Текст книги "Записки сахалинского таёжника (сборник)"

– Везде нужна сноровка и тренировка. А третью сушину надо раскидать.

– Тимоха, ты с Кольком оставайся. А мы с Вальком пойдем раньше. – К вашему приходу мы уже наловим рыбы.

– А ты, Саня, не заблудишься?

– Что ты, подкалываешь? Где здесь блудить, я что – первый раз в лесу? На тропу вышел и пошёл, а по такой тропе и слепой пройдёт.

– Слепой-то пройдёт, а вот слишком умный может не пройти, может заблудиться!

– Котелок там же лежит?

– Нет, Саня, котелок лежит в полукилометре выше, напротив ямы, где я вчера рыбачил. Объяснять не буду, где котелок, – всё равно не найдёшь. Да надеюсь, с голода подохнуть не успеете, мы придём с котелком и спасём вас. Стоп, тот котелок мал для четверых, его под чай пустим. Забирайте вот этот, – дал пятилитровый котелок. – Значит, Колёк, спешить не будем, с голоду они не помрут!..

После обеда двое рыбаков, пошли вниз. Два брата-акробата раскидали сваленную до обеда третью сушину. Вставил в рюкзак короб, бросил чайные дела, – побежали на рыбалку.

На аквариуме сделали перекур. В яме не видно рыбы, но она там есть! Глядя на яму, создается впечатление, что Тимохина мечта о гранате сбылась, но в не его исполнении! Вода мутная, на поверхности плавает много мусора. На берегах ломаная зеленка. Вот это рвануло! – Наверное, бросили противотанковую гранату!

– Вот урод! Да они здесь минимум пару часов угробили!..

– А Саня и пошёл раньше ради этого. Он-то знает, что Китаец – рыбак супер, к тому же азартный. С ним он по-любому поймает кунджу в этой огромной яме. Пошли бы все вместе, – ты бы не дал заниматься ерундой. Да, наворотили они здесь! Как будто бомба авиационная взорвалась!

– Колёк, ну, а смысл? Зачем нужна эта кунджа? Поймали ли они хоть одну штуку?

– Тимоха, всего-навсего охотничий азарт. Одну штуку поймали, это точно. С кем-нибудь с другим Саша бросил бы это занятие. Как ты заметил, он рьяно хватается за любую работу, но быстро остывает. Китаец поймал кунджину. Вот он – рыбак и ловит до упора, сколько нужно.

– Да, Китаец и в детстве нас постоянно зажигал на счёт побраконьерить. На удочку я не могу вспомнить, чтобы мы вместе рыбачили.

– Ну, заставишь Валька мелочёвку ловить. Симу по весне ловит, на подлёдный лов частенько в Стародубск мотается, – брат закурил вторую сигарету. Он постоянно на перекурах вытягивает по две «Примы».

– Колёк, ты куришь не то, что много, а ужас сколько много! Плохо кончишь, то есть – быстро.

– Я ещё вас всех переживу!

Не переживёт: ему осталось всего каких-то девять лет жизни…

– У тебя ведь нету одной половинки легкого, а куришь как паровоз. Кого ты пережить собрался?

– Не половинки, а почти две третьих лёгкого отрезали. Прошло уже тринадцать лет и нормально себя чувствую. А того урода, который за место себя посадил за руль ЗИЛа своего несовершеннолетнего племянника, уже в живых нету.

Покурили, то есть, накурились до чёртиков, пошли дальше. В нужном месте, в папоротнике, подобрал кусок полиэтилена и котелок.

Рыбаков заметили издалека: на валуне торчит Саша со смыком в руках. Тропа немножко прошла ельником и снова вышла на открытое место. В заводи лежат десятки три горбуши. А если бы не рыбалка на аквариуме, то лежало бы сотни полторы хвостов, это минимум. Братья молчком прошли мимо, остановились на бивуаке. Костёр горит, – спрашивается, зачем?

Подошли рыбаки.

