Текст книги "Магистраль смерти"

Палыч сглотнул. Но не успел незнакомец поднять руки, как повисшую тишину разрезали два выстрела – Алексей, выхватив спрятанный за пазухой пистолет, двумя точными попаданиями выбил из рук мужчины дробовик и фонарик, разлетевшийся на части.

– А следующий будет в голову, если ты шевельнешься, сука, – прошипел он.

Незнакомец, даже не успевший опустить руки вниз, застыл на краю люка.

Палыч медленно присел, не отводя глаз от люка. Он нащупал рукоятку пистолета и, достав оружие наружу, выпрямился, бросив взгляд на Алексея. Возможно, действия боевого товарища были единственно правильными сейчас. Ведь незнакомец на крыше намеревался захлопнуть крышку люка и отрезать путь к спасению. Боковым зрением Алексей перехватил взгляд Палыча и кивком показал, что контролирует ситуацию. Майор подошел к висевшему на стене пожарному шлангу, разбил стекло и вытащил его наружу.

– Как тебя зовут? – обратился он к мужчине наверху.

– Евгений, – голос незнакомца явно дрожал.

– Так вот, Евгений, сейчас ты послушаешь меня. Договорились?

Евгений кивнул.

– Медленно, так, чтобы у моего друга не возникло желания спустить курок, ты спускаешься к нам, понял?

– Да, – выдавил Евгений.

– Главное спокойно, без паники – с тобой мы ничего делать не собираемся.

– Мой друг хочет сказать, что если ты не хочешь попрощаться с яйцами, ты спустишься вниз, – усмехнулся Алексей. – Верно, Палыч?

– Верно, – подтвердил майор.

– Потом ты спокойно посмотришь за тем, как мы залезем наверх, а затем поднимем туда и тебя. Понял?

– Но… – начал, было, незнакомец.

Однако Палыч тут же прервал его.

– Безо всяких «но»! Влезем сначала мы, а потом ты.

– Хотя лично я оставил бы Евгения тут. Научился бы хорошим манерам, – хмыкнул Алексей.

– Но мы не станем этого делать, обещаю. При условии, что ты будешь делать все, что я говорю. Вопросы?

Незнакомец покачал головой.

– Вот и отлично.

К удивлению майора, Евгений не сделал ни единой попытки убежать или отпрыгнуть в сторону. Видимо, точные выстрелы Алексея сделали свое дело, выступив в качестве весомых доводов за то, чтобы не шутить с пистолетом в руках опытного стрелка. Однако Евгений отчего-то не торопился, и Палыч нахмурил брови. Алексей для пущей убедительности взвел курок.

– Я считаю до трех. Раз, – начал он. – Два, – палец начал вжиматься в курок, однако не успел он произнести «три», как незнакомец, нагнувшись, схватился за лестницу. – Не сломай нам лестницу, – бросил Алексей.

– Прыгай, я тебя поймаю, – добавил Палыч.

Евгений спрыгнул. Палыч поймал его у земли, смягчив падение. Бледного, взмокшего и растерянного.

– А теперь – в сторону.

Светало. Солнце уже появилось где-то далеко на горизонте, но при желании на небе еще можно было рассмотреть луну. Палыч рассматривал пейзаж, представший перед его глазами. Вокруг на много километров стелился лес. Не было видно ни дороги, ни железнодорожных путей, ни чего-либо еще, что могло связать их с цивилизацией. Надежда поймать связь на крыше рухнула как карточный домик. Не было сигнала сети. И ко всему прочему, разрядился аккумулятор в телефоне. Он вздохнул и перевел взгляд на незнакомца, стоявшего чуть поодаль. Пора было, наконец, узнать, что происходит в этой дыре.

– Тебе не кажется, что этого можно было избежать? Ты не мог пустить нас сюда сразу?

Мужчина переступил с ноги на ногу и молча покачал головой, а затем добавил.

– Ты знаешь, что делаешь, майор, – сказал он.

Палыч усмехнулся.

– Я спасаю свою шкуру и шкуры тех ребят, которые оказались рядом со мной…

Майор не успел закончить, как незнакомец прервал его.

– Но ты привел сюда инфицированного, – прошипел он. – Ты сам можешь быть заражен!

