Текст книги "Безопасность: политический и социальный аспекты"

Роль социальных конфликтов в построении политической безопасности

Проблема безопасности в современной России как отдельной личности, так и общества в целом, и самого государства становится все более актуальной в силу многих объективных, субъективных и ситуационных причин. В связи с этим, состояние политической безопасности является, на наш взгляд, важнейшим критерием динамики социальных изменений в стране.

Выявление содержания деятельности по обеспечению безопасности следует начинать, утверждает А. В. Воронков, с уточнения понятия «угроза», так как именно от угроз, а не от каких-либо энтропийных явлений, свидетельствующих о той или иной степени неупорядоченности объектов, должна осуществляться их защита в соответствии с Законом РФ «О безопасности»[129]129
  См.: Воронков А. В. Коррупция как угроза национальной безопасности и проблемы правотворчества // Государственно-правовые основы обеспечения безопасности в Российской Федерации. М.: Эдиториал УРСС, 2001.С. 87.


[Закрыть].

Социально-экономические преобразования, осуществляемые в течение последних лет в России, настолько глубоки и масштабны, что при всей их непоследовательности и противоречивости нетрудно сделать очевидный вывод: идет процесс коренного обновления российской экономики, государственности, общества и индивида[130]130
  Авторы огромного труда «Экономика переходного периода» вообще заявляют о том, что, по их мнению, «принципиальной особенностью развития России последнего десятилетия (прошлого века – Авт.) является революционный характер осуществляемых здесь сдвигов. Этот вывод имеет в данном случае не политическое, а методологическое значение» (см.: Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991–1997. М., 1998. С. 10).


[Закрыть]. Трансформируется доктрина взаимоотношений государства и личности, место и роль государства в жизни общества, меняются признаваемые и защищаемые государством ценности. Данных обстоятельств достаточно, для того чтобы рассматривать функционирование государственного механизма по обеспечению политической безопасности в целом и каждого его элемента в отдельности, как основных приоритетов для отечественной политической мысли, которой необходимо оптимизировать стратегию и тактику назревших реформ, и предложить пути их осуществления наименее болезненным способом для общества в целом.

Исследование проблем политической безопасности требует комплексного использования данных, которые собраны в различных областях знания. Система защиты, предлагаемая государством (правовая, силовая, социально-политическая, налоговая, бюджетная и т. д.) входит в понятие политической безопасности по признаку субъекта, осуществляющего эту защиту, а также по признаку значения данной защитной деятельности как для каждого отдельно взятого индивида, так и самого государства. Для теоретико-методологического уяснения проблем политической безопасности, полагают некоторые исследователи, требуется использовать системный подход. Суть его заключается в том, что безопасность рассматривается как результат взаимосвязанных и согласованных неконфликтных действий как индивида, так и государства[131]131
  См.: Гыскэ А.В. Теоретико-методологические аспекты обеспечения общественной безопасности Российской Федерации, М.: Прогрессивные Био-Медицинские технологии. 2000. С. 79.


[Закрыть]. Неконфликтные действия в данном случае понимаются не только как согласованные (поскольку согласие может быть достигнуто и за счет насилия и принуждения), но и как соревновательные действия. Под соревновательными действиями в сфере политики необходимо иметь в виду действия политически равных субъектов, стремящихся в процессе взаимодействия достигнуть положительного результата как для индивида, так и для государства. Так, если издается закон, то он должен учитывать и не ущемлять положение индивида в обществе, но и не ослаблять позиции государства, закон не должен ущемлять права партий, политическая деятельность которых не во всем соответствует официальной политике. По нашему мнению, такое положение возможно при условии перераспределения ответственности между государством и гражданином в деле формирования безопасности, т. е. при создании политических условий для гражданской инициативы.

Индивид и его политические организации, наделяясь большей самостоятельностью, со своей стороны должны умело соотносить свои действия с общественными интересами, и не создавать субъективных предпосылок для конфликта-угрозы государству в целому. В конкурирующих действиях индивида и государства всегда возникает угроза безопасности. Можно утверждать, что безопасность, как положительное отношение государства к человеку, приближает его к себе. Красноречиво по данному поводу высказался в свое время Наполеон, сказав, что предпочел бы жить в лесу, чем в государстве, неспособном обеспечить его безопасность[132]132
  См.: Государственно-правовые основы обеспечения безопасности в Российской Федерации. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 1999. С. 89.


