Текст книги "Единственный воин Королевы"

Глава 3
Началось!

А наутро разразилась гроза. Сильная и своенравная, она прилетела невесть откуда, снося и выстраивая мир заново – по своему желанию. Нет, небо оставалось ясным и чистым – это была та гроза, что ломает людские судьбы, не делая различий между королями и нищими. Но начнем по порядку.

– Ваше сиятельство, вставайте – графинюшка скликает сбор!

Алекс кое-как разлепил глаза и высунул нос из-под одеяла. Берты рядом не оказалось – остался лишь ее запах. Томный, тонкий и такой желанный…

Принцессы не было ни в саду, ни за его пределами. В поисках лучшего вида с холма на город, который раскинулся на берегу живописной бухты, она залезла на один из толстых столбов, сложенных из дикого камня, что через равные промежутки поддерживали такую же каменную ограду. Смуглая служанка, готовая в любой миг сорваться с места по малейшей прихоти синьорины художницы, терпеливо подпирала прислоненную к столбу лесенку.

А на крохотном пятачке вверху угнездилась Берта. Она писала стремительно и с таким упоением, что в Алексе проснулась ревность. Не без горечи он подумал, что принцесса никогда не будет по-настоящему его. Она всегда будет там – в видимом одною ею прекрасном мире своих картин.

Берта послала ему извиняющийся взгляд. Таким милым и знакомым жестом поправила прядь, ненароком мазнув краской по щеке, и ее кисти еще стремительнее запорхали по холсту.

Наконец она откинулась чуть назад, сравнивая созданный образ и оригинал. Насколько было видно снизу, оригинал выглядел тусклее и более бледным. А затем Берта бросила на Алекса лукавый взгляд и с визгом:

– Лови меня! – прыгнула вниз.

Легко поймав упавшую с небес летунью на руки, тот закружил ее, а потом прямо на руках, испачканную краской и так неприлично растрепанную, принес прямиком в большой холл, где уже собрались гости, а на троне восседала бледная и чуточку печальная повелительница Ривердэйла.

И тут прежде всего именно Алексу досталось на орехи. Голос графини был немного усталым, но звучным и властным. На робкие возражения, что ночью у фонтана он просто чуточку пофантазировал, Люция, чуть подавшись вперед и вцепившись в благородного дерева резные подлокотники трона, выдала небольшую, но хлесткую как пощечина отповедь:

– Молодой человек, вы хоть иногда думаете, что делаете? Да – вы создали неповторимую и прекрасную легенду. Ее будут рассказывать в лачугах и дворцах. На ней вырастут поколения купцов и крестьян, солдат и королей. Вы увековечили в людских сердцах образ принцессы Мальвы – настолько же прекрасной и очаровательной, насколько холодной и недоступной. Возможно, она будет вам благодарна за это. А возможно, и нет.

Алекс снова неуверенно попытался возразить, смущенно глянув на невозмутимое личико, как обычно, кукольно-красивой Мальвы, но тут графиню неожиданно поддержал Сибелис:

– Алекс, ты пустил гулять по миру одну из тех легенд, что ломают историю с той же легкостью, что малыш – карточный домик. И ее власти над людскими сердцами позавидуют даже боги!

Королева Изолльда подняла голову, и ее алмазные серьги, преломив нескромный солнечный луч, бросили в комнату радужные брызги.

– Да, пожалуй, вы правы. И что теперь делать?

Графиня Люция откинулась на высокую резную спинку, увенчанную искусно вырезанной графской короной над гербом Ривердэйла.

– Не знаю. За ночь и утро из порта ушло много кораблей. И во все страны разлетелся незримый сказочный дракон. К худу ли, к добру – не знаю. Если правда, что у каждого в жизни есть предназначение, то вам, сир Алекс, барон Твидлих, следует покрепче держать язык за зубами – есть мечты, что оборачиваются былью…

– Полночи четыре не самых слабых мага – я, Челина, принцесса Фиона и почтенный мэтр Сибелис – провели в изысканиях у Зеркала и алтаря в присутствии Ее Величества королевы Изольды. Мэтр, пожалуйста, сообщите результаты вы, я немного утомлена.

