Текст книги "Вне закона"

Глава 74

– Ну, Крот, что будем делать? Если подключить ОМОН, они могут сорваться. Если действовать в одиночку по-ковбойски, есть большая степень неоправданного риска.

– Послушай, Князь, я, конечно, тебе очень благодарен за то, что вместе со мной раскручиваешь этот геморрой, но о каком ОМОНе ты говоришь? Эта комбинация наша, и раскручивать ее должны мы. Костромин проверен не раз, Саша и Паша, хоть и стервятники, но денег мне должны немерено! Пусть отрабатывают. Плюс нас двое. Впятером против двоих – все шансы у нас. Тем более что задача наша с двумя известными. Главное, чтобы результат был достигнут и на выходе пленных бы не было. Мне эти уроды нужны холодными, с ярко выраженными трупными пятнами. Я в них столько дырок наделаю, что сквозь них будет видна реклама на витрине банка о том, что это его отделение – самое надежное и прибыльное.

– Успокойся, Крот. Это твоя комбинация, я не возражаю. Я только подсобный рабочий. Просто я хочу все просчитать, чтобы потом не проколоться. Ведь наш прокол будет стоить жизни не только инкассаторам, но и нам, а может, и случайным прохожим. Поэтому поехали на место расставлять посты и озадачивать наших боевиков. Нутро мне подсказывает, что ждать осталось недолго. Не сегодня-завтра автоматные очереди напомнят обывателю, в какое неспокойное время мы живем.

Переговорив с Дубцовым о необходимости проверки пары сбербанков на предмет их привлекательности для нападения и забрав оперов, они выехали на место. Объяснив задачу, Антон так расставил людей, чтобы каждый был чем-то прикрыт.

– Поймите, пацаны, отморозки не кричат «Руки вверх!». Они вообще такой музыкальной группы не знают. Они знают только «Крематорий». Поэтому бейте волков на поражение и шпигуйте их свинцом как можно плотнее. Главное – чтобы не пострадали случайные прохожие и вы сами от своего же огня. Стрелять, как только они выскочат из машины. А выскочат они, как только из банка появятся инкассаторы с сумками.

– А если все же попробовать взять их живыми? – робко спросил Костромин.

– Игорь, заткнись. На них уже столько трупов, что одним ментом больше или одним меньше – особой роли не играет. Поэтому сопли подобрать и по местам! На глаза не попадаться и не отсвечивать. До приезда инкассаторов – раствориться. Каждый на своем месте. А дальше – по плану и без самодеятельности.

Глава 75

– Ну что, братан, как говорится, с Богом.

– Ты что, Вован, с каким, к черту, Богом? Наш бог – это президент Франклин, и за его портретами на североамериканских рублях мы сегодня пойдем душегубствовать.

– Слышь, Витал, может, изменим стиль? Может, просто шугнем сторожей и заберем сумки?

– Вован, ты что, Дарью Донцову на ночь читаешь? Это только в женских романах конец счастливый. Наш бизнес хеппи-энда не предусматривает.

– Что-то ты, Витал, умными фразами заговорил. Ну прям, как Бык. Не к добру это.

– Не бзди, братан, прорвемся. Да и Быку помочь надо. Если он на киче, то нам по-любому раненых придется добивать.

– Точно, Витал. Я забыл, что нам под Быка сработать надо! А вдруг там бабла не будет?

– А это, братуха, лотерея. Тут какой мешок вытянешь. Это Бык точно все маршруты знал, а мы должны вслепую сработать. Но чуйка у меня хорошая есть, что все путем будет. Я сон сегодня ночью видел, будто бы мы мальцами босыми в деревне на лугу за птицей раненой гонялись…

– Ну и что, поймали?

– Да в том-то и дело, что не помню… Херня все это. Где ты «шестерку» угнанную оставил?

– За квартал от банка. Там во дворе полно офисов всяких, никто и не заприметит. Тем более номера транзитные.

