Текст книги "Стальные Волки. Надежды на лучший мир"

Глава 9

База «Ковчег». Зал совещаний.

– Проходи, – сказал стоящий на входе Туров.

Иван без слов прошел внутрь и попал в настоящее столпотворение. Помимо того, что за большим столом люди сидели, упираясь друг в друга плечами, так еще и стояли вдоль стен, нависая над сидевшими. Слышался монотонный шум голосов, и казалось, что от количества народу вот-вот сдохнет система жизнеобеспечения, так как та уже завывала на высоких частотах. То, что аппаратура работает на пределе, было видно и по людям. Большинство из них то и дело протирали одноразовыми салфетками шею и лицо от струившегося пота. Иван вдохнул теплый, затхлый воздух и выскочил наружу, встретившись взглядом с ухмыляющимся Туровым.

– Что происходит? – спросил Иван.

– Да кто ж его знает? Михаил прислал сообщение, что скоро прибудет, и потребовал собраться, – Туров посмотрел вверх и стал перечислять, кому именно нужно собраться, словно читал стихотворение по памяти, – начальникам служб станции, капитанам кораблей, военному и гражданскому руководству, – он опустил голову и взглянул на Ивана, – в общем, всем.

– Я, конечно, постоянно в рейдах, и мне некогда просиживать штаны на совещаниях, но тут всегда так? – Иван как-то невнятно махнул в сторону раскрытых дверей.

– Если бы так было всегда, то я бы предпочел пойти с тобой в рейд, чем сидеть в этой духоте. Но, видимо, Михаил хочет сообщить что-то важное, раз устроил такое.

Иван ничего не ответил и машинально потянулся почесать заживающий левый бок. Заметив это, Туров спросил:

– Что, болит?

– Да нет, – пожал плечами Иван. – Чешется только.

– В следующий раз выполняй приказы, а то вообще без головы останешься.

Иван улыбнулся и снова почесал бок. Да, в последнем рейде он дал маху, решив все же самому повести отряд на захват очередного форпоста. Это не исследовательские станции элемийского рубежа, а полноценная крепость со своим флотом и труднодоступным ИскИном. Именно такую его отряд захватывал, после обнаружили первых живых элемийцев. И хотя в этот раз таких проблем не было, как с первой, но, пробиваясь в центр управления, все же повоевать пришлось.

– Какой улов на этот раз? – в большей степени от безделия, нежели от любопытства спросил Туров.

– Форпост, четыре корабля первой категории, двадцать второй и третьей. И еще около сотни замороженных «овощей».

Туров слегка отклонился в сторону, чтобы разглядеть, что происходит в коридоре за спиной Ивана, и отрешенно произнес:

– Да, скоро для них придется организовывать отдельную базу хранения, уже складывать некуда.

В этот момент Иван почувствовал хлопок по спине, который отдался болью в боку. Скривившись, он уже хотел повернуться и высказать все, что думает, тому, кто это сделал, но перед глазами появился Волков, светящийся, как плазменный резак.

– Все собрались? – спросил он, обращаясь к Турову, и тот кивком указал в сторону проема. – Тогда пошли, – бросил Волков и шагнул внутрь.

Иван и Туров переглянулись и, синхронно пожав плечами, последовали за Волковым. Иван не стал заходить глубоко и встал прямо у дверей, опершись о стену и сложив на груди руки. Он проследил, как его шеф, словно слон в посудной лавке, протискивается между людьми, пробираясь на свое место во главе стола. Расталкиваемый народ, ощущая тычки, начинал возмущаться, но тут же затихал, рассмотрев своего обидчика. И когда Волков добрался до места, в помещении уже царила тишина.

Он остановился за спинкой своего кресла и обвел горящим от энтузиазма взглядом всех собравшихся, после чего заявил:

– У нас есть решение! Оно, конечно, не окончательное, но даст нам время. Я не понимаю, как мы раньше об этом не подумали.

Люди, видимо, не оценили сказанное, так как продолжали молчать, и после десяти секунд такого молчания кто-то спросил:

– Простите, а о чем речь?

