Текст книги "Безопасность: политический и социальный аспекты"

Государство, как показывает жизнь, не может справиться с обеспечением безопасности в рамках того определения безопасности, которое обозначено в качестве основного политического кредо в Концепции национальной безопасности. Современное российское государство обязано пересмотреть исходные и методологически не оправданные основания Концепции. Признаться в своей неспособности выстроить систему защиты жизненно важных интересов индивидов, адекватную существующим угрозам. Концепция в основу своих принципов должна положить не жизненно важный интерес индивидов (мы показали, как такой интерес становится мотивом рассогласованных действий и порождает опасности, а потому не может лечь в основание политического документа), а их согласованные действия.

Согласованные действия индивидов могут рассматриваться как безопасность и государство одновременно (т. е. объединение индивидов, интерес которых совпадает, а действия носят единый характер, и есть государство). Безопасность тогда предстает как система и уровень согласованности действий индивидов. Если рассогласованные действия осуществляются в рамках уже состоявшегося объединения индивидов, то они, разрушая безопасность, уничтожают и само государство, поэтому эти действия носят антигосударственный характер. Но, мы знаем, что государство имеет в своем арсенале политические средства, для того чтобы привлечь индивидов к согласованным действиям.

Добровольное признание индивидами безопасности, ее достаточности, уходит своими корнями в то положение, которое занимает индивид в системе сложившихся отношений. Индивид готов к признанию достаточности безопасности в том случае, когда он полностью удовлетворен всеми сторонами своей жизни, не смотря даже на социальное расслоение в обществе, которое переходит все пороговые значения. Но так как удовлетворенность индивидом всеми сторонами своей жизни зависит не только и не столько от самой жизни, но и от ее восприятия самим индивидом, то и удовлетворенность может принимать иллюзорный характер. И поэтому нет разницы – это удовлетворенность человека свободного от иллюзий или не свободного от них. Главное, что удовлетворенный индивид всегда признает ту систему безопасности, которая существует в момент его удовлетворения. Поэтому в различных слоях социума наличествует совокупность людей осуществляющих согласованные действия в силу того, что подобные действия и есть их жизнь, и действующих рассогласованные, в силу того что согласованные действия индивидов делают его жизнь невыносимой.

Можно сказать, что к согласованным действиям, поддерживающих как безопасность, так и государство, принадлежат две категории индивидов, которые и образуют субъективную основу безопасности, и, как мы уже говорили, государства. К ним относятся:

• убежденные в том, что принятая система безопасности их удовлетворяет, и добровольно принимают ее;

• принуждаемые к существующей системе безопасности, хотя не вполне убежденные в необходимости принятой системы, но под воздействием государства принимают ее.

При таком понимании тех, кто субъективно поддерживает и ратует за сохранение существующей системы безопасности, социальная структура общества приобретает следующий вид. Она состоит из двух классов людей – поддерживающих сохранение существующей системы безопасности и не поддерживающих и стремящихся изменить ее. Выясняется, что эти классы людей включены в разные доходные группы, – группы с высоким доходом, связанные понятием «высший класс»; со средним доходом, которые объединяются понятием «средний класс» и с низким доходом, которые обозначаются понятием «низший класс».

Положительные и отрицательные мнения в отношении своей собственной безопасности и роли государства в ее оформлении в основном формируются у граждан, которые занимают срединное социальное положение, – положение лучшее, чем у низшего класса, но неустойчивое из-за борьбы с высшим и низшим классами. Представленная неопределенность положения так называемого среднего класса, порождает неопределенность его отношения к государству и безопасности. Поэтому этот класс в одно время поддерживает государство и признает его систему безопасности, а в другой – склонен обвинять государство в тотальности его политики и формируемой системы безопасности.

Низший класс, к которому во времена феодализма относили бродяг, во времена зарождения капитала – отверженных, в современные времена – исключенных, если и играет какую-то роль в формировании безопасности, то только в качестве исполнителя и разрушителя, сложившейся системы безопасности. Но в тоже время этот класс выступает силой, которая поддерживает существующую безопасность, становится скрепами существующей безопасности. Такая двойственная социальная миссия низших классов замечена давно, и потому представители этих слоев каждый раз используются то на стороне тех, кто стремиться сохранить систему безопасности, то на стороне тех, кто пытается ее изменить.

Веер внешних воздействий на индивида разнороден и многообразен, а векторы действий или, как у Алена Турена[29]29
  См.: Гидденс Э. Социология. С. 587.


