Текст книги "Ловушка для джентльмена"

Глава 19

И именно в тот момент, когда ты уже утратила надежду, достойный человек оказывается настоящим героем. Вот почему они стоят всех наших тревог.

Гвендолин Пеннингтон

– Я все-таки не понимаю, почему вы непременно хотите отплыть сегодня вечером, – прозвучали в темноте герцогской кареты слова мадам Френо.

– Я уже несколько раз повторила вам: так будет гораздо лучше, – ответила Гвен.

– Лучше или легче?

– И то, и другое, – пробормотала Гвен.

За ночь они с девочками добрались до Лондона без всяких происшествий. Их побег был вершиной глупости, и Гвен возблагодарила небеса за то, что с ними ничего не случилось. Она прекрасно знала, как опасно путешествовать ночью, особенно для женщины с детьми. Судя по всему, девочки тоже это прекрасно понимали. Хоуп сообщила, что Господь Бог особенно заботится о детях и глупцах.

«Очень может быть, что я действительно дура», – думала Гвен. Уезжая от Маркуса, она была совершенно уверена, что поступает вполне разумно. Была уверена, что выхода у нее просто нет. Теперь же она понимала, что, возможно, совершила опрометчивый поступок. Но поворачивать обратно было уже поздно.

– У вас все есть?

Гвен улыбнулась. Этот вопрос тоже уже звучал неоднократно.

– Все, что может понадобиться в плавании.

Покидая Холкрофт-Холл, они ничего с собой не взяли. Но днем она успела кое-что купить. К тому же мадам Френо и Колетт снабдили их самым необходимым, и Гвен была уверена, что они прекрасно доберутся до Америки.

Америка… Гвен покачала головой. Она до сих пор не верила, что снова туда отправится.

Тут в дверцу кареты осторожно постучали.

– Если вы настаиваете… если считаете, что это необходимо, Гвен, тогда вам пора, – сказала мадам Френо.

Дверца распахнулась, и слуга помог Гвен выбраться из экипажа. Из соседней кареты вышли девочки.

По просьбе Колетт герцог предоставил Гвен два экипажа, чтобы отвезти ее и девочек в доки; правда, при этом он посоветовал ей хорошенько подумать – он, как и старшие подруги Гвен, считал, что она поступает неправильно.

Гвен окинула взглядом доки. Судно, пребывание на котором она уже оплатила, должно было отчалить после полуночи, вместе с отливом. Несмотря на поздний час, доки были хорошо освещены, и она прекрасно видела корабль, покачивающийся на волнах.

– Тетя Гвен! – К ней подбежала Хоуп. За малышкой последовали Пейшенс, Чарити и Колетт.

Неужели она допускает ошибку? Ведь если бы она не решилась уехать, эти дети остались бы без защиты… Пусть у Маркуса самые лучшие намерения, но даже граф Пен-нингтон не настолько влиятельный человек, чтобы разрешить эту проблему.

Гвен отбросила все сомнения – так же, как и внутренний голос, настойчиво твердивший о том, что она совершает чудовищную ошибку. Заставив себя улыбнуться, она взглянула на девочек.

– Итак, мы готовы к нашему замечательному приключению?

– Мы, конечно, готовы, но… – Пейшенс смутилась. – Мы хотим знать, почему мы уехали из дома среди ночи.

– Почему мы никаких вещей с собой не взяли? – спросила Хоуп. – У нас их не очень-то много, но мне хотелось бы кое-что взять с собой.

– У меня есть синее платье, которое я очень люблю, – пробормотала Пейшенс.

– Дело вот в чем, тетя Гвен… – Вперед вышла Чарити. – Мы понимаем: что-то случилось. Что-то ужасное. Мы не стали спрашивать вас об этом ночью, потому что вы очень торопились. А сегодня, когда мы не спали, вы уснули. Мадам Френо и мадам де Шабо ничего нам не сказали.

Пейшенс взглянула на сестер и вполголоса проговорила:

– Мадам де Шабо только и делает, что вздыхает. Она что-то бормочет по-французски и все время проигрывает нам в карты. Мне кажется, она даже не пытается выиграть.

