Текст книги "Змея за пазухой"

Глава 16
ДОСТОЙНЫЙ ОТПРЫСК

Запись оказалась отличного качества. Даже дыхание разговаривающих по телефону было ясно различимо. Никита прослушал ее три раза, и, когда отключил, на его лице появилось выражение полной удовлетворенности. Он узнал по голосу, кто тот «хам», который так невежливо обошелся с бедной Эммой, назвал всякими непотребными словами. Хорошо, хоть матом не обложил. Однако это уже были детали. Теперь Никита хотел встретиться с ним и посмотреть ему в глаза. Но хорошо бы это сделать не с пустыми руками. Нужен ствол. Да где ж его возьмешь?

Алекс обещал, но ведь давно известно, что обещанного три года ждут. А время бежит, и кто знает, что на уме у этого бомжа-ублюдка. Коль он так шустро обращается с разными взрывчатыми веществами, то что ему стоит воткнуть какую-нибудь хитрую штуковину в «ауди», на которой ездит Никита? Вопрос, конечно, чисто риторический (да и не просто это сделать), но когда он всплыл в голове, Никита почувствовал неприятный холодок между лопаток. Вот сволочь! Прямо какой-то маньяк этот киллер.

Касаемо нотариуса Таруты у Никиты были разные соображения. Не исключено, что тот рванул за границу совсем по другому поводу. Мало ли какие прегрешения перед законом и отдельными личностями за ним числятся. Вон, в Лондоне сколько «сидельцев», сбежавших туда от сумы и тюрьмы. Не исключено, что и Тарута присоединился к этой когорте вороватых бизнесменов и отщепенцев разного рода и звания.

Но возможен и другой вариант, который связан с завещаниями Олега Колоскова. Здесь все было или-или. Может быть, Тарута решил на время уйти в тень, пока не утихнут страсти вокруг завещания его бывшего клиента. Как толковый и здравомыслящий юрист, он сразу понял, что с «самоубийством» Колоскова не все гладко. А значит, намечаются крутые разборки, в которых ему будет отведена главенствующая роль, чего Таруте совсем не хотелось.

Или на него примитивно наехали, потребовав подделать завещание. Это второе «или» предполагало целую кучу разнообразных вариантов. Но все они могли закончиться для нотариуса трагически – он слишком много знал. А это всегда чревато. Поэтому Тарута решил не мешкать и рванул когти с такой поспешностью, что даже не удосужился попрощаться с любимой женушкой.

Конечно, в отношении жены Тарута поступил и поступает правильно. Прижмут женщину, расскажет все, что знает и что не знает. А нынче в любой стране мира человека могут достать, если понадобится. Естественно, если он не сидит на какой-нибудь военной базе. Что в случае с Тарутой исключается.

Глянув на часы – уже вечер, половина восьмого, – Никита немного помедлил (может, перенести рандеву на завтра?), но затем решительно махнул рукой (риск – благородное дело!) и, включив мобильный телефон, отыскал в записной книжке нужный номер.

– Алло, кто это? – послышался знакомый голос.

– Не узнаешь? Измайлов. Приезжай… – Никита назвал свой адрес. – Ты мне нужен. Есть разговор.

– А на завтра перенести нельзя?

– Ты сильно занят? Если да, то я сейчас позвоню Полине…

– Не надо! – торопливо перебил Альберт. – Я приеду… через час. Время устраивает?

– Вполне. Жду…

«Вишь, как взвился при имени Полины… – думал Никита, наводя порядок на кухне; это было идеальное место для разговора с Альбертом по причине ограниченного пространства, в котором Никита в случае физического контакта чувствовал бы себя как рыба в воде. – Пес, даже если он и не на цепи, все равно при имени хозяина писается от рвения. А уж Альберт, как теперь стало понятно, готов ради Принцессы горы своротить. Вот только мне кажется, что в его служебном рвении присутствует и личный интерес. Ладно, поживем – увидим…»

Альберт приехал ровно через час. Вид у него был сумрачный, и руку Никите он подал с явной неохотой.

– Поговорим на кухне, – предложил Никита. – Что будешь – чай, кофе?

– Ничего, – буркнул Альберт. – Зачем звал? Я на службе!