[Закрыть]. Да и согласно последним социологическим исследованиям видно, что индивид в деле реализации своих потребностей придает большее значение государству и меньшее рынку. Так, по опросам россиян, в 2005 году реформам, направленным на приватизацию, они отдают 12-е место, а государству и его положительному вмешательству в экономику и жизнь граждан в целом – 3-е.

В силу того, что политика охватывает как собственно политические, так и социально-политические, отношения, то всякие опасности (угрозы) для индивида, вызванные социально-экономическими отношениями, становятся политическими опасностями (угрозами). От такого рода опасностей возможно избавиться либо коллективным, политическим образом, либо посредством принуждения или убеждения, или с помощью социальной политики, нацеленной на создание прочных социальных условий жизни, сдерживающих негативное влияние рынка. Угроза со стороны индивида может быть препарирована обозначенными действиями государства, а угроза, проистекающая со стороны государства, воспринимается либо как необходимое решение равного партнера, либо как чрезмерное воздействие, защита от которого возможна только путем разрыва всяческих отношений с государством.

Угрозы и конфликт, как понятия, в действительности отражают, по сути дела, одно и то же состояние общества и индивида. Использование этих понятий, различных по своему содержанию, обусловлено их различной чувственно-эмоциональной насыщенностью. Понятием угроза исследователи и законодатели обозначают всякую связь в обществе, которая чревата отрицательными последствиями для индивида, общества или государства. Угрозой человеку или обществу, а тем более государству, может быть любая установленная связь в обществе, разрывающая целостный характер общества, государства и личности. Введение нового отношения, новой нормы сопряжено либо с исключением угроз, либо с появлением новой совокупности угроз, которые готовы разрушить целостность всех трех субъектов безопасности. Это зависит от того, знаем ли мы свойства предмета, характер человека, отрицательную для нас силу отношений. И если недостаточный опыт человека, общества или государства влечет их к действиям, которые становятся угрожающими здоровью человека, общества или государства, то это беда человека, а не предмета или отношения. Поэтому под угрозой понимают все то, что потенциально или реально наносит непоправимый вред человеку, обществу и государству.

Логика поступка или действия соотносится с его результатами. Результат закрепощает индивида, делает его своим рабом, заставляет его осуществлять действия, тождественные результату. Если при первом взаимодействии нечто было угрозой, то в последующем это нечто превращается в неотъемлемый элемент действий и жизни человека, общества и государства. Индивид при этом становится сам носителем угрозы. Угрозы становятся системой связей, при которых осуществляется отрицание жизненных признаков индивида, общества и государства. Под нею понимается все, что непосредственно или опосредованно вредоносно для индивида, общества и государства.

Закон не может точно обозначить, что является опасностью, потому он идет по пути определения причин этих угроз. Действия и их результат оцениваются и наказываются с помощью правового законодательства. Не осознавая причин существующего неравенства, индивид видит его результаты: измененные условия, влекущие за собой потерю уверенности; избыточная неопределенность будущего положения; снижение комфортности жизни; ограничение самостоятельности; усиление зависимости от социальных отношений. Неравенство, в конце концов, влечет за собой усиление зависимости индивида от социальных отношений и уничтожение самостоятельности. Уничтожение самостоятельности и независимости для индивида губительно так же, как и для общества. Чувство потери самостоятельности и усиление зависимости от социальных отношений индивидом и обществом обозначаются как угроза. Это субъективная ее сторона, но есть и объективная, которая складывается не из ощущения индивидом опасностей, порожденных существующими отношениями, а из самих отношений. Эти отношения в современном обществе продукт конкуренции и конфликта. И для того чтобы снизить их давление на индивида, укрепить его самостоятельность и независимость, индивид использует конфликт как социальное средство и способ достижения своей самостоятельности и независимости. Некоторые исследователи как раз и отмечают эту особенность конфликта как способа самоопределения личности[133]133
  Конфликты в современной России (проблемы анализа и регулирования) / под ред. Е. И. Степанова. М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 54.


