Текст книги "«Жажду бури…». Воспоминания, дневник. Том 1"

– Вы это заключаете из моих слов в вагоне? А что же мне прикажете говорить в вагоне при людях, которых я не знаю, а некоторых даже знаю с самой дурной стороны?

– Но почему же вы говорите так свободно со мной? Ведь и меня вы не знаете.

– Это совсем другое дело. Я учился в России, я знаю, что значит донос по русским понятиям. На болгарина же я никогда не положусь. По политическим или прямо по корыстным соображениям болгарин может на отца родного донос сделать.

Мы проходили мимо моей гостиницы. Я пригласил моего спутника зайти ко мне напиться чаю (я всегда ездил со спиртовой лампочкой471471
  Спиртовая лампочка – нагревательный прибор, в котором в качестве горючего используется спирт.


[Закрыть] и с собственным чаем) и указал ему, что уже темно, никто его не увидит. Мой спутник расхрабрился, махнул рукой – будь, дескать, что будет, – и просидел у меня с Грабоисом часа два.

Теперь уже оказалось, что в Болгарии господствует полицейский деспотизм и полицейский произвол; что народ de facto472472
  на деле, фактически (лат.).


[Закрыть] лишен избирательных прав, так как грубейшее полицейское давление на выборах обращают выборы в комедию; что свобода слова существует только на бумаге, что в высших сферах господствуют разврат и жажда наживы, в чиновничестве – взяточничество, казнокрадство и мелкое честолюбие, которому в жертву приносятся честь, дружба, любовь к родине; народ же угнетен и безмолвствует. Ложь, предательство, хитрость, трусость, неспособность бороться за свои убеждения – таковы основные, можно сказать, природные черты болгарина, воспитанные 500-летним турецким рабством473473
  Болгария находилась под турецким владычеством с 1393 г.; в 1879 г. во исполнение Сан-Стефанского мира было образовано Болгарское княжество, формально находившееся еще в вассальной зависимости от Османской империи, юридически княжество получило независимость в 1908 г., и тогда же оно было преобразовано в Болгарское царство.


[Закрыть]. Так было с самого освобождения; поэтому при всех мерзостях, которыми отличается режим Стамбулова, при всей низости характера, свойственной лично ему, на него одного валить всю ответственность нельзя: все болгарские государственные деятели в сущности таковы же, – и это объясняется народным характером и условиями жизни Болгарии. Единственное исключение составляет Драган Цанков – человек безусловно честный, отличающийся уважением к конституции и законности.

Итак, вчерашний стамбулист оказался цанковистом, вчерашний русофоб (в политике) – русофилом.

Своими последними словами мой собеседник доказал, что он глубже многих других, с кем мне приходилось беседовать на ту же тему, понимал причину царившей в Болгарии неурядицы. Другие все валили на одного Стамбулова. «Стамбулов захватил власть, Стамбулов ею злоупотребляет, он развратил народ, он создал наушничество, шпионство, доносы, продажность, предательство», – и эти люди, сами не способные на самый слабый проблеск искры политического мужества, эти люди отказывались принять на себя хоть часть вины. Поэтому после падения Стамбулова – оно произошло через несколько недель после этих разговоров, 18 мая того же 1894 г., когда я был в Болгарии, – они не только громко ликовали – это было вполне естественно и законно, но решительно отказывались верить в возможность возвращения прежнего деспотизма. «Теперь настал золотой век для Болгарии» – таков был смысл, если не самые слова, всех речей, которые я слышал (и читал в болгарских газетах) после падения Стамбулова. Прошло несколько месяцев… «У нас опять стамбуловщиной пахнет», – писал мне один из болгарских приятелей, горячее других говоривший о «золотом веке».

Крайне пессимистический взгляд на болгарский национальный характер не составлял исключительного достояния моего железнодорожного знакомца, и даже противоположение русского благородства болгарскому коварству, в котором, конечно, была изрядная доза грубой лести мне, довольно сильно распространено в болгарском обществе. К болгарскому обществу в гораздо большей мере, чем к русскому, применимы известные стихи Добролюбова:

 
Слава нам! В поганой луже
Мы давно стоим,
И чем далее, тем хуже
Все себя грязним.
Друг на друге растираем
Мы вонючий ил474474
  Неточно процитировано стихотворение Н. А. Добролюбова «Современный хор» (1859).


[Закрыть],
И друг друга мы ругаем,
Сколько хватит сил.
 

– У нас в Болгарии невозможно говорить откровенно с ближайшими друзьями. Однажды три человека, считавшие себя приятелями, вместе совершили прогулку на вершину горы Витоша475475
  На окраине Софии начинается поросший густым лесом горный массив Витоша, имеющий десять вершин высотой более 2 тыс. метров.


[Закрыть]. Никто их не мог слышать. И что же вы думаете? На следующий день их разговор стал известен властям.

Это рассказывали мне в одном обществе. Но если мой железнодорожный знакомый собственной особой служил блестящей иллюстрацией к своей характеристике болгарского чиновничества, то в настоящем случае дело обстояло иначе. В обществе было человек десять, по большей части служащих по судебному ведомству (в том числе и знаменитый впоследствии Малинов), и целый вечер шла живая беседа о политическом положении Болгарии, причем никто не стеснялся высказывать свои мнения, весьма и весьма антиправительственные. Я указал на это противоречие.

– Да, теперь стало несколько лучше, – был ответ. – А вы бы приехали года 2–3 назад. Тогда, после убийства Белчева (один из стамбуловских министров, убитый на улице Софии), живой речи вы бы нигде не услышали, разве где-нибудь в укромном уголку, с глазу на глаз. Теперь и печать говорит свободно, и Стамбулов потрухивает476476
  побаивается (устар.).


[Закрыть].