[Закрыть], поля действий, носят необходимый для общества характер. Необходимость, если она приобретает экономический характер, трансформируется в сфере политики в борьбу, а для государства – в обязанность создавать условия для осуществления экономической необходимости. Государство действует обязательно для всех участников взаимодействий в обществе, и индивиды обязательно должны действовать в предметном поле политики. Обязательность действий индивидов и государства, стремящегося удержать себя в устойчивом состоянии, подразделяется на права граждан и обязанности государства, а также на права государства и обязанности граждан.

Принудительные зависимости, которые еще предполагают какой-то выбор со стороны индивида, не допускают этого выбора в пределах обязательных действий. Такое состояние общества, где взаимодействия индивидов представлены как обязательные действия, характеризуется подчиненной зависимостью. В подчиненно-зависимом взаимодействии отсутствует выбор действий со стороны индивидов, а их отказ от обязательных действий в социологии определяется как отклонение от обязательных действий, в юриспруденции – как уклонение от исполнения закона, в политологии – как разрушение установленного порядка, в философии – как хаос и беспорядок, в психологии – как психопатологии или фрустрации. В связи с этим состояние индивида в объединении людей, находящихся в неопределенном положении, рассматривается в различных терминологических парадигмах, а поиск условий согласованных действий индивидов приводит к поиску всевозможных «скрепов», как у Н. Лумана.

Роль государства в обеспечении безопасности личности и общества в условиях, когда обществом управляют экономические законы, объективность которых не подвергается сомнению, состоит в том, что государство выступает посредником во взаимоотношениях между классами общества, между свободой и безопасностью. Что такое посредник, какое содержание вкладывается в это понятие вообще и в понятие «государственное посредничество»?

В товарно-денежных отношениях их эквивалентом выступает одно и то же количество времени, затраченное на производство того или иного товара. Товары только тогда могут обмениваться, когда время, затраченное на их производство, одинаково, – это основополагающее условие обмена, например, одна унция золота может быть обменена на товар, в котором положено такое же время на производство этого товара, как и на унцию золота. Однако на практике не затраченным временем на производство товара измеряется товар, а его эквивалентом – деньгами. Деньги есть продукт обмена – результат взаимоотношений в экономике. Банки, деньги и кредит завершают капиталистическую систему хозяйствования. Деньги – это продукт обмена и тем уже претендуют на «мертвого» посредника между индивидами как обменивающимися субъектами. Сила посредника в том и заключается, что ему передается власть над обменивающимися сторонами. Поэтому овладеть посредником является заветной мечтой многих членов «общества взаимного восхищения», которое культивируется не только на Западе, но и усиленно пропагандируется в нашей стране. Восхищение западным обществом происходит от нищенского положения не-Запада, как некоторого территориально-экономического пространства, социально-экономическое положение которого существенно уступает социально-экономическому положению Запада. В силу того, что борьба за обладание посредником, завершается победой одной из сторон обмена, и это более всего заметно в обмене труда на капитал, в обмене, который осуществляет капиталист и наемный работник, когда функции посредника в обществе начинает играть класс собственников. Деньги из объективного посреднического и связующего инструмента в сфере обмена превращаются во власть одного класса над другим. Как если бы в медиации, конфликтолог, исполняющий живое посредничество между конфликтующими сторонами, занял позицию одной из сторон, то победу праздновала бы усиленная конфликтологом позиция. Так происходит и с деньгами: переход их на позицию одной из сторон обмена, венчает успех этой позиции.

Для того чтобы деньги, перестав быть посредником в неэкономических отношениях, сохранили за собой посреднические функции, необходимы дополнительные условия. Но эти дополнительные условия не могут находиться в той плоскости отношений, в которых они уже потеряли функцию посредника, т. е. в экономических отношениях.

В силу потери посреднической функции деньги, концентрация которых происходит на одном из полюсов общества, становятся представителем воли высшего класса, они становятся средством подавления воли других классов (среднего и низшего), средством, порождающим безволие. Без воли людей, без осознания необходимости союзов, их объединение вообще не возможно. Не будь воли первых христиан в деле защиты и распространения своей религии, вряд ли христианство сегодня было одним из мировых религиозных течений. Для государственного объединения воля человека есть тот объект, на который оно пристально взирает, и который является предметом государственной работы, государственного объединения индивидов в единый, целостный и не преступный организм. Все государственное право основано на воле индивидов. Право – это воля, возведенная в закон. Связь права с волей есть основа правового закона, право есть воля, ставшая волей всего народа. Ставшая законом воля определяется как власть. И здесь происходит перерождение денег.