– Но ведь уже вечер…

– Я всегда на службе, если ты этого еще не понял. Мне нужно постоянно быть начеку, особенно сейчас.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты разворошил осиное гнездо, – недобро глядя на Никиту, ответил Альберт. – И теперь мы не знаем, откуда может прилететь очередной камень.

«Мы! Мы – это кто? Охрана, которой он руководит, или Альберт уже примеряет на себя гардероб Олега?» – подумал Никита.

– Ну уж, гнездо… – Он снисходительно ухмыльнулся. – Будто раньше у вас все было тихо, как в склепе.

– Было, не было… Тебе-то какая разница?

– Да мне, собственно, ваши проблемы по барабану. За исключением главной… – Никита испытующе посмотрел на Альберта, но у того на лице не дрогнула ни одна мышца.

В жилах начальника охраны явно присутствовала изрядная доля примесей южных кровей – их выдавала повышенная смуглость и черные миндалевидные глаза. В данный момент, при слабом освещении, он стал похож на вождя племени сиу – совершенно неподвижный, словно окаменевший, и невозмутимый.

– Хочу предложить тебе один сюжетец… – С этими словами Никита включил запись телефонного разговора в нотариальной конторе.

Альберт прослушал запись все с тем же невозмутимым видом, глядя куда-то поверх головы Никиты.

– Как тебе все эти разговорчики? – нажав на кнопку «Стоп», спросил Никита. – Впечатляют?

– Не понимаю, о чем идет речь, – сухо ответил Альберт.

– А что тут понимать? Ты охотишься за завещанием своего бывшего босса, Колоскова. Причем особо не маскируясь. Что не есть хорошо. Это прокол, Альберт, серьезный прокол.

– Какой прокол?! Эта запись? Интересно, как ты умудрился найти в ней какой-то криминал?

– Хорошо хоть, не возражаешь, что на пленке записан твой голос…

– Голос мой. Признаю. Ну послал я эту кралю куда подальше, так ведь за дело. Дурочку из себя корчит…

– А зачем тебе так срочно понадобился Тарута?

– Это мое личное дело!

– Было личное, стало общественным. Ведь пропал нотариус. Исчез средь бела дня. И никаких следов. Смекаешь?

– Нет. Объясни.

– Чего проще… Ты мочканул Таруту, уж не знаю, зачем тебе это понадобилось, тело спрятал куда подальше, а потом начал названивать в нотариальную контору, чтобы застолбить себе железное алиби.

– Ты в своем уме?!

– Очень даже в своем. Ты поймешь это, когда я передам запись куда следует и тобой займутся профессионалы. Тогда ты и оценишь мои умственные способности. Вот так-то, кореш.

Альберт какое-то время смотрел на него, как бык на красную тряпку, а затем, видимо сообразив, что ему собирается навесить Никита, взревел и ударил ребром ладони, целясь в основание шеи «гостеприимного» хозяина. Но Никита давно ждал нечто подобное. Он успел блокировать удар Альберта и нанес ответный, целясь в челюсть. Однако и его противник тоже был не лыком шит. Спустя считаные секунды на кухне разыгралось настоящее сражение – падали тарелки и чашки, ломались стулья, досталось даже электрочайнику.

И все же Никита, более подготовленный к этой схватке, одержал верх. Но мысленно он все же отдал должное Альберту: тот был очень неплохо подготовлен. Начальника охраны подвела лишь излишняя горячность, которая в таких стычках только во вред. Уложив Альберта на пол приемом дзюдо и добавив кулаком, да так, что тот на некоторое время потерял способность хоть что-то соображать, Никита быстро связал ему руки шнуром от электрочайника и сел на единственный уцелевший стул.

– Уф! – сказал он, смахивая ладонью пот со лба. – Ну ты умаял меня… Старею.

Альберт, который уже пришел в себя, лишь сдавленно прорычал в ответ что-то не очень вразумительное.

– Да понял я, понял, – ответил Никита, закуривая. – Лежать в такой позе неудобно. Если я посажу тебя на табурет, брыкаться не будешь?

– Нет… – глухо выдавил из себя начальник охраны.