Братья надели черные спортивные костюмы, взяли шапки с разрезами для глаз, проверили свои «тэтэшники», присели на дорожку и вышли во двор. Во дворе они сели в машину Виталия Одинцова и поехали по направлению к банку, навстречу своей лихой судьбе.

* * *

Антон увидел синюю «шестерку» с транзитными номерами сразу. Машина остановилась недалеко от дверей банка с незаглушенным двигателем.

«Очень непрофессионально», – вытирая о штаны вспотевшие ладони, подумал Антон.

– Приготовься, Коля, вот наши клиенты, – сказал он и толкнул в бок задремавшего Кротова.

– Ну, ты, Князь, и красавец, – с одобрением произнес Кротов.

Инкассаторы появились неожиданно. Один из них нес сумку и свободной рукой держал возле уха мобильный телефон, с кем-то весело разговаривая.

– Вот тварь, – процедил Антон и, выпрыгнув из машины, вскинул пистолет на уровень глаз.

Они выстрелили одновременно. Братья Одинцовы – в инкассаторов, а Антон с Кротовым – в них. Братья повалились на землю. Один из налетчиков, стоя на коленях, еще продолжал палить в небо, а второй уткнулся лицом в асфальт и затих. Тот инкассатор, что говорил по телефону, умер на месте, трубка еще долго говорила приятным женским голосом.

Глава 76

После торжественного собрания в УВД награжденные почетными грамотами и денежными премиями в размере аж месячного оклада члены оперативной группы, обезвредившей налетчиков, – Антон Голицын, Николай Кротов, Игорь Костромин, Паша и Саша, а также их руководитель Иван Иванович Дубцов, договорились тут же пропить обрушившееся на них вознаграждение.

Почетные грамоты по сложившейся традиции они пустили по течению грязной и мутной реки, сделав из них кораблики. А вот премию, как обычно, решили культурно отметить.

Было и место, где всегда проходили эти оргии. И поскольку премии случались нечасто, то в этом кафе они бывали и вовсе редко. Двери были надежно заперты – кафешка приказала долго жить. Дубцов позвонил Потапову, и тот пригласил всех к себе в офис.

Герои зашли в супермаркет и набрали много водки и мало закуски, после чего всем кагалом ввалились в офис Потапова. В дверях их встретила Лена. Всем было очень приятно вновь видеть безумное совершенство форм и линий. Саша и Паша просто лишились дара речи и прочих необходимых рефлексов. Потапов же был искренне рад видеть своих бывших подчиненных.

– Ну что, герои, сегодня, я слышал, наша речка снова стала судоходной?

– Да, Валерий Иванович, сегодня пять кораблей гордо отправились вниз по ее просторам, – в тон Потапову ответил Антон.

– Ну что ж, всегда приятно, когда твое дело кто-нибудь продолжает. А если не просто продолжает, а еще и с честью, то это приятно вдвойне. Ну да ладно. На этом торжественная часть закончена. Переходим к водным процедурам. Процессуальными дурами мы в молодости называли незамужних секретарш, которые в процессе сложных служебных взаимоотношений так и не смогли выйти замуж за дармовых в ту пору милиционеров. Итак, за мной, товарищи опера.

Потапов провел ошалевших от офисной роскоши после своих обшарпанных кабинетов оперов в маленький уютный конференц-зал, где миленькая секретарша Сашенька заканчивала сервировать столик на семь персон.

На столе стояли несколько бутылок дорогого коньяка, виски, мартини, абсент и еще пара неведомых операм заокеанских напитков. Здесь же была коробка с сигарами, возле которой надулся загадочный кальян. Закуска состояла из дорогой, тонко нарезанной колбасы, бастурмы, буженины, а также красной икры и нескольких сортов балыка из уже давно занесенных операми в Красную книгу, как быстро исчезающих за столом, видов рыбы.

– Я всегда говорил, что Князь женился по расчету, – нарушил неловкую тишину Кротов.

– Коля, не начинай, – негромко, но настойчиво попросил Голицын.