[Закрыть]. Осознание индивидом невозможности самоопределиться другими способами, подготавливает его к конфликтному взаимодействию. Так возникает потенциальная угроза со стороны индивида тем отношениям, которые ущемляют его инициативу. Ряд дополнительных объективных условий конфликтным действием превращают индивида из потенциальной в реальную угрозу. Тем самым мы можем говорить о тождестве угрозы и конфликта. Угроза это становящийся конфликт, это его латентная стадия, в которой происходит зарождение конфликта.

Почему же различают и называют одну форму связи «угрозой», а другую – «конфликтом»? Это делается для того, чтобы исключить связь между ними как генетически однородными явлениями, одно из которых представлено осознанием потери самостоятельности, другое – действием, направленным на сохранение и изменение самостоятельного положения в системе сложившихся связей. Исключение связи между однородными явлениями, указывает нам на отсутствие понимания того, что угроза и конфликт есть этапы самоопределения индивида, общества и государства. Это исключение подтверждает преднамеренное игнорирование тождества угрозы и конфликта, с целью пренебрежения конфликтом, как основным способом взаимодействия в современном обществе. В «сочиненной» либеральной действительности основным способом взаимодействия является мир, тогда как в реальном обществе мир является результатом конфликта. Между этими явлениями больше общего, чем различий. Боязнь признать тождество угрозы и конфликта, связана с боязнью признать конфликт не только всеобщим способом соединения людей между собой, но и способом достижения независимости, средством организации индивидов, чье положение в сложившейся системе отношений теряет свою самостоятельность.

Такой анализ работает на раскрытие действительных форм связи, а не вымышленных. Боязнь оперировать конфликтом для объяснения безопасности проистекает из стремления сохранить целостность господствующей системы, скрыть творческую силу конфликта, его энергию развития. Тем самым государству при выработке своей политики преподносятся как неверные причины угроз, так и сами угрозы, а также ошибочные методы избавления от них. Так, признание мировым сообществом того, что угрозой миру является так называемый международный терроризм, как раз вытекает из понимания угроз как вполне самостоятельного явления, не связанного с конфликтом. Терроризм при этом понимается как действия, которые направлены на укрепление страха в обществе. Тогда как анализ терроризма через угрозы в качестве составной части конфликта дает нам иные представления о нем. Терроризм предстает перед нами как результат целенаправленной политики государств как внутри страны, так и во всем мире. Такова политика любого государства, и направлена она на ущемление социального положения, на ликвидацию самостоятельности и укрепление зависимости одних слоев общества от других внутри страны, и одних стран от других в мире в целом. Результатом террористических акций является уничтожение самосознания индивидов и мирового общественного мнения, направленного на освобождение от новых форм экономической, политической, духовной и социальной зависимости. Под международным терроризмом «левыми» понимается политика ведущих государств по консервации своего мирового господства. «Кивки на международный терроризм и мифического Бен Ладена ничего, кроме смеха сквозь слезы, не вызывают», – заявил на XI (внеочередном) съезде КПРФ Председатель ЦК КПРФ Г. А. Зюганов[134]134
  См.: Зюганов Г. А. Время испытаний. Доклад ЦК КПРФ XI съезду партии // Советская Россия. 2005, 1 ноября.


[Закрыть]. Наоми Кляйн, соглашаясь с такой позицией Г. Зюганова, приводит результаты опроса американцев в 2006 году по поводу теракта 11 сентября 2001 года. Почти треть из опрошенных убеждены в том, что правительство приложило руку к терактам 11 сентября или не пыталось их предотвратить, «потому что желало вовлечь Соединенные Штаты в войну на Ближнем Востоке»[135]135
  Кляйн Н. Доктрина шока: пер. с англ. М.: Добрая книга, 2009. С. 559.


[Закрыть].

Терроризм внутри страны есть надежный и испытанный способ сохранения политики зависимости граждан от культивируемых рыночных ценностей: политики усиления давления на малоимущие слои населения; политики, уводящей сознание людей от действительных причин их жалкого существования; политики формирования такого аппарата в сфере безопасности, который всякое стремление различных слоев населения быть менее зависимыми от государства и рынка рассматривает как зарождение террора, и использует террор для предупреждения роста недовольства населения и формирования общественного мнения, свободного от государственного. Террор осуществляется индивидами против самих себя, поэтому можно говорить о том, что государство само провоцирует гражданскую войну, и тем самым пожинает плоды террора усилением эксплуатации народа в целом. «Ожесточенные схватки враждующих фракций единого правящего слоя за власть и собственность, за контроль над бюджетными потоками, промышленными предприятиями, за передел сфер влияния идут повсюду», – говорится в Резолюции XI (внеочередного) съезда КПРФ «О ситуации на Северном Кавказе»[136]136
  См.: О ситуации на Северном Кавказе. Резолюция XI (внеочередного) съезда КПРФ // Правда. 2005, 3–7 ноября.