– Лады. Я сейчас… – Никита собрал обломки стульев, вынес их в прихожую, а оттуда притащил невысокий тяжелый табурет, который он использовал как подставку для чистки обуви. – Вот. Почти царский трон… – Тут он коротко хохотнул. – Присаживайтесь, ваше благородие.

Он без особых усилий поднял Альберта с пола и помог ему сесть.

– Ну что, продолжим нашу беседу, весьма полезную во всех отношениях, – с иронией молвил Никита. – И подискутировали, и хорошо размялись… Только не вздумай махать ногами! Тогда я точно тебе что-нибудь сломаю.

– Руки развяжи, – попросил Альберт. – Иначе никакого разговора не получится.

– Еще чего… Ты здоровущий, как бык, а мне большие нагрузки противопоказаны. Я ведь пенсионер, сам понимаешь.

– Иди ты!.. – Альберт демонстративно отвернулся.

– Куда же мне идти? Я дома. Что ж, не желаешь со мной общаться – твои дела. Как говорится, хозяин – барин. Я сейчас вызову наших бравых полисменов, пусть они с тобой возятся. У них ты шибко не забалуешь.

– Ментов не надо, – сказал Альберт. – Я расскажу…

– Вот так бы и раньше. Я слушаю.

– Я искал Таруту потому, что мне нужно было завещание Олега Григорьевича.

– Тебе?

– Ну, не мне, а жене покойного.

– А разве Колосков оставил завещание?

– В том-то и дело, что оставил. Но найти его никак не могут. В конечном итоге, опросив знающих людей, я и вышел на Таруту, который пользовался особым доверием Олега Григорьевича.

«Вместе обделывали разные делишки, – догадался Никита. – О которых не принято рассказывать в приличном обществе».

– И что дальше? – спросил Никита.

– Мы договорились встретиться и обсудить эту тему, но когда я на второй день попытался с ним созвониться, чтобы уточнить время встречи, его уже и след простыл. А эта секретутка… – тут Альберт добавил несколько непечатных выражений, – мозги мне начала компостировать. И как я после этого должен с ней разговаривать?

– Понимаю. А зачем Полине завещание? Ведь она и так может вступить в права наследования. Законная жена.

– Не все так просто… Долго объяснять, да я и сам не все понял, но дело в том, что бизнесовый народец что-то пронюхал и к хозяйке начали приходить с претензиями.

– И в чем их суть?

– Если по-простому, то хотят оттяпать как минимум половину бизнеса. Будто бы Олег Григорьевич им что-то должен. Нет завещания, нет и доказательств, что они лгут. Начнется бодяга в судах, рейдерские захваты… хозяйка не устоит. Тем более что она пока не вступила в права наследования. Из-за этого ее позиция откровенно слабая. А там такие волчары, что сожрут с потрохами и не подавятся.

«Значит, я прав! Все дело в завещании, – подумал Никита. – Но тогда возникает вопрос: а не Альберт ли нанял бомжа-киллера? Сам он на него по фигуре вроде не походит – высокий, плечистый. А тот сукин сын хлипковат с виду. Но пронырливый, как хорек. Что ж, попытаемся прояснить и это…»

– А что ты так сильно беспокоишься? Твое дело маленькое – сопи в тряпочку и охраняй порученный тебе объект. Это твоя личная инициатива или тебе Полина приказала?

– Ничего она не приказывала… – пробурчал Альберт, пряча глаза. – Сам догадался.

– Хорошо иметь такого догадливого начальника охраны… Может, ты догадался и заказ разместить?

– Ты о чем? – вскинулся Альберт.

– А все о том же, парень. В городе образовался некий хмырь, который мочит людей почти каждый день. И как-то странно получается: он убивает лишь тех, кто имеет хоть малейшее отношение к неким тайным проблемам твоего бывшего босса. Это, знаешь ли, навевает определенные мысли… Ты ведь человек, как я понял, инициативный.

– Дать бы тебе сейчас в морду… – гневно процедил Альберт сквозь зубы. – Ты что мне шьешь?!

– Шьют дела в прокуратуре, а я всего лишь предполагаю. Почему я так думаю? А потому, что ты начал слишком рьяно ковыряться в делах своей хозяйки. Что совсем не входит в обязанности сторожевого пса.

Альберт сдавленно прорычал от ярости. Не будь его руки связанными, он снова бросился бы на Никиту.