– Мы должны знать, что случилось, – заявила Хоуп. – Я понимаю, что мы маленькие, но для своих лет мы очень взрослые. Все так говорят.

Пейшенс кивнула:

– Чарити уже почти взрослая, а я только на два года моложе, поэтому…

– Я очень даже могу сама о себе позаботиться, – перебила Хоуп. – И о собаке могла бы позаботиться.

– Ах, Хоуп, ты все о собаке… – Чарити взглянула на сестру и нахмурилась. Потом снова обратилась к Гвен: – Вот что мы хотим вам сказать. Мы собираемся сесть на корабль, идущий, как мы слышали, в Америку, но понятия не имеем, почему нам надо туда плыть. И мне кажется, будет справедливо, если нам все объяснят.

– Мы же понимаем, что вы покинули дядю Маркуса. – Пейшенс сокрушенно покачала головой. – И мы считаем, что это просто ужас.

– Вот почему мы уверены: по какой бы причине вы ни решили увезти нас так далеко, причина эта непременно очень серьезная. И мы просто хотим знать, что это за причина, – закончила Чарити.

– Наверное, вы правы, – в задумчивости пробормотала Гвен. – Да-да, конечно, вы должны все узнать – это действительно будет справедливо. – Собравшись с мыслями, она вновь заговорила: – Видите ли, мой кузен, лорд Таунсенд…

– Брат Вредины? – спросила Хоуп. Гвен невольно улыбнулась:

– Вот именно. Поскольку лорд Таунсенд теперь глава семьи, а вы трое получаете значительное наследство, мой кузен считает, что именно он должен быть вашим опекуном. И он хочет, чтобы вы вернулись в Таунсенд-Парк и жили там.

– С Врединой?! – в ужасе воскликнула Пейшенс. – Ни за что!

Чарити нахмурилась.

– А дядя Маркус не может что-нибудь сделать? Гвен покачала головой:

– Боюсь, что нет… Вот почему я решила, что нам надо покинуть Англию. Полагаю, что в Америке лорд Таунсенд до нас не доберется.

– А разве нельзя было взять с собой дядю Маркуса? – спросила Хоуп. – Он похож на человека, который не отказался бы от приключений.

– Конечно, мы не могли бы взять его с собой, – сказала Пейшенс. – Такой человек, как он, не может пускаться в подобные приключения.

– Тетя Гвен! – Чарити с любопытством смотрела на тетку. – Разве вы не говорили, что бегством никогда ничего нельзя уладить?

Гвен невольно поморщилась:

– Да, возможно, я сказала что-то в этом роде…

– Сказали-сказали, – закивала Хоуп. – Я хорошо помню.

– Это когда мы собирались спрятаться на корабле и вернуться на острова Общества, чтобы жить на берегу моря и питаться рыбой, – добавила Пейшенс.

– А почему, когда мы хотели убежать, это было неправильно, а когда вы захотели, то это правильно? – Чарити пристально смотрела на тетку.

Колетт рассмеялась, а мадам Френо пробормотала:

– Прекрасный вопрос, Гвендолин. Может быть, у вас найдется достойный ответ?

Хоуп подтолкнула Пейшенс локтем, и девочки усмехнулись.

Гвен медлила с ответом. Наконец, пытаясь изобразить возмущение, проговорила:

– Я очень рада, что все это кажется вам забавным. Разумеется, у меня есть ответ. Видите ли, я…

– Мне тоже очень хотелось бы его услышать, – раздался у нее за спиной голос Маркуса.

Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Ее охватили саше противоречивые чувства. «Он, конечно, не позволит шм уехать – и все испортит», – промелькнуло у Гвен. И зсе же она ужасно обрадовалась, услышав голос мужа, – обрадовалась, как никогда в жизни.

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься ему на шею, Гвен пробормотала:

– Но почему же вы…

– Добрый вечер, леди. – Приветствие Маркуса было всовано всем, но смотрел он только на жену. – Чудесная ночь для морского путешествия, не правда ли?

– Наконец-то. – Колетт с облегчением вздохнула. – Мы все боялись, что вы не успеете.

