Текст книги "Оранжевая смута"

Василий Варга
Оранжевая смута

© Варга В. В., текст, 2011

© Издательство «Человек» издание, оформление, 2011

* * *

От автора

Эта книга – горькая правда о революционерах в оранжевых куртках на Украине, своего рода памятник им. Так или иначе они уйдут в небытие, и никто о них не вспомнит, а здесь, на этих страницах, вызывающих у них непонимание и, возможно, возмущение, они останутся.

Среди оранжевых революционеров не было ни одной выдающейся личности, достойной многомиллионного талантливого народа. Наоборот, в рискованном деле государственного переворота участвовали второстепенные, случайные, нищие духом люди, готовые на все ради захвата власти. Неудивительно, что после захвата власти они перессорились между собой за президентское кресло во время приближающихся президентских выборов. Неадекватное поведение, ложь, пустопорожние речи, громкие обещания привели их всех к политическому банкротству. Народ отвернулся от них и отверг их.

Как правило, революционеры легко становятся профессионалами – стоит один раз собрать толпу, произнести перед ней зажигательную, а можно и сумбурную речь, и революционер уже состоялся. А дальше он уже не может остановиться, одержимый одним желанием – дорваться до власти, которая для него выше совести и чести, дороже всех богатств мира. Власть вынуждает революционеров вести борьбу друг с другом вплоть до поражения того и другого.

Борьба президента с премьером и их взаимное противостояние и последующее самоуничтожение – яркое тому свидетельство. Да и в настоящее время мелкие вожди, председатели многочисленных политических партий, ведут необъявленную войну друг с другом.

Герои этой книги обвиняют «москалей» во всех своих бедах: закололо в боку – виноват москаль, обанкротился завод по независящим от него причинам – козни москалей. И это не удивительно: северные корейцы испытывают лютую ненависть к своим кровным братьям, живущим в Южной Корее. Азиатская культура, ничего не поделаешь.

Украинские националисты, потомки тех, в чьих жилах текла польская кровь, ближе всего к азиатской культуре, хоть они на всех перекрестках доказывают, что они – представители западной цивилизации.

Те западные украинцы, кто заболел неизлечимой болезнью – национализмом, не самые плохие люди на земле. Они любят себя, свою украинскую нацию, украинский язык, на котором плохо говорят сами, и с врожденной неприязнью относятся к россиянам и к гражданам своей страны, кто носит русскую фамилию или говорит по-русски. Зато испытывают особые чувства к американцам, живущим по ту сторону света, им кажется, что у янки даже нестираные носки издают божественные благовония. Разумно ли это? Судите сами.

Процветание Украины, ради которого якобы вели борьбу горе-революционеры, лежит в иной плоскости. Это кропотливый труд любого гражданина на благо всех и каждого. Вспомните разоренную войной Германию, почему она так быстро встала с колен и оставила далеко позади своих победителей? Там ведь не было революций и революционеров, никто не собирался на площадях, не проводил митингов, – все работали от мала до велика, кропотливо и напряженно, с утра до ночи.

К сожалению, люди, лишенные материальных благ, падки на обещания всякого рода политических авантюристов. Куда нас звали оранжевые, что они нам обещали? Несусветные блага и немедленное вступление в Евросоюз. Конечно, сытая Европа манила каждого и даже как будто звала, но это был лишь коварный посул. Многомиллионный, испытывающий нужду народ Евросоюз и не собирался принимать в свои объятия. Путь в Европу лежит через процветание страны в экономическом и моральном плане, единство востока и запада, моральную чистоту и национальное единство.

Автор с благодарностью примет отзывы любого содержания, так как во второе издание книги могут быть внесены существенные коррективы.

[email protected]

Часть первая

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. …всякое доброе дерево приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Евангелие от Матфея, 7:15,16,17

А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: пустой человек, подлежит Верховному суду; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненнгой.

