Текст книги "Маг-хранитель"

Обитателям Донецка, не покинувшим родной город весной-летом этого года, и так хватает в жизни экстрима. Особенно живущим на окраинах – на севере и на юго-западе. Постоянные обстрелы – миномёты, ствольная артиллерия, реактивные системы залпового огня. Многие ночуют в подвалах домов, наспех оборудованных под бомбоубежища. А есть посёлки, где и живут там, выбираясь на открытое пространство только если нужно принести воды или раздобыть еды, да и то всякий раз с опаской – не прилетит ли среди бела дня? Есть, конечно, в Донецке районы, удалённые от линии соприкосновения, но верить, что и туда не долетит снаряд или ракета, было бы очень наивно. Город оказался в зоне досягаемости практически любого оружия, за исключением разве что стрелкового. Да и то всё чаще и чаще появляются сообщения, что украинские снайперы устраивают охоту на мирных жителей. Эдакое сафари, где цель – не антилопа и не леопард, а человек, восставший за право жить своим умом, а не по указке киевских политиков.

Дениса всегда удивляло, как можно за столь короткий срок дойти до подобного градуса ненависти? Ведь ещё полгода назад они жили в одной стране, хотя политические разногласия между юго-востоком и северо-западом Украины не стихали ни на день. Но одно дело – митинги или политическая борьба партийных элит, и совсем другое – открытое убийство. Мама говорила, что, увидев, как на киевском «майдане» с наслаждением бьют безоружных солдат из внутренних войск, стоящих в оцеплении, а потом кидают бутылки с «коктейлем Молотова» в беркутовцев[23]23
  «Беркут» – подразделения милиции специального назначения при территориальных управлениях Министерства внутренних дел Украины, существовавшие с 1992 по 2014 год.


[Закрыть], пытающихся им противостоять, поняла – пройдёт совсем немного времени и несогласных просто будут убивать. Не переубеждать, не дискутировать, а просто убивать. Отец долго не верил в подобный исход гражданского конфликта. Ему потребовалось увидеть сожжение людей в Одесском Доме Профсоюзов и расстрел районного отдела милиции 9 мая в Мариуполе.

Убивать несогласных всегда проще, чем переубеждать. Вот ту как раз прослеживалась чёткая аналогия с силами Тьмы. Всё это: «Переходи на Тёмную сторону, у нас есть печеньки!» – хорошо для шуточек в интернете. На самом деле за теми, кто не спешит переметнуться, приходят каррохи, а если они не справляются с поставленной задачей, то к делу подключают раруггов. Интересно, есть ли у них в запасе ещё что-либо, когда добыча оказывается не по зубам?

Не применят ли они какое-нибудь тяжёлое оружие из своего арсенала?

Смогут ли тогда маги-хранители Донецка отстоять город и его жителей, как ополчению Донбасса удалось летом и вначале осени удержать украинских фашистов? Пусть и не получилось отогнать на расстояние достаточное для того, чтобы не долетали мины и снаряды, но ведь в город не впустили. Не впустили в Донецк, в Макеевку, Горловку… Отбили и другие города, находившиеся под контролем карателей. К сожалению, дальше пойти не смогли, но тут уже нужно трезво оценивать силы. В ситуации, когда две области противостоят двадцати областям, атаковать и развивать наступление, по меньшей мере, безрассудно.

– Заклеивайте уже… – махнул Денис рукой.

– Как-то уж очень обречённо ты это сказал, – покачал головой Вайс.

– Как есть. Раньше начнём, раньше закончим.

– Нет, меня не устраивает покорное согласие, – маг-хранитель снял пиджак, повесил его на спинку стула. – Начнём, всё же, с пояснений. Больно не будет. Будет неприятно. Ты глотал когда-нибудь шланг для исследования желудка?

– Нет, никогда.

– Ясно. Значит, аналогия неуместна. Попробуем по-другому. Я не могу напрямую влезть в твоё сознание. Кто-то из магов, возможно, и сумел бы, но ментальная магия – не мой конёк. Поэтому, я постараюсь подцепить… Не знаю, правильное ли слово, но суть оно, вроде бы, отражает. Так вот, я постараюсь подцепить краешек твоих воспоминаний, записанный на подсознании.

