Текст книги "Стальные Волки. Надежды на лучший мир"

Глава 6

50 световых лет от базы «Ковчег». 1232 километра от исследовательского поста № 2279. Борт крейсера элемийской постройки «Скоморох»

На момент, когда Иван принял предложение Волкова, оказалось, что руководить пока некем. Костяк «Стальных Волков» разбросан по различным подразделениям, и сколько займет времени оформление их перевода – неизвестно. По крайней мере, Иван ничего об этом не знал и в ответ на вопрос «Когда?» получил лишь короткое: «Скоро». Иван подозревал, что и сам Волков не знает – когда.

Перестройка астероида в полноценное пристанище для десятков тысяч людей шла полным ходом, проект давно утвержден, какое-никакое снабжение налажено, все при деле – только проверяй и отсчитывай срок, когда все будет готово. И, конечно, первым этой рутины не выдержал Волков:

– Иван, как насчет прошвырнуться по окрестностям в поисках того, что плохо лежит? – спросил он два месяца назад на одной из посиделок в кают-компании.

Суть его предложения заключалась в том, чтобы взять под контроль соседние элемийские станции, подобные той, из которой появился «Ковчег». Таких исследовательских постов тысячи, расположенных по периметру пространства, контролируемого бывшими хозяевами, и поживиться на них есть чем.

Имея в наличии ИскИн класса «Флотоводец» на доставшейся боевой единице первой категории, а по-людски – крейсере, а также элемийскую систему «свой-чужой», можно свободно приблизиться к такой станции, не опасаясь удара. Данный ИскИн выше рангом, чем тот, что находится на подобных исследовательских постах. Это не давало возможности полностью взять станцию под контроль на расстоянии и сразу же сменить базовые настройки, как те же боевые единицы второй и третьей категорий. Но более старший ИскИн мог, например, приказать отключить охранную систему, а к слепому ИскИну станции уже проще добраться.

Естественно, Иван оказался не против такого предложения, а его парни после месяцев безделья просто выпрыгивали из штанов в предвкушении новых приключений, поэтому не пришлось даже приказывать. Погрузившись на борт «Скомороха» небольшой командой и в сопровождении трех корветов, выдвинулись по координатам, предоставленным старшим координатором Карием.

Как итог, приключение превратилось в такую же рутину. Первый исследовательский пост сдался без какого-либо напряжения. Иван с отрядом высадился на элемийском челноке и, пройдя, как по бульвару, в центр управления, выполнил задачу. Далее последовал беглый осмотр и обнаружение еще трех спящих элемийцев и пяти мумий со следами насильственной смерти. Похоже, что идея, пришедшая элемийскому технику Эйфу, оказалась не уникальной.

Воодушевленный успехом, Волков решил оставить тщательный осмотр станции на потом и продолжить рейд. Вторая, третья и четвертая повторили участь первой, и на каждой были обнаружены по три элемийца в состоянии анабиоза. А вот пятая преподнесла сюрприз.

Выйдя из гипера вблизи предполагаемого места нахождения станции, ИскИн крейсера неожиданно принял опознавательные коды стандартной элемийской тактической группы, состоящая из одного корабля первой, трех второй и двух третьей категории, что выглядело очень странным.

– Что думаешь, майор? – Волков особо подчеркнул последнее слово.

Иван несознательно мазнул взглядом по своим новым знакам отличия, вызвав у Волкова и Лукашевича улыбку, но затем спохватился и уставился на изображение, висящее над интерактивным столом.

– Если мне не изменяет память, – Иван указал на изображение астероида, – такие станции обычно не охраняются. А значит, можно предположить, что это конвой, который должен был привезти смену для обитателей станции.

– Согласен, – одобрительно закивал Волков. – Но остается вопрос: почему они не улетели и зачем посадили свои корабли на астероид?

Жестом Волков увеличил изображение, и на уродливом рельефе каменного скитальца появились пять узнаваемых корпусов. Элемийские корабли такого класса никогда не садились на поверхность, рассчитанные только для пребывания в космосе, поэтому все пять хаотично лежали, завалившись набок.