– Что, замерзли и бегаете к костру греться?

– Тимоха, рыбы-то нету, которую в прошлый раз ловили. Валёк сразу костёр завёл на всякий случай.

– Саша, Валёк, а рыбы и не должно было быть. Я вам не рассказывал, – при первой рыбалке меня здесь косолапый выставил, два хвоста украл.

– Тимоха, это тебе медведи по барабану, а мы – извини – люди боязливые. Пусть костёр горит, дров полная тайга, – сказал Валёк. Он соблюдает технику безопасности. Он боится медведей больше положенного, вот и не носит с Бахуры икры. На Мураяму ходит строго с ружьём.

– Мы всё-таки кунджину поймали!

– Кто «мы»? – Валёк поймал, сейчас вам Тимоха вставит!

– Вы, рыбаки, сколько времени угрохали на кунджину?

Саня сбегал на заводь, притащил рыбину. – Хороша! Крупней горбуши!

– Ты посмотри, какая красавица!

– Ну, и что? Извините, в речке горбуша – почти серебро, я предпочту горбушу. А почему вы не сварили рыбину?

– Показать хотели.

– Саня хотел похвастаться и услышать от тебя благодарность, а получил выговор.

– Какую благодарность?! – Выговор с занесением в грудную клетку, ногой, а лучше – в глаз!..

– Да наловим, Тимоха, рыбы! Мы ж только начали. Так ты здесь медведя видел?

– Вот именно здесь не видел, он ходил по бивуаку, когда я спал, чуть не наступил, падла косолапая.

– А Мурка что? А костёр? Он, что – к костру подошёл?

– Мурка была на охоте, кричала далеко на сопке. Я спал в спальнике, и костёр мне был не нужен. Да и медведь утром приходил, а не ночью. Позавчера насмотрелся: молодой медведь с двумя пацанами таскали поротую рыбу чуть ли не внаглую, а Мурка снова была на охоте.

– Ты, Мура, от нас не уходи, завязывай-ка со своей охотой.

– А ты, Валёк, её к поясу привяжи как ремень безопасности, то есть, страховочный пояс, как у верхолазов!

– Да, речка речке рознь! На Бахуре медведей нету, а здесь мишек – что горбуши в речке!

– Ну, ничего себе ты, Саня, загнул! И кто тебе сказал, что на Бахуре медведей нету? Там их больше, чем здесь, там кормовая база больше – горы тухляка. Медведь пришёл на кучу, пожрал, и незаметно, что он здесь был, потому что другая банда икроносов на это место уже навалила свежей поротой рыбы. А здесь-то рыбы было – кот наплакал, мишка прибрался чисто, ничего не оставил.

– Мурка гоняет медведей?

– Валёк, любая собака гоняет медведей, потому что она собака!

– Мурка-то собака, а вот ты, Саша, дурак! Ну, что ты лезешь в разговор, когда не тебя спрашивают? Тем более в данном вопросе ты полный профан, чайник.

– Да по-моему любая хорошая лайка должна гонять медведей!

– Хорошая лайка не должна гонять медведей, она должна держать медведя, потому что она хорошая лайка. Нормальная лайка гоняет мишек. Мурка, Валёк, – нормальная лайка. Да и медведь не дурак: нас здесь много, он уже не пойдёт внаглую, когда собаки не будет на месте. Саня, в охотничьей практике есть случаи, когда элитные, чисто породистые лайки, спасаясь от медведя, бросались под ноги хозяина! Немецкие овчарки и другие собаки крупных пород убегали от мишки косолапого. А был случай, когда комнатная болонка отогнала молодого любопытного медведя. В этом случае главное – не порода собаки, а какая собака: храбрая или трусливая. Так же, как у человека. Не так много тех собак, которые боятся медведя, а вот людей очень много, у которых панический страх перед медведем.

– Ну, ты сейчас наговоришь, Тимоха, – панический страх! С костром спокойней.