[Закрыть].

Угроза и конфликт являются фазами, фрагментами, конфликтного способа взаимодействия в обществе. Они однопорядковые явления, потому что социальные причины угроз и конфликта одни и те же. Угрозы есть потенциальные следствия причин конфликта. Если конфликт реальное следствие накопившихся причин, то угроза – потенциальное следствие этих же причин. Потенциальность причин, аккумулированных в угрозах, связана со свойством самих угроз – накапливаться в сознании людей и общества. Сознание подготавливает почву для конфликтных действий. Оно становится фактором активных конфликтных действий тогда, когда обосновало для себя пагубность причин, когда сумело оценить степень враждебности этих причин жизни человека, когда оно также сумело найти способ противодействия причинам, оказывающим негативное воздействие на жизнь человека.

Всем известны мотивы, которые ускоряют процесс понимания человеком негативных факторов. Одним из них является резкое снижение привычного уровня жизни. Этот ускоряющий фактор стоит в одном ряду с активной работой заинтересованных сил в обществе по разрушению устоявшихся ценностей. Так, в период распада советского строя пропагандировались идеи частной собственности, которая, соответственно, наделялась положительными характеристиками, а общественная – отрицательными. «Архангельский мужик», крепкий, хозяйственный, работающий на самого себя, и пожинающий собственные плоды, был олицетворением частной собственности и тех благ, которые она сулит. Массированная атака в конце 80-х годов XX века в Советском Союзе на общественную собственность увенчалась успехом. Сегодня не только по инерции, но и в угоду укрепления частной собственности, идеологи капитализма продолжают уничтожать позитивные представления об общественной собственности. Как только не характеризуют общественную собственность, чтобы извратить представления о ней: она-де неэффективна, она-де подвержена коррупции, она рождает леность и бездеятельность. И данная пропаганда частнособственнической идеологии заставляет индивида поверить в очередной раз в миф о том, что в своем бедственном положении повинен он сам. И это вечная вина за самого себя не дает ему осознать истинные причины его ущемленного положения, не позволяет задуматься над обстоятельствами такого бедственного положения и прийти к простому выводу: причина – вовсе не он сам, а господствующее рыночное отношение и крупные капиталы. Для частной собственности пропуском в этот мир является крупная частная собственность, мелкая и средняя настолько же уязвима в капиталистическом строе, насколько в рыночных отношениях уязвимо положение наемных работников.

Угрозы начинают осознаваться как отрицательные следствия существующих отношений, как только они стали реальностью для наиболее социально слабых слоев общества, как только в образованных слоях общества зарождается идея справедливого распределения национального богатства. Необразованные слои менее восприимчивы к бедствиям, и полагают, что положение в обществе, которое они занимают, вечно. Они слабо представляют себе, что бедственное положение людей проистекает от тех социальных отношений, которые стали законом для общества, и эти законы есть законы частной собственности, конкуренции и конфликта. Они лишены возможности не только углубиться в причины бедственного положения индивида, но способности сравнивать свое собственное положение с положением других людей. И эта способность у необразованных слоев населения просто не формируется. Ибо благодаря этой способности вырастает неудовлетворенность человека, за которой следует его внутренняя духовная работа, активность и действие. Необразованный человек не задает вопроса о том, почему те, кто занимает хорошее положение в обществе, имеют на это право. Он полагает, что существенные имущественные различия либо от Бога, либо от особенностей способной добиваться успеха личности. Ему невдомек, что не Бог и не сам человек устраивает такие отношения, при которых богатство концентрируется в руках немногих. Мы видим тенденцию государственной политики в области образования, которая связана с сокращением расходов на содержание учебных заведений. Мы видим, как условия жизни не позволяют молодым людям освоить даже грамоту письма и чтения. Мы видим, как образование из общественного превращается в коммерческое, частное дело. И в то же время мы видим обратную тенденцию в отношении церкви – из частного дела оно преобразуется в общественное.

Государство и его институты стремятся не дать осознать своим гражданам, что они субъекты экономических и иных отношений. Что в этих отношениях речь идет не о правах и свободах гражданина. Государство не дает человеку осознать, что его права нарушаются уже тем, что он вступает в экономические отношения с собственником капиталов и т. д. и т. п. Государство препятствует осознанию того, что положение человека в обществе опасно, а тем самым и конфликтно: эта опасность прежде всего связана с существованием нищеты, о чем мы уже писали выше. Здесь же просто отметим, что повсеместное распространение крайней бедности, ущемление самостоятельности и недостаток условий для достойного самоопределения индивида, является угрожающим положением, поскольку охватывает огромные слои населения. Ряды бедности каждый год пополняют тысячи граждан. Крайняя бедность становится законом российского капитализма. Она есть объективная угроза и потенциальный конфликт, могущий разрушить достижения современного общества, зачатки того демократизма, которые с трудом, но утверждаются в стране. Люди, объединенные отсутствием элементарных условий жизни, готовы на действия любого характера, готовы поддержать любую политическую силу, которая пообещает коренное изменение их положения. Нельзя в бедности видеть только бедность, в ней заложен такой конфликтный потенциал, который может быть использован, и который используется, оппозиционерами, террористами и экстремистами. Так, например, безработица, с одной стороны, как следствие работы рыночных отношений и ослабленного контроля со стороны государства за их функционированием, выступает причиной появления протестного сознания и, в итоге, реального протеста. Если обратиться к результатам опроса, проведенного нижегородскими социологами в 2000 году, по поводу поведенческих реакций нижегородцев в случае потери работы, то можно заметить, что выделяются несколько типов такой реакции. Одни готовы положиться на собственные силы, самостоятельно осуществлять поиск работы, и таких оказалось 65 % респондентов, другие надеются на силы государства – 45,6 %. Третьи готовы переквалифицироваться, освоить новую профессию. Четвертые – искать защиту либо в профсоюзе, либо через суд. Пятые – открыть свое дело. А вот шестые готовы к различным протестным действиям. Так 9,5 % будут добывать средства к существованию любыми способами, 7,3 % проживут, не работая, 6,1 будут бороться с властью, превратившей его в безработного[137]137
  См.: Куконков П. И. Социальная напряженность в Нижегородской области: характеристики, динамика, особенности проявления // Современная конфликтология в контексте культуры мира (материалы I Международного конгресса конфликтологов) / под ред. Е. И. Степанова. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 465.


[Закрыть].

Стратегии предположительного поведения безработных различны: от легитимных форм до крайних экстремистских. Крайние же экстремистские формы выступают угрозой существующей системе организации общества, которое, в свою очередь, не проводя никаких мероприятий в отношении ликвидации причин, порождающих безработицу, с завидным постоянством воспроизводит людей, чье состояние является угрожающим. В это же время наличие мнений среди безработных о том, что для них нет в обществе преград, которые не позволяют найти средства к существованию, говорят нам о формировании конфликтной группы в социуме, о зарождении конфликта в латентной его фазе. Устойчивость такой группы, ее рост за счет безработных, а также их организация для политических и иных дел, повсеместно порождает конфликт. В одном случае этот конфликт направлен на улучшение положения всех безработных, в другом – на изменение положения других групп. И в первом и во втором случае данная категория лиц внутренне нацелена на активные экстремальные действия. Этой категорией лиц может воспользоваться, например, М. Ходорковский, наняв их для мирной манифестации, а может воспользоваться такой, как Басаев, для поддержания боевой готовности своих рядов. Бедный слой в обществе – потенциальный носитель конфликта, и таковым он будет до тех пор, пока ему не будет возвращено все то, что он потерял, став безработным.

Основной угрозой для социальной и политической безопасности, безусловно, становится оппозиция. Оппозиционное движение в рамках юридического оформления власти есть движение системное и требующее больших усилий для достижения компромисса, согласия и устранения конфликта. Для власти, при условии, что она внимательна к нуждам народа, не составляет больших трудов изменить формальные основания своего существования, и снизить накал оппозиционного движения, чтобы обеспечить себе ту же степень безопасности, которая предшествовала конфликту с оппозицией или вообще появлению оппозиции. Такая оппозиция в целом не проявляет своего содержательного радикализма либо радикализм этой оппозиции кроется всего лишь в стремлении изменить форму существующих отношений, не затрагивая их сущности. «Быть радикальным – значит понять вещь в ее корне, – пишет К. Маркс. – Но корнем для человека является сам человек… Радикальная революция может быть революцией радикальных потребностей»[138]138
  Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1954. С. 422, 424.


[Закрыть]. Действенность современного российского радикализма не в том, что он видит человека в человеке, а в том, что он усматривает человека в отношениях к собственности, в которых человек представлен в товарной форме, ценность которого определяется издержками на его производство и воспроизводство. Оппозиционные партии, которые по своей социальной сути, должны быть радикальными и бороться за человека в человеке, а в действительности они сражаются за собственность и ту справедливую долю богатства, которой, по их мнению, должен обладать именно их электорат. Поэтому мы можем говорить, что это – радикализм завершенного эгоизма, поскольку он не может дать человеку ничего, кроме удовлетворения своих эгоистических потребностей. Ничего иного он и не сможет дать, пока цели и задачи нашей оппозиции будут такими же, как цели и задачи власти. Тем самым оппозиция сама является официальной властью или ее коммуникативным каналом, следуя по которому, действительный радикализм народа преобразуется в радикализм власти и собственности.

Псевдорадикализм оппозиционных партий заставил гражданское общество обратить внимание на поднимающий голову беспартийный радикализм, собравший под свои знамена чемпионов мира, блогеров, юристов, председателей несостоявшихся партий, бывших министров, телеведущих, левых политических деятелей. Властный радикализм был исчерпан, он уже не поспевал за радикализмом гражданского общества. Давление собственности, сконцентрированной в добывающих отраслях промышленности, должно было уступить собственности обрабатывающих отраслей экономики и собственности финансовой. Власть, основанная на нефтегазовой трубе, и не беспокоящаяся о развитии других форм собственности, породила противодействие вне партийной оппозиции, поскольку партийный радикализм исчез вместе с властным радикализмом.

Первым видимым достижением беспартийной, так называемой болотной, оппозиции, просуществовавшей всего два года (с осени 2011 по осень 2013 года), стало расширение партийно-политического пространства за счет вновь образованных и зарегистрированных Минюстом партий. Правда, количественные изменения не прибавят радикализма партийной оппозиции в силу того, что все эти вновь образованные партии соответствуют требованиям закона о политических партиях. Закон в данном случае есть инструмент нападения власти, который сам вызвал к жизни потребность беспартийного общества в выражающих социальный интерес партиях, поскольку многопартийная жизнь более разнообразна. Расширившееся юридическое пространство для конкурирующих партий моментально снизило уровень оппозиционного давления митингового и демонстративного типа, ввело противостояние в русло организованной партийной оппозиции, собирающей силы для очередных думских выборов и выборов Президента страны. Но так как этот процесс отодвинут к 2016 и 2018 годам, то власть, не торопясь, разбиралась с организаторами «болотной» оппозиции средствами уголовной юрисдикции, поскольку, по политическим соображениям, власть не в состоянии что-либо сделать с ее организаторами. Вполне возможно, что наша оппозиция войдет в историю протестной борьбы, как лилипуты, одни из которых хотят разбивать яйца с тупого, а другие – с острого конца. Эта борьба двух представлений о власти: одна – власть интервента в жизни гражданского общества, а другая – власть «слуги» этого общества.

Координационный совет российской оппозиции (КСРО), созданный во время выступлений оппозиции, представлял собой общегражданский список левых и националистических сил. Каждая из этих сил несла свои представления о власти. Уже это различие не позволило бы данной оппозиции утвердиться надолго и привлечь на свою сторону большинство граждан страны. О Координационном совете оппозиции достаточно информации в Интернете, там же приводятся результаты социологического опроса, проводимые Левада-центром, из которых становится понятным, почему сама по себе оппозиция не приобрела поддержку у общества. Всего лишь 6 % респондентов согласились с тем, что Координационный совет российской оппозиции действует в интересах граждан России, и в 2,5 раза больше тех, кто согласен с тем, что оппозиция действует в интересах зарубежных спонсоров[139]139
  Координационный совет российской оппозиции [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Координационный_совет_ российской_оппозиции#.D0.97.D0.B0.D1.81.D0.B5.D0.B4.D0.B0. D0.BD.D0.B8.D1.8F_.D0.9A.D0.A1 (дата обращения: 02.01.2014).


[Закрыть]. В октябре 2013 года Координационный совет прекратил свое существование, достигнув лишь одного – расширения партийно-политического пространства, стремительным увеличением вновь образующихся партий. До сих пор остается загадкой один вопрос, который так и не получили 30 % опрошенных Левада-центром, в чем цели и задачи этой недолго просуществовавшей оппозиции? И в этом слабость болотной оппозиции, а «слабость всегда спасалась верой в чудеса; она считала врага побежденным, если ей удавалось одолеть его в своем воображении посредством заклинаний, и утрачивала всякое чувство реальности из-за бездейственного превознесения до небес ожидающего ее будущего и подвигов, которые она намерена совершить, но сообщать о которых она считает пока преждевременным»[140]140
  Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1954С. 123.


[Закрыть]. И только один, резко и кардинально настроенный, бывший политик, лидер давно запрещенной Национал-большевистской партии Э. Лимонов (теперешний лидер «Другой России», «старый КГБэшный сексот», как его назвала А. Добрынина), заявил, что «Буржуазной революции капут!»[141]141
  Добрынина А. Болотная оппозиция уходит в болото [Электронный ресурс]. URL: http://ruscenter.info/index.php/sobutiy/2094-boloto.html (дата обращения: 03.01.2014).


[Закрыть]. Да, буржуазной, но какой – национальной или интернациональной? Этой буржуазии и принадлежит до 50 % собственности нашей страны. Вопрос остается открытым.

Однако идеологической подоплекой болотного движения являлись требования не экономического, а политического характера, как реакция на сфальсифицированные, а значит, по их мнению, незаконные выборы декабря 2011 года в Государственную Думу и марта 2012 года выборы Президента страны. Первоочередными требованиями общегражданского движения и координационного совета, правда, не столь массового, да и вообще локального, ограниченного пределами Москвы, были следующие требования: «Немедленное освобождение всех политических заключенных (как будто бы политические заключенные у нас в стране есть. – Авт.); расследование всех фактов фальсификаций на избирательных участках; расследование в деятельности всех виновных в преступлениях, осуществленных в ходе спецопераций 4 декабря 2011 г. и 4 марта 2012 г., и их увольнение; отмена итогов фальсифицированных выборов; проведение новых открытых и честных выборов»[142]142
  Наша цель – свободная демократическая Россия [Электронный ресурс]. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/aillar/969816-echo/ (дата обращения: 02.01.2014).


[Закрыть].

Требования КСРО ближайшего порядка переплетаются с общими, главными и попутными целями. Общей целью является «свободная демократическая России». Главной целью – «демонтаж существующего режима, основанного на лжи и насилии, тотальной коррупции и расхищении национального достояния». К попутным целям относятся смена нелегитимной власти, свершение мирной ненасильственной антикриминальной революции. Предполагалось, что криминальный режим падет в результате мирной и ненасильственной революции, и наступит время решения задач переходного периода, начало которого в падении существующего режима до проведения свободных выборов. К этим задачам отнесена всего одна цель, заключающаяся в разработке «детального плана политической реформы». Основной смысл этой политической реформы – возврат в политическую жизнь России подлинной конкуренции, которая позволила бы преодолеть тотальную коррупцию, остановить нарастающее социальное и имущественное неравенство, деградацию социальной сферы, бюрократизацию власти на всех уровнях, вернуть подлинные гражданские, экономические и политические свободы. Важными являются инструменты мирной революции, к которым относятся просветительская и пропагандистская работа, митинги, демонстрации, забастовки, кампании гражданского неповиновения с требованием ухода нелегитимной власти[143]143
  Наша цель – свободная демократическая Россия [Электронный ресурс]. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/aillar/969816-echo/ (дата обращения: 02.01.2014).


[Закрыть].