Будучи средством проведения воли, они сохраняют это свое значение в политике. Они из средства представления воли денежного класса, превращаются в средства приобретения воли безденежного класса. Тем самым одна воля покупает другую, делает свою волю по преимуществу сильнее, формирует право в интересах своей воли, а тем самым уже не денежными средствами властвует над всеми волями или людьми, чем и конвертирует экономическую власть в политическую. Таким образом, прокладывается мостик между товарными отношениями и отношениями между людьми. Отношения между людьми получают свое широкое, а не узкое значение: например, в политике гражданин наделен правами большими, чем те, которыми он пользуется, будучи просто рабочей силой.

В современных условиях государство только и может выступить посредником между свободой и безопасностью индивида, этими антиподами, находящимися в современном антагонизме по отношению друг к другу. В посреднической деятельности государство не может не использовать механизмы жестокого подавления стремления масс к свободе, ради сохранения основ и безопасности существующего общества. Но в тоже время государство шло на ограничение свободы частной собственности и конкуренции, на ограничение свободы буржуазии, которая безоглядно эксплуатировала труд наемных работников. Известны примеры в истории, когда, ради сохранения безопасности целой системы капитализма, правительствами за короткое время вводились беспрецедентные свободы для наемных работников, за которые они боролись столетиями. Так, например, было в период Великой депрессии в 30-е годы XX столетия во Франции и США при президентах Блюме и Рузвельте соответственно.

Государство вырабатывает механизмы посредничества между свободой и безопасностью, между свободной конкуренцией и материальными условиями жизни граждан, между правами и свободами граждан и их обеспечением. Государство в своем отношении к свободной конкуренции и безопасности на формальном уровне относится равным образом, оно всячески их поддерживает. В реальности же оно защищает жизненно важные интересы конкурирующих сторон, нисколько не беспокоясь об их безопасности, и «приговоры, выносимые войной, обрекают одних на поражение и смерть, чтобы обеспечить другим победу…» (К. Маркс).

С определенного момента государство начинает усиливать свою организующую силу и административную деятельность с целью укрепления позиций индивида по реализации своих естественных прав. Организующие действия государства по расширению границ самостоятельной деятельности индивида или его ограничению получили название соответствующих политик. Политика как организующая сила государства, как действия государства по упорядочиванию действий индивидов, стремящихся реализовать свои права, определяет местоположение индивида согласно его собственной силе. Под силами, как пишет Ю. Делевский, разумеются последние причины норм или законов действия тел и их свойств на другие тела окружающей среды[30]30
  См.: Делевский Ю. Социальные антагонизмы и классовая борьба в истории. М.: Либриком, 2011. С. 4.


[Закрыть]. Силы индивида и общественной группы представляют ее кинетическую энергию, тогда как сознание относится к ее энергии потенциальной. Силы социальной группы определяют размер и качество средств, которыми она может располагать для осуществления задач, выдвигаемых сознанием общей связи, вытекающей из общего признака, и сознанием общего для социальной группы интереса. Силы эти могут быть физические и интеллектуальные, экономические и политические, силы численности, техники, организованности. Известная категория силы, направленная на достижение определенной цели, становится категорией средств в отношении этой цели. Категорий средств имеется столько же, сколько и категорий силы: есть средства политические, экономические, технические, организационные и т. д.[31]31
  См.: Там же. С. 45–46.


[Закрыть] Силы индивида входят в понятие способностей индивида, которые представлены как сознание, сила и физическая среда. Положение индивида находится в зависимости от положения государства, а политика государства либо ослабляет данную зависимость, либо ее усиливает. Тем самым индивид либо определяется сам в структуре политического объединения, либо это делает государство. В силу того, что политические действия государства осуществляются в пределах различных индивидуальных сил, то оно, даже при условии формального равенства воздействий, осуществляет фактически неравные действия, и разным образом определяет индивидов. Поэтому для одних действия государства носят защитный характер, для других – «нападающий», т. е. права одних защищаются и находят реальную политическую основу для своей реализации, права других ущемляются и, соответственно, не реализовываются в пределах данного государственного объединения.

Безопасность или политическая безопасность – это такие социальные отношения, которые формирует государство посредством права и поддерживает их посредством социальной политики, они являются результатом конфликта между разнородными силами общества. Конфликт, оказывая воздействие на безопасность, становится предметом политики. Принуждение к миру – основная задача, которую то или иное государство решает с меньшим или большим успехом.