– Не злись за это сравнение, – смягчился Никита. – Пес – благородное животное. Друг человека. Мы с тобой в какой-то мере коллеги, так что могу сказать тебе, что и у меня была собачья служба. Нюхай, ищи, след, ату их!

Никита немного помолчал, пристально вглядываясь в Альберта, а потом вдруг стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Как же я раньше не догадался?! Хотя мысли на этот счет были… но я не придал им особого значения. Уж не нацелился ли ты на свободное местечко возле Полины? Только не ври!

Альберт сначала зарделся, словно красная девица, а затем вдруг успокоился и негромко ответил:

– А почему бы и нет? Я что, хуже других?

– Так-так… Вон откуда ветер дует. В миллионеры тебя потянуло. В общем, все логично. Полине сейчас, как никогда прежде, очень трудно, ей нужна надежная мужская рука, а тут ты на подхвате. Постоянно рядом, все время на виду. Мужчина видный, молодой… Ну а как она к тебе? Благоволит?

– Не знаю, – хмуро сказал Альберт. – Вроде бы.

– Ладно, это твои проблемы. Вдруг и впрямь дельце выгорит. Только на меня ничего такого не думай. Я не собираюсь с тобой конкурировать. Мои отношения с Полиной канули в небытие. Давно. Так что можешь быть спокойным на этот счет. Но вернемся к нашим проблемам. Где ты находился?.. – Никита назвал день и час, когда был убит Шервинский.

– С какой стати ты устраиваешь мне тут допрос?! Ты кто такой?! Никто!

– Действительно, зачем я мучаюсь, вытаскивая тебя из дерьма? А какой был бы новый муж у Полины… Орел! Что ж, не хочешь говорить мне, расскажешь в другом месте. Но, боюсь, оттуда ты уже не выберешься. Даже за большие деньги, которые заплатит за тебя Полина. Как там в полицию звонить? – Никита глубокомысленно сдвинул брови на переносице и начал набирать номер на своем мобильном.

– Постой! – воскликнул Альберт. – Я вспомнил. Ладно, я все скажу. Хрен с тобой!

– Не переживай, он всегда со мной. Давай колись. Но знай, что я обязательно проверю!

– Проверяй. В этот день и час мы с хозяйкой были в центральном офисе. Это неподалеку от твоего дома.

– Ну, бегать туда я не собираюсь, тем более что сейчас там никого нет. Я поступлю проще… – Никита позвонил Полине. – Добрый вечер! Извини, что так поздно… Ты еще не спишь?

– У меня давно бессонница. Зачем звонишь? Или появилось что-то новое?

– Появилось. Есть один вопрос…

– Говори, я внимательно слушаю.

– Где ты была?.. – Никита назвал ту же дату, что и Альберту. – И был ли с тобой твой начальник охраны? Его, кажется, зовут Альберт. – Тут он не удержался и подмигнул своему гостю, который смотрел на него как голодный удав на лягушку.

– Да, Альберт. А зачем тебе?

– Надо, дорогуша, надо. Потом я все расскажу. Это не телефонный разговор.

Полина немного подумала, а затем ответила:

– Я приехала к восьми утра в наш центральный офис и уехала оттуда в пятом часу.

– С тобой был и Альберт?

– Конечно.

– А когда он приехал на работу?

– Он никуда не уезжал, ночевал в комнате для прислуги.

«О как! – подумал Никита. – Верный страж всегда рядом, и днем и ночью. Хлопец роет капитально, под самый корень».

– Ты в чем-то его подозреваешь? – В голосе Полины зазвучали тревожные нотки.

– Скорее наоборот – снимаю подозрения. Сама понимаешь, это очень важно. Все, до свидания, спокойной ночи, – предупредил Никита желание Полины еще немного поболтать и отключил телефон.

– Ну и как? – спросил Альберт без малейшего беспокойства.

– Все верно, ты, кажись, не соврал, хотя веры тебе все равно нет. Больно ситуация запутанная, уж извини… – С этими словами Никита поднялся и развязал Альберту руки. – Ладно, гуляй пока. А там посмотрим.

Альберт энергично потер запястья, а затем попросил:

– Отдай запись.

