Текст книги "Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал"

Вот кляп не использовал. При их состоянии могут захлебнуться, если тошнить начнёт. Больше я ничего сделать не успел, лишь проверил капитана, мёртв, и, собрав все документы, вернулся в рубку. Мы подходили к месту, где у меня укрыта шлюпка. Сейчас подойду к берегу, эту сладкую спящую парочку, что ещё не пришла в себя, отправлю в одну из кают, а я их даже осмотреть не успел, и займусь переносом вещей. Шлюпку тоже возьму, буксировать за кормой буду. Мало ли пригодится. Осадка у катера всё же около метра, может, и шлюпка где понадобится. Хм, а вот клюза для цепи или якорного каната на яхте не было, а было два плотных канта с якорями весом килограммов десять каждый, и всё. Видимо спроектировали специально без клюзов. Не совсем удобно, но ничего, привыкну.

Управляя катером, стал на медленном ходу сближаться с берегом, время ещё есть, используя фонарик, я изучил документы и оп-па, вот это сюрприз. Обоих я знал, причём достаточно хорошо. Даже фото видел. Генерал пехоты Герман Рейнеке, вот кто у меня лежал на палубе. Тот самый, который назвал большевиков и всех русских смертельными врагами Третьего рейха, призывая, да даже приказывая обращаться с советскими военнопленными жестоко. Смертность после этого приказа выросла до семидесяти процентов. И сейчас эта тварь у меня. Как только он очнется и сообразит, к кому в руки попал, уверен, если не сбежать, то попытается покончить с собой. Для него попадание в плен к русским, это… Даже предсказать не могу, что для него это. Думаю, самый страшный кошмар в жизни.

Про адмирала я тоже слышал, как и фото доводилась встречать. Не простой персонаж. Сам Карл Дёниц лежал у меня на палубе, похрапывая во сне. Что за праздник интересно, что они так набрались? Вроде до дня рождения ещё не скоро, две недели у Дёница, судя по документам, а у Рейнеке вообще в феврале. Видимо была какая-то причина. Потом от них узнаю, интересно же, а пока на самом малом ходу, убрав шаг винта до нуля, я мягко приткнулся к берегу. Подходить к берегу, где шлюпку оставил, не стал, глубина там небольшая, точно на мель сяду. Заглушив движки, я пробежал на нос, там была специально приготовленная бухта каната, и, спрыгнув на берег, добежав до ближайшего дерева, обвязал вокруг ствола. Всё, теперь никуда не денется. Сейчас сбегаю за шлюпкой, подгоню её к корме катера, привяжу надёжным канатом и пойду к выходу в лагуну, а там бросок к устью реки Дзивна, и выхожу по ней на Балтику. Надеюсь, успею до рассвета уйти подальше. Движки тут отличные стоят, мощные, на скорости, конечно, расход большой, но топлива, по моим прикидкам, для выхода хватит. Да и уйти подальше смогу. А вот дальше только прятаться и искать на берегу топливо.

От места стоянки яхты до шлюпки было метров сто, ближе никак было не подойти, но эти сто метров я пробежал быстро. На катере я успел одеться, комбез с тельняшкой натянул, а вот обувь не надевал. Штанины только закатал. Так что, подбежав к камышам и раздвигая их, направился к шлюпке, проваливаясь в водяную муть по колено.

– А где она? – растерянно огляделся я.

Не выдержав, включил на миг фонарик со светофильтром, трофей с морского лейтенанта. Место было то, вот камыши лежат, я сюда шлюпку затянул, вон нарезанный камыш вокруг валяется, кто-то сбросил маскировку и забрал лодку со всем моим имуществом. Чувствуя, что наливаюсь злобой, пробормотал:

– Ну, ведь стояла спокойно, спрятанная, нет, взяли и украли, сволочи. Вот как земля таких людей носит?

