Текст книги "Единственный воин Королевы"

– Матушка, вспомни, кто возводит королей на трон, а потом поддерживает их там.

– Да, сынок, все верно – солдаты. И твой меч воина, что ты, преклонив колена, предложил своей Королеве, поможет тебе. Художница Берта сможет завершить задуманное. – Изольда безошибочно разглядела особый, означающий только одно блеск в глазах дочери. – Ох, дети, есть и другой путь, но мы к этому пока не готовы.

Итак, Королева, Воин, Художница и Учитель. Если Фиона с Люцией справятся, то к нам примкнут и Рыжая ведьма с Умницей, а как же без них!

А вон сидят Фред с Мальвой. Вроде воркуют, но Королеве-то видно – волнуются. Если выйдет все, как хотелось бы, то и они примкнут к Королеве со свитой как Принц и Красавица. Их предстоящая прогулка в Зеркало куда опаснее, ведь они совсем неопытны…

И Алекс – печальный, бледный и задумчивый. «Думай не думай, а все равно будет по-моему. Кем ты станешь – Хитрецом или Сказочником – посмотрим. И я сама проведу тебя через призрачный мир… да, Гуго был прав – Берта таки нарисовала мир на сером пространстве Хаоса. Яркий, красивый, почти сказочный. Ага, вот и ты, сынок, и Берта-проказница. Опять глаза сияют у обоих. Ну, пожалуй, догадаться можно: согрешили и в то же время не согрешили, хитрецы…» – так размышляла королева Изольда.

С легким малиновым звоном камень алтаря озарился розовым сиянием, и на нем возникли две пошатывающиеся от усталости женщины. Рыжая ведьма и Умница – тут уже двух мнений быть не может. Достаточно одного взгляда на них, чтобы понять: Фиона – сильная, очень сильная волшебница, да и внешностью может поспорить с Мальвой, даже с Королевой, а Умница… ну ей особой красавицей быть необязательно – зато свое будущее и своих детей она уже обеспечила. На то она и Умница!

– Берта, ты молодчина! Только небольшого дворца или хотя бы дома там явно не хватает. И еды всякой. И постельки пороскошней, да отнюдь не для одной персоны, – с ходу пожаловалась Фиона, грациозно спрыгивая с камня. Это точно, уж ты-то, кошка, всегда приземлишься на все четыре лапки…

Фред и Мальва подошли к Изольде.

– Что посоветуешь, мама? Через Зеркало или Камень?

– Если идти к Силе через Свет, то будет больше пользы. Но через Хаос куда легче – Берта проторила там даже не тропинку, а широченный тракт. С другой стороны, даже если и застрянут, что с того? Я, как обычно, вызову своего верного воина, и мы вызволим вас оттуда.

Гуго верно истолковал мысли и взгляд матери. Поднял руку, коснулся ладонью рукояти меча: «Все в порядке, мам, ты только скажи, где враги попрятались!» У Изольды на миг сжалось сердце, она вспомнила его взгляд там… обожающий, почтительный, восхищенный. Это был взгляд воина на свою Королеву. Взгляд человека, готового выполнить приказ того, кого он безмерно уважает. И во взгляде его не было никакой гадости, о которой предупреждала Умница. Хм… тогда непонятно, отчего он так обожает Берту. Настолько обожает, что готов наплевать на все и на время готов забыть Ведьму…

– Решайте сами. Но лучше и то, и то: сначала через Камень, чуть отдохнуть – и в Зеркало, – мудро заметила она.

Гуго подошел, шепнул кое-что на ухо брату. Тот подумал, кивнул. Поблагодарил за некий совет и, взяв за руку Мальву, запрыгнул на алтарь.

Волшебники сопроводили их толчком Силы, и те буквально провалились сквозь землю. Минута – и они вновь возникли наверху. Фред – довольный и счастливый, а его подруга, как всегда, красивая и невозмутимая. Переглянулись, и Принц показал рукой вверх. Да запросто! И вспышка синего света тотчас втянулась в Зеркало.

– Ну тут придется ждать долго, – улыбнулся Сибелис, чутко ловя исходящие от артефактов вибрации.