– Господа опера! На правах хозяина я поднимаю свой первый тост за вас. И хоть сегодня вы герои, главное, слава Богу, что все живы. Дай Бог, чтобы так было и дальше. И, как бы там ни было… двери этого офиса для всех вас всегда открыты.

А затем началась обычная оперская пьянка.

* * *

Звонок Уварова застал Лену за рулем. Она везла пьяных Антона и Кротова, которые мирно посапывали на заднем сиденье. Лена обреченно «крутила педали» по направлению к дому. Уваров пробасил в трубку, что страшно соскучился и готов обнять свою богиню. В переводе с тюремно-приблатненного жаргона это означало, что у него есть какая-то срочная информация для нее.

– Сань, подъедь, пожалуйста, к нашему дому, а то я тут и за мамку, и за няньку.

– Хорошо, буду через час. Я позвоню.

Лена подъехала к дому и выгрузила свой бесценный груз. Груз упорно не хотел идти домой, а все порывался ехать в ресторан, но Лена кое-как запихала мужиков в подъезд, а потом и в квартиру. Не раздеваясь, они повалились на большую семейную кровать и сразу же захрапели. Лена прибралась на скорую руку, переоделась и, сварив себе кофе, стала ждать звонка Уварова.

Ждать пришлось недолго. Сашка позвонил буквально через минуту. Лена быстро выбежала на улицу.

– Ну что, красавица, с чего начать? С хорошего или с очень хорошего?

– Не томи, начни сначала.

– Итак, интересующие нас молдавские гастарбайтеры действительно находятся в СИЗО. Но только в количестве двух штук, а не трех, как ты мне говорила.

– Как двух? Ты что, Сань, чифиром ошпарился? Их же трое.

– Было трое, а стало двое. Один повесился в камере. Очевидно, когда узнал, что двое его подельников пропали без вести сразу по выходу из СИЗО, – сказал Уваров, хитро поглядывая на Лену.

– Давай без грязных намеков, мой двухметровый друг! – не на шутку рассердилась Лена. – Что еще за гнусные инсинуации? А?!

– Да нет, я так… чего не скажешь в шутейном разговоре, Глеб Егорыч. Вы пошутили, я посмеялся, – голосом Копченого загнусавил Уваров.

– Я с тобой не шутила, – на манер Жеглова подвела черту Лена. – Давай, колись, что с остальными?

– С остальными… С одним попроще, он в поле моего зрения, в общей хате, а вот другой… С другим проблема. Он на больничке. А там Исямова. С ней, как ты знаешь, договориться трудно. Я даже пытаться не буду. Поэтому сделаем так: с тем, что в общей хате, я все решу, а с тем, что на больничке, разбирайся либо сама, либо решай что-нибудь с Исямовой.

– Хорошо, Саня. Спасибо тебе за все.

– Рано благодарить. Да и разве так благодарят?

– Да пошел ты…

Глава 77

Усыновленный не без помощи Антона Мишка, теперь уже Мамин, по прозвищу Шнырь, очень не любил уроки истории. В его школе часто менялись преподаватели, и в зависимости от их политической ориентации и широты взглядов на жизнь менялся и курс исторического развития государства. Дети из разряда приспособленцев не заморачивались подобными мелочами, а Мишка возмущался, спорил, набивал себе шишки и получал плохие отметки. К тому же дети из благополучных семей старались с ним не водиться. Все это портило и отравляло новую и счастливую Мишкину жизнь.