– А они записываются? Как на жёсткий диск?

– Почти. Ты же наверняка читал что-то вроде – британские учёные доказали, что мозг используется на десять процентов…

– Читал.

– С процентами я бы поспорил, но в чём-то учёные правы. Мозг человека – уникальное хранилище информации. Он превосходит самые мощные компьютеры, если перевести информацию в гигабайты. К сожалению, мы пока не научились получать по желанию или по необходимости оперативный доступ к этой информации. Поэтому лежит она мёртвым грузом и лишь иногда самопроизвольно прорывается в ту часть мозга, которая подчиняется нашей воле. Отсюда надуманный термин – подсознание, навеяно подсознанием, на подсознательном уровне и тому подобные эвфемизмы, пардон за мой французский. Сны тоже относятся к проявлениям подсознательного. Значит, забравшись в ту часть твоего мозга, которую ты не контролируешь осознанно, я смогу выудить что-то, проявляющееся в твоих снах. Тут важно потянуть за правильную ниточку. Или, позволю себе другое сравнение, за краешек киноленты. Помнишь, когда-то фильмы снимали на плёнку и в кинотеатрах крутили с огромных бобин.

– Смеёшься? – подняла брови Анна. – Этого даже я не помню, а ты спрашиваешь парня, родившегося в конце девяностых.

– Правда, я не застал ничего похожего. Вот видеокассеты с магнитной лентой видел. Они у нас до сих пор дома на антресолях лежат. Только зачем, если есть интернет, он-лайн просмотры, торренты и тому подобное?

– Я так и предполагал, – легко согласился Вайс. – Ну, если тебе так будет проще, представь магнитную ленту для «видика». Вообрази, что вся твоя голова забита такими лентами, размотанными из кассет и тщательно перемешанными. Представил?

– Представил.

– Ну, вот мне предстоит отыскать нужный нам фильм и медленно вытащить его на свет. Потом затолкать обратно.

– Зачем?

– Затем! – Вайс нахмурился. – Я не грабитель. Твои воспоминания и твои знания принадлежат только тебе. Да, ты можешь поделиться ими с кем-либо, например, со мной, по собственному желанию, но забрать их я не могу.

– А если я пожелаю отдать? Вот не нужны они мне и всё! – Денис тоже повысил голос.

– Не выйдет! – маг пристукнут тростью об пол. – Не получится легко отделаться, – добавил он уже тише и спокойнее. – Это твоя ноша и тебе её нести. А мы постараемся помочь, подсказать, подставить плечо, если надо, прикрыть спину.

– Я, вообще-то, не просил этой ноши… – обиженно протянул парень.

– А ношу никто не просит. Нормальный человек, если он в трезвом рассудке, не будет просить себе лишних проблем. Но, увы, они часто сопутствуют нашим благим устремлениям. Что далеко ходить? Когда мы весной проводили референдум о независимости, разве мы просили обстрелы из ГРАДов, танки, миномёты? Мы просили, чтобы пенсии стрикам перестали выплачивать? Просили, чтобы среди студентов распространяли воззвания – мол, в Донецке вам ничего не светит, никому ваши дипломы не нужны, уезжайте в Красноармейск и Винницу?

– А откуда мы знали, что так будет?

– Знать мы не могли, но должны были предполагать и предполагали. Конечно, не все, а только те, кто способен думать, сопоставлять факты, анализировать их и делать выводы. Но было бы заблуждением считать, что большинство дончан лишены этих навыков. Они предполагали возможные риски, но предпочли их. Ибо лучше жить так, как мы живём сейчас, чем если у тебя под окнами начнут бесноваться неофашисты с факелами и портретом Степана Бандеры. Да, у нас стреляют и в терминале аэропорта обосновались киборги[24]24
  Киборги – самоназвание солдат вооружённых сил Украины, которые осенью 2014 – в начале зимы 2015 года дислоцировались на территории Донецкого аэропорта.