Евангелие от Матфея, 5: 22

1

Главный редактор газеты «Без цензуры» Диана Дундуцик находилась в приемной Виктора Писоевича с набором текста очередного номера газеты уже третий час. Без визы хозяина она не решалась отдать номер в печатный цех, да и просто хотела пообщаться с хозяином, которого не видела уже целых три дня. Он так много значил для нее и не только как мужчина, но и как человек. И не просто рядовой, обычный человек, каких много, если не сказать большинство в столице, а гениальный человек, на которого, похоже, сделала ставку Америка. К тому же именно он вытащил ее из сельской местности, а точнее из села Конотопово Ивано-Франковской области, где Диана родилась и выросла и после окончания средней школы работала дояркой в колхозе «Пик коммунизма». А Витюша Вопиющенко, довольно молодой и симпатичный парень, окончив институт в соседней области, трудился счетоводом, а потом и бухгалтером. А бухгалтер, как известно, второе лицо любого предприятия. Здесь они познакомились, довольно быстро сблизились на почве единства взглядов. Это Диане так показалось. На самом деле он ей просто очень понравился: красавец, высокого роста, настоящий украинский Ален Делон. Диана на второй день знакомства прилипла к его пышным губам, а потом пригласила молодого счетовода в свой дом, познакомила с отцом, вернувшимся из Сибири после десятилетнего заключения за сотрудничество с бандеровцами. Белоголовый, морщинистый старичок, обливаясь слезами, рассказывал гостю о том, что у него на душе и о чем он будет помнить до гробовой доски.

– По пакту Рибентроппа – Молотова Гитлер оккупировал Чехословакию, а москаль Сталин – Западную Украину. Это была оккупация. Причем русские, одетые в форму НКВД, вели себя как настоящие эсесовцы. В первые же дни оккупации они ночью выбивали двери жителей города Львова прикладами и коваными сапогами и испуганных, ни в чем не повинных людей расстреливали на месте или тащили в зарешеченные воронки, стоявшие во дворах, и увозили в Сибирь на рудники. За что? В чем могли быть виноваты простые жители Львова? Я тогда был мальчишкой, и жестокая участь меня миновала. Чисто случайно. А вот отец погиб в тех самых лагерях. Наш Степка Бандера – герой, он хотел освободить Украину не только от большевистской, но и от немецкой оккупации. В 1948 году мне было девятнадцать лет. В Москве решили депортировать четыреста тысяч жителей из Западной Украины. Тоже просто так. Тут меня эта гуманная акция старшего брата не миновала. Десять лет отсидел только за то, что родился на западе Украины. Чудом остался жив. Вернулся, женился, родил сына Тарасика и дочку Диану. Она меня не до конца понимает, – заключил свой рассказ Дундуцик.

– Зато я вас понимаю, – сказал Виктор Писоевич, будущий лидер нации.

Беседа продолжалась за полночь, Диана уже видела сны, когда Витя прощался с отцом, который не только крепко жал руку парню, но и целовал в лоб. Их дружба еще больше окрепла, когда Витя признался, что и его отец, находясь в немецком концлагере, сотрудничал с немцами.

С Дианой как будто все было на мази, после жарких поцелуев была постель, после которой Диана стала самой счастливой девушкой на земле, но тут случилось нечто непредвиденное, нечто непредсказуемое, неожиданное, гадкое, чуть не стоившее жизни молодой девице. Витюшу вызвали в район на форум колхозных бухгалтеров. На нем присутствовала высокая гостья из Киева. Это была миловидная девушка лет двадцати пяти, работник Центробанка.

Вопиющенко неохотно туда отправился, но как только услышал, кто и откуда приехал, чтобы сделать основной доклад, тут же пересел на первый ряд, устремив свои красивые глаза на докладчика в юбке. Он сверлил ее глазами до тех пор, пока Люда, так звали киевлянку, не обратила на него внимание.

– Молодой человек, будьте так любезны, пересядьте поглубже в зал, а то вы просто поедаете меня глазами и мешаете сосредоточиться. Потом, когда я закончу доклад, можете задать любой вопрос, а то и лично выяснить то, что вам надо.

Вопиющенко пересел тут же, но он уже никого не видел, кроме докладчицы из Центробанка, где он будет работать, как только женится на этих пухлых губах, колышущихся грудях и этих добрых-добрых глазах, которые в будущем всегда будут смотреть на него, красавца, с восторгом.

Так оно и вышло. Вопиющенко женился и автоматически совершил прыжок от провинциального бухгалтера до работника Ценробанка, расположенного в Киеве, а потом, благодаря низкопоклонству и лизоблюдству, очутился в кресле управляющего главным банком страны, ну а дальше… дорожка сама стелилась в главное кресло вильной Украины.

