Текст книги "Безопасность: политический и социальный аспекты"

Политическая безопасность также продукт соглашения между государством, как целым, и индивидами, как разрозненными его частями. Разрозненный индивид, не способный к организации, вступает со своим целым в определенную связь, надеясь, что эта связь не принесет ему вреда. Однако государство не всегда бережно относится к такому индивидуальному материалу, который не мыслит себя вне государства и нации. Последние реформы в социальной сфере показали, что государственная забота превращается в действительности в отталкивание индивидов от государства. Российское государство, например, продемонстрировало всем пенсионерам, что оно может из инструмента защиты легко превратиться в инструмент нападения, т. е. государство может выступить для своих же граждан реальной угрозой для их безопасности. Российский гражданин уподобился русскому крестьянину после отмены крепостного права, о котором Ф. Энгельс писал в 1885 году: «За последние 20 лет в России многое изменилось. Так называемое освобождение крестьян создало настоящую революционную ситуацию, поставив крестьян в такие условия, при которых они не могут ни жить, ни умереть». Современный гражданин России, проявляя свою неспособность добиться от государства нормальных условий своего существования, требуя при этом соответствующий уровень политической безопасности, отдается в руки кучке «смышленых» олигархов, быстро освоивших политические средства усиления эксплуатации. Политический экстремизм со стороны государства находит свое оправдание в высокой степени эксплуатации народа. Смирение народа перед властью и личным богатством немногих, будем надеяться, носит временный характер.

Внутреннее неоднозначное состояние индивида в государстве, неопределенное отношение государства к индивиду не дают возможности установить ту меру отношения государства к индивиду и индивида к государству, которая раз и навсегда была бы зафиксирована на шкале «опасность – безопасность» в одной точке. Это перемещение является объективной необходимостью в каждый конкретный момент и в каждом конкретном случае, политическая безопасность становится продуктом неутраченного доверия индивида к государству и неполитического отношения государства к своему народу. Если с первым понятно – чем больше доверия, тем больше признания того, что индивид пребывает в безопасности, то со вторым дело обстоит куда сложнее. Неполитическое отношение государства связано с организацией жизни народа не политическими методами, а методами административными. В этих методах есть существенные положительные черты. Первой и необходимой чертой является создание такой организации народа, которая исключает принуждение, но сохраняет добровольное, осознанное признание со стороны народа, предлагаемой государством организации. Второй необходимой чертой становятся выстраиваемые администрированием зависимости, в конечном счете, нацеленные на положительный результат, для блага народа и каждого индивида. Последняя реформа социальной сферы показала нам, что политические методы внедрения закона № 122 были уподоблены кавалерийской атаке, причем ничего не созидающей атаке. Она также показала нам, что наибольшее количество протестов пенсионеров было в тех регионах, руководители которых отдают предпочтение политическим методам в своей работе и забывают о необходимой организации, т. е. администрировании. Административная реформа, согласно которой главы администраций субъектов федерации не выбираются населением, а выдвигаются президентом и утверждаются законодательными собраниями этих субъектов, как раз нацелена на то, чтобы организующая доминанта государства превалировала над политической. И в этом положительные моменты этой реформы. Политика порождает дезорганизацию и хаос, которые, в свою очередь, превращают государство в угрозу для своего же народа, ослабляют политическую стабильность и устойчивость к внешним воздействиям. Слабая организация жизни народа – это свидетельство накала политической борьбы, явного и неявного конфликта между различными политическими силами общества. А политический конфликт так же, как снижение доверия и отсутствие организации, провоцирует опасные тенденции, делает проблематичным сохранение политической безопасности.

В современной России проблема безопасности отдельной личности и общества в целом, да и самого государства становится все более актуальной в силу многих объективных, субъективных и ситуационных причин. В связи с этим, а также из-за постоянно проводящихся в России бесконечных реформ, напоминать о которых народу, по выражению одного из заместителей Председателя правительства, не надо, состояние безопасности является, на наш взгляд, важнейшим критерием динамики социальных изменений в стране.

