Текст книги "Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал"

Ехали мы недолго, наверное, этот госпиталь был ближайшим от того места, где произошла трагедия, и всех пострадавших доставили сюда, ну и нас тоже. Не знаю, сколько мы проехали, когда покинули город, но минут пять прошло. Потом, видимо на дорогу выехали, возможно, полевую. Так вот, ехали мы не так и долго, от силы минут десять, пока не оказались на аэродроме. И вот не было возможности для побега, хоть режьте. Два солдата притиснули меня с боков, поглядывали, чтобы я ничего не натворил, я тоже поглядывал, держа руки как школьник, положенными на колени, мне так приказали, но не было возможности бежать. Правда, когда меня сажали, и я сделал вид, что запнулся о ступеньку, то у солдата, помогавшего мне залезть, успел незаметно открутить колпачок на гранате. Те за пояс были заткнуты. Но это всё, что я успел, ни выдернуть шнурок, ни рвануть куда подальше. Ладно, хоть не заметили, что я с гранатой поработал.

Когда меня вывели наружу, то повели к самолёту, такой же транспортный «юнкерс», что сгорел. Опознать обломки я смог, хотя их и оттащили в сторону, сравнил. Аэродром военный, транспортный, были видны зенитки, несколько самолётов, даже пара истребителей, ну и обслуживающий персонал в форме. Долго смотреть не дали, быстро запихнули в салон самолёта. Дальше лжекапитан, я и все четыре солдата, забравшись в транспортник, устроились на боковых лавках. Снова меня с боков стиснули. После небольшого разбега самолет, ревя тремя своими моторами, стал подниматься в небо. Кстати, а время-то вечернее, солнце садится, как я успел определить. Потом я стал планировать свои дальнейшие шаги, и чем больше думал, тем сильнее мне нравился мой план. В Берлин на публичную казнь я не хотел, а самолёт без дозаправки туда летит, если это Варшава, то хватит. Да с любого польского аэродрома хватит. Значит, бежать нужно сейчас. Дело в том, что тот солдат, у которого я скрутил колпачок с ручки гранаты, сел слева от меня, притиснув сбоку. Второй с другого. Двое других напротив, капитан на лавку рядом с кабиной пилотов. Вроде дремал, опустив фуражку на глаза.

Сидеть, напрягаясь, не стоит, конвой может что-то заподозрить, поэтому расслабившись, я сделал вид, что клюю носом, а потом, что сплю. Даже нитку слюны пустил, что изредка капала на штанину. Кажется, мне повезло, опытные охранники бы не допустили ничего такого в амуниции, коей я бы мог быстро воспользоваться, вроде гранат, значит, действительно полевых солдат использовали для сопровождения. Опыта в сопровождении им не хватало.

Меня не трогали, летим и ладно. И вот, дождавшись, когда охрана совсем расслабится, вот истуканы, за всё время ни словом не перемолвились, я сделал то, что пошагово спланировал. Резко развернувшись, от меня спавшего такого не ожидали, таким же резким движением выдернул шнурок из гранаты и прыжком, ударив локтём в промежность второму солдату, чтобы не перехватил, покатился в сторону хвоста самолёта, закрывая уши ладонями и свернувшись калачиком. Открыл рот – мне второй контузии не надо.

Естественно, я следил за немцами. Тут эти профессионалы показались себя во всей красе, все пять в панике орали так, как будто их резали, заглушая рёв моторов. Что-то я начал сомневаться, что они действительно фронтовики. Вот теперь не каменные изваяния, как я их называл. Гранату солдат выдернул из-за пояса, но впопыхах уронил на пол. Второй, что пытался помочь, случайно пнул ее, делая шаг, и та улетела ко мне.

– Охренели?! – заорал я, хватая гранату.

В голове у меня щелкали секунды, с того мгновения, как я дёрнул за шнурок, поэтому, когда осталось две секунды, просто швырнул её под ноги немцам. Причём так, чтобы она, отскочив от стенки, упала за ними, между солдатами и кабиной лётчиков. Мне так меньше осколков достанется. Падая обратно на пол, я снова закрыл уши и открыл рот. Только успел это сделать, как грохнуло. Хорошо так грохнуло. Мне после прошлой контузии всё-таки досталось. Стараясь не трясти головой, немного зрение плавало, быстро перебирая руками и ногами, я пополз к кабине. Мне нужно было оружие, и была надежда, что в замкнутом пространстве солдатам досталось больше, чем мне. И нужно торопиться, пока те квелые отходят от взрыва.