Однако парочка управилась довольно быстро. На этот раз они появились оба румяные, улыбающиеся и слегка запыхавшиеся. Да о таком Принце втайне мечтают все девчонки, девицы и зрелые дамы. А Красавица… опасная, ох опасная конкурентка Королеве. Глаз да глаз за такой нужен…

– Все! – И присутствующие заметно расслабились. Осталась только одна пара. И как ни уговаривали королеву Изольду, она настояла на своем:

– Я лично обещала барону, что с его сыном все будет в порядке!

Противостоять исходящей от нее ауре властности мог бы только Гуго. Но он молчал. Лишь немного заметно нервничал, ведь мать с присущей ей настойчивостью выбрала свой родной Свет. Это значит, сразу самое трудное – сквозь Зеркало.

Глава 6
Первая ласточка

Любопытство, как известно, сгубило кошку. Нет, Фиона, забравшаяся в спальню к своему ненаглядному, не погибла. Но с присущей ей милой настойчивостью она выпытала у принца, какую же именно ночь любви он обещал еще той Челине? И поплатилась за это именно такой ночью, вернее, таким вечером. Краснея и бледнея от смущения, готовая провалиться сквозь мокрые простыни аж на первый этаж и даже глубже, прямо в пещеру с Зеркалом, она засмеялась негромко, сквозь слезы.

– Такого бурного финала я от себя не ожидала…

Отдышавшись и немного придя в себя, Фиона кое-как поднялась на ноги и принялась смущенно колдовать. Когда все лишнее и даже следы исчезли, она, обняв своего любовника, попыталась уснуть, немного алея от стыда.

– Ну знаешь, дорогой… Хотя не скрою – никто еще таким изящным и приятным образом не наказывал меня за любопытство.

Подозрительно покосившись на измотанного, но так и не побежденного воина, она с надеждой спросила:

– Мир?

Гуго открыл один глаз, хитро посмотрел на нее и притянул к себе. Обнял, приласкал нежно, затем вздохнул:

– Ладно, мир. На сегодня. Но полночь уже настает, и весьма скоро.

– Пощады! – в сладком ужасе застонала ведьма, трепеща и закатывая глаза.

– Пленных не берем! – грозно шепнули в ушко губы.

– Ой, мама, пропала я!

Но тут Гуго смилостивился:

– Ну ладно, ладно, спим, рыжая ты моя, ненаглядная прелесть, единственная и неповторимая в своем роде…

Ну как тут, прищурив зеленые глаза, не мурлыкнуть от удовольствия на весь мир?

В ночном море, дрожа и мерцая, отражались огоньки звезд. Меж них ловко лавировали невидимые в темноте рыбацкие суденышки, вышедшие на ночной лов. Но огни их факелов, коими они заманивали в свои сети маленькую рыбку, словно светлячки кружили тут и там. Сидя на вершине холма, выспавшаяся за день Берта на всякий случай прикинула: «А можно ли это нарисовать? С трудом, но можно…»

Внизу, где-то поблизости, раздался шорох, и рядом с ней на траву опустилась графиня. Некоторое время она смотрела вдаль, чуть улыбаясь, а затем спросила:

– Что я должна сделать, чтобы ты нарисовала меня немного… привлекательнее?

Берта заинтересованно повернула голову.

– Умнице вовсе не надо быть красавицей. К тому же ты вовсе не дурнушка, хотя, конечно, рядом с Мальвой даже поставить нельзя.

Люция печально усмехнулась:

– И все же? Пусть я буду уступать любой из вас, но ненамного. Надеюсь, как женщина ты меня понимаешь?

Немного задумавшись, Берта вновь подняла голову.

– Скинь платье, света звезд мне достаточно.

Внимательно и дотошно осмотрев графиню, принцесса велела повернуться ей в профиль. Затем снова осмотрела со всех сторон.

– Достаточно. Что ж, основа неплохая, хоть ты и очень худенькая. В принципе чуть подправить мордашку, немного пышнее попку, ну и еще пару штрихов… Это возможно.

