Текст книги "Два в одном. Под чужим именем"

Глава 11

Лестница была длинной и тяжелой. Нести ее надо было прячась за кустами, при этом согнувшись в три погибели.

– Руки бы поотшибал тому, кто ее сделал, – проворчал Артем.

– Да мы же и делали, – отдуваясь, отозвался Вартак. – Я, Петр и Крамэк. Старый пердун пришел к Страшиле и сказал, что ему кто-то лестницу сломал. А мы в это время в карты играли на конюшне. Страшила пришел, увидел нас и говорит: вот они тебе, Пантелей, лестницу и сделают. А нет – я их вместо лестнице поставлю. – Вартак покряхтел, переложил свой конец лестницы в другую руку и продолжил: – Вот из того, что было, мы ее и слепили.

– Слепили они. Еще бы из чугуна сделали.

– Не ворчи, Артам, почти пришли.

За высокими кустами колючего шиповника показалась стена склада. Когда приставили лестницу, то увидели, что до окна она все равно недостает.

– Лезь, Вартак, – скомандовал Артем, – а Свад по тебе залезет. Я посторожу.

Вартак спорить не стал и полез по лестнице. Артем посадил Свада ему на спину и отошел к кустам. Он видел, как сверкал голый зад товарища и как Свад сноровисто забрался в окно и исчез. Он усмехнулся и замер.

Мимо него, не замечая, тихо крался дед Пантелей с кнутом в руках. От деда Артема закрывал куст шиповника с цветами. Пантелей подслеповато таращил глаза туда же, куда смотрел до этого Артем. А Вартак, забыв обо всем, во все глаза смотрел на окно, за которым скрылся коротышка. Артем закусил губу, не зная, что ему делать. А сторож и по совместительству конюх дед Пантелей, подкравшись, недолго рассматривал зад Вартака, затем, сплюнув, размахнулся кнутом и врезал по голому заду ничего не подозревающего ученика. Вартак подпрыгнул, заорал от боли и страха, как раненый марал. Не удержался и, замахав руками, рухнул на деда с высоты двух метров. Дед крякнул и затих. Вартак, держась за голую задницу, вскочил и запрыгал, громко подвывая. Артем, понимая, что тот своим криком сейчас соберет толпу, подскочил к нему и зажал рот.

– Тише, дурень! Сейчас вся школа тут соберется.

Вартак подергался в сильных руках и замолчал. Только показал вытаращенными глазами на деда и что-то промычал. Артем отпустил Вартака.

– Что? – спросил он.

– Дед Пантелей.

– Вижу. Он за нами крался.

– Он что… того… – шепотом и срываясь, плаксиво спросил Вартак. В его маленьких глазах плескался ужас.

– Что – того?

– Помер он. Я, кажется, убил старика. – Вартак всхлипнул и ухватил Артема за руку. – Что делать будем?

Артем высвободил руку, которую тряс Вартак, нагнулся и приложил ладонь к шее деда. Он ощутил биение пульса и облегченно выдохнул.

– Живой дед. Только что с ним делать?

– Отнесем в конюшню и там положим. Давай только сначала лестницу оттащим. Он придет в себя и не вспомнит, что с ним было.

Артем согласно кивнул.

– Дело говоришь, потащили лестницу.

Они потащили лестницу обратно, за передрягами совсем позабыв о Сунь Вач Джине. Поставили на место и поспешили вернуться к складу.

Дед Пантелей сдал вахту на проходной своей жене Марфене и, как это с ним случалось после дежурства, прихватил бутылку самогона, подаренную одним из учеников, вернувшихся с практики, и направился к коням. Чтобы поговорить, выпить и отвести душу, как он говорил жене. Мол, они-то меня понимают, не то что ты, старая.

– Иди-иди, старый пень, – беззлобно напутствовала его жена.

Дед прихватил из дому круг колбасы и пару яблок для душевного разговора с двумя старыми клячами, возивших воду и навоз на школьный огород. Когда он пришел в конюшню, лошади, узнав старика, радостно заржали. Он сунул им по яблоку и, пока те жевали, погладил каждую по голове. Оглянулся, подвинул к скамье колченогий табурет и уселся, поставив на табурет бутыль и нехитрую закуску. Налил в большой грязный стакан самогон, выпил. Занюхал колбасой. И замер. Только потом оглянулся еще раз. Что-то необычное резануло его по глазам, но он не понимал что. И, только приглядевшись подслеповатыми глазами, увидел, что лестница исчезла.

