Текст книги "Амана звали Эйхман. Психология небанального убийцы"

~

Антисемитизм не является сословным, классовым, образовательным. Антисемитом может быть потомственный аристократ, просвещённый писатель или философ, учёный-математик, религиозный деятель и, разумеется, человек из народа. Я не хочу приводить общеизвестные персоналии, поскольку это может только говорить о распространённости этого явления, не связанного с репутацией и достижениями в различных сферах человеческой деятельности. Антисемитизм является чем-то вроде общего знаменателя, к которому приводятся представители различных страт социальной структуры общества.

Всё же оговорюсь. Безусловно, нет стопроцентной заражённости вирусом антисемитизма всех представителей того или другого народа. Всегда можно найти исключения, отклонения. Такие девиации случались, например, в делах Дрейфуса во Франции или Бейлиса в России. Но именно яркие исключения в лице выдающихся личностей того времени, выступивших против наветов и гонений на евреев, лишь подчёркивали наличие общественного явления, охватившего массы народов и их различные слои.

Обычно, говоря об антисемитизме, упоминают в качестве одной из его причин такое человеческое свойство как зависть, вызванную не только высокой выживаемостью евреев, но и их высочайшей конкурентоспособностью, базирующейся в немалой степени на уровне умственного развития существенно выше среднего.[502]502
  Линн Р. Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ. – М., 2010; Линн Р. Расы. Народы. Интеллект. – М., 2014.


[Закрыть] Естественно, речь идёт о следствии, о реакции на «особость» еврея, который заряжен природой и опытом поколений на достижение успеха в разных областях науки, искусства, экономики, производства, управления. Те, кого интересовала тема антисемитизма, сломали немало копий (точнее сказать – лопат), выискивая его корни. И, как представляется, все исследователи были и есть по-своему правы. Однако те истины, которых они установили, не привели и, скорее всего, не приведут к исчезновению антисемитизма. История испробовала различные варианты. Евреи были учителями человечества, как Моисей и Иисус Христос… Финансировали королей и царей, как Ротшильды… Открывали тайны материи, как Эйнштейн и Бор… Писали выдающиеся полотна, как Шагал и Модильяни… Совершали открытия в науке, как Мечников и Фрейд… Развивали философию и социологию, как Спиноза и Дюркгейм… Спасали человечество от эпидемий чумы и холеры, как доктор Хавкин… Создавали классическую литературу, как Гейне и Пастернак и т. д. Перечисление имён великих и известных может быть продолжено: «Имя им – легион»[503]503
  Неисчислимое множество (Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М., 1983. – С. 282).


[Закрыть]. Будучи инициаторами и участниками многих революционных преобразований в обществе, науке и промышленности, в искусствах, – они всё равно оставались уязвимыми, гонимыми, жертвами капризов власти предержащей и слепой толпы. Казалось бы, очевиден неоценимый вклад евреев в копилку достижений человечества, несопоставимый с ничтожной долей их в общем народонаселении Земли. Казалось бы, зачем убивать курицу – сиречь еврейство – несущую золотые яйца? Увы, нет рационального объяснения этому. После изгнания евреев в конце XV века Испания пережила упадок… Нечто, противное логике, побуждает антисемитов к их мерзким делам. Нечто такое, что является внутренним элементом личности. То, что позволяет усыпить здравый смысл и пробудить спящего зверя, для которого евреи уже не являются человеческими особями. Отношение к ним может быть подобно отношению к гадам различной природы. Мыши, крысы, некоторые насекомые вызывают у многих людей совершенно иррациональный страх. Понятно, что эти существа не несут прямой угрозы жизни человека, страх, вызванный ими, инстинктивный, за которым стоят некие архетипы. По-видимому, подобное происходит и в отношении евреев. На уровне подсознательного у антисемита еврей дегуманизируется, расчеловечивается, становится чем-то вроде названных животных, которые могут быть уничтожены как источники страха (а не опасности). Но в отношении евреев убийство является крайней формой ненависти и агрессии, формально непопулярной в демократических государствах. Это не означает, что в конкретных случаях отсутствует официальная и неофициальная дискриминация. Но всё же следует видеть шкалу ненависти: от непринятия до истребления. Самая большая опасность, совершенно ясно, исходит от таких евреененавистников, которые настаивают на истреблении еврейского племени. Разумеется, когда мы говорим о взаимоотношениях между разными этносами, народами, потерявшими общность после неудачи со строительством Вавилонской башни, вероятно, нет смысла в поиске некой близости, дружбы и любви между ними.

