Текст книги "Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал"

– Тут осторожнее, левее возьми, – велел я водителю, серьёзному такому мужику за тридцать с треугольниками сержанта. – Соседи растяжку делали для антенны, сосед радиолюбителем был, арматурный штырь остался, колесо пропорешь, не видно под снегом.

– Что ж он так? – объезжая невидимый штырь, пробормотал тот.

– Да все о нём знают, как-то не мешает. А соседа я не видел, его ещё до нашего приезда в армию забрали, в первые дни войны повестка пришла, наверное, потому штырь и не убрал, а всю аппаратуру забрали.

– Понятно.

Тут дед, наконец, рассмотрел меня в кабине, машина крытой была, и он отца не видел, поэтому оживился и, пользуясь возможностью, нам ещё метров сто снег пробивать до наших ворот, стал активно раскидывать кучу снега, чтобы мы смогли подъехать. Потом, пока дед с отцом обнимались, тут ещё мама выбежала, остальные спали, да бабушка вышла, кутаясь в платок, я открыл ворота, и мы загнали грузовик почти до сарая-гаража, где у меня было подготовлено место для мотора. Потом мы впятером спустили по доскам мотор в мои санки и втащили их в сарай. Там самодельные тали были, я заранее подготовил место для движка, и мы повесили его в метре от пола, на канатных растяжках. Там я быстро накинул на него кусок брезента, он им в кузове был накрыт, и забрал свои остальные вещи из кузова. Радости с приездом отца было море, я рассматривал, как мама несколько раз обняла перетянутую ремнями фигуру отца, облачённую в комсоставскую шинель. Автомат он в части оставил, а вот личное оружие, подаренный мной наган, был при нём, в кобуре над правой ягодицей. Отец говорил, что мой подарок не раз его выручал, и он им дорожил. Да и фляжка та со спиртом в том же сидоре помогла, иначе он бы не получил должность ротного старшины. Как-то так всё завертелось в учебке, что хорошо спирт тогда помог.

Гостей, интенданта и водителя, пригласили к столу, те охотно согласились. Машину во дворе пока оставили. Дед продолжил чистить, но ворота немного прикрыли. Пока гости баловались деревенской едой, бабушка и сметанки для вчерашних кислых щей принесла с ледника, мы отцу дом показали, обе квартиры, кто где живёт. Маринку разбудили, а та своим радостным визгом подняла всех. Кира особенно «отметился» своим трубным рёвом. Но хоть отца увидел, тот покачал его на руках. Дозволили. Я его сопроводил по постройкам, хозяйство предъявил, скотину разную, ну и показал баркас внизу, под обрывом, правда, спускаться не стали, тот его не особо интересовал, уже знал, что это чисто моё имущество, за которое я собирался крепко держаться. Это он по мотору понял и никоторым моим специфичным словечкам. Видимо решил, что я собираюсь в моряки податься. Да и сам баркас особо не рассмотришь, снегом покрыт, лишь борта видны.

Потом отца также за стол усадили и накормили, к этому моменту все встали, и вокруг отца суетились, а он на это смотрел как должное. Особенно награде радовались, малые всё тянулись, потрогать хотели. Наташка самая маленькая из сестричек, но хитрая и ловкая, успела первой занять колени отца и категорически отказывалась с них слезать, пока тот завтракал. Я за этим наблюдал с лёгкой улыбкой с другой стороны стола, рядом с гостями сидел, пьющими чай, тоже завтракал. Бабушки не было, она вышла лаек покормить. Я маме предложил на время приезда отца пока не ходить на учёбу, но она вскинулась, сказала, что времени им с отцом хватит, а в учёбе самое интересное началось, и пропускать ни один день она не хочет, иначе не наверстает. Отец нормально это воспринял, так что возражать я не стал.