– Управляющие ИскИны не способны на такое, – заявил Лукашевич и, ткнув на один из лежащих исполинов, сфокусировал на нем изображение. – Тем более, так по-варварски.

И действительно, элемийский корвет лежал прямо на массиве антенных решеток и явно поврежденном при посадке о скальный выступ двигателе.

– Что, если, – снова высказался Иван, – команды этих кораблей решили, что лучшим вариантом выжить будет остаться здесь. Они посадили корабли на астероид, перегрузили топливо с реакторов в реактор станции, оставив минимум для функционирования ИскИнов. Только вот с какой целью?

Волков и Лукашевич переглянулись и одновременно посмотрели на Ивана.

– Понял, иду готовиться, – поднимаясь произнес уже майор Марченко.

Через полчаса элемийский челнок пыхнул маневровыми двигателями, выходя из ангара крейсера, и, отдалившись на безопасное расстояние, запустил маршевые двигатели. Минут сорок Иван смотрел на кислые лица своих парней, пока происходило неторопливое сближение. И он разделял их настроение, но не потому, что ему не хватает активных действий, а потому, что Иван понимал, что, возможно, это его последний вылет в составе группы. В дальнейшем ему предстоит только посылать в бой своих людей и наблюдать со стороны, и от этого становилось грустно.

Челнок шел на автопилоте, поэтому в ожидании прибытия каждый делал что хотел. И вдруг торчащий в иллюминаторе Родригес спохватился и крикнул:

– Командир, смотри. Что это?

Не раздумывая Иван оттолкнулся от переборки челнока и, подлетев к Родигесу, оттеснил того в сторону.

Огромные туши элемийских кораблей по-прежнему лежали на поверхности астероида, но от каждого из них отходил кабель, около трехсот миллиметров в диаметре. Они сходились в одной точке и дальше уходили через технический лаз на поверхности вглубь астероида.

– Гнездо, вы это видите? – не мешкая спросил он в канале связи.

– Да, – коротко ответил Волков и через пару секунд добавил: – Реакции нет, продолжайте сближение.

– Вас понял, продолжаем сближение.

Высадка в причальном ангаре прошла без нареканий – гравитация присутствовала, а ИскИн станции, как и другие до него, принял коды доступа и отключил охранные системы. Иван покрепче сжал свой стрелковый комплекс и, как только дверь в грузовом отсеке челнока поднялась, скомандовал:

– Вперед!

Как было оговорено заранее, первыми выскочили стальные напарники Онила и Белова, а они уже следом. Обе пары отбежали на десяток метров, слегка разойдясь в стороны, и, остановившись, стали водить стволами, беря зону высадки под контроль. За ними выскочили напарники Родригеса и Ван И, которые не стали задерживаться на месте, а сразу преодолели все пространство ангара и, особо не затормаживая, стукнулись в стену по разные стороны входной двери. Их первые номера также ринулись вперед и через пару секунд сменили у стены свои вторые номера, а напарники мгновенно устремились вглубь коридора, держа стволы на изготовке.

Иван секунд тридцать наблюдал, как прорисовывается тактическая схема окружающего пространства, разведанная его группой. Не обнаружив ничего опасного, он повернул голову к Никите и коротким кивком разрешил тому выйти наружу. Следом за своим напарником выбрался и майор Марченко и неспешной походкой направился к выходу из ангара.

– Гнездо, кажется, мы выяснили, куда идут эти кабели, – произнес Иван, когда вошел в центр управления.

На полу, рядом с центральным терминалом доступа, стояли какие-то агрегаты, прямоугольной формы, в которые и были воткнуты кабели, а сами агрегаты оказались соединены между собой и уже один кабель подсоединялся к терминалу. Причем данное подключение не было предусмотрено, и кабели просто лежали в коридоре и заходили в открытую дверь центра управления, не позволяя той закрыться.

