Текст книги "Единственный воин Королевы"
Автор книги: Валерий Иващенко
Жанр: Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4
Ведьма и малышка
Сидя за столиком полутемной таверны, старый Калхан заливал грусть-тоску вином и, слегка умеряя свой зычный капитанский голос, горланил песню, сочиненную пиратской предводительницей в такие незапамятные времена, что одна только мысль о них приводила в священный трепет. Да, славное было времечко – лихая Ника Вер наводила ужас на флоты всех морей и щипала даже эльфийские флотилии, а на досуге умела трогать словом людские сердца – да так, что спустя века сама собой на глаза являлась непрошеная слеза. В конце концов пиратскую баронессу и поразило в самое сердце, но не стрелой или острой сталью. Ясноглазый красавец похитил ее покой и сон, а когда на поверку он оказался засланным в ее стан лазутчиком от губернатора Непира, она самолично проткнула его шпагой. И шагнула с мостика фрегата прямо в штормовое море…
Уже давно «Леди», сдав груз и вновь загрузив трюмы, унеслась в океанские просторы, и ее широкие крыла нынче тешат взоры морских богов, а почтенный капитан все никак не мог забыть ощущение нежно и трепетно отзывающегося, казалось, даже на одну только мысль штурвала. Вот и редели винные запасы уютного заведения в порту Монтеро, выливаясь в глотку старого моряка – так же, как за стеной изливались дождем хляби небесные.
И все же шалая леди Абигайль, что на поверку оказалась сменившей внешность самой принцессой из Царства Света, на прощание шепнула:
– Жди здесь, капитан, – и упорхнула чудесным неземным видением, оставив в ладони тяжеленький мешочек.
Вот и сидел моряк, цедя легкое таларнское вино и напевая словно сами собой рождающиеся в голове слова:
Скулите, снасти, от ласки бурь:
В таверне девки визжат сильней
От крепкой хватки лихих парней,
Топивших в море тоску и дурь.
Сквозь дни и мили проложен курс,
Штурвал и сабля – все под рукой.
Пусть сладок скукой земной покой,
Соленых вод нам милее вкус.
В рассвет, в закат ли мы все уйдем
К последней, но не чужой земле.
Остынет память, и на столе
В забытой кружке прогоркнет ром.
А в это время на границе княжества, на уводящем в расположенное на полуночи королевство Хаоса широком и многолюдном тракте, разыгралась небольшая, но примечательная сценка.
Сержант порубежной службы не то чтобы маялся бездельем, служба здесь, конечно, необременительна, но вовсе и не скучна. Оттого он и усмехнулся приветливо, когда с медленно, словно нерешительно подошедшей лошади наземь спрыгнула симпатичная молодая женщина и обратилась к нему:
– Господин офицер, не поможете ли вы мне хорошим советом?
Сказано это было столь нежным и чуть неуверенным голосом, а протянувшая дорожные бумаги ручка была столь безукоризненной, что пожилой служака против воли улыбнулся и коснулся пальцами форменной шляпы.
– Сержант Фромм. О-о, герцогство Непир! – Хотя официально нейтральная страна на деле и являлась верным союзником светлых и соответственно– недругом королевства Хаоса, службу он знал четко.
Из дальнейшей беседы сержант уяснил, что девица Абигайль поспорила со своей родственницей по одному очень интересному поводу.
– Моя сестра утверждала, что у вас тут сплошной хаос и беспредел. А я – что королевство немыслимо без законов и тех, кто их утверждает.
– Так вы полностью правы, маленькая леди. – Рослый служака подивился про себя причудам аристократок, но виду не подавал. – Есть и армия, и стража, и тайная королевская служба.
– Вот мы и поспорили, – горячо, словно в запале, затараторила не кто иная, как Фиона собственной персоной, – что я доеду отсюда до вашей столицы и обратно живой и невредимой.
Осторожно выразив поддержку спорщице, сержант все же порекомендовал взять провожатого или нанять охрану.
– Это противоречит условиям спора, – не без сожаления пролепетала девица и легонько поежилась от собственной смелости.
В былые времена, еще лет десять назад, Фромм наплевал бы на любые законы ради свидания с подобной милашкой, но тут дело выходило вовсе даже интересное. Конечно, на дорогах королевства иной раз, хоть и редко, попадались лихие парни. Да и кое-кто из господ дворян втихомолку шалит в глуши, не без этого. Но спор – дело святое, тут уж надо подходить со всей серьезностью.
