Текст книги "Остановись, мгновенье, ты ужасно"

Глава 21

Стоит ли сомневаться в том, что никто так не знает посетителей ресторана, как метрдотель. При желании, он может, и столик получше предоставить и юную красотку порекомендовать, чтобы уважаемому посетителю не скучалось в одиночестве.

Именно таким человеком и был Савелий Маркович Григорьев, метрдотель ресторана «Три мушкетера». С дамами обходителен, с мужчинами угодлив. Но это в основном с теми, кто был постоянным клиентом ресторана. Они могли рассчитывать на особое его расположение. С остальной публикой Савелий Маркович был не так обходителен. Особенно, если замечал, что кошелек клиента не трещит по швам от обилия долларов или евро. Таким надеяться на особое покровительство Савелия Марковича не следовало, и столики им выделялись, либо возле самой сцены, где от стараний оркестрантов лопались барабанные перепонки, либо рядом с выходом из зала, что само по себе тоже не отличалось большим комфортом. Но при этом эти места, так рекламировались метрдотелем, словно о лучших и не стоило мечтать.

Скупого на чаевые клиента, Савелий Маркович также безошибочно определял из общей массы посетителей, как это делает чабан, выбраковывая паршивую овцу из огромного стада. Случайный посетитель не мог рассчитывать на хорошие места, которые зависели от его кошелька.

Ежедневно Савелий Маркович приходил в ресторан задолго до того, как его уютный зал заполнялся публикой. Заложив руки за спину, он прохаживался по залу, проверяя, чтобы на каждом столе были чистые скатерти и свежие салфетки. Потом проходил к себе в кабинет, где неизменно пропускал рюмку, другую коньяку и плотно обедал, потому что следующий прием пищи будет только после закрытия ресторана.

Так должно было быть и на этот раз. И Савелий Маркович уже велел молоденькой официантке, недавно принятой на работу, принести ему в кабинет поднос с блюдами.

Войдя в свой кабинет, со вкусом обставленный финской мебелью, Савелий Маркович первым делом снял свой замшевый пиджак и повесил его на спинку кресла. Вторым делом, засучил у рубашки рукава. Потом достал из стеклянного бара бутылку коньяка и рюмочку.

Усевшись поудобнее в кресло, он наполнил рюмочку и прежде чем пригубить ее, как настоящий дегустатор, поднес к ноздрям и втянул ароматный запах, напоминавший Савелию Марковичу о его далекой родине – Молдавии. После этой небольшой процедуры, он обычно переходил ко второй ее части. Все дело в том, что Савелий Маркович никогда не употреблял вино по-хамски, когда за пару больших глотков можно осушить целый двухсотграммовый стакан. Вино он принимал неторопливо и маленькими глоточками, чтобы лучше почувствовать его вкус.

После первой рюмочки, он приступал к легкой закуски. Обычно это было что-нибудь из салатов. Затем, наливалась вторая рюмочка. Но выпивалась она уже значительно быстрее первой.

Неожиданный стук в дверь, спутал все планы Савелия Марковича. По этому нахальному, и довольно громкому стуку он понял, что за дверью стоит кто-то чужой, поэтому сразу же поспешил убрать со стола бутылку и рюмку. Вместо этого на стол легла папка с бумагами. Савелий Маркович раскрыл ее. Взял в руку авторучку, при этом, сделав такое лицо, будто сейчас здесь на его столе, творились глобальные дела, а тот, кто постучал, попросту мешает довести их до конца. Поэтому посетитель, осмелившийся потревожить метрдотеля, не должен забывать о лимите времени, отведенным для него.

– Войдите, – скрывая раздражение, произнес Савелий Маркович таким голосом, каким конферансье объявляет о выходе на сцену следующего участника грандиозного концерта.

В кабинет вошли двое. Оба высокие, широкоплечие, и метрдотелю показалось, что его небольшой кабинет сделался еще меньше.

Едва глянув на них, Савелий Маркович определил, что оба они не являются посетителями их ресторана, а стало быть, речь не пойдет о том, чтобы на вечер заарендовать несколько лучших столиков.

