Текст книги "Безопасность: политический и социальный аспекты"

Этот недостаток переплетается с другим, не менее важным недостатком, как «Концепции», так и Закона «О безопасности». Он состоит в том, что определив безопасность через положение защищенности от внутренних и внешних угроз, впоследствии это определение не получает развития. Угроза становится не внутренним атрибутом, а внешним по отношению к безопасности. В разделе «Угрозы национальной безопасности» сами угрозы рассматриваются как нечто, определяющее не состояние защищенности, а безопасности. Это же мы наблюдаем и в законе «О безопасности». Угрозы становятся, вместо внутреннего, внешним условием определения безопасности. Если предположить то, что безопасность и защищенность есть одно и то же, то определение безопасности через защищенность становится не оправданным.

Для определения безопасности необходима другая абстрактная категория, которая верно определит, что она такое, эта категория сможет охватить всю сумму связей, укрепляющих независимое положение индивидов и зависимое положение от индивидов государства. «Понятия должны научиться работать, прежде чем с ними можно будет сделать что-нибудь путное», – говорит Р. Дарендорф[80]80
  Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы / пер. с нем. М.: Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2002. С. 25.


[Закрыть]. Однако законодатель полагает, что понятие защищенности наиболее точно отражает суть безопасности. Защищенность означает наличие определенной совокупности условий, которые делают положение индивида, общества и государства наиболее устойчивым. Быть устойчивым – значит, обладать достаточной силой для сохранения своего положения, а при изменении положения – дополнительной силой, необходимой для закрепления этих изменений. Понятие защищенности в меньшей степени акцентирует внимание на самостоятельности индивида в деле формирования своего положения, а в большей – на зависимость от третьего лица, которое может и не признавать необходимость такой защиты. Так, наемные работники защищены от произвола владельцев производства и капитала Трудовым кодексом, но фактически этот кодекс, как не странно, оберегает обладателей промышленных предприятий и финансов от наемных работников. В Трудовом кодексе прописаны санкции и механизм их предъявления работодателям, которые задерживают заработную плату. Сегодня задолженность по заработной плате составляет примерно 13 млрд рублей, и только три судебных прецедента зафиксированы в отношении предпринимателей, задержавших заработную плату[81]81
  В 2006 году стало известно, что задолженность по заработной плате снизилась до 8,5 млрд рублей и уже 24 работодателя попали за задержку выплаты заработной платы под суд. Этот исторический факт положил начало осознанию российским государством необходимости защиты наемных работников от произвола работодателей.


[Закрыть]. Это говорит о том, что государство в своей правоприменительной практике отказывается от прямой защиты наемных работников, создает тем самым зону угроз и опасностей для наемных работников, не освобождает их от прямой зависимости от работодателей. Наемный работник вряд ли вступит в открытое противоборство с тем, кто обеспечивает его работой, ибо гонения на таких работников становятся нормой во взаимоотношениях последних с работодателями. Государство как третье лицо не испытывает нужды вставать на защиту наемных работников. Поэтому, можно констатировать, что абстрактное определение угроз на руку тем, кто их ежечасно создает произвольными и внеправовыми действиями. Лицемерие законодателя, определяющего безопасность через защиту интересов, и подтверждается ныне действующим Трудовым кодексом.

Защищенность есть результат функционирования отношений, не разрушающих самостоятельность ни индивида, ни государства. Безопасность связана напрямую с состоянием устойчивости, а не просто защищенности жизненно важных интересов. Устойчивость положения индивидов характеризуется такой суммой связей, которые стабильны на протяжении необходимого периода, и обладают способностью воспроизводится в неизменно устойчивом виде.

Положение индивида определяется совокупностью условий, в которые включаются и экономические, и политические, и социальные, и духовные условия. Если условия не выступают достаточным основанием для сохранения положения индивида, то они становятся опасными для него. Если государство изменяет правовое положение индивида без учета его материального, духовного и политического состояния и ослабляет его позиции в удовлетворении своих потребностей, то оно само тем самым осуществляет опасные действия в отношении личности.