– А где ваша служанка? Или, как это у вас называют, компаньонка?
Девица эдак легонько поморщила носик и с сожалением заметила, что тащить служанку через океан – дело хлопотное.
«Вернее, накладное», – подумал сержант и, прикинув стоимость билета в пассажирской каюте трансокеанского корабля, мысленно полностью с этой леди согласился. Куда проще и дешевле нанять служанку здесь.
– Кстати, – заметил он. – Чуть дальше и влево по тракту приграничный город-порт Темер. Там неплохой невольничий рынок…
Разумеется, сержант прекрасно знал, что по ту сторону океана весьма неодобрительно смотрят на работорговлю. Но помнил он также, что среди приезжих оттуда распространена практика покупать в королевстве Хаоса рабов и по возвращении домой давать тем свободу. Надо ли и говорить, что такие слуги оказывались куда преданней и исполнительней, нежели обычные наемные? А сам он, незаметно для себя затаив дыхание, ждал – повезет ли сегодня кому-то из несчастных невольников?
Фиона привычно обострила восприятие и заглянула в глаза чуть седеющему сержанту. Спохватившись, она прекратила так рискованно раскрывать себя, но основное все же ухватить успела.
– Кто? – Еле слышно выдохнула она пошатнувшемуся на миг солдату.
Ибо явственно увидела детское воспоминание, когда королевский исполнитель пришел выбивать долги из старого плотника и тот, закаменев лицом, ответил, что денег нет – услуги плотника не в ходу нынче. И, отказавшись продать в неволю кого-то из детей или испуганно обнимающую их супругу, фактически сам защелкнул на своей шее рабский ошейник. Конечно, будь дело во владениях какого-нибудь барона, можно было бы пасть в ноги к нему или его супруге – обычно лорды своих людей так просто в рабство не продавали. Но семье старого Фромма не посчастливилось, они жили на коронных землях и задолжали в коронный банк, а соответственно самому королю Олафу, чтоб его от стылого железного трона ревматизм прохватил!
– Отец, – так же еле слышно ответил старый сержант, прекрасно осознавая, чем подобные разговоры грозят ему.
Понимающе взмахнув ресницами, Фиона громче поблагодарила:
– Я последую вашему совету, господин сержант.
И после еще некоторых разговоров поскакала на полночь, оставив сержанту большую золотую монету.
Невольничий рынок Темера произвел на Фиону просто удручающее впечатление. Задумчиво идя по усыпанной соломой и со следами испражнений огромной площади, она предавалась философским размышлениям и грустно смотрела по сторонам. Как и сказал один разбитной торговец живым товаром:
– Да что вы хотите, несравненная леди? Скот и есть – разумные животные, и только!
Кругом одни только потухшие глаза, а в них тупая покорность судьбе. Как же немного надо, чтобы искусные надсмотрщики стерли в человеке все человеческое и самую душу, оставив лишь зачатки. Понимать речь, исполнять приказы. Ждать.
Почувствовав, как от омерзения в глубине души поднимается волна ненависти, Фиона только неимоверным усилием воли удержала себя от нестерпимого желания – жечь, жечь и убивать! Глухо застонав, она лишь выше подняла голову и направилась дальше. И когда ноги привели ее на тот край рынка, где продавались «игрушки для развлечений», волшебница уже еле сдерживалась.
Потому смуглый пухлогубый торговец, собиравшийся хлестать длинным кожаным бичом привязанную к столбу девчонку, должен был бы всю оставшуюся жизнь благодарить богов, что в этот день Фиона не дала волю своему гневу.
– Прекратить, – мурлыкнула она ленивым голосом.
Но промелькнуло в этом слове и интонациях что-то такое властное, напоминающее то ли дыбу, то ли раскаленные клещи, что оглянувшийся торговец не только опустил руку, но и согнулся в самом угодливом поклоне перед хорошенькой дамой.
– Осмелюсь сообщить, ваша милость, это чрезвычайно вредная и строптивая рабыня. – От какого-то непонятного ощущения работорговец потел, несмотря на подирающий его по спине мороз. – Когда лорд Крайтон хотел проверить ей зубы, тварь укусила его за палец. – Сто монет штрафа, леди, представляете! – горестно взвыл он.