Сегодня по расписанию была история, и настроение у него снова было испорчено. Он тупо не знал, что отвечать. Дело в том, что он так и не понял, кем был гетман Мазепа – предателем украинского народа или героем? Предыдущий учитель, уехавший на «пэ-эм-же» в Москву, говорил, что Иван Мазепа – изменник, преданный русской православной церковью за свою измену царю Петру анафеме. Он вообще утверждал, что Мазепа – профессиональный потомственный предатель. В качестве примера учитель приводил довольно убедительные факты из биографии гетмана. Так, например, Мазепа, служа польской короне, переметнулся к гетману Дорошенко, затем, служа Дорошенко, переметнулся к гетману Самойловичу. Затем, приобретя у князя Голицына за два бочонка золота титул гетмана, изменил Самойловичу и ушел под руку царя Петра. Позже от Петра переметнулся в большую шведскую семью к Карлу XII. Ну и так далее…

Учителя вдруг выгнали, пришел другой учитель – патриот, от которого Мишка с интересом и ужасом узнал, что все это не предательство, а хитрая украинская политика – проскочить между наковальней и молотом, сохранив свой язык, свою культуру и свою свободу. Таким образом, выходило, что Иван Мазепа – герой.

Не зная, что ему делать, Мишка позвонил Антону Голицыну, своему крестному отцу, и, еле сдерживая слезы, поведал грустную историю о загадочной судьбе гетмана Мазепы.

Антон посмеялся и сказал, чтобы Мишка не забивал себе голову разной ерундой, и пообещал в воскресенье взять его с собой на работу и дать пострелять в тире из настоящего табельного оружия, если в дневнике не будет плохих отметок. Мишка поклялся, что Ломоносов, в молодые годы, будет ему завидовать, и на всякий случай выучил две версии. Мало ли, какая из них понадобится? Вони без дерьма не бывает. Лучше быть готовым ко всему, чем не быть готовым вовсе. Как говорится, «Будь готов! – Всегда готов!»

Глава 78

Посоветовавшись с Антоном и получив его полное одобрение, Лена позвонила Исямовой.

Исямова нисколько не удивилась ее звонку, а казалось, даже обрадовалась. Они договорились встретиться в парке у Вечного огня после работы. Обе явились без опоздания и с первой минуты, как ни странно, понравились друг другу и легко перешли на «ты».

Лена еще раз поблагодарила Исямову за ее мужество и благородство:

– Если бы не ты, Таня… замордовали бы Антона.

– Если бы не Антон, меня могли изнасиловать и убить. Так что, Лена, мы с Антоном как кровные брат и сестра.

«Если бы не я, то быть бы инцесту…» – не смогла удержаться от ехидной мысли рыжая бестия, а вслух сказала:

– У меня, Таня, к тебе дело. Только давай сразу условимся, что, если мы не договоримся, ты навсегда забудешь этот разговор.

– Хорошо, Лена, можешь на меня рассчитывать.

Они сидели на скамейке, и Лена, как можно ближе наклонившись к уху Исямовой, полушепотом рассказала историю семьи Кузнецова. Лицо Исямовой постепенно становилось все более суровым и злым.

Когда Лена закончила свой рассказ, Таня спросила:

– И теперь ты хочешь, чтобы рукой правосудия была я?

– Да, Таня! И я не боюсь признаться, что я уже была этой рукой. У меня тоже есть определенные моральные принципы, но в данном случае… я сделала свой выбор и… Бог рассудит!

– Лена! Но я же врач! Всю жизнь я боролась, чтобы спасать жизни, а не отнимать!

– Таня, мне нечего больше сказать. Я исчерпала все аргументы. Я не предлагаю тебе сделать это ради обогащения или другой какой-нибудь выгоды. Я даже не попросила бы тебя о помощи, если бы это касалось лично меня. Но человек умер, а палачи его живы. И я с этим не смирюсь никогда! Так что прости за беспокойство и забудь. Я тебя не осуждаю. У каждого своя мораль. Забудь.

– Да успокойся ты, Лена! Я не сказала тебе «нет»! Я с твоей помощью… хочу преодолеть себя. С одной стороны – вера и долг, а с другой – справедливость и честь. Очень трудный выбор. Скажу тебе больше… Я мечтала о твоем звонке. Мне очень нравится твой муж. Каждую ночь, лежа в постели со своим, я вспоминаю Антона и представляю себе его! Но у каждого своя судьба и свой путь. Живите счастливо. Я вам не помеха и не угроза. Он появился в моей жизни и спас ее. Я помогла ему в трудную минуту. По условиям жанра, должен был вспыхнуть огонь! Но в этом огне нам не гореть. На чужом пепелище свое счастье не строят. Я сделаю все, что нужно, только… будь счастлива с ним! Будь счастлива!