– Мы спасем людей в Солнечной системе!

Волков обернулся к проекционному экрану, висящему позади него, и на нем появилось изображение многоуровневых стеллажей, на которых плотно друг на друге стояли уже знакомые всем элемийские анабиозные камеры.

– Разве это не очевидно?! – Волков протянул обе руки к экрану.

Иван не мог понять, что шеф имеет в виду, как и все остальные, продолжавшие молчать.

– Мы выкинем элемийцев и уложим в них людей? – решил блеснуть умом Туров.

Волков щелкнул пальцами и направил указательный на Турова:

– Почти, Костя. – Взялся за спинку своего кресла и произнес: – Мы изготовим анабиозные камеры для людей, миллионы камер! Так мы сможем остановить заразу, пока не найдем решение. Точно так же, как это сделали элемийцы. – Он снова указал на экран. – Им оказалось некому помочь, но у людей, запертых в Солнечной системе, есть мы. Виктор Степанович, скажите, это возможно? – обратился Волков к главному инженеру, которому повезло сидеть за столом.

Все взгляды оказались прикованы к Зарубину, и тот, прокашлявшись в кулак, сказал:

– У известных нам рас биохимия оказалась очень схожа с нашей. Видимо, жизнь возникала по одному и тому же принципу, либо, возникнув один раз, разнеслась по всей Ггалактике… – полез в рассуждения Зарубин.

Волков его прервал:

– Виктор Степанович, да или нет?

Зарубин проглотил невысказанное слово и, взглянув на начальника биомедицинского отдела, заключил:

– Если мы поработаем в кооперации с медициной, то при использовании наработок элемийцев, думаю, это возможно.

Когда Зарубин закончил, в помещении поднялся гул множества голосов. Впервые прозвучало хоть какое-то осязаемое предложение за столько времени безвыходности, и люди разом решили поделиться своим мнением по этому поводу. Но во всей какофонии отчетливо прозвучал голос главного по снабжению Загорского:

– Я, конечно, разделяю ликование со всеми, но у меня есть два вопроса. – И, дождавшись, пока все угомонятся, продолжил: – Если уважаемый Виктор Степанович, – он кивнул Зарубину, – сможет довести до ума технологию и изготовит прототип, то нам нужно будет запускать его в серию. – Загорский поправил пальцем свои очки и спросил: – Сколько там людей, почти миллиард? То есть нам нужно изготовить миллиард высокотехнологичных изделий, ну, допустим, за полгода. Больше срок я не рассматриваю, так как это не будет иметь смысла, по известным причинам. И где мы будем это изготавливать, если с трудом сами себя обеспечиваем?

Также сидя за столом, Загорский посмотрел сначала в одну сторону, а потом в другую, ожидая ответа, но тот так и не последовал, и он продолжил:

– И второе. Если производственная проблема в перспективе решаемая, в конце концов, мы можем изготовить столько, сколько успеем, но как мы собрались все это доставлять в Солнечную систему? Пока наши корабли туда долетят, в камеры можно будет складывать только кости.

Услышав Волкова, Иван получил заряд боевого духа, как и все, но, слушая Загорского, ощутил злость и на эмоциях выкрикнул:

– Вообще-то, быстрый способ доставки есть!

Когда он осознал, что сделал, все взгляды были обращены на него.

⁂

Дверь в жилой блок отошла в сторону, и Юрий шагнул внутрь. Окинув взглядом помещение, он не обнаружил Элис, зато в глаза бросался бардак, который она развела в своей гостиной, совмещенной с кухней. Он давно уже воспринимал девушку как свою дочь, тем более после того, что случилось в Солнечной системе. Теперь у нее фактически никого нет, кроме него и, пожалуй, этого парня Ивана. И, конечно, весь бардак снова придется убирать ему, иначе здесь скоро заведутся жуки похлеще Арахна. Но это потом, а сейчас нужно ее найти.

Элис стала сама не своя, когда они прибыли на базу «Ковчег», и сейчас Юрий в очередной раз пришел сообщить ей причину, из-за которой она и ведет себя отрешенно. Он прошел дальше, ко второй двери, которая отделяла спальню и санузел от гостиной, и постучал костяшками по стене.