Держатся они довольно раскованно, хотя и не наглеют, как это бывает с представителями современного криминала. И Савелий Маркович безошибочно угадал в вошедших борцов с криминалом. И не ошибся, потому что первый из них, который выглядел постарше, достал из кармана пиджака удостоверение, при виде которого, Савелию Марковичу сделалось неуютно даже в собственном кабинете. Он вдруг почувствовал запах камеры, вдыхать который ему в полной мере пришлось лет десять назад, когда он глупо попался за изнасилование несовершеннолетней.

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска, майор Туманов, – представился владелец удостоверения. – А это, – кивнул он на парня, вошедшего следом, – лейтенант Ваняшин.

Савелий Маркович едва не разорвал рот, так стараясь улыбаться и тем самым понравиться оперативникам. Сразу предложил важным гостям присесть в удобные кресла. Следующим предложением метрдотеля, было пропустить по рюмочке коньяка, который он собирался распробовать в одиночку. Тогда глядишь, и разговор лучше пойдет. Так обычно и было, когда к нему наведывался кто-нибудь из представителей власти. Но с этими двумя все оказалось иначе.

– Мы на работе, – сказал майор Туманов, повнимательней приглядываясь к метрдотелю.

Лично самому Савелию Марковичу было совершенно не понятно, что такого интересного нашел в нем опер, майор, что как от девы красной глаз не может отвести.

– Значит, разговор предстоит серьезный, – догадался Савелий Маркович, изобразив на лице сожаление и убирая бутылку и рюмки назад в бар. Причем, делал это, не торопясь, как бы давая оперативникам время передумать. Если что, он не прочь все вернуть на стол.

Крякнув с досады, опустился назад в мягкое кресло, которое тут же приняло его в свои объятия, как это может сделать любвеобильная женщина, страстно жаждущая ответной ласки.

– В таком случаи, я слушаю вас, господа? – произнес Савелий Маркович все тем же голосом профессионального конферансье, понимая, что от этого серьезного майора ничего хорошего ждать не следует. А стало быть, и с языком надо быть поосторожней, чтобы не наболтать лишнего. Этого майора по морде видно. Слово ляпнул, и ты уже у него на заметке.

– Скажите, вы ведь, наверное, знаете тех, кто у вас часто бывает? – задал майор вопрос, от которого Савелию Марковичу стало тоскливо на душе, и он уже для себя определил, что второй вопрос майора будет поставлен более конкретно, и касаться он будет кого-то из посетителей ресторана. Информацию такого рода метрдотелю меньше всего хотелось давать операм. Наговоришь лишнего, а потом еще чего доброго перо в бок схлопочешь. Нынче это запросто. И Савелий Маркович слегка поежился от такой мысли.

– Ну уж не настолько хорошо, – сказал он со слащавой улыбкой, желая не разочаровать старшего опера.

Туманов кивнул, понимая, что метрдотель осторожничает. Спросил:

– Но в лица-то вы их знаете?

– Не всех, – тут же нашелся, что ответить Савелий Маркович все с той же улыбочкой. – Иногда встречаются такие лица, на которые сколько не смотри, а все равно не запомнишь. – Он глянул на молчаливого лейтенанта, как бы желая своей улыбкой расположить его к себе и тем самым снискать сочувствие.

Но Ваняшин никак не отреагировал на болтовню метрдотеля.

– Вы поймите, мы ведь к вам пришли не просто так поговорить за жизнь, а по важному делу, – предупредил майор.

– Я понимаю. И готов вам помочь, что в моих силах, – тут же заверил Савелий Маркович, тихонько вздохнув по поводу нежданного визита оперативников. Вот принесла их нелегкая. Да еще перед обедом. Аппетит сразу пропал и Савелий Маркович позвонил на кухню, чтобы официантка с подносом пока не торопилась.

Федор Туманов достал из кармана фотографию Мамедова, показал метрдотелю, со словами:

– Если так, тогда взгляните вот на эту фотографию. Возможно, этого человека вы видели тут в ресторане. Внимательно посмотрите.