Старый маг вздохнул, собираясь с мыслями. И только сейчас все заметили, как он сгорбился и осунулся за одну ночь.

– Одно можно сказать с достоверностью – по Тропе Отчаяния принц Гуго не проходил. Да и двуглавый пес с огненными глазами еще жив – чей-то подарок не снес ему обе головы. – Он мельком посмотрел на Фиону.

Берта, занятая своими отнюдь не веселыми мыслями, едва не задохнулась от изумления:

– Значит, мой брат все-таки жив?

Собравшиеся с удивлением услышали смешок старого волшебника:

– Только ему об этом никто не потрудился сообщить.

За большими окнами повис жаркий южный полдень. Замер под солнцем сад, и лишь где-то за ним слышались звонкие голоса. А здесь, в большой прохладной зале, в воздухе просто звенел вопрос – а кто же сможет сообщить?

Сибелис вздохнул:

– Не о том вы думаете. Не «кто», а «зачем и надо ли» – вот о чем надо мыслить. Сила Света слилась в нем с силой Хаоса. Если, выйдя оттуда, принц захочет скинуть Проклятого Короля и сесть на его место – ему это по плечу. Если возжелает трон Света – зальет кровью полмира, но добудет.

Принц Фред пожал плечами и заметил, что за трон в общем-то и не цепляется… другое дело – Мальва.

– Глупый щенок! – гневно произнес старый маг. – Никто тебе не позволит оставить трон и отдать его без кровавого боя, который ты все равно проиграешь. Да и кукла твоя красивая – если он захочет, отнимет и ее!

Мальва, чуть склонив голову, разглядывала волшебника, а ее прекрасные, серые с голубизной глаза едва не метали молнии.

– Ох, старый колдун, не попадайся мне на расстоянии длины клинка…

– Уймись, Мальва, – негромко сказала Фиона, закрыв глаза. – Правда – это тебе не сахарный сироп в ложечке. Даже я колеблюсь…

Сибелис встал, опираясь на посох из ветви старой оливы, что ему подарила Челина. Из уважения к его возрасту и мастерству, а также принимая во внимание крайнюю усталость, и графиня, и королева разрешили ему сесть в одно из низких мягких кресел, расставленных по углам. Он выпрямился и сделал шаг вперед.

– Есть одна сила, которую уважают даже боги. Это сила материнской любви. Да, королева Изольда, вы, и только вы, можете вывести оттуда сына, вернуть его к жизни. Но тогда вы и будете повинны в тех морях крови, что прольются потом. Малыш-то резвый и удержу в своих желаниях не знает…

Принцесса Берта ласково гладила его волосы.

– Я тебя не виню. Мы не властны над своими желаниями. Нам хорошо вдвоем… но в глубине души, сам не ведая, ты всегда хотел именно ее. Не удивляйся – я знала. Пару раз, в забытьи, ты шептал мне ее имя и ласкал не меня – ее. Я знала – и молчала. Ведь каждой женщине хочется свой кусочек маленького человеческого счастья… А теперь иди. Давай просто побудем рядом, но не совсем. Нам обоим надо подумать. И не слушай того старого дурака. Пока ты сочиняешь сказки, ты не зачерствел душой. Ты можешь быть грозным министром – и Сказочником.

И мягкий прощальный поцелуй, в котором не было ни капли страсти – лишь легкая грусть, – оставил на губах солоноватый привкус слез…

Мальва расхаживала по вершине холма, в раздражении сбивая стеком пучки жесткой рыжей травы.

– Ну почему? Ну почему все видят во мне только красивую куклу?