Социально-экономические преобразования, осуществляемые в России в течение двадцати последних лет, настолько глубоки и масштабны, что при всей их непоследовательности и противоречивости нетрудно сделать очевидный вывод: идет процесс коренного обновления российской экономики, государственности, общества и человека[41]41
  Авторы «Экономики переходного периода» заявляют о том, что, по их мнению «принципиальной особенностью развития России последнего десятилетия (прошлого века – Авт.) является революционный характер осуществляемых здесь сдвигов. Этот вывод имеет в данном случае не политическое, а методологическое значение» (см.: Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991–1997. М., 1998. С. 10).


[Закрыть]. За это время изменилась доктрина взаимоотношений государства и личности, пересматривается место и роль государства в жизни российского общества, модифицируются признаваемые и защищаемые государством ценности, трансформируется весь уклад жизни общества. Вместе с этими глобальные изменения затронули и существовавшую прежде систему политической безопасности, изменились требования к ней со стороны граждан и самого государства, пересмотрены представления о ней. Этих перечислений вполне достаточно, для того чтобы рассматривать функционирование государственного механизма по обеспечению политической безопасности в целом и каждого его элемента в отдельности как приоритетные объекты внимания отечественной политической мысли. Политическая наука обязана оптимизировать стратегию и тактику постоянно проводимых реформ и предложить пути наименее конфликтного их осуществления как для общества, так и для каждого гражданина.

Проблема безопасности, по мнению многих исследователей, требует комплексного использования данных различных наук. Общественная безопасность становится предметом междисциплинарных исследований, и в тоже время она может и должна быть осмыслена в различных отраслях обществознания, в том числе в политологии, ибо политическая составляющая безопасности в целом и ее составляющих играет определяющую роль в ее становлении и укреплении. Система защиты, предлагаемая государством (правовая, силовая, социально-политическая, налоговая, бюджетная и т. д.) входит в понятие политической безопасности по признаку субъекта осуществляющего эту защиту, а также по признаку значения данной защитной деятельности как для каждого отдельно взятого индивида, так и самого государства. Для теоретико-методологического уяснения проблем политической безопасности, полагают некоторые исследователи, требуется использовать системный подход[42]42
  См.: Гыскэ А. В. Теоретико-методологические аспекты обеспечения общественной безопасности Российской Федерации. М.: Прогрессивные биомедицинские технологии, 2000.


[Закрыть]. Однако, по нашему мнению, такой подход страдает ограниченностью. Ограниченность его состоит в том, что безопасность в этом подходе представлена совокупностью устойчивых связей, но на чем эти связи базируются, почему они становятся устойчивыми, – такой подход не разъясняет. Безопасность – это состояние устойчивости, а не сама устойчивость. Состояние устойчивости под воздействием внешних и внутренних условий может терять свою стабильность, при этом сохраняясь как связь, как система, внутри которой свершилась целая революция. Системный подход оказывается не восприимчивым к подобного рода изменениям. За безопасностью, как системой непротиворечивых связей, стоит ее противоположность – опасность, такая же система, но противоречивых связей, в которой действия и государства и индивида способствуют разрушению системы. Системный поход в анализе безопасности схватывает только внешнюю сторону понятия «безопасность», не проникая в глубь ее. Поэтому он, – по сути, метод скольжения сознания по поверхности предмета обсуждения. Этот подход познания социальной действительности уподобляется чукче, который, что видит, о том и поет.

Мы предлагаем иной путь осмысления безопасности в целом и политической безопасности в частности. Этот путь трудный, но он позволяет нам проникнуть в суть такого предмета, как безопасность. Наш путь связан с уяснением внутренней структуры безопасности, которая подвижна и зависима от субъективных характеристик и объективных условий их воспроизводства. Суть нашего подхода заключается в том, что безопасность рассматривается как результат взаимосвязанных и согласованных, неконфликтных действий как индивида, так и государства. Неконфликтные действия в данном случае понимаются не только как согласованные, но и как несогласованные действия, поскольку оно достигается и за счет насилия и принуждения. Мерой несогласия гражданина со своим государством, а государства со своим гражданином, выступает право. Несогласие государства с гражданином, а гражданина с государством, выходящие за пределы закона, со стороны государства представляется как беззаконие и произвол групп людей, исполняющих властные функции, а со стороны граждан – как беззаконие и произвол групп людей, стремящихся узурпировать эту власть. Произвол выступает двигательной силой разрушения безопасности, тогда как двигательной силой ее укрепления является выраженная в законе воля. Можно сказать о том, что все то, что устанавливается, помимо закона, есть опасность или угроза; все то, что устанавливается законом – безопасность. Правда, мы понимаем, что подобный срез безопасности представлен как особый ее вид, он может быть отнесен и к политической безопасности, но он не выделяется только по признаку законная и незаконная воля. Это связано с тем, что безопасность как состояние устойчивого равновесия между различными силами общества, может превратиться в свою противоположность – неустойчивое и неравновесное положение. В силу чего требуется общее определение безопасности, из которого по особым и комплексным признакам будут выделены ее составляющие.

