Текст книги "Россия и современный мир №1 / 2015"

9 декабря 1916 г. правительство не допустило съезда земских деятелей. Запрещены были съезд городов и совещание по продовольственному вопросу. Земцы отправились в ГК ВЗС, где и провели свое заседание, на котором присутствовали представители 22 губерний, двух областей и всех фронтовых комитетов ВЗС. С решающим голосом оказалось 59 человек, считавших, что правительство «ведет Россию по пути гибели и колеблет царский трон». Земцы отдавали себе отчет в том, что «решаются судьбы России на многие поколения». Спасение войны они видели в действительном патриотизме и в живом чувстве ответственности перед Родиной. Когда власть становится преградой на пути победы, ответственность за судьбы Родины должна принять на себя вся страна, начиная с ее законных представителей. Правительство, ставшее орудием в руках темных сил, «ведет Россию по пути гибели и колеблет царский трон». Суть рекомендации заключалась в требовании: «Должно быть создано правительство, достойное великого народа в одну из величайших минут его истории, сильное ответственностью перед народом и народным представительством».

Земцы хорошо чувствовали драматизм своего времени, его судьбоносность. Примечательно, как изменился к тому времени сам облик Львова. Некогда тихий и застенчивый, не любивший чрезмерного внимания к собственной персоне и избегавший появляться на трибуне, князь превратился теперь в весьма нервную и даже экзальтированную личность. Очевидцы рассказывали, что когда полицейские ворвались в зал, где собрание земцев принимало резолюцию, и предложили покинуть помещение, то Львов взобрался на стул и крикнул на весь зал: «Верьте, мы победим!» Спустя некоторое время он заявил в частной беседе: «Теперь уже не время говорить о том, на кого возложить ответственность за судьбу России. Надо принимать ее на себя. Народ должен взять свое будущее в собственные руки» [23, с. 174–175].

Но такая его метаморфоза претила самому существу Львова, склонного к практической земской работе и всегда противившемуся своему выдвижению на политическую авансцену. Львов давно опасался, что «вместо примирения», он внесет обострение в отношения власти и общества: «Из мирного знамени я превращен в боевой сигнал… и я послужу разрушению той идеи, которой в сущности служил всю жизнь… Я глубоко убежден, что на этом пути я внесу в жизнь зло и вред против моей воли» [33, с. 546].

Об этой вынужденной радикализации либералов свидетельствует и письмо старого земца Н.Н. Львова к Великому князю Николаю Михайловичу: «Внутренний кризис наш все более и более обостряется; это есть кризис власти, которую все ищут и которая не умеет быть тем, чем она должна быть. В этот великий исторический момент, который должен положить конец петербургскому периоду русской истории и начать новый национальный расцвет России, власть не умеет отказаться от пустяков, ничтожных причуд и прихотей прошлого. Эти суетные мелочи губительны для будущности России, для самой власти и тем не менее выхода нет. В этом весь ужас нашего положения; с одной стороны, огромная задача ведения мировой войны и еще более трудная задача заключения мира, а с другой – беспомощный капрал, расстроенное и больное воображение… Мы же, которые вынуждены оставаться и вести борьбу, с ужасом чувствуем, что нас против нас самих толкают на такой путь, который противен нашим глубочайшим убеждениям167167
  ГА РФ. Ф. 670. Оп. 1. Д. 335. Л. 1–2.


[Закрыть].

Вечером 9 декабря Г.Е. Львов собрал у себя на квартире М.В. Челнокова, одного из руководителей ВСГ и ВПК М.М. Фёдорова, заместителя главноуполномоченного ВСГ Н.М. Кишкина, Н.И. Астрова, представителя Кавказского комитета ВСГ А.И. Хатисова. Обсуждали положение дел. Совещание длилось почти всю ночь. Хатисов вспоминал: «Львов сообщил, что на фронте – ужас… Многие части требуют удаления царя… При дворе – недовольство… Требуют удаления Распутина… В Думе требуют удаления министров. Все чувствуют необходимость смены правления, – корня всех дел. “Ответственное правительство” – вот спасение. К утру и за день все члены съезда дали свое согласие на назначение Львова председателем Совета министров, если будет создано ответственное министерство. Хотели организовать дворцовый переворот». Хатисову было поручено узнать лично отношение Великого князя Николая Николаевича к этому перевороту, и «согласен ли он принять корону царя, если совершится переворот». Великий князь «воздержался от дачи согласия действовать активно»168168
  ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 524. Л. 24 об.