Время уже семь было, когда мама заторопилась на учёбу, она перед уходом крепко обняла меня, шепнув «спасибо» на ухо. Я понял, что это она об отце, так что только кивнул. Малые и остальные собирались кто в школу, кто в сад, приезд отца не означает, что они всё бросят. Я лишь шепнул Марине, что опоздаю на первые уроки, пусть предупредит. На остальные я собирался пойти. Не стоит на такое большое время прерывать учёбу. Ну а дальше поступили так, как и планировали. Загрузились на машину и поехали к нашему новому дому. Жаль, маме не по пути было, подкинули бы, но она и так доедет, на трамвае. Привыкла уже, и не скажешь, что из деревни, с виду, по одежде как есть городская. Отец так и говорил. Дед с нами поехал, он сегодня отдыхал. Кстати, я заметил, что бабушка водителю и лейтенанту-интенданту что-то передала, и они это что-то убирали в свои вещмешки. Я для собственного любопытства уточнил у бабушки, что она им дала. Мог бы и сам догадаться. Отблагодарила, что отца привезли. По шмату сала дала, по краюхе хлеба, лука и чеснока. Ну и там по мелочи, вроде солёных огурцов. То-то её так благодарили. Я тоже спасибо сказал, нужно было бы самому предложить, но она умная, сама догадалась.

У отца из вещей только сидор был, он его на шкаф закинул в их теперь с мамой комнате, строго предупредив, чтобы не трогали. Что в нём, я знал, пока было время, он подарков насобирал, где покупая, а где меняя у сослуживцев. Хозяйственная бабушка уже нацелилась на него разобрать и вещи разложить. Да и малые все крутились около него, плотоядно поглядывая, но отец сказал вечером, значит – вечером. А мы благополучно доехали до нового дома, я снова сидел в кабине с сержантом, показывая дорогу. Свой сидор он видимо под сиденье убрал, пробивался сквозь запахи автомобиля ядрёный чеснок, бабушка у меня сало солить умела и чеснока не жалела, очень вкусно. На столе сало во время завтрака было, так что гости имели возможность изведать его.

Около двора не чищено было, да и что девчонкам надо, пробежались лопатой, тропку сделали и всё. Ладно хоть нашему грузовику тот слой снега, что был, не помеха, ноябрь, ещё серьёзных снегопадов не было, так что я направился открывать ворота. Грузовик мы во двор загнали. Сейчас интендант будет оформлять бумаги на «полуторку», для этого он с нами и приехал. Сестры и её подружек дома не было, успели убежать на учёбу, всё же будний день, не выходной. Проверив замок на доме, я открыл амбар, дед, прихватив лопату, расчисткой занялся, а мы, совместно отворив настежь ворота, и подняв полог на держатели, освидетельствовали машину. Водитель, достав из своего грузовика сумку с инструментом, стал изучать двигатель, кабину и трансмиссию, ну а мы составляли опись. Кроме грузовика я передавал и канистры. Дефицит, между прочим. Их на отца оформили. Те, что с маслом и бензином.

Много времени оформление не заняло, быстро всё сделали. Интендант указал на номера на бортах кузова машины, их нужно замазать и нанести новые, те, что теперь за этой машина числятся. Не проблема, сделаем. Отец в оформлении разбирался, поставив кое-где подписи, я лишь дважды расписался, в бланках приёма-передачи. Один бланк мне оставили, один забирали, а остальные документы отцу отдали, как сопровождающему груз лицу. Тут ещё водитель, закончив свои шаманские танцы вокруг грузовика, сказал, что машину завести нужно, а передок в противоположную стенку упёрт. В общем, выгнать надо. Мы вручную впятером попробовали, да куда там, мост замёрз, не сдвинуть. Подогнали «Захар», кинули трос, я в кабину «полуторки» сел и выкатил её. Я воспользовался этим и, врубив задний ход, запустил двигатель. Даже крутить кривой стартер не пришлось. В амбаре доски постелены были, колёса не проскальзывали, лишь ЗиС чуть с пробуксовкой меня дёрнул. Нормально, главное завели, и, отцепив трос, я выгнал машину во двор своим ходом, развернув её задом к крыльцу и передом к воротам. Потом мы совместно с водителем продолжили осмотр машины, он двигателем занимался, пока тот прогревался на холостых оборотах, ну и дал добро. Машина действительно была справной.