Сравним позиции Арендт и Эйхмана по национальному вопросу: она говорила в письме к Шолему, что у неё нет чувства любви ни к евреям, ни к кому-либо другому, а Эйхман, в свою очередь, писал в «Ложных богах»: «Я не ненавидел ни чеха, ни еврея, ни кого-либо ещё». Кстати, и Арендт не считала Эйхмана антисемитом, поскольку обратное разрушало её концепцию «банальности зла». Другими словами, каждый из них декларировал свой космополитизм, равенство. Действительно, прекрасные декларации. Но и… только! Нет ничего невозможного в проповеди равенства, и даже в попытках жить в соответствии с ней. Однако люди только в определённой степени хозяева своей жизни, а другие, в обществе которых мы живём и не можем не жить, разве все они разделяют эту замечательную и столь притягательную точку зрения? Евреи могут пропагандировать идею равенства и братства, но немало таких, кому это равенство не нужно, и, более того, таких, которые вполне могут ненавидеть евреев только за то, что они евреи. Как с этим быть?

Мы по самому факту своего рождения относимся к разным группам, в том числе и этническим. И если можно поменять гражданство, перейти в другую религиозную конфессию, то с национальностью, этнической принадлежностью, с «кровью», как говорили нацисты, – ничего не поделать. Нравится мне это или нет, я – тот, кем меня родили мои отец и мать. И ничто не поможет тем, кто хотел бы сменить национальность… Разумеется, по разным причинам. Сейчас, увы, есть желающие сменить расу, да и, как уже стало привычным, пол. Не следует судить из-за этого людей – для нас это сигнал о том, что что-то неблагополучно в человеческом сообществе.

Почему Эйхман хотел уйти от собственного антисемитизма?

А потому, что в его и в настоящее время (а так было не всегда) эту позицию личности связывают с преступлениями против человечности, с уничтожением евреев из-за нетерпимости. Однако и расовая нетерпимость унесла миллионы жизней… Фактически речь идёт о крайнем в своём выражении неприятии «другого». Само по себе неприятие – вещь совершенно нормальная. Никто не может требовать или добиваться любви, исходя из этнических или расовых признаков. Проблема, как кажется, заключается в том, чтобы установить в общественном сознании и законодательным путём границы, не допускающие притеснения, морального или физического насилия вплоть до убийства, на основании тех или иных внешних антропологических признаков. Мне не надо, чтобы меня любили, даже пускай ненавидят, но главное, чтобы передо мной не закрывались двери, чтобы меня не подвергали дискриминации в любой форме. Поэтому сам антисемитизм, пускай по отношению ко мне и моим соплеменникам, неприятен, но он не должен никоим образом ограничивать меня в правах как гражданина. Я не оптимист, если говорить об искоренении этого явления в будущем, но очень надеюсь, что оно станет глубоко личным делом, а не будет проявляться в групповых и массовых движениях. Однако похоже, что здесь я проявляю идеализм, поскольку держать ненависть только на ментальном уровне слишком трудно, чтобы она не прорвала плотину толерантности и не проявила себя в активных формах, в действии.