– Юра, это ты? Входи, – послышался из спальни голос девушки.

Юра сделал шаг и увидел Элис, сидящую на кровати скрестив ноги, а вокруг нее валялись планшеты. Она периодически брала один из них, что-то там корректировала или просто просматривала, после чего бросала его и брала другой.

– Элис, – позвал Юра. – Я только что из отдела снабжения.

Девушка прервалась и подняла на него красные от недосыпа глаза.

– Доставили? – спросила она с какой-то фанатичной надеждой в глазах.

И у Юры перехватило дыхание – он не мог вот так сказать ей правду. Все оборудование и экспериментальный двигатель, которые должны были прибыть еще полгода назад, так и не доставлены на базу. В отделе снабжения открещиваются, говоря, что это не первая необходимость, есть куда более полезные грузы, транспортируемые из системы Харг, без которых база не может существовать. А может быть, оборудования просто нет, не успели вывезти с Луны или попросту потеряли? Но свои выводы Юра не сообщал Элис, чтобы еще больше ее не расстраивать, поэтому решил соврать:

– Говорят, что прибудет с ближайшими поставками.

Элис никак не отреагировала на его слова, а огонь в глазах тут же потух. Она посмотрела в сторону отрешенным взглядом и через несколько секунд принялась за прерванное занятие.

– Элис, – снова позвал Юра. – Тебе нужно отдохнуть, ты что-нибудь ела сегодня?

– Я пару часов спала, – не отрываясь ответила девушка. – И ела, пищевой блок выдал какую-то жижу, не помню, как называется.

Юра покачал головой и уже хотел идти в гостиную, чтобы убраться, но в этот момент пискнула дверь и послышались множество голосов и топот ног. Он рванулся к двери, ожидая чего угодно и готовый защищаться, но встал как вкопанный, когда увидел, кто нанес визит.

И до того небольшая гостиная стала еще меньше, когда ее заполнили люди, и не абы какие, а фактически вся верхушка базы во главе с Волковым. «И что они тут все забыли?» – подумал Юра и посмотрел на виноватое лицо Ивана, стоящего рядом с Волковым.

– Где она? – озираясь по сторонам, спросил Волков.

Но Юра не торопился отвечать, вместо этого набычился:

– Что вам нужно? Это личный жилой блок, вы не можете сюда вот так врываться!

Волков лишь ухмыльнулся на такое заявление и произнес:

– Мне сказали, что здесь живет талантливый ученый и инженер, которая создала уникальный двигатель, способный помочь преодолеть гиперпространственный барьер, это так?

В этот момент в проеме межкомнатных дверей появилась Элис, и вид у нее был не очень: мятый и в каких-то пятнах комбинезон, неухоженные волосы и слегка осунувшееся от недосыпа лицо. Иван пропадал в рейдах и редко захаживал к Элис, а во время его визитов она ссылалась на занятость. Сейчас ее вид поразил его не меньше, чем остальных. И он, не понимая, что произошло, вопросительно посмотрел на Юру, но тот не отреагировал, продолжая буравить взглядом Волкова.

– Это я. Я придумала релятивистский двигатель, – раздался неуверенный голос Элис.

– И какой же принцип его работы? – поинтересовался Волков.

– Все очень просто, – уверенней произнесла Элис, услышав любимую тему, – мой двигатель – это ускоритель частиц, который разгоняет вещество до скоростей, близких к скорости света, и, согласно закону физики, при приближении к такой скорости их масса начинает расти. Таким образом, используя один грамм вещества, можно добиться того же эффекта, что и при отбрасывании килограмма и больше. – Она на секунду задумалась и, опустив взгляд, тихо добавила: – Возможно, и больше, но это зависит от количества энергии и длины тракта, да и проверять нужно.

Волков выслушал эту короткую лекцию и вкрадчиво спросил:

– И до каких скоростей можно разогнать корабль при наших технологических возможностях?