– Валёк, если бы у тебя был панический страх, тебя бы здесь не было. Да ты бы и не знал, что такое Мураяма, только слышал бы про ту речку!

Ребята занялись рыбалкой, Колёк тоже к ним присоединился. Парниша выпотрошил кунджину, порезал на куски.

Получился почти полный котелок, немножко добавил горбушовых брюшков. Песочком отскрёб двухлитровый котелок, – он теперь будет чайным. Сварил ухи, чай заварил, позвал рыбаков, сели ужинать.

– По сколько, Тимоха, грузиться будем?

– А что ты, Колёк, меня спрашиваешь? Вы с Саней опытные икроносы, сами решайте, ориентируйтесь по рыбе да по размерам икры.

– Да, наверное, как обычно: литров по пятнадцать, – предложил Саня. – Икра уже нормальная, мелковата, но пойдёт.

– Ну, а ты, Валёк, что думаешь? – Наловите рыбы на шестьдесят литров?

– За сегодня не наловим и половины. Нет, в три смычка на тридцатку рыбы надергаем. А завтра надо выше или ниже идти.

– Разумеется, выше, ближе к дому, и чем выше, тем икра крупней.

– Ну, на длинной яме икра будет с горох, на ямах напротив устья ручья, где стан, икра будет с фасоль. А на развилке икра размерами с картошку, которую Колёк нарыл на совхозных полях!

– А в верховьях какая будет икра?!

– Ой, Колёк, и не спрашивай! Каждую икринку придётся резать напополам!

– Тимоха, но ведь Сашка прав: допустим, у рыбы на длинной яме уже нормальная икра, – она крашеная, а здесь – серебро, вообще свежая рыба.

– А выше нет рыбы, на длинной яме мало рыбы.

– Да, там смыком не получится, сетка нужна. У тебя, Тимоха, здесь сеть есть, да?

– Можно сказать, была, да и там ячея на тридцать пять, симовая сеть. Я горбушу с неё выковыривал с помощью ножа. Уже нету сетки, это не снасть.

– Сюда бы сочок!

– Ты, Валёк, серьёзно говоришь?

– Речка небольшая, оптимальный вариант – сочок или маленький бредень.

– А что ты раньше молчал? У меня на сочок все есть, даже мантия сшита! За час я бы сообразил сочок.

– Я речку-то не видел, какая она внизу. Теперь посмотрел, – в следующий раз делай сочок.

Покушали, покурили, и рыбаки снова принялись за работу.

Парниша, как обычно, по хозяйству, он не рыбак. Остатки ухи отдал собаке. Нарубил ещё лапника, чтобы все спали не на земле. Подтянул дровишек. Исходя из того, что некоторые товарищи любят чрезмерно кормить огонь, пришлось много подтягивать дровишек.

Саша первый бросил рыбалку, два друга ловили до упора, до полной темноты.

– Ты что так рано ушёл? – Колёк специально спросил молодого браконьера.

– Да уже было не видно ничего.

– Ну, а мы с фонариками ловили.

– Саша, ведь у нас в прошлый раз был разговор на эту тему. Короче, что разговаривать-то? – Горбатого могила исправит.

– На какую тему у вас, Тимоха, разговор был?

– На тему не юлить, а говорить прямо, честно. Надоело ловить – так и скажи, тебя поймут и тут же притопят там, где ты ловил рыбу! Саня, ты себя ведёшь, как малолетка! Раз подписался, то работай вместе со всеми!

– А ты, Тимоха, вообще ни одной рыбины не поймал!

– А если в лоб? Ты чё, в натуре, бакланишь?!

– Санька, ты договоришься! Ты думай, что базаришь-то! Тимоха по хозяйству все делает и он здесь главный, скажем, начальник. Дров – гора, и ты сегодня будешь на мягком спать. А в прошлый раз завалился на его месте и дрых без задних ног. Смотри, я, наверное, вперёд Тимохи тебе заеду в роговой отсек.