Космополитизм – оборотная сторона национализма. Когда мы говорим о национализме, речь, по сути, не идёт исключительно о любви к своей нации, а только о принадлежности к ней, о признании этой принадлежности неформально, идентифицируя себя со своим народом. Арендт говорит о том, что принимает своё еврейство как данность. И это единственная её связь с евреями. В остальном она относится к евреям как к представителям любых других национальностей. В истории человечества включённость в некую общность играла весьма существенную роль, и до такой степени, что зачастую серьёзным наказанием за проступки или преступления являлось изгнание из социума (остракизм). Что влечёт за собой отказ от идентичности? История знает, что все призывы к свободе, равенству и братству, увы, заканчивались гильотиной.

К сожалению, подобная отстранённая позиция в ряде случаев не спасает от гонений и погромов. Погромщика не интересует идеология того, на кого он поднимает руку. Он знает, что это чужой, а стало быть, заслуживает того или иного исключения из «нашей» среды. Объясняют это многими причинами, и все они вроде бы правильные. Однако главная причина, если мы говорим о непринятии евреев, лежит очень глубоко. Евреи для многих и многих народов не просто чужие (Эйхман называл евреев интервентами), а чужие в квадрате, которые ни при каких обстоятельствах не смогут стать своими. Крайним официальным, государственным, юридическим выражением этого, безусловно, являлись Нюрнбергские законы нацистской Германии, подобные дискриминационные законы в других странах. В то же время во многих случаях такого рода установления являются лишь оформлением того, что имманентно существовало в социальной среде коренного народа или, как принято говорить, общества-хозяина. «Антисемитизм иррационален» – к такому выводу пришла историк еврейской генеалогии Надя Липес, которая заглянула через материалы и документы, свидетельства очевидцев в историю погромов, случившихся сто лет назад во время гражданской войны на Украине. Все стороны этой бойни участвовали в насилии над евреями – и бандиты, и борцы за независимую Украину, и белогвардейцы, и красноармейцы, и горожане, и сельчане, соседствовавшие с евреями, и другие из числа ненавистников евреев.[504]504
  Липес Н. Погромы. Неудобная правда. 1917–1921: документальная повесть. – Одесса, 2021


[Закрыть]

После рассеяния евреев, случившегося более двух тысячелетий назад, нигде они не могли, в целом, стать вровень по своему социальному статусу с теми народами, в которые влились. Исключения лишь подтверждали правила. И совершенно не важно, какой вклад евреи вносили в науку, культуру, в экономику и промышленность. Главным оставалось то, что они – «чужие». И как только возникало в обществе нечто катастрофическое или требующее коллективной разрядки напряжения, как чёрт из табакерки выскакивал глас: «Чужие! Ату их!» По-видимому, как показывает многотысячелетний опыт, единственное правильное решение, которое было принято, – образование собственного государства, разрешающего противоречие, переделав евреев из «чужих» в «своих». В своём государстве евреи обрели понимание своей общности как «мы». И это еврейское мы является естественным центром притяжения. Обычно говорят об Израиле как о стране-убежище, но всё же вернее говорить об Израиле как об общем еврейском доме, даже если не все евреи так думают. Безусловно, в немалой степени роль в создании Израиля, в возрождении еврейской государственности на земле предков, как это ни парадоксально, принадлежит и эйхманам, тем, кто приложил немалые силы к тому, чтобы истребить еврейский народ, осуществить на практике «окончательное решение еврейского вопроса». Можно сказать, что в определённом смысле еврейский вопрос всё-таки решён, но совсем не так, как планировали и действовали идеологи и руководители нацизма, – решён обретением евреями своей некогда потерянной Родины, своей собственной государственности.

Как говорится, необходимо делать ставку не на эмоции, а на интересы, а эмоциональные категории всё же более применимы к межличностным связям. Поэтому вполне допустимо поддерживать такой уровень толерантности к евреям, который был бы гарантом от превращения его в убийственную агрессию. Вероятно, управлять антисемитизмом на бытовом уровне возможно только в определённых пределах, задаваемых юридическими нормами. Вырвать с корнем антисемитизм из человеческих душ – задача невыполнимая, полагаю, в принципе до тех пор, пока существуют евреи, а стало быть, никогда. Каким же образом евреи могут обеспечить себе существование, не грозящее бедами от антисемитов?