[Закрыть].

Ход событий, всероссийское расстройство, предощущение грозящей катастрофы заставляли мучительно отыскивать выходы из все усиливавшегося хаоса. После разгона полицией съездов ВЗС и ВСГ лозунг создания ответственного думского министерства «стал общим лозунгом либеральной оппозиции». В то время «правительство и общество представляли собой два враждебных лагеря». Это было отражением общего сдвига страны к революции. Н.И. Астров утверждал, что «трагедия Союза городов и близких к нему по общественному составу организаций была в том, что они оказались вынужденными одновременно помогать власти и бороться с нею, и то и другое ради достижения главной и покрывающей все цели, ради доведения войны до благополучного конца. В условиях того времени можно ли было безоговорочно и молчаливо идти за властью, изживавшей и изжившей себя? Можно ли было тогда перейти на путь прямого действия и совершить “перепряжку во время переправы”, “сменить шофера”… на крутом спуске? В тех условиях, которые мы переживали тогда, ни того, ни другого осуществить было нельзя. В этом и была трагедия русской общественности и среди нее трагедия Всероссийского союза городов»169169
  ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 16. Л. 32.


[Закрыть].

Конфронтация общества и власти разрешилась Февралем 1917 г. Революция круто повернула деятельность Союзов. Новому государственному строю Земский союз отдал своего руководителя – Львова, ставшего премьер-министром Временного правительства, и своих виднейших работников. Лидеры ВЗС пришли во власть не только в центре, но и на местах, – председатели губернских земских управ были назначены губернскими комиссарами. 7 июня 1917 г. Временное правительство специальным постановлением утвердило Положение о ВЗС, которое было одобрено съездом ВЗС в марте 1916 г.

Февраль, решив судьбу монархии, стал важной вехой в судьбе российского либерализма и изменил деятельность союзов. «Новому государственному строю, революции союзы отдали себя целиком и без остатка… Целые отделы и комиссии полностью влились в органы новой государственной власти». Общественные организации стали важной опорной базой Временного правительства и в государственном регулировании экономики. ВПК, Земский и Городской союзы не только освобождались от прежней казенной опеки, но и наделялись широкими полномочиями государственного характера.

На 16 сентября 1917 г., «общее число всех работающих в отделах, учреждениях и предприятиях ВЗС, ВСГ, Земгора – 326 027 человек». В ВЗС – 232 700 человек с прикомандированными и 175 тыс. – «основных кадровых работников», из которых женщин около 45 тыс. (более 25%). Из 175 тыс. – 8041 – военнообязанных (менее 5%). Численность Земгора без прикомандированных составляла 11 827 человек170170
  РГВИА. Ф. 12593. Оп. 1. Д. 438. Л. 14–15.


[Закрыть].