– Поясни, – нахмурился Палыч.

– А что тут не ясно? – возмутился незнакомец. – Если все, что ты говоришь, правда, то парень заражен. Ты имел с ним контакт?

– Что ты несешь? – вступил в разговор Алексей.

– Что несу я? – мужчина расплылся в улыбке. – Правда, странный вопрос? Только не говорите, что вы не видели того, что происходит вокруг.

– Именно это ты и расскажешь нам сейчас, – Алексей, прогуливаясь по крыше, подобрал валявшийся в нескольких метрах от люка дробовик. Поврежден на нем был только приклад, а так из этой штуки еще можно было стрелять.

– Хорошая вещь, – протянул он.

Евгений проявил полное безразличие.

– Кто ты такой? – спросил майор.

– Я работаю в этой больнице, я врач, – нехотя ответил Евгений.

Странно однако получалось. Было не понятно, почему этот человек оставался тут, а не бежал, не попытался позвать на помощь? Вместо этого, Евгений заперся как зверь в клетке на крыше здания. Эти вопросы сменяли один другой в голове. А там, внизу, их ждали ребята.… Палыч вспомнил о дальнобойщике, которому было совсем плохо уже тогда, когда они уходили из регистратуры около часа назад. Что же происходит с Сашей сейчас.

– Я не знаю, какого черта ты торчишь на этой крыше, но нам нужна твоя помощь. Там внизу парень, который, как ты говоришь, заражен.

– Инфицирован, – поправил врач.

– Мне плевать. Я знаю, что ему плохо, а раз ты врач, значит, этим займешься ты. Все понятно?

Евгений побледнел. Только сейчас Палыч заметил, как были вздуты вены у этого человека. На шее в нескольких местах можно было разглядеть следы от уколов, кровоподтеки под ними.

– Предупреждаю, я не прикоснусь к нему и пальцем. И я никуда не уйду отсюда, хотите заставить – пожалуйста, но ничего у вас не выйдет, – медленно произнес он.

Майор вздохнул. Совсем не было времени на убеждения, не хотелось проверять этого Евгения на прочность. Достаточно было одного взгляда на этого человека и становилось понятным, что никаких дел здесь не будет.

– Значит, ты скажешь, что делать в такой ситуации мне.

– Боюсь, что тут ничего не сделаешь. У вас нет никаких средств, чтобы ему помочь. И даже если бы они были, ничего бы не изменилось, – врач развел руками, и Палыч увидел, как по телу Евгения пробежала мелкая дрожь.

– Почему? – спросил майор.

– Хотя бы потому, что эта инфекция еще не изучена. И я не знаю, как ее лечить.

– Да откуда ты знаешь, что он инфицирован? – вмешался в разговор Алексей.

Евгений посмотрел на Лешу, как строгий учитель на нашкодившего школьника.

– Вирус распространился и среди наших больных, в том числе среди тех, которые находились на лечении у меня лично, – произнес он поучительно.

– Вы должны понимать, что мы не можем бросить его, – попытался надавить майор.

– Я не могу вам помочь, – отрезал врач. – Остается ничтожный шанс, что он сам сможет побороть вирус.

– Но что тогда происходит здесь? – Палыч осмотрелся. – Как я понимаю, должен быть еще один выход на крышу? Иначе как бы ты оказался тут? Ведь этот люк был заперт, я прав?

Евгений взглянул на Палыча с прищуром, как будто оценивая его способности.

– Прав. Люк на другой стороне, я закрыл его на ключ, – пояснил он.

– Знаешь, голубчик, до меня не доходит еще вот что: куда в таком огромном здании вдруг подевался свет? Почему не работает связь? – Алексей бесцельно бродивший по крыше, присел рядом с врачом на корточки.

– Все просто. Когда началась паника, наши больные вырвались из палат. Сработали автоматические замки на дверях с первого по седьмой этаж, а сеть не выдержала перегрузки. Полетел генератор. Как вы понимаете, включить запасной было просто некому. Поэтому не работает и связь. Ведь спутниковая антенна не запитана, а значит и телефон отключен. А мобильник здесь просто игрушка.

– Стоп, стоп, стоп! – Палыч поднял руку. – Какая паника? Можно обо всем по порядку? Когда мы поднимались сюда, двери на этажах были действительно заперты, а оттуда мы слышали стоны и крики. Это и есть больные?