Несомненно, доля, и очень значительная, правды в этих самообличениях была. Вот еще характерная железнодорожная оценка, служащая ярким подтверждением их справедливости.

9 мая того же года в Сербии отставной король Милан, действуя из‐за границы, отменил сербскую конституцию477477
  Милан I, который в 1889 г. отрекся от престола в пользу своего двенадцатилетнего сына Александра и, согласившись в 1891 г. покинуть Сербию навсегда за обещанную ему регентами субсидию, отказался в 1892 г. даже от сербского подданства, тем не менее продолжал руководить наследником из Парижа, а в январе 1894 г. вернулся в страну. Новый король восстановил отца во всех правах и, поскольку кассационный суд признал это незаконным, отменил 9 мая действующую конституцию 1888 г., заменив ее более авторитарной конституцией 1869 г.


[Закрыть]. Можно было ожидать там каких-нибудь крупных событий. В Болгарии же ничто не предвещало катастрофы, и даже П. Каравелов, которого я только что посетил в тюрьме, признавал болгарский режим прочным.

И я поехал в Белград.

В вагоне было почти пусто; кроме меня в отделении вагона сидел только один молодой человек, сам вступивший со мной в беседу, да еще подсевший к нам после проверки билетов кондуктор. Молодой человек, оказавшийся народным учителем, узнав во мне русского, начал расспрашивать меня о России. Отсюда разговор, естественно, перешел на Болгарию. Не вызванный мною, учитель сам начал фразами школьных учебников «гражданского учения»478478
  Учебный предмет, введенный в четырехлетний курс первоначальной школы после объединения Болгарии в 1885 г., знакомил учащихся с государственным устройством страны, правами и обязанностями правителей и подданных.


[Закрыть] (это своего рода болгарская «политграмота») восхвалять конституционные порядки своей страны.

– У нас не самодержавие, как у вас. У нас конституция479479
  Конституция Болгарского княжества была принята Учредительным собранием в Тырнове 16 апреля 1879 г.


[Закрыть]. Мы правительство, а правительство – только наши уполномоченные. Мы их избираем и смещаем.

Я попробовал возражать:

– А не случается, что избирательные урны до начала выборов окажутся полными бюллетенями?

– Не может этого быть! Каждый из нас, я первый, поднимет скандал, если заметит что-нибудь подобное.

– А его не прогонят с места?

– Никогда. За что? Это конституционное право и даже обязанность.

– Гм… А не случается, чтобы за подачу оппозиционного бюллетеня храброго избирателя избили переодетые полицейские? Не случается, что они же иногда бьют окна или разносят оппозиционную редакцию?

– Вздор! Все это лживые выдумки оппозиционеров. Ничего подобного нет, не было и не будет.

Я замолчал. Раздался свисток, и поезд подошел к станции. Кондуктор выскочил, мы остались вдвоем, и мой спутник, забирая вещи, шепнул мне:

– Ничему не верьте, что я говорил; все правда, что вы говорили.

– Зачем же вы лгали?

– А что же мне прикажете делать? У меня семья, а тут этот кондуктор, черт его знает, что он такое, – и с этими словами мой спутник выскочил.

Эта сценка имела для меня свое продолжение, сделавшее ее еще более яркой.

Через несколько станций была сербская граница. Здесь пришлось переменить поезд. Я попал в вагон, полный разнообразной публикой.

– Куда путуете480480
  От путуjтe (серб.) – путешествие.


[Закрыть], господин? – обратился ко мне сосед с обычным железнодорожным вопросом.

– В Белград. А вы?

– В Пирот. Вы ведь не болгарин и не серб?

– Нет, я русский.

– По торговым делам?

– Нет, я турист; был в Болгарии, еду в Сербию, чтобы посмотреть, что у вас делается.

– Ага, вы не потому ли едете, что у нас Милан отменил конституцию. Вы корреспондент?

– Да, пишу.

– Хотите узнать, как народ относится к Милану и этому перевороту?

– Именно.

– Ну так я вам скажу. У нас все его ненавидят, и эта мерзость ему даром не пройдет.

Это было сказано громко, а вагон был полон. Не привыкший к такому языку, я толкнул моего собеседника в бок.

– Да вы потише, вас ведь слышат.

– А чего мне бояться? Я не один, так все думают. Вон там в углу сидит пиротский481481
  Пирот – город в Сербии.


[Закрыть] либерал; он, может быть, думает иначе, но народ не с либералами, а с радикалами482482
  После возвращения бывшего короля Милана в Сербию в январе 1894 г. правительство радикала Савы Груича подало в отставку; два следующих кабинета министров формировали либералы Джердже Симич и Светомир Николаевич, а после отмены конституции в мае 1894 г. премьер-министром был назначен Никола Христич, который, отменив свободу печати, преследовал оппозиционную прессу.


[Закрыть]. Не долго еще Милану тешиться над нами.

– То есть вы ожидаете революции?

– Может быть.

Собеседник мой был простой сапожник. Сербская граница показалась мне в ту минуту не искусственной границей, которую произвол европейской политики провел между двумя родственными племенами, а пропастью, разъединяющей две расы, две культуры, две политические системы. А между тем та местность, по которой мы ехали, была и политически, и этнографически спорной: Сан-Стефанский мир483483
  Сан-Стефанский мир 1878 г. – прелиминарный договор между Россией и Османской империей, заключенный 19 февраля в местечке Сан-Стефано, пригороде Константинополя, после завершения Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.; согласно договору, помимо признания независимости Сербии, Румынии, Черногории и создания автономной области Босния и Герцеговина, образовывалось новое Болгарское княжество, которое, включая территории Фракии и Македонии, должно было оставаться два года под русским управлением, а затем получить полную автономию с обязанностью выплаты Турции номинальной дани.