Индивид, изменяя свое положение, не учитывает сложившиеся отношения в государстве, и тем самым он становится опасным для государства как объединения индивидов. Для индивида становятся опасными всякие действия, будь то действия отдельного индивида или государства, которые нарушают устойчивый характер удовлетворения потребностей. Для государства же опасны всякие действия индивидов, направленные на уничтожение устойчивого характера государства. Можно сказать о том, что всякое воздействие – внутреннего или внешнего характера, нарушающее устойчивый (равновесный) или стабильный (неизменчивый) характер положения индивида, либо положения общества и государства, подводится под понятие «угроз». При этом учитываются не только жизненно важные интересы личности, общества и государства (необходимо оговорится и сказать, что такие интересы могут быть только у индивида, так как образ жизни характеризует именно человека, а общество и государство – это форма или способ его существования), но и те интересы, которые становятся результатом исторического или социокультурного развития. Таким образом, учитывается вся сумма интересов личности, необходимых для воспроизводства его жизни в данных исторических условиях, которые представлены в способе политической, экономической, культурной и социальной жизнедеятельности.

В силу изложенного под угрозами необходимо понимать всякое предположительное действие либо нарушающее, либо уничтожающее устойчивый характер воспроизводства социальной и индивидуальной жизни. Предположительным действие может быть только в сознании тех, кто намеревается его осуществить. Поэтому угрозой может быть названо состояние сознания либо отдельного индивида, либо государства. Данное состояние характеризуется нацеленностью на борьбу, поэтому уровень протестного сознания и причины этого протеста указывают нам на то, что индивид готов стать опасностью или угрозой для государства и общества. Государственное сознание выражено в законах. Чем больше эти законы ущемляют самостоятельность индивидов, тем опаснее они для него. Анализ протестного сознания индивидов и принуждающей силы закона позволяет определить конфликтный или угрожающий потенциал личности или государства. Эти угрозы могут носить природный характер, экономический, политический, социальный, индивидуальный и групповой характер. Так, например, политический экстремизм отражается в действиях различных политических сил, которые направлены на дезорганизацию устоявшихся форм взаимодействия в политической сфере. Можно так же говорить об экономическом экстремизме, который связан с действиями экономических субъектов, подрывающих устойчивый характер экономики в государстве.

Исходя из определения понятия «угрозы» как предположительного действия, нарушающего или уничтожающего устойчивость положения личности, общества и государства, может быть дано и определение понятия «безопасность» как состояния устойчивости положения личности в различных сферах жизни, положения общества и государства. Так, устойчивость государства определяется как внутренними, так и внешними воздействиями. Воздействия, превышающие организующую силу государства, являются опасными воздействиями и попадают под понятие угрозы. Воздействия же, как следствие государственной организации, есть всегда положительные для государства действия. Поэтому об угрозах говорят как о некотором воздействии, как будто бы осуществляемом извне. Так, терроризм – это внешние по отношению к государству действия, стремление нарушить или уничтожить государственную организацию, ослабить устойчивый характер государства, либо, наоборот, усилить его организующую способность. В связи с этим понятие «угроза безопасности» научно обосновано и точно отражает их соотношение. Угроза не может включаться в понятие «безопасность», как это делает законодатель. Угроза – это активно нападающее состояние, тогда как безопасность есть положение активно обороняющееся. А нападение – всегда есть угроза при плохой обороне.

Подводя итоги анализа понятий «безопасность» и «угрозы», можно констатировать, что от определения понятий в правовой науке зависит не просто судьба человека, но и его жизнь. Поэтому юридическое определение понятия сопряжено либо с разрушением прав и свобод человека, либо с их укреплением и расширением.