Выбежав на берег, стал освещать подходы, осматривая следы, нашёл, и они меня озадачили. Сам я ходил так, чтобы не оставлять следы, а вот чужаки, их было трое, они и увели лодку, нагло топтались. Это были не немцы, английская обувь, след, как у тех четверых, что немцы прихватили. Зло сплюнув, я осмотрелся, прикидывая, куда они уплыли, судя по всему туда же, куда и я, вот и нагоним. Нужно только поторопиться. Вернувшись на борт катера, я выдернул болт из груди капитана, а самого перевалил через борт яхты и положил так, чтобы с берега видно было, рядом в воду сбросил и лейтенанта-моряка, его в камыши течением унесло. В руку капитана вложил одну вещицу, найденную на берегу, кто-то из англичан в потёмках потерял лётные очки, в траве нашёл, сверкнули при свете фонарика, их не спутаешь, английские. Вот и след.

А по самим следам я определил, что все трое выбрались на берег чуть ниже по течению, видимо это их взгляд я чувствовал, когда наблюдал за немцами, и они со своего берега видели меня, как я камыши проверял. На удачу переплыли, проверили и нашли приз, мою шлюпку. Ска-атины.

– Ну вот как так? – поглаживая фару мотоцикла, обратился я к генералу, который лупал на меня глазами. – Ведь стояла, никому не мешала, нет взяли и украли. Уроды, а не люди. Одним словом – англичане. Догоню, на корм рыбам отправлю, ворюг чёртовых.

Возмущение так и не отпускало меня. Я закончил с телами убитых, после чего заставил встать адмирала, он раньше пришёл в себя, и провёл в одну из кают. Их четыре на борту было, две роскошные, явно для дорогих гостей, и ещё две. Эти последние были узкими, с двухместными с кроватями-полками, одна над другой. Вот обе эти каюты я внимательно обыскал и сопроводил адмирала в одну. Уложил на нижнюю полку, связав ноги и проверив другие узлы. Ноги я привязал к стойке в ногах, руки к стойке в голове, теперь не развяжется. В другой каюте я точно так же собирался поступить и с Рейнеке. Вернулся на корму, привёл его в чувство, и, когда получилось, тот воскликнул.

– Ты Поляков!

– Это да, – с кровожадной улыбкой подтвердил я. – И мы с тобой отправляемся в Советский Союз, где тебя будут судить за всё, что ты натворил с советскими военнопленными.

Тот впал в истерику и категорически отказывался выполнять мои приказы. Извиваясь как гусеница, всё до борта пытался добраться и перевалиться через него. Пришлось снова приголубить его по голове, но аккуратно, после чего волоком, отдыхая несколько раз, дотащил до его каюты, полностью раздел и с трудом поднял на нижнюю полку. Связал, а под задницу положил плоский тазик, нашёл в боцманской под рубкой. Захочет в туалет, пусть в тазик делает. Адмирала выводить буду, нормальный мужик, с достоинством встретил пленение, а не как эта размазня.

После этого зачерпнув ведром с верёвкой воды, щедро плеснул на палубу, чтобы кровь подсохшая отмокла. Всё с палубы я уже убрал, только мотоцикл остался, тентом чуть позже его укрою, так что не намочу. Зачерпнув ещё воды, поставил швабру отмокать и, спрыгнув на берег, отвязав канат, сворачивая его, вернулся на борт. Потом отошёл от берега и на полном ходу рванул к устью лагуны. Десять минут, и вот, наконец, она, однако воды вокруг, насколько я мог видеть, были пусты, бинокль это хорошо показывал. Он, конечно, не просветлённый, как в будущем будут делать, но всё равно давал возможность осмотреться. Максимальную скорость шлюпки на вёслах я прекрасно знал, как и примерное время кражи, и что-то не сходилось. Я их тут, прямо в устье должен был нагнать, но пусто. Это означало, что или они где-то ниже по течению от места схрона лодки укрылись, или, услышав глухой гул двигателей яхты, также успели пристать к берегу и затаиться. Одно тут точно, они остались за моей спиной. Думаете, я расстроился? Как бы не так, это означало, что вещи я свои верну, да и воров накажу.

На среднем ходу я повернул вправо к берегу. Нужно подобрать хорошее укрытие, чтобы и левый берег был хорошо виден. Воры рано или поздно из реки выйдут, если их раньше немцы не прихватят, вот тогда и поквитаемся. Скоро тут будет очень шумно, когда убитых на пирсе найдут, хватятся эти двух моих пленных, столько сил нагонят… Может, чёрт с ним, с имуществом?.. Нет, хомяк ясно показал, своё не брошу. А чужую руку отгрызу, что лапу пыталось на них наложить. Это я про нагличанскотов.