После Февральской революции с ее демократизацией, обусловившей «паритетный» принцип (т.е. в сущности партийный) распределения мест в ГК между социалистами и цензовиками на 6-м съезде ВСГ в апреле 1917 г., когда руководителем ВСГ был избран Н.И. Астров, (ставший в апреле и городским головой Москвы), ГК сохранил свое кадетское «ядро». На последний съезд Союза (14–17 октября 1917 г.) из приехавших на него членов ГК (49) кадетов была – половина. В массе съехавшихся 271 делегатов, либералы терялись. Среди собравшихся мало было не только тех, кто участвовал в прежних съездах ВСГ, но даже и таких, которые работали раньше в местных комитетах ВСГ. Преимущественно это были только что избранные гласные в демократические думы. Партийный состав съезда был следующий: социал-демократов – 92, эсеров – 68, кадетов – 55, энесов – 24, беспартийных – 32. Города послали 195 представителей, ГК – 49, фронтовые комитеты – 16, ревизионная комиссия – 4, оргкомитет по созыву съезда – 7. На съезде присутствовали 60 человек с совещательным голосом, в том числе 20 делегатов от служащих и рабочих ГК ВСГ. На этом съезде кадеты («муниципально-демократическая партия») при выборе в ГК уступили революционным партиям: из 80 членов ГК их было только 23 человека. Последним руководителем ВСГ был эсер В.В. Руднев171171
  РГВИА. Ф. 12593. Оп. 1. Д. 429. Л. 5–10 об.


[Закрыть].

После переворота в феврале 1917 г. в большинстве городских дум явочным порядком было введено представительство вновь образовавшихся революционных организаций. Возникшие повсюду комитеты рабочих и низших служащих вносили полное расстройство в жизнь городских учреждений. Новое Городовое положение, в выработке которого участвовали и деятели ВСГ, было утверждено 9 июня 1917 г. Новый закон отразил влияние того времени и условий, что особенно сказалось на правилах о производстве выборов гласных городских дум.

К октябрю 1917 г. новые городские думы на основе всеобщего избирательного права были образованы в 643 городах (179 городов бывшей империи были потеряны в ходе войны). Эти выборы коренным образом изменили прежние составы дум. По 50 губерниям социалистов было избрано 65,7%, представителей других партий – 34,3%. В президиумы дум почти повсеместно вошли представители социалистического большинства. Партийные страсти с предвыборных собраний были перенесены в думы. Призывы к углублению революции и укреплению ее завоеваний целиком владели мыслями новых гласных. Над думами «носились настроения классовой борьбы, а призывы удержать городские самоуправления на высоте согласования удовлетворения и примирения интересов всех слоев населения городов успеха не имели».

Пришел октябрь 1917 г. Вскоре городские думы повсеместно были разогнаны. Закон о демократическом устройстве городских самоуправлений был аннулирован вместе со всем законодательством Временного правительства. ВСГ не мог существовать в условиях нового режима. Только терпимый царским правительством, он был уничтожен новой властью.

Та же судьба ждала и ВЗС. Весной и летом 1917 г. Земскому союзу работать становилось все труднее из-за прогрессировавшего развала экономики, массового дезертирства на фронте, развития революционного процесса и ослабления власти Временного правительства. В 1917 г. ВЗС так и не смог собрать ни одного своего съезда. ГК объяснял это положением, в котором находилось Российское государство после революции. Во многих губерниях и особенно уездных земствах шел процесс демократизации, одни изменили свой состав, другие по-прежнему были цензовыми. При таком разнобое ГК не решился собирать съезд. Кроме того, перед ними был пример ВСГ, которого захлестнула волна «демократизации», наполнившая на апрельском 1917 г. съезде ГК ВСГ социалистами, сильно потеснившими «цензовиков».

ГК ВЗС пытался удержаться в волнах демократизации, которые накатывались и на него.

Для рассмотрения конфликтов между служащими и заведующими отделами была учреждена примирительная камера. Натиск «демократии» на ГК усиливался. В июне 1917 г. начались забастовки рабочих и служащих, выдвигавших требования повышения зарплаты и срочной демократизации ВЗС, введения в его состав представителей революционно-демократических организаций172172
  РГВИА. Ф. 12564. Оп. 1. Д. 1348. Л. 1–38.


[Закрыть].

Рабочие и служащие Земского союза заявили, что ГК является «оплотом антидемократических течений, объявивших поход на рабочих, выразившийся в саботаже промышленных предприятий Союза». 30 августа 1917 г., обсудив вопрос о выступлении генерала Корнилова, и выставив требование энергичной борьбы со всеми контрреволюционными организациями, к которым причислили и ГК ВЗС («очаг оппозиции демократическим начинаниям»), делегаты потребовали немедленного вооружения всех рабочих.