– Похоже, кто-то пытался соединить ИскИны кораблей и станции в одну сеть, – послышался голос Волкова в гарнитуре шлема. – Возможно, и питание корабельных ИскИнов подается через этот кустарный хаб. Нужно обязательно выяснить, что они здесь делали.

– Понял, – ответил Иван. – Сейчас установлю устройство сброса настроек, и мы с парнями прошвырнемся здесь, может, чего интересного найдем.

Неожиданно Волков взволнованным голосом произнес:

– Оставаться на месте, ждать дальнейших инструкций.

Резкая перемена насторожила Ивана и его команду, и хоть шлемы закрывали лица, но каждый считал своим долгом обернуться и посмотреть на своего командира, а тому лишь оставалось пожимать плечами. Наконец, через минуту в эфире снова появился Волков.

– Берите ИскИн под контроль и немедленно возвращайтесь на «Скомороха».

– Е-есть возвраща-аться, – неуверенно и растягивая слова, ответил Иван.

Волков понял его посыл и сиплым голосом сказал:

– Майор, Землю больше не слышно.

⁂

Гиперпространство. Борт крейсера «Скоморох»

В очередной раз развернул перед собой информацию о параметрах движения корабля и убедился, что с момента последнего просмотра время прибытия сократилось на пять минут. И неудивительно, учитывая, что я проверял эти параметры как раз через каждые пять минут.

Известие о том, что со стороны Земли тишина в гиперэфире застала меня врасплох. Я, конечно, не спец в теории гиперпространства, хотя прочитал ее от корки до корки, но мне ясно, что такое возможно только в двух случаях: либо кто-то силой заставил замолчать все маяки и станции вещания, причем одновременно, либо Земля сама оборвала связь – в последнее верится с трудом.

И я гнал корабль с максимальной скоростью, на которую тот был способен, потому что уже знал, что опоздал. Как бы там ни было, но это полноценное вторжение, и мощь тех, кто на такое способен, а также неизвестность внутри Солнечной системы, просто пугала. Поэтому все трое суток полета обратно к «Ковчегу» я не находил себе места. Но не я один предавался апокалиптическим мыслям.

Мой взгляд скользнул по Лукашевичу, который сидел мрачнее тучи. Иван что-то просматривал в своем планшете, а парни из его отряда азартно играли в карты, хоть и пытались делать это тихо. До прибытия оставалось чуть меньше двух часов, и за время обратного полета мы успели высказать и обсудить мысли каждого, тем более что обстановка этому способствовала.

Перед вылетом в рейд я не думал, что мы настолько задержимся, и поэтому в спешке переоборудовал одно из помещений крейсера в центр планирования операций. Элемийские корабли изначально не предназначались для людей, особенно это касалось систем жизнеобеспечения. Поэтому я не стал распыляться и изолировал небольшой сектор на крейсере, где и установил все необходимое для жизнедеятельности человека.

В целях экономии пространства центр планирования по совместительству являлся и мостиком, и общей комнатой отдыха, а также кухней, где стояли пищевой блок, диван и кресла, интерактивный стол и еще много чего по мелочи. Разве что санузел разместил в отдельном помещении, да и индивидуальные каюты предусмотрел, правда, с довольно спартанским интерьером. Потому никто больше не хотел что-либо обсуждать, включая меня, устав обжевывать одно и то же, а в отсутствии дополнительной информации чего только мы не выдумывали.

Зарубин все же выполнил мою просьбу и смог подружить наш интерфейс с элемийским, как говорится, по-человечески. Поэтому ни для кого не было сюрпризом, когда среди гула мобильных установок жизнеобеспечения, прозвучал предупредительный сигнал, а над интерактивным столом начали разворачиваться окна с информацией о статусе корабля и его местоположении. А в центральном окне, где была изображена звездная карта местной группы с наложением на нее наших координат, предупреждающе красным горела надпись: «Выход из гипера через: 00.04.32».