Принц Фред сидел рядом и даже сейчас не мог налюбоваться ее стройными, длинными, затянутыми в вишневый бархат ногами. Они оба, не сговариваясь, отправились на верховую прогулку. И, не зная сами, даже не задумываясь, выбрали тот же самый холм, что так любила здешняя хозяйка и который в свое время точно так же неосознанно выбрал Гуго.

Посмотрев вниз, где пара лошадей неохотно пощипывала сухую, выжженную солнцем траву и недоумевала, зачем люди притащили их к такой невкусной пище, принц пожал плечами:

– Потому что их это устраивает и они не хотят видеть в тебе большего.

Молодая красавица остановилась и в гневе топнула ножкой.

– Ну что мне – облить лицо кислотой?

Фред потянулся и, поймав ее, привлек к себе.

– Даже это не избавит тебя от большого-пребольшого выводка маленьких Фредов и Мальв. Но лучше не надо – кислотой.

И солнце стыдливо загородилось маленькой тучкой, завидя их затянувшийся поцелуй. Кое-как оторвавшись от губ Фреда, Мальва с легким стоном наслаждения глубоко вздохнула. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что обнимает голову Фреда и что на ее блузке осталась едва ли пара незастегнутых пуговок, а чьи-то ласковые губы уже подбираются к ее груди, чтобы повергнуть в пучину сладкого безумия.

– Эй, дорогой, не слишком ли мы теряем голову?

Принц глубоко и с наслаждением, всей грудью вдохнул ее запах и – все же поднял голову, счастливо улыбаясь и открывая глаза.

– Милая, ты не очень огорчишься, если я отдам все брату в обмен на твою неприкосновенность?

Мальва подумала и улыбнулась:

– Как много можно сказать одной фразой… Ты тоже хочешь спасти брата – согласен отказаться от трона и?.. Что еще – я хочу опять это услышать!

– Я тебя люблю…

Она со смехом отбилась от его рук, кое-как попыталась застегнуть эти маленькие пуговки.

– Фредди, значит, ты тоже считаешь, что Гуго – это та сила, что может сломать Царство Света в его нынешнем, весьма неприглядном виде?

Тот усмехнулся, откинулся чуть назад, оперевшись на руки и глядя на потуги Мальвы привести себя в относительный порядок. На его взгляд, раньше было куда лучше и милее. И за спокойствие, выдержку был награжден ласковым мимолетным поцелуем в нос. Изобразив на лице легкое недовольство, он сказал:

– Только мне интересно: кого он посадит на трон рядом с собой – Фиону или Берту?

Мальва замерла, и расческа тоже замерла в ее руке, выставив из темно-каштановых прядей свои зубцы.

– Что ты имеешь в виду – она же его сестра! Хотя… ой, и правда – единственный, кто никогда не обижал ее и, наоборот, всегда защищал, – это Гуго. Как-то раньше я об этом не задумывалась…

Без сомнения, ни рыжая кошка Фи, ни белобрысая Берта не годятся на роль королевы. Первая просто блудливая ведьма – отличная любовница, боевой товарищ, но не более. А Берта слишком хорошая художница, и ничто остальное ей не интересно. А вот королева Изольда воистину на этом месте смотрелась бы идеально, да и Гуго всегда почему-то был ее любимчиком. Но ведь она его мать…

Окончательно запутавшись в своих рассуждениях, Мальва изложила их Фреду. Брови того взлетели вверх.

– Ну ничего себе, лихо ты рассуждаешь! Не хуже Алекса. Может, передумаешь – поменяешь меня на него?

Изобразив не очень-то ласковый рык львицы, Мальва повалила его на песок, уселась сверху с видом победительницы и горделиво тряхнула головой.

– Не шути так. Детское увлечение Алекса красивыми куклами скоро пройдет. Если они с Бертой не разбегутся, их счастью еще и мы позавидуем…

Озабоченный сир Паоло зачитывал доклад своей кузине, и за его плечами стояла толпа взволнованных горожан.