Под безопасностью следует понимать согласованные взаимодействия субъектов (индивидов, государств, наций, обществ и прочих объединений людей) в состоянии нацеленности на мир и его поддержание, сохранение или изменение при условии, что положение субъектов либо изменяется, либо нет, т. е. сохраняется в том или ином объединении (государстве, обществе, нации и прочих объединениях) и в том виде, в котором существовало.

Коснувшись согласованности взаимодействий как элемента структуры безопасности, мы обязаны охарактеризовать субъекты безопасности. К субъектам безопасности, как мы видим из определения, относятся как индивиды, так их объединения. Следует заметить, что основным содержанием объединения индивидов является способность данного объединения утверждать индивидуальность. Если государство не делает этого, то это становится задачей других объединений, которые в этом вопросе восполняют или, точнее, исправляют эту неспособность государства. Поэтому каждое институционализированное объединение дополняет другое такое же объединение в его неспособности утвердить индивидуальность каждого из своих участников. Следует сказать, что основной характеристикой субъектов безопасности становится их деятельностное начало. Деятельность включается в понятие безопасности как действие необходимое, обусловленное обстоятельствами. Обусловленная обстоятельствами деятельность направлена как на изменение этих обстоятельств, так и на их сохранение. Преобразующая суть деятельности является ее ведущей стороной, а деятельность, направленная на сохранение – вторострепенной. В деятельности, направленной на сохранение положения субъектов, на их защиту, как будто бы и заложен смысл безопасности, тогда как в действительности безопасность к индивидам и их объединениям приходит вместе с преобразующей деятельностью. Акцентируя внимание только на сохраняющей сути деятельности для сохранения безопасности, мы тем самым актуализируем защитные способности индивида и объединений, хотя, как известно, самая лучшая защита – это нападение. Единство преобразований с сохранением позитивности этих преобразований и отказ от негативного – вот смысл той деятельности, которая включается в понятие «безопасность».

Встает вопрос о том, в каком завершенном индивидуальном и социальном продукте возникает единство преобразующей и сохраняющей сути деятельности? Можно сказать, что таким продуктом является индивид, который:

1) приобрел навыки коллективных действий;

2) не отрываясь от своей потребности, способен учитывать общественный интерес, т. е. наделен нравственностью;

3) способен отвечать за свои поступки, и осознает, что он несет ответственность за них;

4) способен изменять условия вокруг себя и учитывать последствия этих изменений.

Что касается объединений индивидов, в которых довлеющий признак определяет способности этого объединения, то они сами по себе выступают социальным продуктом единства преобразующей и сохраняющей сути деятельности. Объединения индивидов, которые ставят своей целью изменение обстоятельств и преобразуют их, сами по себе уже представлены как форма защиты как от внутреннего разложения, так и от внешнего разрушения. Они являются формой безопасности, но такой ее формой, которая защищает основной объединяющий признак. Так, нация как объединение индивидов создает систему защиты только для признака национальности. Иные признаки, которыми наделены люди той или иной национальности, нацию как объединение людей, в меньшей степени интересуют, если, правда, эти признаки напрямую не спрягаются с признаками нации. Поэтому, забегая вперед, скажем, что государство создает систему безопасности для индивидов, которые объединены по признаку государства. Небезопасно жить в государстве тем индивидам, которые эти признаки разрушают. Поэтому преступники объединяются между собой в группы по признаку правонарушений, и тем самым создают свою систему защиты, например систему финансовой защиты – «общак».