Схватив автомат, «МП-40», выдернул его из-под тела шевелившегося солдата, ремень дальше не давал, я одним движением отцепил его и, вскинув оружие, встал на ноги. Дымок рассеивался, благодаря пробоинам в бортах, хотя небольшая дымка и стояла, но рассмотреть, что творится, я успел. Лжекапитан так и сидел на месте, нашпигованный осколками, этот готов, не дышит. Ещё один солдат лежал, тоже труп, двое раненых шевелились в лужах крови, и вот этот четвёртый, оглушённый, в ногах, у которого я автомат отобрал. Тут открылась дверца и, шатаясь, выглянул один из лётчиков, наверное, штурман. Поэтому первая короткая очередь досталась ему, и он, вывалившись, упал на пол. Дальше короткими очередями я добил остальных. Даже по вроде как убитым прошёлся, мне подранки не нужны. Стараясь не оскользнуться в крови, щедро её тут разлилось по полу, рванул к кабине. Лётчик уже пытался что-то сделать, судя по крови на рукаве его или осколком задело, или моей пулей, но я не дал.

– Веди спокойно, иначе пристрелю, – скомандовал я ему. – Руки на штурвал.

Достав у него из кобуры «вальтер», убрал в карман вместе с запасным магазином. После этого я сделал первое из того, что хотел. Честно говоря, не думал, что у меня выгорит, да ещё живым останусь, и дальше не прорабатывал, что делать, но эта мысль первой пришла в голову. Ворочая тело штурмана, я стал снимать с него парашют. Почему-то парашютов было всего два, у пилота и штурмана. Было всего два члена экипажа, хотя, как я знал, их должно быть три. Видимо сокращённый состав или замены не нашли.

Сняв парашют, а также ремень с кобурой пистолета, прошёлся по карманам, собирая мелочь, и разложил по своим карманам.

Особенно меня наличка интересовала. Вот снаружи уже темнеть начало, это мы летим, освещаемые на высоте солнцем, а на земле уже ночь. Дальше я осмотрел солдатские ранцы, четыре ранца было, снял все, ремни, амуницию, осматривал оружие, при этом поглядывая, как там пилот. Рацию я разбил на всякий случай. Отобрав два ранца получше, сначала сверху накинул и подогнал под себя амуницию, ремень с магазинами для автомата, того самого, с дырчатым кожухом ствола. У остальных вытащил магазины и всё сложил в один из ранцев. Магазины были такие же, под тот же патрон. Кстати, в сам автомат был вставлен магазин на двадцать патронов, так его удобнее носить. А все магазины в чехлах на поясе тридцатидвухзарядными были. Всё продовольствие и лётные пайки, что я нашёл в кабине, убрал во второй ранец, туда же гранаты. Пять штук не пострадало, только ручки скрутил. Всё, оба ранца полные, карманы тоже.

Дальше я накинул сверху парашют, потом оба ранца, на спину и на грудь, и автомат, перекинув ремень через голову, закрепил на боку. Ну что ж, я готов. Уже полностью стемнело, но мы летели. Корпус в некоторых местах был пробит, шумел ветер в отверстиях, оставленных осколками и частично пулями, однако в Берлин мне не нужно. Взяв один из автоматов, которые я тут оставлял, вскинул его и расстрелял весь магазин. Выпустив пули в стенку как раз за креслом пилота. Я лишь увидел в открытую дверь, как бессильно повисла, покачиваясь, рука пилота. Так никто не обещал, что я его живым оставлю. Война есть война, не я её начал. После этого подбежав к двери, открыл её и, нащупав не глядя кольцо, одним рывком, в голову отдало болью, выпрыгнул наружу. Меня сразу закрутило, ладно опыт был парашютных прыжков, ещё в прошлой жизни, стабилизировал полёт и сразу дёрнул кольцо. Мы летели на полуторакилометровой высоте, так что расстояние до земли небольшое.