Исследованный нами закон и концепция национальной безопасности ставит государство в положение субъекта, действующего по своему усмотрению в ситуации определения угрозы национальной безопасности. Индивид и общество при этом оказываются в состоянии распространяющего угрозы положения. Законодатель уподобляется известному исследователю конфликта Ральфу Дарендорфу, который в 50-х годах прошлого столетия пришел к выводу о том, что социальная структура является источником конфликта, а государство есть институт, разрешающий и предупреждающий его. Однако, если у Р. Дарендорфа социальная структура источает конфликт как угрозу, то у российского законодателя угрозы представлены как некоторые негативные обусловленности экономического, социального, политического и ценностного характера. Негативизм обусловленностей один раз представлен как отношение к индивиду, в другой – к обществу или государству. Понятие «угрозы» размывается до их негативных причин, которые кроются в экономических дисбалансах, а также в социальных и политических конфликтах. Но причины, которые обусловливают угрозы, поверхностны и предстают в предметно-вещественной сущности, что явствует из «Концепции национальной безопасности Российской Федерации». Законодатель на время забыл, что его долг определять отношение, т. е. определить нормой ту сумму господствующих действий индивидов, которые и являются причиной падения производства, роста внешних и внутренних государственных долгов и т. д. Но как только он начнет говорить о действительных причинах порождения угроз, которые кроются во взаимодействиях собственности и рыночных отношений, то, хочет он того или нет, он вступает в противоречие с Конституцией Российской Федерации. В связи с этим законодатель находит причины правильные, но поверхностные. Это одна из линий законодательства, но она не выдерживает никакой критики. Есть и в Законе и в Концепции другая линия, и она не менее запутана, и заключается в том, чтобы определится с тем, что же входит в понятие «безопасность».

В законе безопасность определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Она включает в себя, исходя из этого определения, три элемента – состояние защищенности, жизненно важные интересы и внутренние и внешние угрозы. Состояние защищенности определяется правами и гарантиями. Права – это нормы, устанавливающие предел личностного участия индивида, деятельности общества и государства, гарантии – это обязательства, требующие соблюдения утвержденной нормы. Понятие «защищенности» – это субъективно-объективное понятие, оно позволяет понять то, что защищенность человека или общества зависит также от оценки, оценка же – от состояния удовлетворения. Значит состояние защищенности жизненно важных интересов, с одной стороны, зависимо от угроз, как опасных условий осуществления жизнедеятельности, а с другой стороны – от состояния удовлетворения индивида или общества, т. е. внутреннего состояния индивида. В соответствие с этим для общества и государства личность и ее состояние является внутренним элементом, и от того, какими индивид видит условия своей жизни, такими и будут его действия. Эти действия и могут носить угрожающий характер. Поэтому для общества и государства угрозой выступает индивид, действия которого не сообразуются с существующими общественными и государственными нормами, а для личности всякое действие общественной и государственной нормы может стать угрозой, т. е. в качестве такого действия, которое нарушает привычный уклад жизни или сохраняет его неизменным.

Понятие «угрозы», как один из элементов безопасности, определяет внутреннее состояние понятия «безопасности» и в то же время выступает внешним по отношению к этому понятию. Угроза не может в одном и том же законе или в одной и той же концепции пониматься и как внутреннее состояние безопасности, и как как угроза самой безопасности. Не может, например, желудок животного одновременно быть и внутри организма, осуществляя (определяя) свою функцию по перевариванию пищи, и находиться извне и определять свои функции уже за пределами организма. В связи с этим попытка определить хотя бы одну угрозу федеративному устройству и укладу Российской Федерации сводилась к отождествлению понятия «угрозы» с понятием «усиление напряженности».