– Да что ж такое! – недовольно пробормотал он. Встал и подошел к высокой стене сена. По земле тянулась борозда.

– Утащили, негодники. Ну я вас. – Он снял со стены кнут и, тихо ступая на носочках, пошел по следу.

Идти пришлось недалеко. У стены склада стояла лестница, и на ней на самом верху – проказник-ученик. Дед Пантелей подобрался, как рысь, почуявшая добычу. Он не задумывался, зачем тут лестница, что хотел этот ученик. Его взор прилип к светлому пятну ниже спины. Он подошел поближе и увидел голый зад.

«Срамота! – в гневе подумал он. – Бесстыдники! Уже без штанов по школе ходют. Ну я вам сейчас покажу!» Он размахнулся и отточенным годами движением врезал кнутом по голому заду. А дальше он ничего не помнил. Когда пришел в себя, то увидел, что лестницы нет, а из окна торчит маленькая противная рожа.

– Держите, – произнесла она, не глядя на деда, и скинула вниз мешок.

– Ах ты, ворюга! – всполошился дед и, увидев, что кто-то маленький повис на окне и ругается, приласкал его кнутом.

Воришка сорвался и, истошно вопя, полетел вниз, на разинувшего рот деда Пантелея. Упал тому на голову, и дед снова отключился.

Артем и Вартак услышали вопль и остановились.

– Что делать будем? – спросил Артем.

– Что делать? – повторил Вартак. – Идем посмотрим, кто там орал. Голос, похоже, твоего домовенка. Мы же лестницу унесли! – хлопнул он себя по лбу. – Видимо, упал малыш. Пошли быстрее.

Они вернулись к складу, выглянули из-за кустов и увидели ту же картину с небольшими изменениями.

Дед Пантелей по-прежнему лежал на спине, а рядом валялся мешок. Вартак подобрал его, засунул туда руку и вытащил мантию.

– О! – обрадовался он. Заглянул глубже. – Тут и штаны. Все ношеное. Молодец домовой. Кстати, а где он? – Он задрал голову, но в окне никого не было.

Артем, боясь, что дед придет в себя и увидит их, ухватил его за руку и потащил прочь.

– Пошли быстрей отсюда, а то дед придет в себя и нас увидит.

Они скрылись за кустами и, срезая путь, отправились к свинарнику.

Старик и в самом деле вскоре пришел в себя. Охая, встал. Осмотрелся. Серая стена склада, лестницы нет.

«Привиделось, что ли?» – подумал он и пошел обратно. У сеновала стояла его лестница. Он покачал головой. «Самогон паленый, что ли? Не иначе». Он подошел к скамье и оторопел – бутылки не было. Не было и колбасы. «Вот стервецы, сперли!» Возмущенный дед Пантелей решительно направился к дежурному по школе.

На плацу в две шеренги стояли старшекурсники, и вдоль строя расхаживал старший воспитатель. Напротив строя стояли трое побитых учеников.

«Зверствует Страшила, – с радостной мстительностью подумал обиженный старик. – Вот ты-то мне и нужен, голубчик».

Старик подошел поближе. Рассмотрев ссадины на лице воспитателя, покачал головой. «Совсем страх школяры потеряли, уже преподавателей бьют», – подумал он, но свои мысли оставил при себе. Встал рядом с воспитателем.

– Тебе чего, Пантелей? – вежливо спросил тот.

– Да вот, милок, сообщить хочу о том, что кто-то из учеников с голым задом мою лестницу украл и бутыль самогона.

– С-с-с голым задом, говориш-шь? – прошипел словно змей старший воспитатель. – Сейчас разберемся. – Всем повернуться ко мне спиной! – приказал он и, дождавшись, когда ученики развернулись, вновь пошел вдоль строя.

– А тута все? – ехидно спросил Пантелей. – Ты их проверил?

Страшила побагровел, понимая свое упущение. Он повернулся к строю.

– Старшие групп, проверить учеников по списку и доложить.

После проверки все оказались на месте.

– Как видишь, дед, – усмехнулся он, – мои все на месте, и с голым задом никого нет. Иди к второгодникам.

Когда дед ушел, старший воспитатель приказал повернуться к нему лицом.

– Последний раз повторяю: кто был зачинщиком драки, выйдите из строя.

