Текст книги "Мировой ядерный клуб. Как спасти мир"

Еще более десяти лет, отставленный от практических атомных разработок Оппенгеймер, продолжает возглавлять Принстонский институт. Правда, в 1963 г. о нем все же вспоминают: президент Л. Джонсон вручает ученому награду имени Ферми, но это было всего лишь актом вежливости.

«Страсти по Оппенгеймеру» не утихают до сих пор. На фоне существующего ныне ядерного паритета между ведущими державами его борьба против монополии одного из государств и сегодня заслуживает всяческого уважения. Что же до методов, посредством которых ученый, возможно, достигал (сам или с помощью своих сотрудников) этого, то кто осмелится бросить камень в человека, который любой ценой стремился опередить нацистов в обладании оружием массового уничтожения? Несомненно, на этом пути у «отца атомной бомбы» было немало ошибок. И все же, как говорится: не судите, да не судимы будете…

* * *

Среди тех, кто был привлечен к работе над бомбой в Лос-Аламосе, был физик Джозеф Ротблат. Его история такова. Родился он 4 ноября 1908 г. в Лодзи в Польше, в еврейской семье среднего достатка. В будущем один из самых видных ученых XX столетия, известный физик и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии.

В 1932 г. он окончил Варшавский университет, стал сотрудником Института атомной физики, после защиты докторской диссертации в 1938 г. переехал в Лондон и через три года вошел в совершенно секретную исследовательскую группу, которая приступила к работе над атомной бомбой. Вскоре Джозефа Ротблата переправили в США. Работа над бомбой успешно продвигалась, но когда Ротблату стало известно, что ученые нацистской Германии в своих исследованиях даже не приблизились к созданию атомного оружия, он отказался от дальнейшего участия в этих разработках и, к слову сказать, был единственным ученым, кто покинул Лос-Аламос до испытания ядерного заряда, до появления первого зловещего атомного гриба над планетой.

Он вернулся в Англию, работал в Ливерпульском, а затем в Лондонском университетах, искал пути применения атомной физики в медицине, в частности, исследовал влияние радиации на здоровье людей. Профессор Ротблат один из первых подписал так называемый «Манифест Бертрана Рассела – Альберта Эйнштейна» об опасности будущей ядерной катастрофы, опубликованный в 1955 г.

С 1957 и до 1973 г. Джозеф Ротблат возглавлял международные Пагуошские конференции видных ученых и общественных деятелей, призывающие к контролю над атомным вооружением.

В 1988–1997 гг. он был президентом, а в 1997–2005 гг., до последних дней своей жизни, почетным президентом этого всемирного движения против атомной угрозы.

В 1995 г. Джозеф Ротблат был удостоен Нобелевской премии мира. Многие страны наградили его орденами и медалями, крупнейшие университеты присвоили ему почетные степени и звания.

Джозеф Ротблат скончался в Лондоне в 2005 г.

Глава 8
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПРЕДШЕСТВОВАВШИЕ СОЗДАНИЮ СОВЕТСКОГО ТЕРМОЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ

В послевоенные годы в США началась «охота на ведьм». Заседает комиссия Маккарти, проверяющая лояльность граждан. Все политические деятели в США после войны обсуждали будущее устройство мира и, естественно, американцы намеревались играть в нем главенствующую роль.

Впрочем, не только намеревались…

«Ответ на зловещий вопрос – когда Россия будет иметь атомную бомбу? – стал решающим для американских планов на будущее. Не зная ответа, стало почти невозможно думать о мире, о нашей национальной обороне и безопасном будущем для нас самих и наших детей».

Это признание принадлежит Джону Хогертону и Эллсуфту Рэймонду – авторам сенсационной статьи в журнале «Лук».

Хогертон, физик-атомщик, работал главным инженером заводов в Оридже и Хэфорде, двух предприятий, где производились плутоний и уран-235.

