Текст книги "Безопасность: политический и социальный аспекты"

Но помимо опосредованного управления политической безопасностью существует также и непосредственное управление ею. Оно складывается из анализа состояния политической безопасности в стране, ее слабых звеньев, которые выявляются опять же в результате конфликтов. Так, события в Беслане 2004 года показали, насколько слабы службы безопасности страны, которые не смогли предотвратить террористический акт, а в последствие не смогли сберечь жизни сотен школьников. Эти промахи ФСБ выявили ее недостаточную материально-техническую базу, слабую подготовленность кадрового состава, не владеющего элементарными навыками ведения переговоров с террористами, плохую централизацию и координацию в деле предотвращения терактов. В качестве переговорщиков были использованы бывший президент Республики Ингушетии Аушев, предприниматель Гуцериев и детский врач из г. Москвы Рошаль[214]214
  Как явствует из доклада депутатской комиссии, образовался «исключительно вайнахский вариант переговорщиков (Аслаханов, Аушев, Гуцериев, Масхадов, наконец!), постоянные и неисполненные обещания физически и интеллектуально вымотавшемуся за эти дни единственному профессиональному переговорщику (офицеру ФСБ) найти ему если не замену, то подмогу» (см.: Доклад депутатской Комиссии по рассмотрению и выяснению обстоятельств, связанных с трагическими событиями в г. Беслане 1–3 сентября 2004 года, созданной на заседании Парламента Республики Северная Осетия-Алания 10 сентября 2004 года [Электронный ресурс]. URL: http://www. pravdabeslana.ru/dokl4.htm (дата обращения: 05.06.2006).


[Закрыть]. Из всех этих событий было вынесено руководством страны решение об укреплении ФСБ, и на ее развитие было выделено около 6 млрд рублей, вместо 3 млрд, которые прежде запрашивало руководство ФСБ. Усиленное финансирование ФСБ, как структурного элемента системы политической безопасности, косвенно, при условии разумного использования этих средств, но оказывает влияние на укрепление политической безопасности страны. ФСБ за последнее время не раз рапортовало о предотвращенных террористических актах, однако при этом они из года в год повторяются с регулярной частотой[215]215
  Только за последние два года, в тесном взаимодействии со спецподразделениями армии и внутренних войск, предотвращено 4 диверсионно-террористических акта, обнаружено и уничтожено более 20 баз боевиков и 121 тайник, из которых изъято более 500 единиц стрелкового оружия, свыше 900 тысяч боеприпасов различного калибра, 1576 взрывных устройств, более 1400 килограммов взрывчатых веществ. Благодаря работе военных контрразведчиков разоблачена и пресечена противоправная деятельность более 10 членов бандформирований, в их числе несколько одиозных бандлидеров. Многие военные контрразведчики стали кавалерами орденов Мужества и «За военные заслуги». Звания Героя России удостоены шесть сотрудников, двое из них – посмертно» (См.: Смирнов С. Наша главная традиция – любовь и преданность Родине и своему народу // Красная звезда. 2007, 19 декабря).


[Закрыть].

Управление политической безопасностью – не последний элемент этой системы. В нее включены также субъекты политической безопасности. Закон «О безопасности» выделяет основные и неосновные субъекты политической безопасности[216]216
  См.: ФЗ «О безопасности». (в ред. Закона РФ от 25.12.1992 N 42351, Указа Президента РФ от 24.12.1993 N 2288, Федеральных законов от 25.07.2002 N 116-ФЗ, от 07.03.2005 N 15-ФЗ). Ст. 2., Ст. 8 [Электронный ресурс]. URL: http://www.infotecs.ru/law/zakon16. htm (дата обращения: 02.05.2007).


[Закрыть]. И подобное деление правильно, потому что государство, отнесенное к основным субъектам безопасности, и, в частности, политической безопасности, несет ответственность за безопасность согласно Конституции, а президент наделяется чрезвычайными полномочиями в сфере обеспечения безопасности[217]217
  См.: Конституция РФ. Ст. 80, 83, п. Ж [Электронный ресурс]. URL: http://www.constitution.ru/10003000/10003000-6.htm (дата обращения: 01.01.2007).