Из строя никто не вышел.

– Тогда будем мыть свинарник.

Что такое мыть свинарник, все хорошо знали. Надо будет на руках выносить дерьмо, а потом отмывать загоны, и это на всю ночь. По плацу прокатился стон.

Затем, расталкивая товарищей, из строя вышел ученик:

– Я был зачинщиком драки, меня и наказывайте.

Артем понимал, чем грозит наказание всего курса – его после этого просто сожрут. Не дадут доучиться и обязательно подставят. Не хотел, но решил взять всю вину на себя.

– Артам из Гризби, – ядовито засмеялся Страшила. – Ну кто еще мог подраться? И неожиданно закончил: – Встань в строй и не отсвечивай. Когда все разойдутся, зайди ко мне. – Оглядел хмурые лица учеников и уже более спокойно приказал: – Все. Разошлись. Через час всем спать. Утром в восемь часов быть на построении.

Он ушел решительной, твердой походкой человека, привыкшего повелевать. Все с облегчением выдохнули. Кто-то слегка ударил Артема по плечу:

– Молодец, Вонючка, не сдрейфил.

Проходя мимо него, ученики говорили кто слова одобрения, а кто скупо бросал:

– Падаль, ты еще поплатишься. – Или: – Не ожидал, Вонючка, что ты выйдешь, удивил.

Ученики разошлись, на плацу остались только Артем и Вартак.

– Знаешь, Артам, – улыбнулся Вартак, – а ты теперь не такой, каким казался все эти два года. – Он оценивающе окинул взглядом похудевшего и загорелого товарища. – Практика тебя изменила. Я знал, что ты сильный, но что умеешь драться, не знал. – Он дружески хлопнул его по плечу. – Можешь считать меня своим другом. Пошли отметим. У нас есть бутылка самогона и колбаса. Ребят пригласим.

– Ты иди, Вартак, а я зайду к Страшиле, узнаю, что он хотел. Потом к вам присоединюсь.

– Да известное дело, что он хотел. Узнать, кто дрался, и привести в порядок его одежду. – Вартак скривился, затем широко, по-доброму улыбнулся. – Конечно, сейчас иди, а то унюхает запах самогона, такой шмон наведет. Не задерживайся.

Артем, следуя указаниям Артама, прошел в административный корпус и постучался в дверь.

– Входи.

Артем вошел. Страшила кинул хмурый взгляд на ученика и указал глазами на стул возле своего стола. Убавил свет в лампе на столе и, дождавшись, когда тот сядет, спросил, что произошло в общежитии. Артем решил не врать.

– Я занял лучшее место, и меня хотели с него согнать. Ударили, я ударил в ответ.

– Ты давай подробнее, кто хотел согнать, кто ударил?

– Кувалда ударил спящего, и я упал под кровать. Остальные хотели погонять меня по полу, не выпуская. Я разозлился и напал на них. Сбил с ног Кувалду и напал на других, они испугались и побежали прочь.

– Так прям и испугались?

– Ну да.

– А кто был второй с тобой?

– Вартак Соня. Он спал, а когда вы вошли, проснулся и стал удирать, я за ним. Он не участвовал, просто спал.

– По поводу Сони могу поверить, он всегда спит. Но чем ты так напугал остальных? – Старший воспитатель внимательно посмотрел на ученика.

Тот пожал плечами:

– Не знаю.

– Не колдовал?

– Нет.

– Странно. – Воспитатель ненадолго задумался и невесело ухмыльнулся. – Ты, оказывается, бываешь страшным в гневе. Ладно, с драчунами я разберусь. Не знаешь, кто лестницу стащил у Пантелея?

Артем подобрался:

– Никто ее не тащил. На месте она. Он пришел на конюшню и стал пить самогон. Я там отсиживался. Видать, спьяну ему показалось, что лестницы нет.

– Да, от старика заметно несло. Значит, так, Артам. Вижу, что ты изменился после практики. Смелее стал. Но не способнее в магическом плане. Так что докладывай мне, как и раньше, о всех проделках учеников и почини мою одежду. И не забудь почистить сапоги. Ты же не хочешь преждевременно вылететь из школы?

– Не хочу, – хмуро ответил Артем. – Только меня бить будут.

– Хм. Бить, говоришь. – Страшила оскалился как волк, показав желтые крупные зубы, верхние выпирали вперед. – Потерпишь. Это лучше, чем гореть на костре. Возьми одежду и сапоги в моей комнате.