– Да, – легко согласился Евгений. – Чего вы так на меня смотрите, вы хотите знать, что здесь происходит? – неуверенно спросил врач.

Алексей, сидевший на корточках, всплеснул руками и чуть было не завалился на спину.

– Конечно хотим, епт!

Евгений закашлялся, прикрыв рот рукой. На пол упал какой-то бесформенный зеленый комок. Врач нервно осмотрелся. Палыч поймал на себе взгляд Алексея. Определенно, этот врач был странным типом. Он выглядел странно, да и вел себя тоже странно. Наверное, он действительно знал что-то на этот счет… Возможно, его знания могли помочь и в дальнейшем.

– Правда, не знаю, как начать, – Евгений вздохнул. – В голове все перепуталось. Поэтому хочу предложить вам что-то вроде альтернативы. Если хотите, я поведаю вам все как есть, все, что знаю, или же вы сами спросите у меня то, что посчитаете нужным и важным? – спросил мужчина.

– Ты рассказывай, а что нужно – я или Леша уточним, – ответил Палыч.

– Ваша воля. Тогда слушайте, и прошу по возможности не перебивать…

…Как сейчас помню все в мельчайших подробностях. Семьдесят шестой год, время моего выпуска из Ростовского Медицинского института. Я получил «красный» диплом и при распределении остался работать ближе к дому. Я встретился с людьми, оценившими по достоинству мой уровень знаний и профессионализм. И в итоге оказался в штате этой больницы – засекреченного объекта, о существовании которого никто и не знал, в том числе и я, пока не оказался в общежитии этого самого комплекса. Что, где, почему? Естественно, что эти вопросы я оставил при себе, и через месяц, пройдя стажировку, приступил к работе. Я занимался исследованием анализа наших больных, а вскоре стал начальником отдела лабораторных исследований. Работал, получал неплохие деньги на книжку, нашел себе жену… Впрочем, что было важно тогда, не столь важно сейчас. Хотя все у меня складывалось отлично. Я жил в сказке, пока в один прекрасный момент СССР не развязал войну в Афганистане.… Сейчас я могу смело говорить обо всем этом. Хотя бы потому, что такого государства как Советский Союз уже нет.

Палыч и Алексей внимательно слушали рассказ, но когда Евгений упомянул в нем Афганистан, оба молча уткнулись глазами в пол. Видя замешательство друзей, Евгений остановился.

– Я сказал что-то не то? – спросил он.

– Все нормально, рассказывай, мы слушаем.

Евгений гулко вздохнул и продолжил.

– … Уже тогда здесь начало происходить что-то непонятное. Нам – рядовым сотрудникам – никто и ничего не объяснял о том, что происходит. Хотя я, наверное, тороплюсь, – поправил себя Евгений. – Если говорить обо всем вкратце, я могу с уверенностью сказать, что за те годы, которые я проработал здесь, ни к одному из наших пациентов не приехало ни одного родственника. Странно, не правда ли? – он обвел Алексея и Палыча взглядом. – Кроме того, у нас даже не было такого дня, во время которого родственники могли бы приехать к своим родным. А диагноз везде звучал один – шизофрения. Можете себе представить? Около двухсот человек с одинаковым диагнозом? Лично я – нет, – развел руками Евгений. – Тем не менее, все было именно так… У меня в подчинении находилось порядка десяти человек специалистов – я подчеркну, специалистов в своем деле. Анализы расписывались по часам, полный отчет предоставлялся за час или два. Представляете?

– Честно говоря, не представляю, – протянул Алексей.

– Ну а мы работали – и справлялись.

– Ну а если ближе к делу, – продолжил он, – у меня уже тогда начали подкрадываться сомнения по поводу этой богадельни, и я сильно сомневался, что работаю в психушке, а не черт знает где. Ведь зачем тогда такая секретность? Столько анализов? Однако в наших трудовых книжках числилось именно такое наименование: психушка, – Евгений улыбнулся. – Я, в свою очередь, не совал нос не в свое дело. Как говорится, от добра добра не ищут. Но об одном, правда, я знал: моя жена, тоже врач, рассказывала, как она лично осматривала больных, которых то и дело подвергали различным испытаниям. Каким? Она не знала, но говорила, что их постоянно пичкали таблетками, делали уколы, а раз в неделю увозили куда-то. Порой некоторые из них не возвращались, а на их место привозили новых больных. Короче говоря, можно с уверенностью говорить об экспериментах, которые проводили здесь власти. И, как мне кажется, уже тогда они были направлены отнюдь не на то, чтобы помочь людям вылечиться.