[Закрыть]. Данная ответственность за обеспечение безопасности требует от президента страны, правительства, парламента и судов слаженной работы по определению содержательной стороны всей системы политической безопасности и использованию различных форм самой политической безопасности. Понимая всю сложность этой работы, которая определяется субъективно-объективным характером самой политической безопасности, мы оставляем возможность критиковать упущения в этой работе другим[218]218
  «Сегодня же даже богатые живут не очень уверенно, – говорит Г. А. Зюганов. – Раньше железные решетки на окнах были исключительно в медвытрезвителях и следственных изоляторах. А сегодня не только на первых этажах все живут с решетками на окнах, а почти каждый второй сделал себе железную дверь. Но даже при этом никому не гарантирована элементарная безопасность» (см.: Стране требуется правительство национальных интересов. Двенадцать вопросов Г. А. Зюганову о нашей жизни // Правда. 2008, 25 января).


[Закрыть].

К субъектам политической безопасности относятся и отдельно взятые индивиды, включенные в эту систему, активные члены системы организации и управления политической безопасностью, а также участники политической борьбы, и пассивные субъекты, которые находятся вне политической борьбы. В формировании политической безопасности принимают участие практически все граждане страны, и потому она является объектом их пристального внимания, становится общим делом, а значит, на каждого гражданина накладываются обязанности поддержания безопасности, т. е. гражданин своими действиями не должен снижать ее уровень.

Граждане страны не только формируют политическую безопасность, но и несут ответственность за ее состояние. Взять хотя бы ситуацию, при которой каждый отдельно взятый гражданин мог бы следовать заповеди ни при каких обстоятельствах не принимать участие в экстремистских вылазках и террористических актах. Необходимо, чтобы правовое сознание людей, было доведено до такого состояния, когда вместо табличек с надписями «Объект охраняется таким-то частным охранным предприятием» вывешивались таблички с надписями «Охраняется законом», этого было бы достаточно и для объекта и для людей, работающих или живущих на данном объекте. Если бы было так, то никакие силы не смогли бы заставить гражданина быть активным участником террора или преступления в отношении людей и собственности, что, разумеется, не аннулировало бы окончательно терроризм, как форму борьбы в политике, или преступность, но сильно подорвало желание политиков использовать террористическую форму борьбы или преступные сообщества для достижения своих политических целей. Не секрет, что преступность – и как форма и как явление – имеет политическую природу. Она есть результат разделения общества на различные социальные слои и классы и следствие политического укрепления подобного деления. Преступность тем выше в обществе, чем больше государство заинтересовано в сверхполярной модели социальной дифференциации. Формула, согласно которой государство заинтересовано в сохранении умеренной преступности следующая: преступность – порожденный страх в обществе – укрепление позиций государства и бюрократии – поддержка государства и бюрократии большинством населения страны – преступность.

Субъективные факторы в формировании политической безопасности играют такую же важную роль, как и объективные. Идея С. Кургиняна о том, что государству как воздух нужна государственная идеология, способная на положительных основах объединить всех граждан страны, вполне здоровая и отражающая современные политические потребности идея[219]219
  С. Кургинян, обращаясь к тем, кто и вправду хочет отстоять российское государство, пишет в газете «Завтра»: «В своих оценках я исхожу даже не из аналитики – поверьте, весьма тревожной – тех или иных макросоциальных процессов. Коррупция ужасна – но бог с ней, с коррупцией. Социальная дифференциация такова, что единство нации под вопросом. Но бог с ней, с социальной дифференциацией. Источником коллапса станет отсутствие идеологии и стратегии. Оно одно может стремительно взорвать даже более благополучную страну, нежели нынешняя Россия» (см.: Кургинян С. Пузырь. Предновогоднее обращение к тем, кто и правда хочет отстоять российское государство // Завтра. 2007, 27 декабря).