Рабочие направили Временному правительству требования о демократизации ГК. Но ГК не уступал, подчеркивая, что правом кооптации не наделен, этим правом обладает только съезд уполномоченных губернских земств.

После Октября 1917 г. борьба приняла драматические формы: с вооруженными вторжениями в ГК, захватом его кассы и учреждений, с арестами его приверженцев173173
  Там же. – Л. 12–14.


[Закрыть].

На фронте деятели ВЗС, не признавшие власть нового «народного правительства», подлежали «немедленному аресту»; весь состав служащих ВЗС при 2-й армии объявлялся изменниками Родины и революции и подлежал задержанию и отправке в ближайший совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Местные организации или разгонялись новой властью, или едва существовали. В июле 1918 г. Союзы земств и городов были ликвидированы декретом СНК.

Литература

1. Абрамов В.Ф. Объединение российских земств // Земский феномен: Политологический подход. – Саппоро, 2001. – С. 100–143.

2. Адамович Г. Василий Алексеевич Маклаков. Политик, юрист, человек. – Париж, 1959. – 260 с.

3. Астров Н.И. Доклад Главного комитета Всероссийского coюза городов об организации Союза. – М., 1917. – С. 7.

4. Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М., 1983. – 256 с.

5. Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. – Жуковский; Москва, 2001. – 438 с.

6. Думова Н.Г. Кадетская партия в период мировой войны и Февральской революции (1914–1917). – М., 1988. – 246 с.

7. Загряцков М.Д. Всероссийский Земский союз: Общие принципы организации и юридическая природа. – Пг., 1915. – 29 с.

8. Земгор: Полтора года работы Главного по снабжению армии комитета Всероссийского Земского и Городского союзов, июль 1915 – февраль 1917 г. – М., 1917. – 23 с.

9. Известия ВСГ. – М., 1915.

10. Котляревский С.А. Всероссийский Земский союз // Русская мысль. – М.; Пг., 1916. – Кн. 3. – С. 39–43.

11. Милюков П.Н. Воспоминания. – М., 1990. – Т. 2 (1859–1917). – 446 с.

12. Оболенский В.А. Моя жизнь, мои современники. – Париж, 1988. – 754 с.

13. Очерк деятельности Петроградской областной организации Всероссийского Союза городов за первый год войны. – Пг., 1916. – 341 с.

14. Переписка Николая и Александры. – М., 2013. – 948 с.

15. Петров Ю.А. Династия Рябушинских. – М., 1997. – 198 с.

16. Писарькова Д.Ф. Московская городская дума, 1863–1917. – М., 1998. – 467 с.

17. Поливанов А.А.. Девять месяцев во главе военного министерства (13 июня 1915 г. – 13 марта 1916 г.) // Вопр. истории. – М., 1994. – № 3. – С. 153–165.

18. Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907–1916 гг. – М., 1920. – 240 с.

19. Полнер Т.И. Жизненный путь князя Георгия Евгеньевича Львова. Личность. Взгляды. Условия деятельности. – М., 2001. – 460 с.

20. Представительные учреждения Российской империи в 1906–1917 гг. Материалы перлюстрации Департамента полиции. – М., 2014. – 718 с.

21. Протоколы Центрального комитета Конституционно-демократической партии, 1912–1914 гг. – М., 1997. – 587 с.

22. Протоколы Центрального комитета Конституционно-демократической партии, 1915–1920 гг. – М., 1997. – 590 с.

23. Пушкарева И.М. Князь Георгий Евгеньевич Львов // Исторические силуэты. – М., 1991. – С. 153–194.

24. Рабинович А. Кровавые дни: Июньское восстание 1917 года в Петрограде. – М., 1992. – 271 с.

25. Сенявская Е.С. Войны XX века как фактор историко-психологического развития российской цивилизации // Россия и мировая цивилизация. – М., 2000. – С. 365–376.

26. Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны: Бумаги А.Н. Яхонтова (записи заседаний и переписка). – СПб., 1999. – 559 с.

27. Толстой И.И. Дневник. 1906–1916 гг. – СПб., 1997. – 729 с.

28. Трубецкой С.Е. Минувшее. – М., 1991. – 248 с.

29. Туманова А.С. Общественные организации России в годы Первой мировой войны (1914 – февраль 1917 г.). – М., 2014. – 327 с.

30. Шевырин В.М. Власть и общественные организации в России (1914–1917). – М., 2003. – 152 с.

31. Шевырин В.М. Земгор // Российский либерализм XVIII – начала XX века: Энциклопедия. – М., 2010. – С. 326–330.

32. Шевырин В.М. Земский союз // Российский либерализм XVIII – начала XX века: Энциклопедия. – М., 2010. – С. 331–337.

33. Шевырин В.М. Львов Георгий Евгеньевич // Российский либерализм XVIII – начала XX века: Энциклопедия. – М., 2010. – С. 545–547.

34. Шевырин В.М. Союз городов // Российский либерализм XVIII – начала XX века: Энциклопедия. – М., 2010. – С. 876–882.

35. Шелохаев В.В. Основной фактор крушения Российской и советской империй // Тысячелетняя история России: Проблемы, противоречия и перспективы развития. – М., 2004. – С. 371–376.

36. Яхонтов А.Н. Первый год войны (июль 1914 г. – июль 1915 г.). Записки, заметки, материалы и воспоминания бывшего помощника управляющего делами Совета министров // Русское прошлое. – СПб., 1996. – № 7. – С. 245–348.

37. Яхонтов А.Н. Тяжелые дни: Секретные заседания Совета министров, 5 июля – 2 сент. 1915 г. // Архив русской революции. – Берлин, 1926. – Т. 18. – С. 133–135.

38. Hasegawa Ts. The February Revolution: Petrograd, 1917. – Seattle; L., 1981. – 652 р.

Проблемы СНГ

Модернизация экономики Белоруссии: тенденции, проблемы, перспективы

А.В. Шурубович

Шурубович Алексей Викторович – кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН.

Необходимость модернизации белорусской экономики

Развитие белорусской экономики в последние 10–15 лет носит достаточно противоречивый характер. В течение длительного времени (до конца 2000-х годов) в стране наблюдался устойчивый рост основных экономических показателей, который был одним из самых высоких в СНГ. В последующие годы темпы экономического роста значительно снизились (табл. 1), что было связано как с внешними факторами (в частности, с воздействием мирового финансового кризиса 2008–2009 гг.), так и с серьезными внутриэкономическими проблемами.

Таблица 1

СРЕДНЕГОДОВЫЕ ТЕМПЫ ПРИРОСТА (СНИЖЕНИЯ) НЕКОТОРЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ БЕЛОРУССИИ, %

Источник: [29, c. 4].

Одной из таких проблем является неадекватность белорусской экономики современным требованиям, низкий технологический уровень основных отраслей. Экономический рост в стране происходит пока в основном на устаревшей технологической и научно-технической базе, не сопровождается масштабным технологическим перевооружением и модернизацией производства, что негативно сказывается на конкурентоспособности экономики РБ и ставит под вопрос достижение намеченных руководством республики амбициозных целей. В научно-технологическом отношении Белоруссия заметно отстает от высокоразвитых стран, причем в последние годы этот разрыв увеличился. За годы рыночных реформ объем научных исследований резко сократился; при этом лишь незначительная часть разработок cопоставима или превышает уровень зарубежных аналогов. Наукоемкость ВВП за годы трансформации значительно снизилась: если в 1991 г. стоимость выполненных научно-исследовательских работ составляла 1,4% ВВП, то в 1995 г. – 0,9, в 2000 г. – 0,8, в 2009 г. – 0,7% ВВП [6, с. 475]. В 2011–2012 гг. внутренние затраты на исследования и разработки составили 0,7% ВВП [20, с. 161]. Это значительно меньше критического, по международным критериям, порогового значения в 1%, ниже которого происходит разрушение научно-технического потенциала страны. По мнению специалистов, только с уровня 1,5–2,0% наукоемкость становится фактором экономического прогресса [29, c. 8].