Найти место стоянки удалось не сразу, видимо тут был овраг, что глубоко врезался в берег, дно было покрыто водой, и глубины хватало, чтобы завести катер в камыши до предела. Дальше навёл на него маскировку, полночи этим занимался, выкапывая кустарник с берега и устраивая кадки на борту. Так же раз в двадцать минут в бинокль я осматривал воды лагуны, особенно устье Одера. Никого. Суда и баржи были, уже несколько прошло, а лодки моей нет, не появлялась. Я за остаток ночи полностью отдраил яхту, смыв все следы крови. Более детально изучил все помещения. Значит так. По бортам четыре каюты, две большие, более просторные, друг напротив друга, ближе к корме ещё две, там, где я пленников держу. Они тоже друг напротив друга. Койки вдоль борта, а не как в поезде – поперёк. Дальше в носу что-то вроде гостиной, диваны по бортам, подушек хватает, радиоприёмник достаточно дорогой и качественный. Антенну на рубке я видел, ещё бы, сам маскировал её деревцем. Можно слушать Берлин, до Москвы, думаю, не добьёт, но попытаться можно, только я пока не стал.

За каютами с пленными, ближе к корме, слева по борту, где адмирал лежит, гальюн и душевая. О даже как. А напротив гальюна небольшая каморка кухни. Тут была двухкомфорочная газовая плита, два баллона, оба полные. Обедают приготовленной пищей видимо в гостиной, теперь понятно, почему там такой длинный стол на шесть человек. На кухне множество полок. Раздвижные столики, разделочный стол. Даже ведро для мусора было. Тряпки мыть посуду. Всё продумано и всё на месте. Ножи и вся посуда присутствовала тут же на полках. Рядом с дверцей в моторный отсек небольшая кладовка со швабрами и остальным боцманским имуществом. Полностью комплектная у меня яхта. В коридоре напротив дверей в гальюн и на кухню имелся в полу люк, что вёл ещё ниже, видимо тут было что-то вроде трюма. Открыл и обнаружил небольшой такой трюм, который видимо, использовали как кладовку. Тут и нашёл большую часть вещей, что сгружали солдаты. О, и запасы продовольствия солидные. Даже ящик советской тушёнки был, видимо немцы любят её, второй раз встречаю.

– О, и канистры тут, – воскликнул я. – Что там, бензинчик или вдруг солярка?

Подтянув одну, понюхал, открыв горловину, а потом вторую.

– М-да. Похоже, не одни русские спиртное канистрами хлещут. Тут вино, а тут коньяк, причём неплохой, но вино лучше.

Проверив другие канистры, только утвердился в своих мыслях об алкашах генералах и адмиралах. Сплошное спиртное, видимо от души решили отдохнуть, пока стоят последние тёплые денёчки. Все канистры я тщательно закрыл, чтобы не дай бог не пролилось ни капли, и спустил обратно, тут прохладно, пусть хранятся. За кухней и был моторный отсек. Наверх вели два люка, небольшая лестница из коридора шла прямо на кормовую палубу, на которой лейтенанта я пристрелил. А ещё из коридора у двери в гостиную люк над головой, а на стене скобы, чтобы можно было подняться.

Выходил люк перед рубкой, почти на носу. На носу судна, на палубе, удобное место для отдыха, по бортам диванчики, на бортах штуки вроде уключин, как я понял, это «рогатки» для удочек. Удобно. Сам катер, если судить по местному кораблестроению, был ближе к современным, привычным мне яхтам и прогулочным катерам. Даже я заметил, что в этой яхте много новшеств, для меня из будущего, скажем так, привычных, а для теперешнего времени слишком уж смело. Нет, эту красавицу я никому не отдам, до Сталина дойду, но не отдам.