– Не знаю, – пожала плечами девушка, продолжая смотреть в пол отрешенным взглядом. – Нужно проверять на оборудовании, там же столько нюансов при масштабировании. – Неожиданно Элис будто пришла в себя, вскинула голову и радостно произнесла: – Но теоретические расчеты показывают, что это не жалкие единицы процентов скорости света, а десятки. Может, и до половины удастся добраться.

Лицо Волкова за мгновение исказилось и пошло красными пятнами. Он обернулся и обвел взглядом собравшуюся толпу, после чего повернулся к девушке и крикнул:

– Я полгода голову ломаю, людей загонял, – он не оборачиваясь указал в сторону собравшихся, – скоро падать начнут на рабочих местах! А она тут рассказывает, что «не проверяла, не знаю»! – покривлялся Волков.

На его речь отреагировал Юра и шагнул в сторону, закрывая собой девушку. Иван впервые видел своего шефа в таком состоянии и испугался – не за себя, а за Элис, поэтому тоже встал рядом с Юрой. А Волков не собирался успокаиваться.

– Вы посмотрите на этих защитничков, твою мать! – Он указал на девушку, мелькающую позади двух мужчин. – Она в первую очередь гражданин! Или вы забыли, что это значит? Так я вам напомню. Гражданин обязан все силы положить в служении обществу и Федерации. И только после того, как сделано все возможное и невозможное, она женщина. Там, на родине, умирает миллиард человек, как вы это не понимаете?

– Оборудование должно быть на перевалочной станции в системе Харг. Мы пороги отбили в службе снабжения, а его как не было, так и нет, – решил вступиться Юра.

Волков как-то резко дернулся, поворачиваясь к толпе, и прошипел:

– Где этот любитель оптики?!

Народ расступился, явив Загорского, и Волков язвительно продолжил:

– Алексей Геннадьевич, у нас тут проблема. Нам кровь из носу нужно, чтобы необходимое оборудование было доставлено еще вчера. Мне плевать, что вы там будете делать, хоть выбрасывайте содержимое уже груженного транспорта в космос, но доставьте это оборудование в кратчайшие сроки.

Волков повел взглядом по лицам уже поредевшей толпы и так же язвительно спросил:

– Полуночный житель инженерного центра тоже здесь?

Загорский сам выступил вперед и опустил голову.

– Виктор Степанович, у нас был вариант с самого начала, так почему я узнаю об этом только сейчас? Вы не удосужились разузнать у прибывших специалистов, чем они занимались в метрополии?

Загорский хотел сказать, что проблем навалилась гора, и специалистов этих вагон и маленькая тележка, и разбираться со всеми проектами просто не было времени, но решил промолчать, не усугубляя положения. Да и чувствовал он себя виноватым.

Волков неожиданно пришел в норму и, покрутившись на месте, уже спокойно сказал:

– Мне что, одному это надо? Так вы так и скажите. Тогда я хоть буду знать, что на вас положиться нельзя, и все равно, в одно лицо, попытаюсь спасти людей. Может, так шансов будет больше?

В жилом боксе повисла гробовая тишина, а Волков продолжал всматриваться в нахмурившиеся лица. Видимо поняв, что перегнул палку, он, как и обычно это делал, начал ставить задачи:

– Значит так. У нас теперь два проекта наивысшего приоритета. Фактически это единственное, чем мы сейчас должны заниматься, в ущерб всему остальному. Прошу всех профильных специалистов подключиться к этому и выдать готовые образцы в кратчайшие сроки. – Он снова посмотрел на Загорского. – Что касается запуска в серию, то производственными мощностями я обеспечу.

Неожиданно раздался женский плач, и все посмотрели на Элис, которая рыдала, закрыв ладонями лицо. Простояв так пару секунд, она пулей рванула к себе в спальню.

– Двигатель – дело всей ее жизни, – виновато произнес Юра, – это она от радости, что все сдвинулось с мертвой точки.

Волков кивнул и приказал:

– Так, все на выход. Чего столпились, у вас дел нет?

Люди, бурно переговариваясь, стали покидать гостиную.