[Закрыть], но у нас не сносят памятниками Ленину и Жукову, мы свободно говорим на родном русском языке, мы не приветствуем друг друга нацистскими речёвками, мы не сходим с ума от ненависти к России и Русскому Миру. Кое-кто высказывает опасение – не слишком ли велика цена? Может, и велика, но мы выбрали её осознанно. Платим и будем платить за возвращение в Россию. Но это, в настоящее время, наша ноша. Мы её несём. Кто-то, возможно, сломается и рухнет, но большинство выстоит и победит.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнула магичка.

Денис поймал себя на мысли, что подумал о том же, хотя и промолчал.

– Делай, что должно и будь что будет, – не моргнув глазом, ответил Вальдемар Карлович. – Чтобы победить, надо верить в победу и работать над её приближением. истина простая, как третий закон Ньютона.

– Вот и я говорю – тебе бы на митингах деньги зарабатывать.

– Так я и зарабатываю, просто вы не знаете. Ну-с, молодой человек, приступим?

– Давайте уже… Чего тянуть? – согласился Денис.

– Тогда закрывай глаза.

Подчиняясь магу, парень закрыл глаза. Вначале послышался лёгкий треск отрываемой от мотка изоленты, потом ко лбу прикоснулись холодные пальцы.

– Самый болезненный в этой процедуре миг наступит, когда мы начнём снимать приклеенное, – донёсся голос Вайса.

– Ты аккуратнее там, – это уже Анна. – Начнёшь снимать, не оторви Дэну брови! Зачем нам начинающий маг без бровей? Никакого вида.

– Я буду очень-очень стараться, – в голосе Вайса слышалась настолько неприкрытая издёвка, что Денис заранее попрощался с бровями. – А теперь тишина и покой. Начинаем работать. Дэн!

– Да?

– Ты меня слышишь?

– Конечно.

– Расслабься.

– Легко сказать.

– А ты постарайся. Представь себя лежащим в шезлонге посреди зелёной лужайки. Веет лёгкий ветерок. Поют птицы. Стрекочут цикады. Где-то неподалеку шумит прибой. Ты растворяешься в окружающей природе. Тебе хорошо. Ты счастлив, нет никаких забот и хлопот. Ты един землёй, водой, воздухом, небом, Космосом…

Удивительно, но Денис, в самом деле, почувствовал всё то, о чём говорил маг-хранитель. То ли волшебство, то ли сила убеждения, то ли пробудившееся воображение. Впрочем, на бедность фантазии он никогда не мог пожаловаться. В детстве, когда отправляли в спальню, а спать не хотелось от слова совсем, лёжа с закрытыми глазами, придумывал такие истории, что закачаешься. Были там и герои мультфильмов, которые недавно посмотрел, и персонажи сказок, и друзья по школе и детскому саду, и окружающие взрослые попадали иной раз. Сюжет обычно отличался такой закрученностью, что ни одному голливудскому боевику и не снилось. Драки, стрельба, погони, полёты… Только никогда не удавалось додумать до развязки, поэтому все истории остались без финала или, как сейчас модно говорить, с открытым финалом. А ведь Вальдемар наш Карлович – писатель! А если предложить ему поработать в соавторстве? Можно и об эльфах, и о вампирах… Даже о беготне по посадкам наперегонки с раруггом…

И тут Вайс принялся копаться в голове Дениса.

Да, маг не соврал – больно не было. Ощущение, скорее, напоминало, как вытаскивают нерв из хорошо обезболенного зуба. Мерзко, противно, но, в целом, терпимо. Хуже, что воспоминания, в которых копался Вальдемар Карлович, видел и проживал Денис. Если бы он знал заранее, что выудит маг из его сознания, то никогда не согласился бы на процедуру, несмотря на любые увещевания. Всё-таки не зря говорят – у человека должно быть личное пространство, куда всем остальным доступ заказан. Не важно, родственники это или ближайшие друзья. Даже самые крутейшие из крутых маги-хранители не должны переступать черту.