Рэймонд – специалист по России, работал в посольстве США в Москве, с 1938-го по 1943 г. составлял доклады для правительства США о русской промышленности. Он был главным консультантом при военном министерстве в Вашингтоне.

Естественно, их совместное выступление во влиятельном и в знаменитом в то время журнале «Лук» привлекло внимание не только в Америке и во всем мире, но, прежде всего, в СССР. Уже через несколько дней после выхода журнала «Лук» был сделан перевод статьи. Он был направлен Л.П. Берия, а тот, в свою очередь, передал его И.В.Сталину. Со статьей были ознакомлены и руководители «Атомного проекта».

На переводе стоял привычный гриф «Секретно». Каково же был удивление многих ученых, когда они узнали, что «сверху» пришло распоряжение об издании этой статьи в виде брошюры. Вскоре это распоряжение было выполнено. В издательстве «Иностранная литература» появилась книга с привлекающим всех названием «Когда Россия будет иметь атомную бомбу?».

Первые строки предисловия объясняли причины издания брошюры:

«За последнее время в Соединенных Штатах развернулась в широких размерах пропаганда атомной войны.

На поприще поджигателей и пропагандистов новой войны подвигается немало разного рода „пророков“, пытающихся взвешивать силы будущих „противников“ и одурманивать сознание рядовых американцев, внушая им, что атомная война неизбежна и что США в этой войне будут непобедимы.

К числу таких „пророков“ принадлежат и авторы статьи „Когда Россия будет иметь атомную бомбу?“, изданную в виде нестоящей брошюры в переводе на русский язык.

Складывается мнение, что не по этой ли причине была перепечатана статья из журнала „Лук“. Пожалуй впервые общественности устами американцев было продемонстрировано, насколько сложную проблему приходилось решать советскому правительству».

Вот всего несколько фрагментов из статьи:

«К атомной бомбе нет короткого пути. Чтобы победить атом, русская техника должна быть на уровне американской техники. Прежде, чем Россия или любая другая страна сможет иметь атомную бомбу, она должна будет самостоятельно разрешить некоторые и наиболее трудные технические проблемы, с какими она прежде никогда не сталкивалась; кроме того, она должна будет построить у себя по меньшей мере один промышленный завод-гигант. Поэтому вопрос заключается в том, имеет ли Россия технические знания и ресурсы для выполнения этой задачи…».

Первая часть в журнале «Лук»– это своеобразный гимн науке и промышленности США.

Вторая – оценка ситуации в Советском Союзе:

«Советский Союз наиболее отстал в тех отраслях промышленности, которые больше всего нужны для производства атомной бомбы… По производственном мощности ключевые для атомной проблемы отрасли промышленности в России отстают в среднем на двадцать два года от соответствующих отраслей промышленности в Соединенных Штатах… Отсюда следует, что к тому времени, когда Россия произведет свою первую бомбу, Соединенные Штаты будет иметь запас, равный продукции России за восемнадцать лет…

Когда русские будут иметь атомную бомбу? Мы не знаем этого точно. Но мы знаем, что это будет не слишком скоро… Русские могли бы сбросить первую атомную бомбу в 1954 г., через девять лет после того, как они приступили к работам, и через шесть лет, считая с настоящего времени…».

Ясно, что решение о публикации брошюры принимал сам Сталин. Ему прекрасно было известно, что американцы очень сильно заблуждаются и что пройдет совсем немного времени и это станет очевидным для всех. В общем, Сталин довольно точно прогнозировал те события в мире, которые начнут развиваться после испытания первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 г.

В эти годы американские спецслужбы усиленно ищут среди ведущих ученых тех специалистов, которые по невидимым каналам переправляют в Советский Союз строжайше засекреченные документы по Манхэттенскому проекту.