[Закрыть] отдавал ее Болгарии, Берлинский484484
  Берлинский конгресс, проходивший с 1 июня по 1 сентября 1878 г., был созван великими державами, опасавшимися усиления России на Балканах, для пересмотра решений Сан-Стефанского мира. Болгария, согласно подписанному 1 июля Берлинскому трактату, оказалась разделенной на три части: вассальное автономное Болгарское княжество, выборный глава которого утверждался султаном с согласия великих держав, а русское управление ограничивалось 9 месяцами; автономная провинция Восточная Румелия с центром в Филиппополе (Пловдиве), охрана границ которой возлагалась на турецкие гарнизоны; Македония, возвращавшаяся целиком Османской империи.


[Закрыть] – отрезал Сербии; племя, ее населяющее, называемое шопы, говорит на смешанном болгаро-сербском языке485485
  Шопы – этническая группа, населяющая западную Болгарию, восточную Сербию и северо-восточную часть Северной Македонии.


[Закрыть], и обе стороны считают его своим486486
  См.: «Пирот и Вранья по с[ан]-стефанскому договору были отданы Болгарии, но берлинский конгресс прирезал их к Сербии. Болгары – без различия партий – настаивают на том, что местность эта чисто болгарская и что если сербам удалось ее несколько осербить, то только благодаря грубым преследованиям болгарской национальности. В свою очередь сербы, тоже почти без различия партий, доказывают, что племя, населяющее окрестности Софии и называемое в Болгарии шопами, есть, в сущности, те же сербы, что Виддин и многие другие местности Болгарии, в сущности, вполне сербские. Кто тут прав, решить трудно» (Водовозов В. По Болгарии. Из воспоминаний о поездке 1894 г. // Вестник Европы. 1895. Кн. 9. С. 248).


[Закрыть]. Политически само себя оно в большинстве признавало сербским и на вопрос о национальности отвечало обыкновенно: «Аз съм сърбин»487487
  «Я серб» (болг.).


[Закрыть], – болгары именно в этом ответе почерпали доказательство принадлежности к болгарской народности (так как «аз» и «съм» – формы болгарские; по-сербски следует сказать: «Ja сам србин»), насильственными мерами сербированной. Как бы то ни было, разница между народной психикой по сю и по ту сторону границы оказывалась громадной.

И, однако, через неделю после этого разговора болгары низвергли своего Стамбулова, а сербы терпели Милана до его смерти и короля Александра еще 9 лет488488
  Александр I Обренович был убит вместе со своей супругой, королевой Драгой, группой офицеров-заговорщиков в ходе Майского переворота 1903 г.


[Закрыть].

Лет 27–28 спустя, во время господства у нас большевиков, я как-то рассказал об этих моих болгаро-сербских впечатлениях одной знакомой даме. Через несколько месяцев ей пришлось съездить в Москву, а по возвращении она мне говорила:

– Знаете, только что я села в вагон, как вспомнила ваш рассказ. Особенно на возвратном пути из Москвы. Весь вагон гудел ненавистью и злобой к большевикам. Одна сплошная ругань по их адресу. И ничего не боятся. И все-таки, пожалуй, большевики просидят еще долго, как в Сербии Милан с Александром.

Я провел в Болгарии два месяца до падения Стамбулова и потом еще столько после него. Мое положение для изучения действительного положения страны в первый из этих периодов было сильно облегчено тем, что у меня было хорошее рекомендательное письмо к самому Стамбулову – от его друга и горячего поклонника его политики, англичанина Beaman (выпустившего о Стамбулове восторженную и очень легкомысленную книгу489489
  См.: Beaman A. H. M. Stambuloff. L., 1895.


[Закрыть] в серии «The statesmen of the day»490490
  Правильно: «Public Men of To-day: An International Series edited by S. Y. Jeyes».


[Закрыть]), с которым я был знаком в Петербурге, где он был корреспондентом консервативного «Standard». Письмо это гарантировало мне очень хороший прием у министра и в правительстве. И действительно, у Стамбулова я был несколько раз, он принимал меня очень любезно, вел долгие беседы и в первый же раз выдал мне «открытый лист» для путешествия по Болгарии, в котором властям предписывалось оказывать мне всяческое содействие. Этим листом я пользовался широко в Софии и провинции, ходил в суды, в тюрьмы, в учебные заведения, к представителям власти.

В лице Стамбулова я нашел человека хотя научно совершенно невежественного (он учился, но не кончил курса в Одесской духовной семинарии491491
  Сын трактирщика, Стамболов учился в 1870–1872 гг. в Одесской духовной семинарии, из которой за связь с русскими революционерами был исключен и выслан из России.


[Закрыть]), но очень умного, прекрасного знатока Болгарии и прекрасного оратора (я слышал несколько его публичных речей). Он вполне хорошо говорил также по-русски. В 1886 г. несколько офицеров, считавших себя русофилами, но действуя без прямого соглашения с официальной Россией, произвели гибельный для Болгарии переворот. Группа заговорщиков ночью захватила князя Александра Баттенберга в его дворце и выслала его по Дунаю на русскую границу в Рени492492
  Рени – портовый город Измаильского уезда Бессарабской губернии, расположенный на левом берегу Дуная в трех верстах от устья реки Прут, на границе Румынии.