От рывка раскрывшегося парашюта меня тряхнуло так, что я чуть снова не потерял сознание, сообразив, что немного перегрузился трофеями, тяжёлым был. Да ранец с боеприпасами на спине врезался в спину так, что не продохнуть, не охнуть. Морщась, я постарался повернуть голову и рассмотреть, как там самолёт, гул удалялся, и было заметно, что самолёт снижался. Его ещё видно было. В той стороне, куда он летел, мелькали огоньки, кажется, там населённый пункт, надеюсь, на него тот не упадёт.

Поглядывая вниз, чтобы успеть сгруппироваться, я ждал вспышки и дождался, но не её. Звук моторов прервался, и донёсся звук удара, видимо в землю врезался, но огня не было. Чего это он не загорелся? Это очень плохо. Если бы тот сгорел, работы криминалистам было бы больше, а у меня времени с запасом. А сейчас осмотрят утром обломки, поймут, что меня нет, и устроят облаву на всю Польшу. И улетел тот километров на двадцать, далеко, не сбегаешь, не подожжёшь. Чёрт, и чего я пожар в салоне не устроил перед прыжком? Умная мысль приходит опосля… Ладно, главное спасся, а там посмотрим. Валить надо как можно быстрее… О, вот и земелька.

Сгруппировавшись, я принял удар на полусогнутые ноги и перекатился. Дул заметный ветерок, поэтому почти сразу купол наполнился и потащил меня дальше. Вскочив на ноги, я побежал за ним, подтягивая одну сторону за стропы, пока окончательно не погасил его. Дальше снял парашютную сумку, кое-как запихнул парашют туда, проверил, всё ли на месте, перевесил автомат поудобнее, кобуру с ТТ над правой ягодицей. Ну и свинорез в ранце. Мандат порученца Сталина и остальные документы у лжекапитана были при себе, в нагрудном кармане френча. Их тоже забрал со всякой мелочовкой. Пригодятся при возвращении. После этого быстрым, но тяжёлым шагом направился прочь, пытаясь хоть что-то во тьме рассмотреть. Поле, куда я приземлился, урожай уже снят, вдали вроде деревья, а левее светятся огни какого-то населённого пункта. Километра полтора до него. Вот к нему я и направился. Пока тревога не пошла по местным территориям, можно и обнаглеть, а так мне транспорт нужен, идеально было бы велосипед или лучше мотоцикл, а то я иду еле-еле из-за той тяжести, что нагрузил себя. Нужен транспорт, точно говорю.

Так и шёл, упорно, как бычок, наклонившись вперёд, монотонно шагал в сторону населённого пункта. Надеюсь, пшеки уже спят, чтобы было возможно увести велосипед. Сейчас такой тихий и нужный транспорт идеально мне подходит. Когда подошёл ближе, понял, что это оказалась не деревня, скорее всего даже небольшой городок или просто крупное село. Добравшись до окраины, тут начинались сады, спрятал ранцы с парашютной сумкой в саду, при этом приметив где, и, придерживая автомат, быстрым шагом направился к одной из улиц. Чем быстрее найду то, что мне надо, тем лучше. Гуляющих вечером, а точнее уже ночью, на улицах хватало, постоянно встречались. Поначалу я не обратил внимания, что парочка, ворковавшая на скамейке, говорила на немецком языке, ну оккупанты, бывает. Потом ещё голоса услышал. Из трактира речь немецкая доносилась. Я даже остановился от неожиданно пришедшей мне мысли. А я вообще в Польше? Фиг его знает. У меня, конечно, планшет штурмана при себе, часы его, да все часы у кого уцелели, наручный компас был, спасибо штурману, на одной руке часы, на другой компас, но где я, мне не известно. Это что, пока я трофеи собирал, мы в Германию залетели, и это немецкий городок? Да, это мне ещё дольше топать до своих.