– Думаешь, что-то другое? Поясни, – попросил майор.

– Лично мне кажется, что на этих больных проводились эксперименты по выработке иммунитета. Возможно, к радиации, химии, еще чему… Не знаю, – Евгений пожал плечами.

– И ты добровольно участвовал в этом? – изумился Палыч.

– А у меня был выбор? – Евгений улыбнулся. – Но до Афганистана это были лишь предположения, не более того, анализы не могли говорить об этом всерьез. С другой стороны, как можно было объяснить исчезновения людей, которых списывали как покойников. Моя жена лично держала в руках такого рода бумажки. Еще утром человек жив, но днем приходят люди в халатах, забирают его, а вечером приходит уведомление о смерти. На его место тут же заходит новый. Такое происходило не часто, но практика все же имела место. Повторюсь: все происходило так, пока не началась кампания в Афганистане. Сразу после начала войны ситуация стала меняться. Некоторых больных по-прежнему вывозили, но при этом никто не регистрировал их смерть. Фамилии сменили номера, а к нам стали привозить парней с Афгана, которых записывали под номерами исчезнувших или умерших. Понимаете, о чем я?

Палыч и Алексе внимательно слушали.

– Таких парней привезли человек пятьдесят. Всего из нашей больницы ногами вперед вышло человек сто. Повторюсь: хоть людей увозили не часто, но все же увозили.

– Да уж, неприятные ты нам истории рассказываешь, – покачал головой Алексей.

– Ребята из Афганистана, видимо, числились погибшими, – продолжил Евгений. – Анализы показали интересные результаты… Вновь прибывшие пострадали от химического оружия, они совсем не говорили и ничего не помнили. Они стали растениями. Сами понимаете, какой скандал разразился бы, узнай об этом, к примеру, их родные или мировое сообщество. Вот их и спрятали куда подальше, в наши места. Потом приходилось получать такие анализы, которые не могли присниться в страшном сне… – он перевел дыхание. – Я вообще удивлялся тому, как они еще живут на этом свете. Ну а затем началась перестройка, которая, видимо, и положила конец финансированию проекта. Вскоре центр научных исследований закрыли, осталась одна больница и ее персонал. Больных некуда было девать. Нам резко сократили заработную плату, всех, кто трудился вне больницы, тех, кто, по сути, занимался непосредственно опытами, уволили, а нам дали шанс лечить больных.

Евгений вздохнул.

– Совершенно забыл сказать, что ребят, над которыми ставили опыты, держали тогда на третьем этаже. Вы, наверное, подумали, что опыты ставили поголовно? Нет, я немного неправильно объяснил. Так вот, после перестройки и распада СССР, тех ребят, которые остались на третьем (а было их человек шесть), перевели в общее отделение, то есть общим, как и все остальные этажи, стал третий этаж. Только шесть человек. Остальные сорок четыре через год после того, как были приостановлены опыты, умерли. Несколько лет мы работали в полной нищете, порой доходило до того, что нам приходилось использовать дважды один и тот же шприц. Конечно, туговато пришлось всем.… Однако в 2000-м к власти пришел новый президент, и вскоре о нас вспомнили. Ни о каких экспериментах речи уже не шло, но финансирование больницы наладилось. Был воссоздан из пепла НИЦ, закуплено новое оборудование, расширился круг заболеваний, с которыми можно было бороться. В приоритете по-прежнему стояли исследования шизофрении, и – что самое интересное – впервые с момента существования центра были разработаны специальные курсы по стабилизации состояния людей, больных шизофренией, для больных и врачей были созданы отличные условия. К работе были привлечены новые специалисты, новая кровь, молодое поколение. И среди них был такой талантливый парень, как Михаил Шевченко.

Евгений окинул взглядом слушающих его Палыча и Алексея.