Когда мы всё закончили, то я устроил экскурсию по дому и постройкам. Оказалось, мой рассказ про оба похищения за ночь расползся в дивизии, ну по штабным или тыловым подразделениям так точно, так что гости желали видеть, где меня держали и где находились все те богатства бандитов, обнаруженные милицией. Амбар они уже видели, так что я продолжил с остальных построек, ну и с домом закончил, показав подпол, где меня три дня держали. Хорошо рассказал, в красках. Дед с отцом остались в доме, мотор грузовика я заглушил, а вот гостям было пора отбывать, им ещё на склады заехать нужно и своих догонять. Так что я сопроводил их до одной из центральных улиц, а пропуск в Москву у них был, иначе бы мы кататься по столице не смогли. Кстати, такой же пропуск и на мою «полуторку» был, на её новый номер. Вот я показал им прямой маршрут к складам, чтобы не заблудились, и пешком за полчаса вернулся.

Отец с дедом уже и двор почистили, и около ворот заканчивали. Из труб обеих печей дома дым шёл, видимо подтапливали к возвращению Тани с подружками. Мы сразу же с моим приходом отправились обратно. Отец хотел запереть машину тут же в амбаре, а я предложил ехать на ней. А что, машина в порядке, запас бензина есть, пусть под присмотром будет, а если что нужно, куда срочно скататься, то всегда под рукой, во дворе дома стоит. Отец подумал и согласился, дельное предложение. Мы заперли дом и амбар, выгнали машину наружу, ворота дед закрывал, он потом в кузов залез, отец как сопровождающий должен рядом со мной сидеть в кабине. Вот так и покатили домой. Дважды посты тормозили. Оба раза интересовались, а что это за водитель такой махонький, но байка про резко заболевшего аппендицитом водителя всегда срабатывала, пропускали. А номерами машины даже не интересовались, я в шоке. Кстати, пока мы ехали к новому дому на «Захаре», нас трижды тормозили, а тут всего двумя обошлось, один пост, последний, я просто объехал. Ну а дальше по пробитой тяжёлым грузовиком колее доехал до дома, и пока дед с отцом открывали ворота, я развернул машину и задом загнал во двор. Вот и отлично!

Дальше понятно, машину заглушил, провёл все необходимые манипуляции для лёгкой консервации, и пока дед затапливал баню для отца, быстро переоделся и, прихватив сумку со школьными принадлежностями, какие сегодня уроки, Марина успела сообщить, побежал в школу. Всё, что мог, я сделал, пусть отец отдыхает, а нам учиться нужно.

Когда мы с Мариной вернулись из школы, отец в одних валенках, галифе и нательной рубахе, но с шапкой-ушанкой на голове, колол чурбаки во дворе у деда. Судя по солидной куче, давно работает, и по лицу видно, с явным удовольствием. Я бы тоже, вернувшись, к привычным деревенским делам после долгого простоя, а ведь пять месяцев мы не виделись, радовался бы всему. Баня уже была готова, похоже, отец успел в ней побывать, можно будет ею воспользоваться.

Марина, чмокнув отца в щёку, убежала переодеваться, я ей задание дал, ну а мы с отцом пообщались. Я предлагал ему перебраться в наш новый дом, Таню и её подружек на эти дни сюда, ничего, потерпят, и будет им с мамой отдельный дом. Однако тот отказался, своя отдельная комната в доме его вполне устраивает, и другого он не хотел. Не желал нас бросать, слишком долго мы не виделись. Кстати, попросил не ходить за малыми, решил сам за ними прогуляться, заодно на садик посмотрит, с воспитателями познакомится, хотел знать, как малые время проводят. Ладно, хоть нас в школу не провожал, понимал, что это лишнее.

Потом упомянул участкового. До того дошли слухи, что к нам грузовик с военными подъезжал, вот они поспешил узнать, кто это был. Помнил, как меня в прошлый раз похитили. Пришёл, как раз когда я в школу убежал, как-то разминуться умудрились, вот и познакомился с отцом. Тот о нём уважительно отзывался, видимо понравился. Действительно хороший человек. Бабушка им на кухне стол накрыла, вот они и посидели, полбутылки первача деда раздавили. Тот к ним присоединился. Пообщались. Нормально расстались. Лишь участковый велел мне затрещину передать, узнал-таки от отца, откуда машина взялась и как я её дивизии подарил. Потом обещал навестить меня, уже детально поговорить на эту тему.