~

К сожалению, восприимчивость (чувствительность) к вероятной опасности, возможным насильственным акциям (против них) у евреев в массе своей отсутствовала, как отсутствует, к прискорбию, и сегодня. Немецкие евреи не могли себе представить, что они окажутся не только лишёнными всех своих гражданских прав и собственности, но будут преданы смерти. Перед Второй мировой войной Польшу посещал видный деятель сионистского движения Зеев Жаботинский, который убеждал евреев отправиться в Палестину. Но этот провидец не достучался, можно сказать, до разума, до здравого смысла польских евреев даже тогда, когда уже невооружённым глазом была видна сущность нацизма. Выступая в народном собрании Польши 12 июля 1938 года, он сказал: «Вот уже три года я призываю вас, евреи Польши, я по-прежнему предупреждаю вас, не переставая, что катастрофа приближается. Именем Бога, пусть хоть кто-нибудь из вас спасётся, пока ещё есть время! А времени осталось очень мало». Речь Жаботинского прозвучала за четыре месяца до Хрустальной ночи, не оставившей сомнений в том, что грозит евреям Европы.

При стремительном наступлении немецких войск при вторжении на территорию Советского Союза многих евреев не испугала угроза оккупации, поскольку ещё была жива память об оккупации в Первой мировой войне, когда немцы проявляли толерантность по отношению к евреям. Не раз евреям приходилось обманываться и в добрых чувствах своих соседей – Вторая мировая война дала множество примеров тому. Долгое время злодеяния соседей евреев замалчивались в советской исторической литературе[505]505
  Впрочем, как и факты истребления евреев нацистами на территории СССР, оккупированной немцами. Даже на памятных знаках, установленных в местах массовых захоронений евреев после войны, не упоминались евреи – поминали замученных нацистами советских людей, что было только половиной правды, так как этих советских людей убили только за то, что они евреи.


[Закрыть], возможно, потому, что их оглашение могло подорвать нерушимый союз республик свободных… А те факты, которые всплывали, старались отнести к таким, которые свидетельствовали бы об экстремизме и антисемитизме незначительной части населения, заражённой нацистской пропагандой, и о противниках советской власти. Увы, похоже, что проблема была в самом коренном населении, среди которого жили поколения евреев. Один из самых ярких примеров тому преподнесла литовская исследовательница Рута Ванагайте, которая открыто сказала о вине литовского народа, повинного в истреблении вместе с немецкими нацистами – нередко и без их участия – 95 % евреев Литвы.[506]506
  Ванагайте Р. Свои. Путешествие с врагом. – М., 2020.


[Закрыть] Конечно, трагическая история литовских евреев не единственна в своём роде. Подобное происходило и на других временно оккупированных территориях бывшего Союза. Имелись отличия в масштабах, разнообразии зверств, но было и общее – патологическая ненависть к евреям.

~

Угроза появления новых эйхманов, новых-старых гонителей еврейского народа вполне реальна. Исторически прошло совсем немного времени с чудовищных замыслов Амана в Персии, и… вот уже в новом обличье новая Персия – Иран – стремится уничтожить Израиль. Однако единственным выходом противопоставления себя угрозам истребления является идея сионизма, собирания евреев на своей исторической Родине. И, как парадоксально это ни звучит, но в определённый период времени этому способствовал архитектор Холокоста – оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман. Он видел, не без основания, общность своих взглядов со взглядами сионистов, заключавшуюся в идее «кровь и земля». Евреи хотели вновь обрести свою дарованную Богом Землю и восстановить на ней свою государственность. В начале своей карьеры специалиста по еврейским вопросам Эйхман способствовал эмиграции евреев из Германии. Вероятно, он не предполагал, каким может быть финал этой истории для него лично. В Палестине по заветам Теодора Герцля, отца сионизма, было создано еврейское государство. И это государство стало причиной справедливого финала жизни Эйхмана, а также явилось для мирового еврейства форпостом, который обладает силой для того, чтобы отвечать на удары – атаки антисемитов. Только на своей земле еврей может ощущать себя в безопасности, даже если вокруг его страны немало врагов. В 1923 году Жаботинский писал о железной стене, которая может быть гарантом сохранения и безопасности еврейского народа.[507]507
  Жаботинский З. О железной стене // Рассвет. – 1924. – № 44/45 (79/80); Жаботинский Владимир (Зеев). О железной стене. Речи, статьи, воспоминания. – Минск, 2004.