– Вот отсюда и начались неприятности – то, с чем мы все столкнулись сейчас. Он проработал здесь больше года и вскоре, на очередной внутренней конференции врачей, взял слово, заявив, что разработал средство, которое, возможно, облегчит людям, страдающим шизофренией, жизнь; значительно сократит, а возможно даже, и уберет приступы. Вскоре он получил финансирование своего проекта и начал заниматься реализацией теории на практике. Признаюсь, результаты, которых он добился всего за несколько месяцев, были ошеломляющими: люди, болевшие шизофренией в самой тяжелой форме, уже через три, а кто через четыре месяца были переведены из палаты интенсивного лечения в палату общей терапии. И уже в этом году он, выпустив первых больных в мае, в июле взял себе на лечение вторую группу. Однажды, когда я брал анализы у одного из ребят, попавших в эту самую группу, я отметил про себя, что в ней оказалось три человека из числа тех, кто достался нам еще из советских времен, с третьего этажа, из числа людей, привезенных из Афганистана…

Евгений запнулся.

– Сейчас я продолжу.

Он, уткнувшись лицом в ладони, тяжело вздохнул и, несколько секунд просидев так, снова выпрямился.

– В общем, Шевченко взял себе в группу тех ребят, что пришли к нам когда-то из Афганистана. Первая неделя лечения прошла успешно. Был завершен первый цикл, и я заметил значительное улучшение анализов больных. Второй цикл, уколы, начался на прошлой неделе, в четверг. Почти сразу же, в пятницу вечером, умер один из ребят афганцев. Лечение уколами решили приостановить, чтобы дождаться результатов анализов, но было слишком поздно. Было сделано то, что уже никогда не вернуть обратно. Через несколько часов умерли двое оставшихся ребят из Афганистана.

Евгений взялся двумя руками за голову.

– В субботу вечером я допоздна задержался в лаборатории: как раз проводил анализ крови умершего, когда из открытой форточки до моих ушей донесся чей-то дикий вопль. Я подбежал к окну, но ничего не увидел там и тогда решил сам спуститься на первый этаж, где уже собрались врачи и медсестры, дежурившие в ту ночь. Среди них, кстати, был сам Шевченко, о котором я уже рассказывал вам. Охранники, выбежавшие во двор, даже не успели достать оружие, как все они, словно оловянные солдатики, попадали, кашляя и задыхаясь. Мы, в свою очередь, почувствовали какой-то странный, непонятный запах. Он шел из распахнутых дверей морга вон там, – Евгений указал на одноэтажную постройку. Так все и началось. Похоже, Бог решил наказать это проклятое место.

Палыч задумчиво почесал щеку. Постепенно все становилось по своим местам.

– Ты думаешь, что виной всему стали эти уколы, которые прописал им врач?

– Я не думаю, я уверен в этом, – сказал Евгений.

– Интересно, что он напичкал в этот шприц? – спросил Алексей.

Евгений пожал плечами.

– Это секрет, кто же раскроет свою разработку, да и важно ли это сейчас?

– Да и не могло там быть чего-то такого, что, например, запрещено, – отметил Евгений. – Он получил сертификат и действовал законно… Так, по крайней мере, все было обставлено перед нами. Ведь какие результаты были достигнуты с первой группой!

– Но умерли афганцы? – поинтересовался Палыч.

– Да, – согласился Евгений.

– А у них в крови была какая-то дрянь, я правильно понял?

Врач кивнул.

– Сплошная химия, но последнее время результаты анализов этих парней ничем не отличались от результатов остальных, так что… – он развел руками. – Тем более я не успел закончить последний анализ, поэтому не могу ничего сказать.

– Да даже если и мог, не думаю, что это изменило бы что-то, – бросил Алексей.

– Не вижу смысла спорить, – согласился Евгений.

– Да уж, не ожидал, что такое возможно, – подытожил Палыч.

Его слова повисли в воздухе. А кто ожидал? НИКТО. Надо же было дернуть некого Шевченко развязать свой эксперимент. В то же время майор отдавал себе отчет, что Шевченко был виновен только в том, что хотел облегчить жизнь многих людей…

«Вот так всегда и бывает», – он уставился на дуло автомата.

– Тяжело тебе тут пришлось, меня удивляет, как тебе вообще удалось выжить, – протянул он. – Один из нескольких сотен.