Накинув вновь простое короткое платье, графиня села рядом. Вроде бы ненароком коснулась кружев на том месте, где у женщины должна быть грудь.

– И чуть здесь. Какова будет цена?

– Здесь само собой. А цена…

Вновь глядя на мерцающее огоньками море, Берта задумалась. В принципе услуги Умницы всегда будут нужны кому-то. Так что постель ее пустовать отнюдь не будет. И там перебывают все, пожалуй, кроме Королевы. А это значит – ситуацию надо прояснить…

– Расскажи мне то, чего я не знаю.

Графиня задумалась на миг, встряхнула волосами и усмехнулась:

– Ну смотри, сама напросилась. У тебя прекрасные волосы, нежный смех, незабываемые глаза. Это все так нравится Воину. А теперь подумай, кого он любит в тебе?

– Маму.

Глаза Люции иронически сощурились, а ее смех приласкал траву на холме.

– Нет, милочка, не маму. Когда он перестанет быть сыном, он станет Воином и будет непобедим, по крайней мере в бою, но он всего лишь солдат, а солдату нужен командир. И в то же время Воин не потерпит над собой иной власти, он признаёт только королевскую власть.

Берта задумчиво кивнула. Что ж, об этом можно было бы и догадаться…

– Понимаю. Он будет ее единственным, но самым верным Воином. И трон ее будет незыблемым. Но без короля. А что светит мне, как Художнице, когда я перестану быть ее дочерью?

Графиня вздохнула и отвела взгляд.

– Вы с Королевой вдребезги разругаетесь из-за Сказочника. Просто жутко разругаетесь.

Однако! От таких известий впору впасть в отчаяние. Одно дело – поссориться с матушкой, в глубине души зная – все пройдет. Прибежишь к ней, покаешься-подластишься, и мир опять станет розовым и прекрасным. А тут… рассчитывать только на себя? Еще и потерять Алекса? В таких условиях принцессы не выживают, даже если Королева сразу не прикажет суровому Воину смахнуть чью-то бедную головушку.

Верно истолковав ее мысли, Люция улыбнулась:

– Не все так печально. Без Художницы не обойтись – только она может нарисовать на старом холсте новый мир. Прекрасный, как детская мечта, но полностью реальный и целиком настоящий. Улучшать его постепенно, усовершенствовать. И ради этого Королева будет тебя терпеть.

Откинувшись назад, Берта оперлась на локти, ощущая, как ее спину чуть покалывают сухие травинки. Вздохнула и посмотрела на небо, разыскивая там мать-медведицу. Найдя созвездие, принцесса сделала ей зловеще красные глаза. А проказливому медвежонку для разнообразия – серые. К собакам охотника добавилась еще одна – желто-песочная, а под мачтой Фрегата кокетливо зажегся зеленый, как глаза стервы Фионы, фонарик.

– Как ты это делаешь, даже я не могу понять. А Учитель только завистливо хмурится, – зачарованно выдохнула Умница.

– И я тоже не знаю. Но, кажется, от отчаяния на меня накатило вдохновение… Встань и сними все.

Встряхнув головой и решительно разметав по плечам волосы, Художница принялась перекраивать вязкую ткань реальности. Высунув от усердия язычок, нежными пальчиками она прошлась по женскому телу, выстраивая его в соответствии со своими понятиями о красоте.

«Еще чуть-чуть здесь… хм, а я сама не обзавидуюсь? Да ладно, Умница, хоть я и ревную тебя немного к тому, кто пока еще мой брат, но во мне нет зла. Пусть это будет мой подарок тебе, всем твоим любовникам и любовницам, да и ему заодно… Вау, а довольно миленько! Если еще и так… Ух ты! Теперь глазки, и не закрывай, вредина… Знаю, знаю, тебе хорошо, но потерпи. Раздвинь ножки… бедра ничего, а вот тут сделаем – да хотя бы вот так, и пусть Мальва лопнет от зависти! Хотя при чем тут она? Братец никогда не любил кукол…» – так думала про себя принцесса, дополняя и приукрашивая образ Умницы.