[Закрыть] Безусловно, его мысль актуальна и ныне, хотя даже среди еврейских политиков есть немало тех, кто не согласен с этим постулатом, поскольку их занимают иные помыслы о светлом будущем еврейского народа, а вернее, фантазии на тему легитимного принятия сионизма арабами. Именно существование еврейского государства и является воплощением стены, о которой говорил Жаботинский. На своей Земле евреи сражаются за себя, за своё выживание, существование и процветание.

Все иные методы борьбы не на своей территории испробованы мировым еврейством и не дали позитивных результатов. Даже ассимиляция не является эффективным средством в силу того, что, если, не дай Бог, придёт такое время, то охотники на евреев распознают ассимилированных евреев под любым покровом. Недаром тот же Эйхман называл себя ищейкой (bloodhound), с которой в Средние века разыскивали людей. У него и его сотрудников это получалось совсем не плохо. Как уже было сказано, он нашёл еврейские корни даже у будущей жены Гитлера. К сожалению, память людская очень коротка. На расстоянии многих десятков лет сглаживается острота событий. Но забытьё не служит предотвращением повторения случившегося ужаса, а в состоянии породить ещё более страшную катастрофу. Пепел Эйхмана давно развеян над Средиземным морем, но дух его не уничтожен вместе с его физическими останками.

~

Пока жив антисемитизм, – а он вечен, – все разговоры о мультикультурализме выглядят по меньшей мере наивными. Нет числа фактам, гласящим о крахе теории плавильного котла, на которую уповали не только страны, построенные эмигрантами, – США и Израиль, – но и канувшая в Лету советская империя, в которой пытались создать новую человеческую общность – советский народ. Этот опыт, стоивший многих и многих человеческих жизней, исковерканных судеб, провалился. Правда, похоже, что человечество из него, как обычно, не извлекло урок. Не извлекли урок и живущие вне Израиля евреи, а именно те, кого убаюкивает их сегодняшнее комфортное состояние (социально-экономический статус, образ жизни) и кто забыл, что есть те, кто считает их гостями, пришлыми и в подходящий момент непременно об этом напомнит и предпримет соответствующие действия. «Спящий антисемитизм» разбудит их. И даже, если логика, здравый смысл и право[508]508
  Как показал опыт гитлеровской Германии, антисемитизм можно закрепить законодательно. То же самое имело место и в хортистской Венгрии.


[Закрыть] на стороне евреев, они всё равно не помогут им избежать обструкции в том или ином виде, как это бывало не один раз, а многократно за две тысячи лет жизни в рассеянии.

Есть ещё один феномен, о котором можно сказать, – антисемитизм при отсутствии евреев.[509]509
  Lendvai P. Antisemitism without Jews. – NY, 1971.


[Закрыть] Как, например, в Польше – евреев нет, а антисемитизм есть… Тем самым подтверждается право на предположение о том, что именно психика человека – на генном ли, на архетипическом ли уровнях – определяет феномен неприятия евреев. Таким образом, многочисленные «опыты», которые народы в истории проделали над евреями, показывают, что физическое устранение в виде побуждения к эмиграции, депортации или истребления не приводит к исчезновению антисемитизма. Возбудитель этого социального явления остаётся в телах народов. Я даже не хочу его называть болезнью, поскольку такое определение невольно подвигает нас к мысли о возможности излечения. Его постоянное присутствие имеется в различных формах, которые видоизменяют его в зависимости от различных обстоятельств, места и времени. Можно только догадываться о функциях антисемитизма в развитии человечества. Но то, что это явление не случайно, не приходится сомневаться.