– Все сегодня происходило медленнее, чем хотелось бы, – проговорил Маркус, пожав плечами. При этом у нero был такой вид, словно он извинялся за опоздание к обеду. – Но я все же успел выяснить, какие именно корабли отплывают сегодня в Америку. И знал, что непременно успею… Понимаете, едва мы прибыли в Лондон…

– Мы? – переспросила Гвен.

– Да, – кивнул граф. – Со мной Реджи и ваш родтвенник.

– Вы взяли его с собой? – Гвен казалось, что ее предаали. – Как вы могли?

– Я не мог не взять его, – ответил Маркус – Это было совершенно необходимо. Дело в том, что мы с Уайтингом кое-что узнали и…

– Необходимо для чего? – перебила Гвен. Она пристально смотрела на мужа. – Мне кажется, вы решили, что ничем не можете нам помочь, и теперь из-за вас эти девочки…

– Прошу прощения, но вы делаете необоснованные выводы, – перебил Маркус с невозмутимым видом.

– Необоснованные? – Гвен уставилась на него в изумлении. «Господи, – думала она, – что же случилось с этим человеком? Он относится к происходящему совсем не так, как можно было бы ожидать. Неужели он не понимает, что на карту поставлено будущее моих племянниц, не говоря уже о нашем с ним будущем?»

– Все обстоит совсем не так, как вы думаете, – пояснил Маркус.

– Нет, все обстоит именно так, как я думаю, – заявила она. – Вы собираетесь передать детей этому человеку. Мой кузен, – казалось, от этого слова во рту у нее появился отвратительный вкус, – которому нет до них никакого дела, по-настоящему интересуется только деньгами девочек.

– Вы сослужили вашему кузену плохую службу, леди Пеннингтон, – раздался у нее за спиной мужской голос. – Он действовал по моей просьбе.

Гвен обернулась и увидела высокого худощавого мужчину.

– Папа? – внезапно послышался голос Чарити. Папа?

Гвен молча смотрела на незнакомца; ей казалось, что время остановилось. Незнакомец же смотрел на ее племянниц с нескрываемой нежностью.

– Папа! – закричала Хоуп и тут же бросилась к нему. За ней последовали остальные сестры.

Обнимая отца, девочки смеялись, плакали и уверяли друг друга, что перед ними действительно их отец, а вовсе не призрак, порожденный ночью и туманом. И Гвен, глядя на них, тоже смеялась и плакала.

Шагнув к жене, Маркус обнял ее и проговорил:

– Дорогая, это Пол Лоринг. Теперь вы понимаете, что вам не следовало отправляться в Америку?

– Да, конечно, но я не понимаю другого… – Она утерла слезы, струившиеся по ее щекам. – Как же так получилось?..

– Это долгая история, – пробормотал Маркус. – Хотя и увлекательная, Я не знаю всех подробностей, знаю лишь одно: когда их корабль потерпел бедствие, Лоринг бросил девочек в лодку, где уже сидели несколько человек, а его самого и вашу сестру смыло с палубы. Пол почти ничего не помнит об этом – он очнулся уже на каком-то острове. Вскоре после этого его спасли.

– А Луиза? – Гвен затаила дыхание.

– Она погибла, Гвен. Мне очень жаль. – Маркус покачал головой. – Лоринг долго искал ее, но тщетно. Зато он нашел миссионеров, которые спасли девочек, и узнал, что они вернулись в Англию. – Маркус помолчал. – Он направлялся домой, когда встретился с вашим кузеном. Таунсенд пытался обнаружить местонахождение Лоринга с тех пор, как узнал, что тот пропал, а девочки живы.

Гвен не сразу поняла, что сказал Маркус.

– Значит, я была о нем неправильного мнения, да?

– Судя по всему, да. – Маркус улыбнулся. – Но и он составил себе неправильное мнение о вас.

– Мне все еще не верится… – Гвен покачала головой. – А Уайтинг знал обо всем этом?