Механизмы перераспределения безопасности в обществе

Общество – это совокупность человеческих отношений, а человек есть совокупность общественных отношений. Мы можем говорить о материальных предпосылках общества, о его духовных предпосылках, но само общество есть объединение людей, скрепленных создаваемыми ими самими отношениями. Совокупность индивидов формирует с помощью своих отношений не только общество, но и государство. Государство так же, как и общество, есть объединение людей, находящихся в отношениях, но в таких отношениях, где принуждение играет определяющую роль. Общество выступает тем основанием, из которого порождается государство. Государство есть политический союз индивидов, тогда как общество есть союз неполитический. Государство образуется на принципах подавления и принуждения, общество – на принципах интересов. В связи с этим между обществом как объединением людей, основанном на интересах этих людей, и обществом как объединением людей, основанном на принуждении, присутствует конфликт, который, в общем, разрешается каждый раз усилением принуждения или его ослаблением. Принуждение к особому социальному интересу тем сильнее, чем сильнее различие интересов в самом обществе, и тем слабее, чем слабее это различие. Принуждение и подавление неравномерно представлено в социуме. Для одних оно отсутствует вовсе, а для других – представлено в полном объеме. Так, для господствующих классов государственное принуждение в целом не является таковым, но может быть направлено и неотвратимо для отдельных представителей этого класса, и оно может быть такой силы, которую испытывают классы подчиненные.

Общество живет своей жизнью, а государство своей. Но это не означает, что государство и общество – две противоположные (антагонистичные) формы бытия человека. Это означает, что общество объединяется по признаку интереса, а государство – по признаку силы или принуждения. Организованное по признаку интереса общество есть союз индивидов, объединенных борьбой частных интересов с частными интересами, частных интересов с общественными интересами, и тем самым оно является продуктом борьбы. Однако как в природе выживает сильнейший, так и в обществе происходит укрепление позиций тех классов, которые в полном объеме завладели условиями существования своего класса. И эти условия, если они живые условия, наделены сознанием и создают своим трудом весь остов современного общества, и обязаны воспроизводится в тех размерах и качестве, которые необходимы этому классу. Поэтому, для того чтобы противостоящие господствующему классу живые индивиды оставались условием или средством их существования, необходимо принуждение, сила, которая могла бы сохранять индивидов как условие, как средство. По признаку принуждения или силы образуется государство, значение которого в своей основе одно – поддерживать отношения принуждения на таком уровне, чтобы не образовывались классы, чтобы индивиды существовали как можно дольше в своем раздробленном состоянии, и тем самым постоянно воспроизводили условия существования господствующего класса.

Этот небольшой экскурс в понимание того, что между обществом, которое создается господствующими классами, и государством, вырастающим из этого общества, нет соперничества, и противоречия, возникающие между ними, не носят антагонистического характера. Государство есть продукт самого общества, выполняющий всегда одну и ту же функцию – укрепление силой принуждения господствующие отношения.

Для общества безопасными являются те условия жизни, не разрушающие принципиальные основы, на которых произрастает объединение людей как целостность. Опасными – все те, которые эту целостность разрушают. При условии, что общество есть конгломерат различных и совпадающих интересов, получить единое объединение людей, в котором царит гармония, достаточно трудно. Но как бы там ни было, индивиды между собой по основным параметрам совместной жизни договариваются, без привлечения к этому договору третьих лиц. Договор, возникающий между людьми по удовлетворению общих потребностей, существует, но и может быть нарушен, когда солидная часть общества приобретает отличные от договоренностей интересы.