В каюте, в замаскированном сейфе, который смог открыть, там ключа не было, кнопка, я её случайно нашёл, обнаружил разные документы, оказалось, яхта вообще другому человеку принадлежала, видимо генерал с адмиралом просто попросили её, чтобы порыбачить. Это тоже нужно будет уточнить. Зато теперь проблем с морскими картами не было, в том же сейфе обнаружил. Даже вся Балтика была с Ленинградом и частью Ладоги, дальше карта обрывалась. Изучая яхту, я до самого рассвета каждые двадцать минут выходил на берег, с борта яхты полностью лагуну и тем более устье Одера не видно, и изучал воду. Всё также пусто. Когда начало светать, я понял, что они не появятся. Припасов у меня в шлюпке прилично, наедаются, вооружаются… твари. Ладно, встретимся ещё, лично я этой встречи ищу. Адмирала я сводил в туалет. На палубу. Ещё не хватало моим гальюном пользоваться, с палубы свешивался. Развязав его, стараясь не подставляться, велел раздеваться, что тот и сделал, оставшись в одних кальсонах. Дальше бросил ему, не подходя близко, верёвку с петлёй, чтобы тот накинул петлю на кисти рук и завязал. Тот это сделал, поворчал, что я приказал на колени встать, но встал. Дальше я подошёл и проверил узел на руках, и сопроводил в каюту. Связал сначала ноги, ловко увернувшись на его попытки пнуть меня, а я её ожидал, и приголубил рукояткой пистолета по лбу. Дальше он не мешал мне связывать его. Потом проверил генерала, ага, тут без меня обошлось. Помыл его, тазик отмыл и вернул на место. Подмывать под генералом я ничуть не стеснялся и не брезговал, слишком ценный тот приз. Напоил его, адмирал без воды остался, и даже покормил. И всё, проверив секретки вокруг места стоянки, просто завалился спать в левобортной каюте, видимо это хозяйская, тут сейф и был, во второй ничего подобного. Про пост и всё такое я думал, только ведь я один, круглые сутки не спать не смогу, тут главное отличная маскировка, уверен в ней – уверен в благополучном сне и следующей ночи. А в маскировке я был уверен, когда рассвело, при свете утра ещё раз проверил всё и только потом пошёл спать.

Ах да, покупался на выходе из оврага, где была укрыта яхта, не в её стоячей воде. Тут водичка куда чище. Смыл я с себя грязь и пот и вот таким чистеньким прошёл в свою каюту. Все мои вещи и оружие было складировано в ней. Чемоданы, что тут стояли, в соседнюю каюту отнёс. Это то ли генерала, то ли адмирала, я их не проверял, других дел хватало, на потом оставил.

Проснулся я что-то рано, времени всего три часа, девять часов продрых, видимо хватило. Адмирал меня ждал с нетерпением. Я развязал ноги полностью, а руки только от стойки отвязал и сопроводил его на палубу, где тот с неимоверным облегчением отлил за борт. Причём его и сушняк мучил с похмелья, так что он ещё литр воды выдул и бутерброд с колбасой смолотил, что я нарезал на всех. Поел, и я его благополучно связал. Кстати, он давал честное слово офицера, что не сбежит, хватит его просто запереть в каюте, мол, он смирился с пленением, но я в это особо не поверил и связал. Только после этого генералом занялся. Тот уже проснулся, привлечённый шумом, что мы устроили. Отмыл его, покормил с рук, также дав напиться. Сам я уже поел, поэтому, после генерала отмывшись в воде ближе к лагуне, ведь всё сбрасывали за борт, вернулся на борт, собрал вещи и, перейдя на берег, воды мне было по шею, оделся, побежал по берегу в сторону устья Одера. Я собирался проверить берег вплоть до места, где оставил шлюпку, пока её не украли. Следы хотел поискать. Должен успеть до наступления темноты свою сторону проверить, если ничего не найду, значит, они укрылись на другом берегу реки. Посмотрим.

Бежал, изредка, примерно раз в километр, выходил к реке и в бинокль изучал противоположный берег реки. Я уже до Одера добрался. Естественно, проводил осмотр, не стоя на открытой местности, а использовал все средства маскировки и складки местности. Даже на деревья забирался. Пока я проводил разведку, то гнал от себя одну неприятную мысль. Дело в том, что в устье Одера был остров. Одна сторона судоходная, а вторая нет. Я как речник использовал, естественно, судоходное русло, зачем мне проблемы с мелями, но мне даже в голову первоначально не пришло, что англичане просто проплывут по тому устью, которое им подвернётся. Если они вышли в лагуну в левое русло реки, то я мог их и пропустить. В той стороне берег я ночью практически не мог рассмотреть. Особенно если под самым берегом идти. И, похоже, англичане этой ночью всё же от меня ушли именно через левое русло, никаких следов я их не обнаружил, хотя добежал до места схрона. Выругавшись, ночью предстоит много работы, я побежал обратно.