Из примерно 6 тыс. определяющих технологий, используемых в Белоруссии, 79%, по данным 2010 г., относится к традиционным, 15,8 – к новым и только 5,2% – к высоким технологиям [29, c. 7]174174
  Традиционные – технологии, получившие широкое распространение в базисном периоде и подлежащие замене новыми и высокими технологиями. Новые – технологии, воплощающие в себе передовые достижения науки и техники, уже используемые в мире и позволяющие выпускать продукцию, конкурентоспособную в отдельных сегментах мирового рынка. Высокие – технологии, воплощающие в себе самые передовые достижения науки и техники, в результате внедрения которых осуществляется выпуск новых продуктов или известных продуктов новым способом, обладающим конкурентоспособностью мирового уровня [22, с. 157–158].


[Закрыть]. В экономике преобладают производства III и IV технологических укладов: при этом степень физического износа основных фондов достигает 65–70%. Доля V и частично VI технологических укладов (микроэлектроника, оптико-волоконная техника, телекоммуникации, космическая техника, тонкая химия и др.) не превышает 10% [4, с. 105]. По имеющимся оценкам, за последние 15 лет технологический уклад РБ понизился на один уровень, и в настоящее время она отстает от высокоразвитых стран на два технологических уклада [8; 17]. Доля высокотехнологичной продукции в экспорте в последние годы не превышает 4–5%.

Слабость научно-технологической сферы и технологическое отставание республики от высокоразвитых стран обусловлены рядом причин, прежде всего структурными диспропорциями в экономике. Структурные сдвиги в экономике за годы независимости в целом говорят скорее о примитивизации структуры, чем о ее прогрессивном изменении (хотя степень примитивизации в Белоруссии ниже, чем в большинстве других стран СНГ).

С одной стороны, значительно (с 28,5% в 1990 г. до 47,2% в 2012 г.) возросла доля услуг в ВВП, что соответствует общемировой тенденции. Доля промышленности в ВВП снизилась за указанный период с 37,9 до 31,8%, сельского хозяйства – с 22,7 до 8,4% (в 2012 г. – включая охоту и лесное хозяйство), строительства – с 7,7 до 6,9% [24, с. 326–327; 26, с. 267]. Заметно увеличилась доля услуг транспорта и связи в ВВП: с 6,4% в 1990 г. до 7,1% в 2005 г., услуг образования – соответственно с 2,5 до 3,9%, здравоохранения и предоставления социальных услуг – с 1,8 до 2,8% [24, с. 327; 26, с. 267].

С другой стороны, по большинству позиций в структуре экономики произошли негативные изменения. Это относится прежде всего к промышленности – ведущей отрасли материального производства Белоруссии. Заметно увеличилась доля сырьевых отраслей в общем объеме промышленного производства, особенно топливно-энергетической промышленности (с 7,2% в 1990 г. до 25,7% в 2010 г.). Вместе с тем значительно уменьшилась доля машиностроения и металлообработки, а также легкой промышленности (табл. 2). Уменьшился удельный вес продукции наукоемких, технологически сложных подотраслей и производств в структуре продукции машиностроения. Усиление сырьевой составляющей в промышленном комплексе отчетливо проявилось и в изменении структуры экспорта. Если в 2000 г. на долю машин, оборудования и транспортных средств приходилось 25,2% экспорта республики, а на долю минеральных продуктов – 20,2%, то в 2012 г. – соответственно 17,9 и 36,0% [24, с. 587; 26, с. 538].