– Да, парень – Рэмбо, – усмехнулся Алексей. Он наконец поднялся на ноги и вновь принялся разгуливать по крыше. – Я бы, наверное, сошел с ума уже.

– Но почему ты сразу не попытался связаться с кем-то?!

– Сначала шок, а потом, когда я опомнился и попытался связаться с городом, телефон уже не работал. Тут не ловит ни один оператор, и у меня даже нет с собой мобильника, – пояснил Евгений.

– Но как, черт возьми, ты выжил? – удивленно спросил Алексей.

– Я, в отличие от других, не оставался на месте, а рванул оттуда обратно в лабораторию. По пути заглянул в будку охранника за оружием. Ведь многие, вдохнув эту вонь, просто сходили с ума и бросались друг на друга, а вонь становилась все сильнее и, понимая это, я забрался сюда. Здесь я уже не чувствовал этого мерзкого запаха, – поведал Евгений, в его голосе чувствовалось гордость за тот поступок, который ему удалось совершить.

– Но неужели у вас нет никакой связи с городом?

– Нет, – врач покачал головой. – Практически ничего. Мы работаем вахтами, кто-то на поселении. Проверки здесь проводятся раз в полгода, въезд и выезд строго по пропускам, да и то в те дни, когда у тебя отпуск. Сейчас четверо наших ребят в Ростове.

– Строго тут у вас, – заметил Алексей.

– Строго, но и получаем мы неплохо. Единственным, кому разрешено мотаться туда-сюда, был Шевченко со своей новой разработкой. А всем остальным – две недели раз в полгода, и будь добр быть здесь как штык. Последние дни догуливают двое моих ребят. Представляю, каково будет им, когда они узнают, что случилось в нашем центре.

– А кто двое остальных? Ты сказал их четверо? – спросил Палыч.

– Люди из морга. Там неплановые отпуска. Ребята подцепили какую-то зара… – Евгений запнулся и побледнел еще больше.

– Что-то случилось? – поинтересовался Палыч.

Врач медленно помассировал веки.

– Похоже, они вывезли образцы этого вируса отсюда.

Палыч и Алексей вздрогнули.

– Ты уверен? Ты думаешь, что говоришь?

– Их увезли на специальной машине в Ростов для исследования сразу после смены… – Евгений перевел дыхание. – После той смены, когда в морг поступил первый умерший пациент Шевченко.

– Значит то, что было написано в той газете, правда… – прошептал майор.

– Что ты сказал? – спросил Алексей.

– Когда мы ехали с Сергеем, он читал газету, и там была статья о каком-то новом вирусе.

Евгений застонал.

– Остается надеяться, что они найдут противоядие и не дадут вирусу развиться.

Такой поворот несколько обескуражил всех троих. Палыч указал на вздувшиеся вены Евгения, на которых были видны следы от уколов.

– Что это?

Врач вздрогнул. По всему было видно, что он старался их не замечать.

– Это… – он замялся. – Шевченко вкалывал себе эту вакцину, когда работал с больными, – выдавил Евгений.

– Противоядие? – спросил Алексей.

– Я не знаю.

– У тебя еще есть вакцина? – Палыч перевел взгляд на карманы врача.

– Я вколол все, что было.

– Ну а где сам Шевченко? Почему ты все еще сидишь здесь?

Евгений закашлялся и согнулся пополам. Дыхание врача сбилось, но он остановил рукой бросившегося к нему Палыча.

– Не стоит, – взвизгнул он.

Майор и Алексей переглянулись. Не был ли заражен этот человек?

– Я не могу уйти отсюда и рисковать, потому что скоро здесь будет помощь, – сказал врач.

– Помощь? – Алексей чуть не подпрыгнул.

– Шевченко выехал отсюда вскоре после того, как все началось.

– Ты уверен?

Евгений промолчал. Он дотронулся до висков и принялся их массировать. Палычу показалось, что он видит как пульсируют его виски.

– С тобой все в порядке?

– Немного кружится голова… Я не ел почти сутки.

Про себя майор отметил, что что-то не так. Врач выглядел нездоровым. Возможно, причиной здесь была именно усталость.