– У вас несчастные случаи на рыбалке были? – шутливо спросил парниша.

– Не а, пока не было! – Колёк ему подыграл.

– Будут! – ответил Валёк.

– Так что, Саша, мотай на ус! Медведей здесь много, ты сам убедился, хотя ни одного не видел. Но верь мне, что на этом участке лазает минимум четыре медведя. Два из них – медвежата, размерами с Мурку. В случае чего – спишем на косолапого. Ты сюда не развлекаться пришёл, а рубить бабки по-лёгкому.

– Да ну-ка на хрен такие лёгкие бабки! Замучаешься тащить эту икру. Я пустой еле дошёл!

– Не переживай, Валёк, дойдёшь и груженый…

Браконьеры попили чая, улеглись делать баиньки. Вымотались ребята, – попробуй, постой у речки, выдергивая килограммовые рыбины, фактически беспрерывно махая смыком. Пока не кишит рыба, и, чтобы её подцепить, надо прицелиться, часто рывок проходит впустую. А когда будет рыба кишеть, – лучше крючком работать. А еще лучше – сачком. Парниша не смог сам додуматься, но он чувствовал. Потому что притащил всё нужное для сочка, а мантию еще в хате пошил…

Ночь прошла неспокойно, Тимоха матерился на пионеров костровых. Валёк с Сашей всё кормили огонь, два раза за ночь чай пили. Им, понимаешь ли, не спиться, с чего бы это? Колёк и тот чай ночью пил. А начальник чай не пил – он только матерился! Ребята всё медведя ждали, но просчитались, нашли дурака! Медведь, как и Тимоха, по ночам предпочитает спать, а не чаи гонять, да рыбу жрать. Медведь, он что – фашист? Пришёл на рассвете, немножко припозднился, – уже почти рассвело. Парниша заварил чая, напарники все спят, ну ещё бы: почти всю ночь бодрствовать. Заблажила Мурка, да так заблажила, что никого будить не пришлось, все вскочили бодрые, готовые в любую секунду дать старт! Мурка кричит на тропу. Так, значит, в кустах напротив рыбы стоит косолапый, он-то уже здесь кушал. Рано ты пришёл, приходи после обеда!

– Что вы так всполошились? Мурка, закрой рот, или я сейчас тебе пасть проволокой замотаю!

– Медведь пришёл!

– Где ты, Саня, медведя видишь?

– Ну, а на кого она лает? – спросил Валёк.

– На медведя, но его не видно. Сейчас я его шугану.

– Ты чего, Тимоха, совсем, что ли с головой не дружишь?

– За то вы все дружите с головами: ночь не спали, всё медведя ждали! Я не люблю слушать собачий лай.

Спустился к заводи, Мурка с ним пошла, но орать не перестала. Значит, не один медведь, – да наверное, старые знакомые!

Подошёл к валуну и произвёл короткий обстрел кустов и елового подроста. Криков «Ой!», а также «Б…, ты что, козёл, делаешь, ведь больно!» – не услышал! Мурка бросилась туда, куда камни летели. Лай стал удаляться, – видать, погнала мишку косолапого. Вернулся на бивуак.

– Вот и всё, делов-то. Ну что, порем рыбу, варим брюшки и пойдём выше, время-то идёт. Засветло надо вылезти к мотоциклу.

Попили чая и – за работу. Тимоха, Колёк и Саша порят рыбу, Валёк рыбачит. За ночь в яме рыбы не прибавилось. Икру слаживают в трёхлитровое ведёрко с дырками на дне, – Колёк с дома принёс, в ведро лучше, удобней класть икру, чем в бидончик из-под майонеза.

Первым загрузили вещмешок Колька. Парниша по тропе отнёс мешок к первому броду. Вернулся на яму, нарезал брюшков, поставил на огонь. Напарники тем временем допороли рыбу. Пороть горбушу – быстрое дело, если, конечно, не делать, как два года назад чудил Васёк. Тогда долго, очень долго!