– Майор! – окликнул Волков Ивана и, когда тот подошел ближе, обнял рукой за плечи и повел за собой, тихо говоря: – Ваня, ты больше в рейды не ходишь, там Лукашевич и без тебя справится, да и личный состав «Стальных Волков» прошел слаживание. Я хочу, чтобы ты все время был рядом с Элис, делал ее мир сказочнее и приятнее. Она сейчас нам очень нужна бодрая и в здравом уме, да и тебе, я полагаю, тоже. Ты меня понял?

Иван остановился, шагнул назад, встал по стойке смирно, положил ладонь левой руки себе на голову, а правой отдал честь и гаркнул:

– Есть устроить сказку! Разрешите выполнять?

– Иди уже, – улыбнулся Волков и махнул рукой, после чего тоже вышел в коридор.

⁂

Гиперпространство. Борт кирианского крейсера «Обитель Императора»

Грахэм находился на излюбленном месте, на озорной палубе своего крейсера, и в тишине наблюдал за черно-бордовыми переливами. Палуба была затемнена, и не очень яркий свет от меняющихся узоров гиперпространства создавал внутри причудливые тени.

Не прошло и недели после встречи с человеком по имени Михаил Волков, как пришел запрос на выдвижение кирианского флота к месту встречи. Точнее, того, что осталось от когда-то могучего флота, но Грахэм надеялся, что вскоре это изменится. Империя уже начала возрождаться из пепла или болота, в которое его погрузили предыдущие поколения. И хотя Грахэм сам начал этот процесс, но еще больше энергии добавили люди.

Он просто восхищался силой воли и целеустремленностью цивилизации, которая еще каких-то двадцать лет назад только начала осваивать просторы своей звездной системы. Грахэм даже подумывал устроить какой-нибудь катаклизм у себя на родине, чтобы взбодрить свой народ, по примеру людей, но человек предложил более интересный способ.

Послышался шелестящий шум отошедшей в сторону двери и негромкие шаги, отдавшиеся эхом в пустом помещении.

– Мой Император.

Входить без разрешения никому не дозволялось, кроме личных советников, и Грахэм узнал этот голос.

– Шайнари. Что привело тебя сюда, разве ты не должен руководить флотом? – не оборачиваясь произнес Император.

– Мою голову терзают сомнения, и я пришел, чтобы их развеять. А для полета флота в гиперпространстве командующий не нужен.

Грахэм обернулся, и Шайнари тут же опустил голову, подняв шипы.

– Когда у моих приближенных возникают сомнения, значит, я плохо растолковал путь, который выбрал для своего народа. – Грахэм положил руку на голову Шайнари. – Я слушаю тебя.

Когда Император убрал руку, Шайнари выпрямился и сказал:

– Мой Император, кирианцы – сильный и гордый народ, и я не понимаю, зачем нам нужны люди. Мы в состоянии сами возродить нашу Империю. Но даже если мы сотрудничаем, то снабжать рабочими и подчиняться их приказам – это…

– …унизительно? – закончил Грахэм вместо Шайнари.

– Да, мой Император.

– И что ты предлагаешь?

Шайнари зашумел шипами и практически выплюнул сквозь зубы слова:

– Мы должны силой взять то, что нам принадлежит!

– Ты снова за свое? – спокойно спросил Грахэм. – Не дает покоя, что тебя пленили?

Шайнари ничего не ответил и снова опустил голову, подняв шипы.

– Хорошо, – продолжил Император и подошел ближе к обзорному иллюминатору. – Как ты себе это представляешь? Ты лучше меня знаешь, какими силами мы располагаем, так как ты хочешь это сделать?

– Люди сейчас разобщены. Флот на орбите Оршу, слабее, чем при нашей первой атаке. Связи с метрополией нет, подмога не придет. Ударим внезапно всем, что есть, – Шанари говорил, представляя разлетающиеся на обломки корабли людей, – сомнем их, освободим наших братьев и завладеем сокровищами планеты.

– А что потом? – не оборачиваясь спросил Император.