Савелий Маркович посмотрел внимательно и покачал головой.

– Должен вас разочаровать, господа, хотя мне это крайне и неприятно. Но я его никогда не видел. Иначе бы запомнил, – клятвенно произнес метрдотель, проникновенно глядя в глаза майора.

Федор Туманов разочарованно вздохнул.

– Ну что ж, думаю, с вами все понятно, – сказал майор, при этом многозначительно глянув на лейтенанта Ваняшина.

Савелий Маркович смутился от сказанного Тумановым, заговорил убедительно:

– Нет, но, правда. Поверьте. Зачем я буду наговаривать на человека. Возможно, он уважаемый человек… – пытливо уставился метрдотель на майора.

Федор хмыкнул, а потом сказал:

– Может быть и так, – потом попросил доверительно: – Вон там у вас в баре я вижу бутылку минералки… Можно стаканчик? Пить хочется.

Савелий Маркович вскочил с кресла, как будто его больно кольнули в одно выпуклое место.

– Пожалуйста. Сколько хотите. Пейте на здоровье. А может быть, все-таки, коньячку, а? Ну в виде исключения?

Федор упрямо покрутил головой.

– Сейчас нельзя. Вечером, тогда другое дело. А сейчас нам еще работать и работать. Дел полно. Сами понимаете.

– Понимаю, – разочарованно протянул Савелий Маркович и повернулся к бару, чтобы достать бутылку с водой. Он не видел, как тотчас же в руке у майора оказалась обойма с патронами от пистолета «Макарова», которую он быстро вложил в правый карман замшевого пиджака метрдотеля, висевшего на спинке кресла.

– Ну что ж, раз нельзя коньячку, выпейте воды, – весело, даже с каким-то облегчением, пропел Савелий Маркович, не зная как бы побыстрей выпроводить этих неприятных посетителей. Он откупорил бутылку и налил целый стакан шипящей и пузырящей жидкости. – Пожалуйста. Очень полезно для здоровья принимать натощак, – пошутил он.

Но прежде чем притронуться к стакану, майор вдруг попросил об еще одном одолжении.

– Раз уж вы такой добрый человек, может, тогда и сигареткой угостите? – спросил он, улыбаясь.

Савелий Маркович сделал великодушное лицо, показав тем самым, что для родной милиции ему ничего не жалко. Тем более, такого пустяка.

– Конечно. С превеликим удовольствием, – заворковал он, сунул руку в правый карман своего пиджака, где лежала пачка сигарет, и зажигалка и вместе со всем этим достал обойму с патронами.

– Ой, – негромко ойкнул он, от смущения перекосив рот.

Сидевший рядом майор Туманов изумился.

– У вас есть оружие? – спросил он у Савелия Марковича. Тот смущенно заулыбался, как заводной замотав головой.

– Что вы? Никакого оружия я не имею. И никогда не имел.

– А тогда зачем же вы носите в кармане обойму да еще с боевыми патронами? – посмотрел майор на руку Савелия Марковича, в которой тот держал обойму. – Положите ее на стол.

– Я не ношу. Уверяю вас, это не моя. Это недоразумение какое-то, – воскликнул Савелий Маркович, чувствуя, как по спине побежали капельки пота.

– Не ваша говорите? – усмехнулся майор Туманов, достав из кармана носовой платок, которым накрыл обойму. – А на ней, между прочим, ваши отпечатки пальчиков? Экспертиза подтвердит это. Будьте уверены. Но вы не переживайте, вам дадут по минимуму. Немного, – майор обернулся к Ваняшину, подмигнув тому.

– Лет пять, – подсказал Ваняшин.

Савелий Маркович охнул, хватаясь за сердце, и Туманов испугался, не переиграли ли они? Вдруг этот толстячок сейчас отдаст душу? Схватив со стола стакан с минералкой, Туманов поднес его к побледневшим губам метрдотеля.

– Выпейте воды. Полегчает, – предложил он.