Трактир я выбрал по той причине, что около него стояло несколько велосипедов, а фонарь не доставал до некоторых и можно увести незаметно, даже выбор был. Подкравшись к ним, хорошо, комбез чёрный, стараясь не делать резких движений, стал осматривать велосипеды. Один мне понравился, женский, лёгкий, с сеткой багажника перед рулём, не знал, что в это время такие уже есть. Ну а то, что женский, не страшно, легко спрыгивать с него будет, если срочно потребуется укрыться, залечь, например. Потом я осмотрел все остальные велосипеды, открывал чехлы для инструмента, осматривал и, что лучше, убирал себе. Даже насос хороший подобрал, на моём велосипеде не было. Смазан тот хорошо, цепь проверил. И укатил его в одну из улиц, спрятав в кустах, потом ещё четыре укатил и оставил в разных местах. Паника с пропажей поднимется, найдут некоторые и подумают, дети балуются. Ну а то, что один пропал, спишут на тех же детишек.

Добежав до сада, но осторожно, чтобы не приметили, пару раз собаки на меня гавкали, чужой, запах учуяли и кровь на одежде, я загрузил ранцы и парашютную сумку на велосипед, хорошо привязал, чтобы не потерять в пути, и, оттолкнувшись одной ногой, покатил в сторону Берлина, налегая на педали. Да-да, я катил совершенно в другую сторону от возможных вариантов, где меня будут искать. Да, на востоке будут, а я на запад кручу педали. Сделаю большой круг и обратно, но сильно в стороне. Нужно только определиться точно, где я, и подальше убраться от обломков самолёта.

Уехал недалеко, хотя планировал сделать рывок на всю ночь. Луна в небе хоть и была изредка закрыта наплывающими тучами, но всё же время от времени освещала своим серебристым светом укатанную полевую дорогу. Часа за два проехал от силы километров десять. Ещё минут на двадцать останавливался у мостика, перекинутого через речушку, ширина которой вряд ли больше пары метров. Однако я отстирал свой комбез, а то он был весь в крови. Отстирал, обувь отмыл и травой протер, чтобы запах отбить, искупался, после чего голышом, в одних влажных после купания трусах да с мокрыми волосами, покатил дальше. Тельняшка и комбез сохли, повешенные на велосипед. Только вот уехал я недалеко, километра на три от ручья, когда почувствовал, что всё, сил больше нет. Тут всё сказалось: и общая усталость, и контузия, и удар по голове. А прыжок с парашютом чего только стоил? Мутить ещё начало. Кстати, а когда я в последний раз ел? Точно за пару часов до захвата, это больше суток, вторые пошли. То-то меня так мутит и слабость по телу разливается.

Высмотрев рощу, на лес эта группа деревьев не походила, насквозь просматривалась, выбрал место поудобнее, тут трава гуще и кустарник был. Укрыл велосипед, достал ранец с провизией и, найдя лётный сухпай, впился в него. Запивал водой из фляги, их у меня при себе две. Должно хватить. Потом меня после сытного ужина так разморило, что сил едва хватило, чтобы автомат к себе подтянуть, обняв его, и всё, накрыла тьма.

Очнулся я от холода и боли по всему телу. Особенно той части, на которой лежал. Осторожно двигаясь, я сел, сонно протирая рукой глаза, и осмотрелся. Состояние было хорошее, не отличное, но и не удовлетворительное. Нормальное. Да уж, уснул, можно сказать, на открытой местности, на листве рощи, практически голым, трусы не считаются. Удивительно, что я за ночь не замёрз и постоянно ворочался во сне, отчего сухие веточки впивались в кожу. Вон сплошные следы от них и мелкие ссадины. Уже ярко светило ласковое солнышко, прогревая землю, полдесятого, я сразу определил примерное время. Лагерь как после нашествия Мамая. Велосипед лежал, завалившись на кусты, со всеми вещами. Рядом распотрошённый ранец, это я вчера голодный поесть искал, и я сижу, обнимая… Да, автомат ещё при мне.