Но не только деятельностной стороной характеризуется субъект безопасности. Он также обладает внутренним мирным состоянием. Нацеленность на мир предполагает совокупность физических, психических и прочих состояний, которые предопределяют действия и делают их сугубо положительными как для самого субъекта, так и для того, с кем осуществляется взаимодействие этого субъекта. Физическое состояние нацеленности на мир не предполагает субтильности, наоборот, необходима сила, чтобы быть в состоянии дать отпор физическим притязаниям другого. Психическое состояние должно характеризоваться отсутствием агрессии и таких представлений, которые являются отражением враждебного настроя индивида, ощущениями неприязни и мизантропии. Состояние же сознания должно характеризоваться насыщенностью таких знаний, которые позволяют действию быть миролюбивым, неконфронтационным и конфликтным.

Состояние субъекта безопасности – наиболее важная характеристика, и если мы хотим, чтобы в обществе царил мир и укреплялась безопасность, необходимо все усилия общества направить на то, чтобы формировать физическое и психическое здоровье и разумное отношение к жизни как у индивидов, так и у их объединений. В действительности же как индивиды, так и их объединения, живя в обществе, отстраняются от него, враждебно настроены по отношению к нему и другим, таким же, индивидам, их действия приобретают интолерантный, конфронтационный, бескомпромиссный характер. Чтобы эти действия стали бесконфликтными, а, точнее, хотя бы чуть-чуть уменьшить их конфликтность, в обществе создаются институты, которые наделены функцией принуждения к бесконфликтным действиям. Тем не менее культивирование принуждения всегда чревато воспроизводством в обществе таких элементов, которые все свои силы тратят на то, чтобы уничтожить это принуждение.

Государство как союз, основанный на принуждении, воспитывает каждый день и каждый час свою противоположность – индивида, который всеми правдами и неправдами стремится уничтожить принуждающую силу государства. Поэтому государство, объединенное по определенному признаку, враждебно относится ко всем объединениям, которые образованы по другому признаку. Государство находит своего могильщика не только в лице пролетариата, как полагали классики марксизма, но и в лице тех, кого оно не может силой объединить.

Последним элементом внутренней структуры безопасности является положение индивидов в объединении. Данный элемент есть причина и последняя инстанция безопасности. Этим положением определяется и сила защищенности индивида в объединении, и степень выражения его внимания к интересу объединения. Такое положение есть результат постоянного соприкосновения индивидов с тем признаком, который их объединяет. И чем в большей степени индивидуальное положение отражает тот признак, который лежит в основании объединения, тем в большей степени оно отражает положение всего объединения. По идее, в объединении главный признак равным образом распределяется между всеми его членами, и потому положение каждого индивида в нем равноудалено от этого признака. Но это по идее, а в действительности равноудаленными от господствующего признака становятся те, кто этот признак освоил как собственный, кто им овладел, и смог превратить его для всех членов объединения в качестве основополагающего признака. Так, признак национальности принадлежит всем представителям нации, но некоторым из них этот признак принадлежит больше, чем остальным. Шовену признак «французкости» относился в большей степени, чем остальным французам, а шовинисту Сталину – признак «русскости», чем какому-нибудь Иванову. В конечном счете, объединения индивидов создаются для того, чтобы удержать этих индивидов в некоторой формальной коллективности, в маломальском, формальном, равенстве, чтобы реалии, в которых он существует, не казались такими грубыми, чтобы сгладить его действительное неравное положение в обществе.

Безопасным или опасным может стать положение индивидов именно в объединении, ибо в них концентрируется вся сила и бессилие любого союза индивидов. Чем в большей степени положение индивидов выступает объективным основанием для поддержания ими в своих действиях господствующего признака объединения, тем сильнее это объединение. Готовность поддержать господствующий признак поддается эмпирическому анализу. Ее можно уяснить осознанием удовлетворенности граждан той или иной страны жизнью в целом и отдельными ее сферами. Так, граждане Дании согласно исследованиям практически все поддерживают главный признак, ибо 94 % опрошенных датчан удовлетворены жизнью в целом, а 83 % – состоянием экономики страны. Отсутствие отчуждения у датчан от господствующего признака, от формы принуждения, навязываемой государством, сопрягается или коррелирует с отсутствием опасностей и наличием приемлемой для них безопасности. Мы не склонны идеализировать датское общество, потому что прекрасно осознаем, что проводимые исследования в докризисный период и их результаты существенно отличаются от результатов в кризисный период.