Савелий Маркович оказался размазней. От былого величия метрдотеля не осталось и следа.

– Клянусь… У меня нет оружия… Честное слово…. Поверьте, – прослезился он.

Туманов с сочувствием вздохнул.

– Я и лейтенант Ваняшин, вам охотно верим. Но поймите нас правильно. Мы не можем попирать законом. А по закону что?

– Что? – переспросил Савелий Маркович, понимая, что влип он здорово. Садиться в тюрьму в его-то возрасте, не хотелось.

– По закону мы сейчас должны пригласить сюда понятых и составить протокол обнаружения и изъятия у вас боеприпасов к пистолету, – сказал Туманов и, обернувшись к сидящему Ваняшину, добавил: – Лейтенант, пригласите сюда пару человек в качестве понятых.

Ваняшин не торопливо поднялся с кресла.

– Сейчас организуем в лучшем виде, – пообещал он.

Савелий Маркович еще больше побелел лицом.

– Господа, я прошу вас… умоляю. Не надо никаких понятых. Не надо никаких протоколов. Пожалуйста. Вот тут у меня в сейфе лежат десять тысяч долларов, возьмите, – метрдотель хотел открыть сейф, но натолкнулся на осуждающий взгляд Туманова и, звякнув ключами, беспомощно опустился в кресло.

– Савелий Маркович, вы хотите дать нам взятку? Не надо осложнять ситуацию, – посоветовал майор. – Вот если бы вы с нами пооткровенничали?.. – прозвучало как подсказка, за которую Савелий Маркович тут же ухватился.

– Да, конечно. Я буду, – он ткнул пальцем в фотографию Мамедова лежащую на столе и сказал: – Этот человек бывает у нас в ресторане довольно часто. Звать его – Рустам. Фамилию его я не знаю. Клянусь.

Федор улыбнулся.

– Вот видите, как у вас сразу освежилась память, – в похвальном тоне произнес он, аккуратно заворачивая обойму в носовой платок и убирая к себе в карман. – Знаете, я вам верю, что эта штуковина не ваша… И попала к вам в карман случайно.

– Клянусь, чем хотите, – приложил обе руки к груди метрдотель.

– Ладно. Ее мы у вас конфисковываем без всяких протоколов. Не возражаете? – спросил Туманов. Хотя даже если бы метрдотель и стал возражать, это было бы делом бесполезным. Ведь обойма-то уже лежала в кармане у Туманова. Но Савелий Маркович и не помышлял возражать. Замахав руками, как от страшного видения, он проговорил:

– Заберите вы ее Христа ради.

Туманов согласно кивнул, давая понять, что рад уважить Савелию Марковичу. Но прежде, чем уйти, на всякий случай предупредил:

– О нашем разговоре, советую молчать. Никому ни слова. Возможно, в дальнейшем от вас потребуется маленькая услуга. Не откажите?

– Господа. Все, что хотите, – клятвенно заверил Савелий Маркович.

Федор улыбнулся.

– Я знал, что на вас можно рассчитывать, – сказал он и, попрощавшись, вышел.

Оказавшись за дверью кабинета метрдотеля, Ваняшин подозрительно взглянул на майора и сказал:

– Николаич, а ведь ты чего-то задумал? Или я не прав?

Федор положил лейтенанту на плечо свою руку.

– Ты прав, мой друг. Но об этом мы поговорим чуть позже. А пока пойдем отсюда поскорее.

Капитана Грека они оставили в машине, которую Ваняшин припарковал на тротуаре рядом с рестораном. Подходя к машине, они услышали мощный храп Сан Саныча Грека, который развалился на заднем сиденье, прислонив голову к стеклу, и спал. Его храп походил на львиный рык. Прохожие, проходившие мимо оставленной машины с затонированными стеклами, подозрительно посматривали на нее.

– Из него получился бы хороший сторож, – пошутил Туманов про Грека, когда они садились в машину.

– Но что бы мы делали без такого опера, – поддержал шутку Ваняшин.

Глава 22

Сан Саныч Грек не понимал, почему майор проявляет такую нерешительность, и оценивал это, как одну из отрицательных его черт.