Этот негласный договор основан на общих для всех индивидов потребностях. И в силу того, что по материальным и духовным условиям жизни договор не может быть достигнут между индивидами, в обществе, где господствует частная собственность и частное присвоение, он возникает в сфере безопасности. В Декларации прав человека и гражданина 1789 года об этом однозначно говорится. В ней выдвигается принцип, совершенно не вытекающий из господства частной собственности, согласно которому удовлетворение потребностей одних индивидов не должно служить помехой удовлетворению потребностей других индивидов. Этот идеальный принцип, вступает в противоречие с действительным принципом частной собственности, который заключается в том, что удовлетворение потребностей одних индивидов происходит за счет неудовлетворенных потребностей других индивидов. Встает вопрос о том, как получается, что действительный принцип, согласно которому индивиды осуществляют свои действия по удовлетворению потребностей, уживается с провозглашенным и культивируемым идеальным принципом, не имеющим отношение к капиталистической действительности и к удовлетворению потребностей этих индивидов? Можно ответить на этот вопрос другим вопросом: а как уживаются в народе святые принципы религии, которые совершенно оторваны от своей мирской основы, с принципами мирской действительности? И с религиозными и с идеальными светскими принципами происходит одно и то же. Они есть продукт народа, жаждущего равенства и справедливости, но не находящего ни того ни другого в своей индивидуальной и общественной жизни. Эта жажда народа в лучших ее представителях рождает подобные идеальные принципы. И такими принципами руководствуются индивиды в своей повседневной деятельности, для того чтобы поддержать согласие и мир. Этот принцип, лег в основу плановой экономики Советского Союза, плановых взаимодействий в рамках капиталистического предприятия. Он прекрасно работает в отношениях между соседями и государствами, которые в периоды мирного сосуществования не претендуют на богатство граждан другой страны. Этот принцип, как и многие из идеальных принципов, выдвинутых в библейских заветах и догмах, в периоды созревания обществ и для перехода в другое состояние, становится объединяющим индивидов условием, в котором формируется идентичность народа, устанавливается новое общество. Вполне возможно, что данный идеальный принцип еще сыграет свою положительную роль в деле переустройства общества.

Договор, общество и безопасность оказываются понятиями, соотносимыми и отражающими взаимодействие индивидов с различных сторон. Договор есть принятая форма достижения согласия. Общество есть результат наступившего в результате договора согласия, есть совокупность согласованных связей и отношений между индивидами. Безопасность есть, наступившая в результате договора жизнь индивидов, при которой минимизированы, а то и вовсе исключены, угрожающие этой жизни отношения в рамках достигнутого согласия. Безопасность общества состоит не в защите ценностей, как нам предлагает Концепция национальной безопасности РФ, а, в принципах или отношениях, делающих жизнь индивида безопасной.

Когда речь идет о безопасности индивида не как частного лица, а как существа социального, она измеряется социальной меркой. И при этом угрожающие индивиду условия носят социальный характер, относятся на счет общества, как объединения людей, так и на счет индивидов, разрушающих единство и целостность общества. Ибо сами индивиды, в разделенном на различные классы обществе, в силу занимаемого ими местоположения в объединении, осуществляют действия, угрожающие положению других индивидов, выстраивают, таким образом, отношения, в которые уже вплетены угрозы. Они снижают уровень безопасности как целых классов, так и общества в целом. «Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретенное ими положение в жизни, подчиняя все общество условиям, обеспечивающим их способ присвоения»[32]32
  Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955. С. 435.


[Закрыть]. Выстраиваемые отношения, подчинялись положению господствующего класса, его способу присвоения, что ставило под вопрос безопасность других классов и индивидов. Ценностями господствующего класса становились отношения, которые увековечивали господство этого класса. Защита этих ценностей объявлялась безопасностью, превращалась из социальной категории в политическую и правовую. И тем самым в разрушении ценностей общества усматривалось покушение на безопасность общества, тогда как в действительности покушение осуществляется на те условия, которые гарантируют сохранение способа присвоения господствующего класса. И если для общества небезопасно все то, что ухудшает положение классов, то для политики рискованным становится все то, что ухудшает положение господствующего класса.

Отношения между индивидами, которые закрепляются в нравственных, правовых и традиционных нормах становятся незыблемыми. Если индивид включается в какое-либо общественное объединение, он обязан следовать определенным нормам. Покушение на выполнение этих норм или не выполнение расценивается другими индивидами, включенными в общественное объединение, и поддерживающими своими действиями данные нормы, как покушение на существующую безопасность или ее разрушение. Так индивид или группа индивидов, которые не платили налоги (а оплата налогов – обязанность гражданина), покушается на безопасность в той же мере, в какой деятельность оппозиционных партий разрушает идеологические основы существующего устройства общества. К неплательщику налогов, как и к партиям, со стороны общества в лице государства применяется наказание. Сила строгости наказания различна. Неплательщик налогов принуждается к их уплате, а оппозиционная партия, настроенная чрезмерно революционно, запрещается. Безопасность восстанавливается в том же виде и объеме, в котором ее застает индивид. И это происходит из года в год, из поколения в поколение, до тех пор, пока не созревают материальные предпосылки перераспределения ее в пользу тех индивидов и классов, которые в меньшей степени защищены.