1954 г. Оппенгеймер был снят со всех постов, связанных с проведением секретных работ и обвинен в «нелояльности». Главной причиной этого была его оппозиция по поводу создания водородной бомбы, а также многочисленные выступления за использование атомной энергии исключительно в мирных целях. Ему припомнили и то, что среди его сотрудников еще в тридцатые годы были коммунисты, а кое-кто отправился в Испанию для участия в гражданской войне на стороне республиканцев. В результате заслушивания на заседании этой комиссии он был оправдан, но к засекреченным исследованиям его привлекать перестали. В кругах ученых-физиков он не лишился поддержки и был избран на должность директора Института передовых технологий.

Только спустя девять лет со дня окончания работы над «Манхэттенским проектом» состоялось официальное признание его заслуг и в ноябре 1963 г. президент Кеннеди вручил ему престижную премию имени Энрико Ферми.

Глава 9
АТОМНЫЙ ШПИОНАЖ СОВЕТСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ

О том, какое участие приняли евреи дипломатических миссий за рубежом в сборе необходимых секретных материалов по созданию в СССР атомного оружия, обеспечении обороноспособности страны, можно писать книги.

Первые оперативные материалы о начале работ над созданием атомной бомбы на Западе ГРУ получило осенью 1941 г. из Лондона. Именно тогда свои услуги советской разведке предложил ученый-физик Клаус Фукс.

Клаус Фукс родился 29 декабря 1911 г. в Германии в деревне Рюссельхайм под городом Дармштадт. Его отец был лютеранским священником, сторонником идеи так называемого христианского социализма, вступившим в 1912 г. в Социалистическую партию Германии. После окончания гимназии «Оденвальдшуле» в Айзенахе Фукс в 1928 г. поступил в Лейпцигский университет, где начал заниматься математикой и теоретической физикой. В мае 1931 г. семья Фуксов переехала в Киль, и Клаус продолжил свое образование в Кильском университете. Там он вступил в Социалистическую партию, а в 1932 г. – в компартию Германии.

В 1933 г., после прихода к власти Гитлера, Фукс был вынужден перейти на нелегальное положение, а в июле 1933 г. эмигрировать во Францию, где он принял активное участие в работе антифашистского комитета Анри Барбюса. 24 сентября 1933 г. Фукс по приглашению английского промышленника Р. Ганна, с которым был знаком его отец, выехал в Англию. Там его приняли на работу в лабораторию известного физика Н. Мотта в Бристольском университете, и он начал заниматься вопросами теоретической физики. В декабре 1936 г. Фукс защитил докторскую диссертацию на тему «Связующие силы металлической меди и эластические константы моновалентных металлов», а в феврале 1937 г. перебрался в Эдинбург, где стал работать под руководством Н. Бора. Все эти годы он продолжал оставаться нелегальным членом КПГ и не скрывал своих прокоммунистических взглядов.

После начала Второй мировой войны Фукс как «враждебный» иностранец предстал перед комиссией по проверке лояльности, но благодаря заступничеству Н. Бора получил так называемую льготную категорию «С», и ему следовало лишь периодически отмечаться в местном полицейском участке. Однако после оккупации Германией Дании, Бельгии, Голландии и Франции Фукс в мае 1940 г. был интернирован в лагерь для иностранцев на острове Мэн. В июле 1940 г. интернированных немцев и итальянских военнопленных из лагеря на острове Мэн отправили в Канаду, где разместили в пригороде Квебека Шербруке. Там Фукс находился до декабря 1940 г., пока благодаря усилиям Н. Бора и Р. Ганна его не освободили. Он вернулся в Англию и продолжил работу в Эдинбургском университете.

В начале 1941 г. Фукс принял английское гражданство, а в мае получил приглашение от Р. Паиерлса участвовать «в одном военном проекте». Фукс ответил согласием и с июня 1941 г. начал работать в Бирмингемской лаборатории в рамках проекта «Тьюб эллойз» по созданию английской атомной бомбы.