– Вот так. Ну-ка повернись… родинку на попке долой – она тебе не идет, а вот чуть выше – очень даже. Все, закончили – быстренько и со вкусом.

После финального штриха Умница все-таки не сдержала стона наслаждения и чуть не упала. Берта, опомнившись, поймала ее и посадила на смятую одежду. Отдышавшись немного, Люция слабо вздохнула и открыла глаза.

– Это было прекрасно. Спасибо – и за это тоже…

Провела по себе ладонями, смущенно улыбнулась.

– Ой, платье на груди не сойдется. Как я завидовала Санни, не могу передать.

Берта тоже улыбнулась, разглядывая в свете звезд свою первую настоящую работу.

– На попке тоже треснет, так что вернешься домой в одних лохмотьях. Да, не удивляйся еще кое-чему – это мой подарок от всей души. И это будет только у тебя. В зеркале увидишь и оценишь, а пока растрави-ка, Умница, свое любопытство.

И она так весело и заразительно рассмеялась, что смех Люции радостно переплелся с ее звонким голосом.

– Ой, я просто умру от нетерпения, не дойду до дома.

Встав, она шепнула заклинание, очертила пальчиком в воздухе большой круг и, повернувшись пару раз перед замерцавшим зеркалом, восхищенно ахнула. Берта с улыбкой наблюдала за ней, покусывая стебелек, чувствуя, как из нее медленно уходит Сила и вдохновение.

– Ты не ахай, голубушка. Над куклой мне придется работать как проклятой: сказано – красавица, значит, так и будет. Да и себя грех обижать. А как про Королеву подумаю, так и вовсе тоска берет…

Графиня убрала зеркало. Поежившись от ночной прохлады, она нырнула в платье. Ну да – кое-где треснуло, а лиф вообще пришлось надорвать. Зато на талии болтаться стало. Да ничего – магией какой-нибудь прикроется… И точно, Люция прошептала что-то, окуталась темным полупрозрачным облаком, опустилась рядом в траву и возбужденно выдохнула:

– Это даже лучше, чем я мечтала… Мой долг тебе взлетел просто на неоплатную высоту. Рассказать еще что-нибудь?

– Давай! – Берта заинтересованно привстала и уселась рядом.

Оказалось, что, хотя тяга к Сказочнику и не исчезнет, Художница всегда сможет найти защиту и утешение у Воина – наверное, былые чувства еще остались. Но для этого придется поработать ой как немало – потеснить ведьму в его большом сердце нелегко.

– А совсем – удастся?

Взглянув в глаза, Люция отрицательно покачала головой и процитировала разухабистую полковую песенку:

– Удел солдата – шлюха!

Хмыкнув, Берта не смогла не согласиться. Эта зеленоглазая кошка как раз она и есть. Будет гулять налево и направо, но всегда виться вокруг Воина.

– Но ты не радуйся сильно – ты тоже уже ощущаешь свой просыпающийся бешеный темперамент. Ей положено как волшебнице, а тебе – как тонкой натуре искусства. Так что будешь гулена еще из тех…

Подумав чуть, Берта не смогла с ней не согласиться. Чуть покраснев, она улыбнулась смущенно своим мыслям. Говоришь, на спинке поработать… Но оказалось, что ночь откровений отнюдь не закончилась.

– Но ты единственная, кто сможет менять свой облик всегда, и так, как захочешь. Ведь ты не только Художница, но и принцесса. Так же как Мальва – и красавица, и кукла, и принцесса сразу.

– А если я решу принять облик Королевы?

Улыбку с лица Люции сдуло словно ветром. Она мигом посерьезнела, обдумывая слова Берты.

– Не стоит. Тогда тебя вряд ли сможет защитить даже Воин. Хотя нет – можно, но только для него. И без знаменитых алмазных сережек. Но не советую: ревность Королевы, тем более такой, – не шутка. Лучше сразу повесься – меньше мучиться будешь.