Понятие «социальной напряженности», как оно сложилось в социологии, указывает на усиливающееся различие и потерю единства во взаимодействии. Для восстановления исчезающего единства между индивидом и обществом, как индивид, так и общество совершают действия по укреплению утраченного единства. Однако общество ужесточает нормирование взаимодействий индивидов, индивид же интенсивнее действует против вводимых норм. В результате для индивида угрожающими становятся действия общества, для общества – действия индивида. В таких условиях не может быть достигнуто состояние защищенности ни для общества, ни для индивида. Но возможным становится равновесие, сохранение необходимых форм или способов взаимодействия, в том числе и при условии усиливающейся напряженности. Таким образом, обнаруживается компромисс между индивидами и обществом, достигается согласие, которое и является практическим проявлением устойчивости взаимодействия. Действия индивидов и общества становятся равновеликими, а потому безопасными как в отношении общества, так и в отношении индивида или личности. И безопасность превращается, с одной стороны, в согласованные действия между индивидами и обществом по сохранению и изменению своего индивидуального положения в обществе и государстве, а с другой стороны, налаживаются согласованные действия между обществом и индивидами по сохранению и изменению положения общества и его политического представителя – государства.

Данные представления о безопасности позволяют действия государства по ограничению экономического произвола считать теоретически доказанными и практически оправданными. Это вытекает из того, что всякое действие, направленное на нарушение или уничтожение положения индивида, является угрожающим, опасным для человека. Рыночные отношения сегодня есть основополагающая угроза, вечно порождающая борьбу индивида за сохранение и изменение своего социального положения. Действия законодателя, попирающего самостоятельность индивида, также должны быть отнесены к угрожающим действиям. Действия представителей партий и самих партий, направленные на ослабление позиций государства и гражданина, должны быть также отнесены к угрожающим действиям. Действия отдельных индивидов и групп индивидов, попирающих честь и достоинство других индивидов, также должны быть отнесены к угрожающим действиям. Поэтому государство, стремящееся к внутренней стабильности и социальной устойчивости и своими действиями добивающееся ее, всегда будет занимать устойчивое положение в мире и по праву может считать себя великим, т. е. социальным, государством.

Смысловые подходы в основе «Концепции» и закона «О безопасности», с одной стороны, разъясняют безопасность как систему защиты жизненно важных интересов от внешних и внутренних угроз, с другой – как средство устойчивого развития. И в том и другом случае в понятие «безопасность» включается охранная суть государства, что приводит к одностороннему представлению. В первом случае прямо говорится о том, что безопасность есть система защиты государства, а во втором случае она рассматривается как направление в развитии государства. Всякое изменение, получившее позитивные формы, обязано быть сохранено, а тем самым должна быть представлена безопасная система взаимоотношений.

Безопасность – это такая форма сложившихся отношений, которая обеспечивает средний уровень удовлетворения потребностей в данный исторический период, с данными производительными силами, частной собственностью, конкуренцией и социальной дифференциацией. Именно такой подход к системе безопасности кажется нам более адекватным.

Формы отношений, которые не позволяют создать условия для удовлетворения потребностей индивидов или общества, становятся опасными. И безопасные и опасные отношения представлены в различающихся по уровню развития обществах, и тем самым для каждого отдельного индивида реальны и он в них представлен. Реальность этих отношений для каждого отдельного индивида, а также для групп индивидов, стран, наций утверждается тем, что удовлетворение потребностей осуществляется через конкурентную борьбу, которая делает всех индивидов или страны, или нации социально различными. Поэтому для всех государство выступает как инструмент защиты их многообразных интересов, которые по логике вещей увязаны с частной собственностью, со стремлением индивида занять в системе существующих социальных различий доминирующее положение, но которое не в состоянии полностью их защитить.

Конфликт в формировании и сохранении политической безопасности играет концептуальную роль. История показывает нам, как рушились государства, когда внутренний конфликт приобретал необратимый характер. Политическая безопасность претерпевает всякий раз свое внутренне содержание в зависимости от силы и степени конфликтности в обществе. Массовые расстрелы рабочих перестали быть инструментом сохранения политической безопасности. Сегодня методы поддержания политической безопасности мягче, демократичнее. Государство создало систему управления конфликтом, как одним из серьезных способов разрушения политической безопасности. Поэтому политическая безопасность может быть представлена как система защиты от конфликта. И здесь неважно, из каких элементов состоит эта система, но необходимо, чтобы политическое воздействие, связанное всякий раз с принуждением, не формировало бы действенную оппозицию, враждебно относящуюся ко всему тому, что предлагают населению государственные органы управления.