Таблица 2

УДЕЛЬНЫЙ ВЕС ПРОДУКЦИИ ОТДЕЛЬНЫХ ОТРАСЛЕЙ В ОБЩЕМ ОБЪЕМЕ ПРОДУКЦИИ ПРОМЫШЛЕННОСТИ БЕЛОРУССИИ (в %)

Источник: [24, с. 352]; [19, с. 54]. После 2010 г. в связи с переходом на международную классификацию структуры промышленности по видам экономической деятельности статистика РБ не приводит данных, сопоставимых с данными 1990 г., базирующимися на общесоюзном классификаторе отраслей народного хозяйства (ОКОНХ).

Несмотря на меры, принимаемые руководством РБ, пока не удается радикально изменить ситуацию, сложившуюся в начальный период системной трансформации, когда экономика республики пережила спонтанную структурную перестройку по принципу «выживаемости», в результате которой пострадали прежде всего высокотехнологичные отрасли и производства [6, с. 10].

Важными факторами технологического отставания Белоруссии от высокоразвитых стран являются также отсутствие достаточного платежеспособного спроса национальной промышленности на новые разработки и эффективных механизмов продвижения новых технологий на мировые рынки, слабая инвестиционная поддержка инноваций, несовершенство системы их коммерциализации, бедственное положение многих государственных НИИ и КБ, низкий уровень оплаты труда, неотлаженность системы защиты интеллектуальной собственности, преобладание административно-бюрократических методов в управлении инновационной деятельностью.

Таким образом, модернизация экономики, под которой мы понимаем структурные, технологические и институциональные изменения в национальной экономике, направленные на повышение ее глобальной конкурентоспособности и устойчивости к внешним шокам [2, с. 43–44], становится для Белоруссии настоятельной необходимостью.

Проблемы модернизации в официальных документах

Руководство Белоруссии отчетливо видит необходимость модернизации экономики и связанные с этим проблемы. Был принят ряд программных документов. В них модернизация понимается прежде всего как обновление технологической базы экономики, ее техническое перевооружение на основе приоритетного развития наукоемких, энергосберегающих отраслей и производств, что должно создать условия для обеспечения устойчивого развития страны. Главной целью модернизации белорусское руководство считает создание высокотехнологичной и конкурентоспособной по мировым критериям экономики, обеспечивающей экономическую независимость и политическую безопасность государства, достойный уровень жизни народа, оздоровление экологической обстановки и интеграцию экономики страны в систему мирохозяйственных связей на равноправных и взаимовыгодных условиях [7, с. 12].

Следует отметить, что хотя о необходимости модернизации экономики в Белоруссии говорят практически с момента обретения независимости, первоочередной задачей она стала в середине 2000-х годов, когда в основном были решены задачи предшествующего периода, связанные с преодолением последствий кризиса.

В одном из важнейших программном документе долгосрочного характера – «Национальной стратегии устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь на период до 2020 г.» (НСУР – 2020), утвержденном в 2004 г., предусматривается переход в течение указанного периода к новому постиндустриальному обществу с преимущественно V и VI технологическими укладами, экологически чистыми производствами [13, с. 31]. Намечается поэтапно осуществить прогрессивные изменения в отраслевой структуре экономики за счет снижения доли и масштаба энерго– и материалоемких производств, замены неэффективных производств новыми, основанными на высоких технологиях и новых материалах.

На первом этапе (до 2010 г.) намечалось повысить конкурентоспособность национальной экономики за счет улучшения использования факторных условий (природные и трудовые ресурсы, научно-технический и инновационный потенциал, производственная и социальная инфраструктура), а также создания привлекательного инвестиционного климата и благоприятных условий для предпринимательской деятельности, развития рыночной инфраструктуры, расширения потребительского рынка. На втором этапе (2011–2020) ставится задача приблизить структуру экономики РБ к структуре хозяйства высокоразвитых стран по доле сферы услуг, прогрессивных технологических укладов (V и VI), создать условия для формирования постиндустриального общества [12, с. 86].