После нападения фашистской Германии на Советский Союз Фукс принимает решение помочь стране социализма. Осенью 1941 г. во время одной из поездок в Лондон он связался со своим знакомым, эмигрантом из Германии доктором Юргеном Кучински, работавшим в Бюро по стратегии бомбовых ударов США. По мнению Фукса, он мог помочь ему выйти на сотрудников советской разведки. Ю. Кучински, один из руководителей компартии Германии, был хорошо знаком с послом СССР в Лондоне И.М. Майским, ему он и сообщил о предложении Фукса. В свою очередь Майский, недолюбливавший резидента НКВД в Лондоне И.А. Чичаева, рассказал о Фуксе резиденту ГРУ и военному атташе И.А. Склярову, который поручил встретиться с Фуксом своему секретарю С. Кремеру.

* * *

О Семене Давидовиче Кремере, человеке яркой судьбы, следует сказать несколько слов отдельно. Он родился 10 февраля 1900 г. в Гомеле. В 1917 г. вступил в гомельский отряд Красной гвардии, в ноябре 1918 г. – в Красную Армию, а в 1919 г. – в ВКП(б). В гражданскую войну Кремер воевал на Западном фронте, а после ее окончания занимался военно-политической работой. В 1934 г. Кремер окончил Военную академию им. Фрунзе, а в 1936 г. был направлен на работу в ГРУ. В 1937 г. по личному указанию начальника ГРУ С. Урицкого его командируют в Англию секретарем военного атташе.

Когда Кучински в следующий раз посетил советское посольство, Майский познакомил его с Кремером. И хотя Кремеру никто не поручал заниматься проблемами ядерной физики, он сразу же заинтересовался Фуксом и договорился с Кучински о способах связи с немецким физиком. Кучински во время очередного приезда Фукса в Лондон передал ему, что он может встретиться с советским представителем в один из ближайших вечеров на одной из улочек западного Лондона. Чтобы Фукс был твердо уверен, что встретился с нужным человеком, тот скажет ему пароль: «Привет от Кучинского».

Здесь надо сделать небольшое отступление. Почему-то считается, что в 1941 г. Фукс сам пришел в советское посольство и обратился к послу Майскому. Но это не соответствует действительности. Кремер, лично установивший в этой время контакт с Фуксом, утверждал: «Я хорошо помню, что в советское посольство Фукс никогда не приходил. О встрече мы договорились через доктора Кучински. Она состоялась на одной из улиц западного Лондона ночью. К этой встрече я готовился очень тщательно, постоянно проверялся…»

Во время встречи Фукс рассказал Кремеру о начале работ по созданию атомной бомбы в Англии и США. А на вопрос Кремера: «Почему он решил передать эти сведения Советскому Союзу?»– ответил, что СССР необходимо иметь свою бомбу для обеспечения собственной безопасности. В сделанном им 27 января 1950 г. заявлении сотрудникам английской контрразведки он так объяснил мотивы своего поступка:

«В это время у меня не было ни малейших сомнений в правильности советской внешней политики, и я был уверен в том, что западные союзники сознательно способствуют тому, чтобы Советский Союз и германия полностью истощили себя в смертельной схватке. Яне испытывал ни малейших колебаний, передавая советским представителям всю известную мне информацию, хотя я старался, по крайней мере вначале, сообщать им только результаты моих собственных исследований».

Во время следующей встречи с Кремером, состоявшейся также на одной из улиц Лондона, Фукс передал ему большой блокнот с материалами об английском проекте «Тьюб эллойз». В основном это были собственные исследования, копии обзоров и докладов Фукса. Полученные материалы Кремер отнес в резидентуру, откуда их дипломатической почтой направили в Москву. В ответ из Центра пришла телеграмма, приказывающая связи с Фуксом не прерывать.