Подтянув плитку шоколада, я съел её, хватит для завтрака, попил воды и стал собираться. Чем дольше я сижу на месте, тем меньше шансов уйти из зоны поиска. Встав я ещё раз прислушался к себе и вынужден был признать, что оздоровительный сон помог, чувствовал я себя даже лучше, чем показалось сначала. Собрав все вещи в ранец, отложил его. Потом взял комбез, тот немного пропылился, пока я ехал ночью от ручья, пыль въелась во влажную ткань и высохла с ней, так что снова стирать будет нужно, а так хорошенько отряхнул, надел тельник, потом комбинезон, чистые выстиранные носки и обувь. Завязав немного заскорузлые после мойки шнурки, встал и притопнул. Хорошо. Теплее стало. Потом сверху застегнул пояс с автоматными подсумками, кобурой, ножом в ножнах да фляжкой. Поправил некоторые чехлы с магазинами, чтобы удобнее висели по бокам, так они не мешают ехать. Потом перекинув лямку через голову, повесил на бок планшет с картой штурмана. Ранец с продовольствием за спину, тот, что с боеприпасом, в корзинку на руле, парашют на багажник за спиной, над задним колесом, прижав держалкой. Только после этого, подхватив прислонённый к стволу дерева автомат, повесил его на боку, чтобы от живота можно было стрелять, и на опушке рощи осмотрелся. Вдали по дороге в мою сторону ехала большая арба, доверху гружённая сеном, я вышел на дорогу и, оттолкнувшись, спокойно поехал дальше. Тут главная хитрость внимательно смотреть и в случае, если на дороге кто появится, или укрыться и спрятаться, или куда свернуть. А так, поди, пойми, кто там едет. Километра два проехал, когда впереди обнаружил асфальтированную дорогу и встал. Я больше скажу, там дорожный указатель был. Бинокля у меня среди трофеев не имелось, не было его, поэтому пришлось подкатить. Прочитав указатели, я только растрепал в растерянности шевелюру. Всё же я был в Германии, на одном из указателей так и было написано: «Берлин – 8». Понятно, что цифра означает километры. Хм, это что, транспортник где-то на окраине столицы Третьего рейха грохнулся? Вполне возможно.

Желание посетить вражью столицу у меня было, ещё бы, побывать рядом и не посетить? Только вот как? Я и так увешен всем, так что сразу стрельба начнётся, значит, нужно спрятать, оставив, ну пистолет возьму, на всякий случай и скатаюсь. Размышляя, я не забывал поглядывать по сторонам. Сам я лежал в овраге, на обочине дороги, укрывшись в кустах крапивы. И у немцев она растёт. По дороге часто мелькали машины, было много мотоциклистов, даже несколько велосипедистов проехали. Та арба, что за мной следовала, как раз подкатила к перекрёстку, рядом с которым я лежал, там же указатели стояли, и, спокойно переехав на другую сторону, покатила дальше по полевой дороге. Где примерно я нахожусь – можно было по указателю определиться. Достав планшет, через прозрачную плёнку я стал осматривать карту. Ага, нашёл эту дорогу, там дальше должен быть железнодорожный переезд. Да, я теперь знаю, где нахожусь. Продолжая лежать и изучать карту, я также поглядывал, кто там проезжал. Чем дальше, тем больше военных стало появляться на дороге, пара грузовиков, набитых солдатами, проехали, мотоциклисты в форме, на посыльных похожи. Хотя и серьёзные солдаты на тяжелых мотоциклах с пулемётами были. Видимо их рассылают в разные стороны для постов. Зону поиска расширяют. Что меня поразило, гражданских на своей технике хватало, в кабриолетах, разных авто и даже на мотоциклах. То есть у них технику не забирали на нужды вермахта. Хотя да, о чём это я, это же не Союз, где личных авто можно пересчитать по пальцам двух рук. О, это во мне бывший капиталист проснулся.

Дождавшись просвета, дорога в обе стороны была пуста, полевые тоже, арбы уже не была, быстро перебежал на другую сторону, толкая велосипед, и, посмотрев в сторону далёкой полоски леса, передо мной было открытое поле, сразу принял правильное решение. Хм, а полоса леса больше на посадку похожа, чем на нормальный лес. Просветы были видно. С этой стороны обочины спрятаться негде, тут косари прошли, всё скошено, сразу увидят. Так что тут было только одно решение, я запрыгнул на сиденье велосипеда и приналёг на педали. Проехать метров двести успел, когда услышал гул мотора. Мельком обернувшись, с облегчением вздохнул, красный кабриолет проехал. Гражданские, что в нём сидели, на меня даже не посмотрели. А дальше я уже уехал на такое расстояние, что издали невозможно разобрать, что я вооружён и подросток, которого все так ищут. Даже несколько самолётов появилось в небе, круги нарезали. Но я на это не обращал внимания и крутил педали. С велосипедом мне повезло, ход лёгкий, не нужно тратить лишних усилий, чтобы приводить его в движение.