То, что Дёница и генерала ищут, было видно с момента моего пробуждения, одних самолётов в прямой видимости три штуки летало, но они мне не мешали, хотя я за ними и приглядывал. Катеров, да и моторных лодок хватало. Один раз прошёл шнелльбот с десантом на борту. Если англичане не идиоты, то они затаятся на берегу, пока не стихнет такой шухер, это, как ни странно, было мне на руку. Зона поиска не расширялась. На месте схрона работали криминалисты, там было два катера и пара шлюпок, водолазы у берега работали, видимо и тело лейтенанта в камышах нашли. На этом берегу было с десяток солдат с собакой, и, осмотрев следы англичан, они пошли туда, откуда те пришли. Место посадки видимо ищут. Ну и флаг им в руки, я старался не показываться им на глаза, так что благополучно ушёл.

Вернувшись к яхте, проверился. Тут всё нормально, стоит, хорошо замаскированная, понять, что это не кустарник покачивается на воде, а яхта, можно только метров с десяти. Сил в маскировку вложено много, сам делал, поэтому, довольно покивав и ещё раз осмотревшись, пробежавшись вокруг оврага, нет ли где поблизости поисковых групп, и раздевшись, держа свёрток с одеждой и оружием в руках, добрался до лестницы, что была спущена. Первым делом проверил моих пассажиров и повёл адмирала на корму. Ещё бы, литр воды выхлебал. Как дотерпел бедный и моего возвращения дождался? Снова напоив и накормив немцев, сам поел. Оба пленных могли лежать не только на спине, но и на боках, да даже на животе, крутится дозволялось, поэтому я надеялся, что пролежней не будет. Разве что следы верёвок на руках и ногах, но это специфика их содержания. Иначе никак.

Время ещё было, поэтому я расстелил карту лагуны, километровка, можно сказать, подробная со всеми указанными отмелями и сделанными карандашом отметками. Как я понял, на карте хозяин яхты отмечал самые рыбные места, а на краях карты были какие-то странные пометки. Мне минут десять понадобилось на расшифровку, и то время потерял, потому что тот слова укорачивал при написании. А всё оказалось просто, там-то поймал такой-то длины рыбину и такого-то веса. Видимо записывал, чтобы не забыть. Вот ведь, а я думал что-то серьёзное, а тут маньяк-рыболов. Однако карта действительно была классная, с указанием проходов в Балтику, где катер может пройти. Выяснилось, что таких возможностей несколько, из лагуны в Балтику вытекает несколько рек. Лагуна делится на две части, западную – малую лагуну и восточную – большую лагуну. На юге в лагуну впадает несколько рукавов Одера, а также небольшие речки Пене, Царов, Иккер и Ина и ещё несколько. С Померанской бухтой Балтийского моря лагуна соединяется проливами Пенештром, Свина и Дзивна, и по всем катер легко пройдёт, они судоходны. Все отмели, все узкие места указаны.

Однако я всё же больше изучал саму лагуну, были подробно указаны заливчики, речушки, достаточно много мест, где можно укрыться. Кстати, моего оврага на карте нет, значит, такие места и со стороны англичан могут быть. Полностью карте доверять не стоит, лучше самому провести разведку. Теперь стоит решить такой вопрос, до наступления темноты осталось чуть-чуть, уже смеркаться начиналось, я в иллюминатор выглянул, стоит ли выходить этой ночью в лагуну или нет. Честно говоря, чуйка очень серьёзно советует убежище не покидать. Да я и сам бы на месте немцев всю лагуну обложил постами и секретами. Что-то подозрительно, что все катера и лодки поисковых групп пропали, то шныряли туда-сюда, а тут вдруг пропали. Думаю, появишься на воде, то сразу с нескольких постов обнаружат и передадут ловчим группам. Нет, я своей интуиции привык доверять, эту ночь отстоюсь в овраге. Он хорошо замаскирован, слева болотистая местность, подобраться сложно. Справа лес и кустарник густой разросся, нужно иметь немалый опыт ходить по подобной местности. Ладно, хоть склоны оврага высотой в пару метров. Верхняя рубка в основном прикрыта. А так островок кустарника, вот что напоминает моя яхта.