Исямова резко встала и ушла, почти убежала, оставив удивленную и расстроенную Лену сидеть на скамейке в одиночестве.

Глава 79

Узнав у «кума», смотрящего за «хатой», в которой сидел интересующий его объект, цену вопроса, Саша Уваров перезвонил Лене. Лена была в офисе и сразу же согласилась приехать.

– Лена, мне очень неудобно, но на СИЗО свой жесткий тариф на услуги. Цена твоего вопроса – три штуки баксов, – краснея, промямлил Уваров.

– Сашка, ты лучший! Я рада, что работает бюро добрых и злых услуг. Вот тебе пять тысяч, и, пожалуйста, проконтролируй, чтобы нас не трахнули…

– Так это что, и мой гонорар?

– А чему ты удивляешься? Вы же охраняете барыг на «стрелках»? Ты и твои архаровцы сопровождаете курьеров и грузы. Вы же участвуете в разборках и силовых акциях во время споров двух хозяйствующих субъектов? А в рейдерских набегах и захватах? Не молчи, по глазам вижу, что права. Так неужели вся эта вышеперечисленная ваша деятельность носит благотворительный характер?! Не за тем ты из спортзала не вылезаешь и братву свою до седьмого пота гоняешь, чтобы на межведомственных соревнованиях грамоты получать. Бабки вы кулаками зарабатываете, и все это знают. У барыг разных за эскорт-услуги бабки брать не стыдно, а у подруги своей боевой за дело святое – землю чище сделать – мы брать стесняемся!!! Бери, Санька, и помоги мне и светлой памяти человека достойного…

– Ладно, ладно! Уговорила. Тебе бы на фронте замполитом! Все бы на танки с голыми руками лезли.

– А тебе бы в заградотряд. И тоже с голыми руками. От вида твоих голых рук все бы тоже на танки лезли.

– Ладно, Лена, не задирайся. Все сделаю, как договорились. Награда найдет своего героя. Не боись.

– Ну вот и ладно. Я спокойна. Теперь отпусти меня. В офисе много работы.

Она, подпрыгнув достаточно высоко, чмокнула Уварова в щеку и, сев в машину, уехала.

Уваров набрал номер телефона смотрящего за «хатой» опера Сергея Непомнящего.

– Привет, товарищ майор, Уваров беспокоит. «Над всей Испанией безоблачное небо».

– Понял, товарищ майор. «Ребенок родился здоровым».

И, обменявшись этими классическими паролем и отзывом, они решили судьбу одной мрази.

Глава 80

Подполковник медицинской службы Исямова отложила медицинскую карточку Кодряпу Василия Васильевича и надолго задумалась.

Диагноз у молдавского пациента был, прямо скажем, не очень. Врожденный порок сердца. Болезнь коварная и опасная. «Так сказать, в любой момент…» – подумала Исямова.

– А кто еще с ним в палате лежит? – спросила она у дежурного фельдшера.

– Борисов, квартирный вор, но он сейчас на свидании. И Сурков, каскадер-убийца, но его вызвал опер Саркисов для очередной профилактической вербовки.

– Не наше это дело, Степа. Наше дело – симулянтов этих лечить. Ну-ка, приведи мне этого Кодряпу.

Когда Кодряпу привели, Исямова отпустила фельдшера и предложила молдаванину сесть. Зная крутой нрав главврача, зек снял головной убор и быстро сел.

– Ну, как здоровье, Василий Васильевич?

– Да спасибо вам, доктор.

– А я вот особых улучшений что-то не вижу. Курите, наверное? Признайтесь честно.

– Да, доктор. Не могу бросить.