Отец продолжил колоть дрова, он так алкоголь из себя выгонял, тут не только банька помогала, ну а я занялся своими планами. Отец к нам ненадолго, а семейный фотоальбом мы уже начали. Да, фотоаппарат я сдал, а новый пока не приобрёл, поэтому решил попросить неплохой фотоаппарат у соседей, у них он был. А что, они часто нашей швейной машинкой пользуются, почему мы попросить не можем? Хозяйка дома была, она в ночную работает, нашла имущество мужа, он на фронте был, и передала чемоданчик и сам фотоаппарат мне. Жаль, что плёнка была в запасе всего одна, но зато не вскрытая. Клятвенно обещал всё вернуть, заодно и новую плёнку на замену. Тут меня Марина позвала, у них всё было готово. Лика и Валя из школы тоже уже пришли и помогали ей. Хотя нет, Вали не было, убежала к Тане в институт, сообщить, что отец приехал и вечером у нас празднество, все соседи приглашены, это общий праздник, потом к Пахомычу забежит, не чужой всё-таки. Марине я ещё в школе рассказал о «полуторке», а то вернётся, и у неё сразу возникнут вопросы, откуда та взялась, вот я и вынужден был ей сильно отредактированную версию рассказать о втором похищении. Та понятливо закивала, теперь стало ясно, почему я никого в амбар не пускал, то, что я подарил машину отцу, ну фактически, в дивизии будет числиться, та тоже восприняла правильно, ну и то, что нужно дарственную надпись на бортах написать, как мы и уговорились с комдивом, и регистрационный номер машины. Её уже должны внести в списки имущества. Вот это всё я и поручил своей сестрёнке.

Она у меня хорошо так на рисование налегала, как бы художницей не стала, дополнительные уроки рисования посещать начала. Справится. И вот сейчас она позвала меня помогать. Трафареты из плотной бумаги уже вырезала, все запасы потратила, губка есть, пора красить. Краска была, я баркас ею свой красил, ватерлинию выводил, немного осталось, но хватить должно. Как я и предполагал, хватило. Начали с номеров, Лука ножиком уже соскоблила старые с заднего борта и с дверей кабины. Ну и чуть позже на обоих бортах красовались теперь совершенно одинаковые надписи, ровными и красивыми строчками: «Дар отцу от благодарного сына Полякова А. К.» А на тенте с одной стороны, большими буквами, наискосок, слева направо надпись: «На Берлин!» Краски немного осталось, почему и нет? Правда, хватило всего на одну сторону, с той, где водительская дверь. Хорошо получилось, отец отвлёкся немного, он, накинув телогрейку, дрова в сарай носил. Вот он довольно кивнул, осмотрев номера и надписи, ровно, красиво, без потёков, где они были, мы подтёрли тряпицей, смоченной в бензине. Ему понравилось. Мороз, правда, не знаю, как сохнуть будет, но батя обещал в случае нужды всё обновить.

Потом я вернулся к себе в комнату и продолжил возиться с фотооборудованием. Ну и отец зашёл. Он утром комнату мою мельком осмотрел, а тут решил зайти. Мы с ним проинспектировали мой оружейный шкаф, он покивал, узнав, что я в местном охотобществе состою и все шкурки сдаю, всё как положено, даже патроны получаю. Изучил солидную стопку книг по морской тематике на полке, мы немного поговорили, и он к себе ушёл, решил вздремнуть перед тем, как к малым идти, тем более у Киры как раз тихий час.