Для государства наиболее значительным моментом в уяснении зарождающегося конфликта является наличие обширной информации о процессах и их тенденциях в обществе. Поэтому им вырабатывается концепция национальной безопасности, определяются угрозы для этой безопасности. Эти угрозы – либо источник нарастающего конфликта, либо уже сам конфликт, жизненность которого зависит от ряда сопутствующих причин. Поэтому под угрозой всякий раз понимается грядущий конфликт, который может разрушить систему политической безопасности. Работа с угрозами-конфликтами задача особого силового механизма государства.

Предположительно, что государство может обеспечивать безопасность только с той стороны, которая выражена в сохранении устоявшихся позитивных способов взаимодействия индивидов. Любые изменения, направленные на преобразование устоявшихся способов взаимодействия в обществе, протекают болезненно и конфликтно. Конфликт для государства становится способом его собственного воспроизводства, тогда как на деле государство ограждает себя и граждан от конфликта. Это связано с тем, что конфликт не управляется теми методами, с помощью которых он, собственно говоря, и возникает. Необходимость новых методов влечет за собой и потребность в новом государстве. Государство действительно является органом защиты граждан от опасностей, но оно при этом уподобляется пастуху, который охраняет свое стадо только ради того, чтобы его не съел кто-либо другой.

Традиция в понимании государства как инструмента защиты своих граждан уходит своими корнями к теоретическим обоснованиям функций государства Г. В. Ф. Гегеля. Он полагал, что для того, чтобы масса людей образовала государство, ей необходимо создать совместную защиту и государственную власть[82]82
  См.: Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. М.: Наука, 1978. С. 76.


[Закрыть]. По Гегелю, способы и виды осуществления власти в том или ином государстве могут быть самыми разнообразными, и в этом смысле может царить полная беспорядочность и несоразмерность. Но главное для государства – это два обстоятельства: первое из них заключается в необходимости того, чтобы масса людей являла собой государство и совместную власть, второе обстоятельство связано с определением соразмерности воздействия государственной власти на сферу необходимости и сферу случайности и произвола (гражданского общества. – Авт.). Гегель в связи с этим говорит, что такое различение имеет большое значение для спокойствия государства, устойчивости правительств и свободы народов[83]83
  Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. С. 77.


[Закрыть].

Если всеобщая государственная власть требует от отдельного человека только то, что ей необходимо, и ограничивает этим применяемые властью меры, то в остальном она может предоставить своим гражданам значительную свободу в их жизни и волеизъявлении. Тем самым государство создает основу для своей безопасности, т. е. индивиды не выказывают неудовольствия действиями правительства, когда оно предъявляет к ним требования, необходимость которых для всех вполне очевидна. Совершенно другое дело, когда и необходимое и произвольное одинаковым образом находятся в ведении центральной власти и контролируется ею. Тогда подданные перестают, говорит Гегель, различать эти две сферы, и испытывают к ним одинаковое раздражение, тем самым они ставят под угрозу государство в необходимой для него области[84]84
  См.: Там же. С. 77.


[Закрыть].

Можно сказать, что действия индивидов, по их собственному определению, не требующие со стороны государства контроля, становятся опасными для государства, не только тогда, когда государство начинает осуществлять над ними контроль, но и когда эти действия становятся опасными для самих индивидов. Вывод из вышесказанного состоит в том, что для Гегеля внутренняя безопасность связана как с действиями государственной власти, так и с действиями индивидов. Действия индивидов становятся опасными как реакция на опасные действия государства в отношении положения индивидов в сфере случайности и произвола, т. е. в сфере гражданского общества. В силу того, что большая часть общественных институтов сложилась внутри определенного круга потребностей, пишет Гегель, и на основе свободной деятельности граждан, длительность их существования и жизнеспособность сохраняются безотносительно от вмешательства государства. Государство в лице правительства выступает только тогда, когда необходимо защитить эти общественные институты, либо ограничить рост той области, которая в силу своего чрезмерного развития начинает мешать процветанию других необходимых видов деятельности[85]85
  Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. С. 83.