[Закрыть]. Одним из принципов данной идеологии должен стать принцип, согласно которому каждое действие, направленное на подрыв политической безопасности, должно оцениваться как антигосударственное действие и приравниваться к действиям особо наказуемым. Таким же должен стать принцип, согласно которому государство – это продукт народного творчества и народного волеизъявления, а тем самым каждый гражданин ответственен за содержание государственной жизни, за государство, за его безопасность. Лозунг, который так и не был реализован в советское время – «государство – это мы» – должен быть кратким и емким не только идеологически, но и стать правилом для воспитания российского гражданина.

В систему политической безопасности включается и объект этой безопасности. Под объектом политической безопасности следует понимать то, что находится в зоне безопасного действия, не только охраняемого законом и различными институтами по обеспечению политической безопасности, но и неэкстремистскими действиями самих граждан. «Строго карая за нарушение законов, насилие, игры с оружием, демократическое общество научилось контролировать угрозу путем ее политической маргинализации, вытеснения на периферию политической жизни и правил приличия, общепринятых этических норм. Сплочение большинства политических сил, от либеральных до консервативных, вокруг общепринятых устоев жизни общества, терпимости к другим взглядам, правил политической конкуренции отсекает экстремизм как слева, так и справа, держит движение общества подальше от этих опасных обочин социальной магистрали»[220]220
  Арбатов А. Безопасность: российский выбор. М.: ЭПИцентр, 1999. С. 63–64.


[Закрыть]. Потому наше понимание объекта политической безопасности намного шире того понимания, которое предлагается в законе «О безопасности» и наблюдается в воззрениях ряда специалистов в области анализа политической безопасности[221]221
  По мнению В. В. Серебрянникова, политическая безопасность есть совокупность мер по выявлению, предупреждению и устранению тех факторов, которые могут нанести ущерб политическим интересам страны, народа, общества, граждан, обусловить политический регресс и даже политическую гибель государства, а также превратить власть и политику из созидательно-конструктивной в разрушительную силу, источник бед и несчастий для людей, страны (см.: Серебрянников В. В. Политическая безопасность // Свободная мысль. 1997. № 1. С. 19).


[Закрыть].

Под объектом политической безопасности следует понимать всю совокупность отношений в обществе, которые по своему социально-политическому содержанию не могут быть источником политического конфликта. Есть ли такие отношения в обществе? Как показывает практика социальной жизни, такие отношения составляют сердцевину неконфликтного взаимодействия в обществе. Их можно назвать солидаристскими отношениями, или отношениями взаимопомощи[222]222
  «Политика, – пишет П. А. Кропоткин, – как известно, представляет именно такую область, где чисто эгоистические элементы общества вступают в самые запутанные сочетания с альтруистическими стремлениями. Но всякий опытный политический деятель знает, что все великие политические движения поднимались из-за широких и часто отдаленных целей, причем самыми могучими из этих движений были именно те, которые вызывали наиболее бескорыстный энтузиазм» (Кропоткин П. А. Взаимопомощь как фактор эволюции. С. 206–207).


[Закрыть]. Правда, подобные отношения все в меньшей степени проявляют себя в современной России. «Нынешняя Россия находится как будто в руинах не только идеи социальной солидарности, но даже минимального общенационального единения. Структуры и ценности, скреплявшие общество в целое, стремительно размываются, что представляет собой прямую, еще небывалую угрозу его безопасности»[223]223
  Самарин А. Н. Возродится ли солидарность в России? // Конфликтология. 2005. № 2. С. 35.


[Закрыть]. Но при этом придается забвению тот факт, что государство в целом и есть одно из таких солидаристских отношений и отношений взаимопомощи. Исследователь, привыкший оперировать феноменологическими категориями, т. е. категориями явлений, вряд ли сможет согласиться с подобным утверждением, ибо для такого метода познания политической жизни, что видится, то и представляет сущность. На самом деле, в политической действительности, видимое не всегда есть отражение содержания. Так, президент – это всякий раз видимое явление политики, но он – также и отношение, содержательная сторона которого определяется концентрацией управления или власти в одном лице. Это отношение адекватно отношениям частной собственности, которая не приемлет коллективного управления, она требует управления единоличного. И в этом президентское правление практически не отличается от правления монарха. В этом сохраняются черты «нового феодализма», о котором пишут некоторые политологи[224]224
  См.: Ачкасов В. А., Еремеев С. Г. Десятилетие либеральных реформ и перспективы гражданского общества в России // Гражданский форум. Вып. 2. СПб., 2002. С. 35.