К вечеру, как раз, когда мама вернулась с учёбы, начали гости собираться. Бабушка, на которую свалилось всё приготовление торжества, как Марина и Лука освободились от покраски, сразу их к себе забрала, они ей нужнее, и готовкой занималась. Вот с приходом мамы гости начали подтягиваться. Она переоделась, отец в форме был с наградой, и вышли всех встречать. Оба участковых с жёнами и детьми пришли, детский стол отдельно накрыли, там Марина командовала, а взрослые, я с ними был, на кухне расположились. Народу хватало, но в тесноте да не в обиде, нормально устроились и хорошо отметили. Таня тоже была. Музыка на патефоне играла, на том самом, я его давно из нового дома забрал, он до этого в моей комнате стоял. Однако про гитару не забывали, и я несколько раз сыграл, танцевальные мелодии наигрывал под дробный грохот обуви гостей по полу. Некоторые женщины в валенках приходили, а тут уже туфли надевали. В общем, отлично время провели, гости поздно расходиться стали, а некоторые даже заночевали. Пахомыч с женой, например. Я их у себя в комнате устроил, а их девчонки с моими сестрицами спали. Таня не осталась, убежала, у неё ночная в больнице. Жаль, не успел общее семейное фото сделать, так с пяток снимков веселья с гостями, что ж, ещё завтра день есть.

Вот и потянулись дни. У меня они вошли в привычную колею. Я ходил в обе школы, про музыкальную не стоит забывать, занимался своими делами, помогал отцу и деду приводить хозяйство в порядок, хотя оно и так в порядке было, просто отцу куда-то руки приложить нужно, вот он и искал себе работу, не мог усидеть на месте. С малыми общался, горку им сделал в огороде с обрыва, на радость всей уличной детворе, все чурбаки переколол, в общем, хорошо так поработал. Новый дом без внимания не оставил, более детально его изучил, мастерскую осмотрел в амбаре. Водитель «Захара» её видел, только восхищённо цокал языком. Мы с мамой тоже ему решили сделать подарок и на грузовике скатались как-то после школы на рынок. Там мы ему приобрели настоящий белый полушубок, новенький, точно по размеру. А то он в одной шинели ходит, с телогрейкой под ней. Ну и ушанку под цвет. По рынку мы тогда долго ходили, у отца целый список был покупок, заказы дали командиры из штаба, всё, что надо, мы купили. Ну а один раз машина пригодилась, когда мы с отцом и напросившимся с нами Димкой на ночную охоту скатались, восемнадцать зайцев набили. Хорошая добыча. А шкурки я уже сдал.

Участковый обещание выполнил и как-то после школы меня отловил. Пришлось на трамвае с ним к новому дому ехать, и там я передал ему всё, что добыл. Кроме гранаты, её отцу презентовал. Оружие, документы, всё в общем. Только не одежду, она давно отстирана была, у деда в сундуке хранилась. Участковый на кухне дома всё запротоколировал, я расписался, и мы разошлись. Уф, гора с плеч!

Как бы то ни было, но счастье не может длиться вечно, пришёл тот день, когда согласно нарядам, мы должны были вернуть отца и машину в часть. Отец в последнее время часто у репродуктора на кухне зависал, слушал сводки. Он бы и раньше уехал, но видно, что терпел и весь отдавался семье. Семейные фото я сделал, все вместе, общее и по отдельности, чтобы каждого было своё фото с отцом. Даже Киру тот держал на руках. В стиранной наглаженной форме, смотрелся отец отлично. У деда была пилотка, вместе с формой приобрели, звездочку прикрепили с ушанки отца, и вот в ней он фотографировался. Хорошо получилось. Делали это на фоне ковра. Я уже проявил фото, и после просушки снимков раздал их. Часть отец забрал с собой, другие ушли на стеночки в комнатах в рамках или в наш общий семейный альбом.