И все же беседа после некоторой паузы потекла дальше. Да, Принцем быть хорошо. Но без надежды стать Королем. Хотя в качестве утешения Красавица всегда, или почти всегда, будет рядом. Штучка, между нами, тоже еще из тех. Ведь вполне возможно, что подаренный ею перстень, обладающий свойством обнаруживать яды, – это не просто так.

Холодея сердцем и замирая от сладкого ужаса, Художница слушала откровения Умницы. И что придется наказывать Учителя за придуманную им квинтэссенцию дурманной травы, и какую интригу с последующей дракой наверняка устроит Челина– Червовая дама. А между всеми с тонкой улыбкой будет блуждать Рыжая ведьма, ведь как ни крути, а она самая сильная волшебница. А там подрастет граф – то-то кутерьма завертится!

– Бр-р-р! Тысячу раз права была Фиона – змеиное кубло. И я тоже кобра соответственная, – проворчала Берта и покачала головой. – Нет – кобриолетка!

Люция встала, потянулась с наслаждением и еще раз провела по телу ладонями.

– Ох, кажется, я буду ревновать саму себя – ко всем… Не переживай, этим, что сейчас берегут наш мир, – думаешь, им легче? А вообще пошли-ка. Там у меня в подвале есть один бочоночек… из тех сортов вина, что не достается даже королям – только для себя.

– Бедные короли… – хохотнула Берта и тоже поднялась.

Гуго проснулся от предутренней прохлады. Отобрал у сонно заворчавшей Фионы уголок одеяла и прислушался к веселому женскому хохоту, доносящемуся откуда-то снизу. Затем тихонько, словно крадущийся тигр, все же вылез из постели. Оделся, взял клинок и вышел из комнаты, стараясь не усмехнуться при виде двух зеленых огоньков, еле заметно блеснувших из-под одеяла.

Звуки голосов привели его в погреба. Подивившись обилию хранящихся здесь бочек, а также их размерам, он проскользнул в последнюю подземную камеру. Ориентируясь больше на слух и чутье, чем на скудные отблески факелов впереди, Гуго обошел какой-то странный, наверняка виноградарский пресс и выглянул из-за него. Принюхался – все верно. Девицы накушались, что называется, вдрызг. А еще благородные…

Мальва, Берта и – о-ох какая стала Люция! – все три в весьма скудной одежде расположились вокруг небольшого симпатичного бочонка с ковшиками в руках и явно с намерением прикончить его прежде, чем наступит рассвет. Возможно, их придется отпаивать наутро, но, судя по запаху, свидетельствующему об отменном качестве вина, возможно, и нет.

Мальва покачала головой:

– Я догадывалась, Берта, что ты хочешь моей смерти. Но чтобы таким извращенным способом – умереть от зависти к Люции…

Все три дамочки неприлично захохотали и сдвинули вместе посуду. Выждав, пока они опустошат ковшики (негоже всякие сюрпризы под руку устраивать), он вышел из укрытия с самым беззаботным видом.

– Привет! Обмываем первенца? – И кивнул на просто очаровательно похорошевшую графиню.

С трудом сфокусировав на нем взгляд, дамочки непринужденно кивнули – словно они и не сидели чуть прикрытые пеньюарами. Ну да, от такого количества отменного вина и в снегу не замерзнешь…

– Познакомься – это Умница, – кивнула на Люцию Берта.

Кое-как налила вина в свой ковшичек и протянула брату. Гуго посмаковал великолепное вино и восхищенно хмыкнул:

– Понятно… не зря я всегда опасался умных женщин больше, чем неприятеля. Ладно, спасибо, что уважили солдата, не дали засохнуть от жажды. Вы тут не упьетесь совсем? А то бедокурить начнете?

– Можем, – согласно кивнула графиня. – Мой дом, и на моем холме. Что хотим, то и делаем.

И, облокотившись на огромную почерневшую бочку, она многообещающе улыбнулась.