Нельзя сказать, что увиденные Вайсом кусочки из подсознания, как-то компрометировали Дениса или показывали его с неприглядной стороны. Нет, ничего ужасного с точки зрения этики и морали. Но глупые и наивные поступки детско-юношеской поры. Трусость перед экзаменом, маленькая ложь, когда не хочешь выносить мусор и прикидываешься самым больным человеком в мире. А когда разозлился из-за мелочи на одноклассника и не дал списать контрольную? И пластмассовый солдатик, понравившийся тебе в песочнице, которого ты зарыл, а потом, когда расстроенный хозяин ушёл ужинать, откопал и прятал дома, стесняясь показать кому бы то ни было?

Картинки сменяли одна другую, вызывая мучительные приступы стыда. Может быть, именно поэтому объекту исследований приходилось заклеивать глаза? Ну, просто, чтобы они не лопнули, согласно народной мудрости. Хорошо, хоть Анна не видит всего того, что сейчас изучает Вайс. Всё-таки смириться с тем, что в твоём грязном белье порылся пожилой маг с седой бородкой легче, чем допустить туда же симпатичную ведьму.

Когда Денис думал, что уже готов окончательно сгореть от смущения, Вальдемар Карлович, наконец-то, нашёл нужную ниточку. Или, если соблюдать его же терминологию – плёнку видеофильма.

Маг не сдержал довольный возглас. Нечто среднее между всхлипом и смешком. И принялся разматывать.

Картинки, сменяя одна другую понеслись перед внутренним взором Дениса. Некоторые из них он узнавал – да, они являлись ему во сне. Другие казались совершенно незнакомыми. Вполне возможно, что их черёд ещё не пришёл. Или они просто не запомнились – ведь часто после пробуждения мы можем воссоздать в памяти не весь сон, а лишь его отрывки.

Не оставалось ни малейших сомнений, Денис переживал во сне часть жизни другого человека. Судя по некоторым штрихам, физически крепкого, хорошо подготовленного, возможно, спецназовца. Вот он в сопровождении нескольких охранников, одетых в добротный камуфляж – не чета обмундированию большинства ополченцев – едет по городу в закрытом автомобиле. Микроавтобус, похожий на «газель», только отлично оборудованный изнутри – мягкая обивка, жалюзи вместо штор на окнах, откидные столики. Сбоку панель управления, напичканная непонятными приборами. Если бы не военные, можно подумать, что это – реанимационный автомобиль. Старший группы инструктировал подчиненных. Ну, так казалось, поскольку этот эпизод прокрутился без слов, как в древних фильмах с Чарли Чаплиным и Бастером Китоном.

Дальше был вход в шахту. Внешне самую обычную, только, судя по пересадкам из клети в клеть, она уходила на глубину нескольких километров. Удивительно… Дэн знал, что самая глубокая шахта Донбасса находится неподалеку от города Шахтёрск на востоке от Донецка, только вот на сколько там метров ствол уходит в недра земли забыл. Да и название не сохранилось в памяти – то ли «Прогресс», то ли «Шахтёрская-Глубокая»…

Потом он – а точнее, человек, которым Денис ощущал себя во сне, – долго шёл по подземным выработкам. Он и ещё четверо сопровождающих. Путь освещали коногонки[25]25
  Коногонка (правильное название – светильник головной) – индивидуальный осветительный прибор, используемый шахтёрами. Состоит из лампы, закрепляемой на каске, и переносной аккумуляторной батареи.


[Закрыть]. Какое-то время выработки выглядели рукотворными – деревянная венцовая крепь с затяжками из горбыля, но вскоре стали напоминать естественным образом возникшие пещеры, словно промытые мощным течением. Переход произошёл незаметно. А может, просто кусок воспоминаний выпал. Откуда в Донбассе такие потоки воды, чтобы размывать скальную породу? Впрочем, мало ли что происходит на глубинах, куда ещё не спускались люди…

Опять провал в воспоминаниях, как будто киноленту обрезали ножницами.