Хватило пятнадцать литров на Сашин рюкзак. И три литра высыпали в рюкзак Валька. Парниша отнёс второй рюкзак к броду. Покушали ухи, где ложка стоит, брюшков покушали. Посуду спрятали, пошли вверх по реке на следующую яму, где много рыбы. Ям на реке хватает, не в каждой яме скапливается горбуша. Стали рыбачить втроём, Тимоха на ходу, чуть ли не на лету, подхватывает рыбину, по брюху – вжик! – икру в ведерко. Мелкая икра, долго провозились. Пришлось сбегать за котелками, сварить обед.

В четырнадцать ноль-ноль тронулись в путь. Когда прошли по обходной тропе и вылезли на основную, главную, дорогу, стали на перекур, – пока всего лишь второй перекур. Неплохо прошли, но это только начало. Впереди перевал, а пятнадцать литров икры – это двадцать килограмм!..

– Так, вы следующий перекур делайте на зимовье и меня подождите, я быстро прибегу.

– А ты куда собрался?

– За икрой я, Колёк, собрался, да и фонарик прихвачу. Мы посветлу не вылезем к мотоциклу.

– Да ну, Тимоха, время-то еще много, надо хорошо идти, и как раз к ночи у тачки будем.

– Саша, от сюда пустому часов пять бежать до поляны! И не забывай, что после каждого перекура рюкзак становиться тяжелей – силы уходят.

– Будем меньше курить.

Махнул рукой: мол, что с бараном разговаривать, и побежал на стан. Как потом узнает, Саша всего лишь три раза выносил икру с Бахуры, а строит из себя великого икроноса! Колёк в том году с больной ногой сделал четыре ходки. Обычно хватает времени на шесть ходок в год. Если не пить, то можно сделать двенадцать ходок. Но, опять же «но» – организм не у каждого выдержит жёсткий график работы. А так: вытащили икру, пару-тройку дней водку жрут, гуляют, тело-мышцы в это время отдыхают.

Саша промышляет рыбу на Большом Такой, там на мотоцикле можно подъехать прямо к обрыву, внизу медленно течёт река. Да все икроносы промышляют рыбу на Большой Такой! Но, пока там нет рыбы, – на речках восточной стороны Сусунайского хребта рыба уже идёт.

Прибежал на стан, забрал литр готовой икры, схватил фонарик и бегом вниз, до рюкзака. Ношу на плечи, – вперёд, надо поспешать! Смысл: напарники будут плестись…

На тропе напротив захода на зимовье некого нет. Бросил рюкзак, поднялся на избу. Не обождали, гады. Догнал бы их еще до перевала, но так стало обидно! Вот, уроды, это Сашина работа: мол, надо поспешать и успеем засветло! Если бы с ними не было Мурки, они бы ждали начальника Анны! На минуту задумался: так, время пять часов – солнышко уже второй месяц на низ, на зиму идёт. Да пошли они козе под хвост!

Спустился к реке, вытащил с рюкзака короб, поставил его в тихую, неглубокую заводь с проточной водой. Наверх наложил булыжников, – ночью враги икру не достанут! Лишь бы баян не развалился под тяжестью булыжников. Всё бы ничего, но курева мало: осталось пять сигарет «Примы». Связался, дурак: все его запасы скурили, мол, забыли сигареты!..

За собаку они ответят! – Колёк ответит, хотя виноват Саша. Нет, виноват брат, он старше этого Саши почти на десять лет, а головой думать не хочет! Успеют засветло! – Да их ночь накроет, как только выйдут на первый прямой участок тропы! До поляны, до мотоцикла, идти ещё два часа, и это днём – два часа. Не захотели один фонарик на четверых – идите со спичками на троих!

Поднялся на избу, завел печку, немножко прогрел зимовье. Сделал костерок, заварил чая, – офицерский котелок постоянно в рюкзаке, там же немножко сахара, заварки. Ближе к ночи сварил картошки в мундирах. Присел покушать, да так присел, что потом удивился самому себе!..