Действительно для перераспределения безопасности необходимы материальные предпосылки, должно быть накоплено такое богатство, которое с объективной необходимостью может быть распределено между теми классами и индивидами, чье положение не соответствует потребностям общества в его поступательном движении. Так, развитые общества сегодня обладают высокой степенью защиты и безопасности, правда, бедность по-прежнему является постоянным их спутником, напоминающим о различном уровне безопасности даже в таких высокоразвитых обществах. Но бедность в высокоразвитых и неразвитых обществах – бедность различная. Бедность, как и все в рыночных отношениях, носит относительный характер. Она зависит от общего уровня экономического развития, благосостояния общества, образования, общего уровня достигнутой квалификации индивидов. Если для высокоразвитых обществ в разряд бедных попадают те категории индивидов, у которых на питание затрачивается более 20 % их дохода, то в разряд бедных в неразвитых странах попадают те категории индивидов, у которых доход составляет менее 1 доллара в день. И таких сегодня в мире насчитывается около 1,5 млрд человек.

Распределение безопасности в обществе неравномерно. Эти различия объективны, являются результатом экономического развития общества. Наиболее высокий уровень безопасности достигают индивиды, принадлежащие к господствующему классу, а наиболее незащищенными остаются представители тех классов, которые подвергаются эксплуатации. В нашем случае под эксплуатацией необходимо понимать перераспределение в пользу господствующего класса продуктов и услуг, создаваемых в обществе. Это перераспределение может происходить на основе объективных факторов. И чем больше затрат, тем большим продуктом, а в современном обществе в основном финансами, владеют индивиды и классы. Перераспределение может происходить на основе субъективных факторов, за счет насильственного перераспределения или в силу положения, которое занимают индивиды и их классы.

В современном обществе на степень безопасности оказывают влияние как объективные, так и субъективные факторы. Если объективные факторы, к которым, например, относится разделение труда, приближаются к справедливому распределению безопасности, то субъективные – отдаляются от нее. В феодальном обществе господствовали в основном субъективные факторы, в обществе рынка господствуют как объективные, так и субъективные. Этот факт дал возможность в либеральном направлении исследования безопасности отталкиваться от объективных факторов в ее определении: исходя, например, из разделения труда, а также затрат на него, мы можем признать объективное несоответствие в безопасности различных слоев населения. Безопасность во всех частях общества существует объективно. И дело каждого индивида заключается в том, чтобы ее приобрести, чтобы она им стала доступна. В таком случае во главу угла ставится принцип, согласно которому безопасность зависит от способностей индивидов: чем больше креативности в индивиде, тем большую степень безопасности он приобретает, тем выше ее уровень. При этом остается в стороне субъективные факторы безопасности. Исключается роль принуждения индивидов к исполнению того или иного вида труда, а тем самым вообще исключается понимание безопасности как деятельности и политики государства. В действительности же принуждение к приобретению способностей и отказ от приобретения тех или иных способностей становится целой политикой государства. Безопасность становится товаром, ее распределение по различным сегментам общества осуществляется в силу сложившихся отношений, часть ее перераспределяется, другая же часть поступает в обмен, и, став результатом этого обмена, безопасность окончательно закрепляется за различными классами общества. Но каков механизм перераспределения безопасности в обществе?

Под механизмом перераспределения безопасности подразумеваются основные принципы или нормы, на которых базируется защита согласованных связей и отношений между индивидами, в процессе их совместной жизни. Общество в своей эволюции принимает различные формы совместного существования. Коллективная жизнедеятельность – это жизнь по принципу общежития. Она исходит из общих потребностей, которые порождены необходимостью осуществлять определенную работу не отдельному индивиду, а сообща с другими индивидами. Первобытная общность и форма проявления этой общности – это, конечно же, первобытная община, возникшая из-за производственной необходимости. Охота и собирательство – это в основном общинные или коллективные виды деятельности. С течением времени с развитием средств труда совместная жизнедеятельность концентрируется в пределах семьи. Многие семьи объединяет необходимость использования находящихся в общинном владении пастбищ, лесов, водоемов. С промышленным производством приходят иные формы совместной жизнедеятельности, иллюстрацией такого функционирования может стать фабрика. Производственная ячейка или трудовой коллектив становится первичной и основной формой проявления совместной деятельности индивидов. Семья и семейные отношения уступают по своему значению производственным функциям. Некоторые социалисты-утописты производственное объединение индивидов настолько абсолютизировали, насколько критиковали семейное объединение. Для них, особенно для Фурье, патриархальная семья выступала социальным тормозом прогресса.