[Закрыть]. Военный строй, принятый феодализмом за основную систему управления, остается по-прежнему таковым и в современных демократиях со своим военным советом, штабами, командирами округов или армий, дивизий, батальонов и рот. Поэтому анализ политики, как отношения и как действий, связанных с этим отношением, – путь наиболее плодотворный и верный.

Отношения, которые являются источником неконфликтного взаимодействия, порождаются в результате равного участия всех граждан страны в политической жизни. Это равное участие в политической жизни и является наиболее значимым объектом политической безопасности. Всякое ограничение доступа к политике влечет за собой ущемление прав и свобод политического характера. Отказ от участия в политике, так называемый абсентеизм, в его широком смысле, есть выдумка либерального сознания, полагающего, что политика, как и религия, есть частное дело, дело доброй воли каждого. Тогда как в действительности вся система социализации и утробная система политической социализации отвращает индивидов от исполнения своих политических обязанностей. Изначально надо признать, что политика есть дело общественное, которое сегодня даже в так называемых демократических республиках и современных европейских монархиях по-прежнему является частным делом. Обязанность быть гражданином, болеющим за судьбы страны, должна быть лейтмотивом политической социализации. Наша же политическая социализация протекает со знаком минус. Безудержная критика прошлых советских режимов и сдержанное восхваление не менее, а то и более жестокого царизма не прибавляет положительного запала современной политической социализации подрастающего поколения. Но как говорил один, мало популярный сегодня, философ и политолог XIX века К. Маркс, неумеренная критика мерзостей прошлого есть скрытая форма оправдания мерзостей в настоящей политике. На отрицательных примерах в процессе воспитания можно получить только отрицательный результат. Потому сегодня основная масса населения нашей страны не просто чурается политики, она ее боится.

Подводя краткие итоги анализа системы политической безопасности, следует сказать о том, что система политической безопасности, как и любая социальная система, представлена правом, организацией, управлением, субъектом и объектом. Политическая безопасность тем самым может быть рассмотрена как совокупность норм, законодательно устанавливающих предел политическому конфликту, его разрушительной силе.

Правила, согласно которым протекает этот конфликт, по сути дела, и есть не только нормативная база, но и правовое пространство конфликтного взаимодействия. Всякое конфликтное взаимодействие, выходящее за пределы этих правил, разрушает сложившуюся правовую систему политической безопасности. Потому основным институтом, обеспечивающим политическую безопасность, являются органы государственной власти в области обеспечения безопасности, правоохранительные органы. Эти институты и есть основа организации политической безопасности в обществе. Конечно, можно говорить о более общих институтах государства, которые занимаются политической безопасностью, – о правительстве, парламенте и судах, о которых говорится в законе «О безопасности». Однако в силу важности существования для государства и общества внешне– и внутренне-политической безопасности, создаются органы, которые специально отвечают за обеспечение этой безопасности. Ею же занимаются отчасти и вооруженные силы страны, осуществляя разведывательные и контрразведывательные функции. В целом можно признать, что безопасность и политическая безопасность является одним из важных объектов внимания государства и общества.

Политическая безопасность и безопасность – в политическом отношении синонимические понятия, в силу того, что основным субъектом безопасности является государство, а не отдельные индивиды или их объединения. Поэтому понятия «безопасность» и «политическая безопасность» для нашего анализа имеют одно и то же значение. «Политическая безопасность – первая из слагаемых национальной безопасности.

Это обусловливается высокой значимостью власти, государства и политики как факторов благополучия страны, народа, граждан», – отмечает В. В. Серебрянников[225]225
  См.: Серебрянников В. В. О политической безопасности России // Социально-гуманитарные знания. М., 1997. С. 23.


[Закрыть].