А куда делся литр икры? Вот это дал стране угля! За один присест схомячить литр икры! Хорошо икра пошла вприкуску с молодой картошкой! Было в его прожорливой практике более пяти литров икры за двое суток. Но тогда он завтракал, обедал, полдничал и ужинал с икрой…

Был и литр за один присест, – тогда лечился, кость с горла выгонял. Хорошая, вкусная икра, да и картошка молодая неплохая. Разве молодая картошка бывает плохой? Это икра бывает плохой, еще какой плохой! – Последствия после плохой икры бывают ужасные. А вот после картошки, даже после старой картошки, последствий не бывает, не слышал ни одного случая, чтобы кто-нибудь отравился плохой, несвежей картошкой! Это сродни анекдотам!

Проснулся на рассвете, – свежо. Не стал заводить печку. Чай сделал на костре, попил, скрутил цигарку, покурил. Табака осталось на две неполноценных самокрутки! Спустился на речку: короб на месте и даже не рассыпался. Минут пять вставлял баян в рюкзак. Сначала не мог сообразить, потом дошло: короб положил на выступ породы и на него напялил рюкзак. Ещё вчера, как только выдернул баян с рюкзака, сразу ужаснулся: а как его завтра в рюкзак вставлять? Баян сделан – тютелька в тютельку! Наверное, придется икру вытаскивать. На верху короба по периметру набиты рейки для жесткости, так что быстро икру не вытащишь. Икру-сырец лучше меньше тревожить: чем она дольше простояла, тем легче давится. Вместе с рюкзаком в воду не поставишь – жалко рюкзак. А на воздухе икра бы за ночь пропала. Не совсем бы пропала, но запах бы уже был…

Бодро пошагал наверх, – еще бы не бодро, после литра-то икры и хорошего, многочасового сна! Да после такого наверх должен бежать, а не бодро шагать. На перевале хватанул немножко адреналина.

Покурил цигарку на любимой березе, направился, было, в гущу бамбука, кустов и стланика. Самый не хороший участок тропы. – Сегодня обильная роса. Вдруг услышал шорох: по тропе двигается зверь, быстро двигается, бежит. Всё ближе и ближе, – уже видно, как бамбук шевелится! Моментально скинул рюкзак и с кармана вытащил нож. Рюкзак поставил спереди. Медведь небольшой, медвежонок, – значит, отобьемся. Звездануть двадцатикилограммовым коробом по голове – мало не покажется!

С бамбука выбегает медвежонок, только, правда, белый, полярный!

– Муська, хорошая моя!

Мокрая собака прыгнула хозяину на грудь, плачет, визжит от радости.

– Что, Муся, эти козлы бросили тебя? Пока ночью шли, – ты была нужна, ещё как нужна! Вот, уроды! Ну, я им сегодня устрою, козлы!

Побежал вниз, на Стрелке покурил последний раз. Без курева присаживался отдохнуть на пару минут. Быстро, однако, выскочил на автотрассу. Дождался автобуса, на совхозной остановке вышел. Вся банда должна быть у Олега, он будет делать икру. Олег живёт в полторы сотни метров от дороги, скажем, рядом.

Да, как и предполагал, все находятся в сарае, кроме Валька. Сарай огромный, можно заблудиться. Здесь гараж, икорный цех, много разных других отсеков. Глава банды тоже присутствует, он уже начал грохотать икру. Парниша поздоровался со всеми и сразу, с ходу наехал на Колька.

– Что вы меня не обождали?

– Тимоха, мы прошли зимовье, не заметили.

– Что вы гоните? Вон, на речке горбуше мозги компостируй! Твоя работа? – обратился к Саше. – Успели за светло, да? Хрен вам по всей морде! А если бы меня обождали, то с фонариком бы шли. Ты-то, Колёк, – ходок старый, опытный, кого ты послушал?..