И вот, спустя несколько лет, Диана, так неожиданно и так жестоко брошенная, была вызвана в Киев, но не самим Виктором Писоевичем, а его помощником по распоряжению последнего и стала главным редактором малоизвестной газетенки «Без цензуры». Диана так обрадовалась, что когда увидела Витюшу, долго плакала на его плече и все говорила: спасибо, дорогой. Но Витя усадил ее в кресло напротив себя и все подробно изложил. Диана только кивала головой в знак согласия, хотя решительно не понимала, о чем идет речь, и только на третий день поняла, что между ними ничего серьезного быть не может в силу обстоятельств, которые не зависят от самого Виктора Писоевича.

Но и то хорошо: он вспомнил о ней. А коль вспомнил, то что-то в глубине его души прочно засело и это что-то связано с ее именем. Вот почему он вызвал ее, устроил на работу, а работа не бей лежачего. Сиди себе в роскошном кресле, ни с кем не вступая в разговор, и думай об одном и том же: почему его нет. Ведь она согласилась ни на что не претендовать. И все же проклятая ревность не дает ей покоя. Неужели опять? Он что, нарочно тянет резину, чтоб сослаться на позднее время, тут же сбежать или действительно так занят государственными делами? Что его так тянет к власти, ведь не так давно Кучума выпихнул его из мягкого премьерского кресла. И не только Кучума, но и Верховная Рада почти единогласно высказала ему недоверие за развал работы. Конечно, он задрал голову слишком высоко, и такой простой вопрос, как виза очередного номера газеты, для него сущий пустяк. Он давно так долго не задерживался.

Вопиющенко, бывший счетовод, волею рока превратился в политического лидера, управлял банком и был неравнодушен к его богатствам до тех самых пор, пока не удалось ограбить этот банк, а дальше… кресло премьера, большой полет и такое же падение. С расстройства подался в депутаты Верховной Рады. И тут началась бурная политическая деятельность. И эта деятельность стала приносить плоды. Он создал партию, написал выдающийся политический труд объемом в двенадцать страниц, принесший ему небывалую популярность.

Вот и сейчас он застрял на очередном заседании, где члены его партии устраивали кулачные бои с представителями других партий не на жизнь, а на смерть. Уже все телефонные провода были оборваны, микрофоны разбиты, кресла порезаны и испохаблены, а настроение депутатов от его партии становилось все более агрессивным и непредсказуемым.

Лидер партии, состоящей из многочисленных партийных кланов под разными названиями, стоял в стороне и только улыбался. Таких бойцов, беспредельно преданных своему делу и своему вождю, не было даже у Гитлера. Эти ребята готовы на все. Особенно руховцы! О, этим не хватает только нашивок выше локтя.

– Вон москалей! – кричал руховец Пипи-паш, редактор одной из газетенок на самом западе Украины. Его вопль был очень важным, так как самая западная область страны не входила в коалицию галичанских националистов, где наследники Степки Бандеры могли до полусмерти избить любого, кто по привычке назвал гривну рублем или осмелился произнести хоть одно слово на русском.

– Да тут нет москалей, – жалобно произнес председатель Верховной Рады Украины Литвинов. – Тутечки все свои. Да люстру пожалейте, это же хрусталь.

– Неправда, – парировал Пипи-паш. – Даже если ты не москаль по рождению, то ты сочувствуешь москалям, не борешься с ними, а значит, тебя никак не отличить от них. Да от тебя и пахнет москалем. И фамилие твое москальское. Долой! Долой! Пойдем все на москалей. Древняя Русь находилась в Киеве. Сперва был Киев, и только потом появилась Москва. Как она появилась? Знаете ли вы, господа? Нет, никто из вас не знает. Так вот я вам скажу. Из Киева, столицы Древнерусского государства, бежали всякие преступники, мелкие воришки и те, кто сидел в ямах, в нынешнем понимании в тюрьмах, – так вот, господа, весь этот сброд бежал на север и организовал там Москву…

– Правильно, и я так думаю, – выкрикнул из зала массивный человек Бенедикт Тянивяму. – Я поддерживаю Пипи-паша. Давайте назначим его депутатом Верховной Рады и выдадим ему удостоверение о неприкосновенности. Он уже заместитель главного руховца страны Бориса Поросюка. Так, господин Поросюк?

Депутаты других партий только хлопали глазами. Председатель Верховной Рады Литвинов схватился за графин, но графин был пуст. Тогда он перевел взгляд на Виктора Писоевича Вопиющенко и, когда тот ему моргнул, сказал:

– Слово имеет лидер блока «Наша Украина», я подчеркиваю – «наша Украина», Вопиющенко Виктор Писоевич.