Это долгожданное событие взбодрило всех, но первым спохватился Лукашевич. Он словно телепортировался к столу и принялся, как заправский фокусник, размахивать руками, пытаясь уточнить данные и подготовиться к выходу из гипера. Я же, делая вид, что спокоен, как скала, обратился к Ивану:

– Майор, подготовьте челнок к вылету.

Иван молча поднялся с дивана, небрежно козырнул и посмотрел на своих парней. Те поняли его без слов и, тихо подшучивая друг над другом, удалились вслед за своим командиром.

– Десять секунд до выхода, – безэмоционально прозвучал голос Лукашевича.

Хоть я и мог наблюдать процесс выхода из гипера через свой виртуальный интерфейс, но предпочел подойти и встать рядом с Лукашевичем. Он вывел отдельное окно с трансляцией с внешних камер, где в мареве гиперпространства уже появилась искра, и продолжил отсчет:

– Пять, четыре, три, два, один, прыжок!

Крейсер и три корвета устремились в разверзшуюся воронку и через мгновение оказались в обычном пространстве, в нескольких сотнях километров от базы «Ковчег».

Зарубин, конечно, молодец, но управлять напрямую элемийскими кораблями мы все же не могли. Все взаимодействие заключалось в постановке приказа ИскИну крейсера, а тот, в свою очередь, в рамках приказа действовал на свое усмотрение. При этом транслируя происходящее на интерфейс сюда, в центр планирования. Поэтому я и Лукашевич оказались зрителями, не в силах повлиять на то, что произошло дальше.

Как только системы крейсера проморгались после выхода из гипера и на импровизированный пост начали поступать данные, в то же мгновение оглушительный вой тревоги разнесся по кораблю, а Лукашевич лишь успел крикнуть:

– Опасность столкновения!

А дальше ИскИн крейсера начал действовать самостоятельно. Техникой безопасности мы пренебрегли, и нас с Лукашевичем резко швырнуло в сторону, со всего маху припечатав о стену. А затем пол поменялся с потолком, добавив нам еще пару синяков, но через мгновение встряска прекратилась, и наши тушки снова вернулись на пол, преодолев три метра с потолка.

Не успел я обрадоваться, что все закончилось, как мне в интерфейс стали приходить оповещения о взятии нас на прицел, а ИскИн крейсера начал готовиться к бою, занимая, по его мнению, лучшую позицию и отдавая приказы кораблям сопровождения.

Продолжая лежать на полу и не теряя ни секунды, отключился от тела, полностью нырнув в свой виртуал. Через мгновение оказался в открытом космосе, в той точке, где сейчас находится крейсер. Продолжая получать телеметрию от ИскИна, я наблюдал вокруг множество враждебных сигнатур, а обернувшись назад, заметил военный корабль, в который чуть не врезались во время выхода, и его форма оказалась такой знакомой. Глядя на все это, подумал только одно: «Какой идиот это все придумал?»

Крейсер уже начал выпускать плазменный щит, а системы вооружения брали в прицел ближайший вражеский корабль, поэтому пришлось подстегнуть себя изрядной порцией адреналина, увеличивая скорость обработки информации.

– Прекратить! Отбой! Лечь в дрейф!

Пока я выкрикивал команды, мои руки порхали по интерфейсу, отправляя запрос на «Ковчег» с целью уточнения опознавательных кодов. Работа мозга ускорилась в несколько раз, и за те секунды, которые потребовались для принятия базой запроса, обработку и рассылку уточнений, я, словно в замедленной съемке, наблюдал, как малая артиллерия ближайшего фрегата Федерации поворачивается в мою сторону. Вот она завершила разворот, и я машинально задержал не существующее здесь дыхание и уже готов был закрыть глаза, ожидая открытия огня, когда все помеченные красным цели вдруг окрасились в зеленый, и я с шумом выпустил виртуальный воздух.

Возврат в тело оказался болезненным, а при попытке встать такая адская боль прострелила ногу, что я чуть не заорал. После снижения болевых ощущений я осторожно повернул ногу и увидел, что у меня появился еще один сустав, который согнут в районе голени на добрых тридцать градусов, а это значит, что я не ходок.

Пока пытался разобраться со своей ногой, рядом на полу, приходя в себя, застонал мой флотоводец, и мне пришлось переключиться на него.

– Все в порядке, ничего не сломано?

Лукашевич ощупал себя и с радостью в голосе ответил:

– Да вроде нет.

– Отлично. Похоже, только мне повезло. – С этими словами я указал на свою ногу, и от увиденного у Лукашевича округлились глаза, и он неуклюже начал пытаться встать на ноги. – Хотя не факт, – добавил я и произнес в гарнитуру: – Майор, у вас там все в порядке?

– Да, все целы, господин Волков, – через пару секунд ответил Иван.

– Тогда продолжай готовить челнок и распорядись, чтоб притащили сюда мой ББС. – Мне вдруг стало весело, и я продолжил: – Будем бить морду тому, кто разбросал здесь свои корабли.

⁂

ББС не только защищает тело от различных средств поражения и от внешней среды, но и является внешним экзоскелетом, способным, например в моем случае, удерживать сломанную конечность в правильном положении и при этом не сковывать движение. Конечно, запихнуть меня в скафандр была та еще задача, и теперь, облаченный в высокотехнологичный гипс, я вышагивал по коридорам станции, имея в запасе плохое настроение и огромное желание добраться до того, кто это устроил.

– Так, когда они прибыли?

ББС все же немного увеличивал человека в размере, и мой шаг заставлял находящегося рядом Турова практически бежать, поэтому он ответил, слегка запыхавшись:

– Приблизительно семьдесят два часа назад, сразу после того, как тебе было отправлено сообщение.

– Почему так долго не сообщали о проблеме? – Я понимал, что Туров здесь ни при чем, но не смог не придраться.

– Да мы сами узнали об этом неделю назад, – начал оправдываться тот. – Это потом выяснилось, что Земля молчит уже больше месяца. Системы станции выявили какие-то турбулентности в гиперпространстве, но из-за скудных знаний в этой области не придали значения этому явлению.

Шлем я не надевал, и Туров прекрасно заметил на моем лице скепсис и немой вопрос: «Кому ты заливаешь?» Поэтому он поспешил исправиться и поднял руки:

– Так говорит Зарубин, я только пересказал, что слышал.

Удовлетворенно хмыкнув, я коротко буркнул:

– Продолжай.

– Да тут и продолжать больше нечего. Когда стали возвращаться обратно разгрузившиеся корабли, тогда и выяснилось, что что-то не так.

– Ладно, с этим потом, а сейчас разберемся с нашими гостями.

Передо мной разошлись створки, и я уверенно вошел внутрь зала совещаний. Ни на кого не обращая внимания, прошел на свое место за столом и, устроившись в кресле, уставился на занимательную картину. По другую сторону стола толпились два десятка флотских офицеров и пятерка армейских. Самый младший по званию среди них – капитан первого ранга и полковник. А нет, вон еще майор здесь затесался в этом звездном параде.

Они стояли группами по несколько человек, и каждая такая группа что-то бурно обсуждала. Часть из них крутилась возле проекционных экранов, активно жестикулируя, указывала на схемы, которые там были изображены. Но меня никто и не заметил, мне даже стало любопытно, насколько я пустое место.

Развалившись на кресле более вольготно, я стал постукивать пальцем в перчатке по столу. Это продолжалось еще минут пять, прежде чем я не выдержал и решил привлечь к себе внимание, громко произнеся:

– Господа! Господа! – Гомон стал затихать, и все больше глаз поворачивалось в мою сторону, и, когда наступила окончательная тишина, уже без надрыва я спросил: – Господа, а что, собственно, происходит?

По лицам окружающих я видел, что некоторые меня узнали, но были и те, кто смотрел на меня как на непонятный феномен. Сидит тут перед ними некто, без звания, да еще и облачен в броню. Офицеры вдруг расступились, и вперед протиснулся статный мужчина, уже в годах, и с выражением лица человека, привыкшего отдавать приказы.

– Волков, это вы? – с удивлением произнес он.

– А-а-а! – протянул я. – Адмирал Коротков! – Затем перевел взгляд на еще одну появившуюся фигуру. – И адмирал Уильямс. Да, это я, господа. В предыдущий раз я не смог отблагодарить вас за спасение моих людей, поэтому, пользуясь случаем, делаю это сейчас.

Если оба адмирала здесь, значит, четырнадцатый и шестнадцатый флоты тоже здесь в полном составе, а это сила.

– Но вы же погибли? – Коротков никак не мог поверить, что перед ним оживший покойник.

– Как видите, адмирал, жив-здоров. – Я вспомнил о своей травме и на мгновение бросил взгляд на свою ногу. – Ну почти здоров.

– Вы преступник, Волков! – подключился к разговору Уильямс. – Вас нужно арестовать!

Передо мной висели невидимые остальным окна с досье на обоих адмиралов, и я смотрел на этих умудренных опытом людей и думал, как поступить. Проблема заключалась в том, что мне нужны эти офицеры и оба флота. Я пока не знаю, что там произошло в Солнечной системе, но нутром чую, что для решения этой проблемы нужен флот. Наконец я определился с линией поведения и вызывающе ответил:

– Ну это вряд ли у вас получится, господин адмирал.

– Вы забываетесь, Волков, – клюнул на мой вызов Уильямс. – Рядом со станцией находятся сотни военных кораблей, и, если понадобится, мы разнесем ее на атомы.

Я демонстративно повернулся боком и, облокотившись о стол, подпер подбородок кулаком, при этом устремив взор к потолку.

– Ну давайте прикинем, адмирал. Раз здесь присутствуют оба флота, значит, у вас около четырех сотен кораблей, но я не заметил десантный транспорт, а значит, бой за станцию будет снаружи. Давайте рассуждать дальше, я могу выставить порядка тридцати элемийских кораблей первой категории и до семидесяти – второй и третьей.

У адмирала Уильямса заметно заиграли желваки.

– Так как сейчас ваши корабли находятся вперемешку с моими, а элемийские превосходят в ближнем бою земные, то думаю, что вашим лучшим результатом будет потеря от тридцати до сорока процентов флота. – Закончил я и уставился на Ульямса.

– Да как ты!.. – хотел начать извергать из себя проклятья покрасневший Уильямс, но его перебил Коротков.

– Остынь, Тэд, – махнул он рукой и, с шумом отодвинув ближайшее кресло, также уселся, положив руки на стол. – Что вообще происходит и чего вы хотите, Волков?

– Вот это уже конструктивный разговор, – занимая нормальное положение, ответил адмиралу. – Что происходит, нам еще предстоит выяснить, господин адмирал. А вот чего я хочу, так это узнать, что вы здесь делаете? База секретная, и мне не ясно, как вы здесь оказались.

Коротков бросил взгляд на все еще красного Уильямса, затем откинулся на спинку кресла.

– На случай потери связи с флотом мы были обязаны вскрыть пакет с дальнейшими инструкциями, что делать в этой ситуации. В пакете были указаны координаты этого места с поправкой на время и приказ поступить в распоряжение командующего базой «Ковчег».

У меня дух перехватил от таких известий, и я мысленно поблагодарил Климова за подарок, но его еще предстояло распаковать.

– Господин адмирал. А почему здесь только четырнадцатый и шестнадцатый флоты, где остальные?

– Не знаю, – пожал плечами Коротков. – Возможно, потому, что, по известным вам причинам, оба наших флота недавно находились на ремонте и доукомлектации, где мы и получили эти пакеты.

– Ну что ж, – я растянул самую доброжелательную улыбку, – добро пожаловать, я и есть командующий базой «Ковчег».

⁂

На большом проекционном экране появился трехмерная диаграмма с волнистой структурой, больше похожей на изображение холмов и небольших гор. Диаграмма была динамичной, и холмы становились равнинами, и наоборот, а еще весь этот ландшафт еле заметно двигался.

– Это диаграмма гиперпространственного фона, – стоя перед экраном, распинался Зарубин. – Не буду вдаваться в подробности, действие каких сил здесь изображено, скажу только, что эти пики, – он указал на холмы, – показывают уплотнение гиперпространства, и, как видим, оно подвижное и неоднородное. Но это всего лишь удобное для понимания представление истинных процессов, происходящих внутри. В момент, когда мы проделываем воронку, происходит следующее. – Зарубин повернулся к экрану и произнес: – Запустить файл П361.

В центре неоднородного ландшафта вдруг появилась маленькая точка, края которой слегка расширились в стороны, а затем устремились вниз. Холмы, расположенные рядом, изменили свое прежнее движение и стали закручиваться вокруг этого отверстия. А в самом эпицентре возникла круговая слоистая структура, больше похожая на обрывистую рябь на воде. Через секунду эта рябь также провалилась вниз и, словно бутон цветка, раскрылась лепестками с острыми краями. В этот момент края трубки, образованные отверстием, начали расходиться в стороны, прижимаясь к краям цветка и образуя конус с вершиной сверху. И все это разом продолжало вращаться.

– Все это очень занимательно, Виктор Степанович, – прервал я своего инженера, – но давайте ближе к сути.

Все сидящие за столом дружно закивали, включая и делегацию от четырнадцатого и шестнадцатого флотов во главе с адмиралами.

Короткова и Уильямса с ходу не удалось убедить подчиниться мне. С одной стороны, предоставленные мной записи разговора и документ от Климова подтверждали, что именно я командующий «Ковчега», да и действия персонала базы не давали в этом усомниться. С другой стороны, я преступник, который был осужден за преступление против человечества, и перед ними стоял нелегкий выбор: подчиниться приказу или… А что «или», я даже не знаю. Они, конечно, могут увести флоты к одной из колоний и дальше действовать по обстановке. Тем более, тех, кто отдавал приказ, может уже не быть в живых.

Так или иначе, но адмиралы предпочли задержаться и взяли паузу для принятия решения. Кроме этого, они изъявили желание присутствовать во время выработки плана действий. И вот, когда вся моя команда собралась, оба адмирала сиротливо устроились у стеночки, не забыв захватить с собой свиту из шести человек рангом пониже.

– Да, да, – продолжил Зарубин. – Я продемонстрировал это для понимания того, что покажу дальше. – Он снова повернулся к экрану: – Запустить файл А13. – И, не дожидаясь воспроизведения, добавил: – Элемийские системы контроля гиперпространства превосходят наши в разы, именно поэтому мы смогли зафиксировать появление аномалии на таком расстоянии.

На уже продемонстрированной диаграмме с левого края появились надвигающие снизу знакомые лепестки, а вместо холмов, вытянутые, почти похожие на ленты образования, которые переплетались между собой в спиралевидную структуру. Но радиус, по которому все это вращалось, превосходил обычную воронку на порядки.

– Система наблюдения за гиперпространством зафиксировала мощный всплеск этой аномалии чуть больше месяца назад. Всплеск оставался наблюдаемым около часа.

– А можно точнее?! – возмутился адмирал Коротков. – А то «чуть больше», «около», – передразнил он Зарубина. – Мы что, здесь на кофейной гуще гадаем? Есть точные данные?

Пока Зарубин отчитывался перед адмиралом, мне пришла мысль, что где-то я это уже видел. Наклонил голову вбок так, чтобы для меня вся эта структура оказалась в вертикальной плоскости, потом подумал, что выгляжу по-идиотски, и выпрямился. Но изображение уже было скопировано в мой интерфейс. Еще пару секунд я всматривался в это непонятное нечто, а затем вывел рядом такое же изображение, только в зеркальном отображении. Понадобилась еще пара секунд, прежде чем я вспомнил, где встречал подобное.

Очень похожую структуру я видел, когда возвращался на «Малыше» к базе Арахна. Тогда инженерное судно «Коперник» промчалось сквозь гипер, не погружаясь в него полностью. Имплант услужливо выудил изображение из моей памяти и разместил рядом. Да, размеры несопоставимы, но внешне очень похожи. А в это время общение Зарубина и Короткова переходило на повышенные тона.

– Я не знаю, что это! – выпалил красный Зарубин. – И не могу сказать, природный это феномен или искусственный! Вся гиперпространственная теория для нас сравнима с выражением «ветер дует, потому что деревья качаются».

Коротков тоже надулся и, судя по всему, сейчас накинется на Зарубина с кулаками. Самое время, чтобы вступиться за своего инженера.

– Адмирал, прошу прощения, что вмешиваюсь, но на ваши вопросы никто не даст ответов, даже харги. Оставьте в покое Виктора Степановича, он нам еще пригодится.

Не теряя времени, я сбросил Зарубину файл со своими догадками и описанием случившегося с «Коперником» и взглядом указал ему на кресло. Все еще раздраженный, инженер прошел на свое место. Положив перед собой планшет, уставился в него, и все дальнейшее обсуждение он уже ни на что не обращал внимания.

– Вот что я предлагаю. – Моя рука с легким хлопко́м легла на стол. – Если наши корабли не могут добраться до Солнечной системы, то нужно послать к этому барьеру элемийский крейсер. Как уже сказал Виктор Степанович… – Я посмотрел на ничего не слышащего Зарубина и, не дождавшись реакции, продолжил: – Элемийские системы более совершенны, и, возможно, ему удастся подобраться ближе. Заодно исследовать эту аномалию.

– Мы хотим принять участие в этой экспедиции, – отозвался адмирал Коротков.

Уже хорошо, что адмирал спрашивает разрешение, но осталось только подсечь добычу.

– Я и хотел, господин адмирал, чтобы вы выделили небольшую группу сопровождения, а то мало ли сколько еще земных кораблей болтается у барьера – еще примут за врага.

Коротков повернулся к Уильямсу, и тот кивнул. Тогда адмирал обернулся к одному из своих старших офицеров, который, поняв жест без слов, поднялся и вышел.

– Я выделил один крейсер и шесть фрегатов в группу сопровождения.

– Очень хорошо, адмирал, думаю, этого будет достаточно.

– Простите, что вмешиваюсь… – вдруг заговорил Загорский.

Коротков посмотрел на него испепеляющим взглядом, но тот не стушевался, лишь поправил пальцем свои очки и продолжил:

– Все эти исследования и экспедиции, конечно, хорошо, но на каждом прибывшем корабле флота в среднем сотня человек. Нехитрые подсчеты говорят, что это около пятидесяти тысяч человек. Что нам делать с такой прорвой людей? Я уже не говорю о кораблях, которых негде и нечем обслуживать.

– Что вы имеете в виду? – удивился Уильямс.

– Алексей Геннадьевич отвечает у нас за снабжение, – решил представить Загорского прежде, чем продолжить разговор предметней. – И он хочет сказать, что база «Ковчег» находилась на стадии формирования и мы не успели накопить запасы. Не буду останавливаться на деталях, но, когда нарушилась связь с Землей, мы, по сути, остались с пустыми карманами.

– Да, – снова вклинился Загорский и принялся читать со своего планшета, – запасов еды на кораблях для экипажей хватит на месяц, но запасов базы, для ее обитателей, хватит на две недели.

Один из офицеров наклонился к адмиралу Короткову, и тот, выслушав его, кивнул:

– Да, так и есть. Но мы можем поделиться запасами и отправить конвой к базам снабжения вне Солнечной системы.

– Хорошая мысль, так и сделайте, – одобрил предложение Загорский, – но это лишь отсрочит проблему, рано или поздно закончатся и эти запасы. И это мы затронули только еду, а сколько еще позиций оказались в списке невосполнимых. Могу сделать предположение, если путь к Земле не откроется через четыре месяца, и откроется ли он вообще, то весь этот могучий флот, – он обвел рукой пространство, – превратится в груду металлолома и костей, а в живых в экипажах останутся только самые сильные.