Когда стемнело, я проведал пленных, напоил, и вышел наружу. Добравшись до берега, так как был обнажённым, поднялся повыше. Тут был мой пост наблюдения, и стал осматривать берег.

– Неужели есть, – пробормотал я себе под нос, отметив отсвет костра. – Нет, ну точно есть.

Отсвет был наверху, для поста наблюдения идеальное. Видимо они и разожгли костер, чтобы погреться или пищу сготовить.

Нет, так долго можно высматривать, и так стою целый час, глаза в ночь таращу. Вернувшись на борт катера, пленные спали, достал карту лагуны и, прикинув сколько, после угона лодки, могли англичане пройти, то выяснил, что было два удобных места для скрытой стоянки. Обе попадали в дальность хода шлюпки за это время, если они постоянно попеременно за вёслами сидели. Кивнув сам себе, я собрался, перебрался на берег и, одевшись, побежал к руслу Одера. Там нашёл топляк, выброшенный на берег, с трудом, используя рычаг, столкнул его в воду. Выбеленный весь, просох, вещи сверху сложил и закрепил, после чего, работая ногами, стал толкать бревно к противоположному берегу. Ушло порядочно времени, да и течением заметно снесло, но я добрался и побежал дальше. Бежал рядом с берегом. В одном месте чудом разминулся с постом наблюдения, чуть мочить их не начал, за англичан принял, но к счастью, разобрался. Хм, а у них радиостанция была, и матрос при ней. Значит, флот тут тоже участвует, раз силы выделил и радиостанции, коих даже на фронте не хватает. Учтём. Это значит, на всех выходах на Балтику меня могут ждать боевые корабли, да и на берегах посты наверняка имеются. Точно должны быть. Ой-ей.

Я вернулся к найденной шлюпке и перегнал её к устью, поднявшись выше по реке. Ещё два катера пролетели, спускаясь к лагуне, освещая всё проекторами, я же переплыл на другой берег и, снова толкая шлюпку, двигаясь по мелководью, добрался до своего оврага. Еле успел, светать начало. Шлюпку завёл за корму катера и привязал. Маскировать её нужно, как без этого, но сначала нужно пассажиров проверить. А-а-а, эти спали ещё.

Я, конечно, устал, но занялся делами. Постепенно стал разгружать шлюпку, сносил всё вниз и прятал в кладовку на дне, места там хватало, всё тщательно проверял и складировал. Оружие всё в свою каюту, та запиралась на ключ. Там пустой оружейный шкаф был, со стеклянными дверцами, но стойки удобные. Саму шлюпку разгрузил не всю, оставил часть продовольствия, палатку, одну винтовку с сотней патронов, ну и всё что необходимое, если вдруг с яхтой будут проблемы и уходить придётся на шлюпке. Так сказать, спас-набор сделал. Оружие почистить не успевал, лишь проведал и покормил пассажиров, ну и сам поужинал. Закончив маскировать полупустую шлюпку, пробежался вокруг и где-то в десять часов утра завалился спать.

Надеюсь, посты снимут, а я тихим ходом, через проливы, двинул на Балтику. Через пролив Пенештром идти опасно, тот пролив перекрыт наглухо. По Дзивне скажу так, хотя она и сокращает мне путь до своих, но через эту реку идти опасно. Ведь меня ищут, да ещё как ищут, вон по радио то и дело сообщают, что поиски продолжаются, и, если мой след привёл их к лагуне, а отрицать это я не могу, значит, логично, что я поплыву через Дзивну. Получается, она тоже перекрыта. Остаётся река Свина, что по центру между двух островов впадает в Балтику. Кстати, я всё не смог вспомнить, где слышал название Уездом, с чем это связано. Так назывался один из островов. А потом вспомнил, там же ракеты выпускали, «Фау». Вернее, будут выпускать.