Он покидал обширный зал. Мельком успел разглядеть несколько существ, прятавшихся в глубокой тени. Свет от коногонок раздражал их и даже злил. Коренастые, нескладные, будто вытесанные из гранита неумелым скульптором. Лучше остальных примет запомнились горящие багровым огнём глаза и длинные носы, похожие на баклажаны как формой, так и размером. Кто это, Денис не знал, но решил, что какое-то подобие гномов, какими их описывал профессор Джон Рональд Руэл Толкин. Ну, не классический Торин Дубощит, что тут поделаешь? Местные, донбасские гномы. Ведь, если живёшь не в Мории, а в пещерах, прорубленных – или промытых? – в каменноугольной толще, то поневоле приобретёшь некие характерные отличия, делающие тебя непохожим на сказочное существо.

Возможно, гномы охраняли портал. Или телепортер. Или как оно там называется, но Денис в следующем куске воспоминаний вошёл именно в него. Тёмный мерцающий овал на стене. Похоже на лужу расплавленного битума, только поставленную вертикально, вопреки всем законам физики. Или чёрную дыру. Хотя нет. Чёрная дыра – абсолютное ничто, она не может покрываться рябью, дрожать и маслянисто отсвечивать.

Один из сопровождающих проверил закреплённые на теле Дениса (или его сноходящей ипостаси) датчики. Когда их прицепили, неизвестно. Наверное, ещё один провал. Похлопал его по плечу. Опустил «забрало» шлема. Нажал тумблер на правом плече, запуская в работу систему жизнеобеспечения скафандра. Откуда Денис это знал, он и понятия не имел. Априорные познания, как говорил один из лекторов. В том смысле, что даны нам изначально и не требуют какого-то подтверждения исследованиями. Например, солнце светит днём, а луна – ночью; подброшенный камень упадёт вниз, а не полетит вверх на встречу с космическим холодом; снег холодный, а огонь обжигает и так далее…

И вновь пошли картинки, довольно привычные Денису по прошлым неделям. Город будущего – гротескный и удивительный. Теперь его имя известно – Друккарг. Тёмная изнанка России. Населяющие город игвы сновали по своим делам, не обращая внимания на пришельца, не удостаивая его даже беглого взгляда крабьих глаз. На этот раз Денис заметил огромную статую, торчавшую посреди широкой площади – высота первой и ширина второй поражали воображение. Игва с оружием в правой руке, похожим на зазубренную острогу, но с рукоятью, как у ружья для подводной охоты, сидел верхом на раругге. Ящер горбился и всем видом своим выказывал недовольство. Скульптору удалось прекрасно передать озлобленную, но покорившуюся неизбежности чешуйчатую морду, напряжённую шею, лапы, впившиеся когтями в серовато-бурый базальт постамента. Игва же сидел, гордо расправив плечи. Его выправке позавидовал бы любой конногвардеец. Оружие в поднятой руке указывало в мутно-серое с багровыми сполохами небо.

Страх накатил внезапно. Казалось бы, откуда? Но нет… На каком-то животном уровне Денис почувствовал, что испуган. Задрожали поджилки. Холодный пот, несмотря на климат-контроль лёгкого скафандра, потёк между лопаток. Низкий гул, балансирующий на грани инфразвука и диапазона доступной слышимости, поплыл в воздухе, ощущаясь всем телом. Забегали в панике серокожие обитатели Друккарга.

В зыбком мареве прорисовалась гигантская туша. Мерзкая на вид, похожая на осьминога. Маслянисто поблескивающая шкура покрыта наростами и уродливыми бородавками. Длинные щупальца скрывались из виду, уходя в туман, в небо, в землю… Да, и в землю тоже, поскольку для чудовища ни песок, ни скала не являлись препятствиями. Существуя одновременно в нескольких слоях реальности, оно с лёгкостью пронзало пространство.

Городской пейзаж приобрёл оттенки алого и пурпурного. Заплясали отсветы пожарища на гладких стенах зданий, на стёклах, на тротуарах, выглаженных колёсами до блеска.

«Это и есть уицраор, – догадался Денис. – Демон государственности, питающийся ментальными эманациями народов».

Но несмотря на устрашающие размеры, чудовищную силу и несомненную власть над всем живым, величайший спрут-демон испытывал муки. Его корчило. По туше пробегали волны сокращений мускулов, её сотрясали спазмы и судороги. И ещё… Уицраора просто колотило от ужаса. Отсюда и рябь, совпадающая ритмом и амплитудой с колебаниями воздуха – звуковыми и дозвуковыми. Гигантская тварь, владеющая одной шестой частью мира, была до смерти напугана.

Денис не знал, может ли уицраор умереть, но ужас демона соизмерялся со страхом смерти обречённого на казнь человека.

И вдруг всё оборвалось…

Вот настолько похоже, что плёнку решительно отрезали или выключили проигрыватель из сети, что никаких сомнений не возникло – воспоминания, записанные на подсознание, остановились по чьей-то злой воле.

– Дыши! – загремел голос Вайса, громкий, словно раскаты грома. – Дыши, я сказал!!!

Денис со свистом втянул воздух. Видимо, он, сам того не желая, задержал дыхание. Кислород наполнял кровь, возвращая к жизни оцепеневшее тело. Острыми микроскопическими иголочками закололи мышцы.

– Потерпи, сейчас ленту сниму!

Вспышка боли, отозвавшаяся ярким солнечным протуберанцем под закрытыми веками. Преодолевая слабость, парень ощупал брови. Кажется, на месте.

– Не переживай, – сочувственно прозвучал голос мага-хранителя. – Я ещё никого не изуродовал. Попугать люблю, но взаправду бровей лишать? Я ж не зверь.

На Вайса было страшно смотреть. Краше в гроб кладут. Он сразу постарел на добрый десяток лет, а может, и больше. Глаза глубоко запали и обзавелись тёмными кругами, как Сатурн кольцами. Морщины на лбу и «скорбные» складки, теряющиеся в бороде, казались глубокими, словно скальные разломы. Кожа посерела, стала дряблой и пористой, как у покойника.

Тяжело опираясь на трость, маг опустился в кресло.

– Новый уицраор родился…

И сразу ссутулился, благодаря чёрным одеяниям напоминая нахохлившегося ворона.

– И что это значит? – удивился Денис, усевшись на столе и свесив ноги. – Это очень плохо?

– Это худшее, что могло случиться.

– Хуже майдана?

– Майдана бы не случилось, если бы не это. Как жаль, что я узнал об этом только сейчас, – трясущимися пальцами Вайс вытащил сигарету, размял её, сунул в рот, но прикуривать не спешил. Повторил. – Как жаль…

– Что-то ты плохой какой-то, – пробормотала Анна. – Сам домой доберёшься или такси вызвать?

– Я бы здесь заночевал, – задумчиво ответил Вальдемар, – только сил нет защиту обновить. Вызови такси, будь так любезна. И молодому человеку вызови… Дэн!

– Что, Вальдемар Карлович? – до Дениса наконец-то дошло, что шутки кончились, а окружает их суровая и опасная действительность. Правда, густо сдобренная мистикой и волшебством, но тут уж, как ни крути, а приходится принимать объективную реальность. Так, кажется, учат философы девятнадцатого века? – Слушаю вас.

– Будь осторожен. Скажу больше – будь сверхосторожен. Анна проводит тебя до квартиры.

– Да я и сам…

– Молчи! Не перебивай! Может, ты и потенциально сильный маг, но пока что – ученик, который ничего не умеет от слова «совсем». Поэтому Анна тебя проводит. На всякий случай. Дома сиди тихонько, как мышь. За подъездом будет наружное наблюдение. Если что, помощь будет. Завтра Носик вернётся из Горловки. Он приедет к тебе, поставит охранные заклинания на все окна и двери.

– А что я должен буду делать?

– Ничего. Сиди дома и жди звонка. Вопросы есть?

Вопросы были, но Денис решил их не озвучивать, от греха подальше.

– Отлично. Значит, вопросов нет, – кивнул Вайс.

Магичка вытащила айфон.

– Адрес говори. Куда ехать будем?