Но весной 1942 г. контакт Фукса с лондонской резидентурой ГРУ по не зависящим от него причинам прекратился. Дело в том, что отношения между сотрудниками резидентур НКВД и ГРУ в Англии складывались сложно. Их разногласия и трения коснулись и Кремера, которому один из сотрудников резидентуры НКВД начал открыто угрожать. Не дожидаясь времени, когда угрозы станут реальностью, Кремер, воспользовавшись приездом в 1942 г. в Лондон начальника ГРУ Ф. Голикова, сумел добиться откомандирования в Москву.

Потеряв связь с Кремером, Фукс снова обратился к Ю.Кучински. На этот раз Ю. Кучински связал его со своей сестрой – Урсулой Кучински (Гамбургер, Бертон), давней сотрудницей ГРУ, работавшей под псевдонимом Соня. В начале 1941 г. она прибыла в Англию из Швейцарии с заданием организовать работу нелегальной резидентуры. Их первая встреча состоялась летом 1942 г. Оператором Фукса У. Кучински была до ноября 1943 г., и за это время она передала в Центр через своего связника, шофера военного атташе Н. Аптекаря (псевдоним Сергей), много важных сведений. Об объеме и характере информации от Фукса можно судить по следующей выдержке из секретного меморандума директора ФБР Э. Гувера специальному помощнику президента США контр-адмиралу С. Сауэрсу от 2 марта 1950 г.:

«В соответствии со своим намерением передавать Советскому Союзу только результаты своих собственных работ, Фукс передавал советскому агенту копии всех докладов, подготовленных им в Бирмингемском университете…

Помимо копий документов, автором которых он был сам, Фукс действительно сообщил советскому агенту в общих чертах о научно-исследовательских работах в рамках программы „Тьюб эллойз“ в Великобритании и о создании небольшой экспериментальной станции по изучению процессов диффузии урана на базе одного из заводов министерства снабжения в Северном Уэльсе (объект „Долина“). Он сказал, что никакой проектно-конструкторской информации по этой экспериментальной станции и используемому на ней инженерному оборудованию он советским агентам не передавал. Кроме того, он сообщил русским, что аналогичные исследования проводятся также в Соединенных Штатах и что между двумя странами существует сотрудничество в этой области».

Фукс успешно работал в Бирмингеме до ноября 1943 г. Но дальнейшую его судьбу определило соглашение, подписанное Черчиллем и Рузвельтом 19 августа 1943 г. в Квебеке, по которому Англия и США объединяли свои усилия в создании атомной бомбы. В результате Фукс получил приглашение от руководителя лаборатории в Лос-Аламосе Оппенгеймера продолжить свою работу в США. Фукс ответил согласием и уже 22 ноября 1943 г. получил въездную визу в США.

В этот же день Фукс встретился с У. Кучински и сообщил ей о предстоящей поездке в Америку. Во время следующей встречи Кучински передала ему инструкцию для установления контакта с американским связником по имени Раймонд. Встреча с ним должна была произойти в первую субботу февраля 1944 г. в Нью-Йорке. Обговорив условия связи, Фукс 28 ноября на американском корабле «Андрее» вместе с тридцатью другими английскими учеными отплыл из Ливерпуля в Норфолк, штат Вирджиния.

Фукс прибыл в США и начал в декабре 1943 г. работать в Колумбийском университете, где занимался разработкой математического аппарата газодиффузионного процесса и решением конкретных технологических проблем строящегося комплекса в Оук Ридже. Его связником и оператором стал агент НКВД Г. Голд (Раймонд). Таким образом, Фукса передали из ГРУ в НКВД, где он проходил под псевдонимом Чарльз. Связано это было с тем, что по настоянию Л. Берия координацию деятельности советской разведки по сбору информации, относящейся к атомной проблематике, в 1942 г. возложили на НКВД.