Для того чтобы правовые установления не выходили за рамки необходимой системы политической безопасности, и не превращали ее в сдерживающий фактор свободы вообще и политической свободы в частности, важно определить критерии оценки уровня политической безопасности. Это необходимо сделать еще и по той причине, что некоторые зарубежные авторы противопоставляют безопасность и свободу. Например, известный американский политолог, профессор Гарвардского университета Р. Пайпс, выступая с докладом «Либерализм на Западе и в России» перед российскими слушателями в 2002 году, объяснил разочарование населения в либерализме тем, что людей прежде всего волнует проблема безопасности, и ее они чаще предпочитают свободе[226]226
  См.: Пайпс Р. Либерализм на Западе и в России // Общая тетрадь. 2003. № 2; Континент. 2003. № 118.


[Закрыть]. Действительно пространство свободы в России сужается. По данным исследованиям, проведенным в 2004 году ИС РАН под руководством З. Т. Голенковой, 78 % опрошенных ответили, что не свободны, потому что нет уверенности в завтрашнем дне; 74 % – потому что оплата труда не обеспечивает достойного образа жизни; 71 % – потому что лишены права на бесплатное образование и медицинское обслуживание[227]227
  См.: Голенкова З. Т. Социальное неравенство и социальные конфликты // Конфликтология – теория и практика. 2004. № 3. С. 35–36.


[Закрыть]. Однако нет ответов респондентов о том, что они не свободны, потому что их жизнь находится в безопасности. Не только Р. Пайпс думает, что безопасность и свобода – две противоположные категории, два противоположных образа жизни, т. е. два взаимоисключающих понятия, две формы связи, одна из которых не может существовать рядом с другой. В действительности же безопасность и есть свобода, но настолько осознанная, насколько допускают это экономические законы и политическая борьба. Вполне доступно понимание того, что рыночная система, пишет Л. А. Гайнутдинова, «опирается на общечеловеческие ценности – свободу, личную ответственность, личные интересы. Однако эти ценности могут быть признаны лишь тогда, когда они рассматриваются в единстве с противоположными ценностями – общественным долгом, солидарностью, общими и коллективными интересами. Если абсолютизировать те или иные ценности, то они приводят к проявлению экстремизма, что выхолащивает общечеловеческое начало»[228]228
  См.: Гайнутдинова Л. А. Основное условие предотвращения социальных конфликтов в рыночной системе // Конфликтология – теория и практика. 2004. № 3. С. 46.


[Закрыть].

Особенностью современной российской политической ситуации является то, отмечает О. М. Хлобустов, что из более чем 200 зарегистрированных Минюстом «партий» лишь 2–3 имеют законченные концепции и программы своей деятельности, которые достаточно широко известны населению и пользуются его поддержкой. Социально-политическая ситуация, порождающая, с одной стороны, поляризацию настроения по имущественному признаку, а, с другой стороны, его идейно-политическую радикализацию, ведет к усилению экстремистских настроений, причем как «слева», так и «справа». Динамика этих проявлений свидетельствует о дальнейшем росте радикализма и экстремизма. Отсюда крайне важной задачей государства и общества становится объективная потребность в достижении гражданского мира, выработке его правовых и идейных основ (той самой «общенациональной идеи», которая могла бы сыграть в обществе консолидирующую роль)[229]229
  См.: Хлобустов О. М. О тенденциях развития социально-политического конфликта. С. 270.


[Закрыть].

Исследования социальной политики сегодня приобретают идеологический характер. В конечном счете, вся проблематика социальной политики сводится к двум крайним позициям. Одни настаивают на том, что в деятельности государства должна быть более активно представлена социальная политика, другие отстаивают позиции частного бизнеса, стремящегося приватизировать социальную сферу жизни человека. Одни настаивают на активном вмешательстве государства в жизнь общества, другие против такого вмешательства. Одни стремятся теоретически обосновать положительную роль государства во всех сферах жизни российского общества, в том числе и в социальной сфере, другие обосновывают отрицательную роль государства или, по крайней мере, оценивают его действия как нейтральные по отношению к частной жизни человека. К первым можно отнести работы по социальной политике и социальному государству В. П. Милецкого и А. И. Стребкова[230]230
  Милецкий В. П. Российская модернизация: предпосылки и перспективы эволюции социального государства. СПб., 1997; Стребков А. И. Социальная политика: теория и практика. СПб.: Изд-во С.-Петерб. филос. об-ва, 2000.