[Закрыть], где выдала его местному жандармскому офицеру. Последний, не предупрежденный об этом, был поставлен в крайнее затруднение: он не знал, как обращаться с князем – как с почетным гостем или как с арестантом, – и, вероятно, пережил несколько очень мучительных часов, пока не пришел из Петербурга по телеграфу приказ отпустить Александра на все четыре стороны. Александр вернулся в Болгарию, где его сторонники организовались, встретили его как князя и вновь водворили в его дворце. Но телеграмма Александра III Александру Баттенбергу («не могу одобрить вашего возвращения» и т. д.493493
  Вернувшись, князь Александр Баттенберг телеграфировал императору Александру III: «Монархический принцип вынудил меня восстановить законность в Болгарии и Румелии. Россия даровала мне мою корону, и эту корону я готов вернуть ее монарху». Но ответная телеграмма от 20 августа (1 сентября) 1886 г. гласила: «Не могу одобрить возвращения Вашего, предвидя злополучные последствия для страны, уже подвергшейся стольким испытаниям. <…> Я буду воздерживаться от всякого вмешательства в печальное положение, до которого доведена Болгария, пока Вы будете там оставаться. Вашему Высочеству предстоит решить, что Вам надлежит делать». Поэтому 26 августа князь повторно отрекся от престола и, подписав указ об образовании регентства, навсегда покинул Болгарию.


[Закрыть]) заставила его немедленно отречься от короны.

Стамбулов тогда стал во главе противников переворота и сторонников Александра. После его окончательного падения, очутившись во главе регентства, он явился, во имя конституции, противником России, предъявлявшей самые антиконституционные требования. Это была правильная в то время позиция с точки зрения интересов политической независимости Болгарии, и занятие ее было несомненной заслугой Стамбулова, принесшей и ему лично неисчислимые выгоды. Заслуга была тем больше, что самый крупный политический деятель Болгарии, Каравелов, не сумел выбрать одной линии поведения, колебался из стороны в сторону. Новый избранный князь, Фердинанд Кобургский494494
  Фердинанд, выбранный Народным собранием князем Болгарии 25 июня 1887 г., принес присягу в Тырнове на верность конституции 2 августа, но его избрание не признали великие державы, в том числе Россия.


[Закрыть], совершенно естественно поставил Стамбулова во главе министерства, и Стамбулов, сильный своей заслугой перед Болгарией, а также лично перед Фердинандом, стал на 7 лет настоящим диктатором. Министры занимали свои посты и падали, Стамбулов был несменяем. Сам Фердинанд, несмотря на самостоятельность и самовластность своего характера, был пешкой в руках Стамбулова.

Во время этой диктатуры Стамбулов проявил себя во весь свой рост – честолюбца, интригана и корыстолюбца. Конституция, во имя которой он действовал в 1886 г., нарушалась им откровенно и нагло. В парламенте он сам как-то сказал фразу: «Когда мое внутреннее убеждение говорит, что соблюдение конституции вредно для Болгарии, то я жертвую конституцией ради Болгарии»495495
  Ср.: «Он не мог удовольствоваться одной славой победы; власть его опьяняла. Он жаждал прежде всего мести своим врагам, потом – власти и власти, власти бесконтрольной, чисто азиатской по характеру, и наконец – всех наслаждений власти. Началась дикая расправа с противниками, в которой жестокость соединилась с чисто византийским коварством и лукавством. Даже закон об амнистии 24 декабря 1888 г. был редактирован Стамбуловым так, чтобы акт милосердия никак не стеснял его произвола. Бунты следовали за бунтами, и сотни арестантов наполнили болгарские тюрьмы; в тюрьмах и участках били арестантов, множество народа было сослано в административном порядке в разные захолустья. Для укрепления власти нужно было следить за противниками, – и Стамбулов стал вскрывать письма, развил шпионство. Суды обнаруживали некоторую самостоятельность; Стамбулов решительно прибрал их к рукам. В парламенте поднимали голос противники Стамбуловщины, и выборы в него были обращены в комедию; за ними были прибраны к рукам и органы местного самоуправления. Политика эта имела мало общего с юношеским радикализмом. Партия Стамбулова приняла кличку “народно-либеральной”, но и она не соответствовала действительности. Укрепление центральной власти, ослабление местной автономии, громадные траты на армию, неравномерное распределение податного бремени и, главное, полнейший произвол чиновников – таковы были начала, проводимые Стамбуловым. В конце 1893 г. он сам, отвечая в палате депутатов на один запрос, так сформулировал принцип своего управления: “Когда я вижу, что по моему внутреннему убеждению требуется что-нибудь сделать для спасения отечества, то я сделаю это, хотя бы вопреки запрещению закона”. “Внутреннее убеждение”, таким образом, было поставлено выше конституции, выше закона» (Водовозов В. Стефан Стамбулов // Русское богатство. 1895. № 4. С. 106–107).


[Закрыть]. Его «вътрешно убеждение»496496
  «внутреннее убеждение» (болг.).


[Закрыть] как бы прилипло к нему. Его режим страдал от грубейшей коррупции и крайнего деспотизма. Выборы в палату обратились в комедию: в избирательные урны заблаговременно насыпались бюллетени с именами правительственных кандидатов, и их избрание было обеспечено, вследствие чего палата долгое время состояла из одних сторонников правительства без единого представителя оппозиции (только на последних выборах перед падением Стамбулова было пропущено несколько оппозиционеров). Прибегали и к другому способу: избиению избирателей, которые подозревались в намерении подать оппозиционный бюллетень и отказывались показать его по требованию «патриотов»497497
  См.: «Кличку “патриот” в Болгарии в свое время вполне монополизировали сторонники Стамбулова, – совершенно так же, как злоупотребляют этим словом у нас сторонники его приемов деятельности, – и потому люди иных взглядов произносили ее обычно с оттенком иронии» (Водовозов В. По Болгарии. С. 250).


[Закрыть].