– Строптивая и непокорная? – с легким сомнением в голосе спросила Фиона, осторожно напуская на себя лениво-заинтересованный вид.
Торговец заюлил вокруг возможной покупательницы, словно вокруг престарелой тетушки в момент составления завещания. И все же он, удрученно причитая, предупредил, что да – девчонка на редкость неблагодарная тварь. Обучена приятному обращению, танцам и музыке, и тем не менее за строптивый характер и острый язычок никто к ней даже и не приценивается. А тут еще и конфуз с лордом! Осталось последнее средство – запороть плетью до смерти, чтобы неповадно было остальным.
Волшебница сделала вид, что задумалась. Но внутри нее все пело: «Спасибо за идею, дядюшка Фромм!» Но узелок о некоем лорде Крайтоне она на память завязала.
– Я хочу досадить своей сестре. Как вы думаете, подойдет эта юная нахалка в качестве подарка?
Почувствовав, что можно сбагрить с рук дерзкую девчонку, да еще и с хорошей прибылью, а пуще всего польщенный тем, что знатная дама испросила его совета, торговец совсем убрал плеть. И даже принялся было привычной скороговоркой расхваливать товар, но Фиона прервала его словоизлияния, лишь слегка поморщив прелестный даже в замаскированном обличье носик.
– Ее прелести и умения меня не интересуют, идиот, – фыркнула она. – Совсем наоборот – умеет ли игрушка ежедневно и ежечасно доводить людей до белого каления?
– О-о, пресвятые боги! – Потный мужчина от избытка чувств даже поднял ладони и глаза к небесам. – И настолько хорошо умеет, что я даже продам вашей милости эту строптивицу со значительной скидкой.
Скептически глянув на него, Фиона всем видом изобразила недоверие и шагнула поближе к растянутой за кисти рук и лодыжки жертве. Покачав головой, она признала про себя, что та неплохо сложена и развита для своих двенадцати лет. Но взгляд… взгляд маленькой негодницы полыхнул в ответ такой неприкрытой ненавистью и тоской, что волшебница даже отшатнулась.
– Что? – осторожно спросил вновь отчаявшийся торговец.
Напустив на себя задумчивость, Фиона еще раз для виду окинула взором распластанную на лобном месте девчонку. Спохватившись, поднесла к своему носу надушенный платок – она приметила, что так делают не выносящие здешней вони аристократки. Затем чопорно направилась прочь, великосветски процедив на ходу:
– Сделай все, что надо, и приведи ее ко мне.
Цена за наспех вымытую и одетую в мятое подобие платья девчонку и впрямь оказалась невысока, хотя Фиона за подобное сокровище не колеблясь отдала бы и вдесятеро больше. Умная девушка с крепкими нервами и стойким характером, отнюдь не дурнушка, согласитесь, из такой выйдет не столько служанка, сколько помощница. Значит, тебя зовут Сабрина?
Потому-то, сунув за вырез платья купчую и вертя в пальчиках свистульку из обожженной глины, Фиона тут же, за заборчиком, сторговала для своей настороженно поглядывающей покупки небольшую резвую лошадку.
И лишь проскакав по тракту на полночь несколько лиг, волшебница позволила себе скинуть маску запросто покупающей рабынь аристократичной стервы и глухо выругалась. Решительно свернув в прогалину меж уныло шумящими деревьями, она безжалостно погнала лошадей в сторону от тракта.
Осень коснулась уже и здешних южных краев. По небу тянулись тяжелые, уже чернеющие в преддверии вечера тучи. А деревья качались на ветру, словно пьяные стражники в субботу вечером. Оглядевшись и на всякий случай проверив отсутствие ненужных свидетелей осторожным заклинанием, Фиона спрыгнула наземь посреди небольшой поляны. И зарычала от избытка чувств, обратив глаза к небу и выкинув туда открытую ладонь.
И в ответ на переполняющую волшебницу ненависть к роду человеческому тучи изрыгнули ослепительную молнию, ударившую в макушку виднеющегося за рощей холма.
– О, крокодилы, порождение людей! – передернувшись от отвращения, простонала Фиона и тут же рявкнула на свою покупку: – Слезай!
Сабрина с квадратными от столь явной демонстрации Силы глазами и перепуганной мордашкой мигом вылетела из седла.