Когда я доехал до деревьев, которые принял за посадки, то понял, что ошибся, это были специально высаженные дубы, что своими корнями крепили берег Одера. Да, за ними текла не сказать что широкая река. Хм, а почему я, речник, про неё не подумал? Подведя велосипед к самому берегу, стал идти вдоль него в сторону Берлина, почти два километра прошёл, пока не нашёл подходящее убежище из густого кустарника. Достал свинорез лжекапитана, прорубил проход внутрь и срезанными кустами закрыл его. Внутри расширил полянку, ветками закрыл сверху от воздушного наблюдения, и получился небольшой такой домик-шалаш. Велосипед тут хорошо спрятан. Дальше нужно думать. Достав карту, я стал её изучать. Хм, так это не Одер. Оказалось, эта река вообще далеко, и в Берлине её нет, как я раньше думал. А река называется Шпрее. Хм, та впадает в реку Хафель, а та в Эльбу, которая впадает в Северное море. Вот путь какой, длинный, конечно, но немцы меня в той стороне точно искать не будут. План пока сырой, но пока пусть будет основным. А что там по Одеру?

Одер впадает в Балтийское море, это я знаю. Идти пешком или на велосипеде ехать через захваченные немцами земли – это как игра в рулетку. А я речник, моряк, опыт плавания на море разовый, суточный, да и то по Чёрному морю, имеется. Но почему нет? Тут до него километров двести, доберусь. Стащу лодку и отправлюсь по Одеру к Балтике. До первого шлюза, правда, там лодку притоплю, дальше на велосипеде. Или если ещё что увести удастся. Хорошо, по воде мне больше нравится путешествовать. Доберусь до Щецинского залива и там поищу что-то морское. Если что найду подходящее, дальше останется угнать и красться ночами вдоль берега, отстаиваясь в пустых заливах днём. Доберусь до Ленинграда, ночью прошмыгну. Нужно что-то с малой осадкой, чтобы минные поля благополучно пройти. Потом Нева, Ладога, Онежское озеро, Волга и, наконец, Москва. Да, хорошая идея, вот только, выгорит ли она? Не знаю, но пока я на Шпрее, и есть прямой путь к Северному морю. Тут один плюс – меня в той стороне точно искать не будут. Надо подумать, Эльба или Одер. Время ещё есть. До вечера.

Так план имеется, и он уже одобрен коллективом, а коллектив – это я. Убежище получилось неплохое, сняв с себя всю амуницию, убрал в карман «вальтер» пилота и, взяв всю наличность, вдруг что прикупить удастся, осмотрел себя и, чуть присняв комбез, обвязал рукава вокруг пояса. Слегка испачкал глиной лицо, в одном из ранцев был комплект для бритья, из комплекта я взял лишь бритву из отличной стали и зеркальце, остальное оставил в самолёте. Изучив себя, я скривился. Нет, это не то. Сходив к берегу и срезав камыши, отчистил сердцевину и получились небольшие мягкие цилиндрики. Вставив в нос, увеличил его размер, ещё раз посмотрел в зеркало. Черты лица чуть слегка искривились, но этого мало. Из той же сердцевины нарезал полосок и вставил сверху и снизу между дёснами и щеками. Вот теперь хорошо, лицо изменилось. Нарезав ещё такие вставки, для запаса, в последний раз взглянул в зеркальце. Довольно кивнул и, выведя велосипед, я с него также всё снял, отъехав от берега, повёл дальше вдоль него. Так и шёл около часа, пока не наткнулся на тропинку. По ней и поехал, но всё так же вдоль реки, та то появлялась, то терялась по левую руку. Да, как и Балтика, Берлин был впереди. Когда добуду лодку и отправлюсь к впадению рек Шпрее и Хафель, шалаш будет по пути, вот и заберу имущество. Пока я решил придерживаться плана по Северному морю.