– Говорю вам, надо устроить возле ресторана засаду и брать этого Мамедова за хибот, – предлагал Грек. Сидящего от него по правую руку лейтенанта Ваняшина, он считал недотепой, потому что тот вообще ничего не предлагал, чем просто злил Грека.

– Мы его возьмем. Привезем сюда. А здесь я ему развяжу язык, – убеждал Грек майора Туманова. Только, кажется, сказано все им было напрасно, и Туманов остался при своем мнение.

– Саня, ты не знаешь этого человека, – возразил Федор Туманов. – Думаю, тебе не удастся развязать ему язык. И что тогда?

Грек на этот вопрос майора промолчал. Самонадеянность тут не помощница, и, может статься, что майор прав. Тогда получится так, что они с этим чеченцем только потеряют время.

А Федор продолжил свою мысль, сказав:

– Ты что думаешь, Мамедов действует в одиночку? Ничего подобного. Он всего лишь частица преступной структуры, которая имеет высоких покровителей. И если брать его, то уж наверняка. Знаешь, как избавляются от сорняков? Их рубят под корень. Так и нам надо. Надо узнать, кто их финансирует, кто помогает им. Откуда поступает взрывчатка. И кто стоит у руля этой структуры. А кроме того, выяснить, где у террористов логово.

Грек от всего этого присвистнул.

– Извини, Николаич, но вынужден с тобой не согласиться. Ты тут столько всего наговорил, что нам за десять лет не управиться, – Грек был настроен критически. По его мнению, не стоило тянуть волынку. Взрыв пивбара. Взрыв их «Волги» и автобусной остановки. Этого вполне достаточно, чтобы Мамедова упрятать в тюрьму. Но упрямый майор был иного мнения и от своего не отступал.

– Ну и что нам теперь, в таком случаи, делать? – с недовольством спросил Грек, немного обидевшись на Туманова за то, что тот не хочет прислушиваться к его мнению.

Федор хитровато глянул на Сан Саныча Грека.

– А не махнуть ли нам на рыбалку? – ни с того, ни с сего, вдруг предложил майор.

Грек заморгал своими черными глазками, уставившись на Федора:

– Чего? Какую еще рыбалку? Ты что, Николаич?

Лейтенант Ваняшин оказался более сообразительным.

– Ты хочешь, осмотреть то место, где утонул капитан Чикин? – сказал он Туманову. Федор утвердительно кивнул.

– Давно собирался это сделать. А сейчас считаю это просто необходимым. У меня возникли кой, какие подозрения. И мне не терпится их проверить. Ну так что, едем?

Ваняшин согласился сразу. Грек для виду помялся, хотя сам всегда рвался на природу.

– Будет тебе природа, – пообещал Федор.

* * *

Всю дорогу, пока ехали до Серебряного бора, капитан Грек ворчал, считая затею майора Туманова безнадежной тратой времени. И лишь когда Ваняшин остановил машину на пологом берегу реки, поросшим густой травой, Грек сменил гнев на милость. Скинув пиджак, он сел на траву, щуря глаза на середину реки, где рассекал волны пассажирский катер. Не понятно почему, но Греку захотелось помахать рукой проплывавшим отдыхающим. И он не отказал себе в удовольствие.

– Ты кому машешь? – не понял Ваняшин.

Грек улыбнулся.

– Да это я так.

Ваняшин посмотрел на Грека подозрительно, как опытный психиатр на потенциального больного, тщательно скрывающего симптомы своего недуга.

– И часто у тебя бывает, когда ты вот так руками машешь? – спросил лейтенант с нескрываемым ехидством.

Грек понял, что приятель Леха явно намеревается испортить ему настроение. Нахмурился.

– Слушай, лейтенант, отвали в сторонку. Пока я тебя не утопил, – пригрозил Грек.

Федор Туманов стоял у кромки берега и задумчивым взглядом смотрел на воду. Услыхав по поводу угрозы капитана, сказал:

– Да тут даже если сильно захочешь, не утопишься.