В кризисные периоды господствующий признак объединения поддерживается меньшим количеством граждан, так как удовлетворенность жизнью в подобные периоды резко снижается. Со стороны граждан в эти периоды повышается критика в адрес всех институтов гражданского общества и прежде всего самого государства, которое, с их точки зрения, не смогло предотвратить кризисные явления и снизить уровень опасностей, связанных с действием закона перепроизводства. Действия граждан по поддержанию господствующего признака ослабевают. Они начинают интенсивный поиск иных признаков и, соответственно, иного объединения. В силу чего правительство реагирует на подобное состояние граждан очередными реформами, направленными на укрепление господствующего признака. И чем недовольство граждан сильнее, тем глубже реформы. Реформы, в свою очередь, несут в себе не меньше опасностей, чем сам кризис. Ибо они всегда направлены на сохранение и укрепление частного присвоения собственности, что таит в себе тотальную для граждан опасность, связанную с потерей личной безопасности. Угроза, исходящая от потери самой безопасности, толкает граждан на действия экстремистского характера, которые еще в большей степени разрушают господствующий признак. Наступает время, когда сами индивиды под воздействием объективных условий становятся опасными, а их действия угрожающими господствующему признаку. Этот период характеризуется ростом социального напряжения, которое перерастает при определенных условиях в конфликт. Конфликт становится реальной угрозой сложившейся безопасности и способом изменения господствующего признака, на основании которого покоилось государство и общество (см. схему на с. 107).

Угрозы и конфликт – эти понятия в действительности отражают, по сути дела, одно и то же состояние общества и индивида. Использование этих понятий, как различных по своему внутреннему содержанию, обусловлено их противоречивой чувственно-эмоциональной насыщенностью. Понятием «угроза» исследователи и законодатели обозначают связь в обществе, которая чревата отрицательными последствиями для индивида, общества или государства. Нечто всякий раз может быть угрозой для человека или общества, а тем более для государства, может нанести вред как индивиду, так и его объединениям. Это зависит, в свою очередь, от того, знаем ли мы враждебные свойства предмета, характер человека, отрицательную для нас силу отношений. И если недостаточный опыт человека, общества или государства приводит их к действиям, которые становятся угрожающими состоянию социального здоровья человека, общества или государства, то это беда человека, общества и государства, а не предмета, характера или отношения. Поэтому под угрозой понимают все то, что потенциально или реально наносит непоправимый вред человеку, обществу и государству.

Непоправимый вред заключается и в том, что однажды совершенное действие в последующем оставляет отпечаток в сознании и на теле человека, общества и государства. Шрамы, полученные воином в сражениях, есть напоминание и о сражении, и о том оружии, которым эти раны были нанесены. Результат поступка или действия соотносится с их логикой. Поэтому в основу угрозы, как некотором реальном или потенциальном результате действия, положено само действие. А коль скоро некоторый результат действия оказывает на нас негативное влияние, и оно воспроизводится с постоянной силой и непроизвольно, то можно говорить о том, что существуют действия индивидов, которые с неумолимостью показывают нам отрицательный результат, и поэтому представляют реальную угрозу. Обстоятельства не всегда способствуют тому, чтобы освободиться от результата действий, заслониться от негативного воздействия действий других. И только случайность может заставить миновать враждебные воздействия. И этот случай, представленный индивиду, не минует современное общество.