Шайнари сразу не нашел, что сказать. Повисла тишина, впрочем, продлившаяся недолго, и он произнес то, что первое пришло ему в голову:

– Мы возродим Империю и сделаем еще могущественнее чем та, что воспевается в песнях прошлого.

Грахэм молчал, долго молчал, что начало вызывать беспокойство у Шайнари, но спустя минуту он все же сказал:

– Я выбрал тебя в советники, Шайнари, потому что ты один из немногих, кто понимал, куда мы катимся. Ты видел как прошлое, так и будущее нашего народа. Но сейчас ты слеп, слеп из-за своей жажды мести. Значит, я помогу тебе прозреть.

Шайнари снова опустил голову, едва сдерживая вибрацию шипов.

– Приму любое наказание, мой Император.

Грахэм на мгновение обернулся и коротко бросил:

– Подойди.

Когда Шайнари встал рядом с Грахэмом, тот продолжил:

– Наказание еще нужно заслужить, а я преподам тебе урок контроля своей жажды мести в интересах своего народа. Как ты думаешь, почему сначала майор Климов, а потом и Михаил Волков, – он тщательно выговаривал слова на неродном языке, – предложили нам союз, хоть и не на равных?

Шайнари молчал, так как не знал, что ответить.

– Потому что мы все обречены, обречены сгинуть так же бесследно, как это произошло с нашими давними врагами. Это произойдет и с нами, если мы сделаем то, о чем ты говоришь, и уже происходит с людьми. – Грахэм выдержал небольшую паузу и добавил: – Они боятся Шайнари. Самая могущественная цивилизация в секторе боится. И человек Михаил Волков раскрыл нам, казалось, самые уязвимые места людей и их нынешнее положение, потому что как раз нас он и не боится. И вскоре ты поймешь почему.

В этот момент дверь на обзорную палубу отошла в сторону, заставив обоих собеседников обернуться. С той стороны стоял и ждал разрешения один из свиты императора. Грахэм коротко издал шипами звук, и через несколько секунд свитский уже стоял рядом.

– Мой Император, флот приближается к месту встречи. Через десять минут выйдем из гипера.

Сообщивший новость испарился так же быстро, как и появился, и Император продолжил свою речь:

– Они сделали это, потому что понимают, что в одиночку ни они, ни мы не выстоим. Но оставили нам выбор, чтобы узнать, понимаем ли и мы это, или нет. Но также Михаил Волков мыслит стратегически, и если мы пройдем этот путь вместе, то окажемся настолько сплетены, что уже и не поймешь, где люди, а где кирианцы. И я думаю, что он выдаст не одно такое предложение и другим. – Грахэм повернул голову и посмотрел на собеседника. – Ты понимаешь, Шайнари?

– Да, мой Император, – смиренно произнес тот.

– А теперь смотри. – Грахэм указал на пространство по ту сторону иллюминатора.

Привычный узор гиперпространства вдруг сжался и резко ушел в сторону, словно кто-то сорвал покрывало, и взору собеседников предстала чернота космоса с ее миллиардами ярких звезд и галактик. Но помимо природного пейзажа, в десятке километров плыл огромный флот, навскидку насчитывающий несколько тысяч кораблей.

Включенные габаритные прожекторы позволяли хорошо разглядеть обводы их корпусов. Они плавно маневрировали друг относительно друга, и выпущенный из сопел газ отблескивал в лучах звезд, создавая волны из искорок, проносящихся по всему флоту. Спустя минуту, насладившись видом, Грахэм произнес:

– Михаил Волков сейчас нужен людям и нужен нам, как никто другой. Потому что ничто так не придает сил, как вероятность потерять семью. А сейчас он воспринимает всех людей как свою семью и готов глотку перегрызть любому, кто попытается помешать их спасти. Не хотелось бы мне видеть этот флот, штурмующий орбиту Кирия.

Грахэм повернулся к Шайнари, и тот сделал так же, после чего сказал:

– Я понял, мой Император, и уйму свою месть, ради нашего народа.

Но Грахэм на этом не закончил и протянул руку, под которую тут же подставил свою голову Шайнари.