– А разве капитана Чикина тут нашли? – спросил Ваняшин.

– Тут. Как раз на этом самом месте, где я стою, судя по тем приметам, которые описаны в протоколе осмотра места происшествия. Вот дерево. А вот кузов машины, – кивнул Туманов на останки ржавого «Запорожца», покоящиеся на берегу.

Грек подошел, глянул на воду.

– Да тут и в самом деле, воробью по колена, – сказал он.

Туманов кивнул, соглашаясь с Греком.

– Вот и я думаю, что не мог он здесь утонуть. Значит, что? – посмотрел майор на капитана, но тот не спешил с ответом. Мало ли чего их майору в голову придет. Сам начал, пусть сам и отвечает.

Но за Федора Туманова ответил лейтенант Ваняшин:

– Значит, утопили его не здесь, а где-то в другом месте, – сказал он.

Грек покосился на Ваняшина.

– Алеша у нас умный, как змий, – вынес свой приговор Грек.

– Он правильно подметил, – вступился Федор за Леху Ваняшина.

Грек недоверчиво покрутил головой.

– А где ж его в таком случаи утопили?

– Возможно, вон там, – показал Ваняшин на видневшиеся среди макушек деревьев опоры с натянутыми высоковольтными проводами.

Грек только сейчас увидел их. Проговорил, задумавшись:

– Вообще-то, очень даже может быть.

– Помните, Чикина нам говорила, что из окна дома, в котором ее держали, она видела на берегу валявшуюся опору. Говорила, что мальчишки прыгают с нее в воду как с вышки… – напомнил майор.

Грек стоял около Туманова, заглядывая тому в рот, словно опасаясь, вдруг майор произнес что-то важное, а он пропустит и не услышит.

– Поехали туда, – махнул Туманов рукой в сторону соснового леса, в котором спрятались опоры электропередачи.

– Леша, только ты тут шибко не гони, – посоветовал Грек, когда они поехали по полю, густо заросшему высокой травой. – А то еще влетим в какую-нибудь яму.

Ваняшин уверенно крутил руль. Быстрая езда на машине – было основным его увлечением, не считая девушек.

– Не боись, Грек, не влетим. А потом, тут уже до нас кто-то ездил. Видишь, трава примята.

Грек не ответил, чертыхаясь в душе на дурака водителя, который гнал по полю, как сумасшедший. И очень обрадовался, когда впереди перед ними появилась канава, объехать которую Ваняшин не смог.

– Что, приехали? – спросил он, видя, что Ваняшину ничего не остается, как остановиться.

– Ладно, машину оставим здесь. Дальше придется пройти ножками, – сказал Туманов, заметив, что ворчливый Грек не одобряет эту идею. Ножками ходить капитан не любил, не забывая про пословицу: лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Но на этот раз Греку идти пришлось не менее двух километров, пройдя которые, сначала полем, а потом сосновым бором, он и Туманов с Ваняшиным, оказались на ровном песчаном берегу. Видно этот пляж давно стал излюбленным местом отдыхающих. От изобилия полуобнаженных женских тел у Грека перехватило дух. На мужские тела он не смотрел.

– Жаль, плавок я не захватил, а то бы можно было окунуться и позагорать, – проговорил он, восхищенно поглядывая на стройных молодых красоток, играющих в пляжный волейбол.

– Капитан Греков, хочу вам напомнить, для чего вы здесь, – заметил на это Федор Туманов. Грек вздохнул и скроив обиженную физиономию, сказал:

– Не надо. Я и сам помню.

– Николаич, а вон и опора та самая, – сказал Ваняшин, указав на поржавевшую конструкцию, наклонившуюся над водой в конце песчаного пляжа.

Только теперь оперативники увидели, что высокие сосны, за макушками которых были видны опоры с натянутым кабелем, росли только с той стороны, где они первоначально остановились. С двух других, деревья оказались спиленными, и вдали, не далее ста метров от берега, виднелись роскошные кирпичные особняки, обнесенные крепкими дощатыми заборами.