И вот на седьмой день, утром, мы собирались. Отец уже со всеми простился, даже участковый пришёл, он тут же обнялся с отцом, ладонь ему крепко пожал, они сдружиться успели, ну и тоже ждал, когда мы отправимся. Я убрал свой сидор под сиденье, винтовку закрепил в держателе, чуть сбоку, а взял я свою СВТ со снайперским прицелом. Перед отъездом из дивизии отцу её подарю, а стрелок он отличный, ему всяко сгодится. Все были тут, даже Таня прибежала, наплевав на начавшиеся уроки в институте. В общем, машина тарахтела мотором у двора, я её уже выгнал, ну а отец в последний раз обнимал бабушку и деда, маму он до этого чуть не раздавил в объятиях. После этого прошёл в кабину и в последний раз, неправильно сказал – в крайний раз, помахав рукой, захлопнул дверь, и я, включив первую скорость, стал пробивать колею к дороге. За последние дни несколько раз до метелей доходило, так что новую пробивать требовалось. Отец сидел рядом и ни на что не реагировал, покачиваясь в такт машине, полностью положившись на меня, весь уйдя в себя. Это правильно, куда ехать – я знал. По его губам то и дело скользила улыбка. Это да, отдохнул он отлично, каждый день банька, это я деду посоветовал её постоянно подтапливать, для фронтовика, который бывало неделями не видел помывки, банька каждый день как попадание в рай, и отец это оценил. Он хоть и при штабе служит, но тоже ценность бани знал, всё же в линейной роте начинал, на передовой. Из лаек я взял одного только Волка, со мной вернётся домой, он сидел в ногах у отца, тесно, но терпимо.

На постах тормозили, изучали документы, любопытствовали, что за надписи на бортах, узнавали, кто за рулём, байка с заболевшим водителем срабатывала и тут, ну и отпускали. Меня многие узнавали по лицу, фото в заметке хорошим тиражом три месяца назад разошлось. Тем более, когда три недели назад запускали завод по производству автоматов, я тоже был приглашён и участвовал в этом. Моё фото в заметке тоже поместили. Добравшись до нужных складов, проехали на территорию, и я подогнал грузовик задом к нужному складу. Отца не было, ушёл наряды подтверждать. Оказалось, мы повезём автоматы. Ирония судьбы – производства моего завода. Честно говоря, не полностью моего, на всё золота не хватило, пополам с государством, оно тоже вложилось, но и так неплохо. Письма с благодарностями от фронтовиков шли часто. На адрес редакции, мой они не знали. В общем, нам три бойца загрузили двадцать ящиков с автоматами и сверху ещё с патронами для них накидали. Нормально. Жаль, не было машин из нашей дивизии, выяснилось, что под утро одна ушла с боеприпасами, поэтому мы прилепились к попутной и поехали в часть отца. Нормально добрались, хотя запасов горючего едва хватило, расход скакнул с таким-то грузом. Погода так себе была, но отец только рад, авиация противника не работала, жаловался, сколько им крови попила.

По приезде выяснилось, что дивизия уже третий день не на второй линии обороны, а в первой. Ту дивизию, что стояла перед ними, немцы уже сбили с позиций, в принципе мотострелков тоже потеснили, к самому городу передний край отодвинулся. Кажется, в моей истории бои в это время тоже тут шли. Да, наши имели солидно частей, смогли две эшелонированные линии обороны создать, так и немцы об этом знали. Собрали множество частей и пёрли, бросая в бой каждый раз свежие части. Давили не переставая. Именно потому комдив встретил меня с деловым видом.

– Прибыли уже? – кивнул он, здороваясь со мной за руку. – Вижу, ты с винтовкой, как и хотел. Что ж, своё обещание я тоже выполню. Только смотри, осторожнее.

– Обещаю, – серьёзно кивнул я.

– Добрались нормально?

– Да, без проблем. Машину уже новый водитель осматривает, принял её у меня. Тот, на которого документы были оформлены по путевке. Сейчас заправит и куда-то оружие отвезёт, это не мои дела.

– Хорошо, оружие нам нужно, давит немец, ох как давит, а у нас уже сил нет. Последний резерв утром в бой отправил.

– Как я понял, пока по тылам ехал, у вас не стоит задача вцепиться в землю и ни шагу назад. Ваша задача, как я разобрался, обескровить немцев, выбить как можно больше их частей и подвижных соединений. В тылу огромное количество войск в ожидании стоит. Думаю, их в наступление бросят, когда немцы выдохнутся. А заставить их выдохнуться должны вы.

– Тихо ты! – закрутил головой комдив. – Нашёл о чём говорить. Это секретная информация.

– Да знаю я.

– Ладно, мне некогда. Сейчас к комиссару дивизии шагай, тебя проводят, это он будет помогать тебе во всём. Побольше немцев настреляй.