После окончания Второй мировой войны Теллер, который был поглощен идеей водородной бомбы в апреле 1946 г. организовал в Лос-Аламосе секретный семинар по проблеме создания водородной или термоядерной бомбы. В работе семинара приняло участие около 40 ученых, среди которых был и Клаус Фукс. В Лос-Аламосе Фукс был включен в группу Оппенгеймера. В конце 1946 г. британская делегация ученых, участвовавшая в атомном проекте, вернулась в Англию, и Фукс возобновил свою работу в британском атомном центре в Харуэлле. Он также возобновил свои прежние связи с советской разведкой в Англии. Он сообщил об американских исследованиях по проблемам водородной бомбы. О новом направлении исследований в Лос-Аламосе Курчатов и другие ведущие участники уранового проекта в СССР знали уже с лета 1946 г. Потенциальная возможность создания термоядерного оружия была под силу и советским физикам.

* * *

Еще в ходе войны перед шпионами НКВД была поставлена задача добывания секретов атомной бомбы, над которой работали в США и в Англии. Одним из главных организаторов этой операции был Гриммель Маркович Хейфец. Он родился в Риге в 1899 г., стал советским агентом в 1922-м, шпионил в Турции, Италии, Франции, США. Ему повезло: когда он был отозван в Москву и Ежов приказал его арестовать, этот приказ почему-то не был выполнен. Ив 1941 г. Хейфеца направили в США, он сумел создать в этой стране разветвленную агентурную сеть, очень пригодившуюся для проникновения в группу разработчиков самого секретного атомного оружия.

Хейфец действовал в Сан-Франциско и сумел завязать связи в кругах ученых-атомщиков. Главным помощником Хейфеца в решении самых сложных проблем был его надежный помощник Семен Михайлович Семенов (Самуил Таубман), рижский еврей, еще в 1937 г. завербованный в Латвии. Затем он был переброшен в США, окончил Массачусетский технологический институт и был, в сущности, единственным кадровым агентом, который профессионально разбирался в научных технических проблемах. Остальных специалистов, вхожих в группу атомщиков, которые пользовались доверием правительства или были в контакте с сотрудниками научных лабораторий, Хейфец завербовал уже в Штатах.

В их сеть входила группа «Волонтеры»– супруги Моррис и Леонтина Коэн, Юлиус и Этель Розенберг. Здесь нет возможности, да и необходимости сколь-нибудь подробно рассказывать об их работе. Приведем лишь пример: через 12 дней после сборки первой атомной бомбы в Москве было получено детальное описание ее устройства. Кстати, заслуга в этом принадлежит еще одному еврею итальянскому ученому Бруно Понтекорво. О ком часто забывают вспомнить…

После ареста супругов Розенбергов Коэны и Понтекорво сумели бежать в СССР. Еще раньше туда вернулся Хейфец. В 1947–1949 гг. он был заместителем ответственного секретаря Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Когда весь состав ЕАК был арестован, то Хейфец, один из немногих, избежал расстрела. За верную службу он получил 25 лет тюрьмы, но был освобожден после смерти Сталина. Однако зверские пытки и нравственные муки сломили этого закаленного агента, и он вскоре умер, без почести и славы за столь неоценимую работу.

Судьба Коэнов была не намного благополучней. После тщательной переподготовки для работы в новых условиях в 1954 г. их отправили в Лондон, где они работали с известным разведчиком-шпионом Кононом Молодыем. После разоблачения в 1961 г. Коэны, согласно решению британского суда, получили по 25 лет заключения, но были обменены в 1969-м. В тюремных застенках они провели 8 лет. На удивление, сначала Леонтина, потом и Моррис стали Героями России, правда, посмертно – в 1994 и 1997 гг. Между тем и сегодня доподлинно неизвестно, что именно сделали такого супруги Коэны тогда в Америке и потом в Англии. Но, судя по всему, эти их деяния оказались особо ценными не только для Советского Союза, но и для нынешней России. Иначе как объяснить те высокие награды, которыми их удостоили через 20 лет после окончания службы в разведке?

Как уже было сказано, в 1994 г. Леонтине Коэн посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации. Таким образом, эта американская еврейка стала первой советской шпионкой, получившей высшую российскую награду.