– В одном из таких домов, как видно, и побывала Алла Чикина, – сказал Туманов, глядя на дома и мучаясь в догадках, в каком же именно.

Грек ни о чем не мучался. Стоял, покусывал сухую травинку и смотрел на молоденькую блондинку, резво прыгающую на песке, в попытках отбить мяч противоборствующей команды.

Заметив это, Ваняшин чуть наклонился к уху капитана и шепнул:

– Этот цветок не для тебя такого бычка, как ты, капитан. Зря теряешь время. Ничего кроме сырости в штанах у тебя не будет.

Грек стыдливо вынул руку из кармана брюк.

– Дурачок ты, Лешка. Ни о том ты подумал. Я просто проверил, не потерял ли ключи. Вдруг вывалятся из кармана, как тогда пистолет, – проговорил он обиженно.

Ваняшин улыбнулся. Скорее не оттого, что ответил ему Грек, а потому что заметил, с каким вниманием отдыхающие на пляже смотрят на них. Наверное, сейчас они представлялись им тройкой баранов, забредших в чужое стадо, и никак не иначе. На улице за двадцать жары. Все кто сюда приходит, раздеваются, купаются, загорают, а эти трое стоят в пиджаках, изнемогая от жары. И стройная блондинка, на которую Грек положил глаз, уже несколько раз бросала на Ваняшина обворожительный взгляд.

Скинуть бы пиджачок, да под ним оперативная кобура с пистолетом. И поэтому Леха Ваняшин сейчас испытывал одно желание – поскорее убраться отсюда.

О нечто подобном думал и Грек, видя, как дама лет сорока с пышным бюстом, развалилась на песочке брюшком кверху и посматривает на него так, словно подзывает подойти и расположиться рядышком. И чтобы устоять от этого соблазна, Грек отвернулся, посмотрел на Федора Туманова.

Похоже, загорелые полуобнаженные красотки совсем сейчас не вызывали интереса у майора. Он стоял, повернувшись к ним спиной, и посматривал на видневшиеся вдалеке особняки, о чем-то задумавшись.

Грек вздохнул. Не пробиваемый их майор человек. Стойкий. Если уж упрется, ничем его не проймешь. И Грек нисколько не сомневался в том, что, если бы сейчас здесь, все красотки сбросили купальники, Туманов даже не повел бы на них глазом. Он приехал сюда по работе. А, стало быть, она сейчас для майора превыше всего.

– Николаич, мы еще долго тут стоять истуканами будем? – не вытерпел Грек. Федор обернулся к нему.

– А что? – спросил удивленно.

– Люди на нас смотрят, как на идиотов, – сказал Грек, кивнув на толпу загорающих. Но Туманову на это было, как видно, начихать.

– Пусть смотрят. Мы же не без штанов стоим, – ответил он на это, потом добавил задумчиво: – Я вот о чем подумал, а может быть, капитан Чикин каким-то образом узнал про тот особнячок, где потом держали его женушку. Приехал сюда…

– А его тут по головке тюк, и в воду, – докончил за майора Грек.

– Да не тут, а скорее там, – кивнул Туманов в сторону особняков.

– Как это? – спросил Грек, скептически относясь к сказанному майором.

Туманов посмотрел на него.

– Ты заключение патологической экспертизы по смерти капитана Чикина читал? – тут же спросил майор у Грека.

– Ну читал, – соврал Грек, не моргнув глазом. На самом же деле, Грек даже не заглядывал в это заключение. Других, что ли дел у него нету.

– Тогда должен помнить, что в легких капитана обнаружено наличие дождевой воды. Понимаешь, о чем я?

Грек усмехнулся. Кивнул на реку.

– Да вон, сколько ее тут, – сказал он.

Федор посмотрел на него, не понимая, шутит ли Грек, или вздумал поиздеваться над ним.

– Грек, дождевая вода по своей структуре отличается от речной.

– И что из того следует? – спросил неугомонный Грек.