Артему оставалось только кивнуть. Он встал и вышел.

– Артам, – позвал он товарища.

– Чего?

– Иди костюм чини Страшиле, сапоги почисти.

– О! Я это мигом.

Глава 12

Удавка неумолимо и все туже сжимала горло Кварта, несмотря на его сопротивление. Он боролся. Пытался руками ослабить веревку, дрыгал ногами, извивался всем телом. В глазах было темно, дыхания уже практически не было. Не было мыслей, не было страха. Была жуткая боль, и сознание потихоньку гасло. Он слабел, но инстинкт самосохранения заставлял его бороться за свою жизнь. И когда его сознание почти потухло, а руки сами продолжали цепляться за удавку, неожиданно ее захват ослаб. В беседке раздался хохот и испуганный крик. Кварта отпустили. Он упал вперед на четвереньки и на карачках из последних сил пополз прочь из беседки. Подальше от того ужаса, что он только что испытал.

Полз он бездумно, объятый лишь сковывающим страхом. Но Кварт не зря прожил жизнь, полную опасностей и интриг. Он был бойцом, поэтому усилием воли заставил себя подавить страх. Из-за обшлага камзола достал амулет и запустил огонек. Синий свет разлился в беседке, толкнув темноту ночи прочь, за густые ветви дикого винограда. Кварт упал на живот, перевернулся на спину и вытащил боевой амулет. Преодолевая боль, он в первый раз смог сделать вздох. Взгляд его прояснился, и Кварт увидел борьбу. На спине незнакомого молодого человека, безумно хохоча, сидел карлик и своими непомерно большими ладонями душил неизвестного. Тот пытался сбросить карлика, но Румбо, обхватив ногами торс незнакомца, сидел цепко, сдавливал шею и все время хохотал так, словно ему было весело и это была лишь забава, в которую он неожиданно включился. Лицо парня посинело, он стал шататься и вытащил из-за пояса кинжал.

Кварт не стал ждать и активировал боевой амулет. Разряд молнии ударил в грудь незнакомца. Карлик с визгом скатился с него и покатился в угол, громко вереща, а незнакомец, отброшенный назад, провалился в дыру, куда до этого упал наследник. Он падал молча, и через секунду-другую Свирт услышал шлепок. Карлик, подвывая, вскочил, бросился на стену беседки и вскоре исчез, спрятавшись в зарослях дикого винограда. Свирт, схватившись за горло, кашляя и хрипя, с трудом поднялся и, держась другой рукой за перила беседки, пошел прочь. Он, как мог, спешил вниз. На лестнице встретил шуаней и, уже почти придя в себя, прохрипел:

– Вниз… Там тело… кхе-кхе!.. Сторожите.

Те бросились исполнять приказание, и, когда Свирт спустился во двор замка, они караулили тело и никого к нему не подпускали. Рядом стояли, освещая факелом пятачок у подножия башни, и оторопело смотрели на труп трое стражников. Он узнал среди них братьев Клевер.

– Ваша милость, это что такое? – спросил Башмет.

Свирт потрогал шею и прохрипел:

– Это я у вас хочу спросить. Как этот незнакомец оказался в замке и напал на меня на крыше?

Он гневно сверкнул глазами. Только сейчас, когда его отпустило напряжение, а боль от удавки стала очень сильной, он дал волю гневу. Он отчетливо осознавал, что был на краю гибели и только вмешательство карлика Румбо спасло ему жизнь. Он понял, что карлик не виноват в смерти сына хозяина замка, это сделал вот этот молодой парень, из-под головы которого разлилась большая лужа крови. Один из шуаней произнес:

– Он мертв.

– Сам вижу, – раздраженно ответил Свирт.

Третий стражник поднес факел поближе к лежащему человеку и удивленно сказал:

– Так это тот самый господин, что угощал вас, Башмет, в деревенском трактире и дал золотой барет молодому Яндиру. Тот еще, помню, хвастался им.

Башмет побледнел и, нагнувшись, посмотрел на тело. Подняв глаза на Свирта, пробормотал:

– Точно он. – Его глаза стали большими, как серебряный рукль, и он упал на колени. – Ваша милость! Мы не виноваты! Ни сном ни духом не ведаем, как этот господин пробрался в замок. Клянусь Хранителем, мы его не пускали!

Свирт поморщился и приказал шуаням обыскать труп. Он уже понял, что это был Кертинг – неуловимый и чертовски ловкий молодой человек.

– Позовите начальника стражи, – разглядывая ключи на связке, вытащенные из поясной сумки Кертинга, велел Свирт.

Рядом с погибшим лежали найденные вещи: два амулета на цепочке, снятые с шеи, кошель с десятком монет и пара ключей на связке, которые были в руках Свирта, – вот и все немудреное хозяйство. Никаких зацепок и ниточек, ведущих дальше. Свирт поморщился. «Как неудачно. Я своей собственной рукой убил важного свидетеля. Эх, старею. Теряю хватку…»

Подошел, одеваясь впопыхах и застегивая на ходу ремень с мечом Крюшон. Быстро окинул взглядом собравшихся, посмотрел на труп, на своих стражников и почернел лицом. Брови сурово сошлись, но он сдержал себя. Вновь поглядел на труп и поднял взгляд на башню.

– Он упал оттуда? – ни к кому прямо не обращаясь, спросил он.

– Оттуда, – кивнул Свирт. – И я хотел бы знать, как он туда попал.

Крюшон уставился на ключи в руках Свирта.

– Откуда у вас ключи от тайных ходов, господин дознаватель? – Затем еще раз внимательно посмотрел на погибшего молодого парня в хорошей одежде. – Были у него? – догадался он.

Свирт кивнул.

– Отойдемте, – тихо попросил Крюшон.

Они отошли на несколько шагов.

– Слушаю.

– Всего есть три пары таких ключей, господин дознаватель. У меня, у хозяина и у госпожи Кринтильды. Мои у меня, я могу показать. Они закрыты в металлическом ящике. Хозяин свои забирает с собой, когда отлучается из замка. Он их никому не отдает.

Свирт понимал, что ландстарх, педант во всем, с ключами не расстанется. Остается мадам ла Коше.

– А дубликаты не могли сделать?

– Нет! – решительно ответил Крюшон. – Это не дубликаты. Это те самые ключи с клеймом мастера. Никто другой его поставить не мог. Магическая защита. Стоят дорого… – Он скривился и продолжил: – Но безопасность, как говорится, дороже. Хотя… – Крюшон замолчал и махнул рукой.

Свирт понял, о чем подумал начальник стражи. Какая же это безопасность, если ключи находились у постороннего?

– Значит, он прошел через потайной ход? – больше утвердительно, чем спрашивая, произнес он. – И ваши стражники тут ни при чем?

– Думаю, да.

Свирт вздохнул и потрогал шею. Крюшон, прищурившись, посмотрел на багровый след от удавки.

– Он напал на меня и хотел удушить. Но, слава Хранителю, меня спас ваш карлик. М-да… – Он помолчал, трогая рукой болезненный след на шее. Затем дал указание: – Отнесите погибшего в часовню, распорядитесь поставить стражу возле нее и позовите туда госпожу ла Коше. Но не сейчас, а утром. Еще найдите мне карлика, я хочу с ним поговорить. Я буду в малой столовой, позаботьтесь о том, чтобы мне принесли вина и закуску.

Он отвернулся от Крюшона и зашагал в замок.

Свирт бездумно сидел за столом, маленькими глотками попивая вино и закусывая ветчиной с сыром. Глотать было больно. Спать не хотелось. Он гнал от себя мысли, так как то, что приходило ему на ум, не нравилось совершенно.

Мадам ла Коше сама отдала ключи от жизни и смерти своего сына. Отдала в руки убийцы. Утром он узнает об этом точно. Она увлеклась молодым дворянином и по-бабьи доверилась ему. Слепа поздняя бабья любовь, безоглядна. Стосковавшееся по мужской ласке тело и душа отверженной мужем женщины прикипают к тому, кто смог разбудить спящие чувства. Толкают на безрассудство. А если еще мужчина моложе и к тому же чертовски привлекательный… М-да! Свирт сделал глоток вина.

А виной всему было отношение самого ландстарха к ней. Если бы он оказывал Кринтильде должное внимание, как положено мужу, она не стала бы заводить романы на стороне и не познакомилась бы с Кертингом, не отдала бы ему свое сердце и ключи от подземных ходов, и наследник мог бы еще быть живым.

Как сложны отношения людей, и к каким тяжелым последствиям приводят иные шаги… Он налил себе полный бокал красного вина и залпом, хотя и с трудом, выпил.

Через час привели недовольного карлика. Свирт задумчиво почесал щеку и приказал усадить того рядом на стул. Налил в свой бокал вина и протянул карлику. Тот не чинясь выпил и потянулся к сыру. Свирт придвинул к нему тарелку.

– Можете идти, – отослал он стражников, и те, потоптавшись в нерешительности, ушли. – Знаю, что я у тебя в долгу, дружище, – произнес Свирт, наливая карлику еще вина. – Не знаю только, чем тебя отблагодарить.

Карлик протянул руку к бокалу и выпил, его лицо расплылось в блаженной улыбке.

– Ты видел, как убили наследника? – спросил Свирт. Он проследил взглядом, как карлик взял ломтик ветчины и тоже подобрал один, стал медленно жевать в раздумьях.

– Я видел, как он убегал, – неожиданно для Свирта связно ответил Румбо. Ясно и четко, чем удивил того.

– Ты был на крыше тогда?

Карлик согласно кивнул:

– Не смог догнать.

– Он ушел через тайный ход?

Карлик вновь кивнул и жадно посмотрел на большой графин с вином. Свирт понял его взгляд и налил еще.

– Пей, друг, – улыбнулся он. Улыбка вышла невеселой и бледной.

Румбо залпом выпил и вытер рот грязным рукавом шутовского костюма.

– Ты здесь ждал его?

Карлик икнул и согласно кивнул.

– Почему ландстарху ничего не сказал?

Если Румбо видел убийцу, почему ничего не сказал хозяину замка? Свирт хотел разобраться в том, что происходило в замке. Это помогло бы ему понять и то, зачем ландстарх притащил с собой этого уродца.

– Он мне не хозяин. – Румбо ухватил несколько ломтиков ветчины и сунул в рот, стал быстро жевать.

– Ты не любишь риньера.

– Его никто не любит.

– А госпожу?

– Мне все равно.

– Тогда зачем тебе убийца, если ты ко всем безразличен?

– Молодой господин… он был со мной добр и играл здесь со мной. Жалко.

– Что будешь делать дальше?

– Жить, – ответил карлик и, уронив голову на грудь, захрапел. Из полуоткрытого рта выдувался пузырь из слюней и лопался.

Свирт задумался. Что он вынес из этого разговора? Очень мало. Карлик не так безумен, как кажется. Он видел убийцу и стерег его. Зачем? Хотел отомстить? Может быть. Он не любит Гиндстара и не хранит ему преданность, считая, что у него остался прежний хозяин. Вполне может быть. Но это уже не важно. Он свою работу здесь почти закончил, утром переговорит с риньерой Кринтильдой и отправится дальше. Свирт невесело усмехнулся. Что он узнал за эти дни? Несколько имен причастных к смерти наследника престола. Но все они мертвы. В своем расследовании он не продвинулся ни на шаг к разгадке – кто же за всем этим стоит?

Он просидел в столовой до утра. Дождался хозяйку замка и, почтительно встав, когда она, шелестя юбками платья, вошла в столовую, поклонился. Кринтильда внимательно посмотрела на его лицо.

– Вы ночью не спали? – спросила она.

– Не спал, риньера.

– Что-то случилось?

– Можно и так сказать. – Свирт упер в хозяйку замка пристальный взгляд. – Вы могли бы пройти со мной в вашу часовенку?

– Да, могла бы… – медленно произнесла она, все так же внимательно глядя на дознавателя. – Что случилось? Кто-то умер?

Кварт кивнул.

– Это важно? – Ее глаза тревожно забегали по его лицу.

– Думаю, да, госпожа. – Он вновь поклонился.

– Ну… хорошо, господин Свирт, сопроводите меня. – Она величаво, как каравелла, развернулась и вышла за дверь.

Свирт поспешил следом.

В часовне на мраморном постаменте, накрытом белой простыней, лежало тело. Свирт обошел мадам ла Коше, застывшую у входа, подошел к телу и снял с лица покрывало.

– Подойдите поближе, мадам, – вежливо, но твердо попросил он.

Женщина, сжав платок так, что посинела рука, медленно приблизилась. Когда она увидела того, кто лежал, укрытый простыней, то побледнела, покачнулась и ухватилась рукой за плечо Свирта, чтобы не упасть.

– Вы знаете этого человека? – тихо спросил Свирт.

Кринтильда закрыла глаза.

– Да, – еле слышно произнесла она.

– Вы можете сказать, как его зовут?

– Это… – Голос ее подвел, она сделала усилие, проглотила комок в горле и сказала: – Это Арнис… Арнис Кропье. Давний знакомец моего отца. Я говорила вам о нем.

«И по совместительству твой любовник», – мысленно добавил Кварт, но вслух произнес:

– Настоящее имя этого человека Кертинг, никто не знает его фамилии. Себя он выдавал за дворянина. Но является он им или нет, доподлинно неизвестно. Это мне еще предстоит выяснить. Он забрался ночью на башню и напал на меня. Только случай спас меня, а он оступился и провалился в ту же дыру, куда упал ваш сын.

Свирт намеренно не стал рассказывать о роли карлика в его спасении. Женщина молчала, она уже открыла глаза и с болью смотрела на молодого любовника.

– Где ваши ключи от тайных ходов, мадам? – после недолгого молчания спросил Свирт.

– Уже нечего скрывать, – произнесла Кринтильда и показала взглядом на тело, – я отдала их ему. Я ждала его. А он… А он все не приходил.

Свирт протянул ей ключи.

– Эти?

Женщина только глянула и кивнула. Она застыла как статуя, бледная, с широко раскрытыми немигающими глазами. Свирт догадался, что она все поняла.

– Что будете делать? – спросил он, осторожно положив ключи на край постамента, рядом с телом.

Вместо ответа риньера произнесла:

– Я дам вам денег, много денег… найдите того, кто все это устроил.

Свирт кивнул. Он понимал ее чувства.

– А вы?

– Я потеряла все – сына, мужа и свою любовь. – Она стала отрешенной, как человек, который принял решение и от всего отстранился. – Вы могли бы уйти? – попросила она.

Свирт вновь кивнул, поклонился, надел шляпу и пошел прочь. Он хотел уехать, не дожидаясь ландстарха. Здесь ему все было понятно, и сам хозяин не сообщил бы ему ничего нового, а быть свидетелем ссор и скандалов он не горел желанием. Кварт поднялся наверх, приказал шуаням готовиться в дорогу и отправился в свою комнату собирать вещи. Этого он не доверял никому. Затем спустился в столовую и сел завтракать. Путь предстоял долгий, и пообедать он сможет только в столице провинции. В конце завтрака вошла Марта и протянула ему большой кошель. Свирт принял его и открыл. Он был полон драгоценностей.

Мадам ла Коше отдала ему свои драгоценности? Он закрыл кошель и решил вернуть его. Но Марта уже ушла. Тогда Свирт отправился в покои хозяйки замка. У входа на ее половину его встретила Марта, бледная и строгая.

– Вот, передайте своей госпоже. – Он протянул ей кошель, но девушка отрицательно покачала головой.

– Я не возьму. Госпожа сказала, что завещала это вам.

– Завещала? – переспросил Свирт. – А где она сама?

– Пошла на крышу.

– Чего стоишь?! – крикнул он Марте. – Быстрей на крышу!

Свирт прыжками помчался к лестнице, ведущей на верх башни. Тяжело дыша, он выскочил на площадку и огляделся. На крыше никого не было. А снизу раздался горестный вопль. Он кинулся к парапету и, раздвинув ветви винограда, заглянул вниз. У подножия башни лежала Кринтильда. Белые длинные волосы были распущены и испачканы кровью, она лежала, раскинув руки, лицом вниз. Вокруг нее собиралась дворня.

На негнущихся ногах Свирт прошел к лавке в беседке и сел. Уехать он уже не мог, и ему предстояло многое объяснить Гиндстару ла Коше.

Нет, конечно, его никто здесь не держал. Но, зная некоторые черты характера ландстарха, Свирт не сомневался, что тот, узнав о любовной связи жены и молодого Кертинга и зная, что в эту тайну посвящены еще люди, такие как он, Свирт, и начальник стражи… живыми их отсюда не выпустит. Репутация слишком дорогая вещь в этом мире. Даже если он уедет, то по его следам пойдут «ищейки». Когда-нибудь они его найдут. В этом он не сомневался. Значит, его жизнь и жизнь Крюшона под угрозой. Есть выход – избавиться от самого Гиндстара ла Коше, но это очень и очень непросто. Да и замести следы будет очень сложно.