[Закрыть], ко вторым – Г. А. Куторжевского[231]231
  Куторжевский Г. А. Приоритеты человека – ориентиры социально-экономических преобразований // Россия: социальные силы и пути преодоления системного кризиса. М.: Экономическая демократия, 2001. С. 373.


[Закрыть]. Первые полагают, что воздействие социальной политики на индивида определяет его социальное положение, делает его зависимым от государства; вторые стремятся снять зависимость социального положения индивида от государства и перепоручить заниматься социальной сферой частному бизнесу, а тем самым социальное положение поставить в зависимость от частного произвола и конъюнктуры на рынке социальных услуг. Практика последних лет, развитая в странах, ориентированных на либеральные модели социальной политики (в основном, США и Великобритания), показывает нам на существенные недостатки, которые сразу негативно скажутся на российском обществе, хотя в реализации подобных моделей существенно заинтересован отечественный капитал. Как пишет Лестер Туроу, консерваторы правы, когда доказывают, что государственные траты на социальное страхование представляют собой прививку, противопоказанную для корневой системы капитализма, а политические партии правого крыла скрепя сердце принимают государство всеобщего благосостояния, исходя лишь из того, что социализм еще хуже[232]232
  Туроу Л. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 193.


[Закрыть]. Однако, даже если капитализм своим собственным существованием отвергает всякие затраты на поддержание социальной сферы, она поддерживается, по крайней мере, благодаря двум обстоятельствам. Первое, которое исторически возникло как ответная реакция на действия капитализма, – это рабочее движение, развертывающее борьбу за такое состояние общества, которое обеспечивало бы «человеческие условия» жизни. Второе обстоятельство – это «малый капитал», способный выжить только через коллективные усилия всего капитала по удешевлению рабочей силы за счет пропорциональных капиталу отчислений на социальное страхование. Поэтому менее обеспеченные слои населения и малый бизнес, который не в состоянии обеспечивать социальное страхование рабочих за счет своих доходов, кровно заинтересованы в государственном социальном страховании и коллективных затратах на содержание социальной сферы, а представители крупного капитала, получается, совсем не заинтересованы в улучшении социальной политики.

Не только в других странах, но и в России капитал капиталу рознь. Поэтому понятно, что только крупному российскому капиталу выгодно сегодня развивать частные социальные услуги в силу того, что заработная плата рабочих, особенно высококвалифицированных, на предприятиях и учреждениях крупного бизнеса существенно превышает среднестатистические показатели по России. Особенно это относится к предприятиям со смешанным отечественным и иностранным капиталом. Работники данных предприятий давно уже пользуются услугами частных фирм, обслуживающих социальную сферу, и поэтому не требуют существенного повышения заработной платы. Налоги же, выплачиваемые государству на социальные цели, в связи с развитием частных услуг, резко начнут сокращаться. Сокращение налогов повлечет за собой увеличение прибыли, а оно, в свою очередь, позволит предприятиям быть более конкурентоспособными с аналогичными предприятиями других стран. Об этом официально не говорится, но всякий раз подразумевается в действиях крупного бизнеса, ведь его интерес в социальной политике представлен постольку, поскольку социальная политика есть политическое условие удешевления рабочей силы, т. е. одно из существенных условий накопления капитала и реализации реформ.

Если же социальная политика превышает «разумные», т. е. экономически оправданные, затраты, то крупный капитал либо добивается изменений социально-политической парадигмы государства, либо просто переносит «свою деятельность в то место на земном шаре, где ему не приходится оплачивать высокие социальные расходы»[233]233
  Туроу Л. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний. С. 193.


[Закрыть]. Государству либо приходится мириться с вывозом капиталов за рубеж, либо осуществлять свою социально-политическую деятельность не в целях расширения государственных социальных услуг, а в целях сохранения рынка. Эта особенность государства и социальной политики была вскрыта одним из авторов немногих работ по социальной политике Ф. Э. Бурджаловым. Он прямо пишет, что государство выступает в качестве общественного гаранта нормального функционирования рынка.