Ханна Арендт подчёркивает, что только одним классом «практически не заражённым антисемитской пропагандой, был рабочий класс».[510]510
  Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996. – С. 33.


[Закрыть] Возможно, есть правда в её высказывании, но только потому, что семена антисемитизма уже были посеяны в душах прогрессивного класса. Утверждения Арендт, как представляется, являются чисто умозрительными или основанными на ограниченном социальной средой её существования опыте. Практика показывает, что в еврейских погромах, акциях истребления участвовали представители различных классов и слоёв населения, разных национальностей. Яркий пример тому – черносотенцы в дореволюционной России, ряды которых составляли помещики, духовные лица, буржуазия, крестьяне, рабочие, мещане и др. Антисемитизм не имеет классовой основы, его природа – другого, не социального и/или экономического свойства. И косвенным подтверждением этому может служить безрезультатность так называемой борьбы с антисемитизмом в разных социально-экономических системах. Вечно живой, он непобедим ни при социализме, ни при капитализме. Его можно притушить, но при любом удобном случае он выскочит как чёрт из табакерки.

В свою очередь Чезаре Ломброзо связывал антисемитизм с самим фактом существования евреев. Дескать, по его мнению, «если бы исчез антисемитизм, то через пять или шесть столетий исчез бы еврей, кроме, может быть, кучки правоверных, рассеянных по диким, далёким странам».[511]511
  Ломброзо Ч. Евреи и ненависть к ним (антисемитизм). – Одесса, 1906. – С. 65.


[Закрыть] Не остался в стороне от рассмотрения проблемы антисемитизма и один из величайших евреев Зигмунд Фрейд, предложивший своё объяснение антисемитизма с точки зрения созданного им психоанализа:

Кастрационный комплекс – это самый глубокий бессознательный корень антисемитизма, потому что ещё в детстве мальчик часто слышит, что у евреев отрезают что-то, – он думает, кусочек пениса, и это даёт ему право относиться с презрением к евреям.

Вероятно, можно было бы согласиться с отцом психоанализа относительно его времени, но его объяснение уже хромает, даже выглядит наивным, поскольку в современности понятие иудей уже не тождественно понятию еврей. Прежде, когда имелась такая тождественность, обрезание было повсеместным среди всех евреев. Именно этот факт во время Второй мировой нацисты использовали для идентификации евреев среди военнопленных. В современных же условиях брит мила[512]512
  Брит мила [ברית מילה] – удаление (обрезание) у мальчиков и мужчин крайней плоти – символ Завета между Богом и еврейским народом.


[Закрыть] не несёт всеобщего характера для всех евреев, а практикуется главным образом в среде ортодоксальных евреев диаспоры и для большинства евреев в Израиле. Кстати, мусульмане также практикуют обрезание. Поэтому в настоящее время психоаналитическая трактовка источника антисемитизма выглядит довольно слабой.