Вопиющенко с гордо поднятой головой и взмахом левой руки, правую он, для пущей важности, держал на сердце, выпростав ладонь, как бы давая понять, что его сердце бьется в унисон со страной, подошел к трибуне и поднял указательный палец кверху.

– Господа слуги народа! Оставим пока москалей в покое, пусть ими займется председатель «Руха» Борис Поросюк, это его конек. Он входит в мою партию, нашу партию под названием «Наша Украина». Господин Поросюк, если его в боку закололо, обвиняет москалей, и вы знаете, боль проходит. Кто не верит, спросите у него. А я пока скажу о главном. Как вам всем известно, я становлюсь президентом страны этой осенью. Давайте объединимся. Я готов к консолидации с любой партией – коммунистами, социалистами и прочими недоносками. Как только я стану президентом, так соберемся все вместе и начнем обсуждать проблему москалей. Во-первых, русский язык запретить повсеместно: в школах, на телевидении, в прессе, по радио и… на улицах, во-вторых, все русские пусть убираются в свою Московию. Очистим Украину, нашу ридну неньку Украину от всяких там москалей, евреев и прочего ненашенского люда. Как только произойдет это очищение, мы повернем свои лица в сторону Евросоюза. Там нас уже ждут… с распростертыми объятиями. Все вы знаете, какой высокий жизненный уровень в странах Запада. Наконец мы заживем, как полагается украинской нации. Не забывайте, господа, что мы находимся в центре Европы. Как только мы туда вольемся, я автоматически становлюсь президентом всего Евросоюза.

Зал среагировал немедленно. Даже те депутаты, которые расхаживали по залу, как по территории ярмарки, остановились, застыли вдруг на месте и обратили свои мудрые взоры на оригинального оратора. Оратор тут же сориентировался и для пущей важности, чтоб придать своей речи еще большую важность, стукнул кулаком по столу.

Многим депутатам других фракций речь руководителя «Нашей Украины» пришлась по душе. Что же касается депутатов блока Юлии Болтушенко, то они вместе с руховцами не только стали аплодировать, топать ногами, выкрикивать «ура» и «Так, Вопиющенко!», но и свистеть на весь зал, так что невозможно было определить, кто главный наиболее преданный сторонник будущей революции. Депутат Бенедикт Тянивяму не только кричал, но и размахивал кулаками, выкрикивая совершенно другие лозунги: «Вон москалей из Верховной Рады! Господин Литвинов, если ты москаль, освободи председательское кресло!»

Председатель Верхвоной Рады Литвинов схватился за голову и стал нажимать какую-то потайную кнопку под крышкой стола, боясь, как бы не началась стрельба из табельного оружия.

Но Виктор Писоевич ждал большего. Он хотел услышать волшебные слова типа: «Слава Вопиющенко!» Но так как таких лозунгов еще никто не произносил, он сам выкрикнул: «Слава Вопиющенко!»

Однако голос потонул в ликовании его сторонников.

Лидер украинского «Руха» Борис Поросюк направился к трибуне с пухлым портфелем. У самой трибуны он раскрыл портфель, долго рылся в нем, пока наконец не извлек небольшие квадратные бумажки, на которых было написано жирным типографским шрифтом «Бандитам – тюрьмы!», а ниже «Народный Рух Украины – Вячеслав Чорновол».

– Возьми, пригодится, – сказал он будущему президенту страны.

– Шо с ними робыть? – спросил Вопиющенко.

– Возьми в правую руку и кинь в зал, – сказал Поросюк.

– Сам кидай, – произнес Вопиющенко, фыркая. – Я еще не кончил речь.

– У вас все? – спросил председатель Верховной Рады. – Если все – освободите трибуну. Другие тоже хотят выступить.

Вопиющенко стукнул кулаком по трибуне так, что микрофон наклонился вправо в виде вопросительного знака.

– Я, как будущий президент, имею право держать речь не три минуты, как остальные, а сколько понадобится. Вы поняли меня?

– Будущий президент – это пока не президент, а чаще пустомеля, трепло. Ну, еще три минуты, самозванец, – буркнул председатель.

– Господа депутаты! Нынешняя власть преступна, и представители «Народного Руха» Украины не зря здесь разбрасывают листовки. Возьмите, прочитайте, это пригодится в будущем. Москаль Ленин строил лагеря и тюрьмы не только в Московии, но и на Украине, почему бы нам не возродить эту традицию? Отремонтируем старые тюрьмы и президента Кучуму вместе с его камарильей посадим, по ним давно тюрьма плачет. Или я не прав, господа депутаты? За Кучумой должен последовать Яндикович, бывший зэк. Он хочет быть моим соперником на выборах. Вот ему кукиш! Разве это допустимо? Моя нация не может принять такого кандидата. Или я не прав, господа депутаты?

– Прав, прав, тысячу раз прав, – раздались голоса из фракции руховцев.

– Пра-а-ав! Пра-а-в! Миллион раз прав, – пищала Юлия Болтушенко, срывая оранжевый шарф с груди и размахивая им.

– Слово просит депутат Синоненко, председатель компартии, – сказал Литвинов. – Депутат Вопиющенко, у вас все? Если все – освободите трибуну.

– Я, как будущий президент великой Украины, должен заметить, что на заседании нашего парламента, хоть и существует формальная демократия от греческого слова «демос», но дисциплины нет никакой. На сегодняшнем заседании присутствует меньше одной трети слуг народа. Разве это порядок? Где гарантия того, что завтра на очередном заседании Рады не будут присутствовать одни коммунисты? А Синоненко пусть потерпит. Мы заранее знаем, что он нам скажет. А скажет он следующее: будущее за коммунистической партией. Так, товарищ Синоненко? Я, как будущий президент, могу и за вас произнести речь. Вы не возражаете?

– Освободите трибуну!

Синоненко подошел к трибуне и стал выталкивать Вопиющенко грудью и кулаками. Но руховцы тут же взяли его в плотное кольцо и оттеснили от трибуны.

– Господа, – продолжал Вопиющенко, – я, как будущий президент, каких еще не было на Украине, хочу сказать…

– Господин Вопиющенко! Хватит издеваться над Верховной Радой! Вы думаете, что вы здесь один? Если вы не подчинитесь и не уйдете с трибуны, я закрываю заседание Верховной Рады досрочно. Панове, заседание объявляю закрытым.

Вопиющенко уступил место следующему оратору, а сам покинул зал заседаний. Его больше не интересовало, что там происходит, какие вопросы для судеб страны будут решаться.

К тому же он вспомнил, что сегодня главный редактор газеты «Без цензуры» Диана Дундуцик должна визировать у него очередной номер.

«Экий пассаж! И чего это я так задержался здесь? Даже телевидения не было, хотя бы засняли и показали в вечерних новостях на всю страну. А то все всухую. Показывают только тогда, когда грудью идешь на выступающего и берешь трибуну на абордаж. Экие псы! Погодите, стану я президентом, всех живо уберу».

Надежда руховцев и лидер «наших украинцев» посеменил в раздевалку, набросил плащ на плечи, вышел во двор, где трижды чихнул и выпустил лишний пар, мучивший его во время речи на трибуне, а затем направился к автомобилю. Водитель, свесив голову, выпускал слюну из толстых губ и негромко похрапывал. Вопиющенко постучал в закрытую дверь, но тот никак не реагировал. Что делать? Дать поспать человеку или пнуть ногой в дверь? Пока великий человек чесал затылок, к нему подбежал Поросюк, лидер руховцев.

Борис резко остановился на расстоянии трех шагов от великого человека, боясь нарушить ход его мыслей, имеющих значение для судеб страны. Но Виктор Писоевич повернулся к нему лицом.

– Подходи, не бойся, я не кусаюсь. Мы единомышленники, – сказал Вопиющенко, одаривая товарища улыбкой.

– Да я… я, простите, мешаю, должно быть. Вы того… вы в размышлении о судьбах страны, боюсь нарушить вашу мыслю. И в то же время переживаю за вас… больше, чем за себя. У нас так много врагов, мало ли что? Коммунисты наши враги, социалисты наши враги, демократы – наши враги, москали – наши враги. Кругом враги. Дай Бог вам стать президентом, и тогда все проблемы решим беспощадно, или, как говорят москали: дело будет в шляпе.

– Надо немного потерпеть. До выборов каких-то четыре месяца, а там все в наших руках.