– Правильно, Тимоха, поучи их! И зачем икру сырцом таскать, если там у тебя стан отличный? – сказал главный Саша.

Он на грохотке сидит, на корточках. Грохотка большая, огромная, площадь сетки – минимум два квадратных метра! Да-да, два квадратных метра и нет наружной рамки, которая нужна для натяжки сетки. Грохотка лежит на пластмассовом низкобортном тазе ведра на четыре, таз в диаметре метр. Борт у таза нормальный, даже большой для обычного полутораведерного тазика.

– Да Колёк упёрся и все: сырцом, сырцом! Ну, и что, как ваш сырец?

– С душком икра, и твоя, Тимоха, тоже будет с душком.

– Моя икра всю ночь в речке простояла! А что сразу не делали?

– Тимоха, какой «сразу»? – Они приехали в первом часу ночи.

– Ну, и что? Ведь можно было прогрохотать!

– Ну, я ведь не здесь живу, – сказал Саша.

– А ты, Олег, что?

– Тимоха, ну ты сам прикинь: подыматься среди ночи и падать на грохотку!

– Что-то вы, ребята, темните! – парниша сказал эти слова Олегу и его дружку Саше-главному.

Колёк глазами сказал: мол, поменьше, Тимоха, языком мели!

Олег посмотрел икру, простоявшую ночь в речке:

– Тоже преть начала, запах пошёл.

Парниша чуть не с головой залез в короб, стал ворошить икру руками.

– Олег, какой запах? Что ты гонишь?

– Тимоха, ну с неё тоже будет отходов много.

Наконец-то всё стало ясно, к чему гнут эти два ухаря! Куда он денет пятнадцать литров сырца? – Вручную перерабатывать, без грохотки? Быстрей с ума сойдёшь!

– Колёк, короче, всё, сырцом икру не носим!.. А теперь о главном. У вас совесть есть? Когда шли, собака нужна была. До мотоцикла добрались и бросили Мурку!

– Тимоха, ты чего? За кого ты меня принимаешь? – Колёк в лице изменился, он обиделся. – Я бы никогда Мурку не бросил! Вальку её дали в коляску, он её крепко держал, она вырывалась. А на первом броде Мурка зарычала и слегка хватанула Китайца за руку. На ходу десантировалась. Я остановил тачку, минут пять кричали в три глотки, звали, бесполезно. А где вы встретились?

– На перевале встретились, я только покурил, слышу: шум в кустах на тропе. Ну, думаю, медведь на меня бежит, приготовился к встрече. Хорошо, что приготовился, иначе бы эта белая бестия сбила бы меня с ног.

– А ночевал где?

– Где-где, в зимовье! Картошку твою съел, не всю, конечно, а вот икру всю сожрал! А где Китаец?

– Дома, – спокойно, как ни в чём не бывало, ответил Колёк.

Парниша непонимающе обвёл всех взглядом. Великий рыбак и такой же ходок Саша здесь много не говорит, старается больше молчать.

– Тимоха, здесь нечего делать разным Китайцам! – сказал Олег.

– А, дошло, наконец! Помню, как два года назад по зиме Валёк упирался идти к тебе на дачу, хотя тебя там не было, – ты на материке был…

– Мы с Китайцем никаких дел не имеем! И, если бы не Колёк, его бы уже давно грохнули, – сказал главный Саня. – Да, кстати, Колёк, ты предупреди Китайца, чтобы он языком меньше бахал, а то вы на Анне наработаете…

– Я уже его предупредил на эту тему, мы ходили не на Анну, а на Бахуру.

– Правильно! Как говорится, меньше народу – больше кислороду. Пока на Анне тихо-спокойно, а как попрёт народ, – будет то же самое, что и на Бахуре.

– Не попрёт. Пару человек прикопать и на медведя списать, – сказал парниша.