Митинги допускались только правительственные. Их созывали градоначальники, и выносили они – по телеграфному предписанию Стамбулова – заранее составленные резолюции; совершенно в том роде, как это делается теперь в России. Свободы печати, гарантированной конституцией, не было и в помине. По временам постановлением совета министров вводилась вопреки конституции предварительная цензура, потом она отменялась, но заменялась двумя различными приемами: во-первых, судебной репрессией, применявшейся так, что печать не могла и пикнуть, а во-вторых, деятельностью «народа» или «сопаджие» (палочников). Это производилось очень просто. Собирался митинг для протеста против оппозиционной газеты, на митинге выносилась резолюция – выразить порицание редакции, затем участники митинга шли к редакции, били окна, врывались в ее помещения и типографию и производили полнейший разгром. Полиция блистала своим отсутствием и являлась, когда все было кончено. Таким же способом нередко расправлялись и с отдельными политическими деятелями.

Тем не менее под самый конец правления Стамбулова появилась оппозиционная газета «Свободно слово», во главе которой стояли Стоилов и Радославов.

Стоилов и Радославов были люди богатые и судебных репрессий не боялись: когда я приехал в Софию, они содержали в тюрьме уже трех или четырех ответственных редакторов своей газеты, приговоренных судом (чего не вынесла бы никакая газета), и газета Стоилова продолжала свой поход против Стамбулова. Она обливала Стамбулова грязью, печатала о нем сообщения, не считая нужным стесняться истиной, употребляла самые ругательные выражения: «мерзавец», «подлец» и, особенно охотно, «блудник» и т. п., вообще вела себя так, что никогда ни английское, и французское правительство не допустило бы у себя ничего подобного. Между прочим, газета пустила в ход сведения, будто Стамбулов соблазнил и частью даже изнасиловал 83 невинные болгарские девушки, и этот факт с такой статистической цифрой потом постоянно фигурировал в речах противника Стамбулова.

Этот тон газеты ввел меня в заблуждение, когда в Константинополе болгарский консул показал мне ее. Но это был оптический обман: Стамбулов просто еще не собрался прибегнуть к обычному способу устранения неудобных людей и газет: к помощи «негодующего народа». Но продержись он еще у власти месяца два, и этот способ, без сомнения, был бы пущен в ход.

Мне не нужно было особенной проницательности, чтобы сразу оценить эту сторону стамбуловского режима: она кидалась в глаза, и только при намеренном закрывании глаз можно было ее не заметить.

Но другую сторону выяснить было труднее, и теперь я не повторил бы всего, что писал и говорил в свое время. Эта сторона – экономическая.

Для нее у меня было очень мало материала, хотя я его тщательно искал. Сколько-нибудь серьезной экономической литературы в Болгарии в то время не было; статистика была в зачаточном виде, если не принимать за «статистику» сведений о соблазненных Стамбуловым девушках. Я был у министра земледелия498498
  Болгарским министром торговли и земледелия в 1893–1894 гг. являлся Панайот Атанасов Славков.


[Закрыть], добивался у него сведений о формах и размерах землевладения, о величине запашек и урожаев и т. п. и узнал только то, что по всем этим вопросам министр земледелия имеет сведений немного больше меня. То же самое и с промышленностью.

В общей прессе, в «Свободном слове» и позднее появившихся изданиях много говорилось об экономическом упадке Болгарии за время стамбуловского режима. Приводили сведения об упадке земледелия и урожаев, о растущих недоимках, об увеличивающемся числе продаж мужицкого инвентаря за недоимку и т. п. Я принял на веру все эти сообщения и сделал вывод, что то движение, которое низвергло Стамбулова и которое в Болгарии называется громким именем «революция 18 мая» (1894 г.), произошло на почве обнищания страны.

Теперь в Болгарии имеются весьма хорошая статистика и довольно значительная экономическая литература. И теперь я должен признать, что в течение всего периода с освобождения от турецкого ига до начала войны в 1912 г.499499
  Имеется в виду Первая балканская война стран Балканского союза (Болгарии, Греции, Сербии, Черногории) с Османской империей, продолжавшаяся с 25 сентября (8 октября) 1912 г. до 17 (30 мая) 1913 г., которая завершилась подписанием Лондонского мирного договора: Турция лишилась почти всех своих европейских владений и образовалось новое государство – Албания.


[Закрыть] Болгария экономически крепла и развивалась; конечно, этот процесс не был совершенно прямым, конечно, были в нем зигзаги, но семилетие стамбуловской диктатуры, при всем ее деспотизме и ошибках, в целом таким зигзагом не было. И гораздо правильнее будет признать, что переворот 18 мая произошел не на почве экономического упадка, а как раз наоборот, на почве экономического развития и роста политического сознания, пришедшего в коллизию с политическим деспотизмом.

Для характеристики политического положения Болгарии при Стамбулове я приведу здесь еще одно очень яркое воспоминание.