– Спасенные с корвета были переведены в госпиталь. По правде говоря, только двое из них нуждались в опеке лекарей, но старший из них выразил желание, чтобы их не расселяли по разным комнатам. И я не счел нужным отказывать этим беднягам – они так натерпелись.

Графиня угрюмо слушала, стараясь не дать воли так и слипающимся глазам. Поспать ей толком не удалось – пришла целая делегация. Ну да – к кому же им еще идти, как не к повелительнице Ривердэйла? Однако тут кузен сообщил такое, что с Люции разом слетел весь сон.

– Утром лекари не могли достучаться в их комнату – дверь оказалась подперта изнутри. А когда ее разломали, то обнаружилось, что все пятеро убиты. Буквально изрублены на куски…

Фред переглянулся с внимательно слушающим Алексом и, получив его кивок, подал голос:

– Ваша светлость, сир Алекс изрядно поднаторел в делах полиции и сыскарей. Пусть он применит свои таланты, все осмотрит и выскажет свои соображения.

Разрешение было тотчас же дано, и молодой барон поспешил за рыцарем Паоло, дающим на ходу какие-то пояснения.

Первым делом Алекс осмотрел дверь, окна и даже зачем-то заглянул в отверстие небольшой печи. Затем внимательно и даже как-то бесстрастно осмотрел находящиеся в весьма жутком виде трупы.

– Сир Паоло, вызовите опытного капитана или кого-нибудь, умеющего подбирать экипажи кораблей.

Вместе с крепким, вертлявым и смуглым боцманом пришел и капитан Калхан. Он с ходу заявил рыцарю:

– Сир, я хотел бы знать, в чем обвиняют моего боцмана и зачем его вызвали сюда… ох, какой ужас…

– Успокойтесь, господа. – Алекс был спокоен и даже чуть весел. – Никто вас не обвиняет. Вы сумеете отличить привыкшие к работе с грубыми снастями ладони моряка от любых других?

– Разумеется. Я всегда на руки смотрю, ежели кто незнакомый, – проворчал боцман, с трудом сдерживая позывы желудка, взбунтовавшегося при виде кровавых останков.

– Тогда, пожалуйста, посмотрите на их руки и сообщите свое мнение.

Боцман, а с ним и Калхан, осторожно ступая по едва подсохшим лужам крови, выполнили просьбу Алекса. Нахмурясь, они посовещались, затем осмотрели еще раз посиневшие, словно восковые ладони, а потом подозвали сира Паоло.

– Это не моряки. Кто угодно – но не моряки.

Рыцарь тоже внимательно осмотрел ладони.

– Сир Алекс, эти пятеро действительно не матросы. Но кое-какие специфические мозоли на их ладонях говорят, что они скорее знакомы с оружием – в точности как на моих руках.

Тот усмехнулся:

– Вы пришли к тем же выводам, что и я. Это радует – мы на верном пути.

Калхан удивленно воскликнул:

– Но кого же тогда спас Лучано на своем корвете?

Алекс обратился к рыцарю:

– А теперь спрашиваю вас как солдата – не знакомы ли вам вот такие вот страшные удары, что разваливают человека почти пополам? Особенно вот тот – крест-накрест.

Тот нахмурился:

– Да… два с лишним года назад… сир Майкл навалил таких трупов целую гору. Уж не думаете ли вы…

Алекс ответил сухим преподавательским голосом мэтра Жико, прохаживаясь по почти не забрызганному кровью участку пола:

– И еще. Вы обратили внимание – дверь закрыта изнутри, окна вообще не открываются, лишь форточки. А через дымоход разве что кошка проберется. Как же ушел тот, кто их так освежевал?

Калхан со своим боцманом переглянулись и, не сговариваясь, сделали над собой отгоняющий нечисть знак. А на рыцаря было просто жаль смотреть.

– Выходит – сир Майкл?