– Не совсем. Вернее – не обо всем. Похоже, он получил какие-то сведения от стряпчего Таунсенда, но мне кажется, то были лишь намеки. И только когда я встретился с Уайтингом сегодня утром, нам удалось докопаться до истины. Понимаете, письмо, которое Таунсенд показал нам вчера вечером, выглядело, на мой взгляд… слишком свежим. Однако мы ничего не знали наверняка, пока не приехали в лондонский дом Таунсенда и не обнаружили там самого Лоринга.

– Боюсь, что я все еще не… – Гвен снова покачала головой. – Почему же он сам не приехал в Холкрофт-Холл? Почему не приехал вместе с Таунсендом?

– Я подумал, что лучше не появляться без предупреждения, – сказал Лоринг. Девочки же, все еще всхлипывавшие от радости, крепко держались за него, словно опасались, что он снова исчезнет, если они его отпустят. – Теперь я понимаю, что это, наверное, ошибка.

Лоринг усмехнулся и продолжал:

– Я понимаю: в результате получилась полнейшая неразбериха. Мне следовало появиться сразу же, как только я вернулся в Англию вместе с Эдриеном. Но понимаете, я не знаю, как следует воскресать из мертвых. Поэтому решил, что для всех будет лучше, если я пошлю Эдриена за девочками, снабдив его письмом, в котором прошу его взять на себя опекунство.

Он посмотрел на детей с нескрываемой нежностью.

– Я вел себя… как трус. Я испугался. Побоялся сказать им, что я жив, а их мать.-. – Он внезапно умолк.

– Ах, папа… – Чарити шмыгнула носом. – Мы никак не можем упрекать тебя в этом.

– Мы уверены, что ты сделал все, что мог, но не сумел спасти ее, – сказала Пейшенс, стараясь сдержать слезы. – Зато ты спас нас.

– Мы тебя любим, папа, – разрыдалась Хоуп. – И мы ужасно скучали.

– Но теперь мы снова вместе, дорогие мои девочки. – Лоринг снова обнял своих дочерей.

– Все это… замечательно… – раздался голос Колетт. Она тоже плакала.

– Да, конечно. – Мадам Френо также всхлипнула. – Просто удивительно…

– Да, действительно удивительно, – пробормотала Гвен. Ей хотелось броситься в объятия Маркуса и разрыдаться. От счастья, разумеется, и от ужасной утраты, которую она только теперь осознала.

Маркус привлек ее к себе и прошептал:

– Вам придется их отдать, вы же понимаете.

– Понимаю. – Она попыталась улыбнуться. – Мне ведь всегда хотелось только одного – чтобы с ними был тот, кто их любит. Чтобы они были счастливы.

– Леди Пеннингтон… – начал Лоринг.

– Прошу вас, называйте меня Гвен, мы ведь одна семья.

– Да, конечно. А вы должны называть меня Полом. – Он тяжко вздохнул. – Я должен просить у вас прощения. Ваш муж рассказал мне обо всем, что вы пережили после смерти вашего отца. Мы не сразу узнали о его смерти, Когда же решили вернуться в Англию, наш корабль потерпел крушение. – Лоринг снова вздохнул, потом продолжил: – Вы также должны знать, что ваша сестра очень вас любила. Она всегда думала, что когда-нибудь настанет время и вы встретитесь друг с другом.

На глаза Гвен навернулись слезы. Не в силах вымолвить ни слова, она кивнула.

– Мы будем скучать без вас, тетя Гвен. – Нижняя губка Хоуп задрожала.

– Но мы будем часто видеться с вами. – Чарити взглянула на отца. – Правда же, папа?

– И с дядей Маркусом, и с дядей Реджи, и с бабушкой Пеннингтон. Они тебе понравятся, папа, с ними очень интересно. – Пейшенс улыбнулась и посмотрела на тетку. – Вначале тетя Гвен нам не очень понравилась, а теперь она нам очень нравится.

Гвен всхлипнула и пробормотала:

– Мне никогда еще не делали лучшего комплимента. Маркус откашлялся и проговорил:

– Полагаю, потребуется некоторое время, чтобы вы привели вашу жизнь в порядок. Подумать только, воскреснуть из мертвых!