Предел социальных издержек, величина которого устанавливается лишь эмпирическим путем, служит важнейшим ограничителем экономических реформ. Социальная политика во многом определяет степень общественной и политической поддержки экономических реформ, поскольку помогает всем слоям населения поддерживать свое благосостояние на минимальном уровне и сократить существующую степень необеспеченности и социального неравенства[234]234
  Бурджалов Ф. Э. Современная социальная политика: между планом и рынком: уч. пособие. М.: Гардарика, 1996. С. 15, 28–29.


[Закрыть]. По мнению Ф. Э. Бурджалова, социальная политика государства не делает ничего такого, чего не делает рынок. Как рынок, так и социальная политика предоставляют возможность каждому поддерживать свое благосостояние на минимальном уровне. Но это делается рынком немного иначе, чем социальной политикой. Если рынок определяет минимум заработной платы в целом как долю, приходящуюся на оплату труда, то социальная политика этот минимум заработной платы стремится распределить еще и между теми, кто к труду имеет косвенное отношение или вовсе никакого.

В связи с этим, в теоретическом анализе политики всегда представлен в первую очередь экономический интерес определенных субъектов экономики, то теория социальной политики, а тем более ее практика – всегда есть выражение этого особого экономического интереса. Экономический интерес, как известно, соотносится только с прибылью. Прибыль, в свою очередь, зависит от оплаты труда или заработной платы, а последняя определяется совокупностью условий жизни рабочего или наемного работника. Цена рабочей силы, как выражение спроса и предложения на нее, нижним своим пределом имеет минимум существования. Минимум существования есть та совокупность условий, которая определяется физиологическими особенностями наемного работника и его социальным положением, набором исторически обусловленных социальных услуг. Сам набор исторически обусловленных социальных услуг зависит от степени развития производства и его сегментов или отраслей, и от того, какой должна быть средняя квалификация работников и какой должна быть доля высококвалифицированных работников. При нормально функционирующей экономике баланс между различными видами труда и уровнем квалификации работников устанавливается практически и не требует глубокого теоретического анализа. Излишний труд появляется как результат либо спада производства, либо перелива капиталов в наиболее прибыльные виды деятельности. Социальная политика компенсирует отрицательный эффект функционирования устоявшихся рыночных отношений тем, что посредством политического перераспределения бюджетных средств снижает предложение рабочих рук за счет временных пособий. В этом процессе главной фигурой является предприниматель, который на рынке осуществляет действия, исходя из своего экономического положения, определяемого прибылью. Социальная же политика, удерживая определенную совокупность людей на уровне минимального существования, снимает напряжение на рынке труда и в обществе в целом.

Нормальный режим функционирования рыночной экономики предполагает и нормально функционирующую социальную политику государства. Под нормальным режимом функционирования рынка в данном случае необходимо понимать приемлемую социальную дифференциацию в обществе, которая, по оценкам специалистов, не должна превышать восьми– или десятикратного различия между 10 % высокодоходных групп и 10 % низкодоходных групп (С. Ю. Глазьев, Г. В. Осипов). В противном случае социальной политике отводится роль ответственного компенсатора, а государству приходится нести большие издержки по содержанию системы социального обеспечения и социальных трансфертов, как это произошло в 1994 году, когда индекс фондов составил 15,1, индекс Джини, который показывает степень отклонений в распределения доходов населения России от равномерного – 0,409, а социальные трансферты достигли 17 % в среднестатистических доходах россиян[235]235
  Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991–1997. М., 1998. С. 907.


[Закрыть].

Под нормальным режимом функционирования социальной политики необходимо понимать такие воздействия государства на социальную сферу, которые бы поддерживали ее в пределах безопасной социальной дифференциации. Безопасной социальной дифференциацией является такая дифференциация, которая не несет в себе конфликта, и которая не требует со стороны государства дополнительных мер принудительного характера по утверждению базовых или конституируемых ценностей. В противном случае, совокупность индивидов, чье социальное положение в системе социальной дифференциации не соответствует социальным требованиям, образует социальную базу негативных сдвигов в политике. Данные сдвиги влекут за собой усиление процессов преступного поведения и политическую поляризацию. И первый, и второй процессы непосредственно влияют на существующий политический порядок. Политический порядок, понимаемый нами как общественный порядок в пределах доминирующего властного руководства при условии неактивной социальной политики государства, требует изменения в деятельности государственных институтов, несущих ответственность за сохранение политического порядка.