Так или иначе, отдаю предпочтение двум гипотезам происхождения антисемитизма, по смыслу очень близким, поскольку постулируют приоритет психической составляющей в поведении человека по отношению к евреям над социально-экономической. Я не делаю между ними различия, для меня принципиально лишь то, что эти гипотезы относят нас к имманентному источнику антисемитизма. Это – архетип антисемитизма и интроект, как встроенное в личность, а возможно, и в коллективное бессознательное, предубеждение, имеющее, возможно, генетическую основу и/или воспитанное средой. Если предположить, что кто-то настроен избавить от «внутреннего антисемита» если и не всё человечество, то какую-то его часть, то перед этим героем неминуемо встал бы вопрос о способе извлечения. Да и вопрос о реальности подобной операции также возник бы. Представляется, что антисемитизм как отторжение евреев попал в души в процессе многовековой истории, опыт которого закреплялся в поколениях на уровне павловских условных рефлексов, а поэтому нет никаких надежд на избавление от него. Единственный разумный путь – совершенствовать защиту, привлекая инструменты различного рода, в первую очередь юридические, затем социально-экономические и психологические. Если евреи живут в обществе, в котором не являются титульной нацией, хотя и обладают всеми гражданскими правами, законодательные и исполнительные органы этого общества должны создать легитимную защиту своим гражданам-евреям, памятуя о потенциальной возможности проявления антисемитизма. В этих условиях власти следует бороться не с антисемитизмом, а с нарушениями закона, которые проявляются в том числе и в антисемитских действиях. И, разумеется, идеальной является ситуация, когда антисемитизм по определению невозможен, а именно существование евреев в своей социальной среде, т. е. в еврейском государстве Израиль. Поскольку все другие варианты представляются паллиативом, следует вернуться к изначальным идеям сионизма. Более ста двадцати лет прошло с Базельского конгресса (1897), но идея возвращения евреев на свою историческую Родину не только не потеряла актуальности, не потускнела, а приобрела новый смысл. Сейчас евреи возвращаются не в бесплодную пустыню, а в современное государство, способное себя защитить.

~

В моих размышлениях имплицитно присутствует мысль о том, что между людьми нет и не может быть равенства. В силу этого требование его и, хуже того, борьба за него лишены всякого практического смысла. Понятно, что на уровне закона правомерно говорить о равенстве – все равны перед Законом. Но не всегда и не везде декларация этого реализуется в реальности. Конечно, белые и чёрные не равны с точки зрения цвета их кожи, вернее сказать – не одинаковы. Люди, как известно, различаются по множеству физических и психофизиологических показателей, которые, даже если захотеть (а такие невежественные особи уже поднимают голос), совершенно невозможно привести к общему знаменателю. Известно из многочисленных исследований и то, что люди разных рас и народов отличаются по уровню умственного развития.[513]513
  Линн Р. Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ. – М., 2010; Линн Р. Расы. Народы. Интеллект. – М., 2014.


[Закрыть] Можно, конечно, давать преференции при поступлении, например, в Гарвардский университет тем, кто не имеет действительно необходимый для учёбы IQ, но рассчитывать можно только на то, что в результате поблажек диплом выпускника получит тот, кто на самом деле не заслуживает его. Говорить о следствиях такого отбора не приходится – они ясны. В своё время в Советском Союзе существовала процентная норма для поступления в высшие учебные заведения, которая дискриминировала евреев. В то же время положительной дискриминации подвергались, например, абитуриенты из национальных республик. Попытки уравнивания таким образом бесперспективны со всех точек зрения. У людей, получивших приоритетное право на обучение, может создаться иллюзия компетентности и способности принимать профессиональные решения. У тех, кто был лишён такой привилегии, возникает чувство обиды на допущенную несправедливость. Другими словами, попытки добиться равенства ведут… к неравенству.

Задача состоит не в том, чтобы всех уравнять, а в том, чтобы жить с сознанием неравенства. Собственно, в этом и заключается свобода – «Свобода есть право на неравенство» (Н. Бердяев). Можно трактовать неравенство как неодинаковость, что не меняет сути. К чему приводят призывы к равенству, мы знаем – от них до гильотины расстояние совсем небольшое. И это относится не только к Великой французской революции. Лозунги о равенстве, свободе и братстве весьма привлекательны, возбуждают массы своей якобы понятностью и простотой. Но, как говорится, «простота хуже воровства».

Свобода возможна, точнее, имеет предпосылки только среди равных по происхождению, а её реализация будет зависеть от множества факторов: как индивидуально-личностных, так и социально-экономических и прочих, играющих свои роли в общественной жизни. Такой подход не без основания следует назвать расистским, с чем я, пожалуй, соглашусь. Однако его коннотация несёт позитивный смысл: необходимо учитывать в социальной среде своеобразие представителей различных рас и народов с тем, чтобы они могли чувствовать себя «на своём месте», не испытывать напряжения в отношениях с другими, а тем более быть в безопасности от посягательств любого рода на их свободу, здоровье и жизнь.