Вернёмся к реке Свина. Она вроде как интереса для меня не представляет, тем более там портов хватает, опасно соваться, но уверен, что она, как и другие проливы, перекрыта. Однако сомневаясь, что так же плотно, как два других, и если выбираться в Балтику, то только через неё. В моём случае идеальный вариант. Тут только одна проблема. Все выходы проливов заминированы из-за войны, фарватера-то я не знал, поэтому остаётся надежда только на скорость и небольшую осадку, чтобы проскочить над минами. Обычно они рассчитаны на суда с большей осадкой. Ждать несколько дней, оставаться тут я не буду, этой ночью всё и решится, а сейчас я лёг спать, чтобы выспаться перед явно тяжёлой ночью.

Надеюсь, магнитных мин на фарватере нет, катер у меня полностью металлический.

Буксир начал забирать право и потянул баржу, к которой я вплотную шёл, чуть ли не касаясь кормы, в сторону порта, где виднелось несколько туш морских транспортных судов. Мне туда было не нужно, хорошо ещё повезло с этой баржой, почти полностью пролив прошёл, пара километров – и откроются воды бухты, за которыми и была Балтика. На малом ходу я двинул дальше. А то в порту прожекторами, бывает, светят, ещё меня случайно осветят и удивятся, а что это куст плывёт и порыкивает двигателями. Как маскировка баржа была хороша, а сейчас вся надежда на движки и на то, что хватит дизтоплива на подобный рывок, а дальше всё, искать место для стоянки и искать на берегу топливо. И стоянку лучше всего подобрать рядом с каким-нибудь портом, так оно быстрее с топливом всё образуется.

После расставания с баржой, дальше я так и плыл медленно, двигатели работали на самом малом, чтобы не выдать нас шумом. Сам я находился в верхней рубке, отсюда видно во все стороны очень хорошо, если что, можно первым обнаружить опасность.

Всё же меня обнаружили, я не знаю, что привлекло внимание немцев на берегу, наверное, удивил двигающийся куст, а может, ещё что, но с берега осветили прожектором, и я двинул рукоятку газа до упора вперёд. Сейчас красться уже не нужно, только вперёд. Катер, казалось, подпрыгнул в воде и, набирая скорость, рванул к выходу, буксируя за собой второй куст, то есть шлюпку. Если сначала по мне не стреляли, видимо разбираясь, что делать. Несколько выстрелов из карабинов не считаются, то, когда открыла огонь береговая артиллерия, было поздно, я оказался в бухте и затерялся в темноте, уходя в воды Балтики. Следом за мной выскользнул большой сторожевик и два шнелльбота, вот последние могут меня догнать. В лёгкую, если найдут. Волны в бухте были высокими, пришлось сбавить скорость, и я в бинокль рассматривал лучи прожекторов в устье Свины, отчего и заметил преследователей. В темноте я уже дважды менял маршрут, если пойдут по тому, что засекли артиллеристы на берегу, то точно не найдут. Сбавив скорость, я стал избавляться от маскировки, тут она мне будет только мешать. Да и ветер подозрительно посвежел, сдует всё. Потом, подтянул шлюпку к левому борту и с неё всё снял, хорошенько натянув тент. А мины, я похоже, пролетел на скорости. То, что они тут есть, было видно по идущим зигзагами трём боевым кораблям кригсмарине.

Думаю, кто именно находится на катере, немцы если не знают точно, то подозревают. Насчёт генерала с адмиралом не знаю, но обо мне должны догадываться. Значит, путь в сторону Ленинграда постараются перекрыть. Как они его будут перекрывать? Да у побережья, вышлют самолеты и катера, будут прочёсывать акваторию. Только вот я решил двигаться в сторону своих по побережью Швеции и Финляндии. Не совсем логичный ход, вот и я надеюсь, что немцы не думают так же, как я. Честно говоря, я уже не в первый раз так делаю, нелогично, и наверняка у немцев найдётся светлая голова, что может меня вычислить. Мои шаги. Значит, искать будут везде. А пока я шёл на среднем экономном ходу к острову Борнхольм. Кажется, он оккупирован немцами. Нужно быть предельно осторожным, да и топлива хватит только до острова, а дальше буду его искать. Надеюсь, у острова меня точно ждать не будут.

Маршрут движения подобрал так, чтобы запутать поиски, а вдруг кто из темноты видит, как я иду по волнам, и держит связь с «землёй». Тут попробуй что разгляди в темноте, сплошная мгла. Вон, нос врезается в волны, и вся палуба уже мокрая. Да и качает прилично. Что-то мне погода совсем не нравится, низкие дождливые тучи закрыли луну, волны высокие, ветер усиливается, неужели снова непогода? Ну вот, не могла она сутки подождать? Я за это время давно бы до Ленинграда добрался, а дальше Нева и остальные реки-озёра. К счастью они с середины лета проходимы, откинули противника подальше. Не мешают речным перевозкам, вот и я так же проскочу, главное до своих добраться. А погода что-то мне действительно не нравится.

– В моей каюте барометр же висит, – вспомнил я.

Закрепив штурвал, катер продолжал упорно идти вперёд, переваливаясь через волны, и, по блестящей хромированной лестнице спустившись с верхней рубки, открыл дверцу-люк, это чтобы брызги воды не залетали в нижний коридор к каютам, и вода не захлёстывала, скатился вниз. Барометр упал. У-у-у, буря надвигается. Надо побыстрее до острова добраться и укрыться у его берегов в защищённом месте. Яхта моя, конечно, для моря, но серьёзный шторм не переживёт. Заскочив по очереди к адмиралу и генералу, напоил, но еды не давал. Дёниц ещё ничего, а вот генерала укачать успело, зелёный весь. Точно мне всё каюту уделает. Если испачкает всё, сам мыть будет, иначе я ему конечности отстреливать буду. И это не шутка, я уже сроднился с яхтой. Подумав, я принёс ему ведро, если перегнутся через край койки, то попадёт. Намекнул ему, какие кары получит, если каюту испачкает.

Вернувшись в рубку и осмотревшись, всё та же мгла и высокие волны с барашками пены сверху. Кажется, волны стали ещё выше, до того, как я вниз спускался, они поменьше были. В каюте я оделся, дождевик с капюшоном накинул, ещё не хватало, чтобы продуло. Холодно стало, как ветер задул, северный. Да и дуть стал сильнее, переходя в штормовой. Закутавшись в дождевик, я спустился в нижнюю закрытую рубку. Щётки на лобовом стекле работали не переставая, ещё и дождь пошёл, ну а я стал всматриваться в мглу. Остров уже где-то близко должен быть. Что плохо, я бы сказал отвратительно, прожектором не воспользуешься, если светить в сторону острова буду, наблюдатели у немцев глазастые, могут рассмотреть. А это мне не нужно, очень плохо будет. Фактически провал побега, поймают. Без топлива не убежишь.

Подтянув карту, я осветил её фонариком, осматривая контуры острова, и посмотрел на компас. Течение и силу ветра я учитывал, значит, правильно иду, скоро должен быть. А вот прожектором всё же придётся воспользоваться, потому, как в такой темноте могу запросто выскочить на камни берега. Надеюсь из-за ливня, что начался, свет прожектора не рассмотрят, а если и увидят, на меня не подумают.

Изредка включая прожектор, я перешел на малый ход, продолжая двигаться дальше. Где-то через час, когда я уже потерял надежду, решив, что всё же проскочил остров, впереди смог рассмотреть громаду берега и буруны на камнях. Так как ветер был встречный, я заметил, что волны стали мельче, и дуло не так сильно, поэтому скинул скорость, почти остановившись. Так что появление этих бурунов не стало для меня неожиданностью. Резко выкрутив штурвал и дав газа до полного, я успел уйти от берега подальше, после чего, отойдя от него метров на сто, стал двигаться вдоль берега. Что хорошо, я сразу подошёл к подветренному берегу, значит, тут и нужно искать убежище. Поглядывая на карту, я искал подходящую бухточку, тут их две должно быть, вот я и искал. Вообще-то бухт с южной стороны у острова было три, но у третьей, самой большой, рыбачье поселение, и появляться там по известным причинам мне не хотелось.