление, недоумение, и наконец она во весь голос расхохоталась. Зал грохнул вслед за ней. Доча, воодушевленная таким приемом, пропела еще один куплет. Со сцены ее провожали бурными аплодисментами.

– Фух,– папа вытер пот со лба, – И не холодно.

Мама беззвучно хохотала, прикрыв рот рукой.

Когда на слова ведущей, кто еще хочет спеть, над вторым рядом снова поднялась рука, и доча с видом уставшей от славы эстрадной звезды уже было последовала на сцену, папа со словами "пора заканчивать этот концерт" вскочил со своего места.

– Простите, нам пора. Скажи Мэри Поппинс до свидания.

– Good bye, Mary, – неожиданно произнесла доча и помахала рукой.

Мэри Поппинс, улыбаясь, послала ей воздушный поцелуй.

Гуляя по магазину и попутно рассматривая прилавки и стеллажи, родители, все еще смеясь, спросили:

– Дочунь, а с чего ты решила, что знаешь английский?

– Я и не знаю, – ответила дочь, рассматривая книжные корешки в отделе детской литературы.

– А зачем тогда петь вышла?

– Ну петь-то я умею.

– Умеешь, конечно. Но ведь надо было еще и по-английски..

– Ну так я так и пела, – досадливо посмотрела на родителей дочь, – по-английски все так же поют, я слышала.

Она развела руками, удивляясь недогадливости взрослых, и снова углубилась в детскую литературу.

Недоумки и кактусы

– Радуйся, жене! Я договорился на встречу в Ботаническом саду, и они вроде согласны взять немного наших кактусов, – папа с трубкой телефона в руках вошел в комнату, где мама, наклонившись над столом, выводила кисточкой на бумаге красивые завитки. Он подошел поближе, рассматривая узор. – Да, надо нам все же как-то разжиться мольбертом.