– Я постараюсь, – со всей серьёзностью ответил я.

Комиссар тоже был в штабе и обрадовался мне как родному. Он быстро всё организовал, даже нужные патроны для винтовки нашёл, у меня обоймы пусты были, и я начал их снаряжать, предварительно проверив каждый патрон. Тут ещё старший политрук пришёл с немецким автоматом на груди, зашёл в кабинет комиссара, и нас с ним познакомили. Старший политрук Ластин Андрей Андреевич. Это он и будет меня постоянно сопровождать и вести счёт. Прямо тут в штабе мне официально оформили учётную карточку стрелка, и мы покинули штаб.

– Подождите, я на минуту, с отцом попрощаюсь, вполне возможно больше не увидимся. И маскхалат себе подберите, очень нужно будет. У меня есть.

– Хорошо, – кивнул тот и отошёл в сторону, к бойцам, попросив у одного огоньку.

Мы с отцом обнялись, прощаясь. После напутствий, что он дал, я забрал свои грузовые охотничьи санки с имуществом, лыжи и Волка и вернулся к Ластину.

– Я готов, можем идти.

– Хорошо, я уже договорился, к одному из наших полков едут три грузовика с артиллерийскими боеприпасами, вот и нас подкинут. А маскхалат нашёл, у дивизионных разведчиков одолжил на время.

– Это вообще замечательно.

Мы добежали до трёх грузовиков, водитель помог мне забросить санки на ящики, и, закрепив их, я с Волком забрался в кабину одной машины, а Ластин в другую. Неподалёку от передовой мы под обстрел попали, лёгкие гаубицы били, это водитель по разрывам опознал, не впервой ему бывать под такими обстрелами. Грузовики, тяжело переваливаясь, только ходу прибавили, но видимо где-то рядом кодировщик был, так как снаряды ложились очень близко и постоянно нас сопровождали. Волк выл под ногами, испуганный. Да и мне было изрядно не по себе. Что за груз за спиной – хорошо было известно. Рванёт, так и клочка не найдут.

Водитель знал, кто я, вот видимо на нервной почве из него словоохотливость и полезла, столько вопросов задавал, но, молодец, встряхнул меня, помог прийти в себя. Из-под обстрела мы к счастью благополучно вышли и спустились в низину, где корректировщик нас явно потерял, разрывы вставали далеко и бессистемно, наугад лупили.

– Тормози! – велел я водителю.

– Что случилось?

– Корректировщиком займусь, найду и пристрелю гада.

Он знал, для чего я на передовой, уважительно стал поглядывать на меня, вот и сейчас, притормаживая пытавшуюся остановиться юзом машину, с одобрением в голосе сказал:

– Хорошее дело, правильное. А то мы тут второй раз уже под этими разрывами проскакивали. Видел остов грузовика и воронку? Вот, Лёшке вчера не повезло, даже хоронить нечего, а снаряды нужны. Противотанковые.

Как только машина встала, сзади остановился третий грузовик, первый удалялся, подвывая мотором, мы с водителем высочили, Волк под машину забился, и сняли санки. После этого грузовики поехали дальше, а мы со старшим политруком остались.

– В чём дело, нам ещё три километра ехать?

– Корректировщиков будем искать.

– Да их наши разведчики и особисты ищут. Всё у переднего края перерыли, а не нашли.

– Всё? – уточнил я, проверяя поклажу на санках и потрепав по холке Волка, жмущегося к ноге. – А рощу?

– Какую рощу? – удивился тот. – Поля кругом.

– Вон ту рощу, далеко в нашем тылу?

– Так она же в тылу?!

– Ну и что? А для корректировщиков самый идеальный вариант. Они все тылы наши видят и могут накрыть всё, что им нужно.

– Ну да, обстрелы за последние два дня ну очень точные, – согласился задумавшийся политрук. – Думаешь, они там?

– Я бы рощу выбрал. Никто не подумает там искать. Из рощи низину не видно, как один из факторов… Хм, обстрел закончился, как я вижу, ну что, будем готовиться?

– Давай.