РОССИЯНАМ ЖИВЕТСЯ ТРУДНЕЕ ВСЕХ

Нет ни доверия государственным институтам, ни удовлетворенности жизнью

Современное общество изобилует действиями, результат которых враждебен индивиду, выступает по отношению к нему как угроза. Общество раскалывается на действия становящихся угрозой и не представляющих угрозы индивидов. Почему так происходит? Только потому, что действия каждого индивида, в конечном счете, направлены на себя самого. И чем в большей степени действия каждого индивида обусловлены его собственными потребностями, тем в большей степени игнорируется потребность другого индивида. Взаимодействия индивидов, составляющих общество, разнонаправлены, а общественное объединение представлено как процесс постоянного отталкивания индивидов друг от друга. Рынок к этому процессу добавляет единство, но это единство не людей, а частных собственников, владельцев финансового капитала, поэтому рынок одних объединяет, но также и разъединяет их с теми, у которых этих финансов нет. Государство объединяет подобных индивидов по признаку территории и принудительного закрепления за ней. В современном обществе происходит закрепощение за территорией, в традиционном же обществе индивиды консолидировались по сословиям. Современные индивиды такие же крепостные, но только на службе у государства в целом. Достойно сожаления лишь то, что многие становятся крепостными по доброй воле. И если при первом взаимодействии нечто было угрозой, то в последующем это нечто превращается в неотъемлемый элемент действий и жизни человека, общества и государства. Индивид при этом становится сам носителем угрозы. Так, ребенок со своими гипертрофированными потребностями или муж, чрезмерно увлекающийся алкоголем, или жена с желанием любить другого и т. д. и т. п. – все это становится угрозой для благополучия семьи. Угроза – это есть система связей, при которых осуществляется отрицание жизненных признаков индивида, общества и государства. Она выражена всем тем, что непосредственно направлено на индивида, общество и государство. Так, США, определяя для себя «ось зла», угрожает уже своим собственным существованием тем государствам, которые включаются в эту «ось», и тем самым США становится реальной угрозой безопасности последних. Угроза из потенциальной превращается в реальную в результате определенных действий.

Законодатель не может точно обозначить, что есть угроза, он идет по пути определения причин угроз, и только результат действий оценивается и осуждается правом, т. е. только в том случае, если угрозы выразились в действиях и причинили конкретный вред. Так, кризисное состояние экономики обусловливает совокупность всевозможных угроз для человека и общества, и государства. Чрезмерное социальное неравенство также становится угрозой как для индивида, так и для общества в целом. Мы наблюдаем, что причинами угроз и конфликта выступают одни и те же причины. Угрозы есть потенциальные следствия причин конфликта. Если конфликт есть реальное следствие накопившихся причин, то угроза – это потенциальное их следствие. Потенциальность состоит в том, что следствия эти не носят массового характера и осознаются как отрицательные следствия, а также в том, что они стали реальностью для наиболее социально незащищенных слоев общества. Поэтому под угрозой необходимо понимать латентную фазу конфликта, когда происходит действительное и повсеместное распространение причин на все большие слои населения и явное осознание их как пагубных для положения индивидов. Так, например, безработица, с одной стороны, как следствие функционирования рыночных отношений и ослабленного контроля со стороны государства за их функционированием, выступает причиной появления протестного сознания и реального протеста. Если обратиться к результатам опроса по поводу поведенческих реакций нижегородцев в случае потери работы, проведенного нижегородскими социологами еще в 2000 году, на второй год после поразившего страну экономического кризиса, то можно увидеть, что выделяются несколько типов этой реакции. Одни готовы положиться на собственные силы и силы государства и осуществлять поиск работы, и таких в первом случае – 65 %, а во втором – 45,6 %. Другие готовы переквалифицироваться и освоить новую профессию. Третьи собираются искать защиту либо в профсоюзе, либо в суде. Четвертые хотят открыть свое дело. А вот пятые готовы к различным протестным действиям. 9,5 % респондентов собираются добывать средства к существованию любыми способами; 7,3 % утверждают, что проживут, не работая; 6,1 % будут бороться с властью, которая сделала из них безработных[43]43
  См.: Куконков П. И. Социальная напряженность в Нижегородской области: характеристики, динамика, особенности проявления // Современная конфликтология в контексте культуры мира. Материалы I Международного конгресса конфликтологов. М.: УРСС, 2001. С. 465.


[Закрыть]. Стратегии предположительного поведения безработных различны – от легитимных форм, до крайне экстремистских. Крайние же, экстремистские, формы выступают угрозой существующей системе организации общества, которое, в свою очередь, не проводя никаких мероприятий в отношении ликвидации причин, порождающих безработицу, с завидным постоянством воспроизводит людей, чье социальное положение является угрожающим.