Другой документ «Стратегия технологического развития Республики Беларусь на период до 2015 года», принятый в конце 2010 г., по мнению российского экономиста Б. Хейфеца, с полным правом можно назвать программой модернизационного развития РБ. Помимо общих задач обеспечения устойчивого роста ВВП и уровня доходов населения она предусматривает, в частности, осуществление мощного технологического рывка, который обеспечит снижение энергоемкости ВВП не менее чем на 29%, повышение производительности труда в 1,62–1,67 раза по сравнению с 2010 г. В соответствии с данной программой были разработаны и утверждены «Перечни научно-технических программ на 2011–2015 годы и на период до 2020 года», в которые вошли 28 программ в различных отраслях. Выполнение этих программ, как предполагается, позволит значительно поднять эффективность национальной экономики и повысить ее конкурентоспособность [28, c. 147].

Особое внимание в официальных документах уделяется структурной модернизации белорусской промышленности. В утвержденной в 2012 г. «Программе развития промышленного комплекса Республики Беларусь на период до 2020 года» обозначены цели, задачи и приоритеты развития промышленного комплекса на среднесрочную перспективу. В качестве основной цели развития промышленного производства названо формирование конкурентоспособного инновационного промышленного комплекса, ориентированного на создание высокопроизводительных рабочих мест и рост производительности труда по добавленной стоимости не ниже 50% от европейского уровня, увеличение выпуска соответствующей мировым стандартам продукции и наращивание экспортного потенциала.

В «Программе…» определены приоритеты развития промышленного комплекса поэтапно: на 2011–2015 гг. и 2016–2020 гг. и целевые индикаторы на указанные периоды. В период реализации программы предусматривается, в частности, ежегодное снижение импортоемкости промышленной продукции не менее чем на 1,5%; при этом целевой задачей названо формирование условий для создания новых высокоэффективных производств с уровнем производительности труда, соответствующим мировым аналогам или превосходящим их175175
  http://belarus.news-city.info/docs/large-document-by/minsk-right0…


[Закрыть].

В официальных документах намечены также меры по модернизации других отраслей экономики (аграрно-промышленного комплекса, строительного комплекса, транспорта, связи и др.), что должно способствовать формированию в РБ эффективной, конкурентоспособной, ресурсо– и энергосберегающей экономики с высокой долей наукоемких, экспортоориентированных, импортозамещающих новых производств, а также высокоэффективных традиционных производств.

Следует, однако, отметить, что, по мнению ряда белорусских экономистов, принятые в последние годы экономические стратегии и программы имеют серьезные внутренние изъяны, что может поставить под вопрос их успешную реализацию. Так, В. Шимов, говоря об упомянутой «Программе развития промышленного комплекса РБ на период до 2020 года», отмечает, что в ней «практически отсутствуют конкретные инструменты и механизмы достижения поставленных целей, финансовые источники намеченной модернизации. Сложно рассматривать в качестве инструментов и механизмов достижения целей программы обычные, самые общие пожелания…» [29, c. 10]. Эксперты отмечают также характерный для экономических программ перекос в сторону административного регулирования при ограниченной самостоятельности субъектов хозяйствования, завышение целевых установок по основным параметрам, отсутствие должной избирательности в выборе объектов, целей и приоритетов научно-технического и инновационного развития (если инновации – значит у всех, если модернизация – то всех предприятий и т.п.) [30, c. 32; 2]. Многие из этих критических замечаний представляются справедливыми. Однако, на наш взгляд, само по себе широкое применение программно-целевого подхода к модернизации и развитию экономики в целом (здесь Белоруссия является одним из лидеров в СНГ) открывает немалые возможности для решения стоящих перед страной задач. Важно в полной мере использовать эти возможности.

Важнейшие факторы модернизации

Решение столь масштабной задачи, как модернизация экономики, потребует максимального задействования всех имеющихся факторов ее обновления – финансовых, технологических и др. Едва ли не важнейшую роль призвана сыграть «инвестиционная составляющая» модернизации. До недавнего времени (примерно до середины 2000-х годов) фактический объем инвестиций в экономику составлял не более 50–60% ежегодной потребности в них, что не позволяло приступить к масштабной модернизации экономики.