~

Итак, по-видимому, всё же не стоит «искать кошку в тёмной комнате, поскольку её там нет». Никакие изыскания учёных из разных отраслей знания не обнаружили источник антисемитизма. Блестящие труды, демонстрирующие эрудицию авторов исследований, в этом смысле могут вызвать разочарование. Не исключение и работы Арендт[514]514
  Арендт Х. Истоки тоталитаризма. – М., 1996.


[Закрыть] и Ломброзо[515]515
  Ломброзо Ч. Евреи и ненависть к ним (антисемитизм). – Одесса, 1906.


[Закрыть] и другие труды на тему антисемитизма[516]516
  Россия и евреи. – Париж, 1978.


[Закрыть]. В то же время, если взглянуть на устные и письменные памятники иного рода – сказки, легенды, мифы, то можно увидеть в них стереотипы, которые входят в плоть и кровь народа с самого детства. В контексте моей книги о судьбе персонажа-немца полезно обратить внимание на немецкие сказки, в которых еврей является отрицательным, отвратительным, коварным, алчным персонажем.[517]517
  История о страшном злодеянии евреев в земле Бранденбург: Немецкие антисемитские сказки и легенды. – СПб., 2018.


[Закрыть] Естественно, еврей противопоставляется немцам вне зависимости от их сословия (крестьянин, король, рыцарь и т. п.) или описывается как враг христианства. Антисемитские народные и авторские сказки индоктринировали негативное отношение к евреям в детские души.[518]518
  Эту же роль в странах с доминирующим положением религии играла церковь, как, например, в Польше.


[Закрыть] В душу ребёнку вносились образы-интроекты еврея, который ассоциируется со злом или даже сам является Злом. Эти образы размножались, представляя евреев обманщиками, отравителями, злоумышленниками, врагами христианской веры, т. е. недругами всего человечества. Естественно, детское восприятие не просто чувствительно к Добру и Злу, но и плохо различает границу между реальностью и вымыслом, не находится под грузом цензуры, но имеет возможность проявлять отпечатки детских воспоминаний в поступках взрослых людей. Вот каким образом, весьма вероятно, формируется основа реального «взрослого» антисемитизма. Образно говоря, антисемитизм был скроен из антисемитских фантомов.

Таким образом, возвращаясь к образу Эйхмана, вполне можно сказать, что среда, которую он не мог не впитывать, предрасполагала его, как и многих его сверстников, к отрицательному отношению к евреям. Какая-то часть популяции оставалась толерантной к этому, но в условиях, когда антисемитизм стал легитимным явлением, не могла себя не проявить. Многократно можно слышать или читать, что народ не виноват в преступлениях, которые творились известными монстрами от его имени. Скорее всего, это не так – стремление выдать желаемое за действительное из соображений политкорректности. Я дистанцируюсь от политкорректности, которая напоминает испорченный компас, искажающий направление полюсов. Важно зафиксировать факты, которые дадут возможность избрать пути, ведущие даже из болота, трясины на сушу, к свету. Ясно, что народ, в фольклоре и коллективной памяти которого существует негативный образ еврея, имеет все основания быть антисемитским народом в своей массе. Задолго до прихода к власти Гитлера и членства в СС Адольф Эйхман уже был антисемитом не по должности, а по рождению и воспитанию. Нацизм дал ему возможность реализовать свою ненависть к евреям в реальной деятельности по их истреблению. Благодаря своей специализации в СС он был профессиональным антисемитом. Все объяснения, которые даёт Эйхман о причинах своей антисемитской деятельности в рядах СС, являются камуфляжем и в лучшем случае полуправдой, которая хуже лжи. Один из палачей еврейского народа, комендант Освенцима Рудольф Гёсс [Rudolf Höß], – который был повешен в 1947 году рядом с этим лагерем смерти, где были умерщвлены, по его признанию, 2,5 миллиона евреев, – вспоминал об одной из встреч с Эйхманом: