Текст книги "Маг-хранитель"

– Не ошибся, – безапелляционно заявил гость. – Да, я – экстрасенс, маг и чародей. Но я пишу.

– Маг? – удивился Вайс, насколько возможно быстро сканируя ауру гостя.

Теоретически, он должен был с первого взгляда опознать мага. Ну, хотя бы по отблескам Стихий в двух сердцах. Но нет. В груди человека, сидящего перед ним, ярко пульсировало белое сияние. Сердце Воздуха, отвечавшее за импульсивность, порывистость, непредсказуемость характера. Но и только лишь. Значит, самый обычный человек, которых девятьсот девяносто девять на тысячу, а может, ещё больше. Но почему-то он объявил себя магом. Что это? Незнание? Излишняя самонадеянность? Откровенная глупость?

– Я участвовал в «Битве экстрасенсов» в 2011-м году, – пояснил гость, нисколько не смущаясь. – Ромуальд Эль Койот. Вот моя визитка.

Он протянул Вальдемару прямоугольный кусочек глянцевой бумаги. Тот сдвинул очки на кончик носа и глядя поверх стёкол рассмотрел пентаграмму и стилизованный рисунок ворона, сидящего на черепе, под которым было написано всё то же имя. Или псевдоним? А дальше – астролог, экстрасенс и маг. Контактный телефон. И совсем уж мелким шрифтом – снимаю порчу, чищу карму, привороты и отвороты любой сложности, составляю гороскопы.

– Ро-му-альд. Эль. Ко-йот… – по слогам прочитал Вайс. Покивал в раздумьях. – Мо-ло-дец. Я тоже в детстве читал Майн Рида. Поздравляю.

– Зря смеётесь, – слегка обиделся экстрасенс. Собственно, при его профессии обижаться не полагалось – можно распугать всю потенциальную клиентуру. Практикующего экстрасенса, как и коммивояжёра, кормят не только ноги, но и умение без признаков малейшего смущения сносить издёвки и унижения. – У меня хорошие отзывы. До сих пор никто не жаловался. И беру недорого.

Маг-хранитель вначале хотел рассердиться и выгнать самозванца вон. Но посмотрел в его честные глаза, мужественное лицо с усами а-ля шериф с Дикого Запада, на кисти рук покрытые синими рисунками – татуировки скрывались в рукавах, поднимаясь вверх, и, скорее всего, доходили до плеч, образуя сложную композицию, имеющую наверняка сакральное значение. На среднем пальце правой руки Ромуальд носил перстень белого металла с чёрным квадратным камнем. По всей видимость, намёк на Каабу. Как на такого злиться?

– Простите, милейший Ромуальд, – сказал он, улыбаясь. – Вы явились сюда исключительно с целью предложить свои экстрасенсорные способности?

– Нет, почему же… – протянул Эль Койот. – Я пишу стихи, всем сердцем поддерживаю восставший народ Донбасса. Я не считаю возможным оставаться в стороне.

– То есть вы хотите…

– Хочу вступить в Союз писателей ДНР.

– Вот как! И вы полагаете, что ваш литературный уровень это позволит?

– Уверен, что позволит.

– То есть, вы такой же хороший поэт, как и экстрасенс? Или, прошу прощения, вы прозаик?

– Не нужно извиняться. Я пишу и стихи, и прозу…

– И всё равно замечательно?

– Читатели хвалят.

– Любопытно было бы оценить.

– Сейчас я вам прочитаю… – Ромуальд полез в карман, явно намереваясь вытащить сложенные вчетверо листки и поразить Вайса декламацией.

– А можно, я сам почитаю? – пошёл на опережение маг-хранитель.

– Мои стихи лучше звучат вслух.

– А я предпочитаю глазами.

– Напрасно. Вы многое теряете, не прислушиваясь к голосу поэта, к авторской подаче…

– Авторская подача часто маскирует огрехи в строчках. Поэтому я, всё же, предпочитаю визуально оценивать текст.

– В стихах не может быть огрехов. Они даруются нам свыше.

– Простите, вы уже начали читать или мы продолжаем диалог?

– Зря смеётесь. Поэтический талант – великий дар. Он даётся не просто так.

– Дар поэта – ласкать и карябать?

– Какой-то вы злой, – пожал плечами экстрасенс. – Вам бы карму почистить.

– Чакры раскрыть… – подхватил Вайс.

– Это тоже не помешает. Вот гляжу я на вашу ауру…

– И что?

Вальдемар уже вовсю развлекался. Ну, не может этот человечек, лишённый даже начал магии, видеть ауры. Разве что дорисовывает их в воображении. И врёт напропалую, чтобы добавить собственной значимости.

– Я вижу у вас сильные экстрасенсорные способности. Но вы их не развиваете, поэтому так и остаётесь потенциальным магом.

– Да что вы говорите? А вы могли бы развить мои способности? Ну, или подсказать путь развития…

– Пожалуй… – Ромуальд помедлил, как бы размышляя. – Пожалуй, мог бы.

– За отдельную плату?

– Вам бесплатно.

– А с других берёте деньги?

– Конечно. К несчастью, я ещё не достиг такой связи с внешним Космосом, чтобы черпать оттуда энергию, которая позволила бы мне отказаться от пищи, воды, тепла. А за всё это, увы, нужно платить.

«А он умён, – подумал Вайс. – Умён, хитёр, ироничен… Любопытный типаж!»

– Что вы ещё видите в моей ауре? – спросил он вслух.

Пусть пофантазирует. Вальдемар давно овладел искусством скрывать ауру даже от истинных магов, не говоря уже о шарлатанах-экстрасенсах, которые, в принципе, не могут её видеть. И не только скрывать, но и создавать видимость той ауры, какую хотел показать окружающим. Особенно это хорошо срабатывало с магами-недоучками и всяческими самородками, которые не догадывались о своём магическом даре, но пользовались им неосознанно.

– Я вижу глубокую озабоченность, – проговорил Эль Койот. – Вы много времени проводите в размышлениях о судьбе отечества. И это не связано с трудами на писательской ниве…

– А с какими? – быстро спросил Вайс.

Гость перестал его забавлять. Либо отчаянный везунчик и его любая болтовня попадает в «яблочко», либо… Да нет! Никакого другого «либо» быть не может. Везунчик. Потому и в «Битве экстрасенсов» угадывал ответы. А потом выдавал за сверхъестественные способности. Почему он тратит на него время?

– Я не знаю, – отвечал Ромуальд. – Но я готов встать плечом к плечу, чтобы встретить ваших врагов.

– Да? А почему?

– Не знаю, – пожал плечами экстрасенс. – Чувствую.

– Космос подсказывает?

– Зря смеётесь. Сегодня меня что-то как толкнуло – иди в Союз писателей. Собрался и пошёл на троллейбус. Пока ехал, думал – зачем мне это? Так и не нашёл ответа. Пользы никакой, одни хлопоты…

– Хлопоты… – повторил за ним Вайс. – Если бы только хлопоты. А ведь может, и самая настоящая опасность угрожать.

– Может и угрожать… Но я живу в Донецке. Я приехал сюда из тихой, спокойной и очень европейской Эстонии. Приехал потому, что хочу быть с народом Донбасса в этой войне. Знаю, что звучит пафосно и слегка фальшиво, но так оно и есть, – маг-хранитель внимательно разглядывал ауру собеседника. Никаких жёлто-синих сполохов, свидетельствующих о лжи, не наблюдалось. Травянисто-зелёные круги говорили о честности, а алое сияние по краям – о решимости. – Воевать я не могу – слишком старый. Значит, должен поддержать Донецк так, как могу. Вот я и пришёл к вам. Моё оружие – стихи и экстрасенсорные способности. И то, и другое я вам предложил. Теперь слово за вами.

Некоторое время Вайс размышлял. Потом медленно поднялся из-за стола.

– Вы знаете, кто я?

– Знаю. Видел по телевизору. Вы – Вальдемар Карлович…

– Для вас просто Вальдемар, – маг хранитель протянул гостю узкую ладонь.

Эль Койот ответил крепким рукопожатием.

– Тогда просто Ромуальд.

– И предлагаю на «ты».

– Согласен.

«Зачем ты это делаешь? – билась в голове Вайса назойливая мысль. Он отвечал сам себе. – Затем, что соратников у нас слишком мало. Пусть он странный и смешной, но он искренний. А ещё он – везунчик…»

Как всегда внезапно и не к месту зазвонил телефон.

Вальдемар вытащил старенькую кнопочную «Нокию». Вызывал Тополин.

– Слушаю, товарищ Щорс, – отошёл к оконному проёму маг-хранитель, называя соратника по позывному.

Эль Койот хотел деликатно выйти в коридор, но Вайс знаком остановил его. Ему было вполне по силам на несколько минут поставить вокруг себя защиту, непроницаемую для звуковых колебаний. Тем более, что говорил, в основном, майор. Оставалось слушать, изредка вставляя односложные ответы. Просто чтобы показать – я здесь, связь не прервалась.

– Да. Знаю. Понял. Да. Конечно. Само собой. Буду ждать. Не вопрос. А скоро? Отлично. Сам приедешь? Жаль. Тогда жду. Пусть наберут от объездной, встречу. Понял. Понял. Хорошо. На связи! Удачи!

Отключив телефон, маг не удержался и подбросил его к потолку, ловко поймав над самой столешницей. Наконец-то! Хотелось улюлюкать, подобно Чингачгуку. Ну, или расколотить тростью какую-нибудь вазу от избытка чувств. Желательно китайскую подделку эпохи династии Цинь. Или Мин. Или Мин-Цинь…

Он улыбнулся Ромуальду.

– Извини, дела. Нужно срочно выезжать. Я позвоню.

Экстрасенс приподнял шляпу, поклонился и скрылся за дверью.

Глава 12
Тяжело в ученье…

Денис неумело жонглировал двумя шариками. Ну, как жонглировал… Перебрасывал из ладони в ладонь. Медленно и неуверенно. В цирк его, пожалуй, не взяли бы. Хотя, возможно, и взяли бы, ведь шарики были не простые – один огненный, один ледяной. Главная задача, которую начинающий маг поставил перед собой, было – не уронить их и не повредить ламинат, лежащий на полу. Было бы очень неудобно перед Анной.

Несмотря на то, что в вузах Донецка возобновилось очное обучение, студенты ежедневно ожидали рассылку из деканата – приходить сегодня на пары или нет. На окраинах стреляли, продолжались бои за аэропорт, по ночам стояла канонада, но в центр города, где размещались студенческие городки, снаряды и мины пока не прилетали. Пользуясь случаем, преподаватели начитывали материал со второй космической скоростью. Боялись, что опять перейдут на дистанционное обучение, поэтому за одну лекцию успевали дать две, а то и три темы. Соответственно, и объём заданий на практические занятия возрос. Много задавали на дом. И тем не менее, каждый день, после четвёртой пары Денис направлялся либо на филфак Донецкого национального университета, где постигал магию Воды с профессором Исаевым – тем самым Человеком Дождя, что так вовремя пришёл на выручку Вайсу, либо в республиканскую (бывшую областную) научную библиотеку имени Н. К. Крупской, и брал уроки у ведьмы Анны. Оба они – профессор и библиотекарь – были, в своём роде уникумами, имея по два одинаковых сердца. Исаев – два водяных, Анна – два огненных. Именно поэтому, в работе с данными стихиями они могли дать фору любым магам, даже первой категории.

Пока что Денису не позволяли сложную магию. Учили обращаться к стихиям. Беда всех начинающих заключается в неосознанном прикосновении к Силе. Не под воздействием стресса, когда магия прорывается сама собой и не поддаётся жёсткому контролю, а, что называется, по команде.

«Не магия управляет магом, а маг управляет магией, – сказал Вальдемар Вайс, отправляя Дениса на учёбу. – Старайся и тебе откроются такие возможности, о которых ты и не мечтал».

Почему бы не постараться? Тем более что обучение магии оказалось весьма увлекательным. Гораздо интереснее, чем сопромат или высшая математика. Денис создавал огненные шары или файерболлы, окружал себя огненным кольцом, разогревал металлические предметы до разной температуры. Просил, чтобы его научили ставить испепеляющие ловушки, но Анна объяснила, что это рановато – года три учиться надо, самое малое. Исаев учил омывать мир дождём. По мнению профессора, ничего другого магу знать не нужно. Ну, ещё выморозить влагу из окружающего воздуха и создать из неё сосульку-кинжал или сосульку-шпагу. Правда, навыков фехтовальщика у Дениса не было и в помине. Поэтому Вайс не советовал ему привыкать к оружию, требующему контакта с противником. Другое дело – огненные шары. Если в детстве играл в снежки, то освоить сражение при помощи файерболлов не составит труда. Плохо, что обучаться огненной магии приходилось в библиотеке. Одно неосторожное движение и начнётся пожар. Поэтому Анна позволяла Денису только жонглировать, но не метать сгустки пламени.

В свободное время они беседовали об истории Совета магов-хранителей. Денису открывались всё новые и новые подробности некоего мира, существовавшего рядом. Уму непостижимо, но параллельно с обычной жизнью – размеренной и привычной, можно сказать, обывательской – кипели подлинные страсти, о которых увлечённые работой и бытом горожане даже не догадывались. А может быть, потому и не догадывались, что маги-хранители прилагали все усилия, чтобы защитить дончан от тёмных сил или просто воздействия нематериалистических факторов. Да, конечно, иногда они не справлялись и тогда по городу ползли слухи о необычных явлениях. То говорящую собаку видели на Трудовских, то, якобы, вампир покусал девочку на Гладковке. Обычно подобные новости бурно обсуждались всеми слоями населения – от бабушек на скамейках у подъездов многоэтажек и таксистов до пользователей различных пабликов в социальных сетях. Таких, как вконтактный «Подслушано в Донецке» или фейсбучный «Взаимовыручка в Донецке». Но через некоторое время всегда находился кто-то умный, кто объяснял сверхъестественные явления с точки зрения законов привычной физики, и всё становилось на свои места. Жизнь района или посёлка, взбудораженная на некоторое время, возвращалась в мирную и скучную колею.

Если бы не странные сны, Денис мог бы состариться, так и не узнав о существовании иного Донецка. Тайного города, если вспомнить Вадима Панова с его второй Москвой, наполненной странными существами, враждующими и мирящимися между собой. Теперь парень познавал параллельный мир в родном городе. Вначале с ленцой, но чем больше открывалось подробностей, тем интересней становилось. Возможно, потому, что Анна умела увлекательно рассказывать.

Сама она не входила в Совет магов по причине молодости и недостатка силы, но часто присутствовала на заседаниях, которые маги маскировали то под заседания Клуба любителей фантастики, то под литературные мероприятия, наподобие творческих вечеров или презентаций книг.

Удивительно, но с местными волшебниками вполне мирно сосуществовали донецкие криптоучёные. Как уже объяснял Вайс, к ним относились исследователи, не признанные мировым сообществом… Да что там мировым! Даже на Украине, которая не могла похвастаться силиконовыми долинами или новейшими разработками в современных технологиях, они были в опале. Не имели учёных степеней и званий, не получали финансирования из государственного бюджета или грантов от частных фондов. Они не входили в научно-исследовательские коллективы официальных академических институтов, не работали в современных лабораториях, не имели возможности испытывать свои разработки открыто и внедрять их в производство. Брались за трудные задачи, казавшиеся неразрешимыми с точки зрения классической науки и… с успехом решали их. Трудились в гаражах или заброшенных складах, оборудовали мастерские в собственных приватизированных квартирах. И зачастую при помощи старого напильника, молотка и паяльника создавали воистину уникальные приборы.

Возглавлял их в довоенные годы капитан запаса, служивший в советское время и уволившийся с распадом СССР, Дмитрий Фёдорович Тополин. Он же сохранял за собой титул самого издаваемого и награждаемого из донецких писателей. Критики называли его романы технотриллерами. Сам же Дмитрий Фёдорович утверждал, что пишет научные трактаты, замаскированные для лучшего восприятия читателями под фантастику. Но русскоязычный читатель малоразборчив, увлечён, скорее, динамикой сюжета, чем научными умозаключениями, падок на яркие обложки и хлёсткие названия. Поэтому романы с названиями «Алые погоны», «Гигантский белый фрегат», «The Pentagon Must Die»[47]47
  Пентагон должен умереть (англ.)


[Закрыть] или «Радиоактивный закат» покупали радостно и охотно, но проникаться идеями автора, постигать новейшие технологии и создавать технические разработки, способные потрясти мир, почему-то не торопились. За исключением небольшой группы криптоучёных, окопавшихся в Донецке с начала двадцать первого века.

Капитан Тополин не унывал. Объяснял оппонентам, что ничего не приходит сразу и само по себе, а капля камень точит.

По причине давнишних приятельских отношений с Вальдемаром Вайсом, зародившихся и укрепившихся на базе творчески-литературной деятельности, Тополин со своими сподвижниками активно сотрудничали с Советом магов-хранителей. Начавшаяся в 2014-м году вооружённая агрессия центральной киевской власти против восставших регионов только усилила взаимодействие. Тополин на некоторое время ушёл в ополчение, но из Славянска вернулся и возглавил научно-технический сектор оборонной промышленности Донецкой Народной Республики, в полной мере привлекая к работе товарищей-криптоучёных, которыми теперь руководил Жорж Водопольев, уже знакомый Денису. Теперь, при поддержке государства (пусть небольшой – откуда в ДНР деньги на научные исследования? – но всё же помогающей решать некоторые вопросы закупок деталей и оборудования) учёным удалось довести до ума несколько разработок. Например, бесшумный миномёт или гибкое, но пуленепроницаемоее сочленение пластин на бронежилете. Сейчас завершали ещё несколько исследований – засекреченных, но крайне необходимых воюющей республике. Маги-хранители, в свою очередь, помогали выявлять диверсионно-разведывательные группы украинских военных, обезвредили нескольких засланных магов с западной Украины, вывели всех тёмных, обитавших ранее в городе. Ну, или почти всех. Кое-кого, всё-таки оставили, но вынудили принести присягу Совету и привлекали к тяжёлой и опасной службе по заданию магов-хранителей.

Кстати, о тёмных. К ним Анна по умолчанию относила так называемую нечисть, привычную по фильмам ужасов.

Некроманты. К счастью, в Донецке таких не было вовсе.

Вампиры. Эти присутствовали понемногу. С ними даже мирились, пока кровососы не начинали безобразничать свыше меры. Вампиры могут пить кровь из необходимости – для поддержания своих сил. В этом случае они нападают на людей редко, пьют по чуть-чуть. Иногда можно находить постоянных «доноров», изъявивших желание за небольшую плату, поставлять кровь не-живым. Но бывает, что вампиры пытаются стать выше рангом. То ли в следствие внутриклановой борьбы, то ли просто из-за непомерно раздутых личных амбиций. Тогда они нападают часто и высасывают жертв «досуха». Только так могут они получить избыточную силу. Такие случаи, как правило, выявлялись Советом магов-хранителей и жёстко пресекались. Серебряная пули, кол в сердце, отрубленная голова. Или ещё как-то… Октябрина Борисовна, например, очень любила расправляться с кровососами мощным ментальным ударом, от которого черепные коробки вампиров лопались, как воздушные шарики. После начала боевых действий Вайс объявил, что убьёт каждого встреченного в городе вампира. Они исчезли в одну ночь. Видимо, решили не проверять мага-хранителя второй категории на правдивость.

Оборотни. Их тоже относили к тёмным, но, скорее, в силу традиционности мышления. Как пояснила Анна, склонность к оборотничеству имеет генетическое происхождение и далеко не все из этой братии стоят на стороне Зла. Хотя, конечно, обычному человеку жить рядом с надевающими звериную шкуру несколько некомфортно. И это ещё мягко сказано. Денис до сих пор помнил свои ощущения от встречи с оборотнем-бомжом, хотя последний исполнял задание Совета. И это не говоря о приключении на посёлке центральной обогатительной фабрики. В силу расслоения внутри сообщества, оборотни разделились на две неравные половины. Большая часть покинула Донецк или была уничтожена, а меньшая помогала магам-хранителям, как могла. Как правило, попадая в ополчение, шли в разведку, а оставаясь в городах, выявляли диверсантов и засланных с проукраинской территории оборотней и вампиров.

К слову сказать, летом и осенью отмечалось просто нашествие западноукраинских волкодлаков, маскировавшихся под стаи бродячих собак. Бездомными псами во время войны разве кого-то удивишь? Весной и летом, спасаясь от авиаударов и артобстрелов, люди бежали, куда глаза глядят, оставляя домашних животных. Окраины Донецка, Макеевки, Горловки и других городов заполонили стаи. Кое-где они создавали нешуточную опасность для жителей, ибо собака, конечно, друг человека, но когда голодная, то часто об этом забывает. Вот тогда-то и начали проникать на территории, контролируемые ополчением диверсионные группы оборотней. Нападали на часовых, проносили в маленьких вьюках взрывчатку и патроны для глубоко внедрившихся агентов, возвращая человеческий облик, нарушали коммуникации и приводили в негодность объекты городской инфраструктуры. По слухам, командование очень хорошо им платило. Раз в десять больше, чем обычному солдату-контрактнику. Но и требовало больше. Простые сельские «хлопци»[48]48
  Парни (укр.)


[Закрыть] из-под Львова, Ивано-Франковска, Луцка могли за полгода службы обеспечить себя и свои семьи на всю оставшуюся жизнь, если не случится какого-нибудь дефолта.

Вот тут и пригодились местные оборотни. Точно такие же деревенские ребята, только из Донбасских деревень. Любопытный факт – городская среда почему-то не порождала людей, меняющий свой облик на звериный. Возможно, дело в близости природы – свежий воздух, парное молоко, босиком по траве и так далее… А может, опять же, особенности генетического кода, отличающие здорового сельского жителя от городского заморыша. Донбасские волкодлаки, пользуясь превосходством в знании местности и особенности техногенного ландшафта, устроили пришлым несколько «Варфоломеевских ночей». Отыскивали, окружали, устраивали засады на путях отхода, ликвидировали поодиночке и малыми группами, выводили под огонь ополченцев, загоняли на минные поля, которые украинские вояки сами же и разбросали по всему Донбассу. К сентябрю – а если быть точнее, то к завершению операции «Иловайский котёл»[49]49
  Бои за Иловайск, «Иловайский котёл» – боевые действия в районе города Иловайска между подразделениями силовых структур Украины с одной стороны и вооружёнными формированиями ДНР с другой. Потери под Иловайском стали самыми масштабными для украинских сил за время боевых действий 2014 года.


[Закрыть] – ни одного оборотня-западноукраинца в составе ВСУ не осталось. Себе дороже. Или, как говорят на Украине, «дурных нэмае»[50]50
  Дураков нет (транслитерация, укр.)


[Закрыть]. Иногда появлялись залётные, из числа бойцов батальонов территориальной обороны, но погоды они не делали.

В рассказах Анны и Вайса Дениса удивила одна закономерность – почти все маги-хранители тем или иным образом соприкасались с обществом литераторов Донбасса. Он немедленно задал вопрос и получил исчерпывающий ответ.

По мнению Вальдемара Карловича пишущие люди становились магами совсем не случайно. Скорее, наоборот. Человек, в груди которого бьются два сердца, управляемых Стихиями, просто не может не писать. В том числе и стихи тоже. «Когда в душе бурлит стихия, всегда начну писать стихи я», – сказал бы Яков Наумович в свойственной ему манере изъясняться. Это особое состояние духа. Некоторые поэты утверждают, что имеют канал связи с Космосом, откуда им приходят строки в первозданном виде – бери, да записывай. Вайс тихонько посмеивался над подобными заявлениями, но признался, что были времена, когда его доводили до бешенства. Несомненно, есть определённая ментальная связь человеческого сознания с Сознанием Мировым. Что-то подобное эмпатии, только в увеличенном масштабе. Иногда у тонко чувствующих людей, к которым, без сомнения, можно отнести литераторов, на подсознательном уровне возникает недолгий контакт со вселенским разумом. Проблема в том, что далеко не каждый способен неясные отблески и переменчивые картины изложить связно и так, чтобы читатель понял… Отсюда появляются откровенно слабые писатели, в просторечье именуемые графоманами… Но речь не о них.

Почти каждый человек, получивший в дар от судьбы два сердца и, следовательно, способности к магии, наделяется и творческими способностями. Все самые известные писатели, художники, скульпторы, музыканты, певцы, кинематографисты были магами. И не только они. Известные конструкторы, модные дизайнеры, выдающиеся изобретатели. Даже политики, не из современных, привыкших швырять друг в друга комья дурнопахнущей субстанции, пригодной, скорее, для удобрения огородов, а те, кто в прошлом осознанно вершил судьбы человеческой цивилизации. Поэтому ничего удивительного, что и Совет магов-хранителей Донецка состоит из людей творческих профессий. Или тех, для кого мыслительная деятельность, не ограниченная рамками циркуляров и инструкций, стала любимым хобби.

Денис задумался – а склонностью к какому творчеству обладает он сам? Конечно, Вальдемар Карлович рассказывает гладко и у него всё получается красиво и логично. А как быть, если ты потенциальный маг, но до сих пор не открыл в себе никакого таланта? Что это? Собственная недоработка или исключение из правил? Обидно быть исключением… Будут все вокруг знаменитые и узнаваемые, будут проводить выставки картин и презентации книг, побеждать в международных конкурсах и завоёвывать призы на выставках достижений народного хозяйства, а ты останешься вечным зрителем, которого приглашают из сочувствия… Ну, и чтобы зал заполнить, а то некрасиво, когда пустые кресла остаются.

Пытаясь развеять его сомнения, Анна заверила, что далеко не у всех магов творческие способности прорезаются в юном возрасте. Большинство долго не могут определиться, хватаются то за одно, то за другое. Многогранность – оборотная сторона таланта. И лишь годам к сорока они останавливаются на чём-то, что удаётся лучше. Взять, к примеру, того же Вальдемара Вайса, у которого первая книга вышла в тридцать восемь лет. Денис согласился, хотя осталось чувство, будто его хотят успокоить, как неизлечимо больного, вкладывая в уши ложь во имя спасения.

Но тут магичка разговорилась и поведала, что далеко не все жители Донецка, обладающие силой, поддерживают Совет магов-хранителей. Существуют разные группировки, разошедшиеся с «генеральной линией» по тем или иным причинам. Далеко не всегда это мировоззренческая позиция. Чаще – просто личная неприязнь, испытываемая к кому-то из членов Совета. Больше всего нареканий вызывал Вальдемар Вайс. Слишком уж резко высказывался. Что называется, резал правду-матку в глаза. Да и не мудрено. Именно ему «выедали мозг» маги-самоучки, возомнившие себя гениальными и не уступающими в знаниях магам высших категорий. Такие группы могли включать от полудюжины до нескольких десятков людей, не всегда владеющих в достаточной мере силой, но лидер почти всегда был склонен использовать магию по поводу и без повода. Анна привела пример лишь некоторых.

Вот, скажем, называющая себя мадам-волшебницей Божена Голенко, окружившая себя адептами, которые дня не могли прожить без чтения вслух своих стихов, как наркоман без очередной дозы. Эдакая зависимость. Когда не получалось читать свои собственные, брали других поэтов. Что попало из интернета. Качество их не интересовало. Только количество. Свою предводительницу они почитали беззаветно, многие перебрались жить в двухуровневый бункер на северной окраине Донецка. Лишь бы поближе к госпоже.

Ещё одна компания, представлявшая собой пёструю смесь слабых необученных магов и обычных людей, обосновалась непосредственно в центральной библиотеке, охотно привечающей всяческие кружки и клубы по интересам. Старички и старушки. В сущности, безобидные, но страшные своим кипучим энтузиазмом, благодаря которому, даже не обладая магическими способностями, умудрялись, казалось, находиться одновременно в десятке мест – Гарри Поттер с его телепортами нервно курит в отведенном для этой цели месте. К счастью, они были вполне лояльны по отношению к Совету магов-хранителей и полностью увлечены интереснейшим состязанием – кто добудет больше юбилейных медалей и нагрудных значков.

Подобные организации существовали в отдалённых районах Донецка – Будённовском и Петровском, в Макеевке и Горловке. На кое-кого из их участников вполне можно было положиться, если дело дойдёт до драки с украинскими магами. Другие, вне всяких сомнений, сохранят нейтралитет. Поддерживающих киевскую власть к концу 2014 года в Донецке почти не оставалось. Ну, или они хорошо прятались.

За упражнениями и разговорами время летело незаметно. Давно смерклось. Посетители библиотеки, несмотря на военное время, весьма многочисленные, потянулись на выход. Ближе к ночи транспорт в городе начинал ходить из рук вон плохо, и, если ненароком задержишься в центре, то потом придётся топать домой пешком. Или даже бежать вприпрыжку, чтобы поспеть до комендантского часа. Денис тоже заволновался, опасаясь не успеть на последнюю маршрутку. Засуетился, потерял концентрацию и уронил шарики. Ледяной со звоном разбился на игловидные осколки, а огненный успела подхватить Анна. Не руками, конечно, а лопаточкой из уплотнённого воздуха. Поймала у самого пола и отправила в открытую форточку.

– Ты аккуратней, а то весь ламинат мне пожжёшь, – нахмурилась она. – Я тогда…

Но развить мысль не успела, к счастью для Дениса. В гулком и пустом коридоре, ведущем от лестницы, послышались шаги, сопровождаемые ударами трости.

Вайс.

Полминуты спустя появился и маг-хранитель. Усталый, осунувшийся, но, как всегда выглядевший щеголевато. Длинное чёрное пальто, белый шарф, седая эспаньолка и очки в тонкой оправе. Шляпу он держал в левой руке.

– Что, гардероб уже не работает? – неприветливо встретила его Анна, ещё не остывшая после проступка ученика.

– Работает, – пожал плечами маг. – Но я уговорил пропустить нас так. С целью экономии времени. Знакомьтесь!

Только сейчас Денис увидел, что Вальдемар Карлович не один. Весьма странно – не заметить трёх человек. Правда, шагали они бесшумно, несмотря на берцы. Но ведь камуфляжная одежда призвана скрывать на природе, а не в библиотеке.

– Ну, я-то с некоторыми товарищами знакома, – улыбнулась Анна.

– Хорошо, тогда я буду знакомить только Дэна, – Вайс развернулся вполоборота. – Дмитрий Фёдорович Тополин.

Лысеющий мужчина с майорскими погонами хитро прищурился, разглядывая Дениса. Да, в библиотеку заглянул тот самый Тополин. Известнейший писатель-фантаст Донецка, майор ополчения народной республики, помощник военного коменданта города по научно-техническому прогрессу, идейный вдохновитель группы криптоучёных, работающих в городе. Что бросилось в глаза Денису, так это высокий выпуклый лоб – ну, прямо как на скульптурах греческих мудрецов, Диогена или там Сократа – и очки не на положенном для них месте, а на этом самом лбу. Возможно из-за этого майор Тополин слегка напоминал четырёхглазого инопланетянина.

– Ковчег, – Вайс представил следующего военного. Только позывной. Ну, значит, гражданским не положено знать настоящие имя и фамилию. Ничего удивительного. У многих ополченцев семьи остались на территориях, оккупированных Украиной. Малейшая утечка информации и доблестная служба безопасности доберётся до них. – Ротный командир.

На вид Ковчег был слегка похож на гнома. Ну, такого гнома, каким его привыкли видеть после экранизаций «Властелина колец». Невысокий, коренастый. Каждый кулак величиной с голову Дениса. Единственное отличие от Гимли сына Глоина – борода гораздо короче. Одет в «горку»[51]51
  Горный штурмовой костюм – комплект одежды, который используется военнослужащими, охотниками и рыболовами.


[Закрыть]. На правом боку угадывались очертания кобуры с пистолетом. Вязаную шапочку с седеющей головы он снял и обмахивался ею, как будто в библиотеке стояла адская жара.