– А теперь урок, – произнес он спокойно, но следующие слова прозвучали настолько властно, насколько на это способен правящий Империей кирианец: – Адмирал Шайнари, ты назначаешься моим представителем и послом Кирианской Империи среди людей. Ты будешь координировать наши общие усилия в победе над общим врагом. Отныне судьба нашего народа зависит от тебя.

⁂

Звездная система Хадар. Гиперпространство в окрестностях планету Оршу. Борт элемийского крейсера «Скоморох»

– Выход через три, два, один. Выход!

К моменту, как пост контроля начал отчет, я уже был готов и стоял на мостике, скорчив свою самую суровую рожу. В своем виртуале, по обе стороны, сформировал арки, которые выходили на виртуальные командные центры флота во главе с адмиралом Лукашевичем и десантных сил во главе с Туровым. Очень интересно получилось.

Я взглянул направо, где находился штаб флота. Лукашевич и еще десяток адмиралов стояли плотной группой в затемненном пространстве, около тактической схемы звездной системы и смотрели на меня в ожидании приказа. На заднем плане виднелись виртуальные посты управления звеньями и отдельными боевыми единицами. Повернув голову налево, увидел ту же картину: Туров и еще группа офицеров ожидали моего приказа.

Порой судьба выкидывает интересные фортели. Второй раз посещаю эту планету, и в первый я хотел захватить ее для людей, а в этот я собираюсь отбить ее у них. Хотя, конечно, хочется обойтись без кровопролития, но если придется, то я это сделаю.

Развернувшись прямо, приказал:

– Начать внутрисистемное вещание по всем каналам.

Через несколько секунд с поста связи доложили:

– Сэр, канал открыт. Вы можете говорить.

И я размеренно начал свою речь:

– Говорит командующий Объединенных сил внешних колоний – Волков. Я пришел сюда напомнить вам о долге перед нашей родиной и всем человечеством. Мы должны объединиться и вместе противостоять угрозе, которая нависла над нами. У нас есть техническое решение проблемы с заразой и есть транспорт, способный доставить наши устройства к Земле в кратчайшие сроки.

Тут, конечно, я соврал, а точнее, недоговорил, что к разработке анабиозных камер и кораблей мы приступили неделю назад, но так звучало убедительнее, и я продолжил:

– Но нам нужны производственные мощности Оршу, чтобы успеть все это изготовить в достаточном количестве. Поэтому мы здесь. И я спрашиваю у вас: вы готовы помочь? – Я сделал паузу на несколько секунд и далее сказал: – Потому что если вы откажете, то тем самым обречете на смерть почти миллиард людей, а значит, я буду считать вас врагами человечества – и тогда пеняйте на себя. Жду ответа в течение десяти минут. Конец сообщения.

Десять минут тянулись вечность. Все это время я нарезал круги на мостике и посматривал на офицера связи, в ответ получая лишь отрицательное покачивание головой. Но на последних секундах он внезапно вскрикнул:

– Есть ответ!

И не задумываясь я приказал:

– Трансляцию на весь флот.

Офицер связи лишь кивнул, и в то же мгновение раздался голос генерала Уолтерса.

– Вы преступник, Волков, и все, кто с вами, тоже преступники и предатели. Вы силой захватили власть в колониях и теперь хотите учинить то же самое здесь. Но у вас не выйдет.

В это мгновение раздался короткий сигнал тревоги, и я увидел, как в правой арке зашевелились адмиралы. Поэтому поспешил вывести перед собой тактическую схему, на которой уже виднелись выноски предупреждения о происходящем на орбите Оршу. Все элемийские станции, которые остались в строю с момента последнего штурма, начали разворачивать свои плазменные щиты. Они давно уже находятся под ручным управлением людей, а не ИскИнов, так как, не подчинив планетарный, ничего не поделаешь со станционными.

А генерал Уолтерс продолжал:

– Я арестую вас, Волков, и всех, кто вас поддержал.