– Э-э, нет. Это мои овеществленные труды на детективной ниве. Приложу к отчету, чтобы Полина не думала, будто я ничего не делаю. И потом, ведь мной уже сказано, что я пока не испытываю к тебе полного доверия.

– Да плевал я на твое доверие!

– Плюнешь, когда выйдешь из квартиры. Все, бывай.

Одарив Никиту уничтожающим взглядом, Альберт энергично пошел к выходу. Услышав, как за ним с грохотом закрылась входная дверь, Никита подумал: «Надо было приказать ему, чтобы вынес на улицу обломки стульев. Чтобы поостыл маленько. Вишь, как разоряется… Но мужик не промах – из грязи лезет в князи. А что, чем черт не шутит? Полине нужен рядом верный слуга, а не повелитель, как ее бывший. Альберт как раз этот случай…»

Немного прибравшись, Никита заварил некрепкий чай, отпил несколько глотков, закурил и задумался. Все выходило на то, что кольцо замкнулось. Альберт – это звено из другой цепочки, побочный продукт расследования. И хорошо, что он проверил его. Что касается нотариуса, то Таруту вспугнул не начальник охраны Колосковых, а некто другой, кого он боялся до потери пульса.

Никита уже практически не сомневался, что знает, кто убийца Олега и всех остальных. Осталось лишь добавить к сформировавшейся в голове картине всего несколько штрихов.

Он понимал, что сегодня вряд ли уснет, а если сон все-таки придет к нему, то ненадолго, потому что все его нервы были натянуты до предела. Так с ним бывало, когда его группа уже окружила логово боевиков и ему оставалось лишь отдать приказ на уничтожение. Не будь на дворе ночь, Никита несмотря на усталость уже бросился бы в последний бой.

«Терпение, друг мой, терпение… – повторял он как заклинание. – Не наломай дров. Прямо брать нельзя, нужно с подходцем. Чтобы не осталось ни единой потайной тропинки, по которой он может ускользнуть. Но каков гусь! Никогда не поверил бы… А если я все-таки ошибаюсь? Вдруг это всего лишь мои дурацкие домыслы? Нет, нет, не может такого быть! Все сходится, хоть это и невероятно. Проверить, еще раз все проверить! Нужно докопаться до истины, на какой бы глубине она ни находилась…»

Ночью Никита и впрямь не спал, а маялся. Иногда он все-таки погружался в сон, правда, больше похожий на те кошмары, которые ему доводилось видеть, когда раненый Никита после двухнедельных скитаний по горам лежал в реанимации. Едва дождавшись утра, он для бодрости выпил две чашки крепкого кофе и в половине девятого уже был возле тира, где обычно упражнялись в стрельбе все состоятельные люди города. Тир был не из дешевых, зато оборудован по высшему разряду и имел впечатляющий арсенал, в том числе охотничьи карабины с оптическим прицелом.

Никиту не раз подговаривали сходить на охоту или в крайнем случае пострелять в тире, но он так наелся стрельбы за годы службы, что смотреть не мог на оружие. Однажды Кривицкому все-таки удалось затащить старого приятеля в это престижное заведение – Алекс хотел познакомить его с нужными людьми, чтобы те помогли ему с работой. Но Никита не захотел стрелять, а потом их поход вылился в примитивную пьянку (возле тира был приличный бар), после которой он мало что запомнил, тем более лица и имена тех, с кем пил.

Сторож и охранник тира были на месте. В тире стреляли с раннего утра до позднего вечера – кому как удобно, – поэтому служащие всегда были готовы встретить и обслужить ВИП-клиентов.

Удивительно, но сторож, мужик в годах, сразу узнал Никиту. Похоже, свою зрительную память он оттачивал в какой-то спецслужбе. Сторож заулыбался и сердечно пожал Никите руку. Его способности очень обнадежили Никиту, и он не ошибся в своих предположениях. Едва Никита обрисовал внешний облик человека, которым он интересовался, как сторож тут же выдал нужную информацию: да, видел, знаю, ходит часто, стреляет в основном из самозарядного карабина «сайга» с оптикой, стрелок отменный, прогрессирует.