Вынужденное использование силового механизма, который осуществляет прямое и физическое воздействие на индивида, приведет к утрате ряда демократических принципов в организации жизни российского общества, усилит полицейскую сущность государства, тогда как социальная политика устанавливает общественный порядок косвенным образом, через сохранение дохода индивидов и удержание его в пределах существующего социального положения. Действия государства, осуществляемые как посредством использования силового механизма воздействия (чисто политический метод), так и посредством механизма социально-политического воздействия (социально-политический метод), всегда направлены на поддержание политической безопасности, которая отражает состояние защищенности как интересов государства, так и интересов личности. Поэтому для социально-политической деятельности государства в российском обществе нет более благоприятной перспективы, чем демократическая альтернатива, так как с демократией связана деятельность государства, которая на практике реализует конституируемую цель демократического порядка – благо народа.

Исследования социальной политики сегодня приобретают идеологический характер. В конце концов, вся проблематика социальной политики сводится к двум крайним позициям. Одни настаивают на том, что социальная политика должна быть представлена более рельефно в деятельности государства, другие отстаивают позиции частного бизнеса, стремящегося приватизировать социальную сферу жизни человека. Одни за активное вмешательство государства в жизнь общества, другие против такого вмешательства. Одни стремятся теоретически обосновать положительную роль государства во всех сферах жизни российского общества, в том числе и социальной сфере, другие обосновывают отрицательную роль государства или, по крайней мере, оценивают воздействие государства как нейтральное по отношению к частной жизни человека.

В Советском Союзе было все наоборот. Государство следовало за своей конституцией и, определяя свою экономическую основу, делало выбор всегда в пользу общественного интереса. В силу чего общественный интерес стал олицетворяться с государственным интересом. Не выдержав давления частного интереса, советское государство распалось на мелкие осколки и государство стало инструментом согласования частных интересов. Государство стало регулятором таких отношений, где деньги не обладают силой разрешения конфликта, где такой силой выступает принуждение.

Сферой действия государства стала сфера свободная от денежного обращения, сфера социальной нищеты, т. е. противоположная богатству сфера. Но и здесь оно себя проявляет как зависимая от частного интереса форма организации общества. Поэтому государство только тогда начинает реализацию того или иного социального проекта, когда между частными интересами достигнута временная или долговременная договоренность по реализации того или иного частного проекта. Не стоит думать, что государство определяет частный интерес, наоборот, частный интерес правит государством. В действительности создается видимость того, что государство ограничивает и определяет частный интерес.

Экономический интерес, как известно, соотносится только с прибылью. Прибыль в свою очередь зависит от оплаты труда или заработной платы, а последняя определяется совокупностью условий жизни рабочего или наемного работника. «Закон, который сводит стоимость рабочей силы к стоимости необходимых средств существования, и другой закон, который сводит, как правило, ее среднюю цену к минимуму этих средств существования, – оба этих закона действуют на рабочих с непреодолимой силой автоматической машины, которая давит их между своими колесами», – писал Ф. Энгельс[236]236
  Энгельс Ф. Предисловие к английскому изданию «Положение рабочего класса в Англии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1962. С. 282.


[Закрыть].

Под нормальным режимом функционирования социальной политики необходимо понимать также такие воздействия государства на социальную сферу, которые поддерживают ее в пределах безопасной социальной дифференциации. Безопасной социальной дифференциацией является такая дифференциация, которая не несет в себе конфликта и которая не требует со стороны государства дополнительных мер принудительного характера по утверждению базовых или конституируемых ценностей. В противном случае, совокупность индивидов, чье социальное положение в системе социальной дифференциации не соответствует социальным требованиям, образует социальную базу негативных сдвигов в политике. Данные сдвиги влекут за собой усиление процессов преступного поведения и политическую поляризацию. И первый и второй процессы непосредственно влияют на существующий политический порядок.