– Он не бросит меня, – продолжил врач. – Наверное, сторож забыл опустить шлагбаум. Или Шевченко снес его, когда выезжал отсюда… Но обычно дорога сюда закрыта якобы на ремонт. Я удивлен, что вы попали сюда. К нам просто так не пробраться.

– Даже так? А расстеленные на трассе металлические ленты с шипами, тоже отсюда? Чтобы никто не заплутал ненароком? – съязвил Алексей.

– Вы серьезно? – от удивления Евгений заморгал. – Первый раз слышу.

Показалось, что Евгений говорит искренне и действительно ничего не знает о лентах.

– Вполне серьезно, по трассе расстелены металлические ленты с шипами. А об этом месте мы узнали от егеря, – пояснил Палыч.

Врач ответил не сразу. Но постепенно его лоб нахмурился, а лицо покрылось испариной.

– Он остался жив? Этот старик? – спросил он.

– Но иначе как бы мы нашли дорогу?

Палыч увидел, как тело Евгения вновь начала пробивать легкая дрожь.

– Я об этом не думал, – выдохнул он. – Я думал, что старик мертв.

– Кто он? – поинтересовался Палыч.

Евгений поднял глаза и Палыч невольно отвернулся. В глазах врача читалась боль.

– Это психически больной человек, его сын лечился в нашей больнице, а он хотел быть ближе к нему. Поэтому и жил отшельником. Ожидал, когда сын вернется, и волок с нашей свалки в свой дом по две кровати, два кресла. Но это не важно. Важно то, что я видел, как Шевченко садился в свою светло-серую «Волгу» на стоянке…

Внутри Палыча что-то кольнуло. Слова словно лезвие резанули по сердцу. Все становилось на свои места. Неясно, пока не так четко, но кирпичик за кирпичиком из всего выстраивалась цельная картина.

– Помощи не будет, Шевченко мертв, – Палыч вздохнул.

– К-как? Как мертв? – запинаясь, спросил врач.

Он побледнел. Артерия в том самом месте, где был сделан укол, запульсировала с удвоенной силой, пульсировали виски. Майор заметил, как по шее Евгения скатилась тонкая струйка крови.

– Мы встретились с этим автомобилем, и человек в нем был мертв, – пояснил Палыч.

Евгений подскочил на ноги и попятился. Слова майора явно повергли его в шок.

– Мертв… – только и смог выдавить он.

– Помощи не будет, – подтвердил Алексей.

Палычу показалось, что глаза врача затуманились. Его дыхание стало прерывистым. Из носа заструилась кровь. Евгений вытер ее рукавом рубашки и удивленно посмотрел на оставшийся кровавый развод.

– Что это? – он хихикнул. – Я спрашиваю вас, что это? Как это он мертв?

Врача вновь согнуло пополам, но на этот раз он вырвал.

– Юра, ты чувствуешь это? – спросил Алексей.

Через какой-то миг Палыч ощутил, как в ноздри ударил до боли знакомый приторный запах.

– Он заражен, – майор отступил. – Отходим!

– Ребята, нет! – Евгений с ужасом озирался по сторонам. – Нет, я уверяю вас!

– Отходим, – повторил Палыч.

Врач покачал головой, рассмеялся, но по щекам его потекли горькие слезы.

– Это вы! Я знал, что нельзя этого делать! Нельзя было пускать вас сюда! Он медленно двинулся к отходившим в сторону люка Палычу и Алексею.

Алексей выхватил из-за пазухи пистолет.

– Еще шаг и ты труп, – предупредил он.

Но стрелять не пришлось. Евгений неожиданно замер. Его перетряхнуло, и врач как подкошенный рухнул на крышу, извиваясь в конвульсиях. Палыч, а за ним и Алексей бросились к люку.

– Уходим отсюда!

Игорь сидел, перекрестив руки на груди, на мягком стуле прямо напротив вывески с надписью «Анализы» и рассматривал небо сквозь окошко по левую сторону от входной двери. Стояла пасмурная погода. На небе можно было увидеть лиловые тучи. Скоро мог пойти дождь. Игорь вздохнул и покосился на супругу.

– Как ты, дорогая?

Девушка сидела на стуле рядом, обхватив руками колени, и, изредка моргая, смотрела в одну и ту же точку, поэтому услышала вопрос мужа только после того, как Игорь повторил его еще раз.