«Да уж, прогресс у него по части снайперской стрельбы налицо… – думал Никита, отъезжая от тира. – Но как я раньше не догадался! Ведь это так просто… Впрочем, погодь. Нужно прояснить главный пунктик. А вот здесь все пока темно, как в подземелье. С моими «способностями» по части сыска доказать, что как раз в то время, когда Олег «самоубился», его не было на работе, будет очень сложно. И все-таки какой негодяй! Да уж, яблочко от яблони недалеко падает. Как ни крути, а гены – сильная вещь…»

В ТЮЗе шла репетиция. И как всегда, на протяжении многих лет, в стеклянной будке, словно императрица, восседала, теперь уже не на жестком деревянном стуле, а в мягком кресле-троне Сарафановна. У нее даже выражение лица соответствовало этому званию – гордое, холодное, слегка надменное, но без самолюбования, присущего венценосным особам. Завидев Никиту, она потеплела лицом и в ответ на его приветствие сказала:

– Я была уверена, что вы еще сюда вернетесь.

– Это почему?

– Предчувствие, знаете ли.

– Из ничего предчувствия не бывает. Должна быть какая-то причина.

– А она есть. После вашего прихода в театре все вдруг стали нервными, взвинченными, в особенности главный режиссер. Он вдруг превратился в настоящего тирана. Даже на меня пытался повысить голос, но я быстро поставила его на место.

«Кто бы сомневался… – невольно восхитился Никита ее характером. – Старушка знает, что ее никогда не уволят. Она стала живым талисманом театра. Актеры первыми поднимут бунт, если Сарафановну силой отправят на пенсию».

– Матильда Ксенофонтовна, а ведь я к вам по делу.

– Это сразу видно. У вас очень озабоченный вид. Что ж, я слушаю.

– Я знаю, что у вас потрясающая память…

– Ну, вы несколько преувеличиваете… – скромно опустила глаза Сарафановна.

– И все же это так. Вспомните… – Никита назвал дату, время и фамилию интересующего его человека. – Был ли он задействован в спектакле?

– Конечно был. Я это хорошо помню.

Никита почувствовал, как внутри у него все оборвалось. Он вытащил пустой номер! Но тут старушка продолжила:

– Но не до конца.

– Простите, не понял… Ведь он играл ведущую роль!

– Играл и играет. Но когда нужно, его подменяет другой актер… – Сарафановна назвала фамилию. – Они настолько похожи, что их иногда путают. Как братья-близнецы.

– Но режиссер утверждал, что замен в спектакле не было!

– Ах, этот наш Владлен Константинович… Он ничего не замечает. Пока идет спектакль, он уже продумывает другую постановку. К тому же на актерах был грим и соответствующий сказочным персонажам реквизит, поэтому отличить на сцене «кто есть кто» практически невозможно. Тем более что у этих двоих молодых людей даже тембр голоса почти не отличается.

– Вон оно что… Большое спасибо, Матильда Ксенофонтовна. Даже не большое, а огромное! Вы здорово мне помогли.

– Вы знаете, если честно, я не очень рада, что оказала вам помощь. Мне кажется, что над этими мальчиками нависла какая-то беда. И получается, что я этому поспособствовала.

– Я не могу вам все рассказать… Но поверьте, вы поспособствовали доброму делу. Могу поклясться в этом хоть на Библии. А теперь подскажите, как пройти за кулисы и как найти нужную мне гримуборную?

Сарафановна рассказала, и вскоре Никита уже сидел в грим-уборной артиста, который его интересовал. Она была рассчитана на двух человек. Молодого парня звали Артем. Ждать пришлось долго – около часа. Наконец наступил перерыв, по коридору словно промчалось стадо бизонов, и тишина наполнилась молодыми, возбужденными голосами. Слышимость оказалась отменной – перегородки гримуборных были сделаны из древесностружечных плит, оклеенных обоями.

Парень, который зашел в грим-уборную, с удивлением вытаращился на Никиту.

– Вы что здесь делаете? – спросил он хорошо поставленным голосом. – Вы кто?

– Садитесь, – вместо ответа строго сказал Никита и указал на стул напротив. – Нужно поговорить. Вы Артем Местечкин? Я должен задать вам несколько вопросов.

– Кто вы такой, черт побери! – вскочил актер. – И почему я должен отвечать на ваши вопросы?!