– С вашим сердцем не то что курить, дышать осторожно надо. Значит, сделаем так. Вот вам три таблетки. Выпейте их прямо сейчас, чтобы я видела. Это антиникотин, новое средство. Я ими мужа отучила. Вечером я дам вам еще три. После этого вы бросите курить.

– Ох, что-то с трудом верится, доктор. Я курю аж со школы… Ну, раз вы говорите, попробую. Дайте водички.

– Вон там, в мензурках, на подносе, и, когда выпьете, садитесь, я измерю вам давление, – сказала Исямова, что-то записывая в истории болезни.

Зек проглотил таблетки и, воровато оглядываясь, взял с подноса пятидесятиграммовую пластиковую мензурку. Судя по запаху, в ней был спирт. Наверное, «лепила» что-то перепутала. Недолго думая, он залпом выпил содержимое и тут же взял другую. Там была вода. Он запил и громко выдохнул воздух:

– Благодарствую вам, доктор, за заботу. А если еще и курить брошу, то Бога буду за вас молить.

Исямова молча подошла к пациенту, задрала ему рукав, измерила давление, проверила зрачки и осталась довольна.

– Я сегодня дежурю. Если что, вызывайте меня. А вообще таблетки сонливые, так что, я думаю, вы будете спать. – И, вызвав фельдшера, приказала увести зевающего Кодряпу в палату. Оставшись одна, Исямова мрачно улыбнулась и закурила сигарету.

Глава 81

Старший оперуполномоченный, майор Непомнящий Сергей Поликарпович, мечтал стать начальником оперчасти. Во-первых, должность полковничья, во-вторых, никакой конкретной работы. Но была одна серьезная проблема. Не хватало денег. Поэтому предложение Уварова было как нельзя кстати.

Непомнящий вызвал Червонца, смотрящего за «хатой», в которой сидел Бец Николай Васильевич. Червонец ничего хорошего от этого вызова не ждал – на утреннем шмоне попкари попалили три литра браги. Мало того, что пропал натурпродукт, так еще в воздухе явно запахло ароматами карцера.

– Кто в хате на меня стучит, знаешь? – негромко спросил «кум».

– Восемьдесят процентов населения, – невесело пошутил смотрящий.

– А кто брагу спалил, знаешь?

– Если бы знал, убил бы.

– Так вот, Червонец, фамилия «барабана» – Бец. Я это потому тебе говорю, что эта мразь и на меня жалобу накатала. А мне такие сидельцы в хате не нужны.

– Спокуха, начальник. Сегодня по ужину эта тварь милюстиновая выедет на больничку…

– Ты мне, Червонец, мозги не еби. Там уже все извилины затраханы. Ты хлеборезку завали и слушай расклад.

– Понял, начальник, понял.

– Так вот, эту нечисть извести под корень. Чтоб до «креста» не донесли. Пусть братва хором потопчет. Оно, когда хором, тогда солиста не видно. На хор и спишем. Мало ли, у кого совесть нечиста и кто ночью спит неспокойно. А с третьих нар, если вниз, поди, и убиться можно… Как думаешь, Червонец, можно?

– Можно, гражданин начальник, еще как можно…

– Ну а раз можно… то мы тут ни при чем. Мы расследуем и забудем. А пока на вот, травки козырной пару крапалей. Побалуй братву. Если все путем будет, завтра целый «кораблик» такой к вам заплывет. Ну а если что не так, Червонец, сам очком на бутылку сядешь, да так, что бульбы из носа пойдут.

– Сергей Поликарпович, я что, порядков не знаю? Если вы к нам по-людски, то и мы к вам со всей душой. Все будет в ажуре. Этот Бец давно под вопросом пенится. А сегодня пенка-то и сойдет.

– Ладно, ладно, хватит вату взбивать. Иди и дело делай. Я в долгу не останусь. Сделаешь все по уму – кайфанешь, а проколешься – тоже… кайфанешь, только от любви однополой. Ха… ха… ха! – невесело пошутил Непомнящий и отпустил арестанта обратно в преисподнюю.