На завершающем этапе жизнедеятельности великого и могущественного диктатора в тюрьмах сидели или были казнены поголовно все евреи – сотрудники центрального аппарата и агентурные работники. И после 1953 г. в разведслужбах госбезопасности пресловутый «еврейский вопрос» был решен, казалось бы, окончательно и бесповоротно.

Однако в самое последнее время выяснилось вполне сенсационное обстоятельство: всей системой советской разведки и контрразведки, более того – всей структурой государственной безопасности СССР, с 1967 по 1982 гг., руководил чистокровный этнический еврей Юрий Владимирович Андропов.

* * *

Немалую роль в атомном шпионаже сыграла легендарная советская разведчица Елизавета Зарубина. Ее девичья фамилия Розенцвейг-Горская, она родилась в 1900 г. в Румынии, в селе Ржавенцы близ Черновиц. Лиза училась в университетах Парижа и Вены, освоила кроме русского, еврейского и румынского, которые знала еще с детства, немецкий, французский, английский и испанский языки.

Ее знаменитая тетка, Анна Паукер, основательница румынской компартии привлекла племянницу к нелегальной работе, и в 1923 г. Лиза стала коммунисткой. В те годы Лиза жила в Вене и была принята на работу в советское посольство переводчицей. Там в 1925 г. ее и завербовали резиденты иностранного отдела ОГПУ. Всю сою сознательную жизнь преданно служила стране…

Ее вызвали в Москву и полгода обучали тонкостям конспирации. Затем вместе со своим любовником, чекистом Яковом Блюмкиным, она отправилась в Турцию. Яков Блюмкин после убийства немецкого посла в Москве графа Мирбаха вынужден был бежать на Украину. После многих приключений 16 мая 1919 г. Блюмкин был амнистирован президиумом ВЦИК. Положенную ему смертную казнь заменили «искуплением в боях при защите революции». Сначала Блюмкина направили на Южный фронт. Блюмкин ведал разведкой и контрразведкой 13-й армии. Подготавливал диверсии в деникинском тылу. Одним из его непосредственных начальников был член реввоенсовета Иосиф Сталин.

В 1920 г. Блюмкин поступил на Восточное отделение Академии Генштаба, где готовили дипломатов и разведчиков для стран Азии. В дополнению к ивриту, изученному еще в Талмуд Торе, Блюмкин овладел основами турецкого, арабского и монгольского языков. Его отправили на Ближний Восток. Блюмкин вместе с Лизой создали в Стамбуле нелегальную резидентуру. Здесь же он встретился с Л. Троцким, который дал ему соответствующее поручение. Блюмкин же приехал в Москву с письмом от высланного в Турцию Троцкого к своим сторонникам, был задержан и расстрелян. Некоторые утверждали, что сведения о связях Блюмкина с Троцким пришли от Лизы.

В 1928 г. Лиза возвратилась в Союз, работала в секретариате ОГПУ. Там она познакомилась с Василием Зарубиным, весьма опытным нелегалом-разведчиком, имевшим практику работы в Китае и Финляндии. В 1929 г. они поженились, и Лиза стала Зарубиной. Вскоре молодожены были направлены в Данию с чехословацкими паспортами. Там Василий создал агентурную группу. Затем его направили во Францию, где они с Лизой закрепились основательно. Зарубины стали владельцами рекламной конторы, завербовали несколько десятков агентов, развернули сеть явок и регулярно отправляли в Москву сведения об оборонном потенциале Франции.

В 1934 г. Зарубины через Чехословакию приехали в Германию и прочно обосновались в Берлине. Работать в условиях фашистской диктатуры, да еще в самой столице, было весьма не просто. Мастерство и большой опыт работы дали в кратчайшие сроки надежные результаты. Здесь они завербовали около десяти весьма ценных агентов. Среди них – жена помощника министра иностранных дел, которую к агентурной работе сумела склонить Лиза. Она же сотрудничала с совершенно уникальным человеком – оберштурмфюрером СС Вильгельмом Леманом, который с 1939 г. в гестапо отвечал за борьбу с коммунистическим шпионажем.