Федор сначала вздохнул. Потом сказал:

– А то и следует, что капитана Чикина утопили в емкости, наполненной дождевой водой. Вполне допускаю, что это могла быть бочка. А потом привезли на берег реки и бросили в воду, как будто он утонул в реке. Вот так, Грек, – сказал Федор и пошел в обратном направлении к машине. Грек с Ваняшиным потопали следом. Причем, если Ваняшин то и дело оглядывался на загорающих девочек, то Грек шел с задумчивым лицом. Сказанное Тумановым, озадачило Сан Саныча Грека.

Вечером в кабинет майору Туманову позвонил метрдотель ресторана «Три мушкетера». Савелий Маркович в доверительном тоне сообщил Федору Туманову, что пять минут назад к ресторану подъехал интересующий его человек. Даже имя его предусмотрительный Савелий Маркович побоялся назвать по телефону. Зато не упустил уточнить, за каким столиком в зале тот сидит.

– Мамедов в ресторане, – сказал Федор Греку с Ваняшиным после разговора с метрдотелем.

Ваняшин воспринял эту информацию достаточно сдержанно, а вот Грек был весь на эмоциях. Не мог спокойно сидеть на стуле.

– Дело, конечно, твое, Николаич. Ты у нас старший. Но я бы на твоем месте лучше взял его сразу, и колоть, заразу, – не удержался Грек от совета, стукнув кулаком по столу, показав тем самым, как бы он стал колоть Мамедова.

Но майор как видно не надумал воспользоваться его советом.

– А если не удастся взять? Если ему удастся уйти? Тогда что? Где его искать потом? Тогда он затаится. А сейчас он думает, что нам и невдомек, в каком ресторане он кушает. Кроме того, теперь в этом ресторане есть, кому за ним присматривать. Это уже, кое-что.

Ваняшин засмеялся, вспомнив, как ловко Туманов заарканил поначалу надменного метрдотеля, превратившегося потом в покладистую лошадку. Теперь метрдотель, их человек.

– Значит, дадим бандиту, террористу закончить трапезу и преспокойно отбыть в свое логово, – сокрушенно произнес Грек и спросил у Туманова: – Насколько я понимаю, «хвоста» за ним ты не пошлешь?

Федор отрицательно замотал головой.

– Ни в коем случаи. Я же сказал, Мамедов не должен ничего заподозрить. Поэтому, никаких «хвостов».

– Прекрасно, – усмехнулся Грек и не упустил напомнить: – Ты думаешь, Васильков бы одобрил твои действия, если б узнал об этом?

– Возможно, и не одобрил бы. Но хочу напомнить, что за расследование, отвечаю я. Поэтому и делать все будем так, как я считаю это нужным. Понял, Грек? – вопрос прозвучал несколько официально, даже жестко. И ответ на него оказался не менее официальным:

– Так точно, товарищ майор, – отрапортовал Грек.

Федор улыбнулся.

– Расслабься, Саня, и не кипятись. Все у нас под контролем.

Грек махнул рукой, давая понять, что это его мало волнует. Сказал:

– Ну допустим контроль за Мамедовым в ресторане установлен. А дальше? Он уехал и ищи его как ветра в поле. Может, он больше в этот ресторан носа не сунет? А вдруг он вообще смоется с территории России? И что мы будем делать тогда, разрешите вас спросить?

– Не смоется, – уверенно заявил Туманов. – Ты забыл, что нам говорила Алла Чикина. Мамедов готовит какую-то операцию. Но?..

– Слушай, хватит этих недоговорок, – вспылил Грек. – Говори яснее.

– Для этой операции ему нужны две девушки. Понимаешь? Две, – показал Туманов два пальца. – Но одна из тех двух подорвалась на автобусной остановке. Значит, теперь Мамедов будет искать ей замену. И нам стоит ему с этим помочь.

– Выпустить для него специально из тюрьмы Зарифу Магомедову осужденную на десять лет, – съязвил Грек, сказав это с насмешкой.

Федор спокойно перенес насмешку ехидного капитана. И сказал:

– Ну зачем же сразу так круто. Мы найдем ему другую достойную кандидатуру.