– Да, отряды бойцов будущей революции проходят усиленную подготовку в Галичине и даже под Киевом в бывших пионерских лагерях советского периода. Денег, правда, не хватает: кормить, одевать надо, это все голодные студенты, не только пожрать, но и выпить хотят. Я знаю, простите за откровенность, что в вашу бытность управляющим национальным банком вы заняли, а точнее, взяли кредит у этого банка в сумме сто миллионов долларов, это, конечно, капля в море. Но… могли бы поддержать бойцов, проходящих подготовку к революции в Галичине, а потом, когда станете президентом, можно вернуть эти сто миллионов с лихвой. Уж простите за откровенность. К тому же, надеюсь, американцы не останутся в стороне от нашей революции. Я знаю, что разрабатывается план более тесных, родственных связей с Америкой. Я думаю так: не за горами то время, когда вы станете зятем Америки, а следовательно, и Украина станет американским зятем.

– Да я знаю. А что касается подготовки галичанских боевиков, то слишком много денег сжигают. Надо сократить сроки подготовки. Рукопашный бой, умение пользоваться автоматом, собирать палатки, жить в коллективе и кричать «ура» с утра и до поздней ночи – этому можно обучить в течение недели. А что касается денег – надо подумать. Я вышел на связь со Збигневом Пробжезинским, это он мне невесту предлагает, хочет сделать меня зятем Америки, как будто не знает или не хочет знать, что я женат и у меня дети. Скоро деньги на революцию потекут рекой. Только гляди: язык за зубами.

– Жалко вашей супруги и детей тоже, – с сожалением произнес Поросюк.

– А жена не стенка – можно подвинуть, – промолвил Вопиющенко, улыбаясь.

– Великолепно! Только надо спешить, чтоб не раздумал этот Збигнев, – сказал Поросюк. – Как только денежки потекут рекой, как вы говорите, мы увеличим количество гражданских бойцов, оружие закупим. Нам нужно охватить не менее пятисот тысяч молодежи, иначе революция может не состояться.

– Я должен договориться с генералами из МВД, федеральной службой безопасности, с прокуратурой, Конституционным и Верховным судом. Каждому по сто тысяч долларов надо выложить, иначе пойдут против нас. Буквально завтра я вылетаю в Вашингтон на встречу со Збигневом и постараюсь как можно скорее вернуться. Думаю: сто тысяч привезу в корзине из-под яиц. Это безопасно, как ты думаешь?

– Конечно, безопасно, надо только взять корзину побольше, куда бы поместилось не сто, а пятьсот тысяч. И давайте, не жалейте денег. Я последний костюм с себя продам, лишь бы победа была за нами. Потом начнем распределять должности. – Поросюк растворился в рабски преданной улыбке и путано начал высказывать свои пожелания, причем не впервой: – Мне бы самую скромную должность, господин президент…

– Какую же тебе должность? Ты каждый раз называешь новую должность. То спикера, то министра просишь, то хочешь банком командовать, я уже и сам не знаю, что тебе больше подойдет.

– Лучше должности премьер-министра быть не может, господин президент. Мое правительство возведет настоящее ограждение между нашей великой державой и северным соседом, а все, кто будет сочувствовать москалям, пусть убираются вон из страны.

Вопиющенко нахмурился: в его красивой голове мелькнула мысль о том, что Запад объединяется, а Восток, наоборот – все вразброс, в разные стороны. Поросюк втянул голову в плечи.

– Виноват малость, – сказал он. – Но во всех наших бедах виноваты москали. Они насылают порчу на наше общество, и пока мы их не прижмем к ногтю, нам процветания не видать, как свинье своих ушей. Как только мы разъединимся с Востоком, мы объединимся с Западом. Нам это обещают.

– Я сплю и вижу ридну Украину в составе Евросоюза, а то и США. Представляешь, Поросенок, как мы будем купаться в западной роскоши. Европа, около шестисот миллионов человек, запросто прокормит нас. Нас не так уж и много. Если посчитать, то получается один к двенадцати, неужели двенадцать человек не накормят одного украинца?

В это время водитель прокашлялся и открыл дверь машины.

– Господин кандидат!

– Не кандидат, а будущий президент, Славко. Я тебе сколько раз говорил? Нехорошо получается. Если еще раз услышу, то попрошу господина президента рассчитать вас, – угрожал Поросюк, подмигивая Вопиющенко.

– А это не хочешь? – сказал Славко, показывая комбинацию из трех пальцев.