– Все хорошо, как ты?

– Тоже. Можно я обниму тебя?

Девушка покачала головой.

– Не стоит.… Сначала мне нужно кое-что сказать тебе.

Инна положила голову на плечо мужа и нежно поцеловала его в шею.

– Что случилось, милая?

– Я никогда не забуду нашу последнюю ночь в Ростове…

Парень поцеловал девушку в лоб.

– Я все-таки обниму тебя!

Она лишь пожала плечами, и он прижал жену к себе.

– А по-моему, бывало и лучше, – он выдавил из себя улыбку.

– Я не о том, Игореша.

Игорь почувствовал, как мышцы его невольно напряглись.

– А что ты имеешь в виду?

Инна, окинув мужа взглядом, улыбнулась и прижалась к нему.

– Я беременна, дорогой, – шепнула она.

Игорь от удивления разинул рот.

– Но… но как? – выдавил он.

– Я прошла тест. И он дал положительный результат, – пояснила Инна.

Игорь, от счастья не вымолвив ни слова, прижал к себе супругу и принялся покрывать поцелуями ее лицо.

– Игорь!

– Что, дорогая?

– Я устала.

– Хорошо, отстаю.

– Я люблю тебя, дорогой.

– А я тебя, дорогая.

Девушка положила подбородок на колени и закрыла глаза.

«Я не сдамся, дорогая, я ни за что не сдамся» – подумал Игорь. – «У нас будет девочка, я куплю нам новую машину. Квартира… Конечно, нам придется…».

Мысли Игоря прервал хриплый кашель Саши. Парень, лежавший в углу регистратуры, сжался в комок. С тех пор как Палыч и Алексей поднялись по лестнице вверх, Саша не сказал ни слова и не приходил в себя. Игорь внимательно наблюдал за парнем. Открыла глаза Инна.

– С ним все в порядке, дорогой?

– Не знаю, – Игорь поднялся со стула.

Однако он не успел подойти к Саше ближе. Парня стала пробивать дрожь. Сначала редкая и едва заметная, а затем перешедшая в конвульсии, разбивавшие все тело паренька. Изо рта Саши пошла пена.

– Что с ним? – Инна вскочила на ноги и спряталась за спину мужа.

– Дорогая, я не знаю.

– Не подходи к нему, я умоляю.

Саша издал протяжный стон. Его тело трясло еще несколько секунд, будто оно попало под разряд электрического тока, а затем парень лишился сил и упал на пол.

– Ты видишь это? Видишь? – Инна указала на кровь, потекшую из лопнувшей на шее Саши кожи.

– Закрывай нос, на лестницу! – Игорь, не дожидаясь ответа, схватил супругу под руку и потащил ее за собой, прикрывая нос футболкой. Из раны на шее Саши потек гной. Даже сквозь ткань футболки Игорь уловил знакомый тошнотворный запах.

– Инна, не смотри на него, – Игорь закрыл глаза супруги ладонью.

Александр вдруг медленно начал подниматься на ноги, но не успел он выпрямиться, как его повело в сторону, и парень с размаху ударился лицом о стену. Послышался хруст ломаемой лицевой кости. Кровь, хлынувшая во все стороны, заляпала пол, стены и одежду Саши. Он оттолкнулся от стены и, шатаясь, поднялся на ноги. Игорь дрожащей рукой нащупал пистолет.

Палыч и Алексей медленно шли по восьмому этажу здания больницы. На душе скопился неприятный осадок, который сейчас некуда было выплеснуть. Друзья, с того момента как спустились с крыши здания, не сказали друг другу ни слова. Неприятный рассказ поведал этот доктор. Выворачивало наизнанку от того, что происходило вокруг. Часть вопросов получили ответы, возникли новые. Казалось, вонь успела пропитать все здание – запах, редкий, но настойчивый, витал в воздухе. Палыч мысленно пожалел, что у него не заложило нос. Мысли, раз за разом, возвращались к рассказу врача. Не хотелось верить в то, что все догадки, которые озвучил Евгений – правда. Эксперименты, опыты и прочая чушь. Он несколько раз прокрутил в голове рассказ Евгения. Это напоминало бред, то, во что совсем не хотелось верить.