[Закрыть]. Для Гегеля безопасными действиями со стороны государства являются такие действия, необходимость которых для всех очевидна, и тем самым эти действия не нарушают установленный порядок в гражданском обществе. Со стороны индивида безопасными являются такие действия, которые не опровергают необходимые действия государства и не мешают своей чрезмерностью действиям других.

Мерой безопасных действий как индивидов, так и государства становится безопасность целого. Безопасность же отдельного человека, утверждает Гегель, гарантирует целое, так как ему не надо быть по необходимости храбрым, по обязанности подвергать себя опасности насильственной смерти, быть не уверенным в своих наслаждениях, владении и праве. Безопасность государства гарантирует сохранение неизменяемых прав сословий или классов. В противном случае, когда сохранение безопасности индивидов и классов не обеспечено государством, а отдельный индивид не стремится, по своей доброй воле, действовать в согласии со всеми другими на благо целого, возникает война. Только она должна установить не истинность права той или другой враждующей стороны, а прийти к решению того, какое право должно уступить в этом столкновении[86]86
  Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. С. 140, 144, 241.


[Закрыть]. В конечном счете, с безопасностью государства и индивида Гегель связывает сохранение наличествующих отношений между сословиями и отсутствие конфликта. Изменение же существующего положения сословий влечет за собой конфликт, который является свидетельством опасности как для индивида, так и для государства, и для сословий одновременно. Конфликт по Гегелю возникает тогда, когда государство не в состоянии обеспечить безопасность сословий, и когда отдельный индивид не стремится действовать в согласии с другими на благо целого. Для Гегеля государство – инструмент обеспечения безопасности сословий, тогда как в действительности государство есть результат конфликта сословий и при этом безопасность обеспечивается для того класса, который устанавливает государство в соответствие со своим интересом. Государство – это продукт непримиримости классовых противоречий, поэтому безопасность обеспечивается одному классу в ущерб безопасности другого. В связи с этим марксизм пришел к выводу о том, что государство – это машина для подавления одного класса другим. Этим выводом, по сути дела, завершается марксистское представление о государстве вообще и буржуазном в частности. Этот вывод соответствует действительности, поскольку конфликт в форме борьбы классов предопределяет безопасность, а не наоборот. Государство, как продукт непримиримых противоречий, обязано создать систему безопасности не для индивидов, а для такого отношения, которое довлеет над государством и индивидом. Это отношение – частная собственность.

Исходя из подобного рассмотрения безопасности и конфликта, мы приходим к выводу, что понятие безопасность не имеет отношения к человеку, оно имеет прямое и завершенное отношение к частной собственности. Охраняется государством, защищается им частная собственность или такое отношение, в котором человек принимает второстепенное участие.

Субъектами данных отношений являются опредмеченные сущности человека – ковры, мотоциклы, автомобили, воздушные шары, мыльные пузыри и т. п. Отношение вещи к вещи, товара к товару, стоимости к стоимости – есть основное отношение в обществе. И это отношение, как и сами предметы, отчуждено от человека. Овладеть этим отношением для человека означает – стать предметом обмена, торговли, эквивалентным предмету товаром, исключить из себя те свойства и качества, которые в обмене не принимают участие. Необязательно любить Родину, это свойство или качество невозможно обменять, а вот нелюбовь к ней может позволить продать некоторый секрет или что-то подобное. Поэтому для получения выгоды те ценности, которые принадлежат роду, обществу, государству, должны быть менее всего ценны для индивида. Только тот человек, который становится во всей своей плоти товаром, может в рыночном обществе занять соответствующее положение.