Мы оба натянули на себя белые маскхалаты, я это сделал сверху на тулуп, после чего достал бинт из сидора и начал бинтовать винтовку. То же самое я посоветовал и своему напарнику, поделившись запасами, чтобы не привлекать к себе внимания. Объяснил, как работать наводчиком, а именно в этом качестве он мне нужен, не только для подтверждения обстрелянных немцев, именно поэтому и просил сопровождающего с хорошим зрением и наблюдательностью. Мы сошли с дороги, навстречу в тыл катили пара грузовиков с ранеными, легли на снег, я дал свой бинокль Ластину, и мы провели несколько уроков. Ничего сложного в том действительно не было, и он достаточно быстро освоил эту немудрёную науку. В мелочах ошибался, конечно, но ничего, с опытом всё придёт.

Раненых благополучно провезли, хотя и их пытались накрыть, но мчались на большой скорости, наверняка растрясли, но выхода другого не было. В общем, мы поднялись на склон низины, я там нашёл что-то вроде канавы, что шла в сторону рощи, и поползли. Я впереди, с Волком, тот тоже старался идти, крадучись, нас копировал, а политрук следом, буксируя на верёвке мои санки. Оба наших сидора были на них, чтобы те буграми на спине не выдали нас.

– Вот, тут нормальная позиция, – сказал я, осторожно выглянув из канавы.

Волка приходилось одной рукой придерживать, чтобы не выскакивал, не тому обучен, на другую дичь. Наверное, надо было с отцом оставить, как тот и советовал, но я вот решил по-другому. Ничего страшного, моя лайка издали на волка похожа, примут за него, ну или какого другого пса, что сорвался с привязи. Вон, позиция позади нас пролегала как раз через одну из деревень, от которой одни печные труб остались, собака вполне могла из неё прийти. Некритично.

Отцепив санки, Ластин подполз ближе и, достав бинокль, уточнил:

– Почему тут? До рощи около километра осталось.

– Километр и есть. Нормально, достану. Слышишь, моторы ревут? Эта та колонна, с которой мы приехали, разгрузившись, возвращается. Вот на ней мы корректировщиков и подловим. Наверняка на опушке будут, высматривать её и следить за разрывами, чтобы своим передавать новые данные. Готовим позицию.

– Хорошо.

Мы расстелили одеяло и легли на него, я чуть снег убрал для удобства и стал примериваться к прицелу, осматривая опушку рощи.

– Есть, вижу одного, – с азартом воскликнул напарник и тут же стал комментировать: – Белый маскхалат, чуть сдвинулся из-за дерева.

– Цель?

– Ах да. Пятое дерево слева от старой берёзы со сломанной верхушкой, укрывается с левой стороны… Хороший у тебя бинокль.

– Трофей… Цель вижу, хорошо высунулся. Второй? Должен быть радист.

– Пока не наблюдаю.

– Думаю, он сидит в стороне, вне зоны открытия огня. Берём первого, если второй задёргается, его снимем.

– Грузовики пошли, уже в низину спустились.

– Понял. О, я второго вижу, их там не двое, а трое.

– Третьего наблюдаю тоже. На дереве сидит, гад.

– Да, высунулся посмотреть на наши машины, они из низины въезжают. Всё, работаю.

От выстрела винтовка мягко толкнула меня в плечо, тулуп помогал, почти сразу я выстрел в третьего, что ловко спрыгнул с дерева, что ему там три метра, и попал в него. Ластин подтвердил, он это тоже видел. Потом мелькнула среди деревьев фигура второго, я так думаю радиста. Я выстрелил, кажется, не попал, уверенности в попадании как с первыми двумя, не было, поэтому зачастил, посылая пулю за пулей в ту сторону, пока затвор сухо не щёлкнул. Вся десятипатронная обойма опустела. Позади слышался стрелковый бой, часто били пушки, но и у нас тут разрывы вставали. После того как я открыл огонь, обстрел тройки грузовиков начал стихать. Артиллеристы перестали получать точные указания, ну и снизили мощность обстрела, а потом вообще на другое дело переключились, позиции полка, что держал позади нас оборону, обстреляли. Водители этим воспользовались и скрылись вдали.