Когда готовились к этой операции, то разведка докладывала, что силы Оршу насчитывают чуть больше пятисот боевых кораблей, не считая вспомогательных. Уолтерс, конечно, знал о приближении флота, поэтому сейчас на орбите находились лишь четыреста единиц, остальные спрятаны где-то в гипере.

Я приблизил тактическую схему, и теперь стали видны отдельные детали, которые происходили вблизи планеты. Штаб Уолтерса разделил оставшиеся силы, и сейчас эти группы теснились под зонтиками станций, рассыпные по разным орбитам. Я смотрел на все эти всплывающие подсказки, маркеры и пометки, которые успели нанести мои адмиралы, и все никак не мог решиться отдать приказ. Но Уолтерс сделал первый шаг.

Вой тревоги разнесся по мостику корабля, и звучала она так, как привыкли люди, – тревожно и громко, а не то жалкое подобие, что было у элемийцев. Не знаю, может, мой одинокий крейсер, висящий в трестах тысячах километров от планеты, был как бельмо на глазу, но генерал решил взяться именно за меня.

Фокус схемы резко переместился в ближнюю зону моего крейсера, где в десяти километрах открылись две воронки, из которых группами выпрыгнули два крейсера и двадцать фрегатов. А вслед за ними две абордажные «кукурузы» – платформы, увешанные десантными или абордажными капсулами, напоминающие ту самую кукурузу. И вся эта эскадра двинулась в мою сторону.

Рядом, в поле зрения, развернулось окно, в котором я видел, какие команды отдает ИскИн крейсера. И сейчас он разворачивался носом к атакующей группе, расправляя плазменный щит. В любой момент я или экипаж корабля могли перехватить управление, но сейчас все было верно. И, убедившись в этом, я обернулся к правой арке и коротко бросил:

– Начинайте.

В это мгновение снова пискнул предупреждающий сигнал – и рядом появилось уменьшенное изображение крейсера. На его корпусе отдельные сегменты стали окрашиваться в красные цвета с выносками о полученных повреждениях. Вдогонку я услышал:

– Противник открыл хаотичный огонь.

Цель таких действий очевидна: Уолтерс задумал взять крейсер на абордаж, поэтому и пытается ослепить корабль, выбивая все, что находится снаружи корпуса. Если бы он хотел уничтожить корабль, то произвел бы пуск торпед с большего расстояния, а применять термоядерные заряды вблизи – чистое самоубийство. Тем не менее залпы малых орудийных систем частично выполнили свою миссию – на один борт крейсер полностью ослеп и продолжал терять сенсорные кластеры, пока щит не прикрыл проекцию целиком.

Когда разрабатывали план операции, то основной целью называлось сохранение жизни как можно большему числу людей. Поэтому я и вылез в одиночку на крейсере в надежде выманить хоть часть сил на себя. Конечно, я не собирался обмениваться ударами главного калибра и ушел бы в гипер, но вот абордаж – это совсем другое дело. Я сжал кулаки и приказал:

– Приготовиться к противоабордажным действиям!

По моей команде группа кораблей прикрытия начала действовать. Под брюхом приближающегося противника на расстоянии пятьдесят километров сверкнули десять искр, и на их месте одновременно развернулись воронки. А дальше произошло то, что мы еще не пробовали.

Первыми из воронок появились элемийские крейсера с уже полностью развернутыми щитами. Зрелище оказалось великолепным. Размеры щитов были слишком велики, чтобы протиснуться наружу целиком, поэтому две трети их поверхности тут же сорвало, и вся эта масса начала с огромной скоростью вращаться, окрашивая голубоватым цветом края.

Следующими появились по три фрегата, а уже за ними по одной «кукурузе». Элемийские крейсера специально шли без экипажа, так как от них требовалось только одно – сблизиться с противником на максимальной скорости, чем они и занялись, развивая ускорение почти в десять g и отрываясь вперед от основной группы.

В этот момент десантные капсулы противника, сегмент за сегментом, стали покидать платформы и на длинных факелах огня устремляться к моему кораблю. «Похоже, командующий этой эскадрой идет ва-банк», – подумал я и крикнул: