Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном"

Лечебница под сосной

Звери так же, как люди, болеют. Но поликлиники в лесу нет. Живой организм природа снабжает запасом прочности, и это главное, что помогает осилить болезнь. Но в критический момент организм нуждается в помощи. И эту помощь зверь или птица находят.

Однажды, сидя в укромном уголке леса, я увидел странное зрелище. По муравейнику прыгал дрозд. Он разгреб лапами верх муравьиной кучи, и я решил, что дрозд, по примеру зеленого дятла, прилетел покормиться, но дрозд и не думал клевать муравьев. Дрозд вытянул в сторону крылья, смешно подогнул хвост, взъерошился и в такой позе, прикрыв глаза, сидел минут десять. Позже я видел на муравейниках соек, скворца, трясогузку. Все они вели себя почти одинаково: ерошили перья и явно блаженствовали… На муравьиных кучах птицы освобождаются от докучливых паразитов. Муравьи быстро «вычесывают» все, что скопилось под перьями, попутно дезинфицируя тело птицы остро пахнущей кислотой. Натуралисты подметили: едва ли не половина всех лесных птиц принимает муравьиные ванны.

Еще одна сцена скрытой от человеческих глаз жизни. Барсучиха в погожий день вытащила из подземелья еще слепых барсучат и положила рядком на площадке, пестрой от солнечных бликов. Барсучатам (так же, как и лисятам, волчатам и всем, кто рожден под землей) необходима целебная сила солнца, и мать заботливо исполняет предписание природы. Назовем такую заботу профилактикой заболеваний и поищем другие примеры предупреждений болезни.

Манты (и некоторые киты) выпрыгивают из воды, избавляясь от прилипших паразитов.

После долгого пребывания в стойле валяется по земле лошадь – профилактика! Мускулы «застоялись», надо размяться, и лошадь с наслаждением валяется по земле… Зоопарк. Без устали мечется в клетке тигр. Толпа людей глазеет на зверя, а он равнодушно снует и снует. Это бег ради жизни, инстинктивное стремление поддержать силы. Без этого зверь одряхлеет. Коровник. У Буренки появился наследник. Он лежит мокрым комочком. Корова без устали его лижет. Ласка? Не просто ласка – слюна убивает микробы, шершавый язык удаляет с шерсти все, что может вредить неокрепшему малышу. Слюна у животных – антибиотик, который всегда под рукой. Раненый зверь начинает сразу зализывать рану. Этого средства бывает достаточно, чтобы рана зажила быстро.

Слюна человека тоже имеет бактерицидные свойства. Вспомним, как в детстве, поранив палец, мы сейчас же подносили его ко рту, не сознавая, зачем это делаем. Это свидетельство: человек тоже «кован» в природе и до сих пор сохранил древний инстинкт. Но изнеженный организм человека утратил кое-что из прежних жизненных сил – пенициллин и настойка йода оказались надежней слюны. Однако в дальних углах Земли не забыты еще и древние средства. Народы Севера помнят, например, правило: чтобы рана зажила быстро, дай ее вылизать собаке.

Нынешние аптеки при бурном натиске разного рода химических средств наполовину все же состоят из лекарств, приготовленных нам природой. Сушеные травы, настойки корней, кора, цветы и листья, змеиные яды и соки растений – эти лекарства известны людям тысячи лет. Животные этими средствами пользуются дольше, чем человек. Различие состоит в том, что люди лечатся осмысленно, доверяясь врачу, в природе же каждый сам себе лекарь. Укушенная змеей собака бежит в лес и находит нужную траву-противоядие. Спасаясь от кишечных паразитов, овцы едят полынь. Лоси при тех же болезнях едят чемерицу. Медведь не ляжет в берлогу, не изгнав из кишечника паразитов. Животные хорошо знают, какие растения действуют как рвотные, какие надо есть как слабительные. Коровы и лошадь хорошо различают ядовитые травы и всегда обойдут белену, дурман, конский щавель, горький лопух. Любопытный случай я записал четыре года назад на Чукотке, на северном мысе Шмидта. «Ждут кораблей. Свежие продукты кончились. Во многих домах кошки поели цветы – в горшках остались одни корешки от цветов». Нетрудно понять: кошки страдали от витаминного голода. Будь на мысе какая-нибудь растительность, вряд ли бы кто-нибудь заприметил, как лечатся кошки. Но поселок стоит на голых камнях, и цветы на окнах оказались для кошек единственным «витамином».

Кто учит животных самолечению? Никто. Долгая эволюция, приспособленность, «притертость» к среде скопила для каждого вида животных наследственный багаж знаний о врачевании (кое-что приобретается и личным опытом). И не случайно животные, привезенные с других континентов, часто «по незнанию трав» отравляются. У них нет иммунитета к местным ядовитым растениям (лось, например, имея иммунитет, поедает грибы мухоморы) и нет наследственной информации: «этого есть нельзя».

А человек? Имеем ли мы какое-нибудь «чутье»? Увы. Заботу о лекарствах люди давным-давно положили на плечи специалистов. Но чутье когда-то было у нас несомненно. Наши вкусы в питании, аппетит или, наоборот, неприятие какой-либо пищи – это «голос нашей природы». Иногда древний инстинкт проявляется очень явственно. Помню, в деревне к нам прибежала соседка: «Что-то нехорошее с дочкой, всю печку исковыряла – ест глину». Девочке было три года. Врач сразу же успокоил мать и прописал нужное средство – в организме ребенка не хватало минеральных веществ.

Верблюд и его врачеватели.

Поведение девочки хорошо объясняет механизм врачевания в дикой природе. В африканском лесу я видел столпотворение – слоны, буйволы, антилопы и носороги теснились на пятачке земли и жадно лизали соленую глину. Проводник объяснил: «Стадо слонов могло пройти в джунглях триста – четыреста километров, чтобы съесть этой глины». Северные олени делают дальние переходы – попить в океане соленой воды. Заяц бегает на дорогу, по которой ездят на лошадях, – грызет желтый ледок.

Каждое существо в природе по-своему лечит и предупреждает болезнь. Животные лечатся голодом и покоем. Переев, хищники массируют свой живот лапами или катаются по земле. Птица ибис, набрав воды длинным клювом, делает себе клизму. Слоны, спасаясь от мух и клещей, обсыпаются пылью.

Иногда врачевателем зверю служит какой-либо спутник по жизни. В Африке белые цапли постоянно пасутся на спинах у буйволов, склевывая насекомых. В такой же дружбе с мелкими птицами живут антилопы, жирафы, верблюды и носороги. Иногда птица залезает животному в ухо, сует голову в ноздри – «пациент» терпит. У крокодила есть «лекарь» – маленький куличок. Зверь неподвижно, оскалив зубы, лежит на отмели, а куличок пасется у страшной пасти – чистит зубы у крокодила. Наши сороки, галки, скворцы и синицы спасают от насекомых коров, лошадей, домашних и диких свиней. Такого рода взаимополезных союзов немало. Известны случаи взаимопомощи и внутри вида. Лошади зализывают друг у друга ушибы и раны, дельфины стараются поддержать на воде раненых.

И все же природа строга к потерявшим силы и заболевшим. Часто мы наблюдаем даже жестокость: из двух телят-близнецов корова сначала оближет сильного и здорового, а потом уже более слабого. Волки в своей семье разрывают слабого или больного. Наши любимцы аисты выбрасывают из гнезда птенцов, заболевших и недоразвитых. Это «не по-человечески», но таков жестокий рационализм природы. Жить и давать потомство могут только жизнеспособные. Потому-то в природе каждый сам себе врачеватель.

Эта беседа подготовлена с помощью нашего постоянного читателя, доктора ветеринарных наук Николая Михайловича Носкова. Он много лет наблюдает животных, экспериментирует и прислал в подарок нашему «Окну» недавно опубликованный труд о том, как лечат себя животные.

Фото В. Пескова и из архива автора. 5 сентября 1971 г.

Пленники наших фантазий

Странные существа – петух с хвостом в несколько метров, корова, рога у которой почти волочатся по земле, и дерево… всем нам знакомое дерево, но растет оно в цветочном горшке.

За тысячи лет человек не создал ни одного вида животных, ни одного вида растений, но очень преуспел в выведении разных пород, форм и сортов. Направленный отбор, скрещивание, создание особой среды и найденный ключ к законам наследственности помогли человеку вывести причудливые формы растений и животных. Иногда трудно поверить, что перед тобой один и тот же вид. Вспомним собак. Крошечная такса, изящная лайка, овчарка, свирепого вида бульдог, сеттер, борзая… Это все один вид – собака.

Выведение новых пород животных почти всегда было продиктовано хозяйственными целями. Лошадь скаковая и лошадь-тяжеловоз. Мясная порода коров и молочная. Или все те же собаки: одну человек вывел для быстрого бега, другую – для умной сторожевой службы, третью – для помощи пастухам, для лазанья в норы, для доставания болотной дичи, для спасения людей в горах… Все целесообразно. Но много фантазии проявил человек и в «искусстве ради искусства», отбирая в природе и давая развиться разного рода ненормальностям. Иногда уродства животных в глазах человека приобретают изысканную красоту или выглядят диковиной, поражающей воображение. Так, например, были выведены многочисленные породы голубей. Непомерно большой зоб и нелепо растущие перья вряд ли удобны птицам, но человека они привлекают своей необычностью. Изящная миниатюрность была замечена человеком в потомстве какой-то собаки. Бережный, долгий отбор – и вот мы имеем собачку размером не больше карандаша. Ее судьба – бегать на поводке и быть украшением модницы. Обычную золотую рыбку кропотливым отбором японцы превратили в сказочно красивого вуалехвоста, пучеглазого телескопа и в целый ряд других изящных или уродливых рыб. Нелишне сказать: саму золотую рыбку – родоначальницу этого ряда – те же японцы вывели из обычного карася.

Бонсай.

Японцы имеют страсть культивировать ненормальные формы живой природы и любоваться ими. Скрещивая разные виды вьюрковых птиц, они вывели крошечных комнатных птичек, вывели породу маленьких мышей-плясунов. Особенно много поразительного мастерства и терпения проявляют японцы, выращивая карликовые деревья. Вишня, туя, сосна, лиственница всем нам знакомы – надо поднимать голову, чтобы увидеть вершины деревьев. Японцы с помощью множества тонких приемов выращивают эти деревья в цветочных горшках. И это не просто чудом растущая «веточка». Деревца-карлики сохраняют природные формы, некоторые цветут, плодоносят.

Петух с длинным хвостом – тоже японское чудо. Длина такого хвоста четыре-пять метров, но известен и рекордсмен среди петухов, имевший хвост в десять метров.

Обычно петуха держат в узкой высокой клетке, освещенной только вверху, – темнота мешает птице соблазниться прыгнуть вниз с жердочки и поэтому хрупкий роскошный хвост, свисающий вниз, не ломается. Вырастить птицу стоит много усилий. Длинные перья надо мыть, чистить. Сам петух это делать не может, это делает человек. Выпуская петуха на прогулку, человек носит в руках его хвост. Для перевозки птиц готовят специальные ящики, где хвост аккуратно уложен.

От обычной курицы и обычного петуха такого красавца получить невозможно. Это петух особой породы. Но началом породы были обычные куры. В древности самураи носили на пиках, подобно знаменам, перья. Чем длиннее перо, тем больше чести – птицеводы состязались друг с другом, угождая своим феодалам. Так и был выведен длиннохвостый петух. В прошлом веке с исчезновением феодалов потребности в длинных перьях не стало. Порода экзотических петухов и мастера, умевшие их выводить, исчезали. В 1908 году ревнители старины и традиций образовали «общество сохранения петуха». Длиннохвостая птица была спасена. Специальным законом петух объявлен естественным памятником старины. Сейчас эти птицы – зрелище для туристов, приманка для посетителей ресторанов, в дни праздников петухов сажают на жердочки в храмах…

Интерес к законам живой природы, пытливость и любопытство, но также и прихоть лежат в основе этих фантазий.

Удел этой птицы – постоянно сидеть на жердочке. Во время прогулок экзотический «шлейф» петуха носит в руках человек.

Фото из архива В. Пескова. 12 сентября 1971 г.

Улыбка

Окно в природу

Помню сцену из фильма о том, как ловят диких зверей на Цейлоне: очкастая обезьяна подскочила к приманке (к пустому ореху кокосовой пальмы) и, запустив в отверстие лапу, схватила горсть риса. Тут же из-за кустов вышел охотник. Обезьяна заерзала, заметалась. Разожми она лапу – осталась бы на свободе. Но обезьяна никак не хотела расстаться с рисом, а сжатую в кулачок лапу из отверстия вынуть было нельзя. Жадность и несмышленость зверька были очень смешны.

* * *

Животные чувство юмора вряд ли имеют (о людях можно сказать более определенно: подмечать и понимать смешное умеют явно не все). Но не желая нас рассмешить, животные часто все-таки очень забавны. Вспомните индюка. Самодовольный, напыщенный вид этой птицы вошел в поговорку. Или вот гуси. В правилах для шоферов есть пункт: «за курицу штрафа нет, за гуся – штраф». За гуся штраф потому, что птица эта на дорогах невозмутимо спокойна, несуетлива и задавить гусака – это значит ехать до крайности невнимательно. Однако невозмутимость гусей, как видим, тоже имеет крайность. Вот полюбуйтесь. Гусь уселся на рельсе, как видно, всецело полагаясь на правила для водителей…

* * *

Вот еще фотографии. Медвежонок бесцеремонно лезет в подклювный мешок к пеликану в поисках рыбы. Котенок решил исследовать пасть трески. Сердитый бульдог ведет строптивого отпрыска… Звери не думали нас рассмешить. Эти сценки подметили люди с юмором. В поведении животных мы видим наши собственные слабости, именно поэтому снимки вызывают улыбку.

Фото из архива В. Пескова. 18 сентября 1971 г.

На приеме у айболита

Недавно мы говорили о том, как животные лечат себя. «А в городе? Тут собака не найдет нужную траву…» Задавая этот вопрос, наши читатели просят рассказать, как лечат животных в городе. Выполняем это желание. Вначале важно сказать: животных самых разных в городах становится много. Причины этого естественны и просты. Человек всегда жил в окружении животных. Он видел их в парке, в лесу, у речки, на деревенском дворе. Переселясь в город, человек тоскует по миру живой природы. Цветное кино и экран телевизора не заменяют общения с живым существом. «Витамин общения» особенно важен детям и старикам. Для детей ежик или щенок – это пробуждение добрых чувств и познаний. Для стариков тот же ежик, кошка, собака или хомяк – источник радости. Нередко маленький хомячок способен скрасить грустное одиночество человека. К желанию иметь возле себя живое существо надо относиться с пониманием и сочувствием. Бывает, правда, мы видим чудачества или моду. Я знаю старушку, которая держит семнадцать кошек. А недавно в Москве видели даму с барашком на модной цепочке. Такого рода явления вызывают улыбку или достойны насмешки. Но во всех случаях, взяв под свой кров живое существо, человек несет моральную ответственность за его судьбу. Животное помещают в несвойственную для него среду. Стало быть, питание, лечение, уход за животным, уважение его природных наклонностей – обязанность человека. Если человек не способен на это – заводить животных нельзя.

Теперь о лечении. Возможно, вы видели в городе машину с синим крестом. Таких машин значительно меньше, чем санитарных машин «Скорой помощи» человеку, но они есть. В каждой ветеринарной лечебнице (в Москве их более двадцати) дежурит такая машина. Но чаще всего заболевших животных привозят не на машине, а несут в рюкзаке, в кошелке, выстланной одеялом, или бережно прячут за пазухой.

Я заглянул вчера в одну из лечебниц. За день тут побывало шестьдесят посетителей. Пациенты у врачей были самые разные. Больше всего собак. Одну малютку в сумке принес капитан дальнего плавания, другую, закрыв полою пальтишка, принесла девочка лет двенадцати. Большого пса держал на поводке старичок. «Иду, понимаете, а он увидел с балкона и от радости, понимаете, прыгнул с пятого этажа…» Старик взволнован, но пес, как видно, нисколько не пострадал – смотрит весело, вертит хвостом и норовит побегать возле подъезда.

На коленях у многих – кошки. Одну замучили во дворе хулиганы, другая почему-то «не ест и не пьет», у третьей забинтована лапа – «пристукнуло форточкой». В центре внимания двое мальчишек – один принес молодого совенка. Другой, совсем удрученный, держит в ладонях черепаху с расколотым панцирем – «не знает края, упала со стола на пол».

В лечебнице помнят зверей знаменитых. Тут лечились цирковые медведи, лечились тигры Маргариты Назаровой, гепард дрессировщика Вальтера Запашного. Тут спасали от смерти породистых догов и сеттеров, попугая, «говорящего по-русски и по-английски». Но с одинаковой добротой тут встретят простую дворняжку, ежа, кролика, голубей, «лечили даже и воробьев».

Тут все, как в человеческой клинике. Я посидел среди ожидавших приема, посмотрел работу хирурга, наложившего швы израненной кошке, побывал в рентгенкабинете (у боксера, сиганувшего с пятого этажа, повреждений не оказалось), а в конце дня беседовал с двумя «Айболитами» – врачами Петром Петровичем Отто и Виктором Петровичем Безуховым. Сердечные, симпатичные люди. Один из них лечит животных почти сорок лет.

Чем же болеют кошки, собаки, голуби, хомяки, петухи и гепарды? Удивительно, но, кроме нескольких недугов специфичных, болезни – те же, что у людей. Воспаление легких, ангина, бронхит, воспаление среднего уха, порок сердца, камни в почках и мочевом пузыре, болезни печени, отравления, травмы. И протекают болезни так же, как у людей. И лекарства от них «человеческие»: йод, грелки, анальгин, пенициллин, витамины, покой, свежий воздух, прогулки… Бывает ли у животных инфаркт? Да. Охотничьей собаке, которую держат без движения в помещении, при первом азартном беге угрожает инфаркт. Бывает ли рак у животных? Да, и животных не минует эта болезнь. Часто она наблюдается у собак, причем всего чаще у собак, подверженных нервным перегрузкам при дрессировке, например, у овчарок. А нервы? «Есть нервы» и у животных – гибель от испуга и потрясений в природе – нередкое дело. Любопытно, что «запас нервной прочности» у разных животных неодинаков. Многие без последствий переносят уколы и операции. А вот белок лечить очень трудно. Возбуждаясь, они погибают от шока. Оленей и кабанов ловят, например, без опасности погубить зверя. А лось, попытайся его связать, погибнет. В моей фотографической практике есть грустный случай. Приятель в Ташкенте пригласил поснимать дикобраза. Зверь бегал по двору, забивался в углы. Надо было короткое время задержать его на площадке. Приятель задержал гремевшего иглами дикобраза, снимок я сделал, но зверь вдруг обмяк и затих. Натуралист Максим Дмитриевич Зверев, живущий в Алма-Ате, рассказал о подобной смерти орлана в зоосаду. Врач срезал птице на лапе мозоль. Операция не была удовольствием для орлана, однако перенес он ее хорошо. Но вот врач вернулся взглянуть на птицу, и орлан, увидев его, упал замертво – белый халат для орлана был связан с ощущением боли и страха.

«Все живое на земле «сделано из одного теста», все могут испытывать боль, нервничать и страдать, нуждаются в помощи, лечении и внимании…» В конце беседы в лечебнице я попросил врачей рассказать что-нибудь интересное из большой практики. Привожу один из рассказов таким, как его записал со слов Петра Петровича Отто.

«Привозят кота. Издалека привезли, с дачи. Видно сразу: любят кота и дорожат им. Коту нужна операция – неверно срослась перебитая лапа. Но хозяину надо съездить то ли в Минск, то ли в Киев – просит после операции подержать любимца в лечебнице. А у нас для кошек помещения нет. Просит определить кота в собачий стационар. Я говорю: «Убежит – щели у клеток слишком широкие». Хозяин – к директору. Тот согласился оставить… Прихожу утром – нет кота, убежал… Дней через девять звонок: «Ну, как мой Васятка?» Почел я за благо солгать: «Умер, говорю, кот от шока, при операции…» Повздыхал хозяин, погоревал. Дня через три опять его голос: «А вы схоронили кота?» – «Да, говорю, закопали». – «Кто закапывал?» – «Есть, говорю, у нас такой человек». И тут слышу: «Скажите вашему человеку, чтобы глубже закапывал – кот-то домой прибежал!».

Там, где лечат, больше бывает грустного, но, как видим, случается и смешное. Снимок, выбранный нами для публикации (автор его ленинградец Борис Черемисин), тоже запечатлел момент довольно забавный. «А больно будет?» – с такой подписью удачный снимок обошел много фотографических выставок.

Фото из архива В. Пескова. 26 сентября 1971 г.