В праве угроза – некоторая абстракция, получающая свое конкретное определение в результатах действий, а в политике она есть действия или суждения, попирающие господствующий признак или интерес. Угроза – это предконфликтное состояние, и от того, насколько реально будут представлены противодействия угрозе, настолько вероятен конфликт. Конфликт – это система связей, при которых происходит отрицание не только господствующего признака государства со стороны индивида, но и отрицание устоявшегося положения самого индивида. Поскольку социальное положение индивида и есть его общественная жизнь, то конфликт и угроза – совпадающие понятия для внутреннего состояния индивида, государства и общества. Для внешнего состояния конфликт связан с борьбой, а угроза с предупреждением борьбы. Угроза осуществляется в пределах мира, конфликт – в пределах войны. Угроза и конфликт – это система отрицаний или исключений из существующих отношений причин, обусловливающих как угрозу, так и конфликт. Эти исключения могут носить крайний или промежуточный характер, временный или постоянный характер, осуществляться в политике или экономике, но все они указывают на то, что связи господствующие в обществе подвергаются отрицанию со стороны индивида или же связи, устанавливаемые индивидами в обществе, отвергаются со стороны государства. Различия между конфликтом и угрозой заключается в том, что угроза – это все то, что оказывает предположительно отрицательное действие на человека (вероятные природные катаклизмы, военные конфликты, экономические отношения и т. д.), а конфликт – это отрицательные действия индивидов или группы индивидов по разрушению установленных связей, ставших реальной угрозой, и препятствующих сохранению или изменению положения индивида или группы индивидов. Понятие «угроза» шире понятия «конфликт», и отражает интерсубъективные воздействия, тогда как с конфликтом всегда связаны негативные действия индивидов. Необходимо согласиться с В. Д. Щетининым, который считает, что угроза только тогда должна быть квалифицированна таковой, когда общество или человек исчерпал все возможности диалога, согласия и сотрудничества по разрешению нарождающегося конфликта, не прибегая к лозунгам о новом переделе, к призывам о гражданской войне во имя толкуемых по-своему национальных интересов[44]44
  Щетинин В. Д. Экономическая дипломатия: учебное пособие. М.: Международные отношения, 2001. С. 86–88.


[Закрыть].

Безопасность – это следствие конкурентной борьбы агентов, наделенных неравными силами. И в этой борьбе побеждает тот, чей интерес подкреплен материальной и духовной силой общества, т. е. сильнейший. Сильнейший же в обществе частной собственности – это тот, кто обладает в большей мере общественной, а точнее, всеобщей силой – деньгами. «…Та власть, которую каждый индивид осуществляет над деятельностью других или над общественными богатствами, заключается в нем как владельце меновых стоимостей, денег. Свою общественную власть, как и свою связь с обществом, индивид носит с собой в кармане»[45]45
  Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения: в 9 т. Т. 2. М.: Политиздат, 1985. С. 99–103.


[Закрыть]. И чем денег больше, тем выше власть индивида в обществе, тем выше его безопасность. Ибо он при той власти, которую дают ему деньги, получает адекватную этой власти степень защиты его жизненно важных интересов. И наоборот. Различия в том количестве общественной силы, которой наделяется индивид, делают общество дифференцированным. При таком положении дел то, что не является опасным для одного, становится настоящей угрозой для жизни и жизни семьи другого. Государство взяло на себя изначально функцию защиты всех граждан от внешнего врага и от врага внутреннего. Сегодня настало время прийти к пониманию того, что внешний и внутренний враг – это деньги, ради которых в основном и осуществляются как согласованные, так и рассогласованные, т. е. противоположные, действия. Если бы не было государства, то только ради того, чтобы оградить людей от власти денег, «удачного» средства согласования интересов и действий в условиях рынка, необходимо было бы его выдумать. Хотелось бы, чтобы влияние денег в жизни людей не имело такого большого значения, как в наше время. Но социальная сила денег заключается именно в том, что они становятся в рыночных условиях единственным связующим звеном между людьми. И потому за них ведется беспрестанная борьба, которая ввергает в опасное состояние очень многих. Гельвеций считал, что использование борьбы для достижения своего личного благополучия является источником политических зол, и что правительство должно озаботиться тем, чтобы конфликт не был основным способом достижения индивидуального благополучия. «Единственное, что нужно пожелать, – писал Гельвеций, – это чтобы люди хорошо поняли свои интересы и, прежде всего, знали, что их не следует добиваться за счет других; это и есть источник всех политических зол, именно о предотвращении этого должно заботиться правительство»[46]46
  Гельвеций. Соч.: в 2 т. / сост., общ. ред. Х. Н. Момджяна. Т. 2. М.: Мысль, 1974. С. 595.


[Закрыть].