Саша окажется прав, и уже через три года на Анне будет, как на Бахуре. Если бы Тимоха не вышел из строя, он бы не допустил этого бардака. Сами же Олег и Колёк потащат народ на Анну.

– Тимоха, ну что, меня берёшь в тайгу? – спросил Олег.

– Икру будем там делать, да?

– Разумеется, если там всё есть. Тазик вот этот возьмём. Сашка говорит, что грохотка у тебя нормальная.

– Ну, по сравнению с вашей у меня не грохотка, а махонькая грохоточка, для лилипутов! А как вы сетку натягиваете?

Олег открыл дверь в небольшой сарай (в самом огромном сарае дверей штук десять!), включил свет.

– Тимоха, заходи!

Зашёл, а вот это точно икорный цех! В помещении идеальная чистота, стены и потолок оббиты клеенкой, пол покрыт линолеумом, в углах отверстия для слива. Посреди комнаты стоит огромный станок. Наверху установлена такая же грохотка, на какой Саша грохочет принесенную икру. Сетка на уровне головы, а под сеткой установлено ещё три сетки, с более крупной ячеёй. Встали на специальную подставку.

– Видишь, углы рамки как сделаны? – Они вообще не закреплены. Рамку вставляешь вот в это гнездо. Берёшь капроновый шнур, делаешь петельку, палочку вставил, накрутил, – угол натянут. Это быстро, пять-десять минут – и приступай к работе. Мы на этой грохотке обычно в паре работаем.

– Да, цех у вас конкретный. Катаете тоже здесь?

– Кого катаем?

– Колобка, б…! Разве не понятно о чём речь? – Икру где катаете?

Олег рассмеялся от души, вышли с цеха.

– Саня, где мы икру катаем?!

Саша тоже рассмеялся.

– Мы, Тимоха, не катаем икру! Олега с собой возьмёшь – он тебе покажет, как делать чистейшею икру без всякой прокатки. Ты представь: мы за сезон перерабатываем тонну икры и фактически вдвоём. Ну-ка, перекатай тонну икры!

– Я два года катал икру, на четыре бочки накатывал! А ведь нами руководил специалист, он не один год в икорном цехе работал.

– Тимоха, он тебя обманывал, не работал он никогда в икорном цехе! Там не катают икру, а делают так же, как делаем мы. Точней будет – мы делаем, как они.

Парнише стало так нехорошо на душе! Ну, Васёк!..

– Когда на Анну пойдём?

– Икру сделаем – сдадим. Надо продуктов прикупить, вкладышей. Да и икра пока мелковата. Давай, Тимоха, дня через три?

– Тогда рванул я до хаты. Если через три дня никого не будет, я ухожу в тайгу. И никому не советую идти на Анну, – это будет ваш последний заход!

– Тимоха, да всё будет нормально! Зачем пешком пойдёшь? Сейчас я тебя отвезу.

Олег завёл мотоцикл, тот самый, «Иж-Юпитер-3». Мурку – в коляску, поехали в Шанхай.

…Через два дня, под вечер, к дому подъехал мотоцикл «Урал». За рулём – главный Саша, Колёк вторым номером, в коляске – Олег. Привезли продуктов, десяток вкладышей.

– А зачем вы сюда привезли? – зло спросил парниша: он понял, что эти продукты взяты на икру. – Сколько икры получилось?

– Тимоха, больше половины отходов. К тому же икра молодая, нежная, подавилось много. Вышло всего двадцать литров чистогана. Да пока икра не пошла, – с трудом покупателя нашли. Летунам подешёвке скинули, по тридцатке за литр.

У Тимохе возникло желание выкинуть этих родственничков с хаты. Два двоюродных брата, а самый хитрый – муж двоюродной сестры. Ох, хитрован! Нужно узнать способ переработки икры без всякой прокатки. Да и Колёк снова глазами говорит, что, мол, не заводись. А как хотелось бы завестись! Договорились на завтра: в девять утра приезжают за Тимохой, собираться будут на базе у Олега.