О масштабах агентурной деятельности Лемана (псевдоним «Брайтенбах») говорят хотя бы следующие факты: он переда Лизе гестаповские шифры, описание новейших типов вооружения, информацию о создании Вернером Брауном дальнобойных ракет, местоположении испытательных полигонов и др. В июне 1941 г. Лиза сообщила в Москву полученные от Лемана сведения о точной дате германского вторжения. Собственно, именно Вильгельм Леман послужил прототипом Штирлица для Юлиана Семенова. Стой только разницей, что Леман был коренной немец, за всю жизнь ни разу не покидавший пределов Германии.

Помимо Лемана, Лиза (агентурный псевдоним «Вардо») завербовала служащего германского МИДа, который передавал ей копии шифрограмм и других секретных документов своего ведомства. Этот агент (псевдоним «Винтерфельд») впоследствии стал важным чиновником, что значительно увеличило ценность его информации.

В 1938 г., когда намечался союз Гитлера со Сталиным, все советские закордонные агенты были вызваны в СССР и в большинстве своем расстреляны. Супруги Зарубины также вернулись в Москву, и там, в родном отечестве, Василия арестовали и освободили только в 1940 г., благодаря тому, пожалуй, что он остался тверд и не подписал ни одной бумажки с обвинением его в двойном шпионаже. Но ведь почти два года перед войной эти два уникальных агентурных специалиста были практически выключены из сферы сбора информации. За содеянные злодеяния отвечать некому, такова истина.

Уже в разгаре Великой Отечественной войны, в октябре 1941 г. Зарубины выехали в США. Перед их отправкой с новыми ответственными заданиями Лизе было присвоено звание капитана госбезопасности (соответствовало армейскому подполковнику). По приезде она сразу же включилась в активную работу. Лиза курировала более двадцати самых ценных агентов – от влиятельных дипломатов и бизнесменов до выдающихся ученых-физиков. Среди последних было немало непосредственных участников создания атомной бомбы, и Лиза с помощью другой советской шпионки Маргариты Коненковой (жены знаменитого художника) сумела ввести своих агентов в дом Альберта Эйнштейна, любовницей которого и была Маргарита. Эти люди раздобыли у друзей великого физика немало секретных данных о создании атомной бомбы. Через своего знакомого, физика Сциларда Лиза сумела внедрить в атомный проект двоих агентов.

Но эти сведения получили уже не Зарубины, потому что их снова отозвали в Москву в 1944 г., и снова обвинили в предательстве. Ненова стали проверять скрупулезно каждый шаг в Америке. Обвинения оказались беспочвенными. Агентом-клеветником оказался сотрудник советского посольства – шизофреник. После разоблачения фальшивого донесения, Василия повысили в чине, он стал генерал-майором, а Лиза – полковником и до 1946 г. занималась аналитической работой во внешней разведке МГБ. Затем была уволена в отставку. Нет сомнений, что Елизавета Розенцвейг – Горская – Зарубина – Вардо была одной из самых выдающихся шпионок не только среди евреек, но и остальных сотрудников советских разведслужб. Но разве в стране, где господствовал антисемитский диктаторский режим, когда-либо умели ценить подвиг разведчиков-профессионалов по достоинству, если они были евреями, или если у них была примесь еврейской крови…

* * *

Принятие советским руководством подобного решения вовсе не означало того, что военная разведка больше не занималась сбором информации о создании ядерного оружия. Наоборот, работу в этом направлении активизировали как в Англии, так в США и Канаде. Очень плодотворно «урановой проблемой» занимался, например, нелегал ГРУ Я. Черняк, работавший до 1943 г. в Европе, а потом перебравшийся в Канаду. У него на связи находилось большое количество агентов, в том числе и ученый с мировым именем (ныне покойный).