Алекс повернулся к нему:

– От кого он защищал остров и вашу графиню? Так вот, мое мнение – это наемные убийцы, подосланные Хаосом. Это их обычный способ действия, когда чего-то они не могут добиться силой. Если Сибелис вытащит нашего приятеля оттуда– спросим Гуго напрямик. Но я готов поставить свою голову, что прав.

– Ваше Величество, вы верите барону Алексу?

День медленно, жарко и лениво клонился к вечеру. Но здесь, в личных покоях графини Ривердэйла, было прохладно и тихо. Две женщины беседовали приватно, изъявив к тому обоюдное желание. Зеленые шелковые обои, в весьма похожих на морские волны серебристых разводах, так хорошо успокаивали. А изящная, но без вычурности обстановка дамского будуара, скажем прямо, располагала к милому общению с хозяйкой.

Королева посмотрела на Люцию очень внимательно:

– Давайте наедине без титулов. У нас куда больше общего, чем думают остальные.

Графиня ответила таким же внимательным взглядом и улыбнулась:

– Хорошо, леди Изольда, вы верите Алексу?

Та легонько обняла ее и поцеловала в лоб.

– Да, синьора Люция. Он очень умный, из него получится хороший министр или канцлер. Я доверяю ему свою жизнь и жизнь своих детей. А в моем возрасте – доверю даже и свою честь. – И она усмехнулась.

Заметив в глазах королевы шаловливые огоньки, Люция ласково поцеловала ей руку и, не удержавшись, тоже прыснула:

– Да, он фантазер и очаровашка.

В дверь что-то негромко бухнуло, затем она приоткрылась, и в комнату заглянул малыш Паоло. А казавшаяся железной и неутомимой Челина, за палец которой придерживался будущий правитель острова, пожала плечами и сделала виноватое лицо.

– Ма-ма! – сказал малыш.

Однако мама оказалась жуть какой строгой.

– Паоло, мальчик мой, нам с бабушкой надо поговорить.

Малыш, покачиваясь на ножках, улыбнулся – и от этого комната словно осветилась. Затем развернулся, и уже из коридора донеслось его задорное:

– У-у-у!

Челина закрыла дверь и поспешила, куда ее тащил всеобщий – а особенно ее – любимец. В город так вообще хоть не выходи. Все так и норовят потрогать, приласкать, покачать его на руках…

Графиня не спешила сгонять с лица нежную улыбку.

– Хорошо. Мои люди согласны с Алексом – что-то со спасенными нечисто и с происшествием их гибели тоже.

Она помолчала немного, а потом произнесла:

– Во мне есть сила Света и кровь Ривердэйлов – я могу уходить за Зеркало, правда, не очень далеко. Мы иногда гуляли там с мужем, пока… О том, что алтарь – это дверь в миры Хаоса, мои предки догадывались, но… – Люция покачала головой. – Но проверить догадку не могли. Не знаю, как Хаос, а миры Света прекрасны. Когда я почувствую, что мой срок подошел, я просто уйду за Зеркало – насовсем.

Она посмотрела на Изольду, и та заметила в ее глазах странный блеск. Поколебавшись, графиня хотела сказать что-то, затем пересилила себя и вымолвила нечто другое:

– Даже в нашем мире разум не всегда властен над нашими страстями. А попав туда, человек становится не тем, кем он всю жизнь казался, а тем, кто он есть на самом деле. Ведь туда переходит не тело, а сущность. И вы, леди, попав туда, ощутите это сполна – все свои страсти и желания, все подспудные страхи и сомнения. Это надо почувствовать. Но скажу вам, леди Изольда, только одно: ничего не бойтесь.

Изольда отвела глаза. Посмотрела на атласную с оборками подушечку, на забытую внуком игрушку – деревянного человечка с длинным обгрызенным носом. Погладила вышитое покрывало, на котором сидела, и вновь подняла взор.

– Вы сказали так много – и так мало.