– Найди два небольших камня, – уже немного спокойнее сказала ей волшебница.
Девчонка испуганной белкой облетела поляну и вскоре несла в руках один камень, а другой катила перед собой босыми ногами. Кивнув, Фиона положила на нижний камень свистульку. В крохотном комочке обожженной глины держалось одно-единственное слабенькое заклинание: если подуть в эту безобидную с виду детскую игрушку, раб испытывал ни с чем не сравнимую, страшную боль. Средство воспитания и убеждения, видите ли, но Сабрина оказалась сильнее даже этого.
– Бей. – Выпрямившись, молодая волшебница властным жестом указала на свистульку.
Детское личико перекосилось от ненависти, и Сабрина долго и упоенно молотила камнем, пока от инструмента ее мучений не осталась лишь мелкая рыжеватая пыль. И лишь отбросив в сторону ненужный уже камень, она совсем уж было собралась разреветься. Но Фиона выудила из выреза платья купчую, развернула перед ее подрагивающим лицом, а затем и вовсе перепоручила детским пальчикам.
– Читать умеешь? Знаешь, что это?
Девчонка кивнула. Шмыгнув носом, она посмотрела своей хозяйке в глаза, и та поразилась серьезному, недетскому выражению лица.
– Леди, – осторожно произнесла малышка, вертя в пальцах свою судьбу, записанную на клочке дрянной бумаги, – вы не из Темного Королевства?
Горько усмехнувшись, Фиона погладила ее по дерзко вздернутой голове. Присев, она оказалась с той лицом к лицу.
– Мой дом, моя родина по ту сторону океана. И я всей душой ненавижу рабство.
По физиономии Сабрины легко можно было проследить, как настороженная недоверчивость сменяется робкой надеждой, а затем таким выражением лица, что только ради этого стоило пересечь широкий и бурный океан.
– Значит, правда, леди, то, о чем по ночам шепчутся наши? Что приезжают люди с чистой душой и по мере возможности выкупают из рабства…
Как Фиона не разрыдалась от подступившей к самому горлу непонятной боли, не знала и она сама.
– Правда, малышка. Один хороший человек подсказал мне сегодня, что и как я должна сделать.
Ноги Сабрины подкосились. Она упала на колени, разрыдалась, и не успела Фиона опомниться, как малышка уже покрывала поцелуями пополам со слезами ее руку.
– Ну-ка прекрати. – Против воли голос молодой волшебницы дрогнул. И руку пришлось отнимать силой.
Девчонка завертела головой из стороны в сторону, а в душе Фионы поднималось новое, неизведанное доселе чувство. Она осторожно обняла сотрясающееся тельце и гладила, гладила по голове, глядя сквозь лес невидящим взглядом.
– Леди, вы ведь владеете Силой. – Перед самым лицом Фионы появились два горящих, широко распахнутых глаза. – Убейте Рослока, моего прежнего хозяина, и я стану служить вам вернее и надежнее, чем самый преданный раб. Как пальцы – послушно и ловко.
– Что, так допек? – Волшебница попыталась улыбнуться, платком вытирая девчушкины слезы.
Та отстранилась, и Фиона поежилась – такая холодная ненависть полыхнула в глазах.
– Знаете, леди… он самолично распечатал меня здесь. И здесь. – Ладошка Сабрины дважды коснулась тела – низа живота, а затем попки. – И здесь. – Детские пальчики мимолетно мазнули по еще припухлым от рыданий губам. – Год назад он решил, что уже пора.
«Одиннадцать лет», – Фиона вновь почувствовала, как ее захлестывает гнев.
– А когда я недавно слишком допекла его, он бросил меня на одну ночь в яму с рабами-мужчинами… И потом старая Гинни выжигала мне дурную болезнь купоросом… – И детская ладошка вновь коснулась тела там.
В глазах волшебницы потемнело. Мутно-багровый вал поднялся ввысь, затопляя весь мир. И лишь перепуганная Сабрина, остро почувствовавшая, что сейчас королевство Хаоса начнут просто уничтожать, не разбирая, кто прав, кто виноват, затрясла ее изо всех своих детских сил, немного приведя в чувство:
– Леди, не надо! Прошу вас!