Пол рассмеялся:

– Судя по уже сделанным мною попыткам, это будет очень сложно.

– Возможно, вам захочется немного пожить вдали от Лондона, – сказала Гвен. – У меня есть чудесный домик неподалеку от Холкрофт-Холла, и вы могли бы воспользоваться им. Можете даже купить его, если захотите.

Маркус улыбнулся и, наклонившись к уху жены, прошептал:

– Об этом домике мы еще поговорим. А также еще кое о чем.

– Вы очень любезны, – сказал Пол. Улыбнувшись молодым супругам, он добавил: – Мне кажется, вы очень привязаны друг к другу. Знаете, я не отказался бы пожить рядом с вашей семьей…

– Вы тоже член нашей семьи, – сказала Гвен. Пол улыбнулся и продолжал:

– Да-да, я не отказался бы. По крайней мере некоторое время.

– Но сейчас, – подала голос мадам Френо, – нам пора возвращаться домой. Здесь темно и сыро, и детям пора в постель.

Все закивали, расселись по экипажам и поехали к Колетт и мадам Френо. Маркус и Гвен предстояло ехать в своей собственной карете. Когда предоставленные герцогом экипажи отъехали, граф взглянул на жену и сказал:

– Не нужно думать, что вы их потеряли. Вовсе нет.

– Я знаю. – Она кивнула. – Все к лучшему. Девочки обрели отца, а я… – Ей опять захотелось расплакаться. – А я никогда не умела обращаться с детьми. И очень странно, что я им все-таки понравилась.

Граф рассмеялся:

– Могу предсказать, что наши дети будут вас очень любить.

– Маркус. – Она тихонько вздохнула. – О моих поступках…

– О, ваше поведение мы будем обсуждать очень долго, мисс Таунсенд…

– Леди Пеннингтон, если вам не трудно.

– Да, очень долго. И мы поговорим о таких вещах, как доверие, независимость и честность, а также и о таких словах, как «всегда».

Она внимательно посмотрела на него и сказала:

– Я написала в своей записке, что буду любить вас всегда. И я не лгала.

– Что толку мне было бы от этого, если бы вы оказались на другом конце света? – Он притянул ее к себе. – А знаете, я поехал бы за вами. И нашел бы, даже если бы на это ушла вся моя жизнь.

Он произнес это с такой уверенностью, что у нее перехватило дыхание.

– А я на это и рассчитывала.

– Вот как?

– Да, рассчитывала. Вы должны понять: я покидала не вас, я бежала… от обстоятельств. Я никогда не хотела покидать вас. В конце концов, – она крепко обняла его, – нас свела рука судьбы.

– С помощью другой руки, более решительной. – Он рассмеялся. – Хотя мне кажется, что мать богинь судьбы – это богиня необходимости. Должно быть, матери всегда делают то, что они считают необходимым.

Она взглянула на него с удивлением:

– Вы о чем?

– Потом объясню. А теперь… – Он еще крепче прижал ее к себе. – Достаточно сказать, что отныне мы не позволим стать между нами никому – ни судьбе, ни ее помощникам.

– Да, не позволим. Мы останемся вместе навсегда. — Не успели эти слова сорваться с ее уст, как она поняла, что никогда в жизни не произносила ничего более правильного. – Скажите это, Маркус. Он усмехнулся:

– Потому что если я скажу это, то буду счастлив?

– Потому что если вы скажете это, мы оба будем счастливы.

– Воистину так, леди Пеннингтон. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Навсегда, Гвен.

Она тихонько вздохнула и закрыла глаза. Сейчас у нее уже не было сомнений: с этим человеком она непременно будет счастлива. Потому что теперь у них все общее – радости и страхи, каждая улыбка и каждая слеза, каждый час и каждый день. У них родятся дети, которых они будут любить по-настоящему, и дети никогда в этом не усомнятся.

И еще она поняла: хотя они беседовали в саду под внимательными взглядами самих богинь судьбы – все равно за семь с половиной лет им не удастся исчерпать того, что они нашли.

– Навсегда, Маркус.

Семь лет – это будет только начало.