Люция не отвела взгляд. Тихо и убедительно проговорила:

– Это здесь вы королева, мать и так далее. Там это значения не имеет. Там будет только ваша женская сущность – со всеми вашими достоинствами и недостатками. Душа, голая душа, как говорят некоторые философы.

Чуть покраснев, Изольда неуверенно спросила:

– Вы хотите сказать, что…

Графиня еле заметно кивнула:

– Вспомните себя на том старом портрете в малом тронном зале. Та юная красавица – примерно такова и есть ваша истинная сущность. Или вроде Берты. А с другой стороны – молодой парень, живой, здоровый и два года не видевший женщин, а Джулия еще ребенок, и она не в счет. Если у него есть склонность брать женщин силой, то… Но я умолкаю и буду молчать всегда. Главное – не бойтесь, и у вас все получится. Мы вытащим вас, а вы – сына.

Она вздохнула и опустила глаза.

– Кроме того, в вашем роду дремлет скрытый Дар. Настолько хорошо скрытый, что другим путем его не пробудить. Мой пробудили именно так – за Зеркалом. Кстати, Берта тоже будет волшебницей еще из тех, если… А вот у Фреда совсем другие таланты. Он прирожденный лидер – настоящий принц. Его будет труднее…

Королева вздохнула. Медленно, из стороны в сторону, удивленно покачала она головой, ощущая привычное позвякивание серег.

– А как же предупреждение Сибелиса, что Гуго зальет кровью весь мир?

Люция посмотрела на нее и усмехнулась:

– Прилягте, леди Изольда. Откиньтесь на подушку. Раз уж у нас пошел откровенный женский разговор. Вот так… На одной чаше весов – страхи и ужасы. Честно говоря, я их вполне разделяю – видала, как он крошил псов алиБаши и Хаоса. Равнодушно, как чучела. Но на другой стороне – конкретные дела. Дважды он спас остров… а если и эти пятеро, то трижды. И мои весы, извините, склоняются в его пользу.

Графиня отвлеклась, заслышав, как за забором маленькая молочница Хуана везет свою визгливую тележку и со свойственной только детям беззаботностью дерет горло, распевая песенку про десятерых поросят.

– Один из них утоп!.. Ему купили гроб!..

Проводив внутренним взором веселую девчушку, Люция тоже не удержалась от улыбки.

– И еще. А какое мне дело до всего мира? Если Гуго развалит королевство Хаоса – тогда нашему с ним сыну Паоло вообще ничего не угрожает. Да и навряд ли он станет отнимать у своего ребенка такое замечательное владение, как Ривердэйл.

Изольда устроилась поудобнее. Заметила, что так и не может вспомнить продолжение детской песенки малышки за окном, и тоже улыбнулась.

– Если бы я не родилась в сине-белом королевстве, я хотела бы жить здесь. Замечательное место.

Люция кивнула, а потом с самым таинственным видом хитро подмигнула:

– Приезжайте в любое время и на сколько хотите. Но последний вопрос… – Она помолчала немного, подбирая слова, усмехнулась – это оказалось совсем непросто. Задумалась чуть, потом произнесла: – Что не так с Фионой – вы узнаете сами и решите сами. А вот Мальва… и у нее тоже есть Дар. Не очень сильный, средненького уровня. Однако, если с Фредом у них серьезно, я советовала бы отпустить и ее со мной погулять за Зеркало. Но Берту – обязательно. А Челина с этой стороны подстрахует. Подумайте, в общем.

И затем заговорила вновь, но уже чуть другим голосом:

– К полуночи нужно хорошенько отдохнуть. Позвольте, я погружу вас в сон – вам понадобятся силы… Вот так. Отдыхай, королева Изольда. Я поставила на тебя все, что у меня есть и будет. Не подведи меня…

Наклонившись, графиня поцеловала в лоб спящую женщину. Встала, накрыла ее легким, пестрым лоскутным одеялом и вышла, затворив за собой дверь.