Сначала мне попалась какая-то деревушка, расположенная на берегу реки, домов около десяти, но зажиточная деревня, даже трактор видел с тележкой и пикап. На меня никто не обратил внимания, едет мальчонка и едет, да и деревня была полупустой, началась страда, урожай снимали, все в поле. Тут я вспомнил, что у немцев свои тельняшки, и русский тельник на них не похож, опытный взгляд заметит разницу. Меня даже передёрнуло, когда я осознал, что чуть на мелочи не попался. Снял тельняшку и, аккуратно свернув, убрал её в карман комбеза. Дальше ехал с обнажённым торсом. Подростки мне попадались, так что особо я среди них не выделялся, такой же загорелый, со следами от майки на коже. В общем, обычный подросток. В одном месте даже пост проехал на дороге. Не один, догнал группу подростков и присоединился к ним. Поэтому солдаты на посту меня и прощёлкали, а когда я въехал на окраину Берлина, тут частный сектор был, то и расстался с этими веселыми подростками. Нормальные веселые парни и девчата. Рассказали, как сюда везли ужасного демона Полякова, что питается младенцами, да-да, в газетах так и было написано, но он съел всю охрану и пилотов, сам выпрыгнул с парашютом, а самолёт разбился. Это всё в сегодняшних газетах было с большими фото этого Полякова. К счастью тут маскировка меня спасла, никто даже не подумал, что рассказывают мне про меня. Сам самолёт на дорогу упал в двух километрах от Берлина. Хорошо, что никто не пострадал. Я только смеялся, когда они разные истории про меня сочиняли, причём больше похоже на ходу, и радовался, что догадался навести маскировку на лицо. Первый экзамен выдержал, но сколько их меня ещё ждёт тут в Берлине, за этот долгий и долгий день. Ладно, нечего ныть, делом нужно заняться. Так, а где тут местная барахолка или рынок?

Когда закончились окраины, и я поехал по центральным улицам, переезжая через трамвайные рельсы, то крутил головой с немалым интересом. Ещё на въезде я накинул полностью комбез, но закатал штанины и рукава повыше. Обувь снял, ехал босиком. Ботинки в корзинке были. Передвигаться по городу с обнажённым торсом было неприлично, та компания подростков оделись на въезде в город. Спрашивая дорогу у встречных прохожих, я доехал до рынка, стараясь соблюдать правила движения, машин тут хватало. Просто наблюдал, как себя ведут другие велосипедисты, и повторял то же, что и они. Да и не трудно тут было разобраться, по краю проезжей части езжай и на перекрёстках будь внимателен, вот и всё.

Когда на противоположной окраине показался рынок, я спрыгнул с велосипеда и, толкая его за руль, направился дальше, поглядывая на дорогу, куда поставить босые ноги. Подошва у меня, конечно, крепкая, я босиком часто хожу, но мало ли, на стекло наступлю или ещё что. Мне ноги целыми нужны, сейчас много от них зависит. Я заранее разделил деньги на три рваные части, мелочь, довольно солидную стопку из карманов немцев я положил в левый ботинок, прикрыв носками. Это чтобы не показывать крупную сумму. Для мелких покупок немного монет в кармане. По самому рынку я так и гулял с велосипедом, не хотел его оставлять, стащат в момент. Наверное, точно не скажу. Сам рынок оказался больше продовольственным, крестьяне привозили натуральные продукты на продажу. Я замечал среди покупателей женщин в форме прислуги, для хозяев покупали свежие продукты и зелень. Однако и вещи были в продаже, но чуть дальше. Купив на мелочь три пирожка, пока шёл и осматривал рынок, съел их. Вкусные, понравились. Потом молока стакан взял, свежий надой, сегодняшний и вкусный. Тут же у прилавка молочницы выпил и вернул его, поблагодарив.