В то время знаменитый болгарский политический деятель Петко Каравелов сидел в тюрьме (так называемой Черна Джамия – черная мечеть; в тюрьму была обращена старая мечеть). Сидел он по совершенно фантастическому обвинению в убийстве Белчева, одного из стамбуловских министров. Белчев вечером возвращался пешком домой из заседания министерского совета; возвращался вместе со Стамбуловым. В расстоянии нескольких шагов сзади шел вооруженный телохранитель Стамбулова, когда-то разбойник, приговоренный к смертной казни, но помилованный Стамбуловым и ставший его верным слугой, человек громадного роста и, как говорят, редкой физической силы. Из городского сада, мимо которого они проходили, вышел человек с намерением, без сомнения, убить Стамбулова, подошел сзади по ошибке к Белчеву (они одинакового роста и были в одинаковых пальто) и выстрелом из револьвера уложил его на месте. Телохранитель бросился за ним, стреляя вдогонку, но этот человек скрылся в темноте неизвестно куда. Телохранитель утверждал, что он скрылся в дом Каравелова, невдалеке от которого было совершено убийство500500
  Ср.: «В роковой день на улице, где было совершено покушение, было вовсе не так пусто, как это выходит из изображения Стамбулова: позади двух министров шел постоянный телохранитель диктатора, жандарм Спас Антонов. За несколько лет перед тем Антонов был простым хорамией, т. е. одним из тех разбойников, которые в турецкие времена (подобно клефтам в Греции и гайдукам в Болгарии же) уходили от турецких преследований из родных деревень в горы и посвящали себя разбою, предпочитая грабить турок; народная поэзия и романтически настроенная фантазия иностранных путешественников обратила их в сознательных политических борцов за свободу. Этот хорамия был приговорен за какое-то убийство судом к продолжительному тюремному заключению, но помилован князем; Стамбулов, питая к нему полное доверие, сделал его жандармом. Совершенно непостижимо, каким образом Спас Антонов не накрыл убийц, находившихся между ним и министрами, тем более что он, по его собственным показаниям, успел ударить шашкой и ранить одного из убийц. <…> Через некоторое время Спас Антонов попался в четырех убийствах, и все – с корыстной целью; двух человек он отравил, двух, старика и старуху, заманив к себе в дом, убил иным способом. Последних он закопал под своей кроватью и, нимало не смущаясь, спал над их трупами. Суд приговорил его к смертной казни, а он, пользуясь удобством положения человека, которому терять нечего, стал делать намеки, что знает убийц Бельчева» (Водовозов В. Стефан Стамбулов. С. 87–88). В покушении участвовали четверо, из которых, за исключением Димитра Тюфекчиева, остальные бежали из Болгарии.


[Закрыть]. Но дом был немедленно обыскан и никакого признака убийцы найдено не было. Никаких других доказательств виновности Каравелова не было. Тем не менее он был приговорен к 5 годам тюрьмы.

Вот с ним-то мне и хотелось познакомиться. Следовало с тем открытым листом, который я имел от Стамбулова, обратиться к начальнику тюрьмы и во время ее осмотра, к которому я, вероятно, был бы допущен, познакомиться с Каравеловым. Но чтобы обеспечить себе более продолжительное свидание, я, рассчитывая на любезность Стамбулова, обратился к нему с просьбой об этом. Сверх всякого ожидания я получил очень вежливый, но тем не менее твердый и решительный отказ501501
  Стамболов, в частности, говорил о Петко Каравелове: «Мне очень жаль его; он принадлежал к числу моих лучших друзей, я и теперь глубоко уважаю его. Но что же делать? Не могу я не защищаться, когда на меня нападают; не могу и не принимать мер для защиты государства от всевозможных посягательств. Я убежден, что интересы русского и болгарского народов диаметрально противоположны и мира между ними быть не может. Каравелов же и Цанков убеждены в противном; по их мнению, новое направление нашей политики гибельно для Болгарии, ее спасение только в союзе с Россией. Естественно, они видят во мне врага своей родины; я вполне понимаю их, когда они желают моей смерти и устраивают заговоры против моей жизни». Комментируя этот монолог, Водовозов замечал: «Говорят, что Стамбулов хотел казнить Каравелова, и только заступничество иностранных консулов, не могших, ввиду полной его невинности, допустить казни столь популярного человека, привело к тому, что Стамбулов разрешил приговорить своего врага лишь к пятилетней тюрьме» (Водовозов В. Стефан Стамбулов. С. 83, 87).


[Закрыть].

Очень огорченный, я ушел от Стамбулова. В тот же день я встретил в ресторане, где обыкновенно обедал, племянника Каравелова, Рашко Маджарова, с которым я был знаком. Маджаров, в то время молодой человек, учитель (ныне он министр путей сообщения в преобразованном кабинете Ляпчева502502
  Лидер партии «Демократический сговор» Андрей Ляпчев возглавлял совет министров Болгарии трижды: в 1926–1928, 1928–1930 и 1930–1931 гг.; речь идет о втором составе правительства.


[Закрыть]), бывал в тюрьме у своего дяди. С большим огорчением я рассказал ему о своей неудаче.

– А вам очень хочется повидаться с дядей?

– Очень.

– Лева (франка)503503
  Золотое содержание болгарского лева, введенного в 1880 г. в денежное обращение в качестве национальной валюты, приравнивалось к французскому франку (0,3 г).


[Закрыть] отдать не жалко?

– Хоть десять.

– Нет, одного хватит. Так дайте мне лев и приходите ко мне в четыре часа.

Я так и сделал. В 4 часа мы вместе пошли в тюрьму. На звонок нам открыли ворота. Маджаров, которого там знали и который уже не предъявлял разрешения, сунул франк в руки привратника, и мы свободно и спокойно прошли, как будто в хорошо знакомый дом. Пришли мы в камеру Каравелова. Впрочем, это была не камера в нашем смысле слова. Это была большая ниша в стене, что-то вроде большого алькова, дверей не было; вход со двора был завешен ковром. Таким образом Каравелов имел и некоторое подобие отдельной комнаты, и вместе с тем был не в одиночном заключении. Он мог свободно входить и выходить во двор и там общаться с другими арестантами.

Провел я у него на этот раз часа два или три. В нем я нашел человека очень хорошо образованного (он кончил Московский университет504504
  В 1861 г. в качестве вольнослушателя Петко Каравелов поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но через три года перешел на юридический.


[Закрыть] и всю жизнь много читал и работал), очень умного, с умом настоящего государственного человека, и очень интересного собеседника. Знал Болгарию он не хуже Стамбулова. Но в противоположность этому последнему, умевшему свою злость прикрывать напускной объективностью (в частности, о Каравелове Стамбулов говорил мне с большим напускным уважением, как о человеке во всех отношениях достойном, политически заблуждающемся), Каравелов был прямо страшен, когда говорил о своих врагах, как Стамбулов. Много лет спустя в одном из некрологов Каравелова505505
  Петко Каравелов скончался 24 января (6 февраля) 1903 г.


[Закрыть] я прочел, между прочим, похвалу его «доброте, снисходительности к людям и способности прощать обиды». Этот отзыв меня очень удивил. Я высоко ценю Каравелова, но этих черт я в нем не находил. Если бы Стамбулов – и даже не Стамбулов-диктатор, а Стамбулов падший – очутился рядом с ним, то, я думаю, Каравелов был бы способен руками задушить его. Но в то же время он согласился на следующую мою просьбу.

– Господин Каравелов, – сказал я, – весьма возможно, что в будущем году вы будете стоять во главе министерского совета, а Стамбулов будет находиться на вашем нынешнем месте. Может быть, мне удастся тогда вновь приехать в Болгарию, и я обращусь к вам с просьбой о разрешении мне свидания со Стамбуловым. Тогда вы, конечно, будете склонны ответить мне так же, как сегодня ответил мне Стамбулов, и мне придется искать какого-нибудь стамбуловского племянника. Так дайте мне теперь же слово, что вы это свидание мне разрешите.

Каравелов засмеялся и слово дал. Сдержать его ему не пришлось, потому что я вторично приехал в Болгарию тогда, когда Стамбулов был уже убит506506
  Смертельно раненный в результате очередного покушения македонских боевиков 3 (15) июля 1895 г., Стамболов умер через три дня.


[Закрыть], а Каравелов хотя и был на свободе, но министром еще не был (он стал им много позднее507507
  Петко Каравелов в четвертый раз возглавил правительство Болгарии в 1901 г.


[Закрыть]).

Ненавидя Стамбулова, Каравелов в то же время близкого его падения не ждал.

– А вот ваш племянник обещает мне революцию никак не больше, чем через два месяца.

– Мой племянник – мальчишка. В этом возрасте революция всегда – мероприятие через два месяца. Когда я был в Москве, я был знаком со многими вашими «нигилистами», и мы все время ждали революцию через два месяца. И так много лет. Стамбулов крепок – князем, поддержкой Австрии и глупой политикой России, которая, с одной стороны, подуськивает на глупые пронунциаменто508508
  От pronunciamento (исп.) – государственный военный переворот.


[Закрыть], вроде ареста Александра Баттенберга, а с другой – не умеет и не хочет воспользоваться благоприятным для нее положением вещей. А без благоприятного толчка извне революция произойти не может.

Этот разговор, впрочем, происходил в одно из следующих моих свиданий с Каравеловым, недели за полторы или две до падения Стамбулова.

Знал ли Стамбулов о моем свидании с Каравеловым вопреки его запрещению? Несомненно, да: во-первых, я сам (с разрешения Каравелова и Маджарова) не скрывал его и многим о нем рассказывал, а во-вторых, располагая многочисленной армией шпионов, он не мог не быть осведомленным о таком важном факте. И даже при следующем свидании он явственно намекнул мне на это.

Почему же не принял никаких мер ни для наказания виновного тюремного начальства, ни для предупреждения подобных беспорядков на будущее время?

Вероятно, потому, что в это время он уже шатался. Конечно, не за один франк я прошел в тюрьму; франк был действительно простым «на чай». Прошел в тюрьму я потому, что все тюремное начальство не то что знало, а всем своим нутром чувствовало: сейчас в тюрьме – Каравелов, а Стамбулов – в министерском совете, а завтра, может быть, будет наоборот, и ссориться с Каравеловым невыгодно.

Шатался же Стамбулов главным образом потому, что дело свое он уже сделал: международное положение Болгарии закрепил и в настоящее время пользовался уже единодушной ненавистью как всего населения, за исключением не очень многочисленной группы людей, пользовавшихся общественным пирогом, так и даже ненавистью князя, который, отличаясь большой самостоятельностью характера и жаждой власти, при Стамбулове был только декоративной фигурой. К этому присоединилась глупая романическая история: Стамбулов начал ухаживать за женой своего единомышленника и товарища по кабинету, военного министра полковника509509
  Неточность: Михаил Савов был произведен в подполковники в 1891 г., полковники – в 1899 г., генерал-майоры – в 1904 г.


[Закрыть] (впоследствии генерала, а во время войны одно время главнокомандующего510510
  Михаил Савов, произведенный в 1908 г. в генерал-лейтенанты и назначенный в 1912 г. помощником главнокомандующего, каковым формально являлся Фердинанд I, во время неудачной и быстротечной Второй балканской войны в июне – июле 1913 г. де-факто являлся главнокомандующим, но из‐за поражения был отстранен от всех должностей.


[Закрыть]) Савова; этот последний вызвал Стамбулова на дуэль, вышел в отставку и был замещен полковником Петровым. Стамбулов от дуэли уклонился и имел бестактность сам передать в печать для опубликования всю переписку по этому поводу, хотя его поведение по этой переписке обрисовывалось в весьма некрасивом свете; но бестактнее всего было то, что вместе с другими документами он опубликовал и неосторожно показанное князем письмо к нему Савова. Князь выразил ему свое возмущение, и Стамбулов подал в отставку

Подавал в отставку он не в первый раз, но князь не решался ее принимать. На этот раз он ее принял511511
  Ср.: «Дуэль не состоялась, и Саввову пришлось подать в отставку. Вместе с ним подал и Стамбулов со всем кабинетом. Князь принял отставку Саввова и назначил вместо него полковника Петрова. Это был сильный удар для Стамбулова, потому что Петров был его враг. Стамбулов должен был понять, что при таких условиях он не удержится долго, что это назначение знаменует разрыв с князем; ему следовало или настаивать на отставке, или не допускать Петрова в кабинет, но он так цеплялся за власть, что согласился на все. Это его и погубило. Он быстро шел по наклонной плоскости. Когда он опубликовал последнее письмо Саввова, которого не было в распоряжении оппозиционной печати, последняя заметила странность этого факта. Откуда Стамбулов достал письмо? Не мог же князь показать его ему, рассуждала печать. Очевидно, оно или сфальсифицировано, или вскрыто на почте. Стамбулов тут только заметил, какую оплошность он сделал, но было поздно. Как говорят, взбешенный князь, бывший в это время за границей, послал своему министру телеграмму: “C’est une infamie” [«Это позор» (фр.)]. Стамбулову оставалось только вновь подать в отставку, прием, к которому он, подобно Бисмарку, прибегал многократно и который доныне всегда увенчивался успехом. На этот раз князь, к удивлению Стамбулова, ее принял, а затем события 18 мая сделали немыслимым возвращение его к власти» (Водовозов В. Стефан Стамбулов. С. 111–113).


[Закрыть].

Пока не было составлено новое министерство и Стамбулов держал еще власть в своих руках, он сделал распоряжение: созывать митинги «патриотов» для протеста против отставки Стамбулова, вести их ко дворцу, вызывать князя и требовать от него, чтобы он вернул Стамбулова к власти.

Митинги были созваны в разных частях города и направлены ко дворцу. Но самочинным образом, тоже в разных частях города, образовались другие, гораздо более многолюдные митинги, которые вынесли резолюцию: «Благодарим князя за принятие отставки Стамбулова» – и с криками: «Долу Стамбулов! Долу блудник! Долу тиран!»512512
  «Долой Стамбулова! Долой развратника! Долой тирана!» (болг.).


[Закрыть] – направились к дворцу. Перед дворцом столкнулись две толпы, произошла свалка, численный перевес одержал победу и «патриоты» бросились врассыпную. Стамбулов по телефону предписал градоначальнику513513
  С октября 1893 г. по май 1894 г. градоначальником Софии был Христо Благоев.


[Закрыть] направить на площадь полицию и водворить порядок, но получил ответ: полиции нет, вся она, переодетая в штатское платье, фигурирует в числе «патриотов». Стамбулов – к Петрову: пустить в ход регулярную вооруженную силу. Петров, став лично во главе небольшого отряда, отправился на площадь, но оценив, куда дует ветер, направил его против «патриотов»-стамбулистов, и солдаты, пустив в ход оружейные приклады, помогли преследовать бегущую толпу «патриотов».

В этом состояла вся «революция 18 мая», более походившая на водевиль с переодеванием, чем на революцию. Политический смысл событий состоял в том, что интересы широких народных масс совпали с интересами главы государства против правительства, и победа оказалась исключительно легкой и совершенно бескровной: были только избитые, потерявшие по несколько зубов и т. п. Несколько отдельных убийств произошло позднее.

В течение некоторого времени после этого князь пользовался в Болгарии исключительной народной любовью. К сожалению, он не сумел сохранить ее более двух-трех лет, а политика его в эпоху войн оказалась гибельной и для Болгарии, и для него лично514514
  Приняв в 1908 г. царский титул и получив в ходе Первой балканской войны значительную часть Фракии и фактически Македонии с выходом к Эгейскому морю, Фердинанд I развязал в 1913 г. Вторую балканскую войну против своих вчерашних союзников (Греции и Сербии), в которой потерпел сокрушительное поражение, а в 1915 г. вверг Болгарию в Первую мировую войну на стороне Германии, Австро-Венгрии, Турции и, потерпев новое поражение, в 1918 г. отрекся от престола в пользу сына – Бориса III.


[Закрыть].

К моему величайшему горю, первого дня революции я собственными глазами не видел. Этой революции я не предвидел; не предвидел ее, как я уже сказал, и такой тонкий знаток Болгарии, как Каравелов. Думаю, что предвидеть ее было невозможно: вся она явилась результатом такого сплетения случайностей, которое никакому человеческому предвидению недоступно.

Я был в Белграде. Но когда часа в 3-4 дня туда пришло известие о происходящем в Болгарии, о чем я узнал в редакции одной из газет, тотчас же сорвался со своего места и через несколько часов сидел в поезде, а рано утром на другой день был в Софии.

Расходившееся народное море еще волновалось. В народе, до тех пор умевшем только красноречиво молчать, обнаружилось бесчисленное множество – по большей части косноязычных и бездарных – ораторов, и на улицах беспрестанно собирались летучие митинги. В числе ораторов я видел много лиц, мне хорошо знакомых. Особенно речеобилен был один молодой адвокат по фамилии Македонский, которого недели за три перед этим я слышал тоже в качестве оратора на митинге перед домом Стамбулова, произносившим «от имени десятитысячной толпы» (в ней не было, наверное, и двух тысяч) благодарственную речь Стамбулову за его македонскую политику515515
  К середине апреля 1894 г. правительству Стамболова удалось настоять на разрешении православному духовенству открывать в Македонии болгарские школы, закрытые за несколько лет до этого по распоряжению турецких властей.


[Закрыть]. Теперь он говорил о попранной Стамбуловым свободе и уснащал свою речь возгласами: «Долу блудник», «Долу тиран».

Я увидел несколько раз омерзительные сцены, как группы антистамбулистов ловили где-нибудь на улице стамбуловского шпиона, вели его, издеваясь, в городской сад, там ставили к дереву и оплевывали его. Дня три новое министерство – Стоилова и Радославова516516
  До конца 1894 г. Васил Радославов оставался министром юстиции и народного просвещения в правительстве Константина Стоилова, а затем вновь перешел в оппозицию.


[Закрыть] – позволяло эти легкие эксцессы, но затем оно показало власть, полиции был дан приказ действовать, и к концу первой же недели расходившееся море вошло в свои берега. Жизнь потекла нормально.

Сцену убийства, однако, я лично видел недели через три после этого.