«Думай, Кварт, думай. Драгоценности нужно вернуть. Завещание написано рукой Кринтильды, и, прочитав его, Гиндстар спросит, за какие такие заслуги я получил столько золота. И что ответить? За то, что она хотела, чтобы я нашел убийц ее сына? Логично. Но брать драгоценности нельзя. Нельзя и делать риньеру виноватой в измене мужу. Ох как нельзя! Что же предпринять?»

Свирт напрягая мозги, усиленно думал.

Нужны виновные. Виновные в том, что пропустили Кертинга в замок. Подошел бы молодой племянник Крюшона Яндир. Но навряд ли начальник стражи отдаст его на заклание. Тогда остается только назначить виноватыми братьев Клевер. Они несли службу в эту ночь, их видели в компании Кертинга. Осталось все моменты хорошо продумать и связать.

Первое. Братьев надо отослать из замка. О них позаботятся шуани. Затем пустить слух, что они бежали, узнав, что их темные делишки раскрыты. Только нельзя допустить, чтобы тела братьев были найдены. Ну это дело техники. Но сначала надо рассказать Крюшону, что он подвергается смертельной угрозе и что необходимо отвести подозрение от госпожи ла Коше о ее связи с Кертингом. Если спросит, почему она прыгнула с крыши, можно пожать плечами. Кто разберет этих женщин? Может, сильно горевала и решила уйти вслед за сыном?

«Так. Хорошо. Это понятно. Значит, нужно первым делом поговорить с начальником стражи. От него тоже нужно будет избавиться, но только после отъезда. Обдумаю это потом», – решил Свирт и пошел искать Крюшона.

Он нашел его возле часовни, в которой на месте Кертинга лежала Кринтильда и служанки обмывали ее тело. Заглянув внутрь, Свирт закрыл дверь.

– Где тело молодого парня? – спросил он Крюшона.

– В леднике, господин дознаватель, – хмуро ответил тот и опустил глаза.

– Крюшон, нам надо поговорить без свидетелей.

– Это не может подождать?

– Если ты не дорожишь своей жизнью, то может, – спокойно заявил Кварт и сделал вид, что уходит.

– Стойте! – Крюшон схватил дознавателя за рукав. – Можно подняться в мою комнату, я уверен, что там нас никто не подслушает.

Обстановка в комнате Крюшона была холостяцкая. Кровать, застеленная на солдатский манер серым шерстяным одеялом, стол, лавка, в углу у входа шкаф.

Они уселись на лавку. Крюшон закрыл предварительно дверь на щеколду.

– Говорите.

Свирт помолчал, обдумывая, с чего лучше начать.

– Крюшон, я буду с вами откровенным. Вы уже догадались, что мадам Коше имела связь с эти молодым человеком и он, вероятнее всего, убил ее сына.

Крюшон крепко сжал губы и согласно кивнул.

– Я знал, что вы умный человек, Крюшон, – польстил ему Свирт. – Так вот, вы лучше меня знаете своего хозяина и, наверное, понимаете, что он сделает, когда узнает, что его жена завела интрижку с молодым любовником, отдала ему ключи от потайных ходов и тот убил их сына, а об этом стало известно вам и мне?

Крюшон побледнел. Он понял, куда клонит Свирт. Воин сглотнул и, помедлив, ответил:

– Догадываюсь. Что вы предлагаете?

Свирт решил додавить начальника стражи до конца.

– Это хорошо, что вы понимаете, что, узнав про то, что вам известна его семейная постыдная тайна, он вас будет мучить, пытать, чтобы выяснить, кто еще проник в нее. Вы расскажете про меня, а может, еще и о своем племяннике сообщите, оговорив его. Навряд ли ландстарх поверит, что эту тайну знают только двое.

Начальник стражи нахмурился еще сильнее, но промолчал, понимая правоту Свирта. У Гиндстара ла Коше был крутой нрав, и за своей репутацией он следил очень тщательно.

– Так вот, мы должны будем честь дамы сохранить и не допустить распространения ненужных слухов. У нее не было любовника, она никому ключи не передавала. Теперь нужно как-то объяснить проникновение преступника в замок. – Свирт невесело улыбнулся и замолчал. Мысленно он подгонял сидящего рядом мужчину, который морщил лоб, силясь понять, что от него хочет дознаватель: «Ну давай же, Крюшон, думай быстрее. Я уже тебе на ложечке все поднес, только глотай».