Открыв глаза, трясущаяся словно от холода волшебница обнаружила, что вид вокруг кардинальным образом переменился. Но не от того, что уже ощутимо стемнело: вывороченный на пол-лиги в округе лес белел свежими изломами стволов, а обе невесть каким образом уцелевшие лошади лежали на выжженной земле, поджав ноги, и с жалобным ржанием прятали головы куда-то под себя.
– Спасибо, Сабрина, – невесело усмехнулась волшебница и чмокнула девчонку в чумазый нос. – Спасибо.
Она вынула из детской ладошки скомканную купчую. На всякий случай уточнив, что подпись под печатью принадлежит именно Рослоку, волшебница послала вдаль изощренное в своей ненависти заклинание. Полыхнуло неярко, у обеих на миг встали дыбом волосы, и все стихло.
– Уже? – с надеждой спросила Сабрина, с недетской силой ухватив молодую женщину за ладонь.
Встряхнув гривой спутавшихся волос, в которую превратилась еще недавно элегантная прическа знатной дамы, Фиона серьезно посмотрела в серо-зеленые глазенки:
– Э-э нет, малышка. Просто смертью он у меня не отделается. Это для него слишком малое наказание. Он потеряет свою торговлю, деньги и имя. Да и умирать он будет долго и в очень, очень страшных мучениях.
Видимо, что-то в выражении глаз усталой волшебницы все же передалось Сабрине, потому что та передернулась от брезгливости. Обняв себя руками, девчонка некоторое время покачивалась на месте, а затем опустила голову:
– Столько мечтала о свободе… даже сны снились. И что теперь будет?
Фиона встала и попыталась немного успокоить неодобрительно относящихся к магии лошадей.
– Знаешь, Сабрина… служанка мне не нужна. Но вот помощница – другое дело. Ведь на свете еще так много мерзавцев… – Затем она повернулась к девчушке. – Слушай, для маскировки поносишь ошейник еще пару дней?
– Столько лет носила. – Та пожала плечами, осторожно и ласково поглаживая свою все еще нервно подрагивающую кобылку. – Это вы бы не выдержали, а я теперь железная.
Улыбнувшись, волшебница подсадила Сабрину в седло, и после некоторых осторожных маневров меж стволов поваленных деревьев обе наездницы выехали на широкий тракт.
Фиона осмотрелась по сторонам. Вроде бы никто еще не заметил ее неосторожного порыва. Потянув поводья влево, она поворотила на полночь – туда, где путь в конце концов приведет к подножию трона ненавистного короля проклятого королевства.
Сабрина оказалась умницей. Заметив, с какой невероятной скоростью уносятся назад леса и поля, деревни и большие города, она лишь понимающе улыбнулась втихомолку колдующей Фионе.
И все же следовало и поумерить прыть – живой вихрь из двух наездниц кто-нибудь из местных магов в черном, что посильнее, мог и обнаружить. А потому, когда стемнело окончательно, волшебница притормозила на площади городка, где над фонтаном тускло блестела покосившаяся статуя какого-то лорда. И наплевать, что городские ворота давно закрыты! Гостиница оказалась за углом, и вполне приличная. После принятия ванны и позднего ужина Фиона наконец-то с наслаждением нырнула в постель в конце столь длинного, трудного дня.
Уже уплывая в мягкий и уютный сон, она почувствовала совсем рядом легчайшее дуновение воздуха. Пересилив себя и открыв глаза, она обнаружила возле кровати Сабрину.
– Что, не спится, малышка?
Сабрина осторожно кивнула. Приподняла край одеяла, залезла к молодой волшебнице под бочок. Некоторое время ворочалась, устраиваясь поудобнее и прижавшись к Фионе всем дрожащим телом. Волшебница улыбнулась, мимолетно погладила девчонку по макушке, чувствуя, что та несмело ластится, словно котенок. Однако, обнаружив через некоторое время, что шаловливые пальчики ласкают ее совсем уж не по-детски, Фиона резко отодвинулась:
– Прекрати, Сабрина. Сейчас же!
Девчонка приподняла голову с подушки, и Фиона с удивлением обнаружила, какой обидой блеснули ее глаза.
– Но почему, моя леди? Я ведь от чистого сердца, как еще могу благодарить вас? К тому же вам это сейчас очень нужно. Просто полежите, я все сделаю сама. Вам понравится…
Вздохнув от осознания того, что некоторую часть скупо отведенного для сна времени придется посвятить воспитательной беседе, молодая волшебница перевернулась на бок и подперла голову рукой.