Приметив, наконец, небольшие ряды с вещами, стал осматривать, что было выложено на прилавках. Всё ношеное в основном тут и продавали. Взял две рубашки. Хотя нет. Первым делом, найдя нужную вещь, долго торговался за большой сорокалитровый мешок для вещей, с лямками для переноски. Вот теперь и закупками можно заняться. Мешок самодельный из плотной материи, хорошо сшитый. И лямки не тонкие, что в плечи буду врезаться, а с пониманием сделаны, широкие, по пять сантиметров. Вот только после этого я купил две рубашки по размеру, длина рукавов тоже подходила. Одна синяя, другая коричневая. Нормально. Синюю, убрал в мешок, другую надел, попросив у продавца пройти в примерочную, это был просто закуток за прилавком. Дальше отыскал крепкие широкие штаны с ремнём. У подростков такие видел. Надел, также примеряя, и снимать не стал. Комбез вместе с ботинками ушёл на дно мешка к рубашке. Так потихоньку и одевался. Купил неплохие лёгкие ботинки с высоким голенищем на шнуровке, не кеды, но что-то вроде. Пять пар носков подобрал, трое трусов и маек. Нашёл лёгкую куртку и кепку. Приобрёл, нормально. Свою фуражку я потерял, похоже, навсегда, очнулся без неё, но и так хорошо. А фуражку я себе ещё найду или куплю. Заметив у продавца в продаже несколько одеял, взял два пледа. Не новых, но чистых, выстиранных. Свернул в рулон и в мешок убрал. Места немного осталось, но именно что немного. В рядах нашёл и посуду. Взял трёхлитровый котелок, большую литровую кружку, она мне вместо чайника будет, и небольшую сковороду. Тарелку глубокую нашёл, пару ложек и пару вилок. Я предпочитал столовые приборы с запасом брать. Вечно всё теряется. Три носовых платка взял, вещи нужные, и большой, вместо скатерти.

После этого купил ещё один мешок, так как первый был полон. Закрепив мешок на велосипеде, на заднем багажнике, продолжил ходить между рядов. Купил мыла для стирки, что-то вроде хозяйственного, и другого, душистого, мыться. Мочалку подобрал по нраву. Когда в продовольственные ряды вернулся, то, приметив мужичка, что торговал консервами, взял десять банок советской тушёнки, ещё пяток с сосисками, они мне нравились, да рыбные консервы. Неплохое разнообразие. У женщины купил мешочек крупы, два кило, галет пакет, небольшие мешочки с солью и сахаром, немного специй. Потом пакет гороха, макарон. Макарон много. Всё, и второй мешок полон, можно поискать средство передвижения по реке. Теперь мешок с продовольствием за спину, и, поправив лямки, я покатил к речному порту столицы Третьего рейха, на ходу жуя пирожок с картошкой, купил парочку на входе.

По пути поменял мешки местами. С продовольствием он хоть на вид меньше, а тяжелее, да лямки в плечи врезались. А так поменяв, стало как-то свободнее плечам. Пока ехал, поглядывал на солдат, были редкие патрули. Интересовали меня их карабины. Автомат для боя хорош, но он на короткие дистанции, а карабин, это уже серьёзнее и при путешествии нужен. Только вот как его добыть, тихо незаметно и не привлекая внимания? Тут, когда меня потрясло на трамвайных путях, одна распорка вдруг вылетела из носа, на выдохе получилось, как выстрелила. Нужно запасную вставить, а то нос стал несимметричным. Найдя место поспокойнее, вроде никого, я достал зеркальце и вставил запасную. Из-за торопливости чуть до крови ноздрю не повредил. Я уже привык через рот дышать, ноздри-то с этой маскировкой практически блокированы. Ну и за щекой вставки поправил. Одну пришлось новую ставить, оказалось, съел с пирожками, а я и не заметил.

В сам порт я все же не поехал, больно там народу хватало, грузы приходили, военных много. Чего зазря мелькать? Просто по набережной Берлина, где текла Шпрее, стал искать места стоянки частных лодок, пока не добрался практически до окраин, у пристани были яхты, катера, парусные лодки, я же искал простую, вёсельную. Лучше четырёхвёсельную, чтобы и велосипед взять и всё остальное. Таких хватало, любили жители Берлина совершать водные прогулки или путешествия по реке. Да и сама река не пуста была: пользуясь тёплыми днями, берлинцы отдыхали, путешествовали и устраивали пикники. Нашёл я неплохую лодку, пусть парусную, но мачта съёмная, это меня заинтересовало. А ночью можно и под парусом идти. Хотя чего ночью-то? И днём пойду, кто на меня внимание обратит? Вот именно, тут таких путешественников даже не сотни, ближе к тысяче. Только в том месте берега, где я стоял, облокотившись о руль велосипеда, видел около сотни лодок, яхт и катеров. Рыбаков тоже хватало. О, кстати, а снасти я и не купил.