Почему правительство всегда подвержено критике? Да потому, что оно следует логике товарного обмена. Именно поэтому нам, например, непонятны действия правительства по накачиванию долларами стабилизационного фонда. А это связано с тем, что правительство, как товар, ценно только тем, как оно удовлетворяет потребности различных слоев населения. Стабилизационный фонд при этом повышает цену самого правительства. Оно на рынке обмена услуг, благодаря этому фонду, получает повышенные дивиденды в виде вознаграждения. Бизнес «подкармливает» чиновников, что является скрытой претензией предпринимателей на стабилизационный фонд. В один прекрасный момент они его получат, ибо погрязшему в коррупции чиновнику ничего не останется делать, как открыть кладовые стабилизационного фонда своему благодетелю. Человека начитают оберегать с того момента, как он стал товаром, и охраняется он государством до тех пор, пока товарное свойство человека не исчезнет, например, в связи с болезнью, возрастом или конъюнктурой. В других случаях ему обеспечена безопасность в той мере, в какой он может быть полезен государству – быть добропорядочным и законопослушным гражданином, способным своим живым примером наставлять молодежь. Посмотрите, какая активность у пенсионеров, голосующих во время избирательных кампаний в странах Западной Европы. Эти вымуштрованные капиталистической системой граждане – образец для подражания, гордость нации, упрек бастующим. Поэтому государство отказывает в обеспечении безопасности для тех, кто не смог стать товаром. Оно к ним относится как к изгоям, предоставляя возможность самим добывать себе хлеб насущный каким угодно способом. Но оно с неизбежностью борется с подобными элементами, потому что они покушаются на основополагающий принцип – частную собственность.

Государство не обеспечивает безопасность людям, оно обеспечивает безопасное функционирование отношений частной собственности. Поэтому, например, как только все ведущие компании Швеции были скуплены иностранным капиталом, то на убыль пошла вся десятилетиями складывающаяся система социальной безопасности, резко сократились расходы государства на поддержание социальной сферы. И это все – жертва земному богу, частной собственности. Если собственность не может приносить прибыль – это уже не собственность, а некоторая вещь, в лучшем случае, для удовлетворения потребностей. Частная собственность правит миром, заставляет государство выстраивать такую систему безопасности, чтобы она была условием приращения капитала. Но если она не удовлетворяет этим требованиям, то тотчас разрушается, и на ее место приходит новая система.

Конфликт лежит у основания складывающейся системы безопасности. Это только на первый взгляд конфликт порождается государством, которое отказывается обеспечивать безопасность индивидам. Во времена Гегеля так оно и было: только посредством вооруженной силы обеспечивалась безопасность одних индивидов и создавалась опасность для других. В современном же обществе государство сотрясается от конфликтов, а выстраиваемая система безопасности все меньше способна их урегулировать. Чеченский конфликт – свидетельство тому, что государство не в состоянии при наличии вооруженных сил, внутренних войск, службы безопасности, создать необходимую систему национальной безопасности, не в состоянии оно оградить граждан от террористических актов. Для государства террористы не помеха, тем более, если этот террорист уничтожает не государственные учреждения и руководителей, а простых граждан. Таких примеров, особенно в наше время, достаточно, вся Европа находится под ударом, а, как нам казалось, их профессиональная и вышколенная служба безопасности запоздало реагирует на бесконечные атаки террористов. Терроризм можно сравнить со сходом льда на реке. Образуемые ледяные заторы перед мостами специалисты взрывают, для того чтобы разбитый на мелкие куски лед мог свободно пройти между опорами моста и при этом не разрушить его. Так и терроризм. Он разбивает единство народа, у которого возникает недоверии к власти, либо сплачивает его, укрепляя это доверие. Недоверие властью со стороны народа – прекрасный эмпирический показатель возможного его объединения против существующей власти, против политики, существующей в государстве. Реальные политики (крупная буржуазия) могут легитимно менять власть, но вместо этого они, в прямом смысле слова, терроризируют население, чтобы народ не мог установить истинный мотив своего тяжелого положения, чтобы все беды свои он связывал с международным терроризмом.