– Послушай, малышка… – Она вновь пресекла вкрадчивые поползновения умелых пальчиков. – Перестань и послушай внимательно.
– Как интересно. – Сабрина язвительно хихикнула, но прекратила свои нежные атаки. – Вся аж горит, но сопротивляется. Зачем, моя госпожа? Пусть хотя бы такой малостью я ублажу вас сегодня. Завтра – чем-то другим. Я еще не знаю ваши вкусы и предпочтения, но, клянусь Леддой, я буду стараться изо всех сил.
– Из тебя воспитывали рабыню. И то, что ты собираешься сделать – это повадки рабыни. Если хочешь стать свободной, забудь все эти гнусности и начни с чистого листа. Я подскажу – как, но мой тебе совет: попробуй все же найти свой путь.
Чуть наклонившись, она чмокнула девчонку в наморщенный от размышлений лоб.
– Свой собственный, Сабрина, а не тот, к которому готовил тебя Рослок. Разве этот мерзавец мог чему хорошему научить?
– Правда ваша, леди Абигайль, – через некоторое время отозвалась малышка. Она посопела, поворочалась, блестя в полутьме глазами.
– А кроме того, однажды ты найдешь парня, от одного взгляда которого сладко защемит сердце и пересохнут вдруг губы, – и ты пойдешь за ним на край света.
Сабрина несогласно фыркнула.
– Как вы так можете говорить, леди? Все мужчины – грубые похотливые животные. Уж меня-то в обратном убеждать не надо – ученая!
Некоторое время Фиона только растерянно моргала, не в силах подобрать хоть какие-нибудь веские аргументы. Ведь правда – весь жизненный опыт малышки весьма специфичен.
– Не торопись делать столь поспешные выводы. Да, сволочей хватает. Среди женщин, кстати, тоже. Но поверь мне – не спеши. Я познакомлю тебя со своим братом. Попробуй присмотреться к нему, только непредвзято. И с его другом – о, какие сказки он умеет сочинять! И со своей сестрой, и с подругой. И даже попробую показать тебя нашей Королеве.
Прислушавшись, молодая волшебница с удивлением обнаружила, что Сабрина тихонько плачет.
– Это сон, сказка. Так не бывает. – Малышка уже разревелась вовсю, и ее тельце сотрясалось от рыданий. – Так не бывает.
Осторожно Фиона обняла ее, чувствуя, как щемит сердце. И все же она шепнула в детское ушко:
– Но сейчас мы едем к моему другу. Для меня он самый лучший и единственный мужчина на свете– ради него я пойду на все. – Еще долго она гладила волосы, не решаясь применить тут магию для утешения или убеждения. Ведь со своими так не поступают, обман ни к чему.
Вволю наплакавшись, девчушка стала затихать, иногда все еще вздрагивая.
– Знаете, леди… я часто мечтала – о том, как стану свободной. Пристроиться под какого-нибудь старого лорда или леди. Потерпеть несколько лет, заработать немного денег, купить себе маленький домик – и плевать на весь мир. Выращивать цветы, читать умные книги, а по вечерам сидеть на берегу озера и пытаться вспомнить маму.
Фиона вздохнула:
– Ты ее совсем не помнишь?
Сабрина повела головой из стороны в сторону. Доверчиво, совсем безо всяких неподобающих намерений прижалась щекой к плечу волшебницы, вздохнула:
– Меня продали Рослоку с галер алиБаши.
– Кстати, – усмехнулась Фиона, – я познакомлю тебя при случае с одной волшебницей. Стерва еще та, между нами говоря. Но она самолично отправила мерзавца алиБаши на тот свет.
Девчонка от удивления даже подпрыгнула и заворочалась, едва не скинув на пол подушку.
– Вы не шутите, леди?
Улыбнувшись, Фиона легонько дунула ей в нос:
– Не шучу. И будет у тебя домик, друзья. Будет Учитель, куча умных книг и многое другое. А теперь, Сабрина, спать. Завтра мы должны быть в столице.
Поворочавшись еще немного, девчушка наконец зевнула, да так заразительно, что усталая волшебница с удовольствием вторила ей и позволила себе – о чудо! – наконец-то уснуть.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.