– Не кричите, здесь хорошая слышимость. И сядьте. – Никита достал свое удостоверение-липу и ткнул его под нос актеру. – Теперь понятно?

– В к-какой-то мере… – Видно было, что Артем напуган.

С чего бы? – подумал Никита.

– Вот и хорошо, – сказал он и слегка покривил губы в улыбке. – Да вы не волнуйтесь, все нормально. От вас требуется лишь одно – не врать.

И Никита задал первый вопрос. По тому, как Артем изменился в лице, он понял, что попал в яблочко. Но почему-то большой радости от этого не испытал.

– Как можно? – без запинки ответил актер. – Владлен Константинович на этот счет очень строг и принципиален. В тот день я не играл.

– Что вы говорите? – Никита иронично ухмыльнулся. – А вот у меня совсем другие сведения. Вы подменили своего товарища.

– Нет!

– Да! Мы договорились не врать!

– Я сказал правду! И больше ничего вам не скажу!

– Какие проблемы… – Никита поднялся. – Переодевайтесь. Продолжение репетиции отменяется.

– Как… как это – отменяется?! Сейчас я позову Владлена Константиновича…

– Никого не нужно звать. Это в ваших интересах, – нравоучительным тоном школьного учителя сказал Никита. – Если вы сейчас не перестанете лгать, вас допросят в управлении. А там с вами будут говорить совсем по-другому, уж поверьте. Так что не стройте из себя рыцаря и не прикрывайте своего дружка, который замешан в серьезном криминале. Или вы хотите пойти вместе с ним, – так сказать, паровозиком?

Бледный актер опустил голову и промямлил:

– Хорошо, я расскажу…

Спустя полчаса, с письменными показаниями Артема Местечкина в кармане, Никита ехал по знакомому адресу. Все стало на свои места, но он решил на всякий случай подкрепить свою позицию нужными бумагами, иначе в случае неожиданной смерти Артема (Никита сильно удивился, что его до сих пор не зачистили – парень ведь был очень неудобным свидетелем; скорее всего, убийца не рискнул привлекать внимание правоохранительных органов к ТЮЗу) самодеятельному детективу Измайлову светил шиш с маслом. Убийца отопрется от всего, ведь стоящих фактов кот наплакал.

Остановившись перед дверью квартиры, Никита постарался привести все свои чувства в равновесное положение, а затем нажал на кнопку звонка. До этого он пообщался со всезнающими бабульками на лавочке возле подъезда, которые сообщили ему, что «хозяйка намедни ушла, кажись, на рынок, а сынок дома». Это сообщение обрадовало Никиту – ему меньше всего хотелось встретиться с Лизхен.

Ему пришлось позвонить несколько раз, пока наконец на пороге не появился Георг с мятой физиономией и в спортивном костюме. Видно было, что Никита поднял его с постели.

– Матери нет дома, – заявил Георг, недобро глядя на Никиту.

– А она мне без надобности. У меня к тебе разговор.

– Говорите.

– В квартиру не пустишь?

– Чего ради?

– Да как-то неудобно обсуждать ваши семейные тайны на лестничной площадке. Ведь и стены имеют уши, а уж подъезды…

– Ладно, входите…

В гостиной Никиту встретил черный кот; он зашипел, обнажив немалые клыки, и спрятался под диваном.

– Говорите, я слушаю, – сказал Георг, когда незваный гость уселся; сам он остался стоять, опершись о дверной косяк.

Его глаза были холодными как лед, а лицо казалось маской; даже когда Георг говорил, это нельзя было заметить по мимике.

– Зачем ты убил отца? – Никита не стал ходить вокруг да около, а врубил прямо.

Георг будто и не услышал вопроса. Он смотрел сквозь Никиту пустым, ничего не выражающим взглядом.

– У тебя в ушах пробки? – поинтересовался Никита. – Вопрос повторить?

– Вы, наверное, сумасшедший. – Георг говорил все так же, не используя соответствующей мимики, почти не открывая рта. – Пойдите прочь.

– Я так и думал. Но ты, парень, попался. И на этот раз тебе крышка. Должен доложить, мне известно, что всех их убил ты. Кого именно? Список длинный, потом тебе его покажут. А вот на мне ты споткнулся. Знать, пришла пора держать ответ. Ничего случайного в этом мире не бывает. Уж поверь мне.