– И обязательно чего-нибудь подожжем, – добавила Мальва с мечтательной улыбкой. Ах, глаза твои голубые и бесстыжие… что на Берту пялишься-то? Да пес с тобой, лялька…

Берта отвечала ей с такой многообещающей улыбкой, что у принца зачесались кулаки. А с чего, собственно? Вздохнув, он поднял на руки сестру, так и норовящую упасть куда-нибудь даже лежа. Путь обратно в темноте он преодолел благополучно. До дверей спальни сестры – тоже. Правда, в постель она ложиться не хотела. Потом передумала, но зато с такой откровенностью потянула к себе, что принц на миг дрогнул. И все же – мама будет ругаться! Как-нибудь в другой раз, малышка…

– Лежи здесь! – приказал он и все-таки ушел.

Вторым рейсом поехала Мальва. Она так откровенно боялась и тряслась, что Гуго внутренне усмехнулся. Подавив в себе желание сделать ей «Бу!», он положил девушку рядом с мечтательно-задумчивой Бертой. И едва успел выскользнуть за дверь, как Мальва с ходу принялась излагать Берте соображения относительно себя, показывая прямо на себе же. «Тьфу на вас, девчонки, с вашими бредовыми затеями! Ладно, придумывайте уж, коли решились. Может, из Мальвы и вправду чудо сотворите…» – подумал уставший Гуго.

Последней, как и положено капитану корабля, из подвала с комфортом убыла Люция. В том состоянии, что сейчас, отнюдь не умница, скорее красавица. Подумав чуть, он прошел мимо ее спальни, где служанка чутко сторожила сон маленького Паоло, взбежал наверх и положил графиню рядом с Фионой.

– Интересная мысль! На троих? – прокомментировала та и лениво открыла глаза.

Показав Фионе кулак, Гуго велел ей выпить ровно половину ковшика настолько великолепного вина, что ее зеленые глазищи широко раскрылись от изумления. А потом попросил кошку стеречь графиню. Ведь в ее состоянии любое заклинание могло обернуться нешуточной бедой. Кажется, Фиона заважничала от возложенной на нее миссии. А возможно, и нет. Во всяком случае, вылезая из подвала с бочонком на плече и ощущая, что там вполне достаточно для многократной дегустации, принц прикинул, что хватит ему для утренней зарядки таскать всякие тяжести, пусть даже и столь приятные на ощупь. А посему он выбрал штаб-квартирой заросшую хмелем беседку в саду, водрузил на столик бочонок и, подобрав несколько мелких камешков, вернулся к дому.

Первый камушек полетел. Но не успел он еще звякнуть в окно братца, как второй полетел к Алексу. Затем, чуть поколебавшись, Гуго бросил и третий. Авось за такое вино матушка голову не снесет…

Алекс примчался первый. Следом пришел сонно щурящийся Фред, подозрительно озирающийся в поисках своей принцессы. И последней прибыла, как всегда, блестяще выглядящая королева Изольда, неся в руках прихваченные по дороге кружки. Все верно – мудро поступила матушка, мудро. Оба вызванных парня сконфуженно переглянулись и пожали плечами. Гуго приподнял бочонок и нацедил во все четыре емкости.

– За что пьем? – Королева величественным жестом поднесла к лицу простую глиняную кружку. Чуть принюхалась, оценила аромат и улыбнулась – Что-то хорошее?

Гуго хитро ухмыльнулся:

– Берта на пробу раскрасила графиню. Да так, что Мальва чуть не умерла от зависти. И сейчас что-то нашептывает нашей Художнице, чтобы как минимум не уступить. А может, и спят – половину этого бочонка они оприходовали. Графиню я повелел стеречь Фионе – не ровен час, заливши глаза, она может и дом подпалить своей магией…

По правде говоря, он догадывался, что подруги вполне могли уже и приступить к воплощению своих девичьих мечтаний о женском идеале, но это принципиальной роли не играло. Он покосился на Фреда:

– Так что, братец, хоть я и не любитель кукол, но могу и позавидовать, когда увижу. Пока не посмотрю на мою Рыжую ведьму. Или еще на кого…

Принц оценил шутку брата и, улыбнувшись, ткнул его кулаком в плечо:

– Хорошее известие. Ну что ж – с почином!

И выглянувшее солнце, пробившись сквозь листья, блеснуло алмазным блеском в ушах Королевы.