– Повторяю – убирайтесь!

– А хочешь услышать историю мальчика, который рос без отца, потому что тот нашел себе другую женщину и ушел из семьи? Мальчика, который озлобился на весь мир и вырос монстром?

Георг промолчал, только его глаза сузились, словно он взял Никиту в перекрестье оптического прицела.

– Вижу, что хочешь. Тогда слушай. Я не стану ворошить его детские годы, а начну поближе к нынешнему времени. Отец мальчика стал очень богатым человеком, но сыну, а значит, и его матери перепадали лишь крошки с барского стола. Это угнетало мальчика, и в нем постепенно просыпалось чудовище – хитрое, коварное, беспринципное и кровожадное. Уж не знаю, что там внутри у мальчика перемкнуло, но вырос он отменным эгоистом, циником и хладнокровным, безжалостным негодяем. Но самым страшным для окружающих было то, что мальчик овладел профессией актера, где способность перевоплощаться входит в кровь и плоть. Когда мальчик вырос и стал юношей, у него созрел некий план. Нужно отметить – блестящий план. Не исключено, что он был частично почерпнут из детективной литературы, но большая часть хитрого замысла принадлежала лично юному дарованию. Как тебе мой рассказ, интересен?

– Продолжайте, – сухо обронил Георг.

– Конечно же интересен. Я это знаю. Так вот, юноша попытался максимально сблизиться с отцом. Ему это почти удалось, да вот незадача – у папаши была любимая жена, а главное, дочь-наследница. Это рубило все его планы под корень. Но наш пострел воспитал в себе спартанское упрямство и не собирался сдаваться. Наверное, отец сказал, что упомянул его в своем завещании, оставив небольшую сумму на жизнь. Но это был мизер по сравнению с тем, что должно было достаться разлучнице, которая увела отца из семьи! И тогда он решил устранить эту преграду. Хитрец не пошел прямым путем – наемному убийце не так просто прорваться через сильную охрану, и потом, не исключался вариант, что его поймают и он расколется. Значит, нужно было идти окольными путями. Он нашел обиженную отцом женщину, бывшую его секретаршу и любовницу, которую тот выгнал с работы, и подсказал ей план «мести». А эта дурочка и повелась. Все дальнейшее было, что называется, делом техники: вторую жену отца удалось дискредитировать. Как именно, могу рассказать, но это не очень интересно; вот только непонятно, как он смог влезть в душу частному детективу, некоему Хайтахуну, очень недоверчивому типу, которого убил недрогнувшей рукой – тот слишком много знал. Отец сгоряча составил новое завещание, о чем не преминул сообщить любимому сыночку, и этим подписал себе смертный приговор. Следишь за ходом моей мысли?

– Слежу… – Голос Георга стал совершенно безжизненным; это Никите не понравилось, и он насторожился – кто знает, что может взбрести в голову этому подонку.

– Что ж, идем дальше. Папашу этот хитроумный вьюнош грохнул, инсценировав – притом очень ловко! – самоубийство в закрытой комнате. Похоже, в детстве отцеубийца зачитывался иностранными детективами и применил этот способ как наиболее трудный в расследовании. Вот только надо было масленку, которой он смазывал засов, не уносить с собой и тщательно прочистить замочные скважины, где остались ворсинки от шпагата. Но дальше у него вышел полный облом. Отец негодяя сам был не лыком шит и припрятал завещание в укромном местечке. Молодой головорез готов был рвать и метать от ярости – сейф-то он нашел, но как и чем его открыть, понятия не имел, а ключи отца, как недавно выяснилось, находились в бардачке его старой машины, которая пылилась в гараже. Ну забыл человек, с кем не бывает… Будь это на Западе, юноша так сильно не волновался бы – там подделать или уничтожить завещание практически невозможно. Или скажем так – очень сложно, в отличие от нашей любимой родины. Он не без основания полагал, что завещание или уже нашли и сожгли в печке, или оно все еще лежит в сейфе. Тогда он нанял опытного вора-медвежатника и тот открыл ему сейф. Правда, старый вор сразу не сообщил ему, что уже открывал этот сейф, но потом нечаянно проговорился, за что и был истыкан ножом до неузнаваемости…